Аскетизм

Аскетизм (от греческого слова askesis, обозначавшего физические упражнения и тренировку греческих атлетов перед состязаниями), учение о необходимости подавлять чувственную сторону человеческой природы, искоренять в себе все мирские желания, чтобы достигнуть нравственного совершенства и общения с божеством. Происхождение аскетизма в этом смысле относится к глубокой древности и вытекало из широко распространенной среди самых разнообразных культур идеи дуализма духа и материи, как двух враждебных начал. Человеческий дух есть отражение или эманация божественного, а тело, с его чувственными вожделениями и страстями, разделяет природу материи и потому само по себе есть зло. Идеалом являлось устранение этой двойственности путем полного подчинения плоти духу, путем отрешения от всего земного. Средствами борьбы с плотью издревле признавались уединение, бедность, безбрачие, посты и самоистязания. Аскетизм встречается у многих народов в качестве одного из элементов религиозных и философских систем, принимая самые разнообразные формы от простого воздержания в личной жизни вплоть до самых утонченных самоистязаний (особенно у индусских факиров, древних вавилонских жрецов, средневековых аскетов). По воззрениям индусов, аскетизм не только позволяет человеку приблизиться к нравственному совершенству и высшей ступени познания божества, но и придает ему сверхъестественные силы, подобные божественным (миф об одном индусском аскете, вступившем в борьбу с богами). Затронут был аскетизм и мир греческий, несмотря на присущую ему тенденцию к гармоническому развитию души и тела. Примеры религиозного аскетизма встречаются среди жрецов некоторых греческих мистерий. У греческих философов аскетизм носит не столько мистико-религиозный, сколько этико-практический характер. Даже циники и стоики, наиболее далеко проводившие в жизнь идею аскетизма, целью его ставили не единение с божеством, а осуществление идеала добродетельного, довлеющего себе человека. Мистико-религиозный аскетизм входит, как существенный элемент, лишь в философские системы неоплатоников и неопифагорейцев Александрии, почерпавших свои воззрения на материю, как на зло и нечто враждебное божественному, главным образом у Платона. Около того же времени однородные течения наблюдаются у евреев (особенно у ессеев и терапевтов). Христианство застало уже готовым этот круг идей и, усвоив многие из них, в свою очередь способствовало укреплению и без того могущественного стремления к аскетической жизни. На почве этих настроений вырастают с конца III века отшельничество и монашество. Аскетизм не ограничивался одной церковью, но был также распространен среди возникавших рядом с ней ересей и сект (евиониты, гностики). В средние века аскетизм становится одним из принципов миросозерцания целой эпохи. Теоретически средневековый аскетизм коренится в учении Блаженного Августина о царстве Божием; осуществляемый практически, он выразился в монашестве. Формулой, наиболее полно выражавшей идеи аскетизма, была формула Екатерины Сиенской: «мир противоположен Богу, и Бог противоположен миру». Уже в трех монашеских обетах выражена вся его сущность; литературные представители идеи аскетизма лишь развивали эти основания. Обет безбрачия осуждает семью и институт, лежащий в ее основе. Теоретикам аскетизма представлялась трудная задача — доказать суетность брака, признанного и освященного церковью, и им приходилось пускаться на всевозможные софистические ухищрения, чтобы одолеть эту задачу. Кардинал Дамиани утверждал, что апостол Павел, разрешая брак, делал это против воли; Фома Аквицат ссылками на апостолов и отцов церкви доказывал, что брак вреден как для души, так и для тела. Из осуждения брака логически вытекает осуждение любви, женщины, этого «факела сатаны, греховного очага, пути, чрез который вступает в нас дьявол», и семейных привязанностей. Обет бедности осуждает собственность и ее источник — труд. Это принцип более новый, потому что древнее монашество, жившее по уставу святого Бенедикта, признавало труд, но августинцы, францисканцы и доминиканцы приходят к его отрицанию, так как возводится в идеал нищенство. Собственность вредна, так как она развивает мирские чувства, порождает любостяжание, ведущее ко греху, а бедность уничтожает алчность. Труд — преступление: необходимо только молиться, и земля принесет больше, чем, если ее обрабатывать. Из отрицания собственности вытекало отрицание процентов (usura) каноническим правом средневековья, причем под процентом понималось не только ростовщичество, но и вообще всякая прибыль на капитал. Третий обет, даваемый при вступлении в монашество, был обет повиновения, смирения. Смирение есть обуздание духа, подавление воли и голоса разума. Иезуитский девиз слепого повиновения («prout cadaver esto») был провозглашен еще Франциском Ассиаским, требовавшим полного подчинения монастырской дисциплине, полного самообезличения. Разуму, впрочем, оставалось открытым одно поле — теологическое созерцание. Только одно богословие считалось подходящим занятием с точки зрения аскетизма. Остальные науки были ему подчинены, а самостоятельная научная работа предавалась проклятию. В принципе обузданию духа предшествовало обуздание плоти. Этот взгляд вытекал из отношения аскетизма к человеческой природе. Тело человеческое — есть бремя, поэтому его надо изнурять, и чем больше изнурял его аскет веригами, бичом, постом, воздержанием, тем больше было у него шансов на спасение души. Тут снова аскетический принцип становился в противоречие с учением церкви. Жизнь аскета превращалась в медленное самоубийство, между тем церковь строго осуждала этот акт. И снова оказывалась нужда в софизмах, каково, например, учение знаменитого Жерсона, по которому самоубийство — грех, но сокращать свою жизнь умеренным воздержанием весьма похвально. — Аскетизм мог возникнуть только в эпоху особенного обострения конфликта между материальным и духовным началом и поддерживался только исторической миссией христианства в течение первого периода Средних веков. С конца XII века уж начинается его упадок, появляется оппозиция, высшее выражение которой — гуманистический индивидуализм — окончательно сокрушил его (см. Возрождение). О средневековом аскетизме см. Zockler, «А. und Monchtum» (1897, 2 т.) и превосходную, хотя несколько одностороннюю книгу Еuсkеn, «Geschichte und System der mittelalterlichen Weltanschauung» (1887).

А. Дж.