Чехословакия VIII. Народное хозяйство современной Чехословакии

Чехословакия VIII. Народное хозяйство современной Чехословакии. Исторические области в прежней Австрии, как и Словакия в прежней Венгрии, стояли на первом месте по степени развития промышленности. Таким образом, после основания чехословацкой республики огромная доля австро-венгерской промышленности оказалась на территории республики. Согласно полуофициальной чехословацкой статистики, перешло к Чехословакии из австро-венгерского производства:

Отрасли промышленности (в %%)

Фарфоровая 100

Стекольная 92

Сахарная 92

Джутовая 90

Перчаточная 90

Солодовая 87

Шерстяная 80

Хлопчатобумажная 75

Обувная 75

Кожевенная 70

Бумажная 65

Металлургическая 60

Пивоварение   57

Пищевая  50

Винокуренная 46

Как уже отмечено в ІV главе, малая часть промышленности находилась в руках чешской буржуазии. Преобладающая же часть находилась в руках немецкого и венгерского промышленного капитала, либо в руках финансового капитала, опять-таки немецко-венгерско-еврейского. Руководство чехословацкой  промышленностью находилось не в Праге, а в Вене и в Будапеште. В этом, собственно, и заключалась причина национальной революции. Главная цель, которую преследовала чешская буржуазия, совершая свою национальную революцию, заключалась в устранении этого обстоятельства, и для достижения этой цели чешская буржуазия при поддержке реформистских партий полностью использовала политическую власть, захваченную ею после переворота. Выдающуюся роль сыграл при этом закон № 12, принятый в 1920 г., согласно которому все общества, предприятия которых находились на территории Чехословакии, обязывались также иметь свое главное управление в пределах чехословацкого государства и зарегистрироваться. Общества же, предприятия которых находились не только в Чехословакии, но и в других государствах, образовавшихся на территории бывшей Австро-Венгрии и имевшие главное управление за пределами Чехословакии, обязывались разделиться и зарегистрировать свои чехословацкие предприятия под чехословацкой фирмой. Регистрация эта имела не только формальное значение. Кроме того, что в отношении налогов эти предприятия были полностью подчинены чехословацким властям, основание этих новых обществ — концессионная система, существовавшая в Австрии со времени краха 1873 г., сохранилась и в Чехословакии — было использовано чехословацким государственным аппаратом, чтобы добиться влияния чешской буржуазии в этих обществах. Ту же цель преследовало огосударствление чехословацких частных железных дорог, в том числе Буштеградско-Устецко-Теплицкой и Кошицко-Богуминской железной дороги, имевших большое значение и находящихся в руках немецкого или венгерского капитала. Однако, при господствующей мощи финансового капитала все эти меры оказались бы недостаточными, чтобы усилить экономическую позицию чешской буржуазии. Наибольшее внимание было поэтому обращено на организацию независимого чехословацкого банкового дела, а следовательно и на образование собственного чехословацкого финансового капитала. Собственно говоря, еще в начале текущего столетия чешские банки не имели совершенно никакого значения. Как было упомянуто уже, самый могущественный современный фактор чехословацкого финансового капитала — «живностенский» (ремесленный) банк был основан ремесленными сберегательными кассами, т. е. средними ремесленными слоями общества. Только в последнее десятилетие, предшествовавшее войне, чешские банки приобрели важное значение для промышленности и финансов. Решающими факторами на территории нынешней чехословацкой республики были отделения венских крупных банков и некоторые другие немецкие банки, которые, имея формально свое местопребывание в Праге, фактически полностью находились в руках венского финансового капитала. Теперь же все банковские отделения, находившиеся в пределах Чехословакии, должны были либо зарегистрироваться под новой чехословацкой фирмой, либо слиться с каким-нибудь чехословацким финансовым учреждением. Так, например, отделение австрийского кредитного банка вошло в состав чешского учетного банка, а отделение транспортного банка слилось с сельскохозяйственным кредитным банком. Отделения других венских банков были превращены в чехословацкие институты. Огромное значение этих мероприятий можно проследить хотя бы по тому, что к концу 1913 г. восемь венских банков имели на территории нынешней Чехословакии 68 отделений, тогда как 21 акционерное общество с местопребыванием на чехословацкой территории имели 93 отделения, которые, однако, в промышленном районе имели слабое значение и к тому же находились отчасти в немецких руках. Во всех вновь основанных банках австрийский капитал был уменьшен или даже окончательно вытеснен. Его место перешло к чешскому капиталу и, вследствие слабости последнего, также к капиталу Антанты, преимущественно Франции и Бельгии. Однако, чешская буржуазия отнюдь не удовлетворилась антиавстрификаторской политикой. Она сумела подчинить себе принудительными мерами государственного аппарата и при помощи финансового капитала Антанты и немецкие банки, формально относящиеся к Чехословакии, но фактически зависящие от Вены. Важнейшим событием в этом направлении является перенятие «живностенским» (ремесленным) банком у Нижнеавстрийского учетного общества большинства акций Богемского учетного и кредитного банка, благодаря чему был создан могущественнейший в настоящее время чехословацкий концерн. Впрочем, этот же банк получил наибольшую выгоду от чехословацкой национальной революции. Близкое отношение к правлению этого банка имел небезызвестный министр финансов чехословацкой республики Рашин, проведший дефляцию и отштемпелевание банковых билетов. Из кругов, близких к этому банку, вышел и другой министр финансов чехословацкой республики — Бечка. Именно дефляция послужила причиной необычайного роста чехословацкого финансового капитала, ибо промышленники, получившие крупные ссуды в малоценных кронах, оказались теперь, благодаря повышению курса крон, крупными должниками финансового капитала. Кроме того, один только факт существования собственной валюты влил в чехословацкие банки новые силы. Много операций, проводимых до этого раза через посредство Вены, должно было теперь проводиться через  Прагу. Управление государственной казной и операции по государственным займам, которые в прежней Австрии проводились венскими банками, перешли теперь к чешским банкам, в первую очередь к живностенскому банку, что способствовало значительному росту его финансовой силы. Таким образом, только в годы, последовавшие непосредственно за революцией 1918 г., выросла чешская крупная буржуазия. Тесная связь между чешской буржуазией и государственным аппаратом, часто проявлявшаяся прямо в форме персональной унии, наряду с гнуснейшим взяточничеством наложили на первые годы существования чехословацкой республики, годы образования чешской крупной буржуазии, печать времени, которое, в лучшем случае, может быть сопоставлено с эпохой первоначального накопления капитала, когда, выражаясь словами Маркса, капитал «источал кровь и грязь из всех своих пор с головы до пят». Результатом этих лет было необычайное усиление чешской буржуазии, одновременно завладевшей еще колонией — Словакией и Карпато-Украиной, где чешский финансовый капитал еще далее развернулся и где, благодаря аграрной реформе, чешские владельцы отрезочных участков переняли роль венгерских крупных землевладельцев. Чешская бюрократия заменила венгерскую, чтобы сохранить колониальный режим.

