ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914-1918 г. И ЕЕ ЭПОХА. XXXIX. Литва

ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914-1918 г. И ЕЕ ЭПОХА. XXXIX. Литва (ср. XXXIV, 238/257.) Возникновение независимой Литовской республики. Независимая Литовская республика возникла в результате империалистической войны и Октябрьской революции. До начала войны не было в Литве партии, которая стремилась бы к отделению от России и мечтала о самостоятельности Литвы. Польские помещики в Литве давно уже перестали мечтать о восстании и сделались «угодовцами». Литовская буржуазия, как в городах, так и в деревнях, после революции 1905 г. получила возможность более успешно развиваться и проявила весьма усиленную деятельность. Она уже тогда вступила в период  первоначального накопления и поэтому гналась лишь за барышами; политическими вопросами мало интересовалась и, вообще говоря, была довольна своим положением. Большинство ее шло рука об руку с клерикалами, отличавшимися в Литве искоренением «крамолы» и особенным раболепием перед царским правительством. Дальше конституции и автономии для Литвы не шли даже наиболее радикальные представители литовской буржуазии. Поэтому, когда началась война, литовская буржуазия вполне естественно почувствовала себя единым телом с российской буржуазией и вполне разделяла ее стремления. Мелкая буржуазия потянулась за более крупной. Тогда на историческом заседании Государственной Думы от 26 июля 1914 г. была прочитана ее членом Ичасом декларация от имени всего литовского народа, в которой, между прочим, говорилось: «В этот ответственный исторический момент я должен заявить от имени всех литовцев без различия партий, что судьба нашего народа всегда была соединена с судьбою славян. Литовский народ, на землю которого пали первые выстрелы, который в первых рядах вынужден бороться, идет на эту войну, как на священную. Он забывает все свои обиды, надеясь увидеть Россию после этой войны свободной и счастливой и пополам разорванных литовцев объединенными под одним российским флагом». Такого же рода декларацию составили 17 августа «представители виленских литовских обществ и газет». Там мы, между прочим, читаем: «Опять соединились литовские герои со славянскими героями для борьбы против тевтонского наследия всепожирающего германизма... Мы надеемся, что наши заграничные братья по крови будут вырваны из германского ярма и соединены с нами, ибо историческая миссия России — это служить освободительницей национальностей». И вся литовская буржуазия стала мечтать о соединении силой царского оружия русской и прусской Литвы, хотя население последней ничего общего не имело тогда с политическими стремлениями бывшей русской Литвы и резко отрицательно относилось к объединению с последней. Что касается еврейской буржуазии Литвы, то она, несмотря на преследования царского правительства, еще более крепкими узами, чем литовская, была связана с российской буржуазией. Все буржуазные газеты Литвы, без различия национальностей, были переполнены самым вульгарным восхвалением царского оружия, вплоть до бравых казаков, и забрасыванием грязью немцев, требованием принести для блага «родины» все, что только потребует государство. Как вознаграждение за все тягости войны и страдания, буржуазия сулила, в случае победы России, всякие блага Литвы. Против этого в конце  1914 г. подняла свой протест только незначительная группа интернационалистов социал-демократов Литвы. Они в своей декларации заклеймили позором рабских поклонников царского кнута и кончают декларацию следующими словами: «Социал-демократическая партия Литвы защищает те же, как и раньше, взгляды, что угнетенные национальности России могут добиться свободы и равноправия только в борьбе против царского правительства, а не путем лакейского угодничанья»... Л. С.-Д. П. не ожидала спасения пролетариата Литвы ни от хищнической политики Германии, ни от захватнической политики царской России. Однако, влияние интернациональных с.-д. в Литве было крайне ограничено, почти равно нулю. Сильнее они были только за пределами Литвы, а потому они не могли оказать большого влияния на ход событий. В Литве старые вожди С.-Д. П. Л. очутились в лагере национальной буржуазии. Бунд занялся кухнями и т. п.; группа РСДРП (меньшевистская) большой активности не проявляла.

В начале осени 1915 г. германские войска заняли почти всю Литву. Тогда настроение литовских буржуазных верхов постепенно стало изменяться. Это достигнуто было, прежде всего, благодаря ловкой политике немецких империалистов. Литва сразу же была превращена немецкими оккупантами в большую тюрьму, зорко охраняемую прусскими жандармами. Вся общественная жизнь была подавлена. Была разрешена лишь одна еженедельная газета на литовском языке и одна ежедневная на польском языке, субсидируемые немецким правительством. Невыносимым гнетом и насилиями, кровавыми расправами, постоянными реквизициями и расхищением богатств Литвы ознаменована была германская оккупация с первых же шагов ее появления. Но в то же время германские империалисты начали заигрывать с литовской буржуазией и социал-патриотической интеллигенцией. Они начали играть роль «освободителей» Литвы от царского ига. С этой целью, при посредничестве кайзеровского агента, барона Роппа, было составлено еще весной 1916 г. обращение «угнетенных народов России» к американскому президенту Вильсону и воззвание ко всему «цивилизованному миру». Все эти «народы» (поляки, литовцы, латыши, украинцы и др.) говорят о тех преследованиях, которые им пришлось испытать от царского ига, но ни словом не упоминают о тех ужасах, которые им приходилось переносить от оккупационных властей. Воззвание подписывают клерикалы, либералы и перешедшие на их сторону представители С.-Д. П. Л. Далее идет знаменитая «конференция народов» в Лозанне. Литовская делегация из Вильно получает свободный проезд туда через Германию. Едут представители клерикалов, либералов и переметнувшиеся в националистический буржуазный лагерь деятели С.-Д. П. Л. в сопровождении кайзеровского агента барона Роппа и верноподданного депутата прусского ландтага Степутатиса. На этой конференции впервые была провозглашена всей делегацией декларация о независимости Литвы. И в ней много говорится о преследованиях царского правительства и ни слова о скорпионах немецких империалистов. Те же и другие группы неоднократно отправляли депутации к центральным властям в Берлин, добивались хоть некоторого облегчения положения Литвы, но никаких результатов не достигали. Это нисколько не могло склонить трудящихся масс Литвы искать покровительства у оккупационного кайзеровского правительства. Это делала лить буржуазная и социал-предательская верхушка.

