Басня

Басня. Как в отношении содержания, так и в отношении формы басня, подобно большинству типов литературных произведений, характеризуется большим непостоянством. Совмещение элементов — повествовательного, нравоучительного, сатирического — вызывает подвижность ее внутреннего и внешнего обличья, независимо от индивидуальных особенностей стиля и от личных взглядов на цель и смысл басни у каждого автора. Согласно с мнением Я. Гримма, можно думать, что корнем басен был животный эпос, то есть те рассказы о животных, чуждые сатире и дидактизму, которые возникают в раннюю эпоху жизни народа и свидетельствуют о непосредственной близости человека к окружающему миру и о наивно-простодушном понимании явлений жизни и природы, отличающем первобытный ум. С усложнением жизни и ростом культуры картины из мира животных получили иносказательный смысл; действующие лица рассказа перестали быть интересными сами по себе; мир животных стал символизировать собой мир людей и служить целям поучения и обличения. Создался аполог, чисто дидактическое произведение, родственное как животному эпосу, так и басне. Переходу от животного эпоса к апологу и басне способствовало то обстоятельство, что в характере животных для сознания наблюдателя-человека всегда представлялась особенно отчетливой и яркой одна какая-либо господствующая черта; в силу этого то или иное животное становилось олицетворением того или иного качества, в полной мере свойственного и человеку и зверю. Так сложился тот тип литературных произведений, который мы называем басней. В историческом развитии басни остается неразрешенным вопрос о басне старейшей, так как взаимоотношение басни восточной и греческой не выяснено до сих пор. Древнейшим сборником басен и рассказов из мира животных в индийской литературе должен быть назван Панчатантра (то есть Пятикнижие), составленный в V веке по Рождеству Христову ученым брахманом Вишну-Сарманом, вызвавший позднейший популярный сборник Гитопадеша (то есть добрый совет) и в многочисленных переводах и обработках, сложным и запутанным путем, перешедший в пересказах к народам Европы.

Родоначальником европейских текстов является греческий пересказ той арабской обработки Панчатантры, которая была сделана в VIII веке под заглавием «Калила и Димна» и в которой автором сборника назван индийский философ Бидпай. (См. Борис Волчков, «Политические и нравоучительные басни Пильпая, философа Индийского», Спб. 1762. — Басни и сказки индийские, сочиненные Вишну-Сармою. Спб. 1807. — М. Aттая и М. Рябинин, Сборник басен, известных под именем басен Бидпая. Перевод с арабского. М., 1889). На греческой почве история басни связана с именем знаменитого Эзопа (по преданию жившего в VI веке до Рождества Христова, родом из Фригии, в Малой Азии). Оставляя в стороне вопрос о связи между баснями Эзопа и баснями восточными, следует заметить, что в то время, как в восточной басне господствует чистая дидактика, в басне Эзопа преобладает эпическое начало, а поучение приводится лишь как следствие из рассказа. Исключительные достоинства прозаических басен Эзопа способствовали их широкой популярности. У нас, в России, Эзоп стал известен не ранее XVII века. Первый перевод сделан был Ф. К. Гозвинским в 1608 году. Печатные издания открываются изданием Тессинга, в Амстердаме, в 1700 году, и затем изданием 1717 года в Петербурге. Большое сходство с баснями Эзопа имеют басни арабского мудреца Локмана, но взаимные отношения между теми и другими туманны и мало выяснены. Чрезвычайно популярные на Востоке, басни Локмана имели множество изданий и переводов на Западе, появившись, между прочим, и у нас в конце XVII века в рукописном переводе, сделанном с немецкого языка. Римская басня представлена, главным образом, Федром (см.). Свои басни Федр назвал эзоповскими потому, что они или составляют переложение в ямбические стихи подлинных басен Эзопа, или же написаны в духе последних. Уступая Эзопу, как в натуральности изображения, так и в действительной поэтичности оборота, а также и в удачном применении морали, Федр своими баснями как бы указал то нравоучительное направление в развитии басен, которое отличает средневековую, чисто дидактическую басню Европы. Таким же характером отличалась басня Лессинга. Новое направление басни установили два величайших представителя этого типа литературных произведений — Лафонтен (1621-1685) и И. А. Крылов (1768-1844). Сущность этого направления заключается в том, что оба важнейших элемента басни — повествовательный и нравоучительный — получили самостоятельное значение и вместе слились в тесном внутреннем единстве. Драматизм и поэтичность изложения сообщают рассказу ценность и интерес независимо от морального вывода басни; действующие лица рассказа являются не отвлеченными понятиями, нужными для доказательства того или иного положения, но выступают перед нами действительно живыми существами; при этом оба элемента — повествовательный и нравоучительный, — сохраняя каждый свое значение и свою ценность, тесно переплетены между собой: рассказ — тело басни, мораль — ее душа. Наконец, значение вывода, который часто даже не следует за рассказом, а непосредственно, сам собой, вытекает из него (le conte fait passer la morale avec lui — по выражению Лафонтена), расширилось, и часто басня дает превосходное сатирическое изображение жизни. Кроме И. А. Крылова, в русской литературе писали басни: князь А. Д. Кантемир, В. К. Тредьяковский, А. П. Сумароков, И. И. Хемницер, И. И. Дмитриев, А. Е. Измайлов и др.