Аравия

Аравия («Джезирет-эль-араб»), большой полуостров, по пространству равняющийся ¹/₄ Европы и расположенный в юго-западном углу Азии между 12° и 30° северной широты. Он с трех сторон обособлен морем: с восточной — Персидским заливом, с юга — Индийским океаном, с западной — Красным морем; с северной он прилегает к Африке и Азии, но от Африки он отделен пустыней Синайского полуострова и Суэзского перешейка (теперь прорытого), а жгучая Сирийская пустыня разъединяет его и с Азией (Сирией и нижне-Евфратской Месопотамией), — то есть, в сущности, Аравия расположена совершенно особняком. Изолированное положение полуострова усиливается тем, что он на своих границах замкнут, в виде треугольника, еще и тремя горными цепями. Две, ограничивающие его, цепи гор тянутся с севера на юг, расходясь одна в юго-западном, а другая в юго-восточном направлении. Первая есть продолжение Ливана и Антиливана и простирается под именем гор Хиджазских и Йеменских, от Синайского полуострова вдоль всего берега Красного моря до самого пролива Баб-эль-Мандебского, служащего воротами из Красного моря в Индийский океан; непосредственно прибрежная, низкая ее полоса называется Тихама. Другая цепь гор идет между восточной окраиной Сирийской пустыни и Евфратом, вдоль его нижнего течения, потом вдоль вод Персидского залива и доходит до пролива Хормузского, служащего выходом из Персидского залива в Индийский океан. Обе цепи, достигнув этих двух проливов, которые выходят в Индийский океан на двух противоположных южных оконечностях полуострова, соединяются между собою посредством третьей, которая под именем гор Хадрамаутских и Махрских отгораживает всю аравийскую полосу Индийского океана от внутренности полуострова. Таким образом, огромная внутренняя долина Аравии, занятая низменностями и плоскогорьем, с песчаными пустынями и травянистыми степями, всегда была очень мало доступна  как для завоевателей, так и для путешественников.

У древних не было об Аравии отчетливых представлений, — это видно только у писателей старых греческих (как Геродот), но даже у писателей греко-римских (как Диодор Сицилийский, Плиний, Страбон и др.), которые, например, приписывали почве самой Аравии вывозимые через нее путем торговли индийские товары. Наиболее хорошо знал и описал Аравию египетский житель географ Птолемей. Ему же принадлежит деление Аравии на три части: Аравию Каменистую (северо-западный угол Набатена), Аравию пустынную (северная или северо-восточная половина полуострова) и Аравию Счастливую (южная часть), где Птолемей в Йемене и далее на восток насчитывал 56 народов со 166 городами. Птолемеево деление удовлетворительно оттеняет климатические различия страны, но оно никогда не было известно самим арабам и мусульманским географам, номенклатуре которых следуют европейцы теперь. У арабов центральная область полуострова называется Неджд; она — плоскогорье, и самое слово «неджд» (точнее «наджьд») значит «высота»; к нему примыкает с северной стороны огромная песчаная пустыня Нофуд, составляющая переход к палящей Сирийской пустыне, а с юга или, точнее, юго-востока центрально-аравийская песчаная пустыня Роба эль-Хали (Дахна и Ахкаф); Неджд — кочевая пастушеская область, идиллически прославленная в арабской поэзии, несомненная прародина арабов да, вероятно, и всех семитов; живущие в Неджде бедуины независимы, и значительная их часть образует так называемое Ваххабитское государство. Простирающаяся от Неджда до Красного моря северо-западная область Аравии, родина пророка Мохаммеда, называется Хиджаз, а юго-западная, плодоносная область полуострова, территория классического царства Сабейского, омываемая с запада Красным морем, с юга Аденским заливом Индийского океана, называется Йемен; к