Мартовская революция 1917 г. сначала заставила литовских «дипломатов» заигрывать с Россией. Они требуют от Временного правительства самой широкой автономии Литвы. Литовские трудящиеся массы всецело стоят за Россию. Под влиянием российской революции еще более начинает заигрывать с литовскими буржуазными верхушками кайзеровское правительство. 18—23 сентября под руководством кайзеровских агентов и при строгом контроле оккупационных властей созывается в Вильне т. н. Литовская конференция. Ее состав и резолюции заранее были продиктованы оккупационными властями. На ней принимали участие 222 человека (по приглашению), исключительно литовцы; среди них 66 католических попов, 75 буржуазных интеллигентов, в том числе с.-д. буржуазного уклона, 65 крестьян, главным образом кулаков, 8 купцов и промышленников, 5 помещиков, 5 неопределенных профессий и 2 рабочих. После усиленной обработки крестьян и рабочих, которые ни за что не хотели согласиться на замену царского кнута кайзеровским, все же удалось единогласно принять резолюцию, в которой выставляется требование независимой Литвы, обращенной лицом к Германии. Там же была создана так называемая литовская Тариба (Рада) из 20 человек; несколько мест отводилось также другим национальностям, населяющим Литву (белорусы и евреи в конце 1918 г. вошли в Тарибу; поляки отказались войти). После Октябрьского переворота перепугавшаяся литовская Тариба провозгласила 11 декабря 1917 г. «восстановление независимого литовского государства со столицей в Вильне и с расторжением всех государственных связей, существовавших с другими народами». Литовская Тариба для защиты своих интересов на мирной конференции просила защиты и помощи у Германии и высказалась «за вечный крепкий союз литовского государства с германской империей, который осуществлялся бы в военной, железнодорожной конвенциях и общей таможенной и денежной системе». Таким образом, Тариба фактически способствовала аннексии Литвы Германией. Кайзеровское правительство это прекрасно использовало во время Брестских переговоров с Советской Россией. Наконец, литовская Тариба 16 февраля повторила провозглашение независимости Литвы, на упомянув о конвенциях от 11 декабря, и высказала просьбу о ее признании. Признание наступило только тогда, когда Тариба вторично согласилась признать конвенции 23 марта 1918 г. кайзер Вильгельм официально признал независимость Литвы, связанной указанными выше конвенциями с Германией. Фактически и после этого акта в Литве ничего не изменилось: в Литве по-старому господствовали немецкие оккупанты и нисколько не считались ни с Тарибой, ни с местным населением вообще. Началась даже германизация литовского населения через школы. Нисколько не помогло и избрание 11 июля 1918 г. Тарибой литовским королем вюртембергского герцога Вильгельма фон-Ураха, который должен был принять имя Миндовга II, — верховное командование настаивало на создании вассального литовского государства с прусским королем во главе. Только к концу 1918 г., когда начало сильно ухудшаться положение Германии на западном фронте и усилилось революционное движение в Германии и Литве, оккупационные власти пошли на некоторые уступки литовской Тарибе и в конце октября назначили даже карикатурное литовское правительство с Вольдемарасом во главе. Революция в Германии, революционное движение в Литве и провозглашение в Вильне в конце 1918 г. и начале 1919 г. власти советов заставили Тарибу и тарибское правительство бежать из Вильно в Ковно. Там оно под прикрытием немецких штыков, которым Антанта приказала не покидать Литвы, пока не будет создана литовская армия, способная противостоять Красной армии, собирает свои силы, организует белую армию и, наконец, вытесняет красных. В значительной степени помогла ему в этом и неправильная политика, которую вела советская власть в Литве, в первую очередь неправильная земельная политика (отказ от раздела помещичьих имений) и неправильное отношение к крестьянству, неправильное разрешение национального вопроса и пр.

Версальский договор не только не установил границ Литовской республики, но и само существование Литвы, Латвии и Эстонии дли творцов Версальского мира было еще проблематично. Они еще надеялись на победу царских генералов, ведущих борьбу  против Советской России, и поддерживали бермонтовцев-колчаковцев, сделавших попытку в 1919 г. захватить Латвию и Литву. Только заключение Эстонией, Латвией и Литвой мирного договора с Советской Россией, безоговорочное признание последней по договору 12 июля 1920 г. независимости Литвы в границах, обнимающих и Вильно и Гродно, и полный разгром Юденича, Деникина, Колчака и Врангеля заставили Антанту признать де-факто и де-юре Эстонию и Латвию. Литва была признана последней, лишь 20 декабря 1922 г., когда все попытки поглотить ее Польшей были сорваны трудящимися массами Литвы (проект Гюиманса, встретивший поддержку со стороны обоих правящих партий Литвы — христианских демократов и народников и пр.). Литва была признана Францией и Англией в ответ на согласие Литвы принять нейтрализацию Немана и фактический отказ от Вильно, захваченного с согласия Франции 9 октября 1920 г. «взбунтовавшимся» польским генералом Желиговским, несмотря на только что состоявшийся польско-литовский договор в Сувалках, согласно которому Вильно оставлялось в руках литовцев. В вознаграждение за утерянное Вильно Литва получила Мемельскую область, которую она заняла в феврале 1923 г. по примеру «взбунтовавшегося» генерала Желиговского. Мемельская область была признана конференцией послов от 16 февраля 1923 г. за Литвой, но при этом последняя была связана так называемой Мемельской конвенцией, согласно которой нейтрализуется в пользу Польши не только Неман, но и Мемельский порт; Польше предоставляется право пользоваться транзитом по литовским железным дорогам, пользоваться телеграфом и телефоном и пр., хотя до сих пор еще нет нормальных отношений между Литвой и Польшей. 15 марта 1923 г. конференция послов установила границу между Литвой и Польшей по линии бывшей нейтральной зоны и таким образом Виленщину передала Польше. С этим Литва не хочет помириться. Но ее притязания на Вильно поддерживает только СССР.

