ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914-1918 г. И ЕЕ ЭПОХА. ХХV. Сербия во время войны

ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914-1918 г. И ЕЕ ЭПОХА. ХХV. Сербия во время войны (ср. ХХХVIII, 314-378). К началу мировой войны сербское королевство представляло страну весьма незначительную как по своим размерам (87 тысяч кв. км), так и по численности своего населения (около 4,5 миллионов). В том и другом отношении, а также в смысле своего хозяйственного развития она уступала своей балканской сопернице, Болгарии. Если Сербия, тем не менее, сыграла исключительно важную роль в возникновении войны, то причина этого заключалась, помимо напряженности отношений двух великодержавных группировок Европы, тройственного союза и тройственного согласия, не столько в значении, приобретенном Сербией после двух балканских войн 1912 и 1913 годов на Балканском полуострове, сколько во внутренних условиях жизни соседней с нею Австро-Венгрии, в частности в борьбе славянских, в особенности югославянских, народов Австро-Венгрии против господства над ними немцев в Австрии, мадьяр в Венгрии. Количество югославян (хорватов, словенцев, сербов), входивших в состав разных областей двуединой монархии, значительно превышало количество населения самой Сербии, притом не только до балканских войн, но и после присоединения к королевству бóльшей части Македонии. Начавшееся еще в первой половине XIX века движение в пользу освобождения всех югославян от тройного немецко-мадьярско-турецкого владычества, возродилось с новой силой в первые годы XX века и приобретало серьезное значение. Внешним выражением его служило сближение долго враждовавших между собой австро-венгерских хорватов и сербов на почве так называемой «фиумской резолюции» 4 октября 1905 года, являвшейся одним из отражений русского революционного движения тех дней, — резолюции, в которой провозглашалось «право каждой нации распоряжаться свободно и независимо своим существованием и своей судьбой», причем в основе ее лежало положение о полной общности интересов и стремлений хорватов, сербов и словенцев, как частей одного и того же народа. Образовавшаяся на этих началах сербо-хорватская коалиция сразу стала господином положения в Загребском сейме, и никакой избирательный и иной террор ряда последовательно сменявших друг друга банов Хорватии (бар. Раух, Томашич, Чувай, Скерлеч) не мог сломить сопротивление объединившихся югославян. Скандальные процессы, сначала Загребский — «53-х» сербов, обвиненных в государственной измене (март 1909 г.), затем профессора Фридьюнга, печатно обвинившего видных хорватских деятелей в предательских сношениях с Белградом на основании документов, которые, как было установлено на суде, были сфабрикованы с ведома и согласия венского министра иностранных дел, свидетельствовали о крайней нервности австро-венгерских властей.

Уже тогда влиятельные, в особенности военные, круги во главе с начальником генерального штаба, генералом Конрадом фон Гетцендорфом, лицом, близким к наследнику престола, эрцгерцогу Францу Фердинанду, настаивали на необходимости воспользоваться ослаблением России после русско-японской войны и революции 1905 года, дабы при первом удобном случае покончить с самостоятельным существованием Сербии, на которую в Вене еще с 70-х годов прошлого века, если не раньше, привыкли смотреть, как на страну, входящую в первую очередь в сферу австро-венгерского влияния на Балканах. Между тем, уже в последнее время Александра Обреновича (убит в 1903 г.) и в особенности со времени воцарения Петра Карагеоргиевича положение Австро-Венгрии и здесь сильно пошатнулось. Боснийский кризис 1908-09 годов, вызванный аннексией Боснии Австро-Венгрией (октябрь 1908 г.), доказал, что последней приходится при своих расчетах на владычество над Сербией считаться не только с Россией, но и с англо-франко-русской Антантой в целом, а балканские войны 1912-13 годов еще более осложнили положение, почти удвоив территорию Сербии и ее население вследствие присоединения к ней почти всей северной и средней Македонии. Двуединой монархии удалось, правда, не допустить Сербию через северную Албанию к Адриатическому морю, что представлялось для сербской хозяйственной жизни существенно важным в виду систематически враждебной ей таможенной политики дунайской монархии. Остановить рост «югославянского Пьемонта» ей, однако, не удалось и в этом одном уже заключалось не только сильное поражение, но и важная угроза для всего положения Австро-Венгрии на Балканском полуострове: осуществление старой австрийской мечты о завладении Салониками отныне было возможно только после полного разгрома Сербии и поглощения ее Австро-Венгрией. В то же время восторженный отклик, с которым в югославянских областях империи была встречена весть о блестящей победе сербских войск над турецкими при Куманове (23-24 октября 1912 г.) и о дальнейших успехах сербских родичей, свидетельствовал о том, что дело шло уже не только о господстве Австро-Венгрии над западной частью Балканскою полуострова, но и о сохранении под ее властью Хорватии, Далмации, Боснии с Герцеговиной, Славонии и Баната. Дальнейшее развитие движения грозило, таким образом, всему составу двуединой монархии, ибо не могло быть сомнения, что успех югославянского движения тотчас отразится и на чехословацком движении, с которым у югославян и без того уже существовала тесная связь.

