ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914-1918 г. И ЕЕ ЭПОХА. XL. Латвия

ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914-1918 г. И ЕЕ ЭПОХА. XL. Латвия. Революция 1905 г. в Латвии кончилась частичной победой латвийской буржуазии, и с этого времени начинается эра национального возрождения и расцвета Латвии, ее материальной и духовной культуры под знаком национального демократизма. В эпоху обостренной классовой борьбы в крае, в разгаре революции (в 1904—5 гг.), латвийская крестьянская и отчасти также городская буржуазия шла рука об руку с латвийской с.-д., политическая борьба в «крае протекала под фактическим руководством левого крыла с.-д. большевиков, самой сильной и активной революционной партии. Но как только выяснилось, что зажиточному латвийскому крестьянству  и городской буржуазии выброшены известные подачки, у них прошел весь революционный пыл, и уже в эпоху карательных экспедиций и столыпинского режима виселиц они поспешили отречься от своих политических увлечений и деятельно помогали душить и истреблять революционеров. Отмежевание слева было проведено с резко очерченной типично-классовой определенностью. Окрепли и усилились национально-либеральные партии; крестьянство в большинстве своем было уже «по ту сторону баррикад»; батраки смирились, придавленные крутой расправой, не приученные к организованной борьбе, разрозненные, развращаемые системой патриархального уклада отношений между ними и фермерами. Притих и городской пролетариат, истощенный до последнего в продолжительной и крайне напряженной борьбе, обессиленный кровавыми расправами и добитый локаутами. Поражение левого крыла революционеров было весьма чувствительным. Тысячи погибли в неравной вооруженной борьбе на виселицах, в тюрьмах и застенках рижского сыскного отделения, тысячи эмигрировали из страны, интеллигенция дезертировала из рядов партии. Эпоха мрачной реакции породила естественный упадок революционного пыла, вызвала то, что принято называть поправением. Именно с этого времени влияние большевизма здесь упало, и руководящая роль на время перешла к меньшевикам. На поприще т. н. духовной культуры националисты достигли значительных успехов. Латышский язык в правах был уравнен с немецким (обучение в школах в  течение первых двух лет на латышском языке, разрешение открывать частные латышские средние учебные заведения). Начинается усиленный рост латышской литературы и периодической печати, находившейся почти исключительно в руках  латвийской буржуазии. Из нескольких десятков периодических изданий имеется всего одна с.-д. (меньшевистская) газета и 2—3 полумарксистских изданий. Латвийская буржуазия удовлетворилась достигнутыми политическими завоеваниями (право посылать своих депутатов в Государственную Думу, право выборов в местные провинциальные советы). Задачей дня для нее стало — использовать новые возможности дли укрепления своего экономического положения в борьбе  с немецким господством.

Латышская городская буржуазия направила все свои усилия к захвату городского самоуправления и вытеснению оттуда немцев. Предвыборные кампании протекали весьма оживленно, латыши одерживали одну победу за другой. Но и в среде латвийской буржуазии произошел раскол. Образовалось консервативное и либеральное крыло; одни были за компромисс с немецкой буржуазией, за союз всех зажиточных слоев населения против социалистов, другие — за нераздельное господство  латвийской буржуазии и разрыв со всеми старыми, не соответствующими духу времени, пережитками.

С 1908 г. наблюдается особенно сильный расцвет материальной культуры (в частности рост промышленности), в 1910 г. насчитывается 782 фабрики и завода с числом рабочих до 100 тысяч человек; общая продукция их достигает до 200 млн. рублей  в год. Растет также торговля, растет транзит через латвийские порты. 8% населения заняты в работе по транзиту, торговле, транспорту. По количеству и стоимости ввоза и вывоза Рига занимает чуть ли не первое место среди русских портов. Строительная горячка, благодаря усиленному и успешному кредитованию со стороны вновь возникших латвийских банков и кредитных учреждений, примет неслыханные до того размеры. Латышские буржуа строят себе в Риге настоящие дворцы, не уступающие лучшим «стильным» постройкам больших заграничных городов. Наблюдается также, усиленный рост городского населения. В 1913 г. в Риге до 520 тыс. населения. Немецкая городская буржуазия быстро оттесняется на второй план; победа латышей обеспечена благодаря их   сплоченности, упорству, грюндерской горячке, прекрасной организации и прочному материальному базису.

Еще успешнее идет развитие сельского хозяйства, еще большие успехи делает и в своей экономической борьбе сельская буржуазия. С каждым годом улучшается система и методы сельского хозяйства. Вся страна буквально покрыта сетью сельскохозяйственных обществ, союзов, кооперативов, ссудо-сберегательных касс. Все они объединены в Рижском центральном сельскохозяйственном обществе и Латвийском экономическом сельскохозяйственных обществе. Эти общества развивают крайне интенсивную деятельность. Устраивают курсы, выставки, случные пункты, распространяют улучшенные породы всякого скота, открывают специальные сельскохозяйственные учебные заведения, курсы, рассылают по всей стране кадры агрономов, лекторов и инструкторов. Основываются специальные издательства, издается масса литературы по вопросам сельской хозяйства, которая находит хороший сбыт при поголовной грамотности фермеров. В результате — улучшение, заметное с каждым годом, всех отраслей сельского хозяйства, в особенности молочного, и успешная конкуренция с помещиками на местном рынке. Всякого рода обществ и союзов в крае насчитывается уже до 1 500.