Польско-литовский конфликт до сих пор не удалось ликвидировать, так как он имеет глубокие социальные корни. Этот конфликт начинается с самого начала литовского национального движения. Это был конфликт между поднимающейся литовской мелкой буржуазией и литовским крестьянством, с одной стороны, и польскими «панами», помещиками, с другой (почти все помещики в Литве были поляками). По существу и сейчас литовско-польский конфликт не лишен этой классовой подоплеки. Захват поляками Вильно не мог не усилить этой ненависти, ибо, хотя Вильно и не является сейчас литовским по составу населения (сплошное литовское население начинается приблизительно на расстоянии 30 верст к югу, западу и северу от Вильно), но, безусловно, в течение многих столетий являлся экономическим, политическим и культурным центром всей Литвы и поэтому имеет большую притягательную силу почти для всех слоев населения современной Литвы. С другой стороны, проведение в Литве земельной реформы в интересах литовской буржуазии и кулаков и в ущерб польским помещикам еще глубже вбило клин между Литвой и Польшей. Под давлением Антанты и из страха перед нарастающим революционным движением, литовские правящие круги делали много попыток к соглашению с Польшей. Однако, напор широких литовских трудящихся масс и трудовой интеллигенции всегда срывал эти попытки. Этим обменяется и упорный отказ Литвы от вхождения в проектируемый польско-балтийский союз, направленный против СССР, и, наконец, подписание 28 сентября 1926 г. гарантийного договора с СССР.

Территория современной Литвы. Современная независимая Литовская республика обнимает почти всю бывшую Ковенскую губернию (см.) (за исключением незначительной восточной ее части, занятой поляками), северо-западную часть бывшей Виленской губернии (см.) и северную часть бывшей Сувалкской губернии (около 2/3 ее). Кроме того, в начале 1923 г. она заняла северо-восточный уголок Восточной Пруссии, так наз. Мемельскую область, которая по Версальскому договору должна была отойти к Литве. Эта Литва много меньше той исторической Литвы, к которой совершенно неправильно продолжают относить некоторые не только настоящую Литву, но и Белоруссию, когда-то принадлежавшую Литве. Она почти в два раза меньше территории той Литвы, которая была признана за ней СССР по мирному договору от 12 июля 1920 г. Согласно этому договору, Литовской республике должно было отойти не только  Вильно и почти вся бывшая Виленская губерния, кроме дисненского и большей части вилейского уезда, но и Гродно с уездом. В настоящее время эта территория занята Польшей, и из-за нее между Литвой и Польшей идет постоянный конфликт.

Население Литвы. Территория современной Литвы равняется 53 433 кв. км (без Мемельской области). По данным первой всеобщей переписи Литовской республики, в конце 1923 г. она имела 2 028 972 чел. населения, т. е. по 38 чел. на 1 кв. км; в городах — 302 934, или 14,9%; в Мемельской области — 1 824 кв. км и 142 594 человека населения. По сравнению с довоенным населением на той же территории — уменьшение не менее, чем на 450 000, т. е. около 22,5%. То же самое наблюдается и в Виленщине. Накануне империалистической войны в г. Вильно было 316 тыс. населения, а в начале 1922 г. — только 129 тыс.

Национальный состав: согласно всеобщей переписи 1923 г. (весьма пристрастной), в ковенской Литве было литовцев — 83,9%, евреев — 7,6%, поляков — 3,2%, русских и белорусов — 2,5%, немцев — 1,4%, других национальностей — 1,0%. Во время выборов в 1923 г. польские списки собрали 7% всех голосов. Религия (1923 г.): католиков - 85,7%, иудеев — 7,6%, протестантов, православных и староверов — 2,7%, других вероисповеданий — 0,6%.

Классовый состав населения: в 1923 г. рабочих (с семьями) было 334 030, или 16,5% всего населения, в том числе: сельскохозяйственных рабочих — 231 091, промышленных — 40 667, в торговле — 4 304, транспорте — 8 010, домашних служащих — 14 772, поденных рабочих — 29 584 До империалистической войны (в 1913 г.) в одной только Ковенской губернии было 235 564 сельскохозяйственных рабочих, в 6 уездах Сувалкской губернии (в 1901 г.) — 104 736 сельскохозяйственных рабочих, значит гораздо больше, чем сейчас. Уменьшение сельскохозяйственных рабочих в Литве объясняется не только общим уменьшением населения, но и тем фактом, что благодаря земельной реформе многие сельскохозяйственные рабочие превратились в мелких собственников.

По официальным данным, в 1905 г. в Ковенской губернии помещикам принадлежало 40% всей земли, в Виленской — 36%, в Сувалкской — более 22%; 94% всех хозяйств принадлежали крестьянам, но земли они имели только около 50% всей земельной площади, между тем как 2% помещичьих хозяйств, владевших больше 100 десятин, имели около 40% всей площади. Помещичья земля обрабатывалась сельскохозяйственными рабочими. Но много сельскохозяйственных рабочих было и у многоземельных крестьян. Сейчас количество сельскохозяйственных рабочих (батраков), работающих у крестьян, гораздо больше, чем у помещиков.

