Чехословакия V. Пролетариат в эпоху индустриализации Чехословакии

Чехословакия V. Пролетариат в эпоху индустриализации Чехословакии. 1. Возникновение пролетариата. До переворота западная и восточная части нынешней Чехословакии развивались экономически и политически независимо друг от друга: западная часть (исторические области) — сообща с Австрией, а восточная (Словакия и Прикарпатия) — сообща с Венгрией. Соответственно этому, возникновение и развитие пролетариата, как и пролетарского движения, в этих частях происходило самостоятельно и почти так же независимо друг от друга, как протекает развитие двух равных государств. Прежде всего, изложим развитие исторических областей, как ядра нынешней Чехословакии и важнейшей ее части во всех отношениях.

Само собой понятно, что и в исторических областях возникновение и развитие современного пролетариата является составной частью общего процесса — возникновения и развития современных капиталистических отношений. Пролетариат исторических областей рекрутировался, главным образом, из 2 источников: 1) из прежних ремесленников, с ростом капитализма постепенно лишившихся своих немногих орудий производства и включенных, таким образом, в капиталистическую систему, как наемные рабочие; 2) из избыточного сельского населения, выделившегося при освобождении крестьян. Пролетариат, возникший из этих источников, сливается, далее, с оставшимися представителями средневековой промышленности и квалифицированными рабочими, которые в первое время особенно часто приглашались из-за границы.

В исторических областях (главным образом, в Чехии) ремесло стояло на высокой ступени развития. О производстве стекла упоминается в Чехии уже в XI в., о текстильной и горной промышленности — в XII в. Это средневековое производство было сосредоточено, главным образом, в центральных частях Чехии. В XVIII в., в связи с 30-летней войной, начинает в Чехии — на этот раз в западной и северо-восточной окраинах, населенных немцами — развиваться производство товаров для нужд армии. Но это многообещающее развитие производства было совершенно приостановлено экономическим бедствием, постигшим исторические области (в связи с той же войной) и принявшим грозные размеры, когда победившие Габсбурги выслали протестантов — самых способных торговцев и промышленников (в течение 30летней войны население одной только Чехии упало с 3 миллионов на 80 тысяч).

В начале XVIII в. можно отметить новый рост товарного производства, который уже по существу не прерывается до настоящего времени. Капиталы, накопленные ростовщичеством и торговыми операциями, в частности военными поставками для непрерывных войн с турками, начинают искать себе приложения в производстве. Государство, проводившее почти в течение всего XVIII в. политику меркантилизма, всячески поддерживает развитие промышленности (уже в 1717 г. австрийский император Карл VI обещал капиталистическим предприятиям самую широкую поддержку). Поскольку, однако, существовали цеховые ограничения, капитал мог использовать рабочей силой — по крайней мере, формально — не иначе как самостоятельных мастеров, которым выдавал сырье, чтобы получить готовые фабрикаты; все же наряду с производством у мастера на дому с домашне-капиталистической системой шло и развитие мануфактурных работ в общих мастерских, на основе разделения труда; первая мануфактура была основана в Осеке в 1697 г., а последующие начинают основываться в большом количестве лишь с 1710 г.

Государство, пытавшееся уже в 1731 г. «ремесленным патентом» подчинить себе приходившие тогда в упадок цехи, все чаще и больше пробивало стену цеховых ограничительных правил: во-первых, оно освобождало от этих стеснительных правил некоторые привилегированные предприятия, а позже — и целые отрасли производства (например, в 1755 г. было объявлено свободным производство холста, а в 1763 г. — ситценабивание); во-вторых, оно отменяло цеховые ограничения о количестве рабочих и о праве открывать собственную мастерскую. В 1765 г. было разрешено каждому мастеру в производстве сукна принимать неограниченное число подмастерьев и учеников; в том же году было разрешено подмастерьям открывать собственные мастерские без предварительного экзамена на звание мастера; в 1776 г. было отменено обязательное путешествие подмастерьев для выучки за границу. Позже правительство приступило к прямой отмене самих цехов (например, в 1783 г. были отменены ткацкий и чулочный цехи). Кроме того, правительство содействовало развитию промышленности приглашением иностранных специалистов (в 1762 г. было отдано распоряжение про это заманивать их в страну). О быстром темпе упадка ремесел и возникновения современного пролетариата свидетельствует следующее: уже в 1765 г. насчитывалось в Чехии в текстильном деле 45 740 самостоятельных предпринимателей и 205 534 рабочих, между тем как в трехлетии 1785—1788 число текстильных рабочих повысилось, как видно из следующих данных:

		1785 г.	1788 г.
Число ткачей	Хлопка	432	3093
	Шерсти	16648	24978
	Льна	54894	71979
Число прядильщиков	Хлопка	9676	28747
	Шерсти	80127	51087
	Льна	180066	234008

В начале XIX в., с введением машин, темп развития еще более ускорился. (По данным Горачка, в Чехии в начале 40-х гг. насчитывалось 1 389 фабрик, из них 442 текстильных).

