Бумажные деньги

Бумажные деньги. Для правильного функционирования денежный аппарат страны должен обладать свойством расширяться и суживаться соответственно потребностям торгового оборота, т. е. быть эластичным. При отсутствии эластичности денежного аппарата товарные цены не гарантированы от частых и резких колебаний, в зависимости от большей или меньшей наличности орудий обращения. Кредит (см.) является той хозяйственной силой, которая может придать денежному аппарату страны столь драгоценное свойство; основной кредитный документ, выступающий в роли суррогата денег, есть вексель (см.). Чтобы облегчить последнему хождение в качестве орудия обмена, векселя должны выписываться в определенных круглых суммах и векселедателем должно быть лицо, известное широкому кругу потребителей; такими именно свойствами и обладает банковый билет, банкнота, выпускаемая эмиссионными банками под легко реализуемые обеспечения (нормально - под учет векселей). При условиях правильного выпуска банкнот  их количество строго соразмеряется с потребностями коммерческого оборота, и лишних банковых билетов в обращении не может быть: спрос на банкноты всегда предшествует их предложение. «Отработавшие» банковые билеты предъявляются учреждению, их выпустившему, для обмена на золото; чтобы осуществить последний, банкам надо только следить за своевременной реализацией своих обеспечений в активе. С этими банковыми билетами, благодаря внешнему сходству, нередко смешивают бумажные деньги, денежные знаки совершенно иного характера.

Если кредитный знак, являющийся, по существу, требованием на известную сумму металлических денег, выпускается не по запросам коммерческого оборота, а для покрытия дефицита в средствах государства (или других общественных союзов, конечно, с разрешения правительства), мы имеем дело с бумажными деньгами в широком смысле слова. Правительство, эмитирующее такие знаки, рассчитывает, что они, в силу своей портативности (удобства хранения, пересылки и пр.), будут втянуты в денежный оборот, если специальным разменным фондом (или даже без образования последнего) будет обеспечена их постоянная разменность. Такой расчет в особенности оправдывается в том случае, если выпускаются кредитные знаки мелких достоинств, могущие выполнить роль разменной монеты. Главное условие безвредности для денежной системы страны хождения таких знаков - векселей правительственной власти - заключается в их ограниченном количестве, позволяющем осуществлять непрерывный размен. Например, в Германии, без осязательного ущерба, обращается на строго определенную сумму (120 миллионов марок) бумажных денег (Reichskassenscheine) - остатков от долгов союзных государств. Картина резко меняется, если власть начинает злоупотреблять этими выпусками. При этом безразлично, делаются ли выпуски непосредственно казначейством для расплаты со служебным персоналом правительства и с его контрагентами, или через эмиссионный банк (государственный либо привилегированный частный): во всяком случае, билеты выпускаются за счет государственного казначейства, являются его векселями. Ненужные коммерческому обороту билеты возвращаются правительству для обмена на монету, который оказывается невозможным в случае чрезмерных выпусков. Размен прекращается, и кредитному знаку предстоит потеря роли денежного суррогата. В таких случаях, как общее правило, государственная власть сообщает своим знакам принудительный курс, т. е. характер законного платежного средства, превращая денежные суррогаты в деньги. Момент сообщения принудительного курса бумажным денежным знакам не является строго определенным в истории различных бумажноденежных систем. Иногда принудительный курс сообщается еще при разменности (легальный курс), иногда значительно позже прекращения размена (например - русским ассигнациям только в 1812 г.). Прекращение размена роняет стоимость правительственного векселя; нарицательная цена кредитного знака становится выше его действительной цены на металл; монета начинает ходить с лажем (ажио). Если ради поддержания стоимости бумажных денег правительство воспретит начисление лажа на монету, то последняя, естественно, уйдет из оборота, и денежный аппарат страны окажется состоящим из одних бумажных денег. Тогда в стране водворяется бумажная валюта, и мы имеем дело с бумажными деньгами в тесном смысле слова. Признаками последних являются, таким образом, не разменность и принудительность. Бумажные  деньги оказываются не только в роли орудий обращения и платежа, но и мерила ценности. В особенности плохо выполняется ими последняя функция, так как они не обладают, подобно монете из драгоценного металла, самостоятельной ценностью, которая могла бы придавать денежной единице устойчивость. Вопрос о ценности бумажных денег, с принципиальной стороны, принадлежит к числу самых трудных и сложных проблем теоретической экономии. Характер разрешения этой проблемы определяется той или другой теорией ценности денег, а последняя вытекает из общей теории ценности. При коренном разногласии в экономической науке по вопросу о ценности, не может быть, конечно, единства во взглядах и на существо бумажных денег. Сторонники трудовой теории ценности отрицают самостоятельный характер ценности бумажных денег; приверженцы теории предельной полезности поступают обратно. С другой стороны, кто, подобно биметаллистам, в юридическом моменте - легальном курсе - усматривает самый важный элемент ценности денег, тот вынужден и за бумажными деньгами признать самостоятельную ценность. Последняя имеет особо важное значение в глазах сторонников неразменных бумажных денег. Споры о ценности бумажных денег в последнее время снова были подогреты, главным образом, под влиянием «государственной теории денег» профессора Кнаппа, на которого произвела сильное впечатление бумажная валюта в Австрии (см. ниже). Отсылая читателя за более детальным освещением вопроса к статье деньги, мы ограничимся лишь утверждением своей точки зрения. Ценность бумажных денег есть не самостоятельная, а производная, подобно ценности земли, фирмы и т. п.; это есть ценность права ликвидировать данными знаками свои обязательства. Размер ценности данного права зависит от необходимости и возможности его использовать. Имея ввиду конкретные условия, мы можем установить следующее. Ценность бумажных денег определяется, с одной стороны, степенью доверия к ним, т. е. надежды на то, что правительство восстановит их номинальную цену и устранит бумажную валюту; с другой стороны, спросом и предложением бумажных денег. Предложение их находится в прямой зависимости от количества. Не надо, впрочем, думать, что ценность бумажных денег всецело определяется их количеством, и что, следовательно, всякое их умножение имеет необходимым последствием падение их курса. Рост торгового оборота и благоприятные расчётные отношения с заграничными странами могут иногда вызывать повышение курса бумажных денег, даже при их увеличении; при условиях противоположного характера курс может падать, даже при изъятии значительного количества бумажных денег из обращения. Таким образом, бумажноденежное орудие обмена, вместо того, чтобы противостоять беспрерывно колеблющемуся спросу и предложению товаров в качестве устойчивого элемента, само становится игрушкой рыночной конъюнктуры. Для хозяйства страны не столь вредно падение денежной единицы, сколько беспрерывное ее колебание, избегнуть которого вполне - невозможно; мыслимо лишь известное смягчение.

