Биржа

Биржа. По определению Торгового Устава (статья 656), «биржи суть сборные места, или собрания принадлежащих к торговому классу лиц, для взаимных по торговле сношений и сделок». Предметом биржевых сделок являются: 1) валюта (денежные знаки и заграничные векселя), 2) ценные бумаги, 3) учет векселей и размещение выпускаемых на рынок бумаг, 4) товары, 5) фрахтование судов и страхование. На бирже нет наличного товара, нет проб, нет указаний на конкретную партию товара. Биржа заранее устанавливает сорта товаров, правила для договаривающихся, бумаги, допускаемые к торговле. Покупают, например, 100 акций общества N или 1 000 кип хлопка американского миддлинг. Из всего количества акций общества или американского миддлинга продавец обязан доставить какие-либо 100 акций, какие-либо 1 000 кип. На бирже торгуют заменимыми товарами, то есть такими, которые могут быть доставлены в любой партии. Биржи для торговли товарами называются товарными, причем иногда устраиваются особые биржи для отдельных товаров (мясная, хлопковая, хлебная и т.п.). На фондовых биржах производится торговля ценными бумагами, валютой, векселями и капиталами.

История биржи начинается собственно с того момента, как на рынок поступают валюта, векселя, ценные бумаги и в определенных сортах заменимые товары. В ХIV-XVI веках чувствуется уже необходимость в рынке для свободных капиталов, в облегчении международных денежных расчетов. Еще раньше торговля монетами и векселями. Наиболее оживленная торговля шла в Нидерландах. В Брюгге перед домом купца van der Burse происходили купеческие собрания, откуда и пошло название — bourse, borsa, Börse. С появлением ценных бумаг и государственных фондов создалась с XVI-XVII веков биржевая торговля фондовых бирж. Товарные биржи развивались значительно медленнее, в виду трудности установления сортов товара; эти биржи начинают развиваться с начала XVIII века. Новейшее время укрепило биржу, создав товары определенного качества, бросив на рынок массу бумаг и определенные сорта денег. В России биржи возникли по инициативе Петра Великого. В настоящее время существует у нас около 70 бирж, но лишь немногие из них имеют серьезное значение для торговли.