востоку от Йемена, вдоль Индийского океана, тянется Хадрамаут (по-классически «страна ладана») и, еще восточнее, Махра, с ее особым языком; все эти четыре области фактически или номинально подчинены туркам. Юго-восточный угол Аравии, выдающийся в море по направлению к Индостану в виде особого полуострова и омываемый, как с юга, так и с востока Индийским океаном, а с севера — водами изгиба Персидского залива, занят областью Оман. Оман составляет самостоятельное государство, султан которого известен у европейцев под неправильным титулом «Маскатский имам». Наконец, северо-восточная область Аравии, к северу от Омана до Евфрата и к востоку от Неджда до Персидского залива, называется Бахрейн (то же имя носят и примыкающие к ней острова на Персидском заливе, со знаменитыми жемчужными ловлями); она подчинена Турции. В климатическом отношении вся Аравия отличается сухостью и зноем, но северная Аравия несравненно суше южной. Больших рек вообще на целом полуострове нет, однако, в южной Аравии некоторые маленькие речки (например, около Адена) продолжают течь и во время лета бывают судоходны; между тем в северной Аравии они текут только в зимнее, то есть дождливое время года, достигая среди ливней даже очень значительного полноводия, а летом пересыхают так, что в арабском языке слово «вади» одинаково значит и «долина», и «река». Сравнительно богатое присутствие воды в Йемене отчасти объясняется также уменьем хорошо сохранять зимнюю воду на лето в колодцах, цистернах, удачно устроенных водоемах и т.п. и доведенной до совершенства системой искусственного орошения. К тому же в южной Аравии (Йемене и Хадрамауте) по ночам наступает прохлада и спадает довольно обильная роса; в северной Аравии ночная прохлада бывает только в горных местностях, особенно в Неджде, а на равнинах температура, которая днем обыкновенно стоит на 45°С, ночью опускается только до 37°; наиболее жаркое место, быть может, на всем земном шаре — песчаное побережье Красного моря (причем и Йеменская береговая полоса отсюда не исключается), — там в течение двух летних месяцев незаметно ни малейшего движения воздуха; да и ветер далеко не всегда приносит прохладу: при переменах времен года это бывает восточный, жгучий, иссушающий «самум», проникнутый, по мнению бедуинов, серным запахом; он удушлив и на побережьях, а безводную пустыню он обращает в бушующее и бурлящее море песчаных волн, которые грозят путешественникам гибелью и могут бесследно занести караван. — В связи с характером почвы, орошения и климата существует между северной Аравией и южной отличие в царстве растительном, отчасти животном, равно как в характере занятий населения. Южная Аравия (Йемен и «страна ладана» Хадрамаут, земли классического цветущего царства Сабейского) была исстари земледельческой областью, с садами пальм, плодовых, пряных и бальзамических деревьев и растений; исстари славились во всем мире южно-аравийские благовония, алоэ, смола ладанного дерева и т.д., и финики, которыми, впрочем, богаты и многие места Аравии северной; теперь в качестве предмета вывоза важна еще так называемая аравийская камедь («гумми-арабик»), вытекающая из акаций, а с XIV-XV веков лучшим богатством Йемена и Хадрамаута оказался открытый тогда кофе, превосходнейший в мире; его возделывают особенно у Моки, Ходейды, Адена и других портов; в новые времена акклиматизировано много деревьев и растений Индии. Однако, область к востоку от Хадрамаута, Махра, уж не так плодоносна, и пищу для жителей доставляет море, которое здесь до того рыбно, что рыбы, по рассказам путешественников, хватает даже на корм для скота; соседний Оман тоже беден и малоплодоносен; но зато эти места славятся породою быстрых верблюдов, так называемых «махри». Несравненно