Ассиро-Вавилония

Ассиро-Вавилония.

А. Ассиро-Вавилоняне. Ассиро-Вавилоняне (историчнее было бы: Вавилоно-Ассирияне) — одна из пяти ветвей семитского племени, которая прежде прочих четырех, в 4-м тысячелетии до Рождества Христова, покинула общесемитскую кочевую прародину — северо-аравийскую пустыню (с ее естественным продолжением, пустыней сирийской) и вторглась на жительство в соседнюю плодоносную и уже населенную долину Тигра и Евфрата; семиты остальных ветвей, т. е, хананейской (иначе — еврейско-финикийской), арамейской (иначе сиро-халдейской), собственно - арабской и семитско-эфиопской, — в те времена еще не были известны, потому что предки тех семитов еще кочевали где-то по безвестным просторам своей пустынной прародины и, пребывая в ней, вероятно, составляли все вместе еще единое этническое и языковое прасемитское целое, хотя, конечно, можно допустить, что уже и тогда могли существовать известные оттенки между говорами более северных окраин сирийско-аравийской пустыни от говоров более южной аравийской глуби, зародыши будущих четырех семитских языков.

В замечательно плодородной — дававшей и во времена Геродота урожай сам двести-триста — долине Тигро-Евфратского Двуречья, куда в 4-м тысячелетии хлынул из аравийско-сирийской пустыни первый поток семитов-кочевников, имелось свое старинное население, и притом оседлое, с городами. Здесь еще в седой древности, лет за 5000 до Рождества Христова (это видно по астрономическим вычислениям), успела развиться относительно высокая  культурная жизнь: существовало благоустроенное земледелие (с системой оросительных каналов); главные ремесла (между прочим, уменье обрабатывать металлы, даже железо, — последнее впрочем, только для украшений, не для орудий: те делались из бронзы и меди); оживленная торговля ввозная и вывозная; сложившееся законодательство и религия (культ светил с празднованием 7-го дня и шаманство с заклинаниями многочисленных злых духов: «магия»); довольно высоко стоявшая наука (например, знание законов движения небесных  светил, т. е, астрономия, которая находилась в связи с религиозным культом светил, и математика, с преобладанием арифметического счисления дюжинного, а не десятичного); письменность (причем писали на глиняных табличках клинообразным слоговым алфавитом). Население, которое создало в Междуречье эту развитую культуру*, и на которое нагрянули семиты, было происхождения вовсе неродственного семитам: язык, на котором оно говорило, ни по корням, ни по строю не имеет ничего общего с семитским; он называется сумерийским, или — если принимаются в соображение диалектические оттенки между говорами южной и северной Вавилонии (Нижнего Двуречья) — «сумеро-аккадским». С какой из ныне известных рас и языков могли быть в родстве сумерийцы, трудно сказать; во всяком случае, попытка, прежде почти не оспариваемая, — сближать сумерийцев с т. п. тураннами, или урало-алтайскими народами, отвергнута современной наукой; должно быть, та семья языков, к которой принадлежал сумерийский, и которая могла встарь иметь разветвления также среди народов на северо-западе и на юго-востоке от Междуречья, угасла бесследно, без потомства. Часть вторгнувшихся (в 4-м тысячелетии до Рождества Христова) семитских орд прошла в верхнее, т. е. северное Междуречье и в соседние горы нынешнего Курдистана и там основалась; это ассирийцы, они выступили на историческую арену уж попозже. Другая часть вторгшихся семитских орд осталась в главном очаге сумерийской культуры — на равнинах нижнего Междуречья, которое потом называлось Вавилонией (а еще позже, лет 2000 спустя — Халдеей): эта часть тех же семитов — вавилоняне. Нагрянувшие кочевые варвары, семиты ассиро-вавилоняне, покорили туземцев-сумерийцев, но, как часто бывает в истории, подчинились культурному воздействию покоренного ими туземного населения, — т. е. усвоили готовую, многовековую сумерийскую культуру и науку, приурочили к местной сумерийской религии свою принесенную семитскую (подставивши свои имена божеств вместо туземных), прониклись сумерийским мировоззрением и — что всего типичнее, — продолжая говорить на своем родном вавилоно-ассирийском языке, приняли сумерийский язык в качестве священно-письменного, т, е. молитвенного, религиозного и литературно-научного (в роде того, как средневековые германцы — латынь). Но зато и они, в живом обиходе, семитизировали местное население, с которым слились в одно племя: в обыденной жизни страны распространился принесенный ими язык семитский (вавилоно-ассирийский) — и сумерийский язык в разговоре умер. В старейшую эпоху историческую, т. е. в такую, от которой дошли до нас из Нижнеречья (Вавилонии) уж документальные сведения, т. е. за  3000 лет до Рождества Христова, мы здесь находим в стране население, которое, хотя и живет наследием культуры сумерийской и пишет по-сумерийски, но говорит сплошь (или, быть может, почти сплошь) только по-семитски. Сумерийско-вавилонские словари, грамматики и практические школьные упражнения, в изобилии дошедшие до нас, свидетельствуют, что орудование этим мертвым языком, при его трудной клинописной системе, давалось пишущим людям вовсе нелегко; и не удивительно, что с течением времени наряду с письменным употреблением мертвого сумерийского языка (более или менее сохранявшего свою учено-письменную важность почти до Рождества Христова) все чаще и чаще, приблизительно с 2800 г. до Рождества Христова, стал письменно применяться жителями Вавилонии и их разговорный семитский (вавилоно-ассирийский) язык, с все тем же неудобным клинописным алфавитом. Этот  семитский вавилоно-ассирийский язык памятников, писанных в Вавилонии, для краткости называется в нынешнем научном обиходе просто «ассирийским», потому что европейская наука сперва изучила Ассирию, а потом Вавилонию; однако, по верному замечанию Т. Нёльдеке («Семитские языки и народы», в обработке А. Крымского, т. II, 1910, стр. 291), если требуется термин покороче, то историчней и научней было бы говорить: «язык вавилонский», потому что в собственно Ассирии развитая письменность появляется гораздо позже. Да и вообще Ассирия сперва, чуть ли не 2000 лет, остается в тени, и первоначальная историческая и культурная жизнь сосредоточивается в Вавилонии. Язык и Вавилонии и Ассирии оставался общим, но по характеру горцы-ассирийцы, надо полагать, исстари были теми грубыми и жестокими людьми, какими мы их знаем позже, и сильно отличались от более мягких и тоньше чувствующих купцов и промышленников Вавилонии.