Убийство Франца Фердинанда в Сараеве (28 июня 1914 года) предоставило, наконец, сторонникам решительной политики в Вене возможность довести конфликт с Сербией до кровавой развязки. Заручившись согласием Берлина на необходимость «устранить Сербию как политический фактор на Балканах», руководители австрийской политики убедили и венгерского премьера, графа Тиссу, примкнуть к их точке зрения, хотя раньше он, по старой венгерской традиции, относился отрицательно к увеличению численности славянского элемента в монархии Габсбургов. После этого предъявили Сербии 23 июля ультиматум, о котором английский министр иностранных дел, Грей, тогда же выразился, что «он никогда до тех пор не видел, чтобы какое-либо государство обратилось к другому государству с актом столь грозного характера». Обвинив сербские власти в «преступном попустительстве» террористической пропаганде, а разных сербских офицеров и должностных лиц в соучастии в убийстве, ультиматум потребовал уничтожения как сербской националистической организации «Народна Одбрана», так и всяких других подобных организаций, увольнения всех военных и гражданских лиц, которые будут указаны Австро-Венгрией, как виновные в противоавстрийской пропаганде, и обязательства сербского правительства не только арестовать ряд определенных лиц, обвиняемых в соучастии в сараевском преступлении, но и предоставить Австро-Венгрии участие как в производстве следствия, так и «в подавлении противогосударственного движения».

Ответ Сербии оказался, несмотря на неслыханный характер предъявленных ей требований, более чем миролюбивым: она согласилась на «такое сотрудничество (двух правительств), которое согласуется с принципами международного права, с уголовным процессом и с добрососедскими отношениями», не согласившись лишь на участие австро-венгерских должностных лиц в предстоящем следствии, как противоречащем конституции и существующему закону об уголовном судопроизводстве, да и то соглашалась на «обмен сведений по конкретным случаям». Даже Вильгельм II признал, что большего нельзя было требовать, однако австро-венгерскому посланнику в Белграде была дана инструкция довольствоваться лишь совершенно безоговорочным принятием всех предъявленных Сербии требований, и тотчас по получении сербского ответа 25 июля 1914 года он вручил Пашичу ноту о разрыве дипломатических сношений и выезде его со всей миссией из Белграда. Дальнейшее течение событий зависело уже от непосредственных сношений великих держав, из коих Россия 27 июля, призывая Сербию «не пренебрегать никакими мерами, которые могут привести к соглашению», в то же время заверила ее, что она ни в каком случае не перестанет заботиться о судьбе Сербии.

Начало военных действий со стороны Австро-Венгрии последовало, вопреки всеобщему ожиданию, лишь 12 августа. За это время правительство переехало из Белграда в Ниш и успело созвать скупщину, которая уже 1 августа единогласно одобрила все действия министерства. Первое австрийское наступление (12-24 августа) кончилось полной неудачей, и сербское войско перешло вслед затем в наступление, вскоре, однако, приостановленное. Вторая попытка австрийцев (половина сентября) также не имела успеха, и лишь 6 ноября начались более серьезные военные действия, приведшие 29 ноября к занятию австрийцами Белграда. В виду этого чисто радикальный кабинет Пашича был сменен коалиционным кабинетом, причем скупщина единогласно одобрила заявление правительства, что целью борьбы должно быть «освобождение и объединение всех наших сербских, хорватских и словенских братьев, еще не освобожденных». Успехи австрийцев и на этот раз не были продолжительны: восполнив при помощи держав недостаток в снарядах и т. д., сербская армия принудила противника уже 14 декабря очистить всю территорию королевства.

