ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914-1918 г. И ЕЕ ЭПОХА. XXXI. Албания

ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914-1918 г. И ЕЕ ЭПОХА. XXXI. Албания (ср. албанцы, II, 70—83).  Нынешняя Албания, объемлющая лишь часть территории, заселенной более или менее компактно албанцами (ок. 28 тыс. кв. км с населением в 1924 г. в 832 тыс. чел. обоего пола), обязана своим возникновением не столько собственным силам и энергии, сколько борьбе заинтересованных в судьбах Балканского полуострова держав. Это вытекало из самого строя внутренней жизни Албании, представляющей в географическом отношении —  совокупность разъединенных горными хребтами долин, связанных в огромном большинстве случаев лишь горными же тропинками, с узкой береговой полосой по Адриатическому морю; в народно-бытовом отношении — конгломерат мелких, враждующих друг с другом, племен пастухов и земледельцев, почти без всякой промышленности, находящихся отчасти еще на уровне дофеодального быта с обычным правом весьма примитивного типа. Чрезвычайно сильный прирост населения, умеряемый лишь систематическим взаимоистреблением, вытекающим из существующей поныне практики кровной мести, приводил с давних тор, как и в швейцарских кантонах XV—XVI веков, к наемной военной службе в войсках Венеции, а позднее в особенности Оттоманской империи, с одной стороны; к стремлению захватить — при покровительстве турецких властей — соседние македонские области, с вытеснением из них славянского и отчасти греческого населения, и к эмиграции (в XIX в. в особенности в Соединенные Штаты), с другой стороны. Самопроизвольному развитию идеи национального единства и самоопределения здесь, таким образом, не было места, тем более, что этому препятствовала не только рознь между албанцами-мусульманами (в 1924 г. около 585 тыс.), православными (ок. 158 тыс.) и католиками (ок. 89 тыс.), но и между самими мусульманами, из коих часть принадлежит к «правоверным» суннитам, часть (весьма значительная) к мистической с коммунистическим уклоном секте бекташитов (данных о количестве тех и других пока не существует).

Толчок к развитию национальной идеи дали Турция, Австро-Венгрия и Италия, из коих первые две видели в албанцах орудие против славянского (в частности сербского), а отчасти (Турция) и против греческого национального движения, третья же старалась укрепить свое влияние в Албании во имя своего стремления к господству над Адриатическим морем не только против сербов и греков, но и против «союзной» с нею Австро-Венгрии. Именно попытка Стамбула противопоставить «национальным» требованиям Черногории, частично признанным Берлинским конгрессом 1878 г., «национальные» же требования албанцев, привела в 1878 г. к созданию первой албанской «национальной» лиги, упраздненной самой же Турцией (1880) под давлением Европы и вследствие тенденции местных феодалов к использованию положения в собственных их интересах. Восстановленная в 1881 г. для борьбы против греческих притязаний в южной Албании (в частности на Янину) и вскоре вторично упраздненная, лига возродилась в 1901 г. в связи с ростом антитурецкого движения в Македонии (протест ее против русско-австрийского проекта реформ 1903 г. и убийство тогда же русского консула в Митровице). Параллельно с этим развивалась более глубокая церковная и школьная пропаганда Австро-Венгрии и Италии — среди католиков;  сербов, черногорцев, болгар, греков и румын — среди православных. Особенных успехов достигла в этом направлении Италия, игравшая из всех названных стран наибольшую роль в экономической жизни Албании, каковая осталась за нею поныне.

До турецкой революции 1908 г. постепенно возникавшее движение уже потому не имело антитурецкого, сепаратистского характера, что албанцы пользовались особым покровительством Абдул Гамида. Лишь централистическая политика младотурок, стремившихся потопить обособленность и рознь подвластных Турции народов, медленно, то верно взрывавшую единство империи, в равенстве прав и обязанностей всех «оттоманских граждан» и распространить на всю империю единообразную систему административного, податного, школьного и т. д. строя французского бюрократического образца, резко расходившуюся с предшествовавшей практикой, терпевшей при всем своем деспотизме существование местных особенностей с целью противопоставления разных частей населения друг другу (албанцев-славянам и грекам, курдов — армянам и т. д.), создала новое положение. Планы введения всеобщей воинской повинности, единообразной системы податного обложения и т. д., за которыми явно обрисовывалась угроза ликвидации всех традиционных форм местной жизни, послужили во всей империи, и в частности в Албании, сигналом к возникновению «либерально-автономистического» движения, встретившего на этот раз серьезный отклик в народных массах, непосредственно задетых в своем привычном быту предстоявшими реформами революционных властей, не сумевших в то же время привлечь к себе те же массы мерами, направленными к серьезному улучшению их экономического и социального положения, властности, например, путем ликвидации крупного феодально-родового землевладения в Албании, тяжелым бременем падавшего на плечи масс ее населения. Такие меры, как подготовлявшаяся перепись населения, как замена латинского алфавита албанских школ турецким (арабским) и т. п., приобретали в силу этого сами по себе одиозный характер и питали (при содействии пропаганды соседних стран) антитурецкие, т. е. «национально-албанские» настроения. За отсутствием местной буржуазии и сколько-нибудь значительной интеллигенции руководителями движения, естественно, стали феодальные главы племен и выдвинувшиеся на старой турецкой службе авантюристы, научившиеся пользоваться для укрепления собственного своего положения как национальным знаменем, так и поддержкой (деньги, оружие) посторонних Албании сил (со включением реакционных турецких кругов).