Мы не знаем, какова была политическая история Вавилонии, в досемитский, сумерийский период и в течение первых столетий семитского вторжения. Строились догадки, что между сумерийцами и семитами-вавилонянами шла многовековая борьба, и что оплотом пришельцев была северная Вавилония (по более позднему — Аккад), а оплотом туземцев — южная Вавилония (Сумер, Шумир). Надписи исторического характера начинаются только за 3000 лет до Рождества Христова, когда процесс ассимиляции сумерийцев и семитов был уже пережит, во всей стране восторжествовал уже элемент семитский, и язык сумерийский был, вероятно, уже только священно-мертвым. Период 3000—2280 гг. называется периодом старейшей Вавилонии. Из  самых древних надписей (а они писаны уж семитами или семитизированными людьми, хотя на языке еще только сумерийском) мы видим, что деление Вавилонии на северную и южную около 3000 до Рождества Христова есть уж просто историко-географический пережиток; политически же вся страна, включая сюда и Ассирию, и соседнюю горную область Элам (на восток от низовьев Тигра), разбита не на две части, а на множество враждебных друг другу совсем мелких государств, представляющих собой каждое небольшую территорию, в центре которой и находится крупный старинный город, с важным древним святилищем того или другого бога. Таковы города южной Вавилонии: Эриду, Ур, Ларса, Урук, Ниппур, Лагаш   (иначе Сир-пур-ла) и др. Два первые лежали тогда почти при море, недалеко от тогдашнего устья Евфрата, потому что Шатт-эль-Араба встарь не было; Персидский залив поднимался много выше, чем теперь, и обе реки Тигр и Евфрат впадали в него отдельными устьями, на довольно далеком расстоянии друг от друга; в г. Эриду был храм Эа, владыки пучины морской, а в Уре — храм Месяца, высоко чтимого в южной Вавилонии. В г. Ларсе был культ Солнца, который (в противность Вавилонии северной) чтился в южной Вавилонии меньше, чем Месяц. В Ниппуре — культ Вела-Эн-лиля, владыки преисподней и земли; откопанная обширная Ниппурская библиотека на глиняных таблетках — одна из старейших, какая дошла до нас; в экономическом отношении интересны счетные книги и списки значительных церковных земельных имуществ, скота, рабов, сокровищ. Другой «книжный город» был Урук, где особенно чтилась Иштарь-Нана, воинственно-смертоносная и сладострастно-возродительная богиня планеты Венеры, и где процветал также культ Ану, владыки звездного неба; при храме Иштарь-Наны состояла очень ученая коллегия жрецов, и Урук являлся одним из главных книжных центров Вавилонии, откуда многое впоследствии почерпнула дошедшая до нас библиотека ассирийского царя Ашшур-бани-пала; тут же — один из пространнейших вавилонских некрополей (с массой глиняных гробов по вавилонскому способу похорон), что очевидно стоит в связи с культом владычицы над жизнью и смертью, Иштари. Цари г. Лагаша (или Сирпурлы, с культом планеты Сатурна), воевавшие с царями северо-вавилонского г. Киша, чаще значатся как «патеси», т. е. вассалы, непокорные впрочем; знаменита по своим битвенным рисункам победная лагашская «стела с коршунами» патеси Э-анна-ду (сына А-кур-гала, который сперва титуловался «царь», а не «патеси»); несколько столетий позже мы увидим Сирпурлу одним из лучших представителей вавилонского зодчества и ваяния. Сюзеренный ее г. Киш лежал уже в Вавилонии северной где выделялись еще города: Сиппар-Агаде (культ Солнца; архив), Кута (культ воинственного Нергала, т. е. бога планеты Марса), Дур-Илу (культ Ану, владыки звездного неба), Вавилон (собственно «Баб-Илу»=«врата Божьи», с культом бога весны — Бела-Мардука, т. е. планеты Юпитера) и соединенный с Вавилоном г. Борсиппа (культ Набу, посланца богов, — планеты Меркурия), где, на основании поздней надписи Навуходоносора и еврейского предания предполагалась «Вавилонская башня». Из этих северно-вавилонских городов Киш имел, кажется, влияние на Ассирию; он же распространял свою власть на горную область к востоку от нижнего Тигра — Элам (с г. Сузою), имевший управление вассальное, «патеси»; культура в Эламе была тоже вполне вавилонской, а божество, почитаемое здесь, представляло, по-видимому, разновидность богини Иштарь-Наны Урукской. Все эти мелкие государства-города южной и северной Вавилонии, с Ассирией и Эламом включительно, являются нам за 3000—2800 лет до Рождества Христова ведущими междоусобную борьбу друг с другом. Царь каждого из них добивался господства над прочими. Один раз серьезно выдвинулся г. Урук, царь которого Лугал-заггиси сумел занять Ур, Ларсу, Ниппур, т. е. объединить всю южную Византию («Сумер», «Шумир»; северная Вавилония называется «Аккад»); этот завоеватель почетно титулует себя на посвятительных сосудах: «шаррут кибрат арбаим» (= царь четырех стран света); он, по словам надписи, успешно предпринимал завоевательные походы и вне Междуречья, по направлению «от Нижнего моря (= Персидский залив) до Верхнего моря (= Средиземное море)». Следовательно, Лугал-заггиси урукский есть первый (по крайней мере, известный нам) великий дар старого Нижнеречья, создатель здесь первой мировой державы, или — если не избегать анахронистического термина, популяризованного через общеизвестный учебник Масперо — основатель «1-ой Халдейской империи», которая, затем уже не с урукской династией, просуществовала более полутысячи лет (термин «халдейский» неудобен потому, что Нижнеречье стало называться Халдеей только 2000 лет спустя, когда в нем вместо народности вавилонской водворилась арамейско-халдейская). Однако объединить и южную и северную Вавилонию («Шумир» и «Аккад») и создать неслыханно обширную, вполне мировую державу удалось не урукской династии, а одной из северо-вавилонских. Именно, это сделали — северо-вавилонский воинственный дар Шаргани Агадский (Саргон Аккадский), около 2800 г. до Рождества Христова, и его сын — преемник Нарам-син. Надписи их, повествующие о их деятельности впервые оказываются не на традиционном сумерийском языке, который в южной Вавилонии еще набожно всюду культивировался из-за консервативного предания, а на живом языке страны, т. е. семитско-вавилонском; да и в чисто религиозной области — молитвах, заклинаниях, священно-исторической «Книге Бытия» (как ее назвали европейские ученые в силу сходства с первыми главами позднейшего «Бытия» Моисеева) и др. — появляется при агадской династии живой вавилонский язык в качестве параллельного подстрочного перевода, грамматически-философских толкований и т. п. Происхождения был Саргон Агадский, может быть, полувульгарного, не вполне царского: по надписи на памятнике Саргона, которую начертал уж не сам он, выходило бы, что отца своего он не знал, мать же его, царевна, родила его в потаенном месте близ реки Евфрата и пустила по реке в осмоленной корзине из тростника, — легенда, применявшаяся потом и у других народов к основателям государств. Довольно вероятно, что главным городом Саргоновой державы, хотя бы и без звания священной столицы, сделал был Вавилон, который с тех пор и стал приобретать мировое значение. В состав созданного Саргоном царства входила вассально (патеси) вся Вавилония и ее северное продолжение — верхняя Месопотамия с Ассирией; на востоке — Элам, тоже под управлением своих патеси; на западе — нынешняя Сирия и Палестина, с населением еще не семитским (допустимо, однако, что во времена Саргона мог здесь, у Средиземного моря, вкрапливаться и семитский элемент в виде вавилонских факторий); в надписях указано, что Саргон Аг. переправился даже через Средиземноморское море (не на Кипр ли?), — сообщение, которым предполагается существование подчиненного вавилонянам мореходства на Средиземном море еще до финикиян, — и пробыл там «за морем на западе» три года, поставил свои статуи с надписями на своем языке и «много пленников из-за моря привез». Пленники применялись вавилонскими; а потом ассирийскими царями как рабочие для их колоссальных построек. Сын Саргона Нарам-син продлил завоевания на восток, в затигрские горы Загрош (на территорию позднейшей Мидии), а на юг — в Аравию: «Дильмун (= жемчужные острова Бахрейн на Персидском заливе), Маган (= приблизительно восточную Аравию) и Мелуху (= западную Аравию)», «победил 17 царей с 30 000 людей»; так далеко в Аравию никому впоследствии, до времен последних великих ассирийских завоевателей, не приходилось забираться. Следовательно, на царствование Агадской династии — (двухвековое, около 2800—2600) — приходится район самого широкого старейшего распространения и господства вавилонской культуры и знаний в передней Азии, — очевидно и языка, — на всем пространстве владений Нарам-сина, омываемых с трех сторон морями, а, быть может, и распространение вавилонской религии. Эта сфера мирового вавилонского влияния сохранялась без урезок до самого конца Агадской династии: это видно из надписей на статуях одного из самых поздних и очень самостоятельных вассалов («патеси») Агадской династии — царя Гудеа Лагашского в южной Вавилонии, около 2600 г., того, который в своем Лагаше (Сирпурле) прославился замечательно цветущим развитием строительного и ваятельного искусства. По случаю окончания одного храма, патеси Гудеа принес к богу свои статуи с подробнейшими надписями, где он все рассказывает: и о своей праздничной щедрости по случаю освящения храма (заточенным должникам царя отпущены долги, жителям столицы 7 дней бесплатно раздавался хлеб), и о своем образцовом правлении («богатый не притесняет бедного, сильный не обижает слабого»), и об очищении столицы от дурных людей (по розыску одни изгнаны, другие утоплены в канале), и т. п., а насчет материала, из которого создан храм, патеси Гудеа обстоятельно сообщает, откуда что привозилось; — оказывается, из всех стран передней Азии, от Средиземного моря (мрамор, северо-ливанские кедры) до Персидского залива. Сношения Гудеа с западной Аравией производились «на кораблях»: значит, вавилоняне того периода плавали через Персидский залив и Индийский океан вокруг Аравии, — и обратно. После эпохи Агадской династии о сношениях с Аравией больше не слыхать веков двадцать. Господствующей между 2600—2400 гг. династией «Сумера и Аккада» и, конечно, прочих вавилонских владений, хотя бы без отношений к Аравии, оказывается одна южно-вавилонская, из очага лунного культа — г. Ура; ей и еще двумя кратковременными, но тоже южными династиями и заканчивается эпоха старейшей Вавилонии («Индийской Халдейской империи»). Первыми царями этой урской династии были Ур-гур (прежде читали: Ур-баху) и его сын Дунги (современного сына Гудеа); хотя у преемников Ургура и Дунги имена семитские, но у этих двух — сумерийские. И преобладающим языком надписей периода урской династии тоже делается опять сумерийский, заброшенный при агадском господстве. Нельзя отсюда заключать, чтобы в южной Вавилонии оставались еще живые сумерийцы; просто, употреблением старокультурного сумерского языка подчеркивались исторические права южной Вавилонии над оттесненной северной. Притом, и в надписях урских тоже проскальзывает семитско-вавилонский язык, а у одновременных эламских патеси семитско-вавилонский язык пользуется всеми правами письменного. Юг Вавилонии, с двумя еще династиями, кроме урской (Псин, Ларса), так и оставался политическим центром державы старейшей Вавилонии («Индийской Халдинской империи») вплоть до ее падения (около 2280). Падение было вызвано великим передвижением переднеазиатских народов: сперва, на запад от Евфрата, зашевелилась семитская прародина — северная Аравия с Сирийской пустыней — и выпустила из себя вторую семитскую разновидность, а потом, на восток от Тигра, заволновался и двинулся на Вавилонию горный Элам, куда очевидно вторглось свежее, уж несемитское (но и не индоевропейское) население из какой-то глуши Азии. Семитский второй поток из своей аравийско-сирийской пустыни начал стремиться к Евфрату еще около середины 3-го тысячелетия перед Рождеством Христовым, т. е. еще в период расцвета династии Ур-Гура. Называется эта вторая семитская разновидность ханаанской, потому, что семиты этой ветви, двигаясь вверх на северо-запад вдоль правой (не месопотамской) стороны Евфрата, зашли преимущественно в Ханаан (Сирию и Палестину), до самого Средиземного моря, где прибрежные из этих ханаанских поселенцев стали известны под именем финикиян (сидонян и др.), а восточные пограничные (между рекой Оронтом и северным Евфратом) сохранили местное географическое имя амореев; думают, что и кочевники гиксосы, завоевавшие Египет, — это также волна семитского ханаанского потока; ветхозаветный еврейский язык — тоже хананейский, вполне похожий па финикийский, и обыкновенно полагают, что те, тревожащие Ханаан своими набегами «хабиры», о которых упоминает в донесениях к фараону Телль-эль-Амарнская переписка ХV в. (о ней ниже), и в которых свободно можно видеть имя «евреи», были последней, крайне поздней и самой заключительной волной кочевого ханаанского потока, долго в обособлении державшейся в синайско-сирийской пустыне. Правдоподобнее однако другое соображение (например, М. Гартманна: «Die arab. Frage», 1909, стр. 12 и 116), что язык, хабиров, пока они кочевали, вовсе не был хананейский (а был или арамейский, или арабский), и что по-хананейски (то, что мы называем «еврейски») они заговорили только тогда, когда покорили культурный Ханаан и ассимилировались по языку с покоренным населением. Однако некоторая часть первоначального «хананейского» потока, около 2400 г., прошла из своей северо-аравийской прародины и на левую, месопотамскую сторону Евфрата, в северную Вавилонию, да вероятно и в Ассирию, заняла г. Вавилон и создала там свою знаменитую в истории культуры династию (2400—2100), которую Гоммель (Grundriss, 1904, стр. 90) предпочитает называть аравийской, Винклер — аморейской (Auszug, 1905, стр. 3), а большинство ассириологов — «кананитской» (= хананейской), имея ввиду ближайшее племенное сродство с теми семитами, которые пошли в Ханаан; называют ее также «Индийская династия г. Вавилона»; по языку эти хананеи с течением времени, конечно, совсем слились с местным вавилонским населением, но они привнесли в вавилонский обиход имена и культ своих «ханаанских» богов: Хадада, Раммана, Дагона и др. Что касается вторжения нового этнографического элемента в южную Вавилонию с востока, через область Элам, которая до того времени жила общей культурной жизнью с Вавилонией, а теперь получила варварское население, пришедшее туда из каких-то недр Азии, то этнографическая классификация этого, отныне «эламского» племени очень трудна; были, между прочим, попытки сблизить язык этого нововодворившегося эламского народа с грузинским. Определенно - хронологически конец Старо-Вавилонии приурочивается к 2280 г., когда эламский царь — варвар Кутур-нахунте — совершил всесокрушающее нашествие на южную Вавилонию, обложил ее данью и отправил в эламскую столицу Сузу из Урукского святилища статую богини Иштарь-Венеры; она там в эламском плену пробыла более полутора тысяч  лет, именно 1035, как видно из надписи новоассирийского, царя Ашшур-бани-пала, который в 645 г. вернул ее назад (эта дата — одна из важных вех в вавилонско-ассирийской хронологии). Господствовала тогда в южной Вавилонии династия г. Ларсы,  — она была низложена, и на престоле Ларсы воссел эламитянин. Эламское иго (сравни былины про богатыря Гильгамеша-Истубара) оставило самые печальные воспоминания в вавилонской народной памяти, как период злого лихолетия, вроде татарщины на Руси.

