Амнистия

Амнистия (греческий αμνηστια — забвение, соответствует латинский oblivio, иногда abolitio), акт государственной власти, которым предается забвению, юридически уничтожается совершенное преступление. Обыкновенно амнистия является общей мерой, касающейся не одного определенного лица, а целой категории преступлений, совершенных при известных обстоятельствах или в течение определенного периода времени. Не отменяя уголовного закона, карающего данные преступления, она однако отменяет наложенные наказания и самый приговор, прекращает начатое преследование и делает невозможным возбуждение тех преследований, к которым еще не было приступлено. Всего чаще амнистия применяется к преступлениям политического характера или религиозного и социального (стачки, аграрные преступления и т. д.) и преследует цель умиротворения и успокоения в области политической, религиозной и экономической. Первый известный случай амнистии в древней Греции имел место в Афинах в 404 г. до Рождества Христова, когда Тразибул после изгнания 30 тиранов поставил на народное голосование предложение «предать забвению дела прошедшего времени». Это забвение, —говорит латинский историк Валерий Максим, — которое афиняне называют амнистия, вернуло спокойствие потрясенному и взволнованному государству. В Риме во времена республики амнистия применялась тоже по решению народных комиций, позднее сената. Так, после второй Пунической войны сенат, имея целью изолировать Ганнибала, объявил амнистию народам Италии, ранее поддерживавшим карфагенян. В императорское время право даровать амнистию присвоили себе императоры, и вместе с тем амнистия почти слилась с родственным ей институтом помилования. В эпоху феодализма амнистия нередко давалась королями, иногда по почину духовенства, совершенно не отличаясь по своему юридическому значению от помилования. То же самое продолжалось и в начале новых веков с усилением королевской власти. Но в XIX в. на Западе Европы амнистия развилась в самостоятельный институт, отличающийся от института помилования, как по своим целям, так и по юридическому значению и по способу применения. Таким образом, амнистия в новое время приблизилась к амнистии древности.

Помилование есть акт милосердия, тогда как амнистия — акт чисто политический. Помилование есть акт индивидуальный, и направляется оно всего чаще на отдельное лицо или на несколько лиц, хотя возможно и помилование общее, направляющееся на целую категорию лиц сразу; во всяком случае, оно дается в их интересе и предполагает виновность милуемого или милуемых. Оно везде (за исключением Швейцарии) составляет прерогативу монарха или президента республики. Помилование может быть или частичным, и выражаться лишь в смягчении наказания, или полным, и освобождать человека от наказания в его полном объеме. Но так как оно дается в частном интересе, то оно не может быть дано против желание милуемого, и у этого последнего остается как право отказаться от помилования, так, даже приняв его, требовать пересмотра своего процесса, если для этого имеются достаточные законные основания. Напротив, амнистия есть акт политический, гораздо более широкий, чем помилование; она даруется в общественном интересе, а не личном, и не зависит от согласия амнистируемого; поэтому никто, получив амнистию, не может требовать пересмотра своего дела.

В противоположность помилованию, которое предполагает виновность, амнистия не задается вопросом о действительной виновности или невиновности лиц, на которых она распространяется. Она дается тогда, когда в силу политической необходимости решено поставить крест на целом ряде событий прошедшей исторической эпохи. Амнистия  может быть дарована восторжествовавшей революцией, которая признала, что люди, боровшиеся за революцию и пострадавшие от прежнего режима, должны быть освобождены от наказания за те деяния, которые с точки зрения нового государственного строя являются уже не преступлениями, а высокими патриотическими подвигами. Но она может быть дарована и правительством, подавившим бунт, восстание или какое-либо общественное движение, если оно не желает разжигать больше страстей, и предпочитает идти по дороге умиротворения. Так, во Франции амнистии были в эпоху великой революции несколько раз декретируемы законодательными собраниями; в более близкое к нам время республиканское министерство провело через палаты (1880) амнистию по отношению ко всем участникам Коммуны. Так как амнистия является общей мерой высокой политической важности и наносит ущерб закону, делая его, путем обратного действия, неприменимым к деяниям, которые были однако предусмотрены им, — то право даровать ее принадлежит во многих конституционных государствах той же власти, которая издает законы, т. е. народному представительству. Напротив, право помилования считают возможным оставлять в руках главы исполнительной власти, обставляя его лишь иногда некоторыми ограничениями или гарантиями на случай злоупотреблений (см. помилование). Всего яснее и резче противоположение амнистии помилованию проведено во французском праве. Ст. 3 конституционного закона 25 февраля 1875 г. гласит: «Президенту республики принадлежит право помилования. Амнистии  могут быть даруемы только посредством закона», т. е. должны пройти через обе палаты французского парламента. То же противоположение существует в Бельгии, Нидерландах, Болгарии. Швейцарская конституция (ст. 85) тоже различает помилование и амнистию, но то и другое предоставляет Союзному собранию, причем амнистия, как всякое постановление Союзного собрания, в случае требования со стороны определенного числа граждан, может быть подвергнута референдуму, т. е. всенародному голосованию. По английскому праву, помилование есть прерогатива короны (хотя, разумеется, оно тем более может быть даровано парламентским актом) и осуществляется оно теперь короной только по предложению и за ответственностью министра внутренних дел. Что касается амнистии («общего помилования»), то билли о ней могут исходить только от короны, причем парламенту предоставлено либо целиком принять их, либо целиком отвергнуть, но вносить в них какие-либо поправки он не может; последний акт об амнистии был проведен в Англии через парламент в средине XVIII в. по отношению к участникам второго якобитского восстания. В других европейских государствах амнистия признается прерогативой монарха, хотя отличие ее от помилования сохраняется. Так обстоит дело в большей части государств Германии, в Австрии и Венгрии, Португалии, Дании, Румынии, Сербии, Турции, Японии. Особое место занимает Италия. Между помилованием (grazia) и амнистией (amnistia) итальянское право знает еще промежуточную меру — общее помилование (так называемое indulto). Все они составляют прерогативу короля, но между ними существует следующее важное различие. Помилование дается королем по ходатайству преступника, близких ему лиц, адвоката или прокурора (до окончания процесса оно не допускается), и хотя акт помилования, как всякий другой королевский акт, скрепляется подписью министра, но министр за него не ответственен перед парламентом. Напротив, амнистия даруется королевским декретом, издаваемым не иначе, как по предложению министра юстиции и по выслушании заключения совета министров, причем министры ответственны за эту меру перед палатой депутатов. Общая индульгенция есть коллективное помилование, относящееся к определенному классу преступлений, причем порядок ее проведения тот же самый, что и порядок проведения помилования. В Испании и Греции амнистия дается королем, но, как и в Италии, за ответственностью министерства.