Дело народного образования, находящееся всецело в руках латвийской буржуазии, тоже развивается успешно. Широко развивается популяризация знаний в массах. Повсюду возникают частные школы, часто устраиваются курсы — общеобразовательные, специальные, для народных учителей и учителей средних школ. Успешно в этом направлении работает профессиональное учительское общество с некоторым с.-д. влиянием и разные специальные образовательные общества («Образование», «Культура» и др.). Эти общества развивают весьма интенсивную деятельность по устройству курсов, школ, экскурсий, изданию книг и журналов. Характер, содержание, направление этой культурно-просветительной работы чисто либеральные, мирно-культурнические, ибо руководство находится в руках национальных либералов и демократических культуртрегеров. Растет сила и влияние ежедневной прессы. В стране с 1 500 тыс. населения имеется 59 периодических изданий на латышском языке, несколько материально обеспеченных издательств. Наименьшее количество читателей в эти годы имеет с.-д. пресса. Таким образом, накануне войны Латвия переживает эру национально-буржуазного возрождения, характеризующегося резкой дифференциацией классовых отношений, определенным сдвигом всей массы населения вправо, перенесением центра тяжести общественной жизни и социальной борьбы на городские выборы, укреплением завоеванных крестьянством  позиций и слабыми вспышками рабочего движения, разъедаемого провокацией, индифферентизмом батраков и вялостью еще не оправившегося от реакции городского пролетариата. В таком положении застает страну война.

Война причинила Латвии невероятные бедствия и разрушения, ибо через Латвию проходила линия северного фронта. Это повлекло за собою полное опустошение целых уездов, уничтожение городов, местечек, волостей. Промышленная, хозяйственная, торговая и общественная жизнь страны приостановилась. Еще в начале войны часть Курляндии (а затем и вся) была занята немцами. Приход немецких войск окончательно убил латышскую общественность, первенствующее место в стране опять заняли немецкие бароны. Воскресли снова планы онемечивания края. Перенесение театра военных действий в самую страну вызвало массовое бегство населения в центральные и восточные губернии России. О размерах этого движения дают известное представление следующие цифровые данные: в 1897 г. число латышей по всей России считалось 1 430 000 чел., из них вне Латвии до 115 000 чел. Эмиграция усилилась после 1905 г.; в 1906 г. эмигрировало 10 тыс. чел., главным образом политических. По другим данным еще в начале мировой войны вне Латвии находилось до 300 тыс. человек. В 1916 г. из одной Курляндии эмигрировало больше 50% всего населения, при чем из отдельных мест прифронтовой полосы — целиком все население. Из одной Риги бежало до 300 тыс. человек, из Либавы — больше половины, из Тукума — 9/10, из Рижского уезда — 40 тыс. человек. Общее количество беженцев достигает до 850 000 чел., таким образом, за пределами родины находилось до 1 000 000 чел. По окончании войны — мировой и гражданской — вернулось до 1921 г. 300 тыс. человек, позже в общем не более 400 000, остальные или ассимилировались, остались на чужбине, или частью погибли от бедствий войны, голода и болезней. Об уменьшении городского населения наглядное представление дают следующие цифры:

	В 1914 г.	В 1920 г.
Рига	520000	181443
Двинск	105700	28938
Либава	94000	50311
Виндава	25000	8000
Тукум	12600	4362
Гельдинген	11700	4815

Разрушения, причиненные войной, нанесли стране глубокие раны. Через 274 волости (55% общего числа) проходили линии траншей. Полностью разрушены (уничтожены поля, сожжены и снесены все строения) 146 волостей, или ¼  Латвии (более 20 тысяч хозяйств). В 26 тысячах хозяйств разрушены или все строения, или важнейшие. Всего разрушено около 60 тысяч строений, или 37% общего числа. Частично разрушены или пострадали 104 576 строений. Поля опустели, заросли бурьяном и мелким кустарником. В митавском уезде после войны оказалось невозделанных 69 147 десятин земли, или 50% всего количества в данном уезде, рижском — 45%, тукумском — 42%, во всей Латвии — 475 000 десятин, или 29% всей обрабатываемой земли. Затем начался процесс восстановления, и в 1924 г. общая площадь обрабатываемой земли почти достигла своих довоенных размеров. Сократилось во время войны также количество домашнего скота (реквизиции, беженство, падеж), хотя далеко не в катастрофических размерах; например: количество лошадей уменьшилось на ¼  рогатого скота на 1/5, свиней на 18%, овец на 6%. В общем, уцелело не более 80% лошадей и рогатого скота.

Промышленность была убита окончательно, крупнейшие заводы и фабрики закрылись, либо эвакуировались в Россию. Фабрично-заводских рабочих до войны насчитывалось до 116 000 человек, а после войны всего не более 16 тысяч. В настоящее время возродилась исключительно мелкая кустарного типа промышленность (пищевые продукты и т. п.). Страна превратилась в земледельческую, крестьянскую; до войны земледелием занималось не более 48% населения, после войны — 80%. На 31 декабря 1924 г. в Латвии насчитывалось 2 598 промышленных предприятий с 48 134 рабочими.