менее развито земледелие в Аравии северной, особенно внутри полуострова, в степях и пустынях; это преимущественно страна кочевников («бедуинов»). Земледельческие (с плантациями финиковых пальм) или торговые города рассыпаны в северной Аравии только на ее западных и восточных приморских окраинах — Хиджазе (к которому с севера прилежат области Хыджр и Синай, а с юга Асир) и Бахрейне. В Хиджазе находятся священные города Мекка и Медина, с их гаванями Джиддой и Янбу, и славный розовыми садами Таиф, недалеко от Мекки; в Мекке, между прочим, продается смола бальзамного дерева (Ancyris opobalsamum), собираемая повсюду в Хиджазе. В Бахрейне шумное оживление и торговое движение развиваются во время жемчужной ловли на Бахрейнских островах, когда для меновой торговли стекаются на побережье Персидского залива разные бедуинские племена из глубины страны; в остальное же время торговля замирает, бедуины опять уходят вглубь страны, купцы уезжают в Индию и Персию, города пустеют, все побережье Персидского залива от Омана до Басры является для мореплавателей одним из самых печальных и безлюдных, и, по насмешливому замечанию поэта Абу-Новаса, разве только тонкорунные бахрейнские овцы оглашают воздух своим блеянием. Как в Хиджазе, так и в Бахрейне наряду с оседлыми арабами живут всюду и кочевники-бедуины, но прославленной, классической областью кочевников остается плоскогорье Неджд и вообще вся центральная Аравия, — к северу ли от Неджда (песчаное море Нофуд, Сирийская пустыня) или к юго-востоку от него (песчаная пустыня Дахна, Ахкаф). В Неджде много есть холмов и равнин песчаных, но много также прекрасных оазисов, с постоянными отличными пастбищами (в дождливое время года травой покрывается вся страна); здешние кони и верблюды славятся на весь мир своею крепостью и быстротой, в стадах много овец (без курдюков) и коз, есть и прирученные газели; разведение коз и, тем более, верблюдов даже в безводных местах не затруднительно оттого, что эти животные охотно питаются не только травой, но и всякими колючими кустарниками, акациями, тамарисками и т.п. Окружающая кочевье природа не слишком разнообразна, но и не бедна. В степях и песчаных равнинах водятся дикие газри, антилопы, дикие ослы, считающиеся у охотников лакомыми («венец охоты»), каты (род дрофы), страусы, а по зубчатым скалам и горным кряжам ютится каменный баран, серна; там же гнездятся и орел с коршуном; в низменных равнинах бывает много саранчи, которая производит опустошения, но служит также предметом пищи: ее солят, набивают в мешки и продают. По ночам, среди одинокой тиши в этой природе, вдруг завоет шакал или волк, захохочет гиена, начнет рычать голодный лев, или пронзительно стонет филин, — и даже отважному бедуину-наезднику чудятся голоса злых духов («джиннов») и упырей («гулей»). Где-нибудь, если в том месте через пустыню лежит торговый путь, среди ночного безмолвия может раздаваться унылое побрякивание бубенчиков, привешенных к шеям верблюдов каравана, которому передвигаться ночью удобнее, чем среди знойного дня; незадолго перед рассветом, когда люди, по выражению доисламского поэта, понемногу напьются сна и потеряют обычную чуткость, производятся молодецкие набеги на отдыхающий караван (разбой ведь считается доблестью) или на враждебное племя, которое хотят наказать по долгу кровной мести. Обычай обязательного потомственного кровомщения — испокон вечная арабская черта; за убийство родича мстит целый род и даже целое племя, хотя, конечно, позволяется взять и виру. К родовой чести араб чрезвычайно ревнив. Главы племен, наследственно избираемые по старшинству, называются шейхами («старейшинами»); так же могут называться и главы отдельных родов; иногда они носят титул эмиров («князей»); кроме этих аристократов, имеющих фактическую власть, есть еще аристократы наследственные, часто живущие в нищете, но обладающие титулами «шериф» («благородный», «дворянин»), «сейид» («господин»), — это потомки исторических знатных родов, предполагаемых родственников Пророка, его сподвижников и т.