Беспрерывные (ок. 1908 — ок. 1911 г.) восстания разных частей Албании против турецкой власти, подавить которые младотуркам не удалось (отчасти вследствие поддержки извне), несмотря на сосредоточение весьма значительных военных сил и на самые свирепые меры, служили явным предвестником потери Турцией ее балканских владений. Они ускорили вместе с тем наступление итальянско-турецкой войны (сентябрь 1911 — октябрь 1912 г.) за Триполитанию. Запоздалая попытка турок добиться примирения с Албанией на почве признания автономности 4 «албанских» вилайетов (Скутарийского, Янинского, Коссовского и Монастырского), с целью привлечь албанцев к активной борьбе с Италией, потерпела полную неудачу: нашлось лишь 160 албанцев, готовых поступить добровольцами в действовавшую против Италии армию. В то же время стремление турок обострить отношения между «автономной» Албанией и ее соседями ускорило образование славяно-греческого блока 1912 г. и войну последнего с Турцией (октябрь 1912 - май 1913 г.), кончившуюся при равнодушии измученной предшествующими восстаниями Албании полным разгромом европейской Турции. Уже в ноябре 1912 г. сербские войска заняли всю северную (за исключением лишь города Скутари, павшего в апреле 1913 г.) и среднюю Албанию со включением береговой полосы до Дураццо включительно, греки же заняли юг Албании (Янина пала в марте 1913 г.).

Предстоявший, казалось, раздел Албании между сербами (с черногорцами) и греками был предотвращен решительным (вплоть до мобилизации) протестом Австро-Венгрии, поддержанным Италией: и та и другая не желали отказаться от возможности дальнейшего продвижения в западной части Балканского полуострова и допустить образование в лице Великой Сербии новой адриатической державы. Поощрив врага младотурок, Измаила Кемаля, к созыву в Валоне конгресса албанских «нотаблей», к провозглашению им «независимости» Албании и к образованию временного правительства, обратившегося с соответствующими нотами к великим державам, Австро-Венгрия и Италия, поддержанные Германией, добились при содействии Англии постановления Лондонской конференции послов от 20 дек. 1912 г., признавшего право Албании на автономию. Со дня этого решения, которому вскоре должна была подчиниться и Сербия, и начинается, строго говоря, история Албании, как обособленной государственной единицы. Это был вместе с тем второй (после младотурецкой революции) момент, когда албанский вопрос сыграл существенную роль в международной жизни Европы, поскольку постановление 20-го декабря косвенно привело к распаду балканского блока и второй междусоюзнической балканской войне 1913 г. (см. Болгария).

29 нюня 1913 г. та же конференция сделала логический вывод из упомянутого своего решения, признав Албанию независимым и суверенным государством, за что Албания заплатила сокращением своей территории в пользу соседей (Сербии, Черногории, Греции), включивших в состав своих владений округа с значительным количеством албанского населения, и «вечной нейтральностью», возложенной на нее, дабы воспрепятствовать ей и Албании-Венгрии в будущем стремиться к расширению путем воссоединения с нею отнятых у нее земель.

С той же целью было решено  поставить во главе Албании князя («мпрета») иностранного происхождения с подчинением его управления на 10 лет контролю международной комиссии (по одному представителю от шести великих держав плюс один представитель Албании), причем организация полицейской службы по охране внутреннего порядка возлагалась на... голландскую жандармерию. Сговориться на (австрийском) кандидате в князья, немецком князе и капитане прусской службы Вильгельме Видском, державы сумели, однако, только в ноябре 1913 г., а принятие им звания «мпрета» Албании, поднесенного ему депутацией от «избравших» его албанских нотаблей, последовало лишь в феврале 1914 г., когда в самой Албании уже поднялось, при содействии Италии, движение против него, а греческие четы успели развить энергичные действия в южной Албании, на которую претендовала Греция. Никаким серьезным значением правительство мпрета, так и не имевшего возможность проникнуть из Дураццо, где его охраняли австрийские и итальянские суда, внутрь страны, не обладало, а когда началась мировая война, как он, так и международная комиссия были вынуждены покинуть Албании (начало сентября 1914 г.), после чего исчезла и видимость объединения страны. Отвлеченные войной, Австро-Венгрия и Сербия должны были примириться с занятием сначала (октябрь 1914 г.) острова Сасено против Валоны, потом (декабрь 1914 г.) самой Валоны Италией, спешившей укрепить свою власть над восточным берегом Отрантского пролива, дабы превратить Адриатику в mare nostro.