Падающая и колеблющаяся денежная единица ставит хозяйство страны на чрезвычайно шаткую почву. Все доходы, выраженные в определенных суммах (арендная плата, проценты по ссудам, жалованье, средняя заработная плата), беспрерывно переживают изменения; положение различных общественных групп становится неопределенным. Кредит расстраивается, так как всякий избегает помещать свои капиталы в денежной форме, чтобы не потерять при падении курса. Торговля и промышленность страны получают ложное направление в своем развитии. Изменение в ценности бумажных денег относительно металла прежде всего учитывается на продуктах ввоза и вывоза. Очевидно, что при падении курса иностранные продукты, ввозимые в страну, должны быть немедленно повышены в цене, чтобы дать продавцам обычную прибыль. Приспособление товарных цен внутри страны к новой стоимости денежной единицы совершается не столь быстро, ибо туземный производитель всегда имеет возможность оплатить ряд издержек производства по прежним ценам (% на занятый капитал, заработная плата, изменяющаяся медленно и в процессе борьбы); туземный конкурент окажется сильнее иностранного; падающие бумажные деньги будут действовать, как покровительственная пошлина. Иностранная конкуренция искусственно суживается, и внутренний рынок оказывается во власти «туземных производителей». С другой стороны, при падении ценности денежной единицы, представляется чрезвычайно выгодным экспорт за границу продуктов, так как одна и та же цена их в золоте, при переводе на туземную валюту, будет беспрерывно давать экспортерам премии. Искусственно форсируемый вывоз этот отнюдь не обозначает роста производительных сил страны, ибо вовсе не в интересах экспортеров интенсифицировать хозяйственную культуру, так как это требует опасной при колебании денежной единицы затраты капиталов; при общем расстройстве кредита это становится даже невозможным. Экспорт приобретает характер распродажи национального имущества, выгодной лишь для некоторых общественных групп. «Сами не доедать будем, а хлеб вывозить будем» очень метко выразился один из русских министров финансов. К этому надо прибавить, что обильные выпуски бумажных денег создают искусственное, не покоящееся на действительном состоянии производительности народного труда, оживление предпринимательской деятельности, ввиду скопления свободного денежного материала: грюндерство с сопутствующими ему явлениями - естественный результат бумажной валюты. Нездоровая биржевая игра получает в колеблющейся денежной единице превосходный и обильный материал.

Так как при падении денежной единицы государство получает в виде налогов и других сборов все меньшую действительную сумму ценностей, то у правительства естественно проявляется стремление усиливать налоговое бремя, что, при общем вздорожании жизни, оказывается особенно чувствительным для демократических слоев населения. За отсутствием обычных источников дохода, государство вынуждено покрывать дефициты своего бюджета или новыми выпусками бумажных денег, т. е., укоренять болезнь народного хозяйства, или прибегать к займам. Но, иностранные капиталы неохотно будут притекать в страну с расстроенным денежным обращением. В особенности не будет замечаться этого притока на частнопромышленные цели, так что туземное хозяйство слабо будет пользоваться выгодами общеэкономической конъюнктуры. Таким образом, падающая валюта оказывается выгодной только для тех общественных групп, которые - при нормальных условиях - не были бы в состоянии выдержать экономическую борьбу, у которых пассив имущества хронически превышает актив. Таковы - в европейских странах - представители непрерывно разрушающегося дворянского землевладения и те категории торговцев и промышленников, которые рассчитывают не на нормальную производительную деятельность, а на срывание громадной прибыли от благоприятной конъюнктуры.

Международные расчетные отношения складываются для стран с бумажной валютой чрезвычайно неблагоприятно: тогда как при нормальной денежной системе колебания вексельных курсов заключены в тесные пределы, знаменуют собой исключительно ту или другую комбинацию расплат и отнюдь не влияют на стоимость денежной единицы, как таковой, - бумажная денежная единица сама по себе испытывает на своей ценности влияние международных расчетов. Обилие заграничных платежей, вызывая спрос на векселя в бумажной валюте, естественно удорожает бумажные деньги на золото, постепенно передавая это удорожание и внутреннему рынку; обратная комбинация вызывает противоположные явления. Поэтому-то, страны с бумажноденежным обращением, для сохранения или увеличения курса своей денежной единицы, вынуждены поощрять вывоз, и без того получающий толчок от падения валюты. Стоимость денежной единицы ставится в прямую зависимость от главного экспортного товара: хлеба (Россия до денежной реформы), кофе, кожи и т. д. (южноамериканские республики); по существу дела, в положении мерила ценности оказывается этот товар. Порочный круг, в который была страна введена бумажной валютой, замыкается: обмен как бы возвращается к своей натуральной форме.