Образование чехословацкой республики крайне остро поставило перед чехословацкой промышленностью проблему рынка. В то время как территория Чехословакии составляет около 21% территории, а население немногим превышает 25% населения прежней Австро-Венгрии, к промышленности Чехословакии перешла значительно большая часть австро-венгерской промышленности. Получив, таким образом, большую часть австро-венгерской промышленности, чехословацкая республика не переняла, однако, у Австро-Венгрии ее огромных внутренних рынков сбыта. Многие отрасли промышленности, сбывавшие до войны продукты своего производства внутри страны и, следовательно, охранявшиеся пошлинами, превратились в преимущественно экспортирующие отрасли промышленности. Те же отрасли, которые и до войны усиленно вывозили свои продукты испытывали теперь еще большую зависимость от иностранного спроса. О размерах бывшего внутреннего, а ныне внешнего рынка чехословацкой промышленности свидетельствует то обстоительство, что еще в на-тоящее время (1925—27) около 35% всего чехословацкого вывоза приходится на бывшие части Австро-Венгрии, принадлежащие ныне Австрии, Венгрии, Польше, Румынии и Югославии. Однако, со времени образования чехословацкой республики, чехословацкая промышленность была вынуждена прибегнуть к известной перегруппировке, ибо все т. н. наследственные земли, стремясь создать собственную промышленность, оградили себя от Чехословакии высокими пошлинами. Так, например, в 1920 г. вывоз из Чехословакии в «наследственные государства» составлял 55,96%, а в 1921 г. — 56,79% всего чехословацкого вывоза. Лишь наступившая в 1922 г. дефляция, приостановившая искусственно повышаемую конкурентную способность, открыла чехословацкой промышленности глаза на то, что наибольшие ее прежние рынки сбыта находятся за границей. В 1922 г. на «наследственные государства» приходилось только 41,29%, а в 1923 г. — 37,10% всего экспорта Чехословакии. Всего более уменьшился вывоз в Австрию, на которую в 1920 г. приходилось 35,1%, а в 1927 г. — 15,23% (специальный товарообмен) всего чехословацкого вывоза. Таким образом, австрийская доля чехословацкого экспорта уменьшилась в течение 8 лет больше чем в два раза. Однако, эта потеря только частично ощущается чехословацкой промышленностью, так как до войны большинство товаров, вывозимых из Чехословакии в Вену, предназначалось не для местного потребления, а для перепродажи, Вена являлась лишь передаточным центром. Теперь часть этих товаров отправляется уже непосредственно на места потребления, минуя Вену. В частности, торговые сношения с Румынией и Югославией проводятся прямо. Однако, в общем и целом, значение «наследственных государств», как рынков сбыта чехословацкой промышленности, значительно упало. Чехословацкая промышленность была вынуждена искать других рынков сбыта. Так, мы видим, что в то время, как вывоз в Австрию уменьшился больше чем в два раза, вывоз в Германию увеличился в два раза. Если он в 1920 г. составлял 12,08% (свободный товарообмен), то в 1927 г. он достигает уже 24,08% (специальный товарообмен) всего чехословацкого вывоза. Несмотря на то, что Германия, таким образом, переняла большую часть вывоза Чехословакии в «наследственные государства», все же это не покрывало всей потери рынков сбыта, и теперь Чехословакия значительно больше зависит от отдаленных рынков сбыта, чем вскоре после войны. Однако, близкие рынки сбыта — «наследственные государства» и Германия по-прежнему играют наибольшую роль. Вместе взятые они вывозили из Чехословакии в 1920 г. 68,04% (свободный товарообмен), а в 1927 г. — 59,76% (специальный товарообмен) всех вывезенных товаров. Все же отдаленные рынки поглощают теперь на 8% всего вывоза больше прежнего. Эти изменения чехословацкого вывоза можно вернее всего объяснить тем, что в 1920 и 1921 гг. экспорт продуктов чехословацкой промышленности не был направлен в те же страны, что до войны. Можно допустить, что вследствие своей замкнутости во время войны чехословацкая промышленность по окончании войны еще больше была связана со своим внутренним рынком, чем до войны. По сравнению с довоенным временем чехословацкая промышленность, безусловно, все же обнаруживает тенденции, отмеченные для 1920—27 гг. Передвижение рынков сбыта из менее развитых «наследственных государств» в более развитую Германию и другие новые рынки сбыта находит свое выражение также в том, что чехословацкий вывоз обнаруживает тенденцию увеличения вывоза сырья и полуфабрикатов за счет уменьшения вывоза фабрикатов. За 1920—23 гг. вывоз сырья поднялся с 10,08% до 23,04%, вывоз полуфабрикатов повысился с 10,09% до 17,03%, между тем как вывоз готовых фабрикатов понизился с 78,03% до 58,03%. По новейшим данным 1924-27 гг., доля готовых фабрикатов в вывозе опять понизилась с 66% до 64,09%, тогда как доля полуфабрикатов снова повысилась с 15% до 18,01%. За тот же период доля сырья в вывозе, в противоположность предыдущим годам, обнаруживала тенденцию к понижению. Так как данные 1927 г. основываются на другом методе исчисления, чем цифры 1920 г., то их нельзя прямо сопоставлять. Можно, однако, с уверенностью сказать, что вывоз полуфабрикатов во многих случаях вытеснял вывоз фабрикатов. Это изменение тесно связано с изменением рынков сбыта.

В общем, сбыт за границу сильно поднялся с 1920 г. В 1920 г. вывоз выражался и 1,9 млрд. золотых крон, а в 1927 г. — в 2,7 млрд. зол. крон (свободный товарообмен). А так как наиболее значительную часть чехословацкого вывоза составляли продукты промышленности (фабрикаты и полуфабрикаты), на которые в 1927 г. приходилось 85% всего вывоза, следовательно, их сбыт особенно сильно возрос. Но, как мы видели, в первые годы после образования чехословацкой республики процентная доля промышленности в чехословацкой вывозе сильно упала, и только после 1924 г., когда промышленность уже заметно изменила свою ориентацию, ее доля вывоза стала снова расти, и соответственно с тем падает в процентном отношении вывоз сырья. Очевидно, к этому времени чехословацкая промышленность успела, в известной мере, приспособиться к новым условиям сбыта.