Дифференциация литовской деревни еще до империалистической войны была очень велика. В Ковенской губернии в 1911 г. было сельскохозяйственных рабочих 14,2% всего сельского населения и 22,1% малоземельных крестьян, имеющих до 3 десятин; крестьянских хозяйств до 3 десятин—22,3%, от 3 до 10 дес.—30,3%, от 10 до 20 дес.—24,5% и свыше 20 дес.— 22,9%. В 6 уездах Сувалкской губернии было в 1901 г. сельскохозяйственных рабочих 22,9% всего сельского населения, малоземельных крестьян, владеющих до 3 дес.,—31,4%. Безлошадных хозяйств было в 1912 г. в Ковенской губернии 23,5%, в Виленской губернии—20,3%; имеющих по 1 лошади в Ковенской губернии—31,1%, в Виленской губернии — 56,5%; по 2 лошади в Ковенской губернии —  21%, в Виленской губернии — 15,6%; больше 2 лошадей в Ковенской губернии — 21,9%, в Виленской губернии — 7,6%. Итак, пролетарский и полупролетарский элемент составлял в Ковенской губернии около 40% всего сельскохозяйственного населения, середняки — тоже около 40%; в Виленской губернии пролетарского и полупролетарского элемента было несколько меньше и больше середняков, в Сувалкской губернии — пролетарского и полупролетарского элемента не меньше 54% всего сельскохозяйственного населения; богатых крестьян, кулаков было в Литве 10—20%; больше всего последних было в литовской части Сувалкской губернии, потом шла Ковенская губерния, наконец, Виленская губерния.

Точных данных о расслоении деревни в современной Литве нет. Бесспорно, что количество крестьянских хозяйств значительно увеличилось за счет парцелляции помещичьих имений. По данным одного буржуазного литовского экономиста, число крестьянских хозяйств в современной Литве увеличилось на 40%. В подавляющем большинстве это мелкие и средние хозяйства. Значит, процент последних в современной Литве должен был еще увеличиться.

Экономическое положение. Современная Литва, как и до империалистической войны, является земледельческой страной. Сельское население составляет 85,3%. Главные предметы экспорта (1923 г.): лесные материалы — 28,8% всей стоимости вывоза, хлеб — 21,8%, животные — 11,1%, животные продукты — 9,3%, льняное семя — 8,9%, лен — 8,8%, прочие товары — 11,3%; за первую половину 1926 г. на первом месте уже стоял лен и льняное семя, потом шли лесные материалы и полуфабрикаты (целлюлоза), животные продукты (яйца, масло, мясо), наконец, животные и хлеб. Это свидетельствует о росте в Литве технических культур, усилении обработки леса, развитии молочного хозяйства и животноводства. Ввозятся в Литву, главным образом, фабричные товары. Промышленность развивается слабо. Крепче держатся отрасли промышленности, связанные с сельским хозяйством (винокуренные и пивоваренные заводы, лесопилки, целлюлозная фабрика, спичечные фабрики, кожевенное производство и пр.). Нет ни одного предприятия, имеющего больше 500 рабочих. Но, вследствие обеднения трудящихся масс, и для мелкой промышленности Литвы не хватает рынков сбыта.

Торговый баланс в 1920 и 21 гг. был пассивный, в 1922—24 гг. — активный, в 1925 г. — опять пассивный (пассив около 10 млн. литов), за первую половину 1926 г. — активный. Вывезено в 1925 году за 242,7 млн. литов, ввезено за 252,7 млн. За 6 лет (1920—25 гг.) вывоз увеличился па 439,7%, ввоз — на 349,5%. Государственный бюджет, начиная от 1921 г., сводится без дефицита. В 1926 г. он достиг 241 млн. литов; в 1927 г. он сокращается на 35 млн. литов; вводится «режим экономии». Хотя за последние годы золотой запас и твердая иностранная валюта Литовского банка сократились (31/1 24 г. он равнялся 70,4 млн. литов, 31/ХII 1924 г. — 93,1 млн. литов, 31/V— 25 г. — 77,2 млн., 31/ІХ — 26 г. — только 61,404 млн.), все же курс лита, введенного в конце 1922 г. вместо падающей германской валюты, остался твердым. Это говорит о том, что, несмотря на то, что 1925 и 26 гг. вследствие плохого урожая были плохими годами, все же в Литве достигнута относительная стабилизация, хотя и непрочная.

Относительная стабилизация достигнута  за счет чрезвычайной эксплуатации рабочего класса и беднейшего крестьянства,  чрезмерных налогов и пр. Население Литвы платит в год около 300 млн. литов всяких налогов государству, местным самоуправлениям и пр. До войны (в 1908 г.) на каждого жителя Литвы выходило около 44 литов налогов, сейчас — 135 литов. Особенной тяжестью они ложатся на рабочих и крестьянскую бедноту. Цены на некоторые продукты сельского хозяйства (скот, картошка) ниже довоенных, на другие (рожь) — выше. Цены некоторых продуктов сельского хозяйства увеличились на 25—50%, между тем, как цены промышленных товаров увеличились на 100—200%. По официальным данным, индекс цен важнейших продуктов в 1925 г. вырос до 152, если в 1913 г. взять 100. Прожиточный минимум, по тем же официальным данным, в 1913 г. в Литве равнялся для 1 человека в месяц 79,8 литов, в 1923 г. — 84,7 литов, в 1925 г. — 120 литов. Между тем заработная плата за это время почти нисколько не повысилась. Большинство рабочих зарабатывало до забастовок 1926 г. по 3—5 литов в день, т. е. по 75—125 литов в месяц (15—25 руб.) Значит, реальная заработная плата гораздо ниже, чем в 1913 г.