Минеральными богатствами, пригодными для промышленной переработки, современная Латвия не обладает. Заработная плата стоит в Латвии на весьма низком уровне: норма сравнительной реальной заработной платы для Риги на 1 июля 1926 г. равнялась 50 (Лондон = 100); номинальная недельная зарплата в Риге колеблется от 14 до 27 латов (золотых франков) для неквалифицированных рабочих и от 25 до 40 для квалифицированных, поднимаясь выше этих цифр лишь для печатников и переплетчиков. Число безработных, зарегистрированных на биржах труда, доходило в зимние месяцы 1925 и 26 гг. до 5 000, в летние месяцы опускалось ниже 1 000 (общее же число безработных было, невидимому, значительно больше). Главную массу латвийского пролетариата составляют сельскохозяйственные рабочие, число которых достигает в 1924 г. почти 200 000 человек. Наиболее крупные профессиональные объединения латвийского рабочего класса насчитывают в 1924 г.: Латвийское Центральное бюро профсоюзов  — 15 000 чел., Рижское Центральное бюро — 11 000 чел., Союз сельскохозяйственных рабочих — 16 000 чел. Число членов социал-демократической партии в последние годы резко падает; в 1924 г. оно опускается до 1 500 чел.

Резкие перемещения и изменения произошли также в национальном составе населения. В 1913 г. в Риге граждан русской национальности считалось до 100 тысяч человек, а после войны всего 34 тысячи, считая, в том числе и русских белых эмигрантов. Но общее число русского населения страны не уменьшилось: в Латвии по данным 1920 г. великорусов считается 124 тысячи человек, белорусов — 75 630 человек. Это объясняется тем, что в присоединенных к Латвии по договорам с Россией, Литвой и Польшей областях имеется значительный % коренного русского населения. Немцы в 1913 г. составляли 13% населения, в 1917 г. — 14%, а в 1920 году всего 3%, или 58 113 чел. Евреев — 73 644 чел., поляков — 54 567 чел. По вероисповедному составу: лютеран — 914 409 чел., католиков — 375 227 чел. (латышское население Латвии почти сплошь католическое), православных — 138 803 чел., кроме того имеется известное количество старообрядцев. Процентное распределение населения по переписи 1925 г. таково: латышей — 75,93%; русских — 10,28%; евреев — 4,5%; немцев — 3,4%; поляков — 2,5 %; других национальностей — 3,39% Общее количество населения — 1 844 805 чел. Территория — 63 298 кв. км.

Наступившая мировая война пользовалась известной популярностью среди латышской буржуазии. Поражение Германии означало для нее также поражение немецкого начала в Прибалтике. Оттого в этих кругах и началось патриотическое движение, принявшее наиболее яркую форму в организации т. н. латышских стрелковых батальонов. Инициаторами этого дела были члены Государственной Думы от латышской крупной буржуазии — Гольдман и Залит. Их призыв встретил отклик среди латышской крестьянской массы. Очутившись перед неизбежностью призыва в одну из ближайших мобилизаций, латыши избрали из всех зол меньшее — сражаться вблизи своих жилищ и родных. Кроме сыновей фермеров и батраков, в стрелковые части влились также оставшиеся без работы рабочие. Латышские батальоны (впоследствии преобразованные в 9 полков) представляли собою серьезную боевую единицу, приобрев почти мировую известность своими боевыми качествами. Особенно тяжелая задача выпала на их долю в кровавых боях под Ригой в 1915—16 гг. в декабре—январе под известной Пулеметной горой, где их полегли тысячи.

События на северном фронте развертывались неблагоприятно для русской армии. Немецкие войска все продвигались вперед, и, наконец, линия фронта уперлась почти в самую Двину, и здесь наступление немцев было задержано, главным образом, латышскими частями. Германское правительство еще в самом начале войны задалось целью присоединить край к Германскому союзу в качестве отдельного герцогства. Оккупационные власти настойчиво проводили эту политику, опираясь на местных немецких баронов. Но этого было слишком недостаточно, необходимо было найти опору и в местном коренном населении, пообещав ему некоторые реформы и льготы. Нашлась лишь небольшая часть латышских консерваторов, возглавляемая пастором Недра, откликнувшихся на призыв немцев. Среди широких масс их агитация успеха не имела.

Революционное движение в то время совершенно замерло, немцы сурово расправлялись со всякими попытками протеста против произвола обнаглевших помещиков и местных оккупационных властей. Центр латышской национальной общественной жизни перенесся в Россию, главным образом, в Петроград. Здесь, по инициативе тех же Гольдмана и Залита, создалась мощная организация помощи латышским беженцам в России, субсидируемая царским правительством. То был Центральный комитет помощи беженцам и подчиненные ему 270 местных комитетов. Эта организация сыграла крупную общественную роль, являясь собирательным центром и организационным ядром новой латышской общественности, здесь зародилась, росла и развивалась идея новой латышской государственности.

Разразилась Февральская революция. В самой Латвии вначале она мало отразилась. Половина страны находилась под властью немцев, остальная часть слилась с фронтом. Единственный живой отклик она нашла в латвийских стрелковых частях. Благодаря преобладающему пролетарскому составу, благодаря пережитым ужасам войны и той естественной реакции, которая наступила у измученных, исстрадавшихся солдат, понявших всю бессмысленность кровавой бойни — эти полки быстро революционизировались и из оплота империализма и буржуазно-демократического национализма превращаются в надежнейший оплот пролетарской революции. Но в начале революции и здесь еще проявляется политическая расплывчатость и принимаются лозунги в роде «автономная Латвии в составе демократической Российской республики».

Зашевелились латышские буржуазные круги в Петрограде. Их задачей стало овладеть движением в самом начале и стать во главе его. Политический идеал самостоятельного национального суверенного государства явился не сразу. Вначале мыслилось лишь местное автономное самоуправление в составе Российского государства. Затем явился идеал полной автономии, самостоятельного государства, но с сохранением федеративной связи с Россией. Потом уже группой московских латышей был выдвинут идеал самостоятельного суверенного государства.

