ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914-1918 г. I. ОБЩИЙ ОБЗОР СУХОПУТНЫХ ОПЕРАЦИЙ. 1918 год

ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914-1918 г. I. ОБЩИЙ ОБЗОР СУХОПУТНЫХ ОПЕРАЦИЙ. 1918 год

33. Русско-Румынский фронт. Большая часть австрийских войск и около 35% всех германских войск были задержаны в течение года после начала русской революции на русском фронте; эти жертвы германское командование приносило с целью добиться на востоке определенно «победного» мира, и во имя его же германские силы продолжали расходоваться и в 1918 году. После заключения Германией 9 февраля мира с фальсифицированными представителями Украины, 10-го февраля глава русской делегации в Брест-Литовске, Л. Д. Троцкий, прервал переговоры, заявив, что между Германией и Россией остается состояние ни мира, ни войны; демобилизация русской армии продолжалась. 18-го февраля германцы перешли в наступление, не встретившее серьезного отпора. 3-го марта Советское правительство вынуждено было подписать прелиминарный мир в Брест-Литовске, на условиях, продиктованных немцами. Для Советского правительства этот мир являлся клочком бумажки, который в ближайшее время потеряет всякую силу. В Украине большевистские отряды продолжали оказывать неорганизованное, но отчаянное сопротивление оккупационным немецким войскам, вскоре вылившееся в форму упорных партизанских действий. Это наступление в Украину, начавшееся 18-го февраля и  в начале марта приведшее немцев уже на левый берег Днепра, должно было дать центральным державам сырье и продовольствие. Реквизиции немцев и создали основу для широкого развития партизанских действий. Потребовались большие силы для оккупирования огромной, занятой территории и восстановления старого порядка на всем протяжении границы Советской России. Германские войска были переброшены даже на Кавказ, чтобы занять Тифлис и Закавказскую дорогу. Целью являлась Бакинская нефть и стремление разъединить формировавшуюся Алексеевым на Северном Кавказе Добровольческую армию от английских войск в Персии. Точно также, высадившийся в начале апреля в Финляндии отряд генерала гр. фон-дер-Гольц оказал решительное содействие белым войскам генерала барона Маннергейма. Здесь, по словам Людендорфа, также имелась ввиду операция против Мурманской дороги, чтобы не допустить десант Антанты до оккупации Петрограда, но за эту задачу энергично взялось само Советское правительство.

Таким образом, летом в пределах бывшей Российской империи действовали не две, а три взаимно враждующие стороны: советская власть, Антанта и Германия; в политическом отношении такая обстановка являлась явно фальшивой. По существу, германское командование защищало не национальные интересы, а проводило классовую политику и всеми силами добивалось того, чтобы большевистское правительство примкнуло к союзу с Антантой. Если бы не близорукость дипломатических представителей Антанты, также сбитых с  правильного политического пути классовыми интересами, еще в 1918 г. на востоке могли бы вновь возникнуть для Германии сильные осложнения.

Так же неудачны были действия Германии по отношению к Румынии. 5-го марта был заключен предварительный мир в Буфтеа, и только 7-го мая подписан Бухарестский мир. Румыния, пользуясь тем, что германские войска были частью распылены по огромному пространству России, а частью крепко увязли на западном фронте, выговорила право оставить себе часть своей армии в Молдавии и Бессарабии не демобилизованной, якобы, для защиты от большевистской опасности. В Валахии немцам пришлось оставить 4 дивизии. Они не рискнули поставить вопроса об отречении румынского короля и о высылке из Румынии дипломатических представителей Антанты и должны были ожидать здесь серьезных осложнений, в случае кризиса на главном театре.

Бесполезный расход сил и энергии Германии на востоке имел крайне отрицательное влияние на внутригерманские политические отношения. Классовая точка зрения германского командования по отношению к Советской власти, естественно, вела и к обострению классовой борьбы внутри Германии.

34. Второстепенные театры. Война на истощение в 1918 году должна была привести к капитуляции центральных держав. Уже в 1917 году наиболее политически слабые из них — Австро-Венгрия и Болгария — переживали серьезный кризис. Граф Чернин, стоявший во главе австро-венгерского правительства, настойчиво останавливался на мысли о сепаратном мире, и только ощущение полной беспомощности и зависимости от Германии останавливало его. В первой половине 1918 года только призрачная надежда на тот «штурм мира», который представляли атаки германской армии во Франции, поддерживали  моральные силы союзников Германии на второстепенных театрах.  Когда же, во второй половине июля, ясно обозначился неуспех германских армий, кризис на второстепенных театрах получил быстрое разрешение в пользу Антанты.

Второстепенным  театром,   прикрывавшим с фланга германский фронт во Франции, было все пространство от Швейцарии исключительно до Палестины включительно. Здесь имелось три фронта — итальянский на р. Пиаве, балканский в центре, палестинский на востоке. Прежде всего Антанте удалось на Балканах прорвать центр и отделить Австро-Венгрию от Турции.

