ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914-1918 г. И ЕЕ ЭПОХА. XVI. Австро-Венгрия в эпоху войны

ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914-1918 г. И ЕЕ ЭПОХА. XVI. Австро-Венгрия в эпоху войны (ср. I, 258/311). Предвоенная политическая атмосфера Австро-Венгрии вся была насыщена тревожными ожиданиями надвигающегося кризиса. Эти ожидания обусловливались и внутренней жизнью обоих половин двуединой монархии (см. Австрия и Венгрия) и их взаимоотношениями, и мировой международной политикой, в которой Австро-Венгрия играла весьма активную роль. Взаимоотношения Австрии и Венгрии, нашедшие себе выражение в системе т. н. «дуализма», с одной стороны, покоились на достаточно прочных экономических и политических основаниях, но, с другой стороны, таили в себе источники постоянных трений. Установленное в 1867 г. и периодически возобновляемое соглашение между двумя половинами империи было гораздо более выгодно для Венгрии, чем для Австрии, что сказалось хотя бы в нормах общих издержек, принятых для каждой из них. В то же время и внешняя экономическая политика Дунайской монархии в большей степени определялась интересами аграрной Венгрии, чем более промышленной и городской Австрии. Невыгодные стороны существовавших с Венгрией отношений вызывали сильную реакцию в Австрии, а особенно в христианско-социалистической партии, которая, идя по традиции австрийских клерикальных партий, склонялась на сторону федерализма и готова была идти на уступки славянам и другим национальным меньшинствам. В противовес дуалистической системе, обеспечивавшей преобладание Венгрии, в Австрии начала приобретать популярность программа т. н. «триализма», которая как будто сделала первый шаг к своему осуществлению в аннексии Боснии и Герцеговины и в даровании им конституции в 1910 г. Программа триализма намечала образование нового государства из славянских земель, входящих в состав, как Австрии, так и Венгрии, причем оно должно было быть связано с ними личной унией. В частности этой программе сочувствовал наследник престола эрцгерцог Франц-Фердинанд. Но она встречала сильнейшее сопротивление со стороны господствующих партий в Венгрии, ревниво охранявших национальную гегемонию мадьяр. Еще тревожней складывалась для Австро-Венгрии международная политическая обстановка. Внешняя политика Австро-Венгрии  в эпоху министерства графа Эренталя и аннексии Боснии и Герцеговины, стала определенно активной в отношении Ближнего Востока и была основана на тесном сотрудничестве с Германией. Эта ближневосточная политика Австро-Венгрии вызывала усиление враждебности среди ее балканских соседей и вела к изоляции по отношению к державам Согласия, к чему неизбежно влекло ее и сближение с Германской империей. Ее положение на юго-востоке изменялось в неблагоприятную сторону и событиями, имевшими место на Балканах перед самой мировой войной. Образование в 1912 г. балканского союза было для нее тяжелым ударом. Правда, через год он распался, но за это время он дважды успел разгромить Турцию. Результаты этих двух войн против Турции, а также исход третьей балканской войны — против Болгарии в 1913 г., были весьма невыгодны для Австро-Венгрии; они значительно усилили Сербию и Черногорию; способствовали сближению их с Россией, втайне поддерживавшей балканский союз; вызвали сильное возбуждение среди австро-венгерских славян; поселили недоверие в Болгарии, ослабленной и недовольной безрезультатным заступничеством Австро-Венгрии, и совершенно испортили отношения с Румынией, использовавшей последнюю войну для захвата болгарской территории и принужденной тяготеть к союзу с Сербией и поддерживающими ее державами. Правда, тайная конвенция между Австро-Венгрией и Румынией относительно совместной помощи против России осталась неотмененной, но фактически она утратила силу. В Румынии начинается движение в пользу воссоединения с Трансильванией, усиливается пропаганда борьбы за угнетенных соотечественников в пределах Венгрии и увеличивается склонность к союзу с Россией — в особенности среди сторонников румынских либералов, стоявших в это время у власти. Столь же неудачно для Австро-Венгрии складывались и ее отношения с Италией. Несмотря на то, что в 1912 г. Тройственный Союз был возобновлен и сохраняло свою силу старое соглашение относительно Адриатического побережья, обязующее обе стороны ничего не менять там иначе, как совместно, — в Италии была очень сильна оппозиция против обвинения с центральными державами, а правительство склонно было идти в балканских вопросах скорее с державами Согласия, чем со своими официальными союзниками — в особенности с Австро-Венгрией. Италия поддерживала притязания сербов на выход к Адриатическому морю, вела с  Австро-Венгрией на Адриатическом побережья торговую конкуренцию и противодействовала ей в ее албанской политике. Расчеты Австро-Венгрии на вновь образованную самостоятельную Албанию, во главе которой стал принц Вид, и которая рассматривалась, как противовес Сербии, тоже не оправдались. Все это объясняет, почему в 1913-1914 г. австро-венгерские политические деятели смотрели на положение дел весьма пессимистически. Граф Берхтольд, австро-венгерский министр иностранных дел, еще осенью 1913 г. утверждал, что никогда над Габсбургской монархией не сгущались на международном горизонте такие темные тучи; а престарелый австрийский посол в Константинополе Паллавичини, прекрасно знавший положение на Ближнем Востоке, предвидя приближение общеевропейской войны, высказывался в том смысле, что единственно возможная политика Австро-Венгрии заключалась бы в отказе от всяких притязаний на Балканах и в признании здесь первенствующего влияния России. Но это значило отказаться вообще от великодержавной роли и в значительной мере — от возможности экономически использовать балканский рынок. На этот путь ни Австрия, ни Венгрия не пошли. Вместо этого началось усиление вооружений. В сентябре 1913 г. австро-венгерский министр Кробатин внес законопроект относительно увеличения состава австро-венгерской армии. Численность контингента мирного времени была увеличена на 34 тыс. для действующей армии, на 10 тыс. — для ландвера и на 10 тыс. — для гонведа. Общая численность контингента равнялась, таким образом, 262 тыс., причем 159 тыс. приходилось на Австрию и 103 тыс. — на Венгрию. Это было не так много при пятидесятимиллионном населении Австро-Венгрии и, в особенности, при одновременном огромном  увеличении численности войск и вооружений во Франции, Германии и России, но для Австро-Венгрии, с ее экономическим и финансовым положением, эта армия была тяжелым бременем. В то же время она была недостаточна для охраны великодержавных притязаний, которые развернул граф Эренталь и его преемники. При таких условиях Австро-Венгрия должна была крепко держаться за Германию, тем более, что в австрийских политических кругах прочно внедрилась имевшая достаточные основания мысль, что Россия поддерживает Сербию и подстрекает ее к агитации в заселенных сербами австрийских землях, особенно в Боснии и Герцеговине. А в это время заканчивался процесс изоляции и Германии, и между Россией, Францией и Англией устанавливалось молчаливое, но достаточно обеспеченное согласие совместно действовать против нее, дополнявшее Франко-Русский договор. В такой международной обстановке началась всеобщая европейская война, приведшая к крушению австро-венгерскую монархию.