д. В мирное время араб живет ленивой жизнью в своем шатре, вся его работа ограничивается засыпкой корма коням и верблюдам, стада пасет наемный пастух, а домашние работы исполняются женой и дочерьми (единоженство преобладает). Для женщин имеется в шатре своя особая половина, отгороженная висящим ковром. Шатер — около сажени в высоту, сажени три в длину и более сажени в ширину; для предохранения от дождя шатер покрывается непромокаемым войлоком из овечьей шерсти. Обычная пища араба — хлеб (в виде лепешки) и кислое молоко, а где есть финики, там главная пища они; иногда пищу разнообразит дичь; по случаю гостей закалывают козу или ягненка. Араб гостеприимен и не только ничего не жалеет для гостя, но готов грудью защищать его; однако, в обыкновенных сношениях с чужими он жаден, корыстолюбив и нечестен. К религиозным вопросам он очень равнодушен, но иногда национальные и хищнические побуждения способны втянуть его в политико-религиозное движение, как это показала в Vll веке история ислама, а в ХVlll веке ваххабизм. См. описание путешествий Нибура (1772 и др.), и переодетых мекканскими пилигриммами — Буркгардта (Лонд., 1829 сл.), Бертона (Л., 1885 сл.), Мальтцана (Лейпц., 1865 и др.) и Снука-Хургронйе (Лейд., 1880 сл.); очень важен «А narrative of а year’s Journey through Central and Eastern Arabia» Пэльгрэва (2 тт., Лонд. 1865; французский перевод 1873) и, о южной Аравии, Л. Гирша (Лейд., 1897); суммарные сведения относительно всех областей полуострова — в путешествии американского Баярда Тэйлора («Travels in Arabia»); в компиляции Альбр. Цема (Zehm: «Arabien und die Araber seit hundert Jahren») и, полнее всего, у английского миссионера S. Zwemer’а в его иллюстрированной «Arabia, the craddle of islam; studies in the geography, people and politics of the peninsula with an account of Islam (в обличительном духе) and missionwork» (Эдинб. и Лонд., 1900); на страницах 414-427 обстоятельная библиография. Относительно социального строя в былые времена Robertson Smith «Kinship а. Marriage in early Arabia» (1885).

В истории арабов надо отличать историю южной половины полуострова от северной. В стариннейшие времена, за много веков до Рождества Христова, когда северная Аравия жила своей испоконвечной, первобытной кочевой жизнью, мы в южной Аравии, именно в плодородном приморском Йемене со «страною ладана» Хадрамаутом, на торговом пути между Индией и Сирией, находим, около 1200 года до Рождества Христова, богатое царство Минейское, с цветущей культурой, с городом Манном, а лет 600 спустя — еще и другое царство, Сабейское, с городом Саба (Ма’риб), которое ко временам персидской монархии приобрело перевес над Минейским и даже заставило народную память перенести прежнюю славу минейцев на имя сабейцев. Царства эти окутаны были в представлении народов востока дымкой волшебного обаяния и являлись символом чудесной пышности и блеска, так что, например, для доказательства, славы Соломона (Х век), библейское предание делает его другом царицы Савской. Сабейское царство было феодальное, и одним из сильных княжеств во II веке до Рождества Христова было Хымярское, или Рейданское (у Баб-эль-мандебского пролива). Около 115-100 годов сабейскому царю удалось сломить Хымярское княжество, включить его прямо в свою область и перенести даже свою столицу в Хымярский Рейдан (Зафар). С этих пор сабейское царство называется Сабо-Рейданским, а короче Хымярским, (у греков — Гомеритским).