Возникающая промышленность концентрировалась, главным образом, в горных окраинах Чехии, населенных преимущественно немцами, так как в ту пору там были чрезвычайно благоприятные условия:  дешевые сырье и вспомогательные материалы, водная сила, возможность легкого экспорта в Германию вследствие близости границ, что при трудности тогдашнего сообщения имело огромное значение, далее — наличие свободных и способных специалистов, оставшихся от прежней промышленности, главным образом от добывания руд в Крушных горах. Кроме того, вскоре возникла промышленность и в Праге, лежащей в центре страны (в 1786 г. было уже в Праге 12 ситцепечатен, в 1785 г. был в Збраславе у Праги основан первый завод сахарного рафинада — тогда еще тростникового: быстрым темпом возникают густонаселенные пражские предместья, как Смихов и Карлин). Дальнейший могучий толчок производство получило благодаря постепенной отмене крепостного права, продолжавшейся с 1771 г. до 1848 г. Избыточное земледельческое население, теперь освободившееся, начинает систематически переходить к промышленности. Это замечается в уменьшенном, правда, масштабе, но по тем же мотивам и с тем же постоянством до настоящего времени.

Процесс возникновения пролетариата в исторических областях можно считать оконченным в первые десятилетия XIX в., но первое проявление классового самосознания, выразившееся в форме уничтожения машин, относится к 1844 г. С тех пор начинается непрерывный рост сознательного пролетарского движения.

2. Положение пролетариата в эпоху индустриализации. Почти в течение всего XVIII в. положение пролетариата не было неблагоприятным ввиду недостатка рабочих рук. Например, в прядильной промышленности рабочий в неделю зарабатывал в среднем 5 золотых 25 крейцеров, работница — 2 зол. 39 кр., дети — 1 зол. 26 кр. Лишь к концу XVIII в. уровень жизни пролетариата начал понижаться, а в начале XIX в. его положение еще более ухудшилось вследствие введения машин. Многие рабочие оказались лишними (например, введение 14 перотин — ко времени первых рабочих беспорядков в Чехии в 1844 г. — лишило работы 20 000 набойщиков, полностью работавших еще в 1836 г.); была облегчена работа женщин и детей (в 1845—46 гг. на 211 хлопковых фабриках Чехии работало 11 691 человек, из них 5 036 мужчин.4 663 женщины и 1 522 детей — в том числе и дети моложе 9 лет; в кустарном производстве стекла работали даже 4-х летние дети); стала возможной неограниченная продолжительность рабочего дня. Обычно рабочий лень был в 13—14-часов,  но случалось, что к концу недели работали и 24 часа в сутки; воскресного отдыха не было. Ввиду отсутствия охраны труда (если не считать не соблюдаемых декретов, изданных в эпоху «просвещенного абсолютизма»), рабочий был оставлен на произвол эксплуатации раннего капитализма. Вследствие этого зарплата с начала XIX в. падает ниже прожиточного минимума. В северо-чешском угольном районе платили, например, за смену только 70—80 крейцеров венской валюты, в Нейштадской шахте олова — только 18 крейцеров (= цене ½  кг  говядины). Дневной заработок каменщика или плотника составлял в 1830 г. в западной Чехии 24 кр., поденного рабочего — 18 кр. Рабочие стекольной промышленности также зарабатывали только 18 кр. в день. Несмотря на большое количество фабрик, еще в 1835 г. ½  рабочих текстильной промышленности работала на дому; при этом один рабочий за целый день работы получал только  2—3 крейцера серебром.

Положение ухудшалось еще тем, что в последние 10 лет до революции 1848 г. цены продуктов первой необходимости поднялись вследствие индустриализации и плохих урожаев. Например, цена венской восьминки (Metze) пшеницы поднялась с 2,22 золотых в 1838 г. до 5,42 зол. в 1847 г.; ржи с 1,34 зол. до 4,25 зол.; картофеля (бывшего главным предметом питания промышленного населения) — с 30 кр. до 80 кр. Потребление сахара в Австрии в 1842 г. составляло 3,6 фунта на 1 жителя, при одновременном потреблении 21,3 фунта в Англии и 7,5 фунта — в Германии.

В эпоху расцвета промышленности, в 50-х гг. рабочие терпели от постоянного повышения цен и спекуляции предметами первой необходимости. Между тем они не были в состоянии добиться повышения зарплаты, так как господствующий политический абсолютизм насилием подавлял малейшее проявление рабочего движения. При дальнейшем расцвете промышленности, перед большим кризисом 1873 г. положение рабочих также не улучшилось. По данным 1870 г., прожиточный минимум скромного холостого рабочего составлял 400 зол. в год, т. е. 8 зол. в неделю, между тем огромное большинство рабочих, особенно женщин и детей, зарабатывали только 6 зол., жилищные и санитарные  условия при этом систематически ухудшались, а зарплата все падала. В 80-х гг. она была на 30—50% ниже, чем в 70-х гг. В Чехии средний заработок мужчины составлял в 192 округах (т. е. в 34,2% всех округов) максимум 150 золотых, в 362 округах (64,4%) — 150—300 золотых и только в 8 округах (1,4%) более 300 золотых в год. Следовательно, 99% рабочих зарабатывало меньше 50% прожиточного минимума. При таком отчаянном экономическом положении пролетариата социальные реформы означали ничтожное улучшение жизненных условий рабочих исторических областей.

