Беккария Чезаре

Беккария (Вессаriа, маркиз Бонезана), Чезаре, знаменитый итальянский, криминалист второй половины XVIII в.,- родился в 1738 г. в Милане, в богатой патрицианской семье, учился в пармской иезуитской коллегии, затем в Павии, где получил степень доктора прав. Еще на школьной скамье увлекшись французскими энциклопедистами, Беккария по окончании университета в союзе с несколькими друзьями основал общество молодых писателей (Il Caffè), мечтавших о коренных общественных преобразованиях и в частности о реформе безобразной уголовной юстиции того времени. Эта сфера деятельности и определила характер мысли Беккария. Его славу создал трактат «О преступлении и наказании» (Dei delitti е delle реnе), ибо кроме этого, написанного в 26-летнем возрасте труда, Беккария не оставил ничего замечательного. Хотя Беккария, подобно Дидро и Вольтеру был воспитанником иезуитов, но французская философская литература и частью итальянские писатели развили в душе Беккария, как он сам указывает, «чувства человечности, притупленные фанатическим воспитанием». По содержанию своему книга Беккария явилась смелым вызовом по адресу существовавших порядков уголовного правосудия, несмотря на то, что часто он не договаривал до конца и «затемнял иногда свет облаками», не желая сделаться жертвой тех, кого он называл «изуверами». Успех Беккария был колоссален; все наиболее знаменитые и просвещенные представители эпохи встретили его книгу с энтузиазмом и восхищением; ее немедленно стали переводить на разные языки, Дидро написал к ней примечания, Вольтер ее комментировал, и она оказала сильное влияние на дополнительные тома французской энциклопедии. Дело в том, что книга Беккария явилась первым в истории специальным уголовно-политическим трактатом, где была не только поставлена, но и решена сложная задача, всестороннего и критического обозрения всей сферы уголовного правосудия. Последняя находилась в ужасном состоянии, ибо везде в законодательстве царили бессистемность, жестокость и произвол, а в науке уголовного права — авторитет рутинеров. Против всех этих зол и направил свои удары Беккария, которого возмущали «варварское наследие прошлого, ужасающие мучения, расточаемые за недоказанные и даже за мнимые преступления, и стоны бессильных, отданных на жертву жестокому невежеству и низости».

В основу правосудия Беккария кладет утилитарные принципы, а потому признает несправедливыми по самой своей природе наказания, не вызываемые необходимостью оградить общественную безопасность; он энергично борется с судейским произволом и с жестокостью кар, категорически осуждая «стремление терзать и мучить чувствующее существо». Наказания должны быть умеренными и соответствовать культурному уровню, достигнутому данным народом; они должны смягчаться по мере смягчения нравов и укрепления социальных понятий. Вообще, по мнению Беккария, важно, чтобы во имя общественной пользы природа и тяжесть наказания соответствовали природе и тяжести преступления, ибо одинаковая кара тяжких и легких преступлений оскорбляет в народе нравственное чувство и уничтожает стимулы к воздержанию от более тяжких преступлений. Законы не должны отождествлять преступного с греховным и безнравственным, и потому там, где нет действия, приносящего вред, не может быть и наказания. Там же, где наказание необходимо, не жестокость его, а быстрота и неизбежность производят наибольшее впечатление и являются могучей силой, обуздывающей стремление к преступлению. Особенно энергично и с богатой аргументацией Беккария отстаивает требование равенства наказаний, которое до него никто не выставлял с полной определенностью; он не допускает никаких сословных привилегий и категорически заявляет, что там, где знатные и властные отделываются пустяками, а простой народ несет всю тяжесть суровых кар, — «разрушаются все понятия о справедливости и долге, и на их место поставляется право сильного».

Из отдельных учений Беккария необходимо отметить его отношение к смертной казни и пыткам. Беккария бесспорно принадлежит честь первого выступления со всесторонне обоснованным и принципиальным отрицанием смертной казни. Он доказывает, что в благоустроенном государстве не может быть потребности искоренять гражданина, а потому смертная казнь не вызывается необходимостью; он приводит интересные исторические примеры в доказательство ее бессилия; он выясняет вредное и развращающее влияние казней на толпу; он протестует против той «нелепости, что законы, порицая убийство, допускают убиение преступника», а на возражение, что казни всегда существовали в истории человечества, отвечает, что все мирная история знает море заблуждений, и что «против истины нет давности», — словом он указывает почти  все важнейшие доводы против смертной казни, легшие в основу дальнейшего энергичного и успешного похода против нее в литературе. С полным отрицанием относится Беккария и к важнейшей язве современного ему процесса — пытке. Он дополнил и развил сказанное здесь до него и привел ряд новых доказательств. Его основное положение гласит, что до судебного приговора человек не может быть назван преступником, а потому мучить его пыткой значит наказывать его до приговора, пользуясь правом силы; он указывает и на нелепость того порядка, когда требуют, чтобы обвиняемый был своим собственным обвинителем, и предполагают, что «мучение — это форма, из которой вылепливается истина, как будто мера ее кроется в мускулах и жилах несчастного».

Возражая, далее, против доносов и тайных обвинений, как могущественного орудия тирании, требуя серьезной реформы тюрем и уничтожения их «мрака и голода» и вообще создавая проекты коренной реформы репрессии, Беккария обратил серьезное внимание и на предупреждение преступлений. Независимо от указаний на ряд социальных причин отдельных преступлений, например, детоубийства, он дает меткую критику ошибочности действий власти, способствующих росту преступности. Он резко порицает стремление запрещать множество безразличных действий, распространять полузнание взамен настоящего просвещения и налагать стеснения ввиду возможных злоупотреблений свободой, подводя всех под один грубый и нивелирующий шаблон. Он даже выставляет категорическое положение, гласящее, что кары получают оправдание лишь тогда, когда законы одновременно «стремятся к предупреждению преступлений всеми наилучшими и доступными по условиям данного государства средствами».

Таково богатое содержание книги Беккария, по справедливости стяжавшее ему славу глубокого и талантливого политика-реформатора. После Беккария широко развивается могучий реформаторский поток, который, в конце концов, смел старые порядки уголовного правосудия, но Беккария был одним из наиболее важных и одаренных инициативой борцов против язв старого порядка и  своими трудами он наметил путь для будущего. Умер в 1794 г.

См. Beccaria, «Dei delitti е delle реnе», 1764 (французский перевод 1856 г.; русский перевод 1879 г. Зарудного); Cantu, «Beccaria et le droit pénal» (trad. 1885); Faustin Helie, «Introduct. et commentaire» к переводу 1856 г. книги Беккарии; Чубинский, «Очерки уголовной политики» (1905).

М. Чубинский.