Латышские стрелковые части подпали под влияние левой с.-д. (большевиков). Национально-демократические иллюзии быстро были изжиты. Уже в мае 1917 г. латышские стрелки принимают большевистскую резолюцию о войне и мире и власти советов. К этому же времени образовались советы безземельных крестьян, тоже склонившиеся на сторону большевиков. Эти организации высказались определенно за «всю власть советам», за немедленное прекращение войны.

В марте 1917 г. был созван т. н. Земский совет южной Лифляндии (из делегатов незанятых волостей и совета депутатов безземельных); в мае того же года образовался временный Земский совет Курляндии, а затем и третий — Латгалии. Первенствующую роль занял Лифляндский совет, игравший вначале роль местного организационного центра и временного правительства.

В октябре 1917 г. в Петрограде состоялся съезд представителей латышских политических партий и общественных организаций (за исключением большевиков), который постановил образовать Временное правительство Латвии в виде Национального совета из представителей: 1) всех 3 вышепоименованных советов, 2) воинских частей, 3) беженских организаций, 4) политических партий и 5) кооперативов. Первая сессия Национального совета была созвана в Валке в ноябре 1917 г. Присутствовали представители всех перечисленных выше организаций, за исключением представителей крайних левых и правых партий. На этом совещании был признан принцип суверенности Латвии. Латвия (включая Курляндию, Лифляндию и Латталию) была провозглашена автономным независимым государством, международное и внутреннее положение которого должно быть определено Учредительным собранием, к созыву которого готовиться немедленно. Председателем Национального совета был избран адвокат Замуэль, латышский националист; были образованы различные отделы, соответствующие министерствам. Особенно энергичную деятельность стал проявлять иностранный отдел, находившийся в Петрограде под руководством Гольдмана, Верга и Мейеровица. Он начал переговоры с находившимися еще в Петрограде представителями иностранных государств о признании провозглашенного ими в Латвии строя и о поддержке их в борьбе с большевистским правительством. Но к этому времени инициатива, а вскоре и власть в Латвии перешла в руки большевистской партии.

Латышские революционные с.-д., находившиеся в России, приняли ближайшее участие в Октябрьской революции и в строительстве новой советской России. Затем латышская партия с.-д. (большевиков) перенесла свою деятельность в Латвии.

В декабре 1918 г. состоялся II съезд депутатов безземельных, рабочих и советов стрелков. Этот съезд выработал программу социалистического строительства незанятой части Латвии, но осуществить ничего не удалось, так как вслед за занятием Риги вся почти Латвия была наводнена немецкими отрядами. Лишь после германской революции, в декабре 1918 г., немцы стали стягиваться в Курляндию, и тогда же был от имени съезда советским правительством Латвии издан манифест, провозгласивший в Латвии советский строй, низложение Временного правительства (Национального совета), отмену частной собственности на землю, конфискацию казенных, помещичьих и церковных земель с постройками и инвентарем. Одновременно началось постепенное занятие оставшейся части Латвии советскими войсками.

До германской революции и отступления немцев из Латвии события развивались крайне медленно, тем более, что размеры тогдашней уцелевший от оккупации Латвии были крайне ничтожны, а в оккупированных областях немцы энергично подавляли не только всякую революционную, но и национальную борьбу. Когда же зимой 1918 г. началось отступление немцев из Риги, события начали быстро развертываться. Советские большевистские войска шли по следам отступающих немцев, занимая одну за другой все области Латвии. Немецкие войска докатились до  Либавы и здесь остановились: железная дивизия  под командой фон Гольца, остатки ландвера и местные немецкие отряды самообороны. Латвийское Временное правительство тоже собралось в Либаве, но оно располагало всего одной ротой солдат и не могло вести борьбу с советскими войсками. Период советской власти в Латвии длился всего около 5 месяцев. За это время приступить к мирной созидательной работе не пришлось: шла непрерывная борьба с попытками Временного правительства вернуть себе утраченную власть, и борьба эта с каждым днем все обострялась. Все же советское правительство провело ряд основных реформ, была выработана и утверждена конституция страны — сколок с нашей, переработанной согласно местным условиям, были проведены основные декреты по национальному вопросу, о национализации земли, в том числе и крестьянской усадьбовладельческой, о крестьянах-арендаторах (бывших владельцах). Из страны были высланы все помещики-дворяне, что вызвало вмешательство германских войск. Был введен единый план производства и распределения, образованы производственные сельскохозяйственные союзы батраков, имения превращены в совхозы. Затем, в связи с  все продолжающейся войной, была введена хлебная монополия и все мероприятия, свойственные периоду переживаемого страной военного коммунизма.

Следует признать, что шансы советского правительства с самого начала нельзя было считать особо надежными. Благодаря эвакуации фабрик и заводов и всем невзгодам военного времени промышленный пролетариат в Латвии ввиду своей малочисленности почти перестал играть политическую роль. Батраки представляли собой тогда настоящий люмпен-пролетарнат. Усадьбовладельцы не имели никаких оснований быть довольными советским режимом, лишившим их права собственности на землю и усадьбы, и потому их симпатии были всецело на стороне Временного латвийского правительства. Внутренние смуты и заговоры не прекращались, тем более что державы Антанты оказывали этому самую активную поддержку. Деятельность Временного правительства облегчилась благодаря тому, что оно имело в самой Латвии базу — Либаву и окрестности, где оно под защитой немецких войск и английского флота развило свою деятельность. К тому еще страшно ухудшилось продовольственное состояние страны; положение советского правительства с каждым днем становилось все труднее. И, наконец, враги советского строя перешли в открытое наступление.