Все недостатки австро-венгерской государственной жизни немедленно сказались на ведении войны, и уже в первый месяц обнаружилась необходимость постоянной активной поддержки со стороны германских войск. Понесенные Австро-Венгрией тяжелые поражения объясняются не только недостаточным численным составом армии, но и ее технической отсталостью, слабостью ее артиллерийского снабжения, плохой подготовкой командного состава и офицерского корпуса. К этому присоединялся национальный антагонизм, доходивший до сдачи в плен крупных воинских единиц. Боевая способность отдельных частей была чрезвычайно неравна, что крайне осложняло все планы штаба. Военная слабость Австро-Венгрии вела к тому, что постепенно германское командование начало смотреть на нее, как на часть общего театра военных действий. 6-го сентября 1916 г., несмотря на противодействие австрийского генерального штаба, Гинденбургом и начальником австрийского штаба Конрадом было подписано соглашение об объединении командования, во главе которого номинально стоял германский император. Военная, экономическая и финансовая зависимость неизбежно влекли за собой и зависимость политическую. Австро-Венгрия реально стала частью Германии и, чем дальше затягивалась война, тем настойчивее выдвигалась идея послевоенного объединения Германии и Австро-Венгрии — в форме ли просто таможенного союза или более тесной экономической унии, или даже настоящей политической федерации. В Австро-Венгрии эти проекты вызывали особенно отрицательное отношение среди не немецких народностей и способствовали обострению непрерывно возраставшего национального антагонизма. В особенности роковым обстоятельством был продолжающийся антагонизм между Австрией и Венгрией. Венгерские военные части принадлежали к числу лучших в общей армии; без них армия оказалась бы совершенно небоеспособной, во всяком случае — на русском фронте, и венгерское правительство в своих требованиях к Австрии весьма учитывало это обстоятельство. Находясь в продовольственном отношении в гораздо лучшем положении, оно очень неохотно шло на какие-либо жертвы по отношению к Австрии. Нельзя было добиться и единого продовольственного плана. Разногласие господствовало между ними и в области внешней политики, начиная с вопроса о самых целях войны и кончая вопросами об уступках в пользу еще не вступивших в войну соседних государств, все более повышавших свои требования к Австро-Венгрии за обещание помощи или даже за соблюдение нейтралитета. Правительство Тиссы по-прежнему отклоняло все, что означало бы усиление славянских элементов Австро-Венгрии; на этом основании оно отвергало присоединение части Польши и поддерживало в польском вопросе более германскую, чем австрийскую ориентацию. Оно требовало от австрийского правительства уступок в пользу Италии, например, отдачи ей значительной части Далмации и Южного Тироля, но само отказывалось идти навстречу интересам трансильванских румын, хотя бы в смысле предоставления им автономии. Аналогичные разногласия и трения возникают у Австро-Венгрии с Германией. Хотя внешним образом было достигнуто полное единение союзников, но их непосредственные военные задачи далеко не совпадали. Для Германии главным фронтом был западный, для Австро-Венгрии — русский и итальянский, на который германцы обращали мало внимания. Разногласия были и в оценке значения сербского фронта, ради которого Германия не желала ослаблять своих сил в России и особенно на Западе. И если у немцев по мере поражения австрийцев рождается разочарование в их военной силе, и немецкие генералы, как это видно из мемуаров Гинденбурга, Людендорфа, Тирпица и др., начинают сожалеть о союзе с Австрией, то и в Австро-Венгрии создается впечатление, что Германия старается использовать армию и продовольственные ресурсы для своих собственных нужд. Еще важнее, чем эти трения, было все растущее сознание различия основных политических целей Германии и Австро-Венгрии, а, следовательно, — и основных препятствий, которые стояли на пути к заключению мира. Для Германии главными противниками были Англия и Франция. Мировое соперничество их с Германией заставляло и Австро-Венгрию воевать с ними, хотя ее интересы вовсе не находились с их интересами в таком противоречии, которое оправдывало бы продолжение вооруженного конфликта. Из-за Германии Австро-Венгрия принуждена была допускать подводную войну в Средиземном море и даже принять в ней участие, навлекая на себя международный одиум и вызывая на разрыв Соединенные Штаты. И даже в польском вопросе, по которому Германия и Австро-Венгрия выработали единую программу, шли постоянные разногласия. Между тем, война затягивалась; ее приходилось вести, кроме России и Сербии, еще с Италией и Румынией, внутреннее положение становилось все хуже.