В России помилование и амнистия никогда не различались, или, говоря точнее, русское право вовсе не знает ни термина амнистия, — у нас всегда говорится о помиловании, «даровании милостей преступникам», — ни понятия амнистии, а знает только помилование, притом как индивидуальное, так и коллективное, подобно итальянскому indulto. С давних пор у нас общие помилования как для политических, так и для уголовных преступников давались по случаю праздников (Пасхи и др.), торжественных событий в царской семье (например, вступление на престол, коронации, рождения наследника и пр.), по случаю торжественных общеполитических событий и т. д.; в большинстве случаев они не отменяли наказаний полностью, а только смягчали их в известной пропорции и иногда даже ставили в зависимость от раскаяния, обнаруженного преступником после состоявшегося над ним приговора. Они всегда подразумевали виновность милуемых лиц, и почти всегда эти мотивы открыто выставлялись в самом тексте манифеста об амнистии.

Не знают амнистии и наши законы, изданные после 17 октября 1905 г. Ст. 23 Основных законов 1906 г. гласит: «Государю Императору принадлежит помилование осужденных, смягчение наказаний и общее прощение совершивших преступные деяния с прекращением судебного против них преследования и освобождением их от суда и наказания, а также сложение в путях Монаршего милосердия казенных взысканий и вообще дарование милостей в случаях особых, не подходящих под действие общих законов, когда сим не нарушаются ничьи огражденные законом интересы и гражданские права». Общее прощение, о котором идет  здесь речь, не есть амнистия уже потому, что оно не есть полное прощение, оно избавляет от наказания, но не избавляет от последствий наказания. Так, ст. 10 Положения о выборах в Государственную думу 1907 г. лишает избирательных прав лиц, «подвергшихся суду за преступные деяния, влекущие за собой лишение или ограничение прав состояния, когда они судебными приговорами не оправданы, хотя бы после состоявшегося осуждения они и были освобождены от наказания за давностью, силой Всемилостивейшего манифеста или особого Высочайшего повеления». Аналогичное постановление существует по отношению к городским и земским выборам, по отношению к праву занятия адвокатурой и т. д. Таким образом, по буквальному смыслу наших Основных законов Государь Император лишен права даровать не только амнистию, но даже полное помилование с полным восстановлением во всех правах. До издания Основных законов такие помилования давались, для чего в манифестах делалась особая оговорка об освобождении от наказания и от всех последствий наказания. Нет сомнения, что и теперь не 23 ст. Основных законов мешает дарованию подобного общего помилования политическим преступникам, а совершенно иные соображения. Но во всяком случае Основные законы не знают ни слова амнистия, ни самого института амнистии, как меры общественного умиротворения, общего забвения. На этом левые элементы первой и второй Думы строили доказательство того, что Государственная дума имеет право взять на себя инициативу проведения амнистии в законодательном порядке, как всякого другого закона; но это мнение оспаривалось как правительством, так и юристами конституционно - демократической партии во время второй Государственной думы (во время первой Государственной думы это положение признавалось большинством из них).

См. Л. И. Люблинский. «Право амнистии. Историко-догматическое и политическое исследование» СПб. 1907 (там и богатая литература предмета).

В. Водовозов.