Русский государственный деятель граф Мордвинов несколько устаревшим языком так изображает бедствия бумажноденежного хозяйства, хорошо ему знакомые по русским условиям: «Рубль есть достояние каждого, богатого и бедного, и малейшая часть, отнятая от него, преобразуется в похищение великое, простирающееся на все количество стяжаемого, наследуемого или работой приобретаемого»... «При упадке монеты ропщет воин, негодует гражданин, лихоимствует судья, охладевает верность, ослабевают взаимные услуги и пособия; благочиние, мир и добродетель уступают место порокам, разврату и буйным страстям». «Да и может ли быть иначе, когда достояние каждого ежедневно уменьшается; когда равно страдает богатый и бедный, роскошный и умеренный, терпеливый и воздержанный, семейный и холостой; когда перед глазами каждого видимо приближается призрак нищеты, бедствие тем несноснейшее, что вина его не заключается в самих поступках и деяниях каждого.» - Бедствия, создаваемые бумажной валютой, настолько велики, что раньше или позже хозяйство должно от них избавиться. Для этого требуется, чтобы бумажная валюта вновь была заменена металлической. Жизнь указала три выхода из бумажноденежного хозяйства. Прежде всего, кажется наиболее справедливым и достойным государства - выполнить свои обязательства перед подданными, т. е., открыть размен бумажных денег по их нарицательной цене. Для этой цели принимаются различные меры, более или менее дорого стоящие. Очевидно, нужно скопить достаточный разменный фонд из звонкой монеты - путем займа или же отчислений из бюджета. Если бумажных денег было выпущено очень много, то приходится думать и об извлечении из оборота значительного их количества, обыкновенно также путем займа (возможно употребление и для этой цели бюджетных остатков). Необходимо заметить, что если хозяйственная жизнь в стране развивается и не делается больше выпусков, то курс бумажных денег, благодаря спросу на них, сам по себе может значительно улучшаться, и изъятие части их из обращения представляется излишним. Если падение ценности бумажных денег длится недолго и лаж невелик, то восстановление размена по нарицательной цене является наиболее подходящим, как средство, не расстраивающее государственного кредита. Англия, пережившая бумажноденежное хозяйство (с 1797 по 1821 г.), с честью вышла при помощи Английского Банка из затруднений, достигши постепенно размена сделавшихся неразменными банкнот, - по нарицательной цене. Точно также блестяще выдержала испытание Франция два раза в течение XIX ст. Североамериканские Соединенные Штаты, выпустившие во время междоусобной войны в начале шестидесятых годов бумажные деньги («гринбэки»), к 1-му января 1879 г. восстановили размен - по нарицательной цене.

Однако, бывают случаи, когда открытие размена al pari фактически невозможно, требуя непосильных для народного хозяйства затрат  и к тому же вызывает теоретические, сомнения. Если бумажная валюта существует в стране очень давно, так что некоторые выпуски делались уже при упадке ценности бумажных денег, лаж очень велик, количество бумажек - тоже, то возникает вопрос, имеет ли смысл взваливать на плечи населения тяготы по громадным займам, сопряженным с восстановлением нарицательной цены кредитных знаков. Цены более или менее приспособились к курсу; главное несчастье теперь определяется его мелкими колебаниями - и хозяйство могло бы беспрепятственно развиваться, если бы ему была возвращена устойчивая денежная единица. Открытие размена по нарицательной цене предполагает больший или меньший промежуток движения курса вверх, т. е. крупные колебания ценности бумажных денег, стало быть, несправедливое обогащение одних насчет других. В этом случае более рациональным средством, допускающим, конечно, злоупотребления, является открытие размена по среднему рыночному курсу. Таким образом, в страну возвращается металлическое обращение, но, вместе с тем, государство признает упадок ценности, обесценение своих кредитных знаков (отчего такой способ называется девалюацией), признает себя отчасти банкротом. История денежного обращения в России и Австро-Венгрии особенно характерна девалюациями.

Может, наконец, случиться и так, что правительство своими выпусками довело бумажные деньги до крайнего падения и отказывается от какого бы то ни было размена. Так случилось, например, во Франции в эпоху великой французской революции: знаменитые «ассигнаты», которых в непродолжительное время оказалось 45 с лишним миллиардов франков, упали в цене до ¹/₄₀₀₀ и менее, так что за стакан кофе платили сотни франков. Когда в обращении появилась монета, ассигнаты совсем перестали приниматься в обороте - и правительство вынуждено было признать себя полным банкротом. То же случилось и с т. н. «континентальными» деньгами, выпущенными в Соединенных Штатах во время борьбы за независимость. Такой выход - нуллификация бумажных денег - есть, собственно говоря, не разрешение вопроса, а катастрофа, надолго подрывающая государственный кредит.