Указанная перегруппировка в промышленности, конечно, произошла не так просто, ибо она была связана с известным сокращением чехословацкой промышленности. В частности, это относится к текстильной промышленности, которая уже в последние годы до войны не особенно благополучно развивалась. Часто случалось, что в текстильной промышленности Чехословакии разбирались машины и вывозились в Венгрию, Югославию и Румынию, где, под защитой новых таможенных преград, снова устанавливались прежними же владельцами. Таким образом, индустриализация остальных частей бывшей Австро-Венгрии происходила при деятельном участии чехословацкой буржуазии. Особенно сильно сокращались все отрасли промышленности в Словакии. Здесь под влиянием новых условий, кроме текстильной промышленности, в значительной мере пришли в упадок металлургическая, химическая, бумажная и стекольная промышленность. С одной стороны, словацкая промышленность сильнее всего чувствовала отторжение рынков сбыта, ибо вся венгерская низменность, как и Галиция, одним ударом очутилась по другую сторону чехословацкой таможенных границ. Между тем, словацкие промышленные продукты не могли проникнуть в исторические области, как вследствие конкуренции местной промышленности, так и вследствие плохого технического состояния путей сообщения между Словакией и историческими областями. С другой стороны, более усовершенствованная промышленность исторических областей энергично проникала в Словакию, способствуя, с своей стороны, сокращению словацкой промышленности. В рамках перегруппировки промышленности происходило, конечно, не только ее сокращение, но и расширение, как и возникновение новых отраслей промышленности. В частности это относится к производству искусственного шелка, азота, обуви и автомобилей.

Чехословацкая промышленность охраняется высокими покровительственными пошлинами. Кроме того, были введены, особенно в первые годы после войны, многочисленные запрещения ввоза и вывоза. Автономный австро-венгерский таможенный тариф 1906 г. перешел и к Чехословакии, причем размеры отдельных пошлин были приспособлены к курсу валюты при помощи соответствующих таможенных коэффициентов. Наряду с автономными существуют конвенционные тарифы, устанавливаемые по отношению к отдельным государствам на основе торговых договоров или договора о наибольшем благоприятствовании. Чехословакия до сего времени не имеет еще торгового договора с рядом важных государств, в том числе и с Советским Союзом. Отношения с Германией еще также не вполне налажены. В настоящее время разрабатывается новый автономный таможенный тариф. Большое значение для чехословацкой промышленности имеют постановления, на основании которых освобождаются от пошлины товары, ввозимые в Чехословакии только для улучшения или дальнейшей обработки с тем, чтобы впоследствии снова быть вывезенными. Ввоз этого рода имеет большое значение прежде всего для активности чехословацкой торгового баланса, так как добрая треть, а иногда даже больше половины фактического актива чехословацкого торгового баланса, имеет своим источником последующий вывоз этих чужих продуктов (1925 г. — 0,7 из 1,2 млрд. крон; 1927 г. — 0,75 из 2,2 млрд. крон). При торговых договорах огромную роль играет установление ввоза для некоторых товаров. Высокими пошлинами охраняется также сахарная промышленность, работающая преимущественно на вывоз. Высокие пошлины служат в данном случае для поддержки высоких цен внутри страны, с тем, чтобы получить возможность проводить за границей продажу по «бросовым» ценам (демпинг).

Чехословацкая  промышленность, как упоминалось уже, сильно концентрирована, хотя она еще не достигла той степени концентрации, какую мы видим в Германии. Это следует хотя бы из того, что в Чехословакии новейшая форма промышленных предприятий — акционерного общества далеко не занимают такого положения, как в Германии. В то время, как население Германии только в 4 ½  раза больше населения Чехословакии, а народный доход больше в 8 раз, количество акционерных обществ в Германии в 10 раз больше такового же в Чехословакии, а акционерный капитал Германии в 20 раз превышает акционерный капитал Чехословакии. Отсюда следует, что в среднем одно акционерное общество обладает в Германии двойным капиталом, по сравнению с Чехословакией. Концентрация производства в Чехословакии также не отличается чрезвычайным ростом. В промышленных предприятиях, персонал которых превышает 30 чел., занята только половина всех рабочих, но все же чехословацкая промышленность относительно довольно широко монополистически объединена, что можно объяснить себе хотя бы тем, что первенствующую роль в промышленности играет финансовый капитал. Чехословацкий  финансовый капитал состоит из небольшого числа могущественных финансовых групп, во главе которых стоит упомянутая уже группа: живностенский банк — богемский учетный банк. Большинство чехословацких промышленных предприятий прямо или косвенно входит в состав групп финансового капитала. Почти все отрасли промышленности в Чехословакии в той или иной форме монополистически объединены, причем это объединение происходит чаще в форме картелей, реже в форме трестов. Типичными примерами концентрации в народном хозяйстве Чехословакии являются картели сахарной, бумажной, стальной промышленности  и производства оконного стекла. Из крупных отраслей промышленности отличается меньшей концентрацией только текстильная промышленность, хотя и здесь некоторые ответвления по переработке джута и льна довольно тесно объединены. Все же объединение наиболее важного вида текстильного производства не идет дальше отдельных соглашений. Особенно глубоко проникла концентрация в железоделательную промышленность, где, кроме упомянутого уже стального картеля, существуют еще картели, объединяющие производство проводов, булавок, листового железа, труб, рельс и пр. Высокая концентрация железоделательной промышленности объясняется тем, что, во-первых, эта отрасль насчитывает небольшое количество предприятий, а во-вторых, именно эта отрасль сильно подчинена финансовому капиталу. Само собой разумеется, что чехословацкая промышленность принимает участие и в международных монополистических образованиях. Из международных картелей, объединяющих те отрасли производства, которые развиты в Чехословакии, нет почти ни одного, в котором чехословацкая промышленность не принимала бы участие. Назовем здесь хотя бы Международное чугунное общество и другие международные железоделательные картели, международное объединение для вывоза сахара, объединения предприятий, производящих бутылки, зеркальное стекло, лампы накаливания, бумагу, искусственный шелк и т. д., и т. д. Таким образом, еще более укрепилась связь чехословацкой промышленности с международным финансовым капиталом. В отношении производительности труда чехословацкая промышленность занимает видное место. Цифровых данных об этом столь необыкновенно важном вопросе нет, однако можно с достаточным основанием утверждать, что лучшие отрасли чехословацкой промышленности доходят в этом отношении до уровня германской промышленности. В среднем же чехословацкая промышленность, конечно, отстает в отношении производительности от германской промышленности, что следует хотя бы из того, что отдельные отрасли промышленности здесь обыкновенно значительно меньше по своим размерам, чем в Германии. Этим можно также объяснить, что новейшее достижение промышленности — подвижной ремень (конвейер) применяется пока в Чехословакии только в исключительных случаях. Чехословацкая  промышленность, однако, стремится (особенно с середины 1926 г.) повысить производительность труда до уровня других капиталистических стран при помощи рационализации производств, процесса. На пути к этому стремлению стоят относительно небольшие размеры предприятий, в результате чего рационализация еще больше, чем в высокоразвитых капиталистических странах, приводит к простой интенсификации труда без существенного усовершенствования орудий производства.