События на западном фронте разрушили все аннексионистские замыслы немцев, но, тем не менее «железная дивизия» долго не покидала Латвию. Фактически немецкие войска играли здесь роль жандармерии Антанты, но все же фон Гольц и немецкие бароны проводили и свою политику, стремясь укрепить в Латвии такой строй, который обеспечил бы положение и политическую роль немецких баронов и тесную связь страны с Германией. В Либаве при прямой поддержке фон Гольца образовалось третье латышское (германофильское) правительство во главе с латышским писателем — пастором Недра. Ему удалось арестовать Временное правительство, впрочем, освобожденное по требованию Антанты. Временное правительство нашло себе убежище у представителя Англии. В течение нескольких дней попытка Недра была ликвидирована, и Временное правительство восстановлено в своих правах.

Собственные силы Временного правительства для наступления на советскую Латвию были крайне ничтожны. Ввиду этого оно заключило союз с эстонским правительством и повело наступление совместно с эстонскими, немецкими и английскими войсками и флотом. Со стороны Либавы (Курляндии) наступали собственные немногочисленные войска Временного правительства, немецкий ландвер и немецкая «железная дивизия» фон Гольца. С моря им оказывал поддержку английский флот. С севера наступали эстонцы. В этой борьбе силы были слишком неравны. Советские войска потерпели поражение и вынуждены были отступить. В мае 1919 г. союзники взяли Ригу. В руках советских войск оставалась еще лишь Латгалия, вся остальная территория Латвии оказалась под властью Временного правительства.

Но этим военные действия не кончились. Между самими союзниками начались раздоры: с эстонцами — спор из-за границы; немецкие войска отказались покинуть Лифляндию и опять поддержали претензии группы Недра. Наконец, в июне, в сражении у города Бендена немецкие войска были разбиты и отступили. С эстонцами было достигнуто соглашение, и между враждующими сторонами заключено перемирие при посредничестве Англии. Но немецкие войска остались в Курляндии вопреки условиям перемирия и стали здесь формировать новые силы для наступления на Ригу для защиты интересов немецких баронов. Это была последняя отчаянная попытка балтийских баронов вернуть утраченные имения и положение, а к этому присоединилась также попытка русских белогвардейцев через Латвии прийти на помощь войскам Юденича для совместного наступления на Петроград. Из латышей в этой попытке приняли участие лишь авантюристы, сторонники Недра, претендовавшие на захват власти. Из концентрационных лагерей в Германии сюда были переброшены пленные русские солдаты и также эмигрировавшие из России белые юнкера и офицеры. Эта сборная армия, в числе нескольких десятков тысяч человек, находившаяся под начальством Вермонта-Авилова, и повела наступление против Риги. Ей удалось занять всю Курляндию и достигнуть Двины, не встречая серьезного сопротивления. Но здесь войска Временного правительства и народное ополчение задержали дальнейшее наступление. Борьба длилась целый месяц и носила весьма ожесточенный характер. Рига подверглась бомбардировке. Много домов, особенно в предместьях, населенных беднотой, было разрушено. Английский флот стоял в устье Двины, выжидая хода событий. Тем временем велись переговоры с обеими сторонами, обсуждалось будущее Латвии, ее роль и назначение, как форпоста Антанты, буферной республики против большевистской России. Вопрос этот был тогда не столь простым, как это теперь кажется. Конечно, у латвийского Временного правительства выбора не было, только такою ценой оно могло купить свою самостоятельность и независимость. Но союзникам, кроме того, пришлось считаться с  взглядами и намерениями своих русских «друзей» — генералов Колчака, Деникина и Врангеля, не особенно склонявшихся к признанию даже автономии Латвии. В конце концов, по ходу военных действий на берегах Двины союзникам пришлось решиться, и орудия английских дредноутов открыли огонь по войскам Вермонта. Это решило судьбу войны; латышские войска перешли в наступление, разбитые бермонтовские войска отступили, и на этот раз немцы были окончательно вытеснены из Латвии. Но необходимо было оградить себя со стороны самого опасного и могущественного соседа — России, и покончить с остатками советской «заразы» в Латвии (в Латгалии). Для этого Латвия заключила военный союз с Польшей, направленный открыто против советской России. Затем возобновились военные действия в Латгалии; соединенные латвийско-польские войска повели энергичное наступление против сравнительно немногочисленных русских частей. Одновременно латвийское « правительство начало с правительством РСФСР переговоры о мире. Момент им был выбран для этого весьма удачно. Напрягая все силы для борьбы с белогвардейскими войсками на юге и востоке, российское правительство уделяло тогда польско-латвийскому фронту сравнительно мало внимания. В отношении Латвии у советского правительства, разумеется, не было и не могло быть никаких аннексионистских и вообще агрессивных планов и намерений. Желая положить конец войне, советское правительство охотно пошло навстречу предложениям латвийского правительства. Переговоры закончились подписанием мирного договора между Латвией и Россией (11 августа 1920 г.), согласно которого Россия признала суверенитет Латвии.

После года борьбы латышское Временное правительство, добившись признания (следует заметить, что первой державой признавшей Латвию, была Россия; остальные большие державы признали ее лишь в 1921 г.) со стороны почти всех европейских держав, приступило к внутреннему строительству государства. Первым шагом был созыв Учредительного собрания 1 мая 1920 г.