Бумажные деньги в России. Бумажные деньги появились в России впервые при Екатерине II, под названием «ассигнаций» (см.). Ассигнационная бумажная валюта была ликвидирована денежной реформой графа Канкрина. Манифестом 1843 г. ассигнации и другие представительные знаки были заменены «государственными кредитными билетами». Для заведования эмиссионной операцией была учреждена при министерстве финансов экспедиция государственных кредитных билетов с отделением при московской конторе Коммерческого банка. Для обеспечения безостановочного размена кредитных билетов на звонкую монету при экспедиции был учрежден постоянный разменный фонд золотой и серебряной монеты, составляющей не менее шестой части выпущенных взамен ассигнаций кредитных билетов. Извлечение ассигнаций из оборота шло очень успешно: к 1853 г. кредитных билетов в обороте было на сумму 333,4 млн. руб.; разменный фонд достигал 161 млн. руб. Билеты были безостановочно разменные; колебания вексельного курса происходили в нормальных пределах. Конечно, банкнотами в истинном смысле слова кредитные билеты не были, нося характер отчасти депозитного билета, отчасти представительного бумажноденежного знака. Крымская война положила конец кратковременному благополучию русской денежной системы. Нуждаясь в средствах для покрытия чрезвычайных расходов, правительство вынуждено было в 1855 г. (Высочайший указ 10 января) прибегнуть к временным выпускам. Их было сделано в 1855 г. на сумму 215,1 млн. руб., в 1856 г. - 153,3 млн. руб., в 1857 г. - 74,1 млн. руб.. Вообще, увеличение кредитного обращения после войны выразилось суммой в 401,8 млн. руб.; общее количество бумажных денег достигло 735,2 млн. руб. Уже в 1856 г. обнаружилась невозможность размена, который и был приостановлен без специального оповещения. С этого момента в России опять водворяется бумажная валюта, безраздельное господство которой продолжается вплоть до реформы Витте. Лаж на монету сначала не был велик; но так как по закону 1839 г. всякий лаж воспрещался, то монета исчезла из оборота, и рынок остался в обладании одних неразменных и упавших в стоимости кредитных билетов. В 1857 г. было сделано распоряжение о прекращении дальнейших выпусков, а в 1858 г., чтобы произвести благоприятное впечатление за границей, повелено было уничтожить из сумм, принадлежащих казне, на 60 млн. кредитных рублей. Конечно, об ощутительном влиянии этой меры говорить не приходится. Выброшенные за время войны на рынок четыре сотни млн. руб. имели результатом грюндерскую вспышку, лихорадочное оживление хозяйственной жизни, быстро закончившееся. Наступала «эпоха великих реформ». Несовершенства старой кредитной системы в России (см. кредитные учреждения) сильно давали себя чувствовать. Крах казенных кредитных установлений начался с того момента, когда правительство, для облегчения себя в платежах, понизило процент по вкладам с 4 до 3. Вклады стали усиленно требоваться, а так как в значительной степени они были «позаимствованы» правительством, то пришлось для удовлетворения вкладчиков делать новые выпуски кредитных билетов, которых и было эмитировано на сумму свыше ста млн. руб. Кредитные учреждения были преобразованы. Законом от 31 мая 1860 г. был учрежден Государственный банк (см.), имеющий целью «оживление торговых оборотов и упрочение денежной кредитной системы». На Государственный банк возлагаются обязанности упраздненной экспедиции государственных кредитных билетов, но это отнюдь не обозначало дарования ему права эмиссионной операции: билеты, по-прежнему, выпускались за счет государственного казначейства, и баланс Государственного банка состоял из двух частей: счета разменного фонда кредитных билетов и счета коммерческих операций Банка. Кроме того, на Государственный банк были возложены обязанности по ликвидации старых кредитных установлений, и он был привлечен к ведению выкупной операции. Естественно, что Банк оказался бессильным в деле восстановления размена, так как переданный ему фонд был слишком мал для этого, а эмиссионным правом он не обладал. Кредитные билеты и после учреждения Государственного банка не стали банкнотами.