В начале 90-х гг. венская торговая камера определяла прожиточный минимум холостого рабочего в 416—478 золотых в год; между тем средний заработок в районе либерецкой торговой палаты составлял 4,96 золотых в неделю, т. е. 257,92 золотых в год, следовательно 1/3 прожиточного минимума (по расчету самих промышленных кругов). Средний заработок работницы был еще меньше — 179,92 золотых в год. Дневной заработок земледельческого рабочего составлял 30—50 крейцеров.

К концу XIX в. в структуре австрийского капитализма произошло коренное изменение (в 1900 г. возник первый картель — в производстве медной проволоки). Одновременно земледелие, чем далее, тем более втягивается в сферу влияния финансового капитала, политическое значение зажиточного крестьянства растет; повышение зарплаты, которого по временам добиваются рабочие, сейчас же компенсируется повышением цен продуктов первой необходимости (как результат таможенной политики) и повышением потребительских налогов. Например, в 1897 г. метрический центнер пшеницы стоил 7,9 золотых, а через год уже 15,2 золотых (1 000 кг венгерской пшеницы стоило в Австрии в 1902 г. 173 кроны, а в 1909 г. — 322 кроны, т. е., на 86% дороже; 1 кг говядины стоил в Вене в 1900 г. 1,36 кроны, а в 1908 г. — 1,68 кроны). По расчетам профессора Кобача, цены продуктов первой необходимости поднялись в розничной продаже за время с 1900 по 1909 гг. на 30—35%. Последние два десятилетия перед мировой войной проходят под знаком обострения классовых противоречий, и бродит уже призрак мировой войны.

Рабочее законодательство до 1918 г. в исторических областях развивалось одинаково с австрийским законодательством, а в Словакии и Прикарпатии — с венгерским. Только некоторые законы, изданные в периоды единого хозяйства, были общими для Австрии и для Венгрии (в частности закон 1854 г. о горной промышленности). Вообще же существовали 2 различные юридические системы, которые в отношении рабочего законодательства чрезвычайно отличались друг от друга — особенно в обосновании и нормировании  трудового договора, в юрисдикции и администрации по трудовым вопросам — и менее отличались в отношении правил об охране труда, каковые были введены раньше в австрийском законодательстве служившем в этом отношении образцом венгерскому законодательству. Австро-венгерское трудовое законодательство в общих чертах развивалось подобно трудовому законодательству всех капиталистических государств. В общем, австрийское рабочее законодательство создавалось под заметным влиянием германского, от которого оно отличалось меньшей решительностью и последовательностью, как и менее точным проведением в жизнь; венгерское же законодательство, вообще говоря отстававшее от австрийского, сохраняло еще некоторые пережитки феодальных отношений.

В сущности, настоящая современная социальная политика начинается в Австрии лишь в 80-х годах прошлого столетия. Правда, уже в эпоху «просвещенного абсолютизма» делалась попытки вводить охрану труда рабочих, в первую очередь — детей. Попытки эти, однако, были скоро оставлены и нисколько не связаны с позднейшим развитием социальной политики, ибо они возникли из общих стремлений к всестороннему нормированию, которыми руководился «просвещенный абсолютизм». Позже, в эпоху развивающегося капитализма и после незавершенной буржуазной революции 1848 г., получил всеобщее распространение либеральный принцип: «свобода» трудового договора. Лишь сопротивление рабочих, выразившееся в неорганизованных бунтах и приведшее позже к возникновению и росту пролетарского движения, и физическое вырождение рабочих заставили буржуазию ограничить «свободу» договоров введением правил об охране труда. Покуда у руля правления стояла немецкая либеральная буржуазия, эти правила вводились с опаской и в исключительных случаях и только тогда превратились в целую систему социальной политики Австрии, когда наступила консервативная эра, а вместе с ней объединенный режим феодального дворянства, реакционной мелкой буржуазии и федералистов национальных меньшинств. Своими социальными реформами (в первую очередь введением социального страхования) этот режим надеялся достигнуть двух целей: во-первых, свернуть голову растущему и переходящему на путь марксизма пролетарскому движению, во-вторых — создать себе своего рода опору против буржуазии. Социал-демократия приняла участие в создании трудового законодательства только в самое последнее время перед войной и во время самой войны, но так как она никогда не входила в правительство, это участие было косвенным, выражаясь в критике и поддержке правительственных законопроектов.

