Бисмарк Отто Эдуард Леопольд

Бисмарк, Отто Эдуард Леопольд, князь, герцог Лауэнбургский, первый канцлер Германской империи, родился 1 апреля 1815 года в имении своего отца Шенгаузене в Померании, среднюю школу прошел в Берлине, университет посещал в Геттингене. Знаний из своей alma mater будущий «великий человек» вынес немного. Впоследствии ему всякий мало-мальски серьезный вопрос приходилось изучать заново, и он до конца жизни все-таки оставался дилетантом в большинстве тех вопросов управления, которые требовали серьезной подготовки. Зато он познал до тонкостей жизнь благородного бурша с ее попойками и кутежами. По окончании курса (1835) он начал чиновничью службу, отбывал воинскую повинность, посещал сельскохозяйственную школу, чтоб подготовить себя к профессии сельского хозяина. В 1845 году умер его отец, и Бисмарк, вступив во владение двумя небольшими имениями Книпгоф и Шенгаузен, с головой ушел в деятельность помещика и земца. В глухом померанском захолустье царило полное безлюдье, и Бисмарку было нетрудно выделиться среди ограниченных и прямолинейно реакционных местных юнкеров. Он вскоре попал в провинциальный ландтаг, а оттуда в 1847 году в Соединенный ландтаг, эту мертворожденную пародию на национальное представительство, при помощи которой Фридрих-Вильгельм IV пытался удержать на своей, уже не вполне нормальной, голове корону абсолютного монарха Божьей милостью. Убеждения Бисмарка в эту пору успели сложиться весьма определенно. Это был буйно непримиримый сторонник абсолютизма в политической области и юнкерских привилегий в социальной. Король охарактеризовал его так: «Это красный реакционер, от которого пахнет кровью». В своих речах Бисмарк восставал против всякого народного представительства и защищал королевские прерогативы. Когда разразилась революция 18 марта, Бисмарка не было в Берлине. Узнав, что Фридрих-Вильгельм пошел на радикальные уступки, он решил, что король несвободен, и совершенно серьезно задумал собрать у себя в Померании ополчение, чтобы выручить его из рук взбунтовавшейся черни. Но когда обнаружилось, что дело совсем не так серьезно, Бисмарк успокоился и выставил свою кандидатуру в прусское Национальное Собрание. Он был выбран, занял место на крайней правой и оттуда стал громить парламент и парламентский принцип при всяком удобном и неудобном случае. Речи его были резки и дерзки, полны своеобразного юмора и имели огромный успех среди реакционеров. Взгляды его на политический вопрос не изменились под влиянием революции, в вопросе национальном он примкнул к тем, которые считали исключение Австрии из Германского Союза недопустимым. Когда реакция восторжествовала окончательно, Бисмарку стало скучно в ландтаге: там не с кем было воевать, некого громить. Поэтому он очень охотно принял на себя должность прусского уполномоченного во Франкфуртском Союзном Сейме (1852). Восемь лет, проведенные им в этом странном учреждении, были самым важным периодом его жизни. Буйный задор улегся. «Неистовый Отто» мало-помалу сложился в солидного государственного человека, «красный» реакционер трезво взглянул на политические вопросы, примирился с народным представительством и — что едва ли было не важнейшим результатом франкфуртского опыта — пришел к убеждению, что для успешного разрешения вопроса об объединении Германии необходимо выбросить из нее Австрию. Это была точка зрения Франкфуртского парламента 1848-1849 годов, но у Бисмарка она получила радикально отличную формулировку. Деятели Франкфуртского Собрания мечтали о Германии «милостью народа», в которой династии не играли бы никакой роли и где без остатка растворился бы прусский партикуляризм. Бисмарк, наоборот, решил, сделать единую Германию Великопруссией, оставив династиям роль спутников прусского короля и сведя роль народа к такому минимуму, какой только окажется возможным в момент объединения. К этой цели он и пошел. Значение Пруссии можно было поднять только при одном предварительном условии: вытеснить Австрию. И с 1859 года, когда он оставил пост уполномоченного в сейме, Бисмарк старается подготовить, прежде всего, благоприятные международные условия. Он лично принимает должность посла сначала в Петербурге (1859-1861), потом в Париже (1862). В промежутке между Петербургом и Парижем он подал новому королю Вильгельму знаменитую докладную записку о конституционном вопросе в Пруссии. Пока Бисмарк был во Франции, конституционный кризис в Пруссии (см. Пруссия, история) назрел окончательно. Палата не сдавалась, отстаивая свое бюджетное право, министры растерялись, король серьезно думал об отречении. У правительственной партии не было людей. Тогда вспомнили о Бисмарке. Военный министр Роон забросал его телеграммами, убеждая приехать: «Periculum in mora», — гласила одна из них. Бисмарк приехал и 24 сентября 1862 года был назначен — сначала временно, а 8 октября окончательно прусским министром-президентом и министром иностранных дел. Картина сразу изменилась: министры ободрились, король, которому Бисмарк напомнил о долге, взял себя в руки. Бисмарк изложил свою точку зрения в знаменитой речи о «крови и железе», произнесенной в бюджетной комиссии. Так начался четырехлетний (1862-1866) конфликт между короной и парламентом, прекращенный победоносной войною 1866 года с Австрией. — Войну с Австрией, которая была одновременно и войной с сеймом, Бисмарк вызвал сам.