В начале 1862 г. правительство решается приступить к радикальному оздоровлению денежной системы. Для этой цели заключается внешний заем в 15 млн. фунтов стерлингов, давший при реализации свыше 94 млн. руб. Далеко не вся эта сумма пошла на пополнение разменного фонда; тем не менее, повелено было с 1 мая 1862 г. приступить к размену кредитных билетов по понижающемуся курсу (каждый месяц), начиная с 5 руб. 70 коп. за полуимпериал и 110 ¹/₂ копеек за серебряный рубль - до 5 руб. 30 коп. и 103 коп. к 1 июня 1863 г. В противовес распространенному взгляду, будто бы правительство в этом случае сделало попытку восстановления металлического обращения, профессор Кауфман, в одной из своих последних работ, утверждает, что открытием размена имелось в виду только регулирование вексельных курсов. Как бы то ни было, попытка окончилась полной неудачей. За истощением разменного фонда (сокращение на 75,9 млн. руб.) в начале августа 63 г. была приостановлена выдача золота в обмен за кредитные билеты, а к 1 ноября - и серебра. Вексельные курсы, искусственно поддерживавшиеся, после этого сильно упали. Количество кредитных билетов несколько сократилось: сумма их на 1 января 1864 г. выразилась цифрой 636,5 млн. руб. Для оборота страны, ликвидирующей крепостное право и быстро двигающейся в сторону развития денежного хозяйства, указанного количества денежных знаков было недостаточно (звонкая монета не могла появляться в обороте, так как, по прекращении обмена, лаж на нее снова воспрещался); правительство сочло нужным (Высочайшее повеление 20 декабря 1863 г.) разрешить правлению Банка, в случае настоятельной необходимости, делать временные выпуски в пределах 15 млн. руб., извлекая выпущенные билеты при первой возможности. Банк воспользовался дарованным ему правом и вскоре переступил установленный предел. По Высочайшему повелению 2 июня 1867 г. Банку разрешалось производить выпуски под билеты государственного казначейства (серии) (таким образом, было выпущено свыше 30 млн. руб.) и для усиления разменного фонда покупать золото и серебро по биржевым ценам. Разменный фонд, действительно, увеличился до 231 млн. руб. к 1 января 1875 г., но и кредитное обращение сильно возросло - до 797,3 млн. руб. В 1876 г., для упрочения вексельных курсов, Банк открыл продажу золота и серебра и таким образом извлек из обращения кредитных билетов на 66 млн. руб.; разменный фонд сократился до 180,5 млн. руь. Восточная война нанесла новый урон нашей денежной системе, так как, для покрытия экстраординарных расходов, пришлось снова прибегать к временным выпускам. Курс кредитного рубля, который в начале 1876 г. на золото достигал 87,7 коп., упал в 1879 г. до 61,7 коп. Временные выпуски делались как для антиципирования займов, так и для возврата вкладов. В конечном итоге, новый долг казначейства Государственному банку выразился суммой 419,5 млн. руб. Министр финансов - А. А. Абаза настаивал на погашении этого долга, столь гибельно отозвавшегося на русской денежной системе и государственном кредите. По указу 1 января 1881 г. решено было уплатой 19 млн. руб. низвести сумму долга казначейства Банку до 400 млн. руб., который и погашать в течение 8 лет одинаковыми взносами по 50 млн. руб.; извлекаемые билеты, по мере накопления их в кассе Банка, уничтожать, но «без внезапного стеснения денежного рынка и происходящих отсюда торговых и промышленных затруднений». Трудно было ожидать, чтобы в ближайшие дефицитные годы (министр Н. X. Бунге) указ удалось выполнить: к концу 1887 г. кредитных билетов временного выпуска осталось на 266,3 млн. руб. (собственно 330 млн. руб., но 63,7 млн. руб. было перечислено в счет билетов постоянного выпуска, с передачей из оборотной кассы Банка золота по курсовой цене в разменный фонд). Н. X. Бунге прилагал все усилия к тому, чтобы подготовить размен билетов на звонкую монету. Склоняясь все более к девалюации, он усматривал условие успеха последней в насыщении рынка металлом, и потому проектировал разрешение сделок на звонкую монету; однако, его старания не увенчались успехом - государственный совет принципиально отвергал девалюацию и, опасаясь за курс кредитного рубля, боялся пустить звонкую монету в оборот. Тем не менее, Бунге удалось провести некоторые меры, положившие начало накоплению золотого фонда в Банке. Он установил в 1884 г. передачу Банку золота, поступающего (по закону 1876 г.) в уплату таможенных сборов. При этом, однако, добившись разрешения свободной чеканки серебра, отмененной в 1876 г., он создал серьезную опасность для будущего русской валюты, так как дешевеющее серебро могло заполнить каналы денежного обращения. Ко времени вступления в управление министра финансов И. А. Вышнеградского сумма кредитных билетов простиралась до 1.046 млн. руб. Вышнеградский принялся чрезвычайно энергично за накопление золотого фонда и упрочение курса рубля, путем развития экспорта и туземной промышленности. К 1 января 1893 г. разменный фонд возрос до 361,5 млн. руб. При этом же министре начали практиковаться временные выпуски кредитных билетов, обеспеченные золотом рубль за рубль. Переворот в положении серебра на мировом рынке с ясностью обнаружил невозможность открытия размена на серебряную валюту и необходимость для России перейти к золотому основанию. Вышнеградскому все-таки не удалось добиться разрешения сделок на золотую валюту: проведение этой меры, как и вообще завершение денежной реформы, выпало на долю его преемника - С. Ю. Витте. Последний начал борьбу за оздоровление денежной системы с обуздания биржевой спекуляции на курс кредитного рубля. В 1893 г. русские банки получили от кредитной канцелярии уведомление, что, в случае принятия с их стороны участия в игре на курс рубля, они будут лишены всякой поддержки Государственного банка. Рядом остроумных комбинаций в 1894 г. был нанесен решительный удар берлинской спекуляции. Этими и другими мерами удалось достигнуть устойчивости вексельных курсов. Путем разного рода финансовых операций разменный фонд был повышен до 450 млн. руб. Курс кредитного рубля устанавливается в пределах 65-67 коп. золотом. Тогда Витте выступает с решительными мерами преобразования. В марте 1895 г. он вносит в государственный совет представление о разрешении сделок на золотую валюту, и - несмотря на оппозицию - добивается существенных результатов. Разрешение получается по Высочайше утвержденному мнению государственного совета - 8 мая 1895 г., причем министру финансов предоставлялось право принимать от плательщиков акцизных сборов золотую монету. Курс полуимпериалов был определен сначала в 7 руб. 40 коп., а затем - в 7 руб. 50 коп. Несмотря на то, что государственный совет отнюдь не хотел предрешать характера русской валюты и - ввиду этого - противился выдаче казной золотой монеты, Витте рядом распоряжений добился введения золота в денежный аппарат страны: не говоря уже о значительных выпусках депозитных квитанций на золото (в слитках и иностранной монете), предназначенных сначала для облегчения таможенных платежей, а затем получивших более широкий круг хождения, Государственный банк стал принимать золотую монету на текущий счет, и казна получила разрешение выдавать своим кредиторам, по их просьбе, золото. В сущности, этими актами устанавливался размен кредитных билетов на золото по курсу 1 руб. кредитный = ²/₃ золотого. Оставалось только оформить переход России к новому металлическому обращению и определит роль серебра. Дело в том, что кредитный рубль к этому времени значительно обогнал в своей ценности рубль серебряный (на 20-25%), и восстановление размена на серебро не представило бы для правительства ни малейшего затруднения, но было бы сопряжено с крупными хозяйственными потрясениями.