В 1927 г. чехословацкая промышленность в общем снова достигла среднего довоенного уровня. Это, конечно, не означает, что довоенный уровень был достигнут во всех отраслях промышленности. Еще теперь имеются совершенно пришедшие в упадок отрасли (например, машинное производство кружев). Некоторые отрасли, которые, как уже было упомянуто, сильно сократили свое производство, только теперь достигают довоенного уровня.   Достижение довоенных норм (в общем и целом) все же является признаком того, что промышленность в известной мере закончила свое приспособление к новым условиям. В начале 1928 г. чехословацкая промышленность впервые заметно перешагнула через довоенную норму. Производство железа превышало иногда в течение этого периода довоенную норму на целых 50%. Чехословацкой  промышленности удалось добиться этой стабилизации только благодаря тому, что она могла довести эксплуатацию рабочего класса до ужасающих размеров. Прибавочная стоимость составляет в настоящее время в среднем не менее 200%. Конечно, прибавочная стоимость не попадает вся в руки промышленников, так как, вследствие отсталой организации, большая часть ее поглощается торговлей. Далее, очень много попадает в руки финансового капитала. Огромная норма прибавочной стоимости не может быть в полной мере использована промышленностью еще потому, что капитал оборачивается в Чехословакии значительно медленнее, чем в других, высокоразвитых, капиталистических странах. Столь высокая норма прибавочной стоимости неизбежно связана с понижением покупательной способности населения, но зато, наряду с этим, численно растет и укрепляется городская и, главным образом, сельская буржуазия. Во всяком случае чешская буржуазия имела, таким образом, возможность с успехом противостоять конкуренции вышестоящих в техническом отношении стран и относительно стабилизировать свое положение.

Сельское, хозяйство после войны. Сельское хозяйство сильно пострадало во время войны. Здесь еще больше, чем в промышленности, ощущался недостаток рабочей силы, между тем как производство сельхозмашин и орудий почти не было возможно в условиях военного времени. Особенно сильно ощущалось почти полное отсутствие искусственных удобрений, так как ввоз из-за границы был невозможен, а относительно слабая местная промышленность этого рода работала прямо на военные нужды. Почва становилась менее плодородной, и скотоводство также приходило в упадок. К концу войны средняя урожайность на гектар понизилась до половины, часто даже до трети довоенной урожайности. Ко времени переворота (1918) продукция сельского хозяйства определялась в 40% довоенной продукции. Все эти условия военного времени, конечно, проявлялись еще и в первые годы после окончания войны. Еще в 1920 г. продукция сельского хозяйства находилась в плачевном состоянии по сравнению со средней урожайностью 1923—26 гг.; урожайность 1920 г. (в расчете на 1 гектар) определялась следующим образом:

Сбор с 1 гектара метрических центнеров

	Пшеницы	Ржи	Ячменя	Свекловицы	Картофеля
1920	11,3	9,4	11,7	228,2	82,7
1923-26 (сред.)	15,7	15,2	16,5	266,8	99,5

Состояние скотоводства также ухудшилось в результате войны. По данным произведенной в 1920 г. переписи скота, числилось: лошадей на 14,6%, крупного рогатого скота на 4,8%, овец на 25,5%, свиней на 12 5% меньше, чем по данным переписи 1910 г. (в Словакии и Карпато-Украине перепись состоялась в 1911 г.). Только число коз увеличилось на 71,6%. Площадь обработки хлебных культур и картофеля не сократилась, зато сократилось возделывание сахарной свеклы, продукты которой до войны усиленно вывозились (в 1920 г. площадь возделывания свекловицы составляла только 2/3 нормальных ее размеров).

Сельскому хозяйству удалось, однако, преодолеть эти последствия войны. Большую роль для земледелия сыграл изданный 22 октября 1920 г. закон, согласно которому сельское хозяйство, при помощи специально организованного государственного фонда, привозило из-за границы искусственное удобрение по дешевой цене. В том же направлении действовала и отмена принудительных хозяйств, которые своими низкими ценами не могли поощрять крестьян к интенсивному ведению своего хозяйства. В 1927 г. опять была почти достигнута довоенная урожайность: пшеница и картофель даже обогнали норму урожайности 1912—13 г., сахарная свекла почти достигла этой нормы, а рожь, ячмень и овес все еще оставались позади ее. Как мы уже говорили, в исторических областях, особенно в Моравии, урожайность значительно выше, чем в областях, принадлежавших раньше Венгрии, и в Карпато-Украине, где мелкие крестьяне далеко не так интенсивно обрабатывали свою землю. В международном масштабе место Чехословакии в ряде европейских государств несколько выше среднего, в то же время Чехия относится к государствам с наиболее интенсивным сельским хозяйством. Если сравнить данные о средней урожайности европейских государств в течение четырехлетия 1923—26, то окажется, что по урожайности пшеницы Чехословакия занимает 6-ое место (после Дании, Голландии, Бельгии, Англии и Германии); по урожайности ржи — пятое место (после Бельгии, Голландии, Англии и Дании); по урожайности ячменя — шестое место (после Голландии, Бельгии, Дании, Англии и Германии); по урожайности сахарной свеклы — пятое место (после Голландии, Италии, Бельгии и Дании); по урожайности картофеля — седьмое место (после Бельгии, Голландии, Англии, Дании, Германии и Польши).

Скотоводство за последние годы превысило довоенный уровень. Только численность овец, которая и до войны уже падала, уменьшилась на 1/3 по сравнению с довоенными данными. Количество же коз, наоборот, увеличилось на 75%. Численность рогатого скота увеличилась на 2%, лошадей — на 7%, а свиней — почти не изменилась. Такое соотношение является следствием интенсивного развития скотоводства в исторических областях, где плотность скота (на 1 км обрабатываемой площади) для всех видов скота (не исключая овец) более или менее возросла. В бедных районах Словакии и в Карпато-Украине только плотность лошадей и отчасти овец достигла довоенных размеров, тогда как численность рогатого скота и свиней еще значительно ниже довоенного. Чрезвычайно бедное положение Словакии и Карпато-Украины подтверждается в частности тем, что плотность скота в 1925 г. здесь не только в 2 раза меньше, чем в Чехии, но даже сильно упала по сравнению с 1920 г.