Успешный для сербов ход войны объяснялся, главным образом, отвлечением почти всех австро-венгерских сил на русский фронт и не имел решающего значения для балканского театра военных действий, в особенности пока не удалось обеспечить если не присоединение Болгарии к антигерманской коалиции, то хотя бы ее нейтралитет. Усилия Сазонова (нота от 5 августа 1914 года) в этом направлении, которые, очевидно, предполагали уступки сербов в отношении Македонии, не поддержанные Англией и опротестованные Грецией, с которой Сербию связывал с 1 июня 1913 года оборонительный союз против Болгарии, точно так же оказались бесплодными, как и последующие усилия всей Антанты: в Сербии не хотели даже при самых тяжелых условиях отказаться от фактического обладания хотя бы частью Македонии, покуда союзные державы не гарантируют ей присоединение югославянских земель, чего союзники не могли как по ходу военных действий, так в особенности в виду их переговоров с Италией, притязавшей на присоединение значительных югославянских земель, как на условии ее вступления в войну (Лондонский договор 26 апреля 1915 года действительно подчинил Италии около 700 тысяч югославян). В результате Болгария после русских поражений в Галиции, Польше и Западном крае (май-август 1915 г.) и англо-французских поражений на Дарданеллах (решающее в августе 1915 г.) встала на сторону срединных империй, и Сербия, истощенная вдобавок страшной эпидемией сыпного тифа (весна 1915 г.), стала в октябре и ноябре 1915 года легкой добычей соединенных усилий австро-германских войск, с одной стороны, болгарских, с другой стороны. Остатки же сербской армии отступили при страшно трудных условиях через Черногорию и Албанию к Адриатическому морю, где были взяты на союзные суда и препровождены на остров Корфу; там же обосновалось и сербское правительство. Лишь незначительный сербский отряд пробился через Призрен к Монастиру, где соединился со стоявшими там же сербскими частями и нашел опору в англо-французском отряде генерала Саррайля, высадившемся в сентябре 1915 года в Салониках.

Вся Сербия, за исключением небольшой области к югу от Монастира, была разделена между Австро-Венгрией и Болгарией, из коих последняя заняла долину Тимока, Ниш и всю Македонию. Оба государства считали достигнутые ими результаты окончательными и повели жесточайшую борьбу против всего сербского. Болгарские власти в частности объявили, что Сербия перестала существовать как государство, и провели мобилизацию местного населения, распространенную в феврале 1917 года на всех мужчин, фактически способных носить оружие. Восстание в Куршумлийских горах было подавлено со страшной жестокостью (март 1917 г.). Лишь постепенное усиление салоникской армии англо-французскими войсками и реорганизованной за время своего пребывания на Корфу сербской армией и истощение болгарского фронта повело в октябре 1918 года к прорыву болгарского фронта у Добраполя, выходу Болгарии из войны и восстановлению сербской власти над довоенной территорией, а вслед затем и к образованию соединенного королевства сербов, хорватов и словенцев (см. Югославия).

Библиография: Seton-Watson, «The rise ot nationality in the Balkans», 1917; «La Serbie économique» (1914-1918); Iovan Cvijic, «La Péninsule Balkanique», 1919; Jakshitch, «L’Europe et la résurrectionde la Serbie. 1919; Conrad von Hötzendorff, «Aus meiner Dienstzeit 1906-1918», 4 тома (многочисленные важные документы), Вена, 1925; Державин, «Болгаро-сербские отношения и македонский вопрос», 1914; Гримм, «Политическая обстановка военных операций для захвата Константинополя и проливов 1915-17 гг.» (введение в изд. документов «Константинополь и проливы», т. II, М. 1926).

Э. Гримм.