Вследствие слабого развития промышленности она не может поглотить всех свободных рабочих рук, а особенно излишек тех рабочих рук, которые дает деревня. До войны они уходили в промышленные центры Латвии, России и Украины, эмигрировали за границу. Сейчас это крайне затруднено. Поэтому в Литве имеется постоянно большой процент безработных рабочих. Летом их число уменьшается, т. к. они временно получают работу в деревне, зимой — увеличивается. Чтобы избавиться от беспокойного элемента, правительство Литвы старается их сплавлять во Францию, Аргентину, даже Бразилию. Но, несмотря на это, число безработных в Литве ежегодно растет.

Земельная реформа (ср. XLVI, 568/571, 596). Под давлением сильного революционного движения сельскохозяйственного пролетариата, особенно работающего в имениях, и деревенской бедноты в 1922 г. был принят Учредительным Собранием Литвы закон о земельной реформе. Согласно этому закону отчуждается значительная часть помещичьей земли по низким ценам. Усадьбы, весь живой и мертвый инвентарь и 80 гектаров лучшей усадебной земли остаются у помещика. Имения до 150 га берутся в последнюю очередь. Излишек земли имений, имеющих не более 200 га, отчуждается по рыночным ценам. Сельскохозяйственные рабочие и малоземельные крестьяне могут получать наделы от 8 до 20 га и в течение 36 лет должны платить выкупные платежи. Кроме того, земельная реформа способствует уничтожению чересполосицы и выходу крестьян на хутора, ликвидирует остатки феодализма (сервитуты) и проч.

До 1 января 1926 г. было создано на отчужденной от помещиков земле около 41 000 мелких участков, имеющих 392 000 гектаров земли. Она была распределена следующим образом: сельскохозяйственные рабочие и бывшие военнослужащие получили 18 731 участок с 205 181 га земли, малоземельные крестьяне — 15 503 участка с 70 044 га, ремесленники и др. — 3 000 участков с 5 497 га, в городах — 7 000 участков с 4 585 га. Эти официальные данные совершенно скрывают тот факт, что при проведении земельной реформы землю получили многие из членов правящей партии (христианских демократов), которые вовсе не нуждались в земле, между тем как подавляющее большинство сельскохозяйственных рабочих и малоземельных крестьян ничего не получило. Большинство «новоселов» из бывших рабочих живет в самых тяжелых условиях, все еще ютятся в землянках, не имеют ни лошади, ни самых необходимых орудий производства. Помощь, оказываемая «новоселам» правительством, крайне скудна — ссуды были выданы не более, чем 7 000 «новоселов». Некоторые из них бегут с земли.

Земельная реформа достигла, главным образом, того, что в значительной степени ликвидировала крупное польское помещичье землевладение и способствовала укреплению литовской сельскохозяйственной буржуазии: многие центры бывших польских помещичьих имений перешли литовским дольцам — высшим чиновникам, кулакам, спекулянтам и пр.; во-вторых, временно она разрядила ту революционную атмосферу, которая существовала среди сельхоз рабочих и малоземельных крестьян Литвы. Но сейчас уже растет их недовольство с новой силой.

Государственный строй. Литва — буржуазно-демократическая республика. Во главе республики стоит сейм, избираемый на 3 года всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием без различия пола, по пропорциональной системе. Избирательным правом пользуются все граждане Литвы, достигшие 21 года, в том числе и солдаты. Сейм избирает президента на 3 года. Кабинет министров ответствен перед сеймом. Несмотря на гарантирование конституцией Литвы всяких свобод, на деле при господстве клерикальной реакции рабочий класс и беднейшее крестьянство никакими свободами не  пользовались. Даже за чисто  экономические забастовки рабочих сажали в тюрьму. Классовые профсоюзы закрывались, рабочие газеты не допускались. До лета 1926 г. еще сохранилось в Литве военное положение, которое дало возможность военным судам приговаривать к смертной казни за одно лишь распространение коммунистических воззваний (таким образом, были приговорены к расстрелу 20/ХІІ 1924 г. 4 человека, двое из которых даже и в приписываемом нм распространении не были повинны). Изменилось дело несколько к лучшему только после выборов в сейм в мае 1926 г., где христианские демократы потерпели большое поражение. Церковь не отделена от государства, школа не отделена от церкви. Последняя играет крупную роль в жизни Литвы.