Верным критерием интенсивности хозяйства является степень потребления искусственного удобрения. Оказывается, что употребление искусственных удобрений составляло в 1927 г. 590 000 тонн, превзойдя предполагаемое употребление 1920 г. на 12%. Причем употребление азотистых удобрений увеличилось вдвое, из солей калия — на 56%, а фосфористых уменьшилось на 7,5%. Однако, в отношении применения искусственных удобрений Чехословакия отстает от Голландии, Бельгии, Дании и Германии. Особенно это верно по отношению к азотистым удобрениям. Чем дальше к востоку, тем ниже применяемость искусственных удобрений, и всего меньше она в Словакии и Карпато-Украине, которые, таким образом, являются причиной низких средних для всей Чехословакии.

В противоположность промышленности Чехословакии, ее сельское хозяйство оказалось после переворота 1918 г. в более выгодном положении, чем до него, ибо если раньше оно входило в состав преимущественно аграрного государства, то теперь оно очутилось в государстве, в котором промышленность и ремесла не только не отстали от сельского хозяйства, но даже опередили его. Конкуренция венгерской низменности оказывается теперь, главным образом, за границей, хотя еще до возобновления хлебных охранительных пошлин в 1926 г. влияние этой конкуренции было значительно. До июня 1925 г. важнейшие позиции сельского хозяйства были охранены пошлинами; сельскохозяйственные пошлины были вновь введены в июне 1925 г. с шестикратной валоризацией коэффициента. Для хлебных культур, муки, других молотых продуктов и жиров были введены скользящие пошлины, которые после июня 1926 г., несмотря на сильное сопротивление широких трудящихся масс, были заменены твердыми и высокими охранительными пошлинами. Крупные землевладельцы подготовляют еще новое повышение пошлины на продукты скотоводства.

Чехословацкое  сельское хозяйство до последнего времени не было в состоянии удовлетворить потребностям собственного населения в хлебных продуктах, мясе и жирах. Для устранения этой недохватки проектируется мелиорация огромных пространств при поддержке государства. На самом же деле корень зла покоится в отсталости сельского хозяйства в Словакии и Карпато-Украине, где под гнетом капитализма земледелие не может свободно развиваться. Среднее потребление хлебных злаков исчисляется в 30 млн. метрических центнеров, из которых 6,8 млн. ввозятся из-за границы. Это соотношение не изменилось с введением охранительных пошлин. Население вынуждено по-прежнему около 1/5 потребления привозить из других стран, но теперь повысился ввоз хлеба в зерне за счет понижения ввоза муки. Среднее потребление мяса исчисляется д-ром Брдликом в 4,2 млн. метрических центнеров, из которых опять-таки около 1/5, т. е. около 700 000 метрических центнеров, ввозится из-за границы. Ввозятся преимущественно свиньи из Польши, Румынии и Венгрии. Еще больше недостаток в жирах. Из 1,7 млн. метрических центнеров жиров, потребляемых в среднем Чехословакии, только 2/3 покрываются из собственных источников, а оставшаяся 1/3 (около ½  млн. метрических центнеров) импортируется. Наиболее слабой позицией чехословацкой сельского хозяйства является возделывание кукурузы, нужда в которой только на 50% с небольшим удовлетворяется местным сельским хозяйством. Таким образом, чехословацкое сельское хозяйство не в состоянии покрыть потребности своей страны в важнейших продуктах питания, как хлебе, мясе и жирах, в то же время целый ряд других продуктов, чрезвычайно важных для чехословацкого сельского хозяйства, как ячмень, хмель, сахар и дрова, имеется в избытке. Свыше четверти всего возделываемого в Чехословакии ячменя вывозится за границу либо в виде зерна, либо в виде солода, составляя одну из опор активной части чешского торгового баланса (в хорошие годы вывоз ячменя определяется суммой в 800 млн. чешских крон). Еще больший избыток замечается для свекловицы, которая, однако, вывозится за границу не в сыром виде, а в виде свекловичного сахара. Почти 2/3 всего производимого в Чехословакии сахара вывозится за границу, причем в хорошие годы этот вывоз увеличивает актив торгового баланса на 2 миллиарда чешских крон. Вывоз хмеля приносит около ½  млрд. крон, причем вывозится около 6/7 всего добытого хмеля. Последней опорой активного торгового баланса являются дрова, вывозимые, главным образом, в Германию. Овес и картофель не дают избытка, покрывая в среднем потребности населения.

Чехословацкое сельское хозяйство, соответственно высокому уровню своего развития, также довольно хорошо организовано. Оно обслуживается целым рядом государств и общественных организаций и располагает чрезвычайно широко разветвленной сетью сельскохозяйственных кооперативов.  Нужно, однако, констатировать, что в Словакии и Карпато-Украине, где сельское хозяйство значительно слабее развито, его организация соответственно также слабее поставлена.

Официальными сельскохозяйственными организациями, регулируемыми государством, являются сельскохозяйственные советы, которых во всей Чехословакии имеется четыре (в Чехии, Моравии, Силезии и Словакии). Самый старый сельскохозяйственный совет, чешский, существует с 1891 г. и является, так сказать, наследником Императорского патриотического экономического общества. Моравский сельскохозяйственный совет существует с 1897 г., силезский и словацкий были созданы после переворота 1918 г. Чешский и моравский сельхоз советы имеют одну центральную коллегию для разбора общих дел, большая же часть работ проводится в отдельных национальных секциях — чешской и немецкой. Правление секции составляется, с одной стороны, из членов, выбираемых делегатскими собраниями, с другой — из представителей правительства, областного комитета и специалиста, назначаемого министерством земледелия. Делегатское же собрание составляется из выборных лиц отдельных сельскохозяйственных союзов. Теперь проектируется закон, долженствующий регулировать выборы в сельскохозяйственный совет так, чтобы его состав соответствовал отношениям в сельском хозяйстве. Таким образом, было бы законодательным путем освящено фактическое положение вещей, заключающееся в том, что сельхоз советы являются организациями помещиков и богатого крестьянства. Задача сельхоз советов состоит в содействии сельскому хозяйству, в частности введению новых технических завоеваний, мелиорационным работам, совершенствованию обсеменения и облагораживания пород скота. При посредстве сельхоз советов распределяются крупные государственные субсидии.