Первыми правилами о трудовых отношениях можно считать правила о «нормальной зарплате», изданные еще в эру меркантилизма и касающиеся прежде всего текстильной промышленности, в которой раньше чем в других отраслях промышленности начали развиваться капиталистические отношения (например, положение в 1751 г. о производстве шелка, положение 1763 г., о производстве бархата, т. наз. «Spinnerpatent» 1768 г.). Однако, в 1775 г., наряду с отменой цеховой обязательности были также отменены правила о зарплате. Новая фаза правил об охране труда, которая начинается в Австрии довольно рано, даже раньше чем в классической стране фабричного законодательства — Англии, относится к эпохе «просвещенного абсолютизма». Сюда входит положение 1786 г. об учениках на ситценабивных фабриках, высочайший указ 1786 г. об устройство ночлежных помещений при фабриках для мальчиков и девочек, о медицинском осмотре детей и санитарных мероприятиях. В 1787 г. было издано запрещение принимать на фабрику детей моложе 9 лет, «если в этом не ощущается необходимость», и были устроены вечерние школы на счет владельцев фабрик. После этих первых шагов наступает в трудовом законодательстве довольно продолжительный перерыв, в течение которого даже эти правила, очевидно, не выполнялись, о чем свидетельствует то обстоятельство, что в 1808 и 1816 гг. закон о них снова напоминает. Лишь в 1842 г. был издан декрет, запрещающий принимать на фабрику детей моложе 12 лет, но при этом местные органы управления имели право разрешать прием на фабрику детей, начиная с 9-летнего возраста, если они до этого посещали школу в течение 3-х лет. Рабочий день не мог превышать 10 часов (с одно часовым перерывом) у детей от 9 до 10 лет, а у детей от 12 до 16 лет — 12 часов (с одночасовым перерывом). Ночной труд лиц моложе 16 лет вообще запрещался.

После революции 1848 г. настает эра экономического либерализма (несмотря на господствовавший в 1849—1869 гг. политический абсолютизм эры Баха, принадлежавшего, впрочем, к либеральной буржуазии). Основа либерального понимания трудовых отношений была дана уже в ХХVІ главе гражданского кодекса 1811 г., где трудовой договор в нескольких кратких параграфах формулирован как свободный договор (в принципе эта формулировка трудового договора не была изменена до 1916 г., когда XXVI глава гражданского кодекса была новеллизована). Поскольку еще существовало старое областное законодательство о некоторых трудовых отношениях, основанных на патриархальных началах, оно постепенно отменялось имперским законодательством и заменялось либеральными законами. В первую очередь, это касается горной промышленности. Старые областные положения о горной промышленности, предписывающие 8-часовую смену и некоторые правила на охрану рабочих, были заменены законом 1854 г., который, будучи изданным в эпоху абсолютизма, был принят и в Венгрии, а потому имеет силу и в настоящее время, как в исторических областях, так и в Словакии и Прикарпатии. Закон о горной промышленности ограничился только несколькими предписаниями о положении труда, и в то же время трудовые отношения были предоставлены обоюдному соглашению сторон. Закон предписывает, чтобы вместо издавна существующих горнопромышленных касс (Knappschaftskassen, о которых в Чехии упоминалось еще в 1300 г. в Кутногорском горном законе), были основаны братские кассы (Brud rlаden), в которые входили бы и представители горняков и которые играли бы роль страховых, больничных, инвалидных, вдовьих и сиротских касс. По существу, однако, это распоряжение осталось только на бумаге, и лишь благодаря реформам 90-х годов (законам 1889, 1890, 1891 и 1892 гг.) братские кассы были поставлены на прочный фундамент, несмотря на требование рабочих объединить их с общим рабочим страхованием. Далее, в 60-х гг. были изданы новые областные положения о прислуге и челяди (Dienstbotenordnungen — пражское, чешское, моравское и силезское), с одной стороны — отменявшие старые патриархальные повинности, а с другой, вопреки всем пресловутым либеральным принципам, оставлявшие «челядь», особенно земледельческую, на полный произвол работодателей (пражское положение 1866 г. разрешает еще «господину» применять по отношению к «челяди» телесное наказание). Все эти положения вводят трудовые книжки и предусматривают наказание служащего, нарушающего без мотивировки трудовое отношение. В 80-х годах, когда политическое влияние аграрного капитала усилилось, эти положения о «челяди» были еще более ухудшены.

Самым важным законом этого периода является положение о промышленности и ремеслах (Gewerbeordnung) 1859 г., сконструированное по образцу французского, прусского и ломбардско-венецианского, целиком на либеральных принципах. Как и гражданский кодекс 1811 г., глава о трудовом отношении (VI) этого закона стоит всецело на точке зрения «свободного» трудового договора; зато, в полном соответствии с лицемерным духом либерализма, тот же закон не признает за рабочими права коалиции и своевольного нарушения трудового отношения. Закон содержит несколько предписаний об охране труда детей (детям до 10 лет запрещено работать на фабриках, работа детей от 10 до 12 лет ограничена, рабочий день устанавливался для них в 10 часов, для подростков 12—14 лет — в 12 часов, ночной труд до 14-летнего возраста запрещался безусловно, а от 14 до 16 лет — в известных случаях), предписание, запрещающее выдавать зарплату продуктами питания, предписание о рабочих списках.  Но и эти незначительные требования не соблюдались, ибо не было органов, которые следили бы за их выполнением. Предложения об учреждении, одновременно с введением положения о ремеслах, фабричной инспекции отклонялись как попытка вмешательства в  «свободу промышленного производства» (Cewerbefreiheit).