Но течение эламское столкнулось с встречным хананейско-семитским, — и «Индийская династия г. Вавилона», хананейская по происхождению, но уже натурализовавшаяся, дала наконец эламцам отпор, 5-ый ларь этой династии, знаменитый Хаммураби (около 2200—2150), владетель северной Византии, двинулся на юг, сверг в Ларсе эламитянина Рим-сина и выгнал эламцев из южной Вавилонии назад в Элам. С этих пор Элам перестает жить общей культурной и духовной жизнью с Вавилонией, а развивается самостоятельно; однако, по привычке, языком клинописных надписей страны остается еще семитско-вавилонским, и лишь несколько веков спустя клинописной речью оказывается уже местная эламская, несемитская. Хаммураби, очистивши от эламцев южную Вавилонию, присоединил ее к своим северно-вавилонским владениям, и с этих пор южная и северная Вавилония уже не разлучаются в истории; Ассирия тоже, как естественный придаток северной Вавилонии, находилась под властью Хаммураби; да и страна на западе от Евфрата по направлению к Сирии («Амурру») состояла у него в вассальском подданстве. Неизвестно, какими еще другими странами мог владеть он и дальнейшие цари «1-ой династии г. Вавилона»; какое-то политическое отношение династия имела и к Ханаану (финикиянам), и к северной Аравии, — но во всяком случае пределы ее владений были далеко не такие обширные, как у старо-вавилонского царства («Индийской Халдинской империи»). Тем не менее, в умственно-культурном и торговом отношении Вавилон был тогда столицей мира. 55-летнее царствование Хаммураби есть верх культурной славы «хананской» династии. Царь произвел грандиозные инженерные работы для пользы земледелия, и особенно блистательно успехи земледелия были подняты прорытием канала неслыханных размеров с бесчисленными оросительными рукавами: «нар Хаммураби» («река Хаммураби», впоследствии известная под именем «Царского канала»). Он — всемирно знаменитый законодатель: до нас дошла обширная стела с начертанными «законами Хаммураби»; это древнейший на земле письменный свод законов, какой до сих пор мы имеем в руках, и законоположения Хаммураби  ревностно изучаются европейскими учеными, как прототип еврейских законов Моисея и римских 12 таблиц (издательский перевод Х. Винклер). Масса глиняных плиток-документов времени Хаммураби и его ближайших преемников  (судебных постановлений по искам, нотариально засвидетельствованных векселей, контрактов, купчих крепостей и т. п.) наглядно показывает, что в ту пору гражданское право и судопроизводство были в Вавилонии разработаны с высоким канцелярским совершенством; внимания заслуживает признание имущественных и других юридических прав за женщинами. Об административном состоянии страны можно судить по глиняным отчетам, посылавшимся чиновниками к царю. Вероятно, при Хаммураби же начал создаваться замечательный былинный вавилонский эпос о подвигах богатыря-змееборца Гильгамеппа (Истубара), борца также против эламцев, в которого безнадежно влюбилась богиня Иштарь-Венера и который, пострадавши от ее гнева, сумел пробраться в божественный рай, где услышал от обоготворенного своего благочестивого предка, вполне похожего на библейского Ноя, повесть о бывшем всемирном потопе за грехи людей, о постройке ковчега и т. п., с подробностями, очень близкими к библейскому рассказу. Эпос о Гильгамеппе получил окончательную свою форму уже при последних государях хананейской династии, которая после Хаммураби продержалась еще более ста лет. Сменена она была т. н. «2-ой династией г. Вавилона» (около 2100—1700 г.), которая, кажется, нагрянула из южно-вавилонского Приморья, где успела, у Персидского залива, основать свое независимое владение; в именах царей видно старание подделаться под сумерский характер. А затем Вавилония испытала иноплеменное нашествие из-за Тигра, от разбойничьего народа кашшу, классических «коссеев», которые, занявши страну, дали ей на несколько веков свою т. н. касситскую династию (около 1700—1150 г.). Как видно по остаткам языка, касситы не принадлежали к семитам и вышли, подобно элампам, из каких-то закоулков Азии; по догадке Гоммеля («Grundriss», 36), касситский язык сродни именно эламскому; в качестве пришлых солдат-наемников, «кашшу» упоминаются еще при одном из преемников Хаммураби. Одновременно с Вавилонией касситы наводнили собой и Элам, — и, кажется, иногда Элам подчинялся кассической династии в Вавилоне. На севере власть касситских «агумов» (=  государей) в лучшую пору династии простиралась иногда из Вавилонии на «Падан и Альван» (= позднейшую область Мидию ?) и на мятежных Гути (= нынешнюю Армению), что видно из титула агума-Какриме (до 1000 г.); но в общем Вавилония под управлением касситских царей захватывала на севере меньше, чем прежде, и в международно-политическом отношении тоже значила меньше, потому что северную Месопотамию в XVI в., вероятно, сейчас же после агума-Какриме, заняли создатели малоазийского государства хеты, именно восточная их разновидность — митани, да и Ассирия, которая до тех пор всегда была в вассальном подчинении у Вавилонии, объявила себя самостоятельной. С Ассирией у касситов происходили столкновения и договоры о границах и правах. Но культурное мировое значение Вавилонии не уменьшилось при касситах, и это ярко подтверждается дипломатическими данными египетских архивов — т. н. Телль-эль-Амарнской перепиской XV в., вызванной утверждением египетской власти в Азии. Первый из фараонов, который проник в Азию, именно в Сирию, был Тутмес I, около 1500 г. В Вавилонии царствовал в это время Караиндаш, известный тем, что на первом месте своего титула он именует себя «царем Вавилона, Сумера и Аккада», а затем уже, на втором месте, ставит: «царь Кашшу» (показатель того, что к этому времени касситы успели ассимилироваться с вавилонским населением, среди которого прожили уже два века). Малоазийские хеты не могли еще с севера дать египтянам отпор в Сирии. Фараон Тутмес III (около 1480 г.) и его преемники простерли египетское верховенство не только на Сирию, но и на хетский подотдел — митанийцев северной Месопотамии, и окончательно утвердили свои интересы в Азии. И вот в XV в. происходят правильные дипломатические письменные сношения фараонов Египта с азиатскими государями, — клинописью на вавилонско-ассирийском языке, на глиняных табличках, — и архив, который найден в Египте в 1890 г. при раскопках в Телль-эль-Амарне, дает нам замечательные образцы этой дипломатической переписки, бросающей яркий свет на тогдашнюю эпоху. В Телль-эль-Амарнской переписке участвуют с одной стороны фараоны (Аменхотпу III и Аменхотпу IV), а с другой — царьки Ханаана (нынешней Сирии и Палестины), острова Кипра, малоазийских хетов, месопотамских митанийцев, Ассирии, касситского Вавилона (Кадашман-Бел, около 1450, Бурнабуриаш I и II и др.); при этом с Ассирией фараоны сносятся как с самостоятельным государствам, и вавилонский царь Бурнабуриаш II делает по этому поводу перед фараоном Аменхотпом IV заявление о своих суверенных правах на Ассирию, которое поддержать действиями, однако, не имел силы. Язык, на котором египетские фараоны и сами пишут и получают отовсюду письма, — клинописный вавилонско-ассирийский; значит, в XV в. вавилонский язык был международным органом, как теперь французский, и вероятно не только в письменном употреблении, но и в устном.