Далее, существует, без участия государства, целый ряд других сельхоз организаций. Согласно официальной «Статистике предпринимательских организаций в чехословацкой республике», которая заключает в себе только организации, основанные согласно закону о союзах, т. е. организации в форме акционерных обществ, обществ с ограниченной гарантией, кооперативов и т. д., сельское и лесное хозяйство насчитывают 42 организации, причем большую часть этих организаций составляют общегосударственные или областные союзы. Кроме того, часть большого числа организаций сельскохозяйственной промышленности также находится в руках крупных землевладельцев. Крупную роль в сельском хозяйстве играют специальные организации, как: возделывателей свекловицы, хмеля, картофеля, льна, винограда, и мелиоративные союзы. Особенно большое значение имеют организации возделывателей свекловицы, которые ежегодно устанавливают с владельцами сахарных заводов цены и условия продажи свекловицы. И в этих организациях господствующее положение занимают богатые крестьяне, помещики и даже прямо аграрный банковый капитал.

Необычайно крупное значение для чехословацкого сельского хозяйства, особенно в исторических областях, имеют сельскохозяйственные кооперативы. К началу января 1928 г. их насчитывалось 9 586 с одним миллионом членов. Больше половины членов этих кооперативов составляли кредитные. Ход развития сельхоз кооперативов характеризуется тем, что в первую очередь развивались кредитные кооперативы, тогда как другие кооперативы возникали и развивались значительно позднее, особенно после войны, когда начинают приобретать все большее значение высшие формы производственных кооперативов, как, например, молочные и электротехнические кооперативы.

Сельскохозяйственными кредитными кооперативами являются в исторических областях «райфайзеновские» кассы, а в Словакии — взаимные земледельческие кассы. Первые имеют в Чехословакии еще другое название — «кампелички», которое после переворота 1918 г. стало официальным названием учреждений этого рода. Название «кампелички» происходит от имени известного пропагандиста сельскохозяйственных кредитных товариществ, д-ра Кампелика, которому, однако, не удалось претворить эту идею в жизнь. Первая райфайзеновская касса была основана в 1886 г. В 1900 г. в Чехии, Моравии и Силезии было еще только 1 329 райфайзенновских касс с 103 000 членов, а в последние довоенные годы число райфайзенновских касс особенно увеличилось, так что в 1912 г. их было уже в исторических областях 3 721 с 389 000 членов. После войны количество райфайзенновских касс все еще росло, но уже не таким темпом. По последним официальным данным, относящимся к концу 1925 г., число райфайзенновских касс в исторических областях возросло до 4 005, причем рост их также проявлялся в увеличении числа членов, которых к этому времени уже насчитывалось 506 000. В Словакии и Карпато-Украине кооперация значительно менее развита. После войны здесь, в противоположность историческим областям, количество кредитных кооперативов не только не увеличилось, но, наоборот, даже уменьшилось. К концу 1925 г. оно определяется для Словакии в 542, а для Карпато-Украины в 149. К середине 1928 г. число сельскохозяйственных кредитных кооперативов доходит, по сведениям кооперативных кругов, до 5 327. Общая сумма вкладов в этих кооперативах составляла 5,5 млрд. крон, что для чешских условий является хотя и не поражающей, но уже крупной суммой.

Как было уже упомянуто, другие сельскохозяйственные кооперативы развились позднее, на основе развившихся раньше кредитных сельскохозяйственных кооперативов. Поэтому понятно, почему они еще после войны чрезвычайно интенсивно развивались. В исторических областях насчитывалось в 1912 г. 1 096 сельскохозяйственных кооперативов (не кредитных) с 101 000 членов. В течение войны число кооперативов почти не изменилось, однако к концу 1919 г. их насчитывалось уже 1 361, между тем как число членов возросло почти вдвое по сравнению с 1912 г., дойдя до 200 000. К  концу 1925 г. число сельскохозяйственных кооперативов (не кредитных) в исторических областях увеличилось больше, чем вдвое, а именно их было уже 2 823 с 365 000 членов. Во всей Чехословакии было в 1912 г. 2 373 сельскохозяйственных кооператива (не кредитных) с 332 000 членов, а в 1925 г. — 4 112 кооперативов с 504 000 членов. Таким образом, в масштабе всей страны рост далеко не так велик, как в одних только исторических областях, что опять же объясняется отсталостью Словакии и Карпато-Украины.

Сельскохозяйственные товарищества (не   кредитные) можно разделить на три большие группы: кооперативы по покупке и продаже, производственные кооперативы и остальные кооперативы, созданные большей частью для совместного пользования орудиями производства. Из перечисленных групп приобретают наибольшее значение вторая и, особенно, третья группы. Еще в 1919 г. первая группа (для покупки и продажи) стояла на первом месте, как по числу членов, так и по сумме внесенных паев. В том и другом отношении за ней следовала вторая группа — производственные кооперативы, и на последнем месте стояли остальные кооперативы (большей частью, как сказано, совместно пользующихся орудиями производства). В 1925 г. соотношение сил этих трех групп было уже совершенно другим: в отношении суммы внесенных паев ряд стал прямо противоположным, а что касается числа членов, то первая группа потеряла некоторый процент, вторая разрослась на некоторый процент, а третья группа увеличилась больше, чем втрое. Таким образом, третья группа приобретает все большее значение. Большинство этой группы составляют электротехнические кооперативы, которые обнаруживают действительно неслыханный рост. В 1919 г. было 153 электротехнических кооператива, в 1925 г. — уже 989, а для начала 1928 г. кооператоры уже называют цифру 1 270. Электротехнические кооперативы ставят себе задачей в форме кооперативов осуществить электрификацию низменностей и принимают прямое участие в управлении электрических станций. Прогресс этого вида кооперации можно также объяснить крупными субсидиями министерства земледелия на дело электрификации низменностей. Большое значение имеет также рост молочной, винокуренной и арендной кооперации, а также кооперативов, сдающих склады под зерно. Арендная кооперация возникла в связи с проведением аграрной реформы и не имеет крупного значения.

Кроме кооперативов, следует здесь упомянуть еще об одной важной сельскохозяйственной кредитной организации — о районных сельскохозяйственных ссудо-сберегательных кассах в Чехии, о т. н. контрибуционных ссудо-сберегательных денежных фондах (Силезия). Важное значение имеют только районные сельскохозяйственные ссудо-сберегательные кассы в Чехии, за которые гарантирует соответствующий район. Они берут начало в контрибуционных хлебных фондах и налоговых денежных фондах. В настоящее время имеется 170 таких касс с 270 000 пайщиков, сплошь земледельцев, пай которых соответствует величине усадьбы. В начале 1928 г. общая сумма вкладов достигла 3-х млрд. чешских крон. В силу самого состава пайщиков, эти кассы находятся в руках аграрной буржуазии.