Во времена римских императоров, когда корабли с индийскими товарами могли уж не разгружаться в южной Аравии и прямо шли к египетским портам на Красном море, Йемен, перестал быть складочным торговым государством и обеднел. Народное предание уверяет, будто упадок произошел оттого, что около половины II века по Рождеству Христову прорвалась гигантская оросительная плотина Ма’рибская; наводнением и песчаными заносами было произведено в Сабе непоправимое опустошение, после чего населению осталось только покинуть страну и уйти на север, в Хиджаз и Центральную Аравию, где его очень недружелюбно встретили кочевники. Если это предание о выселении оседлых йеменцев к кочевникам верно, то, в ожесточенной долгой борьбе с ними, йеменцы, бывшие горожане, потеряли свою культурность и совершенно бедуинизировались, как по образу жизни, так и по языку. Возможно, однако, что в старом Йемене, на окраинах, были собственные кочевники, и они-то и эмигрировали на север. Одна ветвь, по-видимому, выселившихся йеменцев была вытеснена к южным пределам Сирии (гассаниды), а другая ветвь — к нижнему Евфрату (хирцы). На обеднелой и опустелой йеменской территории царство хымярское, управляемое своими «тоббами» (царями), просуществовало до VI века по Рождеству Христову; с севера оно истощилось в борьбе с арабами-хиджазцами (у которых уже был тогда общеязыческий центр Мекка), а с юга, из Африки, его теснили эфиопы, которые в 525 году свергли наконец династию тоббов; для избавления от эфиопов, около 570 года, Йемен добровольно поддался Хосрову I Ануширвану и уж до времен Мохаммеда продолжал быть наследственным персидским наместничеством, а по языку ассимилировался со своими северными врагами, варварами-хиджазцами, почти совсем потерявши свое старое, культурное наречие сабейское. — Что касается северной Аравии, кочевой, то она долгое время вовсе не жила исторической жизнью, и в мировой истории принимали известное участие только ее окраины, прилегающие к Сирии или к Месопотамии. Так, в эпоху последних ассирийских царей, грозных Саргонидов (VIII-VII века), играла политическую роль так называемая «Египетская Аравия» (Мусри, в Библии просто «Египет»), — к югу от Мертвого моря, по Синайскому полуострову и в северной части Хиджаза, — которая постоянно возбуждала Сирию и Палестину к отпадению от ассирийцев. В конце ассирийского периода вместо «Египетской Аравии» основалось торговое арабское царство Набатейское, подчинившееся затем Риму (Arabia Petraea, с городами Петра и Газа, и с включением Дамаска) и упраздненное только в 106 году по Рождеству Христову Траяном. Сто лет спустя, в блестящем греко-арамейском, подвластном Риму, царстве Пальмирском, которое было расположено в оазисе Сирийской пустыни между Вавилонией и Дамаском, основателем правящей династии оказался Оденат (212 год по Рождеству Христову), по происхождению один из местных арабских шейхов, и его династия, с последней царицей Зенобией, просуществовала до разрушения Пальмирского царства Аврелианом в 273 году; тогда же, да еще и раньше, арабские царьки или князья со своими дружинами стояли во главе местного арамейского населения в городах северной Месопотамии (Эдессе, Хатре и др.) и принимали деятельное участие в мировых войнах Рима с Персией (Парфией), и, например, в 199 году, хатрский царек (или комендант) Барсемий со своей арабской конницей помог парфянам отстоять честь парфянского оружия против императора Септимия Севера. К началу III века по Рождеству Христову (около 195) со стороны Персии, в правой области нижнего Евфрата, было выдвинуто особое, полуоседлое арабское государство Хирское, с династией лахмидов, а для противовеса ему, в конце III века (около 292), со стороны Римской империи, после падения Пальмиры, на пустынных окраинах Сирии и Палестины, было создано такое же полуоседлое царство Гассанское, оба с генеалогией йеменской; и в течение IV, V и VI веков между арабами обоих царств шла непрерывная борьба с той неукротимой потомственной яростью, которая свойственна арабской расе. Тем временем, около середины V столетия, началось было образование, в центре Аравии — Неджде, третьего и притом наиболее мощного северо-аравийского царства — Киндийского, тоже с династической генеалогией йеменской, которое сильно потеснило хирских лахмидов; но в начале VI века лахмидам (Монзиру III) удалось его сломить, и оно распалось, несмотря на поддержку византийского императора Юстиниана Великого