Немедленно после положения о промышленности и ремеслах — уже с 1860 г. — начинают поступать предложения о его пересмотре в сторону повышения охраны труда рабочих, однако в эпоху господства либеральной буржуазии все эти предложения систематически отклоняются. В 1869 г. вводятся законом ремесленные суды при фабриках (Gewerbegerichte) наподобие французских conseils de prud hommes. Но, в общем, не произошло никаких изменений в области социальной политики. Настоящая реформа социального закона, как было уже упомянуто, начинается лишь после 1879 г., когда либеральную эру сменила консервативная эра, открывшаяся важным законом о фабричных инспекторах (Gewerbeinspektoren 1883 г.). В обязанность фабричных инспекторов входило следить за выполнением предписаний об охране труда, за ведением списков, за обучением подростков и стараться улаживать конфликты между работодателями и рабочими. Они имели право в любое время посещать мастерские, опрашивать работодателя, как и рабочего (в случае нужды и без свидетелей), и требовать отмены порядков, противоречащих законам. Исполнительной власти, однако, фабричный инспектор не имел, будучи вынужден в таких случаях обращаться к административным властям. Начиная с 1884 г., фабричные инспекторы ежегодно издавали свои подробные отчеты.

Введение фабричной инспекции раньше самого фабричного законодательства (об охране труда) было своего рода аномалией, которая была устранена лишь в 1885 г. Еще до этого (в 1884 г.) был издан закон о трудовых отношениях в горной промышленности, запрещавший работу женщин и детей до 14 лет, впервые ограничивший рабочий день взрослых горняков до 12 часов, включая время спуска в шахту и поднятия, и до 10 часов для надземных работ. В 1885 г. была издана т. н. рабочая новелла к положению о промышленности и ремеслах (еще до этого — в 1883 г. — была издана т. н. «ремесленная новелла», стремившаяся оградить мелкое производство от конкуренции фабричного производства, и были введены ремесленные дипломы). Новелла 1885 г., которой Австрия значительно опередила Германию и Францию, сильно ограничивает свободу договоров: она вводит охрану рабочих от несчастных случаев (смерти, физических и психических повреждений), обязывая предпринимателя на свой счет принять для этой цели соответствующие меры (на основании этого чрезвычайно важного § 74, дополненного еще впоследствии в 1905 г. и в 1913 г., было издано много распоряжений о предохранительных мерах в разных отраслях промышленности); она вводит 1,5-часовой перерыв во время работы (причем один час — в 12 часов дня), воскресный отдых со многими, правда, исключениями (впоследствии, законами 1895 г. и 1905 г. обязательный воскресный отдых был распространен на другие отрасли, в частности на торговлю); она обязывает предпринимателей давать возможность рабочим моложе 18 лет посещать ремесленные школы; она подробно регулирует способ выдачи зарплаты (в частности запрещает расплату продуктами питания); она вводит примирительные камеры для разбора трудовых конфликтов (только индивидуальных; разбор коллективных конфликтов по-прежнему не регулировался законом); эти примирительные камеры, как и ремесленные суды, введенные законом 1869 г., были в 1896 г. отменены и заменены новыми ремесленными судами, состоявшими по германскому образцу из выборных представителей, в одинаковом числе от предпринимателей и от рабочих, при председателе, назначаемом властями; она предписывает обязательное ведение списков рабочих. Кроме того, рабочая новелла содержала специальные предписания о подростках и женщинах: дети моложе 12 лет не могли вообще приниматься на работу; дети от 12 до 14 лет могли быть приняты на работу только при условии, если они работали не более 8 часов в день и если эта работа не вредила их здоровью; роженицы могли работать лишь по истечении 6 недель со времени родов; ночной труд подростков был, за некоторыми исключениями, запрещен; о подростках должны были вестись специальные списки. На фабриках и предприятиях, где число рабочих больше 20, предписывается вывесить положение о труде, предварительно утвержденное властями. На фабриках заводится максимальный рабочий день — в 11 часов, не считая перерывов (конечно, со многими оговорками). Подростки от 14 до 16 лет могут назначаться только на легкую работу, ночной труд на фабриках запрещается не только для подростков, но и для женщин (но здесь опять-таки допускались многие исключения). Правила, действующие на фабриках, распространяются также на железные дороги и на строительные предприятия с числом рабочих свыше 20 на одной постройке. (Позже, в 1902 г. был издан специальный закон, по которому предписания рабочей новеллы переносятся и на рабочих железнодорожных построек).

После этого большого закона опять наступил в области охранительных предписаний длительный перерыв; зато было в ближайшие годы, по примеру Германии и из тех же соображений, какими руководился Бисмарк, введено социальное страхование. Прежние предписания (декрет 1837 г., обязывающий предпринимателя обеспечивать больного рабочего в течение одного месяца; горный закон 1854 г., предписывающий учреждение братских касс; положение о ремеслах 1859 г., требующее устройства фабричных касс   почти не проводились в жизнь и не приобрели никакого значения. Вообще говоря, единственный путь, который закон предоставлял рабочему, потерпевшему ущерб вследствие ранения или болезни, — был иск о возмещении убытков в гражданский суд с обязанностью доказать вину предпринимателя; это означало, что в действительности рабочему возмещались убытки лишь в исключительных случаях. Быстрый рост железнодорожного сообщения вызвал в 1869 г. закон, согласно которому железная дорога юридически несла ответственность за несчастный случай на железной дороге, если не было прямых доказательств, что вина падает на самого пострадавшего. Лишь через 20 лет, законом 1888 г., было введено обязательное страхование от несчастных случаев. Страхованию подлежали рабочие на фабриках, шахтах, рудниках, верфях, постройках и всех промышленных предприятиях, пользующихся механическими двигателями, и, кроме того, работающие у моторов земледельческие и лесные рабочие. Страховые кассы были организованы территориально (в исторических областях — в Праге для Чехии и в Брно для Моравии и Силезии), и в их управление входили выборные от предпринимателей и рабочих. Страховые кассы возмещают убытки, возникшие у застрахованного от смерти или увечья, полученного на предприятии.