Однако с началом этого же века, около 1500 г., стало надвигаться на Византию из семитской прародины, северной Аравии, третье семитское течение, которому впоследствии, но не скоро, —  суждено было подломить международную устную силу вавилонско-ассирийского языка; это были арамейцы. Одна, меньшая часть арамейцев подвигалась вдоль обоих берегов Евфрата в северную (Алеппо-Дамасскую) Сирию с ее хананейским и хетским населением и постепенно занимала ее (1500—1200 гг.), а когда Ассирия сломила хетов (Тиглат-Пилесар I, 1100 г.), то арамейцы основали в Сирии ряд мелких государств, среди которых главное — старый Дамаск; эти арамейцы часто называются просто «сирийцами». Но большая часть арамейского потока XV—XI в. направилась на равнины Вавилонии и верхней Месопотамии, и к концу касситской династии (XII в.) арамейцы исподволь успели заполнить все открытые местности страны, в промежутках между большими старинными городами. Лет сто спустя, к 1000 году, арамейцы составляют уже преобладающее простонародное население всего Двуречья. В Вавилонии арамеизация стала проникать после касситов и в большие города. Дело в том, что арамейские племена, наводнившие Вавилонию, распадались на много мелких соперничающих племенных групп, состоявших под управлением своих князьков («ра’сов», буквально «глав»), и эти князьки, для приобретения перевеса над соперниками, стремились водворить свою династию на царском престоле г. Вавилона, столицы всей страны; это и удавалось не раз то тому, то другому, — и понятно, что с воцарением какого-нибудь арамейца над всей страной не мог не совершаться прилив арамейского элемента в население столицы и других больших городов. Так как у месопотамских арамейцев одно из племенных имен было «кальди» (халдейцы), то арамеизовавшаяся после-касситская Вавилония стала известна под именем Халдеи (которое лишь анахронистически можно прилагать к стране для более раннего периода). Внешнего политического влияния Халдея-Вавилония в течение XII—VII в. не имела. Наоборот, два соседних государства — все более и более усиливавшаяся Ассирия и Элам — оказывали на вавилонских царей самое сильное давление. Чаще Халдея, — с крайним недовольством, — бывала включаема как вассальное владение в состав монархии Ассирийской, потом в промежутках ослабления Ассирии она освобождалась, пока, наконец, при последней ассирийской династии Саргонидов (в VII в.) один ассирийский царь (Синахериб) совсем не разрушил и не упразднил непокорный г. Вавилон, а другой царь Асар-хаддон, напротив, восстановил его и сделал столицей своей огромной монархии, которая тогда занимала и переднюю Азию, и Египет. Письменно международным языком этой громадной разноплеменной саргонидской территории оставался, конечно, старинный вавилонско-ассирийский, как и в эпоху Телль-эль-Амарнской переписки. Но в Телль-эль-Амарнский период вавилонский язык был несомненно и в живом разговоре международной речью, при саргонидах же только правительство да высшие классы говорили еще по вавилонско-ассирийски, а обычным разговорным языком населения всего Междуречья был арамейский. Поэтому великие ассирийские завоевания повлекли за собой всемирное устное распространение арамейского языка в качестве устно-международного; сами полководцы и сановники ассирийские, хотя документы писали на вавилонско-ассирийском языке, но устно объяснялись с представителями побеждаемых народов по-арамейски. Старейшее об этом свидетельство относится к 701 г., когда ассирийские министры Синахериба осаждали Иерусалим (библейская «Книга Царств» IV, глава 18). Окончательно международным, т. е. и письменно-дипломатическим, арамейский язык сделался лишь при персах, т. е. после падения не только Ассирии, но и внезапно возвысившейся халдейско-вавилонской державы Набу-кудур-уссура (605—562). Однако, прежде, чем говорить об этом, надо проследить — историю Ассирии.