Стремление к миру пробудилось в Австро-Венгрии раньше, чем в Германии, но она не могла иметь сепаратного от Германии мира и должна была разделять ее судьбу. Трудность положения увеличивалась тем обстоятельством, что Италия вступила в войну, заручившись от держав Согласия обещанием таких уступок от Австро-Венгрии, которые были чрезвычайно тяжелы для нее. Тем не менее, австро-венгерский министр иностранных дел, граф Чернин, пытался в начале 1917 г. достигнуть соглашения с Германией относительно совместных переговоров о мире. Но, в своих попытках подготовить почву для заключения мира, он столкнулся, с одной стороны, с неуступчивостью союзников, с другой, — с непримиримостью германской военной партии, не сочувственно встретившей резолюцию в пользу мира, принятую германским рейхстагом летом 1917 г. Проект Чернина заключался в том, чтобы передать Галицию и Польшу Германии, которая за это должна была идти на уступки Франции в вопросе об Эльзас-Лотарингии. Но проект этот не имел успеха, равно как не имели успеха и тайные переговоры с французским правительством, которые австрийский император Карл вел через принца Сикста Пармского. Бедственное положение Австро-Венгрии, толкавшее ее на эти шаги, заставляло ее быть гораздо уступчивее Германии на брест-литовских переговорах: ей важно было как можно скорее получить хлеб из Украины, тем более, что вопросы о Прибалтике и Литве не интересовали ее так, как Германию. Точно также она была гораздо умереннее и при заключении мира с Румынией, который последовал вскоре  за Брест-Литовским. Это различие образа действий было отмечено, между прочим, и Уильсоном, который выражал свое удовлетворение по поводу ответа Чернина на его речь 8-го января 1918 г. Но если Австро-Венгрия ничего не могла сделать без Германии в смысле приближения мира, то Америка была связана с Францией и Англией, которые слишком считались с Италией, чтобы пойти на какие-либо уступки Австро-Венгрии. Кроме того, деятельность национальных чехословацких, югославских и др. комитетов, апеллировавших к принципу самоопределения, провозглашенному Уильсоном, и неудачи всяких мирных попыток привели и американское правительство к мысли о неизбежности расчленения Австро-Венгрии на отдельные национальные государства.