Главой Временного правительства Латвии был Ульманис, представитель крупной крестьянской буржуазии. Председателем Учредительного собрания избрали адвоката и общественного деятеля Чаксте, одного из столпов латвийского национал-либерализма. Работы Учредительного собрания длились два года. Были выработаны и приняты основные законы страны, конституция, закрепившая и оформившая установившийся строй. Латвия провозглашена демократической республикой, суверенным государством. Кроме того, через Учредительное собрание был проведен ряд неотложных реформ, в первую очередь аграрная, в которой было заинтересовано все население этой отныне на 9/10 земледельческой страны. 7 ноября 1922 г. уже открылись  работы первого парламента — сейма, созванного на основании новой конституции. Из 100 депутатов первого сейма было 37 социал-демократов и 17 представителей Крестьянского  союза. Остальные места были поделены между множеством мелких политических, национальных и религиозных групп (подробности см. в прил. к XL т.). Выборы 1925 г. дали те же 37 мест социал-демократам, 27 мест — правому Фермерскому блоку (Крестьянский союз, христианские националисты, домовладельцы), 23 места — демократическому центру и латгальским католикам и 13 мест — национальным меньшинствам. Президентом республики в конце 1925 г. переизбран Чаксте. Первый кабинет при новой палате составляется Ульманисом. В декабре 1926 г. в Латвии имеет место правительственный кризис.

Из важнейших реформ, проведенных за первые два-три года мирного существования Латвийской республики, указку на следующие: 1) закон о сельском (волостном) самоуправлении: во главе — волостное собрание, участвуют граждански совершеннолетние лица обоего пола; волостное собрание избирает волостной совет, последний — волостной исполнительный комитет и ревизионный комитет. Эти названия (совет, исполком) отнюдь не должны вводить в заблуждение русского читателя, будто в Латвии нечто в роде «советского строя». Тут лишь случайное совпадение терминологии, не более. Названия эти — «советы», «исполнительные комитеты» популярны в Латвии с 1905 г., когда они были введены революционным путем, явочным порядком во всех сельских местностях Латвии. На самом деле в нынешних латвийских сельских «советах» и «исполкомах» преобладающая и решающая роль принадлежит латышской сельской буржуазии — дворохозяевам. 2) Закон о городском самоуправлении вводит городскую думу, избираемую на основании четыреххвостки на 2 года. 3) Крупные реформы в области народного образования. Учреждаются школы следующих типов: первоначальные, основные, дополнительные и высшие, причем по программам занятий предусматривается переход (ступени) из низших в высшие. Школы делятся на правительственные и частные; при школах того и другого типа имеются школьные советы, в которых принимают участие родители учащихся. Образование общеобязательное, принудительное; от 6 до 16 лет дети обязаны пройти все ступени до курса дополнительной школы включительно.  Курс средней и высшей школ не обязателен. Национальные меньшинства имеют право открывать школы с преподаванием на родном языке учащихся, но для школ всех типов обязательно преподавание латышского языка, истории и географии Латвии 4) Уничтожение всех сословных различий, — фактически сведшееся к уничтожению лишь всех дворянских корпораций, союзов и привилегий. 5) Сейм избирается на три года, состав его — 100 человек, выборы происходят на основании четырехчленной формулы. Президент республики также избирается сроком на три года. Остальные реформы (в том числе устройство армии с постоянным войском и ландвером) мало чем отличаются от законов и положений, встречаемых нами в государствах, сходных с Латвии по социальному составу населения, экономическому и политическому положению страны (Швейцария, Норвегия и т. п.).

Задача, ставшая перед правительством страны по окончании всех войн, по укреплению международного положения республики и обеспечения ей внешнего мира была крайне трудной.

Нужны были колоссальные средства, чтобы на первое время хоть кое-как залечить раны, нанесенные войнами и революцией; кроме того, здесь была и колоссальная политическая задача, от правильного разрешения которой зависело будущее страны и в первую очередь судьба ее правительства. Необходимо было завоевать крестьянство, 9/10 населения края, заручившись его поддержкой и сочувствием. К этому и была направлена аграрная реформа правительства.