Сельскохозяйственные кооперативы, независимо от того, занимаются ли они кредитными операциями или нет, объединены в отдельные союзы. Последние развиты по областям, национальностям и партийности. Имеются чешские и немецкие союзы, затем один словацкий, один карпато-украинский и один польский. Чешские союзы делятся по партийной принадлежности. Так, например, имеются кооперативные союзы аграрной партии и кооперативные союзы клерикалов. По полю деятельности различаем союзы, занимающиеся ревизией кооперативов, денежными операциями и торговлей. Союзы, занимающиеся финансовой и торговой деятельностью, были раньше объединены в один союз, но на основании закона об охране вкладчиков денежных учреждений, изданного 10 октября 1924 г. в связи с оздоровлением обанкротившихся банков, союзы были, начиная с 1926 г., отделены от своих союзов-матерей.

Все сельскохозяйственные кооперативные союзы, независимо от национальности и партийной принадлежности, объединены в «Центрокооперативе», союзе сельскохозяйственных кооперативных союзов в чехословацкой республике. Центрокооператив, насчитывающий 16 членов, был основан в 1923 г., т. е. в то время, когда существовали еще крупные политические противоречия между чешскими и немецкими аграриями, что как бы послужило своего рода прологом к последующему политическому объединению.

В кооперативах, особенно в кооперативных союзах, как и в других организациях, господство сплошь и рядом принадлежит помещикам и богатым крестьянам. Само образование и усиление кооперативных союзов было связано с полным устранением мелкого, а часто и среднего крестьянства от влияния на руководство кооперативами. Кооперативные союзы опять-таки тесно связаны с финансовым капиталом. Влияние чешских аграрных кооперативов так велико, что они даже создали довольно большой банк — чешский сельскохозяйственных банк — и пользуются влиянием в двух других крупных банках. Располагая капиталами, которые мелкие и средние крестьяне передают в распоряжение кредитных кооперативов, они сумели через голову финансового капитала завоевать себе значение не только в рамках сельскохозяйственной промышленности, но и в других отраслях промышленности. Немало содействовало этому положению вещей проведение аграрной реформы, которая в большинстве случаев не только не передала владений дворянства, включая сюда его долю в сельскохозяйственной промышленности, изголодавшимся по земле пролетариям и полупролетариям деревни, но создала новый слой кулаков-крестьян и укрепила позицию старых. В частности, русификация сахарозаводской и винокуренной промышленности создала базу для могущества аграрного финансового капитала. Характерными являются следующие цифры: в 1910 г. ссуды райфайзеновских касс в исторических областях составляли 93,73% общей суммы их актива, тогда как 1,1% этой суммы хранилось в качестве излишка в союзе этих касс или банках, а 0,58% были вложены в ценные бумаги. В 1920 г. мы видим совершенно иную картину: ссуды составляют уже только 24,8%, между тем как излишки, хранившиеся, главным образом, в кооперативных союзах, составляли 57,37%, а ценные бумаги — 11,64% всего актива. Впоследствии это соотношение несколько изменилось в сторону уменьшения излишков, но все же еще в 1925 г., к которому относятся последние официальные данные, ссуды составляли 43,57%, а излишки 44,06%. Несомненным фактом остается, что после войны, особенно в первые годы, вклады крестьян в райфайзеновские кассы отнюдь не возвращались к ним обратно в виде ссуд, но были помешены в кооперативные союзы, совершавшие благодаря этому крупные операции и даже ставшие составной частью финансового капитала. Кооперативные союзы финансировали из этих средств свои торговые предприятия и разные другие не кредитные кооперативы, которые они таким путем подчинили себе. Наконец, они служили опорой в упомянутых уже аграрных банках, от которых они в свою очередь получали ссуды и вместе с которыми служили опорой аграрного капитала. В кооперативных кругах предвидят, что излишки в 1928 г. составят 32% всех вкладов. Если это предположение верно, то тяготение к довоенному положению продолжается, хотя разница еще велика.

Сельскохозяйственные районные ссудо-сберегательные кассы претерпевают приблизительно те же изменения, что и кооперативы. Достаточно упомянуть, что до войны почти все 100% вкладов ссудо-сберегательных касс использовались в качестве сельскохозяйственного кредита, между тем как в 1925 г., последнем году, относительно которого имеются официальные данные, было использовано для той же цели уже только 60% всех вкладов, а около четверти всех вкладов хранилось в банках, само собой понятно — в аграрных банках. И здесь суммы, помещенные в банки, были после войны еще больше, чем теперь. Районные сельскохозяйственные ссудо-сберегательные кассы являются, таким образом, дальнейшим опорным пунктом аграрного финансового капитала.

Новая аграрная буржуазия, теснейшим образом связанная с финансовым капиталом, окончательно овладела сельскохозяйственными организациями, особенно кооперативами, политически принадлежавшими к аграрной партии. Она же составила ядро чешской аграрной партии, сумевшей одновременно с ростом своего экономического влияния, захватить все более мощные позиции в управлении государством.

Крестьянство. Мы уже видели, что до войны положение крестьянства было в исторических областях плохим, а в Словакии и Карпато-Украине — невыносимым. Во время войны положение мелкого и даже среднего крестьянства, а главным образом положение широких масс земледельческих рабочих по существу не изменилось. К концу же войны широкие массы крестьянства и земледельческих рабочих, положение которых ухудшилось, были так революционно настроены, что чешская буржуазия, только что очутившаяся у руля правления, была вынуждена прибегнуть к маневру — обещать аграрную реформу, «демократизацию земли и почвы», чтобы использовать это настроение. Уже в начале весны 1919 г. был действительно издан ряд законов о конфискации помещичьих земель и о способах использования их. Конфискация затронула помещиков, имевших в своем владении больше 150 гектаров обрабатываемой земли или больше 250 гектаров земли вообще. В общем и целом было конфисковано у 1 730 землевладельцев 1 229 668 гектаров сельскохозяйственных земли и 2 733 376 не сельскохозяйственных, преимущественно лесов. Общая площадь конфискованной земли несколько превысила одну четверть территории всей Чехословакии. Аграрная реформа сельскохозяйственных земель почти полностью закончена к 31 декабря 1927 г., так что в 1928 г. остались не разделенными только 191 908 гектаров. Между тем, лесная реформа до 1928 г. существенно не подвинулась вперед. До сих пор была решена судьба разве только одной трети не сельскохозяйственных конфискованных земель, причем эта часть была почти целиком предоставлена прежним владельцам-помещикам или передана в собственность государству. Судя по существующему положению вещей, в лучшем случае только весьма незначительная часть оставшихся нераспределенными конфискованных не сельскохозяйственных земель достанется малоземельным. Большая часть, как и до сих пор, вероятно будет предоставлена для эксплуатации крупным капиталистическим обществам или же передана государству в собственность.