В. История Ассирии. В широком смысле Ассирией (клинописный «Сури», — термин, из-за арамейцев потом перенесенный на Сирию) называлось вообще все верхнее Междуречье, а специальнее (клинописный «Ашшур») — гористая область между рекой Тигром и его левым притоком Нижним Забом, с городами: поюжнее — Ашшур (на правой, т. е. месопотамской стороне реки Тигра) и посевернее — Ниневия, или «Нинуа» (на левой стороне Тигра, против нынешнего Мосула). В г. Ашшуре было святилище бога Ашшура (одного из видоизменений Ану, т. е. владыки звездного неба), и процветал также культ богини Иштарь-Венеры; в Ниневии тоже был храм  богини Иштарь, следовательно — оба города совпадали по своему богопочитанию с центрально-вавилонийским г. Уруком (который после 3000 г. до Рождества Христова объединил южную Вавилонию, «Сумер»). Подозревают также, по некоторым особенностям в титуле позднейших ассирийских царей, что г. Ашшур исстари состоял в каких-то более тесных отношениях к северо-вавилонскому г. Кишу. Во всяком случае, несомненно, что во времена боровшихся между собой старовавилонских царств (около 3000 г. до Рождества Христова) верхняя Месопотамия с Ассирией являлись естественным придатком к вавилонскому государству «Сумер  и Аккада», принимали участие в междоусобной борьбе, и отличалась горная Ассирия вероятно только более низкой культурой: жестокость и грубость нравов оставались отличительной ассирийской чертой до самого позднего времени. Политической силы Ассирия в вавилонский период не имела; вероятно, исстари правили в ней вассальные государи — патеси, хотя, как водится, они иногда и восставали против своих южных сюзеренов. Так, около 2800 г. царь Старовавилонии Шаргани Агадский упоминает о восстании, которое он подавил в северной Месопотамии; около 2150 г, царь Хаммураби («хананской» династии) отмечает, что он восстановил разрушенные (кем ?) гг. Ашшур и Ниневию, — следовательно, это были его вассальные города. После 1700—1600 гг., когда на Вавилонию нагрянули и в ней основались чужаки-касситы, а северную Месопотамию присоединило к себе могущественное малоазиатское царство хеттов (точнее — восточно-хеттский подотдел, митанийцы, XVI в.), государь Ашшура (кто первый — неизвестно) нашел возможность объявить себя независимым и вместо титула «патеси» (вассал Вавилона) стал титуловать себя прямо «царь Ашшура». Так положено было основание «старо-ассирийскому царству», существование которого продлилось около тысячи лет (XVII—VIII в.). Этот первый самостоятельный ассирийский царь был обладателем только Ашшура, т. е. Ассири восточной; западная Ассирия с г. Ниневией в его владения не вошла и осталась за митанийским царем, по-видимому, даже как его резиденция. После 1500 г. завоевательные успехи египтян (Тутмес III, около 1480 г.) в борьбе с хеттами простираются и на митанийскую Месопотамию, она входит в вассальную дружбу с Египтом и отстает от главного хеттского ядра. Ассирия среди этих событий успевает усилиться: в наступивший период Телль-эль-Амарнской переписки египетские фараоны сносятся с Ассирией прямо, как с Вавилонией и другими государствами. Правда, вавилонский царь (кассит Бурнабуриаш II, конца XV в.) считает еще возможным заявлять притязания на сюзеренитет над Ассирией и ставит на вид фараону (Аменхотпу IV), что сношения с ассирийским царем (Ашшурубаллытом) надо бы фараону производить через посредство Вавилона; но эти вавилонские притязания должны были остаться безрезультатными, тем более, что ассирийский царь (тот же Ашшурубаллыт) наглядно мог показать фараону свою силу, нанесши тяжелый удар фараоновым «братственным» союзникам митанийцам. Тесня митанийцев, Ассирия при этом, очевидно, раздвинула свои владения в Месопотамию (Ниневия однако, по Телль-эль-Амарнской переписке, принадлежит еще митанийцам). Окончательно уничтожает митанийцев уже лет сто спустя ассирийский царь Адад-нирари I (в XIV в.), и с этих пор северная Месопотамия с Ниневией укрепляются за Ассирией вполне прочно; среди населения присоединенной Месопотамии уже и в это время очень силен арамейский элемент, а затем он не перестает усиливаться приливом, из-за Евфрата, новых арамейских бедуинов. В начале ХIII в. двум ассирийским царям (Салманасару I около 1800 и его сыну Тукульти-Нинибу I около 1280) удается доставить своему царству временный блеск в борьбе с несильным касситским Вавилоном и с очень сильным царством малоазиатских хеттов, которые занимали тогда и северную Сирию, и против которых почти одновременно с трудом боролся также египетский фараон Рамсес II (около 1270); однако то, что Ассирия тогда приобрела, она вскоре при смутах потеряла. Лет 200 спустя, в начале XI в., еще более блестящий, но тоже недолговременный успех имела Ассирия при воинственном энергичном царе Тиглат-Пилесаре I («Тукульти-апиль-эшарра», около 1100), который, по выражению его надписи, «вымел лицо земли»: ему покорился Вавилон и волнующиеся арамейские племена Междуречья, он совершил походы в горы нынешнего Курдистана и нынешней Армении против подчиненных хеттскому царю пародцев на верхнем Евфрате (кумухов - потом область Коммагена, мусков и др.) и, справившись с ними, пришел в столкновение с самими хеттами, обладателями малоазиатского государства и северной Сирии. В тяжелой борьбе с хеттским царем, Тиглат-Пилесар I остался победителем и, первый из ассирийских царей, дошел до финикийского побережья Средиземного моря. В результате хетты из северной Сирии оттеснены были назад в свою Малую Азию. Фараон-рамессеид XX династии прислал победителю в Арвад (финикийский Триполь) дары, — в том числе крокодила, — и этим дипломатическим актом признал, что прежние исторические и политические права хеттов на северную половину Сирии, установленные договором Рамсеса II с хеттским царем Хаттусаром в ХIII в., отныне переходят на Ассирию; кажется, что старейшее изображение не названного по имени ассирийского царя на знаменитых Нахрелькяльбских приморских скалах под Бейрутом, помещенное рядом с египетской надписью Рамсеса II, принадлежит Тиглат-Пилесару I. Однако прошло опять лет 200, пока Ассирия могла вновь заявит  о своих правах на Сирию, потому что после блестящего метеорного царствования Тиглат-Пилесара I внутренние смуты ослабили Ассирию и лишили ее всех его приобретений. А так как в другой великой державе, Египте, шли свои междоусобия, то главным последствием победы Тиглат-Пилесара I над хеттами оказалось превращение Сирии XI—Х в. в совершенно самостоятельную страну, со своими новыми государствами. Так, в северной Сирии возникли арамейские («сирийские») царства, среди которых важнейшее было Дамаск (около 950 г. Ресон, основатель династии); в Палестине — царство еврейское (объединение при Сауле; Давид; Соломон, умер около 929); в  Финикии — могущественный остров Тир (Хирам I, 968—935 г., современник Давида и «друг», т. е. сюзерен Соломона); оставалось в северной Сирии и наследие хеттов — мелкие т. н. «хеттские» княжества (г. Каркемиш). К началу IX в., когда военная сила Ассирии опять  возросла, расточительность Соломона и последовавшее распадение его царства успели ослабить евреев, а смуты — тирян; главным царством всей Сирии, с которым предстояло иметь дело ассирийцам, оказывался Дамаск. Дамасскому царю Бен-хададу (около 885—843 г., неправильно разделен в Библии на Бен-хадад I и Бен-хадад II) подчинялась вся средняя Сирия и Палестина, где и израильский царь Ахав, сын Амрия, признавал дамасское верховенство, хотя имел опору в Тире; царь Тира (отец Иезавели, Итобаал I, «жрец Астарты», около 887—876 г.) был тестем Ахава, и, как видно из истории пророка Илии, территория израильская и тирско-сидонская составляли чуть ли не одно целое. По своему географическому положению Дамаск всегда был узловым пунктом караванных путей и складочным местом караванных товаров, — оттого царю Бен-хададу вассально подчинялось также смежное сирийско-аравийское пограничье с его торговыми интересами; а там к IX веку, из нового прилива кочевников, образовалось номадско-купеческое княжество с именем «Арабского». Имя «арабы» только теперь впервые констатируется в истории (южные арабы, которые заявили себя гораздо раньше и создали в Йемене превосходную культуру еще около 1200 до Рождества Христова, не называли себя «арабами», т. е. «кочевниками», а лишь минейцами, сабейцами и т. д.), и с возникновением «Арабского» княжества  около IX в., в историю передней Азии вступает новый семитский элемент — кочевой-арабский, с которым отныне приходится иметь дело Сирии, а вскоре и Ассирии, так как к IX веку Ассирия опять обновилась в силах и стала стремиться к восстановлению потерянных приобретений Тиглат-Пилесара I. Новое завоевательное движение Ассирии от Евфрата к Средиземному морю и вообще в сопредельные страны продолжилось на этот раз сто лет, и представителями его явились цари: Ашшур-насыр-пал (885-860 г.), Салманасар II (860—825 г.) и самый замечательный Адад-Нирари III (812—783 г.), затем Ассирия опять ослабела. Ашшурнасыр-пал двинулся за пределы Евфрата, к Средиземному морю, около 876 г. Встречи с сильным дамасским царем Бен-хададом он однако избегал и завоевал (876 или 868 г.) только северную Сирию, с ее смешанным хеттско-арамейским населением, и всю Финикию; по словам его надписи, он царствовал «от устьев Тигра до Ливана». Но сын Ашшурнасыр-пала Салманасар II (860—825 г.), решивший покорить и среднюю Сирию, вступил в многолетнюю войну с Бен-хададом Дамасским и его преемником Хазаэлем (843—около 804 г.). Под Каркаром, неподалеку от Хамы, на границе дамасских владений, произошла (854) первая битва ассирийцев и Бен-хадада, который выставил войско из 12 вассальных царьков (в их числе были Ахав израильский и Джиндиб арабский), — первая точная дата для истории «арабов», 854-й г. Хотя победа осталась как будто за Салманасаром II, однако успешных последствий она не дала, да и в дальнейшие годы ему приходилось ограничиваться разорительными нашествиями и получать от Дамаска отпор; впрочем, Дамаск потерял одного из своих союзников — царя израильского, потому что Ахав с Иезавелью, поклонники Астарты, были низвергнуты поклонником Яхве, полководцем Иеуем, с которым взошла на израильский престол новая династия; Иеуй поспешил стать под покровительство ассирийцев (843) и послал к Салманасару II посольство с данью (842), а пророк Елисей повел в пользу ассирофильской политики агитацию в Палестине и Дамасской Сирии. Внимание Салманасара II отвлекалось от Сирии походами на государство Урарту (с царем Сардури I), возникшее в горах нынешней «араратской» Армении, у Байского озера, и на новопришедшую народность «Амадай» (мидян, 836). Из них урартийцы были, вероятно, сродни иверийско-лезгинскнм народностям и состояли, быть может, также в лингвистическом родстве с прежними митанийцами (Fr. Hommel: «Grundriss», 39); индоевропейские элементы, в смешении с которыми урартийцы образовали нынешнюю армянскую народность, начинают появляться в этой местности только лет полтораста спустя (около 700 г.). «Амадай» могли быть уже мидянами индоевропейского происхождения. Салманасар II и с урартами, и с мидянами справился лучше, чем с сирийцами. Его преемник совсем был отвлечен от Сирии внутренними волнениями. Зато при Адад-Нирари III (812—783 г.), когда ассирийские полчища опять вторглись в Сирию, подчинился и Дамаск (царь Мари, около 803, назван в Библии Бен-хададом III), а с ним — и вся прочая Сирия с Палестиной включительно до Эдома (Идумеи) при Красном море; а так как у Адад-Нирари III совершались приобретения и на других окраинах, то пределы ассирийских вассальных земель простирались при нем от Красного моря, границ Египта и Средиземного моря на западе — до Мидии на востоке, и от гор Тавра и Армении на севере — до Порсидского залива и Элама на юге; это и были высшие пределы, каких достигло «староассирийское царство». При Адад-Нирари III усиленно подчеркивается культ бога Набу (или Нэбо, владыки планеты Меркурия, вещего вестника богов, покровителя астрологии); г. Ниневия (Нинуа), с ее новым святилищем, не бывшая тогда еще столицей, возвышается в религиозном отношении. В надписи на статуе, посвященной богу Набу, говорится: «Полагайся на Набу, на другого бога не полагайся». Из надписи на той же статуе видно, что на царя Адад-Нирари III имела большое политическое влияние Самурамата, «женщина дворца, его госпожа»; вероятно, это имя, в связи с мифом о богине Иштари, послужило потом Геродоту для легенды о баснословной царице Семирамиде, жене Нина, баснословного основателя Ниневии. После блистательной эпохи Адад-Нирари III. Ассирию лет на 40, почти до половины VIII в., вновь постиг политический упадок, настолько значительный, что он породил пресловутую легенду о «первом» разрушении Ниневии и о Сардананале. На самом деле Ниневия оставалась целой, да и не она была тогда столицей, а г. Кальки (на левом берегу Тигра, при впадении Верхнего Заба; нынешний Нимруд), и никакого царя Сарданапала не было, а просто — Ассирии пришлось отражать с севера, из нынешней Армении, напор чрезвычайно усилившегося и расширившегося государства Урарту (Аргисти I, около 770 г.; Сардури II, около 750 г.), да и другие подвластные народы и области вышли из своей вассальной зависимости; в том числе северная Сирия оказалась под политическим влиянием Сардури II и действовала заодно с урартийцами против Ассирии. В 746 г. в столице Ассирии, г. Кальхи, произошла революция; правившая династия была низложена, провозглашен был новый царь не из династии, и так кончилось почти тысячелетнее «Старо-ассирийское царство». Период «Нового (и последнего) ассирийского царства» длился менее 1,5 века; все завоевания пришлось начинать сызнова, и при этом замечается стремление ассирийских царей присоединять завоеванные области по возможности не в вассальное подданство с уплатой дани (как бывало до сих пор), а прямо уж как провинции с ассирийским управлением и с непосредственным взиманием доходов. Провозглашенный ассирийским царем Тиглат-Нилесар III (745—728 г.) быстро вернул в вассальное повиновение несильную Вавилонию-Халдею (царь Набу-насыр, 747—734 г., реформатор календаря), восстановил владения Ассирии на востоке и севере, обуздавши урартийцев, и направился на союзную с Урарту северную Сирию, которую и подчинил (738). Из части ее он образовал ассирийскую провинцию Сымирру и лишь за более надежными местными царьками и князьками оставил вассальное управление; к числу таких относилось мелкое арамейское владение Сам’аль (нынешний Зенджирли, около Алеппо), знаменитое у нынешних филологов-семитологов, причем от царьков Сам’аля IX и VIII века происходят т. н. зенджирлийские надписи, представляющие собой древнейший письменный образчик арамейского языка. Дамасская Сирия временно отделалась от Тиглат-Пилесара III откупом, но через несколько лет Тиглат-Пилесар  III нашел предлог покончить с дамасским царством. Царь дамасский Ресон и израильский Пеках составили союз против маленькой Иудеи, и молодой иудейский царь Ахаз, ободренный пророком Исаией (VII, 4—14), послал к ассирийскому завоевателю послов с мольбой — прийти и спасти его. После осады Дамаск был взят (732), лишен самоуправления и, со своей областью, присоединен к ассирийской провинции Сымирре. Это был ключ ко всей Сирии, и верховенство ассирийского царя признали царьки еврейские и филистимские, равно как соседние аравийские варварские царства — уже известное «Арабское» на юге Сирии и, более новое, т. н. «Египетское» (Мусри). Область Мусри приблизительно соответствовала нынешнему Хиджазу — от юга Палестины вдоль Красного моря до нынешней Медины; она оказывала политическое давление и на высококультурный Йемен. Эта «Египетская» Аравия, называется в Библии просто «Египет» явилась потом наиболее непокорной ассирийскому владычеству и, до конца существования Ассирии, не переставала вместо Дамаска быть душой всех сирийско-палестинских восстаний; но в данный момент она не представлялась Тиглат-Пилесару III опасной, и он занялся Вавилоном, который очевидно был для него интересен как традиционная мировая культурная столица. Он сверг вавилонского царя-халдея и объявил самого себя царем Вавилонии, под именем Пулу, — что, по-видимому, очень не одобрили ассирийские жрецы. Однако то же сделал его сын и преемник Салманасар IV (727—722 г., «вавилонский царь Улулай»). Его недолгое царствование занято было преимущественно осадой и усмирением отпавшего (725) финикийского труднодоступного острова Тира (энергийский царь Лулий 727—701 г.) и осадой Самарии (724—722 г.), столицы возмутившегося Израильского царства, царь которого Осия действовал в союзе с царем «Египетской» Аравии. Внезапная смерть Салманасара IV прервала осаду Самарии, так что взятие города и превращение Израильского царства в ассирийскую провинцию оказалось первым делом уже нового ассирийского царя, друга жрецов — Саргона (722 г.), основателя новой и последней ассирийской династии Саргонидов. Мировое владычество ее (Саргона и трех его преемников) продолжалось около ста лет и явилось апогеем ассирийского военного могущества. Все страны западной Азии ей подчинились, при третьем ее представителе Ассар-Хаддон завоевана была также великая держава фараонов — Египет. И все отрицательные стороны ассирийцев, — крайняя жестокость, ненасытная алчность, нетерпимость к чужим религиям, — проявились с особой выразительностью при победоносной династии Саргонидов, так что ничего, кроме всеобщей глубокой ненависти, она Ассирии не доставила. А так как вечными войнами эта династия довела и свое ассирийское племя до крайнего истощения, то в результате оказалось, что Саргониды (Саргон, 722—705; Синахериб, 705—681; Асар-хаддон, 681—668; Ашшур-бани-пал, 668—626) работали вовсе не для своей нации, а для персов. В военном отношении все 4 царствования приблизительно сходны друг с другом. А именно, при воцарении каждого нового Саргонида происходит отпадение и, следовательно, усмирение четырех-пяти главных подвластных им стран. Так, на юге, исключивши царствование вавилонофила Асар-хаддона, восстает Вавилон (сперва с неукротимым, подвижным царем-халдеянином Мардук-Баладаном II, который то изгнан, то возвращается назад и с уменьем также ведет антиассирийскую политику через свои дипломатические посольства по другим землям; при Ашшур-бани-пале ту же антиассирийскую роль играет в Вавилонии родной брат Ашшур-бани-пала — Шамаш-шум-укин); в союзе с Вавилонией — горный Элам (Сузиана; раздавлен только при Ашшур-бани-пале). На востоке при каждом Саргониде старается отпасть Мидия (с варварским новым населением, разбитым на уделы), на севере — Урарту (при Саргоне сломлены, но к царствованию Ашшур-бани-пала область их, уже с новой племенной примесью, опять грозна). На западе старается свергнуть с себя ассирийское иго Сирия с Палестиной, подстрекаемая при первых двух саргонидах т. н. «Египетской», т. е. северо-западной Аравией (Мусри), но сирийско-палестинские союзники, во главе с «египетскими» арабами, терпят жестокие поражения на юге Палестины при Саргоне (720 г., у Рапнхи) и Синахерибе (700 г., у Альтаку). Затем (при Асар-хаддоне) их начинают подстрекать уже из самого Египта; Ассирия вступает в борьбу с  Египтом и на несколько лет овладевает им. Одновременно с этими восстаниями поднимаются то те, то другие из остальных народов. Энергия каждого воцарившегося Саргонида должна идти на усмирение названных 4—5 стран — Вавилонии, Элама, Мидии, Урарту, Сирии (которые и потом, среди царствования, не раз еще возмущаются) — и их соседей; для укрепления ассирийской власти какая-нибудь часть усмиренной страны превращается из вассальной в обыкновенную провинцию с ассирийскими чиновниками. При этом и территориальный район ассирийских завоеваний расширяется к югу и к северу в область незатронутых прежде племен, да и на территории старых областей приходится иметь дело с новыми этнографическими элементами, каких мало знали или совсем не знали предшественники саргонидов. На юге Саргониды завоевывают недавно образовавшиеся варварские княжества северной Аравии от Персидского залива (и жемчужных островов Бахрейнских при Асар-хаддоне) до Красного моря и Синаи, а в моменты подчинения главного своего врага, так называемой «Египетской» Аравии (т. е. Хиджаза), они простирают свою власть и на Йемен — дальний угол  между южным Красным морем и Индийским океаном (царь Исамар-сабеец платит дань Саргону в 715 г.; Асарь-хаддон — по титулу государь всей Аравии); если южно-арабские местности, быть может, и входили некогда в состав старо-вавилонской державы Агадской, то теперь они были, как бы вновь открыты. На севере выступает новый этнографический элемент — индоевропейцы. До саргонидов индоевропейский элемент, и то еще не бесспорный, констатирован был для Ассирии только в Мидии (836); при саргонидах индоевропейский характер Мидии (судя по именам многочисленных мидийских князей, платящих Ассирии дань или восстающих) делается прямо очевидным, и в то же время по всей линии севера до Эгейского моря надвигаются другие индоевропейцы. Так, в Малой Азии саргонидам приходится сперва завоевывать нововозникшее государство урартского союзника — Мидаса Фригийского (около 715—709 гг., при Саргоне), потом — государство Гигеса Лидийского, доходящее до Эгейского моря (покоряется Ашшур-бани-палу около 668—667 гг., для защиты от нашествия киммерийцев); — очень возможно, что население обоих было уже индоевропейским, пришедшее из Европы (Фракии). Еще более достоверный индоевропейский характер носят напирающие на Фригию и Мидию варвары - киммерийцы (кельты (?) или пришлецы из-за Черного моря ?), теснимые другими пришлыми варварами тоже индоевропейского племени —  «ашкузами» (= скифами); и те и другие — после удара, нанесенного Саргоном урартийцам в 714 г., — появляются откуда-то на севере Ассирии при Синахерибе (около 700 г.), причем киммерийцы располагаются возле озера Вань, среди Урарту, а их враги скифы — ближе к Ассирии, у озера Урмии (эти последние — друзья Асар-хаддона и его преемника, плотина и против мидян); от смешения этих индоевропейских варваров с прежними не индоевропейскими урартийцами образуется армянская национальность с бесспорно индоевропейским языком. Наконец, появляются перед саргонидами и  такие юные индоевропейцы, как «яунаи» (= ионяне, греки); их морские набеги на киликийское побережье отражает Саргон (709), а Сниахериб основывает здесь против них (около 695) г. Тарс. Такова общая, схематическая картина кипучей военной деятельности Саргонидов.