Фр. Ленбах. Князь Бисмарк.

Поводом послужили споры о компетенции сейма, возникшие из-за датской войны (см. Шлезвиг-Голштиния и Германия — история). Бисмарк разыграл из себя либерала, искренне защищающего всеобщее избирательное право. Эта защита в его руках была только средством привлечь на сторону Пруссии симпатии демократических кругов Германии. После победы под Садовой (см.) он восстал как против территориального вознаграждения насчет Австрии, так и против торжественного въезда в Вену, унизительного для Австрии: он не хотел наживать себе в ней непримиримого врага, ибо предвидел в ней союзницу. Настоять на своем ему было нелегко, так как король, настраиваемый военными, упрямился. Еще труднее было убедить Вильгельма в необходимости испросить у палаты индемнитет (см.) за годы безбюджетного управления. Вильгельм считал такой шаг унижением короны, а Бисмарк видел в нем залог примирения с Пруссией немецкого общественного мнения. — Образование Северо-Германского Союза (см.) (Бисмарк был назначен его канцлером) разрешило задачу объединения Германии лишь на половину. Для завершения ее необходимо было присоединение юга, что, в свою очередь, возможно было лишь при серьезной внешней опасности. И Бисмарк, выждав благоприятный момент, провоцировал войну 1870-71 года с Францией, не остановившись перед поступками прямо неблаговидными. По окончании войны Бисмарк был сделан князем — графское достоинство было пожаловано ему еще раньше — и награжден обширным поместьем Фридрихсруэ в Саксонском лесу. Сделавшись канцлером империи, Бисмарк усердно принялся заделывать многочисленные прорехи германского единства, обусловленные тем, что объединение пришло не снизу, а сверху. Тут ему пришлось встретиться впервые с серьезным общественным противодействием, носившим характер на половину конфессиональный (ультрамонтанство, см. культуркампф), на половину политический (партикуляризм). Чтобы не быть раздавленным, Бисмарк вынужден был опираться на национал-либералов и вести фритредерскую политику. Это поселило отчуждение между ним и консерваторами, которые открыли против него газетную кампанию в «Kreuzzeitung» и не останавливались перед заведомо клеветническими обвинениями Бисмарка в нечистоплотных финансовых операциях, связанных с грюндерством. Католики платили ему за культуркампф ярой ненавистью, самым резким проявлением которой было покушение на него бочара Кульмана (13 июля 1874). Многочисленность дел и страшное напряжение сил побудили Бисмарка на некоторое время (1872-1873) уступить Роону место прусского министра-президента; вследствие придворных интриг он неоднократно просил также императора об отставке, но на его прошении Вильгельм в 1877 году положил резолюцию: «никогда!». Во внешней политике первый, либеральный период канцлерства Бисмарка был временем постепенного охлаждения с Россией. В 1875 году Горчаков не допустил Германию снова напасть на Францию, и за это Бисмарк отомстил России своим поведением на Берлинском конгрессе, где, по собственному выражению, играл роль «честного маклера». — Связь с национал-либералами долго продолжаться не могла. Когда Бисмарк попытался сойтись с ними теснее, Беннигсен потребовал привлечения в министерство еще двух его политических единомышленников и заговорил об учреждении ответственных перед рейхстагом министерств. Это показалось Бисмарку неслыханной дерзостью, и чтобы избавиться от необходимости опираться на национал-либералов, он сделал крутой поворот направо, примирился с консерваторами, которых принял в министерство, начал сближаться с центром, — не взирая на свое самонадеянное заявление в мае 1872 года: «в Каноссу мы не пойдем!» — вступил в борьбу с социалистами, усиление которых вызывало его тревогу, и стал на путь протекционизма, аграрного и промышленного. Поворот к протекционизму имел две причины: во-первых, теперь Бисмарк сам был крупный помещик, и жалобы других помещиков на конкуренцию иностранных сельскохозяйственных продуктов возбуждали его живое сочувствие; во-вторых, без покровительственных пошлин промышленные грюндеры, зарвавшиеся в своих делах, должны были бы окончательно погибнуть. — Так как исключительные законы против социалистов (1878) не давали тех результатов, которых ожидал Бисмарк, а наоборот только содействовали росту социал-демократической партии, то Бисмарк попытался отвлечь массы от социал-демократии, став на путь социального законодательства. Но он был сознательным противником таких законов, которые могли бы поднять уровень благосостояния рабочих или усилить в них сознание своих прав (законодательное сокращение рабочего дня и другие меры для охраны труда, упрочение свободы коалиций, свободы союзов и собраний и т.