Последний период войны был особенно тяжел для Австро-Венгрии, хотя Россия и Румыния вышли из войны. Разложение австро-венгерской армии летом 1918 г. шло полным ходом, параллельно с хозяйственным распадом. Оккупация  Украины совершенно не оправдала возлагавшихся на нее надежд в смысле извлечения продовольствия. Австро-венгерские части, находившиеся на Украине, подвергались сильнейшему влиянию событий, происходивших в Советской России, и отказывались идти на фронт. Когда же, после несомненного поражения Германии на западе, пришло известие о крушении болгарского фронта, австро-венгерское правительство уже не могло противиться стихийным требованиям населения о заключении мира. Немедленно было послано Уильсону предложение о перемирии, не имевшее, однако, желаемых  результатов, потому что союзники требовали полного расчленения Австро-Венгрии. В это время в Будапеште началось сильнейшее движение, руководимое Карольи, и 25-го октября 1918 г. образовался венгерский Национальный Совет, который открыл сепаратные от Австрии переговоры о мире. 3-го ноября 1918 г. было заключено перемирие между союзниками и Австро-Венгрия, представлявшее собою полную капитуляцию. Но и перемирие не могло спасти австро-венгерской монархии, уже распавшейся на самостоятельные части. Австро-Венгрия перестала существовать, вместо нее образовались новые государства — Чехословакия и Польша, и за ее счет расширились ее соседи: Сербия, превращенная в Югославию, Румыния и Италия. Австрия и Венгрия должны были отвечать перед международным ареопагом в Париже за грехи старой Австро-Венгрии и принять на себя тяжесть Сен-Жерменского и Трианонского мира.

Сен-Жерменский и Трианонский мирные договоры закрепили расчленение Австро-Венгрии на отдельные части и способствовали разрушению тесной экономической связи, имевшей место между ними, несмотря на все экономические, политические и национальные противоречия. О хозяйственном значении этого разъединения дают известное представление следующие данные о распределении экономических ресурсов Австро-Венгрии между государствами, вновь возникшими на ее территории. Приводимые данные цитируются по «Wirtsch. und Stat», 1922 г. 

1. Новые государственные границы на территории прежней Австро-Венгрии.