Организация бирж основана на самоуправлении членов биржевого общества (Англия, Соединенных Штаты Америки) или на законодательной регламентации (Франция, Австрия, Германия). Русские биржи действуют на основании специальных уставов, представляющих биржевому обществу значительную автономию. В биржевой торговле могут принимать участие лишь члены биржи, торгующие за свой счет или являющиеся посредниками по сделкам (биржевые маклера). Доступ на биржи для торговли весьма затруднен в Англии, Америке, Франции. В России постановления отдельных уставов не особенно стеснительны: за исключением лиц, ограниченных в право- и дееспособности, доступ на биржи открыт всем (некоторые биржи допускают даже женщин, чего нет на иностранных биржах). Устройство биржи требует разрешения правительства (министра торговли и промышленности). Содействие устройству биржевых учреждений принадлежит к ведомству городских общественных управлений. Каждая биржа получает особый устав; общего закона о биржах у нас не имеется (ср. ст. 657 Устава Торгового). Русские биржи управляются биржевым собранием и биржевым комитетом. Биржевое собрание, состоящее из выборных (гласных) от всего биржевого общества, устанавливает правила биржевой торговли, ходатайствует перед правительством о мерах к преуспеянию торговли и промышленности, избирает биржевой комитет и должностных лиц биржи, рассматривает смету биржи и отчет биржевого комитета. Комитет является исполнительным органом. При биржах состоят биржевые маклера — официальные посредники при заключении сделок. Маклера эти имеют монополию посредничества, особенно резко установленную во Франции, но признанную и у нас (ср. ст. 1278-1279 Уложения о наказаниях). За правильностью действий маклеров наблюдают гоф-маклера и биржевой комитет. Биржевые аукционисты назначаются для продажи с биржевого аукциона товаров таможенного ведомства и частных. Биржевые нотариусы имеются при некоторых биржах «для свидетельствования и совершения актов, заключаемых собственно между иностранцами или между иностранными и российскими подданными». При биржах состоят также корабельные маклера, диспашеры, присяжные браковщики. Только надлежаще допущенные лица вправе заключать биржевые сделки. Эти сделки делятся на кассовые, немедленно выполняемые, и срочные, ликвидируемые к известному сроку. Срочные сделки появляются уже в средние века и играют значительную роль на современных биржах, открывая широкий простор для спекуляции. Продающий или покупающий по определенной цене товар на срок ждет, что в действительности произойдет понижение (baisse) или повышение (hausse) цен, и спекулирует на то, что разница будет в его пользу. Многочисленные разновидности срочных сделок сводятся к двум типам: 1) сделки твердые и 2) сделки условные (с премией). В первом случае исполнение сделки для сторон обязательно по точному ее смыслу. При условных сделках, контрагент вправе за уплату известной премии стать по своему выбору и по заранее условленным ценам продавцом или покупателем (стеллаж), вправе вовсе отказаться от сделки, или потребовать сдачи или принятия двойного, тройного и т.д. количества бумаг или товара (кратные сделки). При сделках с премией риск, очевидно, меньше, чем при твердых срочных сделках. Значение срочных сделок — регулирование цен во времени и на разных рынках (см. арбитраж); эти сделки обеспечивают от риска, обусловливаемого неожиданным колебанием цен. Но срочные сделки служат также для спекуляции, и в отдельных странах (особенно в Германии) значительно затруднены законом. Борьба эта ведется в разных странах с XVI столетия, но сравнительно безуспешно; гораздо действеннее оказывается ограничение доступа на биржу и к биржевой спекуляции — публике, слепо идущей за недобросовестными спекулянтами, не знающей ни предмета сделок, ни причин колеблющихся цен. — Знакомство с бумагой или товаром столь необходимо и трудно, что даже профессионалы биржевики стремятся обеспечить себя от наиболее грубых ошибок. На всех биржах существуют особые органы, ведающие допущение бумаг или товаров на биржу. Задача этих органов — установление того обстоятельства, что допускаемые к биржевой торговле предметы удовлетворяют известным формальным требованиям. Допущение товара обусловливается известным уровнем его качества и т.п. Сложнее обстоит дело с бумагами. Учреждение, желающее ввести бумагу на биржу, ходатайствует об этом пред соответствующим органом биржи. Ходатайство должно быть подкреплено рядом данных, характеризующих предприятие, коего бумаги вводятся. За верность представляемых и сообщаемых данных о вводимых в биржевое обращение бумагах устанавливается имущественная ответственность лиц, ходатайствующих о допущении бумаги. По нашему закону (1902 г.), лица, давшие неверные сведения о бумагах, обязаны возместить приобретателю разницу между первоначальным и настоящим курсом бумаги, или же приобрести ее от него по первоначальному курсу. Дача заведомо ложных сведений о бумаге с корыстной целью должна караться уголовным законом. — Вопрос о допущении бумаг на биржу относится к ведомству биржевых органов, но правительство всюду (кроме Англии и Соединенных Штатов Северной Америки) имеет возможность оказывать давление на биржу в смысле допущения или недопущения какой-либо бумаги. Само собой разумеется, что правительственные бумаги допускаются на отечественные биржи безо всяких формальностей. Бумаги иностранных держав допускаются обычно по предварительному соглашению с министром финансов. — Ликвидация биржевых сделок производится следующим образом. Сделки кассовые исполняются сдачей товара или бумаги немедленно или же в краткий (1-3-дневный) срок. Цена предметов точно обусловлена, а вопрос о качестве товара или годности доставляемых бумаг (целость их, наличность купонов и т.