В случае полной потери трудоспособности возмещение производится в форме годичной пенсии в размере 60% средней зарплаты последнего года, при частичной потере трудоспособности пенсия соответственно понижается (в обоих случаях она не может превышать некоторой определенной суммы); в случае смерти вдова получает 20%, дети — по 15% средней зарплаты последнего года. Членские взносы покрываются на 90% предпринимателями и на 10% рабочими, и в той же пропорции кассы управляются представителями предпринимателей и рабочих (именно в этом принципе, как и в территориальности страхования, заключается главное отличие австрийской страховой системы от германской).

Позже страхование от несчастных случаев было распространено и на другие предприятия: в 1894 г. — на железные дороги и другие средства сообщения, склады театры и т. д.; в 1908 г. — на промышленные школы. Для иллюстрации того, каким изменениям подвергалось страхование от несчастных случаев и какую роль играли в нем исторические области, как промышленный район Австрии, приводим ниже несколько цифр, относящихся к 1911 г.

Обязательное страхование на случай болезни было введено законом 1888 г. (новеллизованным в 1889 г.), согласно которому подлежат страхованию служащие и рабочие в промышленных предприятиях, шахтах, при транспорте и вообще предприятиях, организованных подобным способом (gewerbemässig, — например, в аптеках, финансовых учреждениях, канцеляриях, школах всякого рода). Не подлежат больничному страхованию служащие государственных и общественных учреждений, кустари, земледельческие и лесные рабочие, дворня. Членские взносы покрываются на 1/3 работодателями, а на 2/3 — рабочими и служащими. Пособие заключается во врачебной и лекарственной помощи и в денежных пособиях; выдаваемых, начиная с 4 дня после заболевания, в течение 20 недель в размере 60% зарплаты. Однако, закон не позаботился о централизации социального страхования; он предусматривает, кроме общих окружных больничных касс, еще кассы на фабриках, шахтах, в союзах, обществах и другие вспомогательные кассы. Правления касс состоят на 2/3 из представителей служащих и рабочих и на 1/3 из представителей  предпринимателей. Ниже приведено несколько данных о количестве больничных касс и застрахованных в исторических областях и в целой Австрии:

В 1911 г. было во всей Австрии 3379 больничных касс с 3608 521 членом; из того числа:

В Чехии – 1418 больничных касс с 1 052 274 членами

В Моравии 501 -/- 369 194

В Силезии 170 -/- 114 121.

В исторической области 2089 больничных касс с 1535 589 членами.

До распада австро-венгерской монархии социальное страхование в принципе не подвергалось уже больше изменениям, если не считать введения пенсионного страхования для частных служащих (1906). В 1908 г. правительство внесло новый проект закона об общем социальном страховании, в который, помимо страхования больничного и от несчастных случаев, вошли также инвалидное страхование и страхование на случай смерти (последнее касалось также мелких самостоятельных предпринимателей — ремесленников, земледельцев и торговцев). Однако, этот проект не получил силы закона до самого распада монархии.

В дальнейшем австрийское законодательство по охране труда развивается гораздо более медленным темпом и под влиянием случайных обстоятельств. В 1901 г., после 3-месячной забастовки горняков (в 1900 г.), снова подверглись регулированию трудовые отношения в горной промышленности: был введен 9-часовой рабочий день и было приступлено к учреждению горной инспекции. В 1911 г. Австрия присоединилась к международной конвенции о ночном труде женщин и в связи с этим провела у себя соответствующий закон. Большое распространение получили после 1900 г. предписании об охране труда на основе § 74 положения о ремеслах, однако при практическом проведении в жизнь эти предписания многое теряли от бюрократизма.

Последнее 10-летие перед войной характеризуется законодательством о бывших категориях частных служащих (руководящих и конторских служащих). Сюда относится, прежде всего, введение пенсионного страхования в 1906 г. (под больничное страхование они подходили на основании общего закона), далее, закон 1910 г. о трудовом договоре торговых служащих и закон 1914 г. о служащих в имениях. В обоих последних законах следует отметить предписания об обязательности взаимного предварительного предупреждения при уходе со службы либо увольнении, об оплаченном отпуске (10-дневном — после 6 месяцев службы, 14-дневном — после 5 лет и 21 дневном — после 15 лет службы); далее, предписания, охраняющие от увольнения в случае болезни или призыва на временные военные маневры. Законом 1910 г. был введен в торговле и транспорте 11-часовой дневной отдых, при 1,5-часовом обеденном перерыве, и постановлено, чтобы магазины были закрыты от 8 часов вечера до 5 часов утра (гастрономические — от 9 часов вечера).