В Лифляндии числилось так называемых полезных земель до 5 млн. пурных мест (3 пурных места = 1 десятине), из них помещичьих — 2 700 000 пурных мест, крестьянских —2 200 000 пурных мест, остальные приходились на долю церковных, казенных, городских. В Курляндии у помещиков было 2 900 000 пурных мест, у крестьян — 2 600 000, и 1 600 000 пурных мест церковных, казенных, городских. В латышской части Лифляндии считалось 413 частных имений, в Курляндии — 569. Таким образом, почти ½  страны, ½  всех пахотных земель, пастбищ и лугов принадлежала нескольким стам дворянских родов, а крестьян-усадьбовладельцев, собственников и арендаторов насчитывалось около ста тысяч человек. Размеры дворянских землевладений в среднем составляли: в Курляндии — 5 тыс. пурных мест, или 1 700  десятин, в Лифляндии 6 500 пурных мест. Отдельные латифундии по размерам своим представляли целые герцогства, например, имение Донданген — 180 000 пурных мест, Попенгоф — 130 000 пурных мест, Грос-Экау — 45 000 пурных мест. Площадь 9 крупнейших имений Курляндии занимала площадь, равную 1/10 всей Курляндии. К этому крайне неравномерному распределению земель необходимо ещё указать на сохранившиеся в стране пережитки феодального строя, особенно возмущавшие крестьянские массы. Так, например, 1/3 всех государственных и общественных податей и  повинностей падали на крестьян и лишь одна треть на помещиков. Размеры дорожных и почтовых повинностей для крестьян выражались в год в сумме 451 860 руб., для помещиков — 41 132 руб. Кроме того, помещики по-прежнему сохранили многие привилегии (право охоты, винокурения, содержания корчем и др.), носившие чисто сословный характер. Но эти крупные дворянские латифундии отнюдь не являлись лучшими, образцовыми сельскими хозяйствами. Сравнивая продукцию крестьянских и помещичьих сельских хозяйств, особенно за время с 1905 до 1913 г., мы видим, что продукция крестьянских хозяйств (особенно молочные продукты, овощи и зерно) не только успешно конкурирует с помещичьими, но и вытесняет их с рынка. Средний размер крестьянской усадьбы был (до войны) около 130 пурных мест (43 1/3 десятин), рогатого скота от 8 до 20 штук, лошадей от 2 до 8, свиней не менее 6, овец 10—30 в среднем. Все новейшие достижения и улучшения в области сельскохозяйственной культуры были использованы крестьянами шире  и полнее, чем помещиками. Тут главную роль сыграли крестьянские сельскохозяйственные общества, союзы и кооперативы. До 1912 г. еще в Латвии было 1 087 одних кооперативов с 161 650 членами и с бюджетом в 209 млн. германских золотых марок довоенного курса (в настоящее время таких обществ   и союзов свыше 3 000). Чтобы привлечь крестьян на свою сторону, заручиться их поддержкой и симпатиями, латвийское правительство было вынуждено наделить их (в том числе безземельных) землей, предоставить нм возможность обзавестись хозяйством, сесть на землю. Кроме того, необходимо было оказать помощь разоренным войной хозяйствам. Для этого, прежде всего, необходимо было создать достаточный государственный земельный фонд и запастись необходимыми средствами.

Земельный фонд был создан путем конфискации частновладельческих дворянских, казенных, городских, банковских и церковных земель, имений, лесов и угодий. Не подверглись отчуждению лишь крестьянские  участки, уже выкупленные у помещиков и казны. Это было проведено в жизнь специальным законом, предусматривающим все детали намеченной реформы. По окончании всех предварительных работ и учета государственный земельный фонд Латвии был установлен в размере 3 710 414 гектаров земли, из них пахотной земли — 1 654 904, 23 гектара, лесов — 1 496 729 гектаров, неудобной земли (болота, песок) — 558 729 гектаров, включая крестьянские хозяйства. Был образован особый Центральный комитет землеустройства. На него возложено создание новых, расширение и улучшение  существующих мелких крестьянских хозяйств, содействие улучшению сельского хозяйства, поднятие его культурного уровня, введение новейших способов обработки и удобрения, развитие специальных отраслей сельского хозяйства — молочного, скотоводства, садоводства и т. д.

Бывшим помещикам были оставлены   участки земли в объеме участка среднего крестьянского хозяйства (50—100) гектаров, по указанию министерства земледелия. 81% фонда образовался из бывших помещичьих земель. Количество казенных земель и так называемых «национальных парков» увеличилось втрое по сравнению с довоенным временем — до 2 млн. гектаров.

Каждому хозяйству было решено отводить до 27 гектаров земли, но на самом деле вновь образованные хозяйства обрабатывают не более 15—16 гектаров, или 45— 50 пурных мест. Среди отводимой земли полагалось до 5 гектаров негодной. Для хозяйств специального типа (показательных садоводств, огородничеств) отводились меньшие участки — размером не более 10 гектаров.

Право на землю, в установленной законом очереди (см. XLVI, 565/68), получал каждый гражданин республики в возрасте от 18 до 65 лет, в том числе и лица, уже владеющие участком не более 22 гектаров. Получившие землю обязываются обрабатывать ее. Условия льготного выкупа, аренды и т. д. устанавливаются особым законом.

В 1919—20 гг. зарегистрировалось 43 тыс. желающих получить землю, большинство из них из оккупированных еще областей Латгалии и Курляндии. Большая часть из них была обеспечена мертвым и живым инвентарем, земледельческими орудиями и кое-какими денежными средствами. В 1921 г. желающих по всей Латвии значилось свыше 100 тыс., причем большинство из них были уже типичные безземельные — батраки бобыли, не имевшие ни денег, ни инвентаря.

До настоящего времени (1925 г.) отведено по всей Латвии 955 908 гектаров земли, из них новым хозяйствам — 678 781 га (или 71%), уже существовавшим хозяйствам — 152 496 тыс., для нужд казны — 40 100 га, бывшим владельцам имений и т. п. — 39 406 га, для обществ, и культурных нужд — 17 248 га, для мелких хозяйств, дополнительных наделов — 15 293 га и т. д. До 1 января 1925 г. в Латвии образовано новых хозяйств 42 689 (до аграрной реформы всех крестьянских хозяйств в Латвии насчитывалось до 70 000).

Отличительная черта аграрного процесса, наблюдаемого после войны и революции в Латвии (и не в одной только Латвии), это — крушение крупного, помещичьего землевладения, значительное сокращение площади крупных крестьянских хозяйств и образование новых средних и мелких крестьянских хозяйств, которые сейчас являются; преобладающими в стране. Новые хозяйства  строятся с таким расчетом, чтобы их можно было обрабатывать силами собственной семьи, не прибегая к наемному труду. Аналогичное явление наблюдается также в Эстонии, Литве, Чехословакии и других вновь образованных или преобразованных государствах с преобладающим крестьянским земледельческим населением.