д.), а стал работать над законами о страховании рабочих, о котором говорил позднее, как о деле государственной благотворительности. Три закона о страховании рабочих (см.) были изданы в промежуток между 1883 и 1889 годами. На это же время приходится начало новой эры колониальной политики. Бисмарк был противником колоний, но когда немецкая буржуазия поставила вопрос ребром, он покорно отдал государственные средства в ее распоряжение. В области внешней политики за это время был заключен союз с Австрией (1878), к которому в 1883 году примкнула и Италия (так называемый Тройственный союз). Бисмарк все-таки не считал этот союз достаточной гарантией безопасности Германии, и чтобы обеспечить себя от всяких случайностей, он заключил с Россией «договор о перестраховке» (1887). В 1887 году он осуществил свою давнюю мечту, военную реформу, усилившую состав действующей армии и преобразовавшую ландвер и ландштурм. — После смерти Вильгельма I (1888) канцлер, вопреки всеобщему ожиданию — Фридрих III и особенно императрица Виктория не любили Бисмарка — сохранил свое положение и свое влияние. Он принужден был только пожертвовать своей креатурой, реакционным министром внутренних дел Путкамером, но властно воспротивился всем попыткам императора стать на путь более последовательного конституционализма. Сохранял он свое положение и в первые годы царствования Вильгельма II, хотя относился очень холодно к социально-политическим мечтаниям молодого императора. Разрыв сделался неизбежен, прежде всего, потому, что у кормила правления не могли, по понятным психологическим причинам, одновременно стоять две властные натуры. Из ближайших поводов к отставке, которые обыкновенно приводятся (нежелание Бисмарка допустить непосредственные доклады министров императору помимо него, требование полной для себя самостоятельности в сношениях с вождями партий и проч.), почти все носят характер придирок со стороны Вильгельма, при помощи которых он стремился выжить упорного старика. Один только из этих поводов стоит особняком: Бисмарк, носившийся с планами новой военной реформы и знавший, что она встретит противодействие в парламенте, доказывал императору необходимость не только роспуска рейхстага, быть может, и повторного, но и изменения избирательного закона (отмены всеобщего избирательного права). Окружающие (особенно великий герцог Баденский) сумели показать Вильгельму опасность такого эксперимента, и судьба Бисмарка была решена. 20 марта 1890 года отставка Бисмарка стала фактом. Старик был осыпан почестями, но он не сумел вполне сохранить достоинство по отношению к императору, лишившему его высокого положения. В беседах с различными лицами и в статьях инспирируемых им газет он осыпал политику «нового курса» многочисленными уколами, назойливо осаждал своей критикой все мероприятия правительства Каприви, особенно его внешнюю политику, изливал свою горечь в диктовке «Воспоминаний», при обработке которых Лотару Бухеру (см.) приходилось столь многое смягчать и выпускать. Правительство тоже вело себя без большого достоинства по отношению к поверженному вершителю судеб Германии. У императора он был в немилости, и из уст Вильгельма слышались не раз угрозы по его адресу. Каприви запрещал должностным лицам всякие сношения с Бисмарком, а в циркуляре к представителям Германии за границей указывал на то, что его заявлениям не следует придавать значения. Зато Бисмарк по-прежнему остался кумиром шовинистически настроенных буржуазных кругов: его встречали во время его редких