Из отдельных частностей царствования Саргана («Шару–кин», 722—705) надо отметить: постройку изолированной резиденции-дворца под  Ниневией «Дур-Шарукин» (712—707, нынешний Хорсабад, памятный ценными археологическими раскопками), где в так называемом «зале казней» царь приказал изобразить себя выкалывающим глаза и рвущим языки пленников. В священно-библейском отношении памятны разрушение израильской столицы Самарии (722), которая слишком понадеялась на помощь «Египетской» Аравии, и упразднение израильского царства. Саргон переселил часть израильских евреев (27 280 чел.) в Месопотамию и Мидию (другая часть бежала в Египет и осела на Дельте), а на их место переведены в Палестину халдеи, потом допущены северо-арабские бедуины, и умышленно денационализированная такими приемами Самария обращена в простую ассирийскую провинцию. При Синахерибе (705—681) такая же участь грозила и Иудее, которая прежде благоразумно не слушала подстрекательств «египетских» арабов; во время грозного усмирительного похода Синахериба на Сирию и Палестину вдоль финикийского берега (701; надписи на традиционных скалах Нахр-эль-кяльбских под Бейрутом) г. Иерусалим с царем Эзекиею подвергся памятной осаде ассирийского отряда под предводительством ассирийских министров (знамениты переговоры с осажденными, так драматически изложенные в IV кн. Царств, глава 18) и спасся лить потому, что ассирийцы покинули Палестину из-за язвы (700). На юге — Синахерибом был создан флот на Персидском заливе (694) для борьбы с Эламом; разрушен Вавилон за его первопрестольные притязания, и упразднена самая его область (689), причем статуи Мардука и прочих вавилонских богов отправлены, по обычаю, в плен, в столицу Синахериба Ниневию. Только под конец жизни Синахериб  разрешил своему сыну Асар-хаддону заняться реставрацией Вавилона, и тот очень привязался к этому городу. При Асар-хаддоне (681—668) Вавилон продолжал отстраиваться, и новый царь, по обычном усмирении отпавших земель, невидимому, задумал основать всемирную державу с центром не в Ассирии, а в любимом Вавилоне; судя по архаичным терминологическим особенностям его титула, он сознательно имел ввиду восстановить пределы старо-вавилонского государства Нарамсина Агадского, со всей Аравией до Индийского океана. Это ему и удалось, а, так как другая тогдашняя великая держава, Египет, вмешалась в дела острова Тира (673, фараон-эфиоп Тахарку), то Асар-хаддон завоевал и Египет, расставил гарнизоны в Дельте, поставил в стране ассирийских чиновников для наблюдения за египетскими удельными царьками; в надписи на скалах Нахр-эль-Кяльба, рядом с надписями предшественников, Асар-хаддон титулует себя: «царь царей Египта и Эфиопии (Куш)»; по отношению к Аравии его титул, как 2000 лет назад у Нарамсина Агадского: «царь островов Бахрейна, восточной и западной Аравии» (Дильмуна, Магана и Мелухи). Чересчур вавилонские тенденции вызвали недовольство ассирийской знати, и, когда отстройка г. Вавилона и храма Мардука была закончена, ассирийские вельможи возмутились и заставили Асар-хаддона взять себе в соправители двух своих сыновей — Ашшур-бани-пала, как наследника-цесаревича и соправителя в ассирийской Ниневии, и Шамагашум-укина, как подчиненного наместника в Вавилоне (669). При Ашшур-бани-пале (668—626) обидным уроном было освобождение Египта (Псамметих I, 663). Вместе с тем в отчаянии решили свергнуть жестокое иго и все прочие покоренные области; дипломатическим центром всеобщего движения против насильников-ассирийцев явился старо-культурный очаг г. Вавилон, управляемый Шамаш-шум-укином, который, пользуясь правом держать дипломатов при чужих дворах, сумел организовать союз против Ассирии, между Вавилоном, Эламом, арабами, Палестиной и северными народами («кути»). Со стороны Ашшур-бани-пала последовал ряд многолетних походов и ожесточенных расправ с мятежными областями. Меньше всего досталось северу; кстати сказать, еще и Асар-хаддон не слишком рисковал двигаться на север, а царю скифов, при всем несомненном варварстве последнего, он не побрезгал отдать в жены свою дочь, чтобы иметь оплот против других надвигавшихся северных варваров. Хуже всего досталось от Ашшур-бани-пала югу: Шамаш-шум-укин, осажденный в  Вавилонии, был сожжен живым (648), а Элам (Сузиапа) совсем был стерт с лица земли и упразднен. Ашшур-бани-пал, в заключительном беспощадном походе на Элам, разрушил столицу Сузу, сжег заповедные леса, высушил водоемы, расселил уцелевшее население по ассирийским городам, и въехал в Ниневийский храм на колеснице, запряженной тремя пленными эламскими царями и одним арабским (около 640). Опустошенная область Элама стала открыта для прилива индоевропейского элемента, именно персов, вассалов новоосновавшегося царства мидян; но, покамест, против мидян (Фраорт 646—625, отец Киаксара, дед Астиага) Ашшур-бани-палу служили оплотом его свояки-скифы («ашкузы»). Таким образом, власть Ассирии при Ашшур-бани-пале всюду, кроме Египта, опять восторжествовала. Скитаясь с общепризнанным значением Вавилонии, он принял титул «вавилонского царя», под именем Кандалану, но столицей была Ниневия. Для поднятия ее значения, он собрал там великолепную клинописную библиотеку на глиняных плитках, для которой были заказаны списки со стариннейших книжных сокровищ Вавилонии, из книгохранилищ Урука, Ниппура и др., тоже отчасти дошедших до нас; найдена она была при раскопках т. н. Куюнджикского дворца. На основании Ашшур-бани-паловой библиотеки мы имеем очень удовлетворительное представление об общем составе и характере вавилоноско-ассирийской литературы, от ее архаичного вавилонского периода до ассирийских времен Ашшур-бани-пала. Важный ее отдел составляет сумерийская, т. е. мертво-«классическая»  филология. Хорошо представлена и религиозно-богословная литература разных отраслей, среди которых замечательны в культурном отношении — обширные сборники кудеснических (колдовских) заклинаний против бесчисленных злых духов, болезней, людских сглазов, порчи, в этическом отношении — исповедные вопросники, а в поэтическом — покаянные псалмы, крайне сходные с еврейскими. География имеется и религиозная (списки святилищ), и — в связи с ней — светская: списки гор, рек, морей, народов, городов. Середину между религиозной и исторической литературой занимают: вавилонская книга Бытия (сотворение мира богами и дальнейшее); богатырский эпос о Гильгамеше-Истубаре, несчастно влюбившем в себя богиню Иштарь, где есть знаменитый вставочный рассказ о потопе, совпадающий с библейским; поэма о сошествии богини Иштарь-Венеры в преисподнюю для воскрешения Таммуза (Адониса), и др. В историческом отделе есть и прямо летописи, и актово-архивный материал: копии надписей вавилонского и ассирийского царей, историко-хронологические таблицы, списки грамот, договоров, донесений правителей и ревизоров из разных областей. Богат и специально-юридический архив: векселя, купчие на собственность, на рабов, нотариальные акты. Славная вавилонско-ассирийская наука астрономия частью представляет суеверно-астрологические рассуждения и приметы, частью — математические таблицы наблюдений над ходом звездного неба; имеются и неастрономические математические работы: таблицы умножения, действий с дробями, корней квадратных и кубических. Беднее всего естествоведение — утилитарные перечни минералов, металлов, растений и животных (заметно деление на роды и виды), с указанием их применения или полезных и вредных свойств; медицина совсем плохо была развита у ассирийцев-вавилонцев и болезни лечились преимущественно заклинаниями — пресловутой, пережившей века «халдейской магией» (в основе — сумерийской). Ашшур-бани-пал был последним великим саргонидом, но он довел ассирийское племя до окончательного истощения. Два его сына, которые царствовали после него 20 лет, ничем себя не ознаменовали. В Вавилоне, со смертью Ашшур-бани-пала (626), воцарился халдеец Набупаласар (625—605), отец Навуходоносора, а в Мидии — воинственный Киаксар (624—585), отец Астиага. Оба вступили в родственный и политический союз и совершали набеги на Ассирию, а с запада у Ассирии появился враг в лице фараона Нехао II, того самого, по приказанию которого финикийские моряки, для исследования неведомых берегов Африки, объехали ее вокруг, выехав из Аравийского залива и вернувшись через Средиземное море. В 609 или 608 г, Нехао, вторгшись через Палестину в Сирию, разбил при теснинах Мегиддо (= Кесарии) войско ассирийского наместника, здесь пал и иудейский царь Иосия, надежда пророков) и занял всю страну до Евфрата. Пользуясь трудным положением Ассирии, царь Киаксар индийский, по уговору с Набупаласаром, осадил ассирийскую столицу Ниневию, разрушил ее (607 или 606 г.) и положил конец ассирийскому царству, к великой радости всей Азии. — «Разрушена Ниневия, — кто о ней пожалеет?» говорит пророк Наум (гл. III): «разорен этот львиный вертеп, полный добычи, и не будет более семени его. Все, кто услышит весть эту, захлопают в ладоши, потому что — на кого не простиралась беспрестанно злоба твоя?»

