Антисептика и асептика

Антисептика и асептика, противогнилостный и безгнилостный способ лечения ран. Способ этот, служащий поворотным пунктом в истории развития хирургии, введен Листером (см.) в конце шестидесятых и начале 70-х г. XIX в. В основу его легло учение Пастера об участии микробов в процессе гниения. Исходя из подтвержденной опытными данными мысли, что местные изменения раны (воспаление, нагноение, омертвение) и расстройства общего состояния оперированного — лихорадка — зависят от заражения раны гнилостными микробами, попадающими в нее или из воздуха или из предметов, приходящих с ней в соприкосновение, —  Листер поставил задачей предложенного им способа перевязки ран — уничтожение микробов в воздухе, в перевязочном материале, на инструментах, — словом, во всем том, что приходит в соприкосновение с раневой поверхностью, — а если уничтожить их нельзя, то, по крайней мере, создать такие условия вокруг раны и в самой ране, которые сделали бы присутствие микробов безвредным, т. е. создать неблагоприятную для их жизнедеятельности среду. С этой целью он предложил — с одной стороны обработать, так сказать, воздух в операционной комнате, руки оператора, операционное поле, инструменты и весь перевязочный материал химическими бактериеубивающими средствами, из которых он остановился на карболовой  кислоте; с другой стороны — выработать такой тип повязки, которая, как  фильтр, задерживала бы всех микробов, которые из воздуха могли бы попасть на перевязанную рану. Для орошения воздуха был предложен 5% карболовый дождь — spray, такой же раствор — для мытья рук оператора, для обмывания операционного поля, для погружения инструментов; перевязочный материал пропитывался двух—трех % раствором. Кровеносные сосуды перевязывались особым образом приготовленной струнной нитью — кэтгут, выделения раны выбирались шариками ваты, смоченными в растворе карболовой кислоты, и т. д. Но практические наблюдения и экспериментальные исследования вскоре уже обнаружили слабые стороны типичной листеровской повязки. Прежде всего было обращено внимание на летучесть и ядовитость ее основного элемента — карболовой кислоты. Важность последнего обстоятельства, т. е. ядовитости, сама собой понятна; благодаря же летучести была поколеблена вера в надежность перевязочных материалов и в действительность предохранительной силы самой повязки. Когда затем опыты Роберта Коха установили громадную бактериеубивающую силу сулемы, превосходящую в этом отношении карболовую кислоту чуть ли не в тысячу раз, карболовую кислоту стали заменять сулемой в растворе 1:1000—1:2000. За сулемой последовал длинный ряд других средств — жидких и порошкообразных, и между последними приобретший огромную популярность иодоформ, предложенный Мозетигом. Таким образом, постепенно менялся первоначальный тип антисептической повязки, но принцип, идея применения обеззараживающих, противогнилостных средств, казалось, стояла незыблемой. Однако дальнейшее научное исследование и практические наблюдения начали подкапываться под самые устои антисептики. Оказалось, с одной стороны, что и сулема, и иодоформ, и весь обширный арсенал антисептических средств, если не в одинаковой мере, то все-таки ядовиты, что все они причиняют известный травматизм, ушиб раненым тканям; с другой стороны выяснилось, что в высокой температуре при текучем паре мы имеем могущественнейшее бактериеубивающее, обеспложивающее средство. Эти данные легли в основу асептики. Ее принципы вкратце могут быть формулированы так: безусловная, педантическая чистота; обильное употребление мыла и горячей, обеспложенной кипячением, воды; обеспложение инструментов и всего перевязочного материала в текучем водяном паре; обеспложивание рук и одежды оператора и его помощников; строжайшее отделение чистой раны оперируемого от всякой сомнительной раны; устранение всяких антисептических средств, а вместо них — один только физиологический (0,6%)  раствор поваренной соли. Это, так сказать, идеал современной асептики. Но из сказанного выше вытекает, что строгое применение асептики возможно только в идеально поставленных клиниках и больницах; только доведя до крайности и добившись первого требования листеризма — устранения микробов из всех тех средств, которые могли бы придти в соприкосновение с раной (а это может быть доказано только поверочными опытами), — только тогда асептика может со спокойной совестью отказаться от второго требования — применения бактериеубивающих средств.

Сравни хирургия.

И. Идельсон.