п.) определяется биржевыми обычаями. Возникающие о качестве и других моментах сделки споры разрешаются арбитражными комиссиями биржи или особыми биржевыми судами. Обычно, эти комиссии или суды, учреждаемые при биржах, разбирают возникающие споры и недоразумения по существу дела, решения их считаются окончательными и обжалованию не подлежат, если обеими спорящими сторонами предварительно было выдано письменное на то согласие. При исполнении срочных сделок является, прежде всего, необходимым установить основание для расчетов между сторонами, так называемый ликвидационный курс. В известный момент надлежащий орган биржи устанавливает курс, по которому сделки per ultimo (на последнее число месяца) или per medio (на середину месяца) должны быть ликвидированы. Если этот курс равен, например, 85, то купивший по 90 принимает бумаги с потерей для себя или просто платит продавцу по 5 рублей разницы на штуку; если, наоборот, кто-нибудь продал бумагу по 82, он должен сам купить ее по 85, а отдать по 82, или просто заплатить покупателю по 3 рубля разницы на штуку. В виду того, что каждый биржевик заключает ряд сделок с разными лицами на различных условиях, ему в моменты ликвидации приходится рассчитываться по многим сделкам со многими лицами. В конечном счете, он, быть может, обязан принять всего только каких-нибудь сто штук бумаги или заплатить несколько сот рублей разницы, и потому для упрощения расчетов по сделкам они сосредоточиваются в ликвидационных кассах, устраиваемых при биржах. Эти кассы по зачете взаимных требований своих членов устанавливают, кто должен кому и какую сумму денег (или какие бумаги или товары). Если биржевик не хочет или не может ликвидировать сделки, то он может пролонгировать (продлить) ее. Если, например, он купил по 82, рассчитывая в срок приема на курс 85, и если вместо повышения наступило понижение, скажем, до 79, то ликвидация сделки даст ему убыток. Тогда он находит капиталиста (например., банк), принимающего за него бумагу по 79, но тут же обязующегося поставить ему эти бумаги к следующему ликвидационному сроку, например, по 83. Эта операция (репорт) делается в расчете, что бумага повысится (выше 83) и барыш покроет с избытком плату за ссуженные банком деньги. Если, наоборот, продана бумага по 80 в расчете на понижение до 78, и если вместо понижения наступило повышение до 82, то биржевик находит лицо, сдающее за него бумаги по 82, и тут же покупающее у него те же бумаги по 78 (депорт). Здесь — спекуляция на то, что понижение все-таки наступит и барыш спекулянта покроет с избытком плату за пользование бумагами. Таким образом, не имея к сроку денег или бумаг для ликвидации, биржевик оттягивает сделку до того момента, когда ликвидация ее даст ему прибыль в виде разницы в его пользу. — Ясно, что все расчеты основываются здесь и при кассовых сделках на курсе, и поэтому установление курса (котировка) имеет большое значение. Котировка бумаг и товаров лежит на обязанности котировальной комиссии. Существуют различные системы котировки, но наиболее целесообразной следует признать ту, при которой средний курс устанавливается в связи с количеством товара по сделкам, совершенным по той или другой цене. При установлении среднего курса для котировального бюллетеня несущественно, что были небольшие сделки, допустим по 85, 89 и 88; важно, что происходили громадные обороты по 86-87. Курс не должен устанавливаться в виде средней арифметической: он является скорее средней динамической. Ясно, как важно то или иное установление курса, как необходимо гарантировать котировку, соответствующую действительности. Котировальная комиссия основывает выводимые ею для бюллетеня цены на сведениях маклеров, через посредство которых заключаются сделки. В этой комиссии на многих биржах Европы (между прочим, и в России) участвуют правительственные комиссары. Биржевая котировка является основой  массы сделок с товарами и бумагами, совершающихся вне биржи, и правильное, добросовестное ведение он необходимо в интересах всего народного хозяйства. Кроме бирж, признанных законом, существует еще терпимая спекуляция биржевого характера: наряду с «паркетом» существует «кулиса». Кулиса имеет иногда большое значение, но сделки, совершающиеся ее дельцами, не могут быть названы законными биржевыми сделками. Обороты совершаются здесь без соблюдения форм, установленных для признанной законом биржи. Кулиса вместе с паркетом является местом биржевой спекуляции, против которой неоднократно восставали, как против «язвы» народного хозяйства. Для борьбы с биржевой игрой прибегали иногда даже к лишению судебной защиты прав, вытекающих из биржевой сделки: при предъявлении иска об уплате разницы ответчик мог защищаться возражением о ничтожности сделки, как игры (Spieleinwand). Однако эта мера шла лишь на пользу недобросовестным спекулянтам, добросовестные же игроки исполняли сделки из чувства чести и боязни биржевого суда. В России срочные сделки, заключенные между членами биржи, пользуются судебной защитой (ср. ст. 98 и 99 Устава СПБ. Биржи); запрещены только срочные сделки с золотой валютой. Несомненно, что такими мерами нельзя искоренить биржевую спекуляцию. Эта спекуляция необходима при современном хозяйственном строе: благодаря ей размещаются бумаги новых предприятий, государственные фонды, благодаря ей создается в каждом биржевом собрании связь данного места с мировым рынком, производятся автоматически международные расчеты (см. следующие статьи). Борьба должна направляться не против биржи, а против тех недобросовестных банкиров и биржевиков, которые вовлекают постороннюю, не деловую публику в игру на бирже разными «циркулярами», объявлениями и «бесплатными брошюрами».