С. Нововавилонское, халдейское царство. После падения ассирийской державы ее северные владения вошли в состав новой большой монархии — мидийской, которая к концу царствования Киаксара простиралась от берегов Хильменда в Иране до реки Галиса в Малой Азии, границ могущественного царства индийского. Что касается южных ассирийских владений, областей семитских, опять с мировой столицей Вавилоном, то они вошли в состав обширнейшего царства вавилонского, или халдейского, которому однако пришлось сперва изгнать фараона Нехао II из занятых им областей. На сирийско-евфратском пограничье, при Кархамише (605), Нехао был наголову разбит наследником халдейского престола, соправителем отца Наду-кудур-уссуром (605—562, библейский Навуходоносор), и тот преследовал фараона до границ Египта, пока его не догнала в Палестине весть о смерти отца — Набупаласара (в том же 605 г.); при этой вести Набу-кудур-уссур заключил с Нехао мир и поспешил из Египта, прямо через Аравийскую пустыню, в столицу — Вавилон. Египет (фараон Нехао II; потом Уаибри, иначе Априй, Хофра, 589—569; потом Амасис) не оставил, однако, притязаний на Сирию и не переставал поддерживать в ней мятежи против власти Набукудуруссура среди финикиян, иудеев и их друзей - союзников, синайско-хиджазских арабов (в Библии Кедар и Небайот, позднее набатейцы; термины «египетская» Аравия и «Арабское» царство — исчезают). В 588 г. был разрушен Иерусалим, и иудеи отведены в  «вавилонское пленение», а с ними, по арабскому преданию, уведены в плен и два арабских племени, и Набукудуруссур прошел карательной экспедицией по Аравии до самого Йемена. Под конец между Египтом (Амасис, друг греков) и Набукудуруссуром началась длинная сухопутно-морская война (568), в которой участие принимали не только семитские моряки финикияне, но и — на стороне египтян — эгейские греки ионяне («яван»; царь «…-ку Путуяван» — очевидно, Питтак Лесбийский). Война велась с переменным успехом, так что в Финикии египтяне успевали строить свои укрепления и храмы (северно-финикийский Гебель). Главной своей деятельностью Набукудуруссур считал культурно-строительную, и он очень много говорит о своих сооружениях в надписях, которые по языку и стилю представляют подражание старовавилонским временам Хаммураби-законодателя. Особенно он обстроил, укрепил и украсил столицу — Вавилон, где потом Геродота поражали распланированные ровные улицы; докончил вавилонскую «башню в Борсиппе, которую давний царь строил, но не достроил верхней части»; мировую славу приобрели т. н. «висячие сады», т. е. парки на искусственных террасах с гидравлическим орошением, созданные Набукудуруссуром в угоду своей жене, мидийской царевне (вероятно, родной дочери царя Киаксара), которая выросла в гористой Мидии и тосковала от однообразия вавилонской низменности. Вавилонская торговля, промышленность и производство предметов роскоши продолжали славиться и при Набукудуруссуре (у иудейских пророков — как разврат). Масса контрактов, деловых документов и т. п., дошедших до нас па глиняных таблетках от эпохи Набукудуруссура и последующей, позволяют нам и юридически хорошо проникнуть в развитую деловую и правовую жизнь Вавилона. Политическое могущество Халдеи, воплотившееся в единственном великом царствовании Набукудуруссура, с его смертью (562) и кончилось. Халдеи-арамейцы были народ не воинственный, и кроме того три наследника Набукудуруссура кратковременно  царствовали среди междоусобий. Четвертый и последний его преемник халдей-Набунаид (556—539) старался снискать милость своих и чужеземных богов археологически точным восстановлением их храмов; его посвятительные надписи представляют для нас один из важных источников вавилонско-ассирийской хронологии.