и энергию последнего киндийского царя, поэта Имрулькайса (умер после 530). Оба пограничные арабские царства, вассально-римское Гассанское (с Дамаском) и вассально-персидское Хирское, были посредствующими звеньями, через которые даже к бедуинам внутренней Аравии, а тем более Хиджаза, понемногу проникало знакомство с высокой культурой цивилизованных народов, а в VII веке они послужили воротами для завоевательного движения арабов полуострова, объединенных деятельностью Мохаммеда († 632). Руководимые преемниками Мохаммеда «халифами», арабы завоевали себе обширнейший «халифат» (см.), среди земель которого ими были заселены или арабизованы Месопотамия, Сирия, Египет, северная Африка и Испания. К половине Х века, после отпадения Персии, багдадский халифат распался, причем Аравия осталась в руках своих шейхов и эмиров, Месопотамия продолжала считаться номинальным владением багдадского халифа, а в северной Месопотамии и северной Сирии утвердилась династия Хамданидов; она признала власть халифата Египетского (Фатымидского), в состав которого входили южная Сирия с Палестиною, Египет, значительная часть северной Африки и Сицилия; в Марокко остались потомки Алия; Испания представляла собою особый, так называемый Кордовский халифат. Таким образом, в Х веке было три арабских халифата. Во времена крестовых походов одними местами Палестины и Сирии завладели крестоносцы, другими местами Сирии с Палестиной, северной Месопотамии и Красноморского побережья Аравии — преимущественно Саладин, свергший также династию фатымидов в Египте, где затем и его так называемую «эйюбидскую» династию сменили (XIII-XVI века) султаны мамлюкские; багдадский халифат был сокрушен в середине XIII века монголами; Сицилию норманны отняли у арабов еще в 1071 году, а на Пиринейском полуострове власть арабов, урезанная в XI веке (предание о Сиде), сильно пошатнувшаяся в 1212 году (Лас-Навас), окончательно пала в 1492 году; вытесняемые из Испании, арабы удалялись в независимую «маврскую» северную Африку. В XVI веке турки-османы сделались владыками мусульманского мира, в том числе почти всех арабских областей; независимыми остались такие земли, как бедуинская Аравия и малокультурная область верхнего Нила (северный Судан, который, впрочем, в те времена был арабизованным еще лишь в небольшой степени) и почти независимыми — страны северной Африки, так называемые «маврские»: Тунис, Алжир, Марокко и Фес, которые до XVIII века причиняли европейцам беспокойства своим пиратством на Средиземном море, да и в настоящее время не совсем расстались с пиратским промыслом (кабилы северомароккского побережья). Теперь из маврских стран независима только Марокко с Фесом; Алжир (с 1830) и Тунис (с 1881) подчинены Франции, Триполи — по-прежнему Турции (с 1551 года). Египет оккупирован (с 1882 года) англичанами, хотя номинально принадлежит египетскому хедиву, который в свою очередь есть номинальный вассал Турции; они же оказывают влияние и на Судан, который, будучи покорен хедивами в 1-ой четверти XIX века, подвергся быстрой арабизации. В Сирии Ливан имеет (с 60-х годов) самоуправление под властью христианского губернатора, а остальная часть Сирии, Палестина, Месопотамия и почти вся не внутренняя Аравия входят в непосредственный состав Турецкой империи, подвергаясь, однако, известному политическому влиянию европейцев (Сирия — Франции, южная Аравия еще большему влиянию — Англии).

См. историю старинных арабов по источникам мусульманско-арабским — у Коссен де-Персеваля: «Essai sur l’hist. des Ar. avant l’islamisme» (Пар., 3 тт., 1847-1848); а по археологическим данным — у Э. Глазера («Skizze», Берл., 1890, и другие работы); О. Вебера (Лпц. 1901, резюмирующая статья в серии «Der alte Orient»); с экономической подкладкой — М. Гартманна: «Der islam. Orient», т. ll (Лейпц., 1909); А. Крымского: «История арабов» (М., 1909, главы I-II). Историю послеисламскую см. у Вейля (1846 сл.), Дози (1861 сл.), Кремера (1868 сл.), Ранке (1881 сл.), Авг. Мюллера (русский перевод СПб., 4 тт., 1895-1896), В. Мьюра (1883), Гольдциэра (1889-90), Велльгаузена («Skizzen und Vorarbeiten» IV и след.), Эдв. Брауна: «А lit. hist, оf Persia», т. I (1902); Никольсона: «А lit. hist, of the Arabs» (1907); экономическую — у Гартманна (1909) , А. Крымского: «История мусульман» (М., 1903); и «История арабов» (М., 1909), где в особой главе дан критико-библиографический обзор источников и пособий.

А. Крымский.