Социальное законодательство. Раньше было особое министерство труда и социального обеспечения; сейчас оно превращено в департамент при министерстве внутренних дел. На местах имеются инспекторы труда, назначаемые министром внутренних дел и подчиненные департаменту труда и социального обеспечения. Они работают на основании  старых царских законов об инспекторах труда. В общем действуют в Литве царские законы о наемном труде с некоторыми только изменениями. Остались в силе общие царские законы о найме, технической охране труда, охране аданского и детского труда, закон о вознаграждении пострадавших от несчастных случаев и пр. Страхование от болезни, безработицы и пр. вовсе отсутствует. Предложенный еще в 1920 г. законопроект о страховании рабочих на случай болезни все передавался в комиссию и ухудшался. Наконец, он был принят сеймом в 1926 г., но еще не введен в жизнь. Согласно атому закону, обязательному страхованию на случай болезни подлежат только рабочие промышленных и торговых учреждений, путей сообщений и связи, строительные рабочие. Наиболее многочисленные в Литве сельскохозяйственные рабочие и домашние служащие изъяты из этого закона. В страхкассы 1/3 вносит государство, 1/3 — предприниматели и 1/3 - рабочие. Лечение заболевших рабочих — на счет страхкасс. Полного самоуправления рабочим в страхкассах не дается. 30/ХІ 1919 г. под давлением революционно-настроенных рабочих был издан закон о 8-часовом рабочем дне в промышленности. В настоящее время, вследствие широко практикуемых во всей Литве сверхурочных работ, 8-часовой рабочий день фактически сведен на нет. Только забастовки 1926 г. несколько восстановили его. Для привлечения на свою сторону сельскохозяйственных рабочих, работающих в имениях, был издан специальный закон о найме и расчете рабочих имений. По этому закону в имениях введен в среднем 10-час рабочий день, установлен минимум заработной платы, запрещено выбрасывать уволенных рабочих из имений и пр. Впоследствии этот закон тоже подвергался все новым и новым ухудшениям. По отношению к сельскохозяйственным рабочим, работающим у крестьян-кулаков (а таких рабочих в Литве подавляющее большинство), действуют только старые царские законы. Фабзавкомы и батрачкомы (в имениях) были признаны только тогда, когда было сильное революционное движение в Литве. Сейчас опять восстанавливаются фабзавкомы (осенью 1926 г.).

Политические партии в Литве. Главные политические партии в Литве — это христианско-демократическая партия (хадеки), народнический солянский союз, социал-демократическая партия и компартия (последняя совершенно нелегальная).

Христианско-демократическая партия — это партия литовского спекулятивного капитала, возглавляемого баиком ксендза Вайлокайтиса, и кулаков. Лидером ее является ксендз Крунавичюс, бывший министр земледелия. Фактически она состоит из 3 частей: собственно хадецкой партии, Крестьянского союза (кулаков и новых литовских помещиков, идущих на поводу у банкира Вайлокайтнеа) и Федерации Труда, — христианской рабочей организации, понимающей наиболее отсталые слои рабочих и часть крестьянской бедноты. В последнее время вожди этих организаций усиленно подчеркивают их полную самостоятельность, но фактически это единое целое («святая троица»). До выборов в сейм в мае 1926 г. хадеки были фактическими правителями Литвы Они оказались, особенно в последние годы своего правления, сторонниками самой свирепой реакции, душителями рабочего движения, не останавливавшимися пред чисто инквизиционными методами (при них применялись самые ужасные пытки политзаключенных —  электрофицирование и т. п.), расхитителями народного состояния, покровителями самой гнусной коррупции правящих кругов. Это явные сторонники фашистских методов борьбы. Если хадеки после последних выборов в сейм в 1926 г., где они потерпели поражение, не прибегли к фашистским методам борьбы, то только потому, что не надеялись на победу. Хадеки — это наиболее враждебная СССР партия и наибольшая сторонника соглашения с Польшей.

Народнический селянский союз — это партия зажиточных либеральных крестьян, возглавляемая либеральной интеллигенцией. Она увлекает за собой и значительную часть середняков и даже крестьянской бедноты. В первые годы Литовской республики Народнический селянский союз находился в блоке с хадеками и вместе составляли правительство. Когда хадеки почувствовали себя достаточно сильными, они выбросили народников из правительства. Народники перешли в оппозицию и стали во главе крестьянской оппозиции, все нарастающей против хадецкой реакции и экономического гнета. Это привело их вместе с социал-демократами после майских выборов 1926 г. к власти. Во главе литовского правительства стал лидер народников — адвокат Сляжевичюс; президент Литвы, доктор Гринюс, тоже народник (его предшественником был хадек Стульгинскис).

Накануне выборов 1926 г. крайняя правая часть Народнического селянского союза откололась и создала отдельную Крестьянскую партию (кулацкую), по своим социальным взглядам близкую к хадецкому Крестьянскому союзу. Вожди Народнического селянского союза тоже стремятся к сближению с хадецким Крестьянским союзом, но блок с ним считают возможным только  в том случае, если он порвет с хадецкой партией.

Кроме этих партий, еще есть партия националистов с бывшим президентом Сметоной во главе. Это партия более крупной литовской буржуазии и помещиков. Хотя она не менее реакционна, чем хадецкая партия, но и она по отношению к правительству хадеков была в оппозиции. Она враждебна земельной реформе, рабочему законодательству, проявляет симпатии к монархии.

С.-Д. П. Л., благодаря своему легальному положению, полевению рабочих масс, но медленному изживанию демократических иллюзий, приобрела в последние годы значительное влияние среди рабочего класса Литвы и отчасти среди крестьянской бедноты. К ней перешла большая часть рабочих от христианско-фашистской Федерации Труда, которая во время выборов 1926 г. лишилась более половины своих мест в сейме (с.-д. число своих мест почти удвоили). СДПЛ входит во 2-й Интернационал и в буржуазное правительство Литвы. Формируется в ней левое рабочее крыло.

Число голосов, полученных рабочими партиями во время выборов в литовский сейм:

Левые рабочие списки, которые обыкновенно называют коммунистическими, потеряли много голосов, прежде всего вследствие все усиливающегося предвыборного террора и неизжитых еще демократических иллюзий рабочих масс.