В октябре 1895 г. созывается комиссия под председательством т. с. Голубева для рассмотрения вопроса о размене кредитных билетов с юридической стороны; в ноябре государственный совет утверждает представление Витте о разрешении принимать казне золотую монету во всех платежах, а также и кассам частных железных дорог. Но к проекту денежной реформы в ее целом Государственный Совет отнесся отрицательно, имея в своих рядах значительное количество сторонников не только биметаллизма, но и бумажной валюты, а также принципиальных противников девалюации, как квалифицировали предполагаемую реформу. Основы ее (Записка Витте 1896 г. - «Об исправлении денежного обращения») намечались в таком виде. Государственный банк получает в свое распоряжение разменный фонд, возросший до 500 млн. руб. и подкрепляемый еще займом в 100 млн. руб. золотом (старого чекана). Это золото зачисляется в актив банка, и не хватающая до полного покрытия билетов сумма остается беспроцентным долгом государственного казначейства Банку. Государственные кредитные билеты выпускаются Банком «только для коммерческих операций» и «за счет государственного казначейства впредь не выпускаются». Эмитируемые билеты заносятся в пассив Банка. Денежной единицей устанавливается золотой рубль нового чекана, равняющейся ²/₃ старого. Кредитные билеты сохраняют характер законного платежного средства (легальный курс) и безостановочно размениваются. До миллиарда рублей Банк выпускает билеты с половинным металлическим покрытием, а, сверх этого, с полным - рубль за рубль золотом нового чекана. Обороты Банка по выпуску и уничтожении кредитных билетов периодически поверяются государственным контролем. Полноценная серебряная монета обязательна между частными лицами к приему в платежи на сумму в один платеж не свыше 50 руб. Империалы и полуимпериалы старого чекана впредь до их изъятия принимаются по курсу 1 руб. 50 коп. за 1 руб. Витте настаивает, что проектируемая мера не есть девалюация, так как по закону валюта в России серебряная, а размен производится по курсу, значительно превышающему серебряный рубль.

К обсуждению денежной реформы косвенным образом (через опубликование проекта) были привлечены печать и общество. Реакционная часть прессы настаивала на сохранении бумажной валюты. Прогрессивная - в общем отнеслась сочувственно к предполагаемой реформе, но не скрывала опасений, что Россия, ввиду ее хозяйственной слабости, может оказаться не в силах удержать золото, и ей придется, подобно Италии, остановиться на половине дороги. Высказывались пожелания предварительного общего подъема хозяйственной жизни. Находили цифру дозволенных к выпуску непокрытых металлом билетов чрезмерно-высокой, равно как и норму обязательного к приему серебра. Особенно резко настаивали на необходимости сделать из Государственного банка вполне самостоятельное эмиссионное учреждение, независимое от министерства финансов. Запрошенные авторитеты за границей, в общем, одобрили основные моменты реформы. Витте, встретив препятствия к осуществлению реформы в государственном совете, избрал путь Высочайших указов - и, таким образом, реформа денежного обращения была проведена исключительным способом. Важнейшие указы - следующее: 1) от 3-го января 1897 г. о чеканке на полуимпериалах и империалах - 7 руб. 50 коп. и 15 руб., чем устанавливалась новая золотая единица = ²/₃ прежней; 2) указ от 29 августа 1897 г., регулирующий эмиссионную деятельность Государственного банка. Впредь кредитные билеты выпускаются Государственным банком «в размере, строго ограниченном настоятельными потребностями денежного обращения, под обеспечение золотом» (за счет государственного казначейства билеты не выпускаются); золотое обеспечение, при выпусках до 600 млн. руб., должно составлять половину, а сверх этого - рубль за рубль. Следовательно, не покрытых металлом билетов может быть не более 300 млн. руб.; 3) указ 14 ноября 1897 г. о выпуске новой 5-рублевой золотой монеты и об изменении надписи на кредитных билетах, которой устанавливался размен только на золото (1 руб. = ¹/₁₅ части империала = 17,424 доли чистого золота); 4) указ 27 марта 1898 г. об основании обращения серебряной монеты, которая отныне объявлена вспомогательной и свободная чеканка которой недопустима (прекращение свободной чеканки серебра состоялось еще раньше). Общее количество серебряной монеты, полноценной («банковое» серебро, 1 руб., 50 коп. и 25 коп.) и разменной, не должно превышать 3 руб. на душу населения, и прием в платежи частными лицами первой обязателен до 25 руб.; 5) указ 11 декабря 1898 г. - о чеканке 10 руб. монеты. Все эти указы, кроме регулирующего эмиссию билетов, легли в основание нового Монетного устава (от 7-го июня 1899 г.). Соответственно новым условиям, должен был быть переработан устав Государственного банка (1894); этого, однако, не было сделано, и манифест вошел самостоятельной частью в Кредитный устав (III-й раздел). Остававшийся в сумме 175 млн. руб. (за покрытием билетов разменным фондом) долг Государственного казначейства Банку был погашен в четыре приема (последний - 28 апреля 1900 г.). Так совершился переход России к новой валюте и ликвидация бумажной. Назвать реформу Витте девалюацией в тесном смысле слова нельзя, так как прежняя валюта, несомненно, была серебряной. О девалюации можно говорить лишь в смысле уменьшения содержания золотой денежной единицы; но золотой рубль появился в нашем денежном обращении самостоятельно, без связи с кредитным билетом (см. валюта). Металлический денежный аппарат был конструирован образцово. Недостатки реформы заключаются в отсутствии переработки устава государственного банка (главным образом, в смысле улучшения его активов) и в усвоении механического принципа регулирования эмиссии. В этом случае Россия подражала давно осужденному наукой и практикой Банковому Акту Роб. Пиля. Впрочем, нельзя забывать, что опасение чрезмерных выпусков понятно в стране, столь долго страдавшей от бумажной валюты. Кроме того, банковое покрытие (активы Государственного банка) - в некоторых отношениях не соответствует эмиссионному учреждению, так что ограничение выпусков также до известной степени рационально. Наконец, расчетный баланс мог, благодаря обилию платежей за границу, склоняться не в пользу России, а в борьбе за удержание золота мыслимы стеснения эмиссии. Вообще, наша регулировка эмиссионной операции Государственного банка нуждается в реформе.