2. Разделение территории и населения Австро-Венгрии (по довоенным данным).

Таким образом, на территории бывшей австро-венгерской монархии возникли три самостоятельных государетва: Австрия, Венгрия и Чехословакия. Остальные части отошли к Польше, Румынии, Югославии и Италии. 

3. Распределение населения по занятиям (по данным 1910 г.).

¹⁾ Без Бургенланда. ²⁾ С Бургенландом.

Отсюда видно, что Венгрия является страной определенно аграрной, в Австрии же и Чехословакии число лиц занятых в сельском хозяйстве лишь незначительно превышает число занятых в промышленности.

4. Сельское хозяйство (по данным 1913 г.).

^*) Без Кроации и Славонии.

Согласно расчетам, на основании довоенных потребностей и продукции, современная Австрия нуждается в ввозе 1,2 млн. тонн зерна для прокорма населения, для скотоводства и промышленных целей. Нуждается в ввозе хлеба и Чехословакия. Венгрия же будет и в настоящем состоянии обладать излишками хлеба для вывоза. В отношении крупного скотоводства Австрия оказалась на первом месте.

5. Лесные богатства (по данным 1913 г.).

Распределение лесных богатств показывает, что Венгрия испытала самые большие потери, будучи вынуждена уступить почти все свои лесные области Румынии, Чехословакии и Югославии. Австрия и Чехословакия обладают значительным количеством лесного сырья для целей переработки и экспорта.

6. Горная промышленность.

Таблица показывает, что Австрия и Венгрия потеряли большую часть своих минеральных богатств, отошедших, главным образом, к Чехословакии. В частности Австрия почти совершенно лишилась источников минерального топлива. Ее главными минеральными ресурсами в настоящее время являются железо, графит и магнезит. 

7. Пищевая промышленность.

^*) Возможное производство.

В таблице обращает на себя внимание концентрация сахарного производства в Чехословакии за счет, главным   образом, Австрии, потерявшей 85% -  своей продукции. Половина ее соляных богатств отошла от нее вместе с Галицией.

8. Железоделательная и машиностроительная промышленность.

Из обзора таблицы видно, что центр тяжести железоделательной промышленности лежит в Чехословакии, к которой перешла большая часть австрийской крупной металлургии. Значительная часть железоделательной промышленности осталась в Австрийской республике. Венгрия потеряла 50% своей железоделательной промышленности, но только 18% своего машиностроения.

9. Текстильная промышленность.

^*) Возможное производство.

Таким образом, около 80% текстильного производства прежней Австрии отошло к Чехословакии. В современной Австрии ткацкое производство развито слабее прядильного. Значительная часть австрийской пряжи перерабатывается чешскими фабриками, снабжающими немалое количество венских швейных предприятий. Венгрия также потеряла большую часть своей текстильной промышленности.

10. Бумажная, кожаная и химическая промышленность.

^*) Возможное производство.

Из указанных в таблице отраслей особого внимания заслуживает производство бумаги в Чехословакии и в Австрии. Последняя имеет возможность вывозить около половины своей продукции.

Из общего обзора индустрии трех указанных в таблице государств можно, по-видимому, сделать вывод, что в наиболее благоприятном положении находится промышленность Чехословакии.

Австрийская индустрия, обладая значительными источниками сырья в своем скотоводстве и лесном хозяйстве, оказывается отрезанной от минерального топлива. Венгерская индустрия не имеет непосредственного доступа ко многим видам сырья.

ЛИТЕРАТУРА: Kleinwächter, F., «D. Untergang Oesterreich-Ungarns»; Friedjung, Н., «D. Zeitalter d. Imperialismus», 1922; Pribram, A. F., «D. politischen Geheimverträge Oesterreich-Ungarns 1819 bis 1914», 1920; V. Cramon, A., «Unser Oesterreich-Ungarischer Bundgenosse im Weltkrieg», 1920; Czernin, O., «Im Weltkriege», 1919; Szilassy, I. V., «D. Untergang d. Donaumonarchie», 1921.

С. Котляревский.