Кроме того, имеются нацменьшинские партии: еврейской буржуазии, польских помещиков (она увлекает за собой и польских или ополяченных крестьян и рабочих), немецкой буржуазии Литвы и мемельцев, где все немецкие элементы, начиная от помещиков и крупной буржуазии, кончая социал-демократами, составляют единый немецкий блок, противопоставляемый литовскому блоку. Немецкий блок завоевал в 1926 г. все 5 мест в литовском сейме. Состав сейма Литвы:

Профсоюзы имеются в Литве двоякие: классовые и христианские — Федерация Труда. Последняя одновременно является и политической организацией, имеет своих представителей в сейме и пр. Она стоит на точке зрения сотрудничания классов. Ее влияние в массах, как мы видели выше, падает. Классовые профсоюзы со времени основания независимой Литвы находились под влиянием компартии, поэтому они систематически преследовались правительством; правления союзов и отдельные их члены арестовывались, высылались из пределов Литвы и пр. С другой стороны, с.-д. при поддержке правительства старались захватить  профсоюзы в свои руки, но это им удалось, (и то не во всех профсоюзах) только в 1923—24 гг. Только тогда получено было разрешение на создание профсоюзов (но далеко еще не всех) во вселитовском масштабе. Раньше профсоюзы обнимали лишь рабочих данного города или уезда и не были между собой объединены. Организацию профсоюзов начинали с.-д. от регистрации правлений, которые тем самым становились как бы особыми организациями; от их усмотрения зависело сейчас открытие новых отделов на местах. Такие с.-д. правления обыкновенно не признавали левых отделов, а коммунистов и более левых рабочих просто исключали из профсоюзов. Особенно отличалось правление профсоюза сельскохозяйственных рабочих, назначенное ЦК-том СДПЛ. Оно немало помогло властям ликвидировать не один более левый отдел профсоюза сельхоз рабочих. После падения правительства клерикалов летом 1926 г. несколько свободнее вздохнули и профсоюзы. Начали восстанавливаться закрытые профсоюзы, открываться новые. Созданы были даже профсоюзы наиболее отсталых рабочих, например, домашних служащих. Число членов профсоюзов быстро растет. Но успешному развитию мешают вожди с.-д. Левые рабочие, по инициативе коммунистов, стали подготовляться к вселитовскому съезду профсоюзов, чтобы выбрать общий руководящий орган профсоюзов. Тогда с.-д. наскоро, без ведома профсоюзов, назначили при помощи властей (министр внутренних дел — с.-д. Пожелло) центральное бюро профсоюзов и начали предъявлять требование всем союзам, чтобы они ему подчинились. В числе условий были: признание Амстердама и исключение из правлений коммунистов. С.-д. бросили лозунг: «или мы» (социал-демократы), «или они» (коммунисты), и этот лозунг стали проводить в жизнь. Центральное бюро принимает в свои члены только то профсоюзы, которые, безусловно, подчиняются социал-демократам. Из с.-д. профсоюзов стали исключать коммунистов и далее более левых рабочих вообще. Так как в рядах СДПЛ оказались  сторонники единого фронта и единства профсоюзов, то ЦК СДПЛ начал исключать их из своей партии. С.-д. применяют и такие меры: захватывают правление какого-нибудь профсоюза и начинают чистку его отделов. Так, например, с.-д. удалось захватить (еще при клерикальном правительстве) правление профсоюза кожевников, но в ковенском отделе с.-д. имели только 20%. С.-д. созывают своих сторонников (тайно от других рабочих), объявляют это собрание общим собранием и выбирают новое правление отдела. То же творится и в других местах. С.-д. ясно сказали: лучше иметь небольшой профсоюз, но чтобы он подчинялся с.-д., чем большой с  левым правлением. Идя по этому пути, с.-д. раскалывают профсоюзы, организуют параллельные союзы, исключают коммунистов и пр. Коммунисты ведут кампанию за единство профсоюзов. С этой целью большинство ковенских профсоюзов, не желающих превратиться в филиалы СДПЛ, образовало комитет Единства, Комитет Единства созвал совещание центральных бюро профсоюзов, в котором приняли участие нее профсоюзы, кроме четырех. Это совещание избрало центральный комитет Единства, которому было поручено созвать вселитовский съезд профсоюзов. Правительство закрыло комитет Единства, начало закрывать левые союзы и в провинции (в Поневеже уже закрыты все профсоюзы). С.-д., с благословения властей, готовятся к созыву своего «конгресса» профсоюзов, куда не будут допущены левые профсоюзы. Несмотря на явную поддержку правительством с.-д. профсоюзов, все   же влияние левых классовых профсоюзов в действительно пролетарских массах сильнее, чем влияние с.-д. профсоюзов. Последние стараются опереться на профсоюзы госслужащих, не стоящие на точке зрения классовой борьбы; в свои ряды принимают непролетарский элемент (лавочников, кабатчиков, ремесленников, интеллигенцию).

Правительство народников и социал-демократов. Оно было создано летом 1926 г. при более или менее активной поддержке нацменьшинств и отчасти Крестьянской партии и националистов. Этот блок, представляющий различные классовые интересы, вряд ли может быть долговечен. Правительство народников и с.-д., пришедшее к власти в борьбе с хадецкой реакцией и коррупцией, вынуждено было на первых порах сделать некоторые уступки трудящимся массам: снять военное положение, дать почти полную амнистию политическим заключенным, расширить свободу печати, собраний, союзов, заключить гарантийный договор с СССР, но компартия до сих пор совершенно нелегальна. Под напором более крупной реакционной буржуазии мелкобуржуазное народническо-эсдекское правительство уже поворачивает направо. Всю тяжесть капиталистической стабилизации и это правительство перекладывает на плечи рабочих и трудовых крестьян. Отношение литовского правительства к СССР, несмотря на заключение с ним гарантийного договора, остается двойственным, так как оно боится немилости империалистических держав и роста революционного движения трудящихся масс.