Литература. Шершеневич, «Курс Торгового права», том II (М., 1908); Невзоров, «Русские биржи» (4 тома, 1898-1901). Статьи «Börsenwesen» и «Börsenrecht» в «Handwörterbuch der Staatswissenscbaften», 3 изд.

В. Идельсон.

Экономическая роль биржи. Биржи, это высшее проявление современной хозяйственной культуры, представляют собой рынки для торговли заменимыми товарами. Только рассматривая биржи, как рынки, можно определить их экономическое значение, оценить надлежащим образом их достоинства и недостатки.

В меновой экономике связь между отдельными хозяйственными единицами устанавливается на рынках; от характера последних — их экстенсивности и интенсивности, большей или меньшей организованности — зависит жизнь всего хозяйственного организма. Назначение свободного (не монопольного) рынка состоит в том, чтобы наилучшим образом приспособить друг к другу, уравновесить спрос и предложение товаров. Для нормального течения хозяйственного процесса цены — результат рыночного соревнования — должны обладать относительной устойчивостью; их образование должно, по возможности, быть свободным от различных случайных комбинаций местного и временного характера. Современная организация обмена ставит своей целью достижение именно такого эффекта. По мере развития хозяйственной жизни периодические рынки (ярмарки) все более отступают на второй план перед постоянными; этим уже нивелируются в значительной степени случайности рыночной конъюнктуры, происходящие от более или менее обильного подвоза тех или других товаров, от состава продавцов и покупателей в данный момент. Однако, и обыкновенный постоянный рынок страдает в том отношении, что цены товаров определяются все-таки их наличною массою, на месте купли-продажи. Большей эластичности достигает рынок в том случае, если хотя бы часть торговых сделок может заключаться не в такой грубо-конкретной форме: если, например, достаточно представление пробы, образца товара. Само собой разумеется, это мыслимо лишь для продуктов известного типа, вещей родовых, заменимых (хлеб, шерсть, хлопок и т.п.). Если обмен такими товарами приобретает постоянный характер и совершается в крупном масштабе, то — вместо конкретных образцов — могут при сделках фигурировать идеальная товарная единица, абстрактные образцы; в этом случае мы имеем дело с биржей в тесном смысле слова, биржей современной.

Здесь товарное обращение как бы абстрагируется, отрывается от своей материальной основы: конкретно товар, который покупают и продают и стоимость которого, очевидно, является одной из равнодействующих сил в процессе установления рыночных цен, — может находиться за десятки тысяч верст от места сбыта; может быть, в данный момент он еще не существует, а только производится и ожидается. Не трудно видеть, что при такой организации рынка до известной степени ослабляется влияние на цены условий места и времени: спрос на товар может удовлетвориться привлечением к обмену всех доступных районов мирового хозяйства, представляется возможность учитывать не только наличные, но и ожидаемые запасы благ. Отдельные национальные и местные хозяйства начинают жить общей жизнью, хозяйственный процесс становится длительным, непрерывным. Благодаря этому, достигается известное уравнение цен в пределах мировой экономики и относительная их устойчивость. Очевидно, что биржам принадлежит в современном хозяйстве, лишенном планомерной общественной организации, высшая регулирующая роль — наиболее целесообразного приспособления общественного предложения к общественному спросу товаров. Правда, не все товары могут быть предметом биржевых сделок, а лишь заменимые; однако, к числу последних принадлежит значительная часть сырых продуктов, являющихся объектом массового потребления (например, хлеб), и средств производства (например, хлопок); кроме того, как будет показано дальше, круг таких товаров постоянно расширяется по мере дальнейшей концентрации обмена и по мере роста массового производства — в зависимости от успехов современной техники. Важное регулирующее значение принадлежит не только твердым биржевым операциям, но и чисто спекулятивным (см. предыдущую статью): какие бы внешние формы ни принимала здоровая биржевая спекуляция, по существу — дело всегда идет об уменьшении риска для контрагентов, о его перераспределении между участниками обмена и — следовательно — о возможно более экономной затрате капитала и лучшем удовлетворении хозяйственных потребностей.