Витте был убежден в успехе своего дела и в первое время щедро пускал золото в оборот. В 1897 г. в банке было сосредоточено свыше миллиарда рублей золотом (всяких категорий), а в обращении находилось не более 155 млн. руб., а к концу 1900 г. - Банк обладал 808 млн. руб., а обращение 684 млн. руб. Обстоятельства, однако, показали, что, несмотря на добычу золота в России, приходилось нередко опасаться золотой течи, которую и надо было покрывать новыми займами. Путем напряжения денежного рынка (высокий учетный процент) и обременения населения налогами молодой валюте в России удалось выдержать испытание русско-японской войны и революции. Правительство не прибегло к бумажноденежному ресурсу, хотя не совсем точно соблюдало закон о металлическом покрытии (причисляя к наличности и золото за границей, достигающее значительной суммы). Характер денежного обращения после войны существенно изменился: уменьшилось количество золота, и увеличилась сумма обращающихся кредитных знаков.

Находилось в народном обращении (в млн. руб.):

Параллельно с увеличением кредитных билетов в обращении возрастала наличность золота в Государственном банке, который, по ее обилии, конкурирует в настоящее время с французским. На 1-е января 1910 г. золотая наличность Государственного банка достигала 1 415 млн. руб., а во Французского банка – 1 311, в Германском - 424, в Австро-Венгерском - 557, в Английском - 301 млн. руб. Государственные кредитные билеты - перепокрыты золотом и являются, по существу, депозитными квитанциями. Благоприятные относительно международных расчетных отношений годы (1909 - 1910 г. - урожаи) устраняют в настоящий момент опасения за устойчивость русской золотой валюты. Крепость ее в дальнейшем определится ростом производительных сил страны.

Бумажные деньги в главнейших странах в XIX ст. Англия в период с 1797 по 1821 г. имела неразменные бумажные деньги. Английский банк, обильно снабжая правительство средствами во время войны с Францией, оказался к 1797 году не в силах разменивать своих банковых билетов; по акту 1797 г. этот размен был ему воспрещен. С первых годов нового столетия стало замечаться большое ухудшение вексельных курсов и вздорожание золотых слитков. Вопрос о вздорожании последних привлек внимание общества. Рикардо откликнулся своей знаменитой статьей (1809): «Высокая цена слитков есть признак обесценения банковых билетов», в которой заключаются главнейшие теоретические основы проведенного впоследствии Банкового Акта Роб. Пиля (1844). Несмотря на ошибочность взглядов Рикардо, покоящихся на смешении банковых билетов с бумажными деньгами, его воззрения были восприняты широкими слоями английского общества. Лаж на золото сначала не был велик, начав сильно возрастать с 1801 г., дойдя в 1810 г. до 20%, а в 1813-14 г. до 30-40%. После окончания наполеоновских войн лаж стал быстро падать, и Пиль мог уже в 1819 г. провести закон о размене банкнота по повышающемуся постепенно курсу, назначив сроком окончательного восстановления размена по нарицательной цене 1823 г. Банк, однако, успел закончить «рестрикционный» период раньше - в 1821 г.

Франция дважды пережила в XIX ст. бумажную валюту и оба раза с честью вышла из затруднений. По декрету 15 марта 1848 г. размен билетов Французского банка был приостановлен, и им был сообщен принудительный курс. Лаж на золото достигал 12%, на серебро же - незначительной величины. Фактически Банк скоро восстановил размен по нарицательной цене, а формально - с 5 августа 1850 г. События 1870 г. снова вынудили Французский банк, открывший широкий кредит правительству, приостановить размен (12 августа 1870 г.). Лаж на золото не доходил до крупных размеров (наивысший - около 2 ¹/₂%). Законом 3 августа 1875 г. правительство обязало Французский банк открыть размен, когда долг государства сократится до 300 млн. франков (1877); но Банк фактически возобновил размен уже с 1874 г.