Между тем общая нормировка трудового договора сохранила формулировку, данную ей в 1811 г., в самом начале возникновения фабричного производства XXVI главой гражданского кодекса, где определение условий трудового договора, рассматриваемого как индивидуальный, было предоставлено «свободной воле» договаривающихся сторон. Лишь за несколько лет до начала войны было приступлено к подготовке реформы этих до невозможности устарелых законоположений, однако самая реформа началась только во время войны (в 1916 г.), на основании императорского указа, заменившего собой всю XXVI главу гражданского кодекса. Новелла вводила целый ряд новых предписаний, в частности о способах выдачи зарплаты, о правах служащих и рабочих на зарплату в случае болезни, о сроках предупреждения об увольнении, об удостоверениях, о взаимных претензиях, о возмещении убытков; самые важные из этих предписаний были формулированы в новелле, как обязательные и не могущие быть измененными во вред рабочих или служащих. Таким образом, принцип свободы договоров был поколеблен, но фактически трудовые отношения по-прежнему были основаны на индивидуальном договоре, а конфликты, из него вытекающие, разрешались индивидуально, подобно всем другим имущественным конфликтам. Но развитие фабричного производства, создающее шаблонные трудовые отношения, независимо от юридической постановки вопроса, само ограничивало «свободную волю» сторон и вызывало необходимость коллективного оформления трудовых отношений (коллективные договоры и органы для разрешения коллективных конфликтов).

Пионерами в заключении коллективных договоров в Австрии были типографские рабочие, добившиеся уже в 1848 г. общей расценки труда в Вене (позже, однако, расценка практического значения но имела). Затем, по мере роста рабочего движения, рабочие других отраслей также стали добиваться единого торгового договора. В 70-х годах типографские рабочие начали новую борьбу за единую расценку и, заключив сначала договор в более узких рамках, добились, наконец, в 1895 г. первого коллективного договора в настоящем смысле этого слова — для всей Австрии (этот договор содержал также пункт о разрешении коллективных трудовых конфликтов). Остальные отрасли только постепенно (часто продолжительными стачками, например, забастовка строительных рабочих в 1905 г.) добивались введения коллективных договоров. В промежуток от 1900 г. до 1903 г. было во всей Австрии заключено лишь 20 коллективных договоров. Настоящее распространение коллективных договоров начинается позже, о чем свидетельствует нижеследующая таблица:

¹⁾ Сюда включены и договоры, касающиеся только одного предприятия; их количество колеблется между 50 и 60% общего числа договоров,  но их действительное значение не соответствует их количеству, что видно, например, из того, что число рабочих в них составляло только 20—35% общего числа рабочих.

Австрийское законодательство до конца своего существования не придавало почти никакого значения коллективным договорам (если не считать 2 упоминаний о них в 1907 г. и в 1910 г.), сначала не признавая их совсем, а позже рассматривая их как явление фактическое, с которым приходится мириться. Оно (т. е. законодательство) пыталось скорее создать закон, разрешающий коллективные конфликты. Христианские социалисты полагали, что урегулирование этого вопроса принесет ослабление или даже полное уничтожение классовой борьбы. Уже с 1890 г. начинают поступать в австрийский парламент предложения об устройстве примирительных и третейских камер. В 1891 г. подало подобный проект правительство с целью поддерживать мирные отношения между предпринимателями и рабочими. Проект этот предлагал устраивать при предприятиях рабочие комитеты, состав, способ образования и круг функций которых определялись в первую очередь уставом, составленным предпринимателями. Фабрики и заводы должны были, согласно этому закону, объединиться в особые ассоциации (так называемые Genossenschaften), в обязанности которых входила бы организация примирительных камер из выборных представителей рабочих и предпринимателей. Но, вследствие протеста обеих заинтересованных сторон, проекту не была придана сила закона, даже после смягчения его новым проектом 1894 г.: единственным результатом этих попыток был закон 1896 г., вводивший ассоциации, рабочие комитеты и примирительные камеры только в горной промышленности. Но рабочие бойкотировали эти учреждения, так что большого значения они не имели. Коллективные конфликты по-прежнему разрешались паритетными комиссиями, отнюдь не оговоренными законом, но составляемыми на основании колдоговоров.