путешествий с неописуемым энтузиазмом (особенно в 1892 году, когда он ездил на свадьбу сына в Вену). Но Вильгельм сам тяготился таким положением и воспользовался первым удобным случаем, чтобы восстановить добрые отношения с Бисмарком. В 1893 году Бисмарк опасно заболел, и император предложил ему для пользования воздухом гостеприимство в любом из своих замков. Высочайшее участие заставило сдаться старика, и с тех пор отношения между ним и Вильгельмом были хорошие вплоть до самой его смерти, за исключением кратковременного охлаждения, вызванного разоблачениями Бисмарковского лейб-органа «Hamburg. Nachrichten» (октябрь 1896) насчет «договора о перестраховке» (цель их была дискредитировать внешнюю политику правительства). Умер Бисмарк 30 июля 1898 года. Похороны его были очень пышны и торжественны. Но настоящего народного траура заметно не было. Впрочем, уже в 1895 году народное представительство Германии — рейхстаг отказался присоединиться к чествованию Бисмарка в 80-летие его рождения — определило свое отношение к нему очень ясно. В Германии воздвигнуто Бисмарку более 300 памятников. — Бисмарк был, несомненно, крупным человеком, с железной волей, громадной трудоспособностью, обширным умом. Династии Гогенцоллернов он оказал неизмеримые услуги, ибо династические интересы всегда стояли в самом центре его государственной деятельности, являясь отголоском его прежних, чисто средневековых, взглядов на государство. Все для династии, все через династию, — таков был его девиз. Период его либеральных увлечений, когда он делал уступки даже демократическим требованиям, был лишь одним из этапов его служения династическим целям: без таких уступок невозможно было укрепить положение Пруссии в Германии и положения Гогенцоллернов в новой империи. Ни последовательным конституционалистом (он ненавидел парламентаризм), ни тем более — последовательным демократом Бисмарк не был никогда. В его суровом представлении о равновесии государственных сил трудящиеся слои народа играли роль скорее враждебной государству силы, которую необходимо обуздывать, которую изредка, из благоразумия, приходится удостаивать филантропическими подачками, но которой очень опасно давать полную волю и полное равноправие. И, тем не менее, история заставила его послужить делу и конституционализма, и демократии. Временные уступки, сделанные в надежде перехитрить жизнь, оказались неотъемлемыми завоеваниями, первыми этапами на ином пути развития, очень далеком от планов и стремлений Бисмарка. — Немецкие биографии Бисмарка почти все написаны с пристрастной в его пользу точки зрения; из них наиболее обстоятельные: Lenz'а (1902), Неусk'а (1898) и Е. Marcks'а (1-й том, 1909). Лучше и беспристрастнее французские биографии: Сh. Andler’а (1899) и превосходный трехтомный труд Р. Matter’а (1905-1908). Имеются также многочисленные монографии по различным сторонам деятельности Бисмарка. Назовем из них Brodnitz, «В.’s nationalökonom. Anschauungen» (1902); Böhtlingk, «В. als Nationalökonom» (1909); с 1908 года выходит коллективный труд «В. in Monographien». — Издания речей Бисмарка: лучшее Horst Kohl (1892-1894, 14 томов), дешевое Ph. Stein у Реклама (13 т.). Воспоминания («Gedanken und Erinnerungen») имеются в трех изданиях, роскошном, обыкновенном и дешевом. К ним двухтомный «Anhang» и «Wegweiser», составленный Г. Колем. Отдельно изданы письма Бисмарка к невесте и жене, к генералу Герлаху, к Шлейницу и проч. Особый «В.-Iahrbuch» издается Горстом Колем (6 тт.). Много материала для оценки деятельности Бисмарка собрано его восторженными панегиристами Poschinger’ом, М. Вusch’ем в многотомных изданиях. — По-русски о Бисмарке см. Е. Утин, «Вильгельм и Бисмарк» (1892), Г. Б. Иоллос, «Бисмарк» («Вестник Европы» перепечатано в «Письмах из Берлина», 1904); Слонимский, «Бисмарк» (1906). Кроме того, в общей «Истории нового времени» Н. И. Карьева (т. V-VI), в «Истории ХIХ в.» Сеньобоса (2 изд. 1907), в историях Германии XIX в. Г. Кауфмана (1909) и А. К. Дживелегова (1908-1910), в «Истории немецкой социал-демократии» Ф. Меринга (т. II-IV, 1906-07).

А. Дживелегов.