Фашизм в Литве. Литовская республика создавалась под знаменем самой широкой буржуазной демократии. Даже реакционная партия хадеков в первые годы независимости Литвы прикрывалась мантией демократизма. Но когда широкие трудящиеся массы Литвы под влиянием тяжелого опыта начали отворачиваться от хадеков и последние во время выборов в октябре 1922 г. не могли получить, несмотря на выборные арифметические фокусы, большинства мест в сейме (в Учредительном Собрании они имели абсолютное большинство мест; во время выборов в сейм в 1922 г. собрали только 41,6% всех голосов), тогда они резко начали поворачивать от демократизма к фашизму. Хадеки проводят своего ставленника Стульгинскиса в президенты, хотя он не получил требуемого конституцией абсолютного большинства голосов сейма. Создают свое правительство, которое фактически начинает править без сейма. Пропаганда фашизма идет вовсю. Наконец, президент распускает сейм и назначает в мае 1923 г. новые выборы. Они проходят под знаком литовского христианского фашизма. Благодаря разным махинациям,  после выборов 1923 г. хадекам опять удалось полностью взять власть в свои руки. Это освободило их от открытого проведения фашизма в жизнь. Но в течение последнего 3-летнего своего господства они способствовали еще большему усилению недовольства в широких массах. Уже весной 1925 г. хадекам стало ясно, что они могут потерпеть поражение на выборах в сейм весной 1920 г. Ввиду этого они приступили к изданию разных законов, чтобы обеспечить себе выборы. Но это только усилило недовольство. Весной того же года клерикалы открыто заявили, что они власти легко не отдадут. Клерикалы стали готовиться к фашистскому перевороту, на случай неудачи во время предстоящих выборов. Наметили даже руководителя этим переворотом (фашиста Гловацкого). В случае удачи переворота объявляется военная диктатура (диктаторы: Гловацкий, католический священник Крупавичюс и Вистрас). Накануне выборов фашисты стати открыто распространять свои листовки с угрозами кровавой расправы с оппозицией. Однако, и это не помогло. Большое поражение хадеков во время выборов, начато разложения в их рядах, боязнь, что скажет армия, где влияние клерикалов сравнительно слабо, общий рост недовольства клерикальным правительством и пр. все это заставило фашистов отложить переворот. К тому же хадеки предполагали, что скоро разлетится коалиция с.-д. и народников, и они опять станут во главе правительства. Фашисты отклонили план восстания, но не отказались от него. Они стали мобилизовать новые силы. В связи с продолжением экономического кризиса и неурожаем 1926 г. опять стало расти недовольство правительством, на этот раз коалиции с.-д. и народников. Фашисты приступили к организации бывших добровольцев литовской армии. Уже почти во всех уездах были съезды бывших добровольцев из кулацких сынков, бывших офицеров и пр. Во главе стоят вышеупомянутый Гловацкий и Гира (бывший начальник охранки). Из-за влияния на бывших добровольцев начинается борьба между хадеками, националистами, крестьянской партией (кулаков) и народниками. Фашисты одновременно хотят использовать тяжелое положение безработных, толкнув их на демонстрации против правительства народников и с.-д. Чтобы прикрыть свою деятельность, фашисты (и клерикалы вообще) усилили травлю против коммунистов, в чем им помогают и с.-д. Эта агитация клерикалов уже имеет некоторый успех: фашисты свободно организуются, издают свой орган; Федерация Труда открыто высказывается за фашизм. Одновременно усиливаются преследования коммунистов: аресты, закрытие левых профсоюзов (Поневеж), комитета Единства профсоюзов (Ковко). Компартия призывает рабочих и крестьян к единому фронту против фашизма. Исход борьбы будет зависеть, главным образом, не от народников и с.-д. и их правительства, которое является неспособным на решительную борьбу против фашизма и хадекской реакции, а от способности к решительной борьбе против фашизма пролетариата, беднейшего крестьянства и революционных солдат, под руководством компартии.^*)

В. Мицкевич-Капсукас.

^*) Статья была написана в октябре 1926 г. События вполне оправдали предвидения, настолько откровенно подготовлялся фашистский переворот. В ночь на 17 декабря 1926 г. фашисты без всякого сопротивления арестовали правительство, заняли правительственные учреждения, разогнали сейм, арестовали командиров полков, верных народническо-социал-демократическому правительству. Уже в день переворота правительство народников и социал-демократов капитулировало и подало в отставку; президент Гринюс поручил националисту Вольдемарасу составить новый кабинет и «отказался» от президентского поста. Новым президентом был «выбран» фашистским меньшинством сейма националист Сметона. Новое правительство было составлено исключительно из фашистов. Но ввиду тог, что хадеки были крайне непопулярны в стране, главные министерские посты они отдали националистам (министр-председатель и по иностранным делам, по внутренним делам и военный), два даже крестьянской партии. Хадеки на первых порах предпочли править через своих диктаторов, стоя за спинами националистов. Большинство рабочих и трудовых крестьян, даже большинство солдат, отрицательно относились к фашистскому перевороту. Однако, они не имели достаточно сильной организации. Компартия была застигнута переворотом в такой обстановке (аресты и пр.), что не в состоянии оказалась организовать массовое противодействие. Уже закрыты в Литве все классовые профсоюзы и рабочие газеты. Арестованы сотни коммунистов и более передовых рабочих, введено военное положение и запрещены забастовки. Введены военно-полевые суды и начались расстрелы авангарда рабочего класса Литвы. Литовский фашизм, чувствуя свою слабость, надеется удержаться, лишь физически истребив передовой отряд рабочего класса и беднейшего крестьянства Литвы. Переворот, очевидно, поощрялся Англией, недовольной сближением Литвы с СССР, и совершился при содействии Польши. Он направлен против СССР и рабочего класса и беднейшего крестьянства Литвы и к сближению с фашистской Польшей.

В. М.-К.