Что аграрная реформа была в большинстве случаев лишь маневром, видно уже из того, что та часть конфискованных земель, которая до сих пор была окончательно роздана, отнюдь не была распределена между мелким крестьянством, но вместо этого большей частью была передана аграрной буржуазии в виде излишков помещичьих имений. Об этом красноречиво свидетельствуют цифры: из 1 838 323 га конфискованной земли, которые были распределены до конца 1927 г., не менее 688 298 га было возвращено прежним владельцам, 216 257 га были огосударствлены,  134 809 га были розданы в виде излишков имений и только 794 959 га, т. е. меньше половины, были, согласно официальным данным, разбиты на мелкие участки и разделены.Так как общая площадь конфискованной земли составляла около 4 млн. гектаров, а из нераспределенных еще земель едва ли достанется сколько-нибудь значительная часть крестьянам и земледельческим рабочим, то в действительности только около одной пятой бывших помещичьих земель было «демократизовано». Само собой, что эта часть оказалась совершенно недостаточной, чтобы даже частично удовлетворить земельный голод сельского населения. Подтверждением этого может служить то обстоятельство, что в земельный комитет поступило от квалифицированных земледельцев 525 702 заявлений, из которых 229 865, т. е. свыше 40%, было отклонено. Те же, которым досталась земля, получили малые участки. По данным земельного комитета, каждое лицо в среднем получило 1,46 га, следовательно, в действительности огромная масса получила значительно меньшие наделы, ибо небольшому числу богатых крестьян достались гораздо более крупные участки. Однако, и эти земледельцы получили не очень много выгод от владения новой землей, ибо, во-первых, они должны были за землю уплатить, правда, по цене ниже существующей, но все же на 40% больше средней цены 1913—1915 гг. При этом были опять обойдены мелкие земледельцы, ибо, как уже было сказано раньше, цены малых участков были значительно выше цен крупных участков, и поэтому мелкие земледельцы вынуждены были входить в долги, чтобы только иметь возможность обработать вновь приобретенный участок. Во-вторых, обработка нового участка неизбежно была связана с необходимостью приобрести соответствующий живой и мертвый инвентарь, что для мелкого земледельца, положение которого и без того было незавидным, означало новую задолженность. Общая сумма выкупных платежей за наделы (только 566 857 гектаров) составляла к началу 1928 г., по данным земельного комитета, 2 млрд. чешских крон. Бывшие владельцы были вознаграждены за уступленную землю по средней цене 1913—1915 гг. За одни только наделы они до марта 1928 г. получили больше ½  млрд. чешских крон.

Таким образом, после всего сказанного, невозможно утверждать, что положение низших слоев сельского населения где-либо существенно улучшилось с введением аграрной реформы. Гораздо вернее будет утверждение, и в этом заключалась главная задача аграрной реформы, что за счет дворян был образован более или менее сильный слой аграрной буржуазии. Задача эта была обеспечена также тем, что государственный земельный комитет, который ведал проведением аграрной реформы, находился преимущественно под влиянием аграрной партии, т. е. аграрной буржуазии. Нельзя, между прочим, не отметить того, что чешская буржуазия использовала аграрную реформу для создания себе в немецких, словацких и венгерских областях опорных пунктов. Создание новой и укрепление старой аграрной буржуазии происходило при содействии аграрной реформы тем способом, что крупная доля сельскохозяйственной промышленности, главным образом сахарозаводской и винокуренной, перешла из рук прежних владельцев-помещиков в руки аграрной буржуазии.

До сих пор еще не было произведено сельскохозяйственной переписи, так что перемены, произошедшие в землевладении благодаря аграрной реформе, не могут быть точно установлены. В нашем распоряжении имеются только результаты последней выборочной сельскохозяйственной переписи, произведенной в июне 1927 г. в каждом десятом сельскохозяйственном предприятии. На основании этих данных можно сделать известные заключения. Если сопоставить отношения в землевладении Чехии и Моравии в 1902 г. и в 1927 г., то окажется, что число хозяйств, размеры которых не превышают одного гектара полезной сельскохозяйственной площади, сильно увеличилось в Чехии и Моравии, хозяйства, размерами от 1 до 5 га, остались на прежнем уровне, а число более крупных хозяйств, до 100 га, сильно возросло, особенно в Чехии, между тем как группа хозяйств, заключающих свыше 100 га, сильно уменьшилась. Обзор одной только Чехии дает нам следующую картину. Количество беднейших крестьян сильно возросло, в то же время увеличилась численность низших и особенно высших слоев середнячества. Численность же мелкого крестьянства, этого связующего звена между многочисленной группой деревенских полупролетариев и аграрной буржуазией, не изменилась, а в Чехии даже уменьшилась. Наряду с этой дифференциацией происходил процесс обострения противоречий между низшими слоями сельского населения и аграрной буржуазией при одновременном относительном ослаблении связующего звена — мелкого крестьянства, и падении значения феодального дворянства. В действительности, однако, процесс дифференциации протекал гораздо отчетливее, чем это явствует из приведенных цифр. Укажем здесь только на то, что аграрная буржуазия сумела овладеть большой долей сельскохозяйственной промышленности, что именно она, отнюдь не низшие слои земледельцев, применяла в крупном масштабе новейшие формы сельскохозяйственной техники и что ей, наконец, удалось, благодаря ее могущественному экономическому положению, подчинить себе всю высокоразвитую кооперацию. Немало также содействовали укреплению аграрной буржуазии высокие хлебные пошлины.

Ипотечная задолженность сельскохозяйственного землевладения опять возросла после войны, что отнюдь не может свидетельствовать об улучшении положения земледельческого населения. В течение войны задолженность, наряду с падением курса валюты, понижавшим реальное значение долга и по номинальной сумме на товар, не повысилась, но даже, в известной мере, понизилась. В 1914 г. ипотечная задолженность Чехии, Моравии и Силезии определялась суммой в 4 340 млн., а в 1918 г. она понизилась до 4 225 млн. Но в конце 1926 г. сельскохозяйственная ипотечная задолженность составляла уже 11 203 млн. чешских крон. Еще сильнее возросла задолженность в форме личного кредита. Так, например, у немецких райфайзеновских касс в Чехии она в 1926 г. была в 6 раз больше, чем в 1919 г.

Дальнейшее развертывание классовых противоречий и классовой борьбы в деревне определяется тем, что прямым врагом низших слоев сельского населения теперь уже не является (или является в меньшей степени, чем до сих пор) феодальный дворянин-помещик, принадлежавший большей частью и к другой нации, а перенявшая эту роль аграрная буржуазия, которая в своих верхах в соответствии с духом времени стала частью финансового капитала.

Л. Фрейнд (L. Freund)

Перевод с рукописи.