Если обратить внимание на колоссальные обороты, совершаемые в пределах современного мирового хозяйства, станет очевидно, что последнее не может обойтись без услуг, оказываемых биржами: хаотическое передвижение массы скопленных капиталов и выработанных продуктов было бы чрезвычайно дорогим и создавало бы беспрерывные хозяйственные потрясения. Во что обошлась бы простая оплата экспорта и импорта в различные страны, если бы биржи своими вексельными операциями не предоставляли контрагентам весьма дешевого и удобного способа ликвидировать свои обязательства? Беспрерывное передвижение массы благородных металлов из одной страны в другую и обратно влекло бы за собой постоянное колебание цен и лишило бы прочного фундамента самую идеальную денежную систему. Вместо этого, изменения международной рыночной конъюнктуры отражаются лишь на колебаниях вексельных курсов, устанавливаемых биржами. Как могли бы свободные денежные ресурсы найти себе выгодное приложение, если бы отсутствовали своеобразные рынки — фондовые биржи, где идет торг ценными бумагами, частного и публичного характера? На биржах выясняется всесторонние доходность различных предприятий, кредитоспособность учреждений и государств; обнаруживается недостаток капиталов в одной области и констатируется их излишек в другой. Чем более национальные богатства принимают текучую форму бумажных ценностей, мобилизируются в фондах («фондовый капитализм»), тем больше становится регулирующее значение фондовых бирж: современные эмиссионные операции немыслимы без содействия бирж. Это значит, что без них оказалась бы невозможной та поразительная концентрация капиталов, которой отличается современная хозяйственная культура и которая столь могущественно повысила производительность человеческого труда. Биржи — одновременно и результат, и стимул экономической централизации. Они являются центрами, откуда рассылаются приказы во все уголки мировой экономики; в свою очередь, они отражают на себе всякие изменения в различных частях хозяйственного организма. По настроению биржи можно судить о состоянии хозяйства в данный момент, о положении его различных отраслей, о ближайших перспективах. Биржа, действительно, является барометром хозяйственной жизни.

Из предыдущей статьи известно, что товарные биржи развивались медленнее фондовых. Причины этого явления — вполне ясны. Капиталы в денежной и фондовой форме суть такие товары, в которых свойство заменимости достигает высшего напряжения и прежде всего, учитывается. Эволюция торговли на исходе средних и в начале новых веков вызвала появление на рынках значительного количества векселей, которые вскоре составили объект оживленных биржевых спекуляций. Развитие акционерной формы предприятий и появление государственных фондов (войны и другие политические события XVI века) создало новые виды заменимых ценностей, на которые охотно затрачивается свободный денежный капитал. Что же касается товаров в тесном смысле слова, то круг их заменимых сортов не мог быть вначале настолько широким, чтобы представить достаточно обильную пищу свободным капиталам. В первую очередь выдвигаются привозные, в особенности экзотические продукты, качество которых не было слишком разнообразно, как, например, перец, кофе; сюда присоединяются сельди, хлеб, спирт. Для того, чтобы товарные биржи могли успешно развиваться, необходима более высокая ступень хозяйственной культуры: усовершенствованные пути сообщения, допускающие быстрый и дешевый подвоз товаров; устранение пережитков натурального хозяйства, исключающего массовый сбыт; развитая техника, создающая массовое производство строго определенных образцов. Чем однообразнее делаются хозяйственные приемы изготовления товаров в различных странах, тем более расширяется круг заменимых объектов торга; а это находится в зависимости от успехов экономической централизации. Поэтому, хотя товарные биржи во многих городах возникают одновременно с фондовыми, но, по своему значению, долго уступают последним. Например, в Амстердаме, который с конца ХVII столетия сделался международным рынком, немногим биржевым товарам противостояли в XVIII веке до 80 ценных, котировавшихся на биржах, бумаг. Биржам легче было заняться сначала размещением свободных капиталов, чем выравниванием спроса и предложения товаров.