Тем временем в Мидии царь Астиаг, сын Киаксара, был свергнут своим вассалом персом Киром (553), и индийская правящая династия разноплеменного Астиагова государства заменилась персидской — Кировой (550). Вскоре же Кир завоевал царство Креза Лидийского - от реки Галиса до Эгейского моря (после 549 г.), а в 539 взял Вавилон и все государство Набунаида и сделался, следовательно, единоличным обладателем всей передней Азии; сын Кира Камбиз в 525 г. покорил Египет; таким образом, весь древний мир Востока впервые с незапамятных времен — ненадолго, правда, — объединился под властью одного государя. Народы, платившие дань Вавилону — сирийцы, арабы, финикияне, — совершенно спокойно приняли перемену владычества вавилонского на персидское, а евреи, которых Кир своим указом (536) отпустил из халдинских городов на родину, позволив им также восстановить Иерусалимский храм, видели в Кире «Господня пастыря народов» (приб. к Ис., главы 44, 23—28). Но культурным центром обширной персидской монархии все еще оставался Вавилон, и первые персидские государи титуловали себя «царь Вавилона, царь стран». Только Ксеркс, около 480 г., после того кок Вавилон поднял восстание во время персидского похода на Грецию, приравнял Вавилонию к обыкновенным персидским сатрапиям; все-таки известную часть года резиденцией персидских царей и их двора оставался г. Вавилон, центр цветущей торговли, промышленности и утонченной роскоши (на Геродота он произвел сильное впечатление). Официальным правительственно-канцелярским языком разноплеменной персидской монархии, в том числе в Египте и в греческой Малой Азии, был сделан арамейский, т. е. живая речь Вавилонии (и Сирии), и притом с азбукой не клинописной, а удобной финикийской; однако на резных надписях персидских царей употреблялся еще вавилонско-ассирийский язык, в параллельном столбце с их родным персидским, для которого тоже применялась клинопись, только не слоговая, а буквенная (треязычные надписи персидских царей, — с третьим языком столбцов новоэламским, — позволили в XIX веке Гротефенду, Роулинсону и Опперту проникнуть, путем сопоставления начертанных царских имен, в тайну клинописи и клинописных языков). В вавилонской жреческой литературе и деловых документах (например, контрактах) мертвый вавилонско-ассирийский язык употреблялся на глиняных таблетках еще долго, даже после завоевания персидской державы Александром Македонским, в период эллинизма; но, в общем, со времен Александра Македонского (331—323), при котором г. Вавилон сделался опять столицей всемирной монархии, вся Месопотамия подверглась влиянию эллинской культуры и новым юридическо-экономическим воздействиям, деловое актовое употребление мертвого и трудного вавилонско-ассирийского языка понемногу перестало практиковаться, и язык этот остался достоянием только ученых халдейских жрецов. Их наука приобрела у греков большой вес  и уважение. Еще Аристотель пользовался, — в переводе, конечно, — математико-астрономическими записями, присланными из Вавилона его учеником Каллисфеном; широкая публика, однако, больше полюбила суеверную астрологию. Имя свое увековечил вавилонский жрец III в. до Рождества Христова Берос, написавший часто цитируемое сочинение о вавилонской религии и истории; он на острове Косе открыл курс публичных лекций по астрологии. Самую же обширную популярность в эллинистическую эпоху приобрело во всех слоях общества вавилонское заклинательное и гадательное колдовство («халдейская магия»), и термины «халдей» и «волшебник» сделались в греко-римском мире равносильными, как у нас «цыганка» и «гадалка»; в  виде культурных пережитков «халдейская магия» не умерла и доныне. Политически г. Вавилон, как и вся Месопотамия, отошел к сирийским селевкидам, но последние, имея  свою резиденцию в Антиохии, покинули Вавилон, после чего он и заглох; селевкиды создали здесь другой город — Селевкию на реке Тигре. У селевкидов Месопотамия была отнята (II в. до Рождества Христова) персами-аршакидами (парфянами) и потом бывала предметом борьбы с  Римом; у аршакидов фактической столицей была Селевкия, с именем Ктесифонт. В таком же политическом положении была Месопотамия и при династии сасанидов (III—VII в.), и столицей их на деле оставался Ктесифонт - Медаин; религией местного арамейского («сирского») населения было тогда преимущественно христианство, несторианского вероисповедания. Несториане играли чрезвычайно важную культурную роль в сасанидском государстве: они являлись передатчиками греческой образованности к персам, и, например, сирский перевод логических сочинений Аристотеля, сделанный несторианином — придворным Павлом Дершехрским VI в., посвящен шаху Хосрову I Апуширвану. Центр  старо-вавилонской языческой науки оставался в северной Месопотамии, в Харране, и она там дожила до арабских времен (аль-Ма‘муна). При арабах  Месопотамия подверглась арабизации; здесь была основана (VIII в.) столица аббасидского халифата Багдад на Тигре. В ХIII в. Месопотамия с Багдадом вошла в состав государства персидских монголов, в XVI в. при Сулеймане Великолепном досталась Турции и, отвоеванная персами лишь на 15 лет (1623—1638) при Аббасе I Великом, остается в турецком владении и доныне.

История Вавилонско-Ассирийская стала делаться достоверно известной только с половины XIX в., после того как европейцы (Гротефенд 1802, 1848; Роулинсон 1846, 1851 — ассирийский силлабарий; Опперт 1859—1862 и Ленорман 1873 и след. — сум.-акк.; и др. ученые) научились разбирать и понимать клинопись, и были предприняты плодотворные раскопки: Боттою в 1843 — 1845 г. на месте дворца Саргона (ныне дворец Хорсабад); Лэйярдом в 1845 и следующие года на месте г. Ашшура (дворец Кал-а-Шергат), Калхи (дворец Нимруд) и Ниневии (дворец Куюнджик; здесь дворцы Сипахериба и Ашшур-бани-пала с знаменитой библиотекой); Дж. Смитом (в библиотеке Ашшур-бани-пала; умер от чумы в 1876 г.); Х. Расамом — на месте Вавилона и Сиппары (1879 и следующие года; храмовые архивы); Э. Сарзеком — на месте Ширпурлы-Лагаша (с 1881 г.; «коршунья стела», статуи Гудеа); американской экспедицией — в древнем Ниппуре (в 1889 и следующие годы; храм, архивы); французская экспедиця в Эламе (в 1897—1899 гг.; законы Хаммураби) и мн. др.; очень важный клинописный диплом, архив XV в. до Рождества Христова найден в 1800 г. в Телль-эль-Амарне в Египте. Исследование  добытого материала породило обширную науку, названную ассириологией, потому, что раскопки начались сперва на почве Ассирии, а уж потом в Вавилонии; ввиду постоянного прилива нового материала авторитетны исключительно самые новые исследования. Выдающиеся из многочисленных современных ассириологов — в Германии Эб. Шрадер, Фр. Делич, Фр. Роммель, Н. Гаупт, Гуго Винклер; в Англии — А. Сейс, Э. Бёдж; в Америке — Г. Гильпрехт, М. Ястров (и в Германии); во Франции — Ш. Фоссей; в России — М. Никольский (Урарту, эпоха Гудеа) в Москве, и профессор К. Тальквист в Гельсингфорсе. Главные органы: «Zeitschr. fiir Assyriologie» и «BeitriLgo zur Assyriol.»; в курсе всех новых работ своевременно держит читателей двухнедельная, богатая обзорами «Orientalistische Literaturzeitnng» (Берлин).

Итоги новейших исследований: 1) Fritz Hommel: «Grundriss d. Gosch. d. alton Orients” (т. I, 1904; много, однако, личных, не общепризнанных взглядов); 2) энциклопедическая серия, обработанная группой ученых с Г. Винклером в центре, «Der alte Orient» (1900 и след.), где очерк дешифровки клинописи составил L. Messerschmidt: «Entziff. d. Keilschrift» (1903); заключительный сжатый справочный конспект истории — Н. Winckler: «Auszug aus d. vorderasiat. Gesch.» (1905); есть по-русски изложение некоторых выпусков из «Der alte Or.» — Вс. Миллера: «Очерки по истории народов Древнего Востока» (1906, 64 стр.); 3) Ed. Meyer: «Geschichte des Alterthums», т, I (1907); 4) соответствующие отделы в новом издании: G. Masperо, «Hist. anc. des peuples de l’Orient»; русский перевод сделан с устарелого 4-го издания (1895 и 1903). По-русски есть еще бытовая «История чтения. Египет, Ассирия», Масперо (Спб. 1892); дилетантская, но очень живо написанная «История Халдеи» 3. Рагозиной (1902) и ее же: «История Ассирии» (1902), и военно-стратегическая: «История древнего Востока, культурно-политическая и военная» кн. В. Максутова (1905), т. II. Из задуманной французской энциклопедии: «Manuel d’Assyriologie» р. Ch. Fossey вышел I т. (1904, введ.).

Сравни еще А. Н. Sayce: «Ваb. and Ass., life and customs» (1901) и «Archaeology of the cuneif. inscr.»(1907). По религии — М. Jastrow. «Die Religion Bab. u. Ass.» (1902—1909) и сжатая глава в своде «Die or. Religionen» (1906). По литературе — О. Вебер: «Die Liter, der Bab. u. Assyrer» (1907). Историко-филология: 1) «Семитские языки и народы», Т. Нёльдекф в обработке А. Крымского, с участием академика П. Коковцева — в трудах Лазаревского Института Восточных языков (т. I, 1903, нуждается в освежении; т. II, 1905. новое издание 1910); 2) С. Brockelmann: «Grundriss der vergleich. Grammatik der semit. Sprachen» (печат.). Из грамматик лучшая Fr. Delitzsch: «Ass. Gr.» (2-е изд., 1906, с библиографией) и его же хрестоматия «Assyr. Lesestlicke» со словарем (1900); малая грамматика А. Ungnad'а (1906); F. Hommel, «Sumer. Lesestiicke», с грамматикой (1894); буквари для начинающих: Н. Winckler, «Liste» (1893) и Ch. Fossey, «Syllabaire cuneif.» (1901). Словари: W. Muss-Arnolt, «Ass.-engl.-deutsch. Handwört.» (1901—1905); R. Brünnow, «А classified list» для сумер. и вав.-асс. (1887—1897), а к нему дополнения — Ch. Fossey, «Contribution au diet, suin.-ass.» (1905— 1907) и G. Howardy, «Clavis cuneorum» с латино-англо-немецким переводом (1904 слов); J. D. Prince: «Mater, for а sumer. lex., -with а gramm. introduce» (1905- 1907). Своды текстов с немецким переводом: «Keilinschriftliche Bibliothek» (1888—1901, редакция Эб. Шрадер); новейшая «Vorderasiat, Bibliothek» (с 1907, вып. I — надписи сумерийских и аккадийских царей, обработка F. Thureau-Dangin); с английским переводом — «Annals of the kings of Ass.» (т. 1,1903). Русский перевод кодекса Хамурраби — Ив. Волкова («Журнал Министерства Народного Просвещения», 1910, февр. и сл.). Много шума во всем мире вызвала: «Babel und Bibel» Фр. Делича (1902); ср. Р. Виппер, «С востока свет» («Современный Мир», 1906) и отдельно (1907).

А. Крымский.

* Греко-классический мир термином «Междуречье» (Месопотамия) обозначал только верхнюю область Тигро-Евфратского Двуречья, т.е. только до того места, где обе реки в среднем своем течении чрезвычайно близко подходят одна к другой, а нижнюю Месопотамию греки называли просто Вавилония. Но в нашей статье термин Месопотамия (по-русски «Междуречье», «Двуречье») применяется, согласно с более установившимся употреблением этого слова, да и с философией, сплошь ко всему пространству между реками Тигром и Евфратом, вплоть до их устья, значит, со включением Вавилонии (= нижнего Междуречья).