***

ХІХ век был эпохой империалистической централизации, завоеваний и присоединений небольших стран и народностей к большим империалистическим. Сейчас на поверхностный взгляд может показаться, что мы наблюдаем обратный процесс: эмансипацию небольших, даже т. н. неисторических народов и образование из них целого ряда небольших государств, признанных державами-победительницами. Но на самом деле мы имеем здесь лишь известную перестановку декораций и перемену ролей. Эта эмансипация означает лишь освобождение этих зависимых народностей от ига потерпевших поражение в минувшую войну больших держав и утверждение над ними протектората держав-победительниц, содействовавших их освобождению и создавших ряд лимитрофов в своих чисто империалистических целях. Уже с первых дней своего возникновения эти маленькие государства находились в прямой экономической и политической зависимости от своих высоких покровительниц, держав Антанты, пользуясь все время их поддержкой — финансовой и военной. Государственное строительство, весь процесс созидания новых государств находился все время под контролем и прямым руководством держав Антанты, в частности Англии и Франции. Разумеется, что о свободной «воле изъявлений» самого народа не могло быть и речи. Когда несомненное большинство латышского народа пыталось осуществить у себя советский строй, державы Антанты не только не помогли ему свободно творить свою волю, но объявили ему открытую войну и помогли латышской буржуазии вооруженной рукой подавить это движение и расправиться с его приверженцами. Если бы все крупные помещики в стране не принадлежали к немецкой национальности и не сохранили тесных экономических и политических связей с Германией, если бы Антанта не опасалась образования в Балтийском крае форпоста будущей Германии, то вряд ли латвийскому правительству удалось конфисковать все помещичьи земли и замки. Историческое совпадение благоприятных обстоятельств помогло латвийскому правительству удачно выйти из положения: и весьма либеральную земельную реформу провести, и симпатии крупнейших капиталистических держав сохранить. В остальных областях самые крупные реформы были согласованы с желанием держав-покровительшщ, в частности военная, как и вся военная политика направленная, главным образом, против советской России.

Такой ценой купила Латвии свою самостоятельность и обеспечила устойчивость существующего в стране политического строя Это же определяет ее будущность, ее дальнейшее существование и развитие. Такова общая судьба всех этих маленьких номинально суверенных государств. Они существуют так и до тех пор, как и покуда они нужны великим державам в интересах международной политики. Объективно же, конечно, имеются налицо все данные, чтобы Латвия существовала самостоятельно, как независимое государство, по типу десятков других ей подобных. Народ, насчитывающий до 2 миллионов человек, имеющий свои исторические и этнографические границы, естественно имеет право на историческое существование и развитие.

По пространству, ею занимаемому, Латвия вдвое больше Бельгии, почти вдвое — Голландии и раза в полтора больше Швейцарии, Сербии. Экономические условия многих маленьких государств ничуть не лучше, чем в Латвии (состав населения, плодородие почвы, преобладающие занятия, народное богатство и т. д.). Латвия производит все необходимое для прокормления страны, в привозном хлебе не нуждается. В качестве наиболее доходного предмета вывоза располагает прекрасным строевым и мачтовым лесом (площадь, занятая лесом, до 2 млн. десятин).

Торговле Латвии, а также транзиту война нанесла почти смертельный удар. По транзиту до войны латвийские порты занимали первое место. В 1913 г. импорт через латвийские порты достигал 236 млн. руб., экспорт — 348 млн. Торговый флот Латвии, включая суда прибрежного плавания, составлял 384 единицы, после войны — всего 82. Вопрос о транзите все время живо интересует латвийские правительственные круги, так как он имеет для страны весьма важное значение. И единственным солидным клиентом тут может быть исключительно СССР; старая Россия направляла свои товары через латвийские порты, что составляло до 9/10 транзита. Некоторые латвийские экономисты, как, например, профессор Баллод (Атлантикус), высказывают, пожелание, чтобы в целях восстановления транзита латвийские порты Рига, Либава, Виндава были объявлены вольными гаванями (порто-франко).

Общий культурный уровень страны тоже ни в чем не уступает культурному уровню многих небольших государств, имеющих уже весьма продолжительную давность самостоятельного существования (например, Сербии, Дании, Болгарии и др.). Что же касается специальных отраслей науки, не получивших в Латвии самостоятельного развития, то Латвия по примеру, например, скандинавских стран может для этой цели удовлетвориться иностранными университетами и литературой. Как одно из характерных явлений современной Латвии следует отметить сильное перепроизводство интеллигенции, не находящей дома приложения для своих сил и знаний, не могущей быть использованной у себя дома по своей специальности. Об этом явлении пишет вся латвийская пресса.

Со стороны наиболее дальновидной латышской интеллигенции за последнее время все чаще раздаются голоса о необходимости более тесного сближения и сотрудничества между Латвией и СССР, не питающим по отношению к этой маленькой стране никаких захватнических и империалистических намерений. В конце концов, вопрос об этом сближении может стать вопросом дальнейшего успешного развития и процветания Латвии, сохранения ее подлинного экономического и политического суверенитета. И это взаимное понимание и сотрудничество вполне возможно и достижимо, но для этого необходимо, чтобы латышские общественные круги отрешились от своего предвзятого взгляда на Советский Союз и подвергли серьезному пересмотру ту историческую международную позицию, которую Латвия занимает в настоящее время.

К. Ландер.