Если современный капитализм не может существовать без помощи бирж, то отсюда нельзя делать вывода, что все проявления биржевой жизни — нормальны и необходимы. Биржи, как и другие элементы антагонистической формы хозяйства, имеют свою оборотную сторону: наряду со здоровой спекуляцией, они открывают возможность проявляться и крайне вредному спекулятивному азарту, жажде нажиться в своеобразной биржевой игре, а не на почве хозяйственной деятельности. Зная, насколько масса падка на легкую наживу, биржевые дельцы образуют группы для игры на повышение или понижение каких-нибудь биржевых ценностей (ажиотаж). Путем демонстративных скупок и распространения различных заманчивых слухов, «повышатели» взвинчивают, например, цену какой-либо бумаги, доводят ее стоимость до размеров, совершенно не соответствующих действительному положению дела, многократно наживаются, а затем поспешно сбывают бумаги с рук, предоставляя легковерной публике расплачиваться за свое увлечение; «понижатели» обратными средствами достигают падения бумаг, скупают их за бесценок и затем приобретают большие состояния, играя на «повышение». Естественным результатом такого злоупотребления общественным доверием, такой эксплуатации дурных инстинктов массы, является биржевая паника, общее потрясение хозяйства, от которого менее всего страдают главные виновники бедствия. Более двухсот лет тому назад (1688 г.) испанец Ж. де-ла-Веза написал классический трактат о биржевой спекуляции, прекрасно поясняющий и современную действительность. Спекулятивный процесс, говорит он, «и чрезвычайно полезен, и в высшей степени мошеннический; он и крайне замечателен, и еще более подл; он — чрезвычайно сложен, обширен и требует массы серьезных знаний, и в то же время он — арсенал всевозможных плутовских проделок; он, наконец, кладезь полезных вещей и вместе с тем все же очаг неимоверных бедствий... Страсть к наживе, разжигаемая тысячами искусственных приемов, во времена особенно благоприятных народно-хозяйственных конъюнктур, доводит массы до дикого опьянения успехом, и когда этот успех затем неминуемо сменяется разочарованием, тогда всеми овладевает панический страх: разумные в нормальное время люди превращаются в преступную толпу, способную на самые омерзительные поступки».

Капиталистическое хозяйство неоднократно переживало тяжелые биржевые кризисы; для примера упомянем о «черной пятнице» (23 сентября 1869 г.) в Соединенных Штатах Северной Америки, «Венском крахе» 1873 года и биржевой панике в Америке в 1907 году. Каждая повышательная тенденция в экономической конъюнктуре связана с более или менее разнузданной биржевой спекуляцией; последней питается так называемое «грюндерство». Чем менее материальные условия хозяйственной жизни (состояние торговли и промышленности) соответствуют накопившимся свободным денежным ресурсам, тем более почвы под ногами у нездоровой спекуляции. Мыслимы разнообразные меры борьбы со злоупотреблениями биржевого характера (лучшее средство — культурный подъем всего общества), но все они остаются паллиативами, так как корень зла лежит в самой организации хозяйства: общественный процесс производства и обмена регулируется не общественным, а частным порядком, в игре сталкивающихся между собою частных интересов. Если на почве биржевых спекуляций и создаются болезненные эксцессы, то все же биржи остаются высшими руководителями современной хозяйственной жизни, необходимым элементом капиталистического хозяйства, его неотъемлемой составной частью.

Литература. Ценные указания по ранней истории бирж находятся в труде R. Ehrenberg’а, «Das Zeitalter der Fugger», I und II В.; его же, «Die Fondsspeculation und die Gesetzgebung»; Lotz, «Technik des deutschen Emissionsgeschäfts» (1890); Н. G. Emery, «Speculation on the Stock and Produce Exchanges in the United States» (1896); Wiedenfeld, «Die Börse, in ihrer wirthsch. Funktionen und ihrer rechtlichen Gestaltung...» (1898); Ulrich, «Die lond. Stock-Exchanges» (1902); Rob. Milles, «Die Pariser Börse» (1903); Fr. А. Wiener, «Die Börse» (1905); Obst, «Geld-, Bank- und Börsenwesen» (1908).

М. Бернацкий.