История денежного обращения Австрии весьма сходна с русской: упорное господство бумажной валюты с конца XVIII ст. до исхода ХIХ-го. Оставляя в стороне первую половину истекшего века с неоднократными приостановками размена, девалюациями, конкуренцией билетов Национального банка с государственными кредитными знаками, мы остановимся на событиях второй половины XIX ст. К концу 50-х годов решено было радикально исправить денежное обращение, упорядочивши расчетные отношения казначейства и Национального банка. Последнему удалось в 1858 г. возобновить размен своих билетов, но итальянская война положила предел устанавливавшемуся благополучию: долг казначейства банку продолжал возрастать. В 1863 г. издается новый статут Банка, и предполагается, по уплате ему казной значительной части долга, восстановить размен к 1867 г. Война с Пруссией разбила надежды. Кроме позаимствования из Банка билетами, правительство вынуждено было прибегнуть к выпуску собственных кредитных знаков - Staatsnoten (до 300 м. г.). Лаж на серебро достигает 50 с лишним %. Бумажная валюта прочно устанавливается, но характер бумажных денег постепенно изменяется: лаж на серебро, по мере его обесценения, падает и к концу 70-х годов исчезает. Правительство в 1879 г. приостанавливает свободную чеканку серебра и этим принципиально решает в утвердительном смысле вопрос о переходе к золотой валюте. Денежная реформа в Австрии была объявлена в 1892 г. Устанавливается новая золотая денежная единица - крона, равная половине среднего курса на золото бумажного гульдена. Как видно из предыдущего, Россия подражала в этом отношении Австрии. Для проведения реформы, необходимо было изъять из обращения государственных нот на 312 м. г. Государственные ноты заменялись банкнотами (Австро-Венгерского банка, в который был превращен Национальный по закону 27 июня 1878 г.) и серебром. Золото, добытое путем займов, передается банку для целей размена. Неблагоприятные расчетные отношения с заграничными странами задержали осуществление реформы уже в 1893 г. С этого времени Австро-Венгерский банк начинает вести удачную девизную политику (см. кредитные учреждения) и успешно борется за благоприятные вексельные курсы. С 1901 г. все золото казначейства сосредоточивается в Банке, и последний фактически открывает размен банкнот. Однако, юридически билеты Австро-Венгерского банка до сих пор неразменные. Это несоответствие закона действительности в Австрии подало повод профессору Кнаппу построить своеобразную «государственную» теорию денег (см. деньги).

Еще более неудачной оказалась первая попытка Италии разделаться с бумажными деньгами, появившимися с 1866 г. (прекращение размена билетов Национального банка Италии). В 1874 г. 6 эмиссионных банков заключили консорциум с открытием государству кредита в 1 миллиард лир «консорциальными нотами» - неразменными, с принудительным курсом. Их циркуляция достигла в конце 1875 г. 940 м. л. Лаж на золото доходил временами до 20%. Правительство пыталось в 1881 г. возобновить размен, распустивши консорциум и извлекши путем займа из обращения на 600 м. л. нот, а остаток, заменив государственными бумажными деньгами, предполагавшимися разменными. Однако, вскоре пришлось размен приостановить, так как золото быстро уплывало за границу. Таким образом, перерыв в господстве бумажной валюты был непродолжителен (1884-1892/3). Лаж на золото достигал 10-12%. В настоящее время вексельные курсы улучшились, билеты фактически размениваются, хотя соответствующего законодательного акта еще не было издано.

В довольно острой форме бумажная валюта была пережита Соединенными Штатами Северной Америки в 60-х и 70-х годах. Во время междоусобной войны были выпущены билеты государственного казначейства («Greenbacks» - зеленые спинки), сначала на 150 млн. долл., неразменные и с принудительным курсом. Количество их возросло вскоре до 450 млн. долл., и курс на золото упал почти вдвое. По окончании войны началось извлечение гринбэков, но возникла агитация в пользу их сохранения (чтобы не лишить рынок денежного материала, поощрявшего грюндерство). Таких билетов осталось на сумму 346 млн. долл., разменных на золото, но с легальным курсом. По закону 1900 г. для обеспечения их размена (а также «Шермановских» билетов - см. валюта) в казначействе хранится фонд в 150 млн. долл. Размен был произведен по нарицательной цене.

Литература о бумажных деньгах громадна; рекомендуем только важнейшие и доступнейшие сочинения: Ch. Conant, «The Principles of Money and Banking» (N.-Y., 2 ed., 1905); его же, «А History of modern Banks of Issue» (4 ed. 1909); Aug. Arnauné, «La monnaie, le crédit et le change», 1909; Ad. Wagner, «Theoretische Sozialökonomik», II Abtheil., II B. «Geld und Geldwesen», 1909; его же старые труды - «Die Geld und Credittheorie der Peelschen Bankakte», 1862; брошюры «Staatspapiergeld, Reichskassenscheine und Banknoten», 1874; «Die russische Papierwährung», 1868, переведены в 1871 г. на русский язык Н. X. Бунге с дополнениями; К. Helfferich, «Das Geld», 1903; статья Lexis'a, «Papiergeld» в Handwörterbuch der Staatsw. Conrad'a (3 изд.). В указанных работах и более подробная литература. На русском языке Т. Гертцка, перевод, «Вексельный курс и лаж», 1895 г.; А. Миклашевский, «Деньги», М. 1895 г.; Э. Эпштейн, «Бумажные деньги в Италии, Австрии и Соединенных Штатах Америки», 1895 г. История денежного обращения в России: И. Кауфман, «Из истории бумажных денег в России», 1909 г., (его же прежняя работа - «Кредитные билеты, их упадок и восстановление», 1888 г.); Никольский, П., «Бумажные деньги в России», К. 1892 г.; Мигулин, П., «Реформа денежного обращения и промышленный кризис в России», X. 1902 г.; Кашкаров, М., «Денежное обращение в России», 2 т. 1898 г.; Гурьев, «Реформа денежного обращения в России», 1896, 2 т.; Шванебах, П., «Денежное преобразование и народное хозяйство», 1901 г.; W. Fajans, «Die russische Goldwährung», L. 1909; «Государственный банк», юбилейное издание 1910 г.

М. Бернацкий.