Лондонский договор 26 апреля 1915 г., установивший после долгих торгов между державами Антанты и Италией условия, на которых последняя согласилась присоединиться к врагам срединных империй, обеспечил ей, между прочим, «полный суверенитет над Валоной, островом Сасено и прилегающей территорией, достаточно обширной, чтобы обеспечить оборону этих пунктов» (ст. 6), и предусматривал при известных условиях, в том числе при условии «выделения центральной части Албании, с целью создания небольшого автономного и нейтрального государства», раздел остальной Албании между Сербией, Черногорией и Грецией, причем дипломатическое представительство интересов будущей автономной Албании (иначе говоря, протекторат над ней) вручалось Италии (ст. 7).  Разгром Сербии (осень 1915 г.) и занятие всей Албании, кроме южной пограничной ее полосы, австрийцами временно опрокинул эти расчеты: лишь в ноябре 1916 г. Италия снова смогла занять Валону. Воспользовавшись явным ослаблением Австро-Венгрии, Италия прокламировала далее, 3 июня 1917 г., «независимость» Албании (без уточнения границ последней) под итальянским протекторатом, а после крушения балканского фронта противников (октябрь 1918 г.) итальянцам удалось оккупировать почти всю Албанию, так как сербы, естественно, направили тогда все свое внимание на освобождение прежней своей территории и на проникновение в южные области Австро-Венгрии (Босния с Герцеговиной, Банат, Хорватия) и лишь попутно могли отхватить в свою пользу некоторые пограничные края Албании в 1913 г., отнюдь, однако, не отказываясь от своих притязаний на Скутари и другие, преимущественно северно-албанские, земли. В противовес им Италия, недовольная предоставлением Югославии Фиуме и части Далмации, а также упразднением Черногории, с которой ее связывали не только династические узы, но и политические расчеты, и включением ее в Югославию, разрешила образование в оккупированной ею части Албании временного правительства последней и добилась для него права представлять интересы Албании на Парижской мирной конференции 1919—1920 гг. Тем не менее, она встретила здесь сопротивление не только Югославии, но также Англии, Франции и президента Вильсона, из коих последний в частности опротестовал предположение конференции о разделе Албании между Югославией, Грецией и Италией, сославшись на принцип самоопределения народов. Отражением этого сопротивления планам Италии явилось сильное противоитальянское четническое движение в самой Албании, вынудившее итальянские войска отступить в прибрежную полосу и допустить образование нового, построенного на более широких началах правительства Албании (сначала в Лушне, затем в Тиране), в состав которого вошли в качестве «регентов» два представителя от мусульман (по одному от суннитов и бекташитов) и два от христиан (по одному от православных и католиков), при которых позднее был образован сейм из 70—80 выборных депутатов. Когда, однако, и это не остановило четнического движения, начавшего угрожать самой Валоне, в итальянских же войсках, предназначенных к отправке в Албании, начались в связи с общим революционным настроением утомленного войной населения бунты, итальянское правительство оказалось вынужденным безоговорочно признать независимость Албании (2 августа 1920 г.) и эвакуировать из нее свои отряды, оставив, впрочем, за собой остров Сасено, господствующий над Валоной. Не менее энергичное сопротивление, поддержанное в свою очередь Италией, и аналогичные внутренние затруднения встретили в то же время поползновения Югославии и Греции на албанские территории, и в результате все три названные державы оказались вынужденными допустить в январе 1921 г. вступление Албании в состав Лиги наций.

Существо внутреннего и внешнего положения Албании от этого «окончательного» признания ее независимости нисколько не изменилось. Экономически она остается столь же раздробленной и беспомощной, а в отношении внешней торговли столь же безусловно зависимой от Италии, как и прежде. Политический и социальный строй ее по-прежнему определяется преобладанием феодальных и родовых черт быта, в особенности в сколько-нибудь отдаленных от береговой полосы и от городов местностях внутренней Албании.

О степени «независимости» Албании свидетельствует участие соседних держав и Англии в низвержении правительства епископа Фан Ноллп (март — декабрь 1924 г.), стремившегося найти опору в народных массах путем аграрных и иных реформ и вступившего в дипломатические сношения с СССР. Созыв 21 января 1925 г. Учредительного собрания, провозглашение им республики и избрание первым ее президентом победителя Фан Нолли Ахмеда Зогу не изменили положения. Последнее лишь еще более осложнилось в связи с возросшим интересом Англии к судьбам Албании, по-видимому обусловленным открытием в Албании крупных нефтяных богатств.

Библиография (в дополнение к указанной в т. II). Chekrezi, « Albania past and present» (L. 1919); Jеmael Kemal, «Albania and the albanians». Quarterly Review 1917 г.; «Leport of the Dutch mission in «Albania», 1914; Godard, «L’AIbanie en 1921»; A. Calmes, «La situation économique et financière de l’Albania», 1922; «Албанский узел», сборник статей под ред. Ф. А. Ротштейна, М. 1925 г.

Э. Гримм.