Война нанесла серьезный удар трудовым отношениям. Почти все крупные предприятия, которые могли бы пригодиться для производства военных материалов, были на первых порах поставлены под надзор государства, а позже милитаризованы для военных целей; в связи с этим трудовые отношения в них были подчинены военным законам и дисциплине. Вследствие этого, как и вследствие отмены гражданских свобод, классовая борьба в первые 3 года войны почти совсем прекратилась. Но коллективное регулирование трудовых отношений во время войны не только не ослабело (как можно было бы судить по колоссальному уменьшению количества колдоговоров), а, наоборот, даже чрезвычайно участилось, отнюдь не на основе договоров, а благодаря одностороннему вмешательству государства. Фактически первые три года войны рабочие были на положении крепостных. Но в 1917 г., под влиянием русской революции и невыносимых условий жизни, выросло стихийное рабочее движение: рабочие выбирают фабрично-заводские комитеты и рядом крупных стачек начинают борьбу за повышение зарплаты. Чтобы ослабить это движение хоть отчасти, правительство было вынуждено вводить в предприятия так называемые «жалобные комитеты», составленные из представителей рабочих, предпринимателей и властей, в задачу которых входило разбирательство претензий, касающихся зарплаты, и ликвидация трудовых конфликтов — индивидуальных, как и коллективных. В 1918 г. были для регулирования сельского хозяйства основаны так называемые «урожайные комиссии», имевшие целью установление «твердых» ставок за труд наемных земледельческих рабочих. К концу войны австрийская буржуазия собиралась претворить эти отдельные мероприятия в целую систему и для этой цели подготовляла проект закона о всеобщей трудовой повинности на время войны, согласно которому все мужское население в возрасте от 17 до 60 лет и все женское население в возрасте от 19 до 40 лет обязано было, по первому призыву специальных трудовых комиссий, работать по «твердой» ставке, установленной той же комиссией. Но этот проект, обрекающий все население на милость и немилость нужд империалистической войны, не успел приобрести силы закона, как Австро-Венгерская монархия развалилась (в конце октября 1918 г.) (см. также данные о заработной плате, рабочем дне и страховании рабочих в ст. Австрия, I, 242/52). Охрана труда в Венгрии начинается (если не считать некоторых предписаний, изданных в эпоху «просвещенного абсолютизма») законом о ремеслах (в 1840 г.), запрещающим прием учеников моложе 12 лет, за исключением тех случаев, когда это не может повредить их здоровью, и устанавливающим для подростков в возрасте 12— 16 лет 9-часовый рабочий день. Но закон этот был отменен в эпоху абсолютизма с 1849 г. по 1867 г., когда и в Венгрии был введен австрийский закон 1854 г. о горной промышленности и австрийское положение о ремеслах 1859 г. После австро-венгерского соглашения 1867 г. закон о горно-промышленности сохранил силу и на дальнейшее время, но зато было издано новое положение о ремеслах в 1872 г., означавшее полную свободу для предпринимателей и не содержавшее, следовательно, никаких охранительных постановлений. Через 10 лет произошел поворот в экономической политике, и положение о ремеслах 1884 г. содержит уже целый ряд таких предписаний. Так, например, дети моложе 10 лет совсем не могли приниматься на фабрику, дети в возрасте 10—12 лет могли приниматься только с разрешения властей и если они имели возможность одновременно посещать школу; для них, как и для детей в возрасте 12—14 лет, был установлен 8-часовой рабочий день, а для подростков в возрасте 14—16 лет — 9-часовой рабочий день. На опасную работу лица моложе 16 лет могли быть допущены только в исключительных случаях. Для мелких предприятий были установлены специальные правила: дети моложе 12 лет совсем не могли приниматься, дети до 14 лет могли работать 10 часов в день, дети старше 14 лет могли работать 12 часов в день, включая время пребывания в школе. Где не было особой необходимости, ночной труд детей совсем запрещался. Кроме того, закон о ремеслах 1884 г. содержал предписания о зарплате (зарплата должна была выплачиваться еженедельно и не могла выдаваться продуктами писания), о трудовом регламенте (последний был обязателен для предприятий с числом рабочих больше 10) и о санитарных и предохранительных приспособлениях. Во время войны, в 1916 г., был запрещен указом министерства ночной труд в пекарнях. Фабричные инспекторы, существовавшие с 1881 г., на первых порах больше отстаивали интересы промышленности, мало заботясь о рабочих. Начиная с 1883 г., они также следили за выполнением предписаний об охране труда, но лишь с 1887 г. их деятельность в этом направлении получила достаточное законодательное обоснование. В области социального страхования в Венгрии было в 1891 г. введено больничное страхование, а в 1907 г. был издан единый закон о страховании на случай несчастья и о больничном страховании в промышленных и коммерческих предприятиях.

Что касается трудового договора, следует подчеркнуть, что в Венгрии трудовой договор, как и вообще все гражданское право, было основано только на предании, а не на писанных законах. Кроме того, трудовой договор был рядом законов, главные образом, 90-х годов регулирован в разных отраслях, преимущественно в отраслях сельского хозяйства (так, в 1876 г. были регулированы трудовые отношения городской челяди, в 1898 г. и 1899 г. — земледельческих рабочих, в 1899 г. — трудовые отношения чернорабочих транспорта, в 1900 г. — трудовые отношения служащих в имениях, лесных рабочих и рабочих на табачных плантациях и, наконец, в 1907 г. — трудовые отношения земледельческой челяди. Эти законы, принимавшие во внимание исключительно выгоды венгерского дворянства, при помощи трудовых и челядных книжек, наказуемости самовольного нарушения трудовых отношений и предписаний о возмещении ущербов от увечий, окончательно прикрепляли земледельческих работников к землевладельцу. Для характеристики этого законодательства достаточно указать на один пункт вышеупомянутых законов, согласно которому выражение и поступки, обычно квалифицируемые как оскорбление, не принимаются, как таковые, если они произнесены предпринимателем по адресу земледельческого рабочего (ср. IX, 430 и там же приложение, стр. VI).

В. Прохазка. (Wladimir Prochаzka¹).

¹⁾ Перевод с рукописи.