Болгарская армия несла на себе почти всю тяжесть борьбы на Балканах. Болгарский народ, по расчету, примкнул к союзу с Германией; этот союз оставался устойчивым только до того момента, пока Германия продолжала  оставаться в выигрышном положении и побеждать. В Болгарии не было никакого желания упорствовать, раз партия становилась проигрышной, и в 1918 году агитация и золото Соединенных Штатов нашли здесь благодарную почву. 15 сентября французский генерал Франше д’Эсперэ, командовавший  силами Антанты на Балканах, перешел в решительное наступление. 7 французско-сербских дивизий на правом берегу Сардара и в долине р. Черной почти не встретили сопротивления. Болгарские дивизии открыли фронт и двинулись на родину. Германское командование,  три германские дивизии и технические части оказались бессильными остановить быстрое наступление союзников. Новый фронт Германия и Австро-Венгрия, без помощи болгарской армии, могли создать не ранее начала ноября, ценой очищения выдвинутых позиций в Украине, на Кавказе и в Турции. Уже 2-го октября новый болгарский кабинет Малинова, сменивший германофильский кабинет Радославова после летних неудач Германии, заключил перемирие с Антантой. Царь Фердинанд отрекся от престола в пользу своего сына Бориса.

На палестинском фронте генерал Алленби перешел в решительное наступление на 3 дня позже, чем последовала атака на Балканах. Начальник германской военной  миссии в Турции, генерал Лиман фон-Сандерс, удержавший в 1915 году Дарданеллы, командовал теперь, вместо Фалькенгайна, палестинским фронтом, на котором были развернуты германский азиатский корпус и 4, 7 и 8-я турецкие армии. Положение их было самое плачевное, так как последние силы и средства Турции Энвер-бей направлял не на усиление их, а на завоевание Армении, Закавказья, Северной Персии. В конце сентября, одновременно с болгарами, рассыпались и  разбежались и турецкие армии. В начале октября англичане, почти не встречая сопротивления, быстро продвигались и заняли Дамаск и Бейрут. 26 октября был занят Алеппо, а десант захватил Александрету.

Турция, угрожаемая теперь со стороны болгарской границы войсками Франше д’Эсперэ, а с юга Алленби, истощившая все силы и средства, 31 октября капитулировала перед Антантой и заключила перемирие. Вслед за прорывом на Балканах кольцо вокруг центральных держав стянулось значительно туже.

В связи с попыткой Людендорфа придать наступлению во Франции решительный характер, Австро-Венгрия произвела попытку опрокинуть итальянский фронт на р. Пиаве. 15-го июня началась чрезвычайно недружная атака австрийских войск. За 6 дней наступления австрийцы насчитала 40 тыс. пленных итальянцев, что показывает, что итальянская армия недалеко ушла от уровня слабой энергии австрийцев. На 8-й день австрийцы отошли в исходное положение, понеся, с своей стороны значительные потери пленными. Неспособность австрийской армии отвлечь внимание союзников от главного театра войны заставило Людендорфа попробовать непосредственно использовать австрийские подкрепления для борьбы во Франции. 4 лучших австрийских дивизии отправились отстаивать чужую границу и чужие завоевания, что немало способствовало дальнейшему развалу Австрии. Центробежные стремления брали верх над призрачными остатками австрийской государственности. 17-го октября император Карл издал  манифест о том, что Австрия обращается в федеративный союз отдельных государств, в котором домогательства отдельных национальностей получат удовлетворение. Но час судьбы австрийской империи уже пробил;  23-го октября англо-итальянские армии перешли в решительную атаку на Пиаве. Быть может, еще существовала некоторая возможность затянуть сопротивление, отойдя без боя к пограничным горам. Но австрийское командование затянуло сопротивление до 20 октября, и когда, наконец, отдало приказ об отступлении, последние связи в австрийской армии были уже порваны; создалось положение, аналогичное тому, которое имело место месяц тому назад в Болгарии — солдаты уходили в свои провинции, к своим колокольням и их интересам — общей австрийской государственности больше не существовало. Итальянцам без всяких усилий досталось 7 000 орудий и 150 тыс. пленных.

4-го ноября было заключало перемирие. Территория Австро-Венгрии находилась почти в полной неприкосновенности, так как Дунай и Сава еще не были форсированы генералом Франше д’Эсперэ, а итальянцы проникли только в Тироль, Каринтию и на побережье: но вся мировая война, эта необычайно обостренная борьба на измор, нашла свое решение не путем территориальных  захватов, а в плоскости разрушения неприятельской государственности.

35. Борьба во Франции. Несмотря на то, что после заключения Брест-Литовского мира значительные части германских войск продолжали расплываться в виде масляного пятна по обширной территории Финляндии, Эстляндии, Латвии, Белоруссии, Украины и Кавказа, что германские войска продолжали оккупировать Литву, Польшу, Валахию  — Людендорфу удалось добиться к марту 1918 года на французском фронте небольшого перевеса в силах. Однако, Антанта значительно превосходила Германию в количестве имевшихся пополнений, и первые же потери должны были сравнять силы обоих сторон. Сверх того, в течение 1918 г. до полутора миллионов американских солдат должны были высадиться во Франции. Антанта имела превосходство в запасах продовольствия и, главным образом, в средствах местного транспорта; в германской армии лошадей было мало, и вследствие недостаточного корма они не могли дать удовлетворительной работы; грузовые автомобили без резиновых шин быстро приводили в негодность даже лучшие шоссе, бензина было недостаточно.

В первой половине ноября 1914 года германские войска отказались от мысли искать наступлением решения войны во Франции. Участие в войне России заставило Германию отложить решительный переход в наступление на три с половиной года. За это время английская армия успела сложиться в крупную силу, Соединенные Штаты подготовили большие подкрепления; в тактическом отношении Антанта многому научилась, ее жалкая техника успела превзойти германскую, а Германия потеряла миллионы своих лучших солдат и офицеров, государственный организм ее был крайне истощен, напряжение внутренней политической борьбы нарастало, в армии налицо имелись несомненные признаки разложения. В 1917 году задача возобновления на западе наступления могла быть решена гораздо легче, чем в 1918 г., а в 1915 году — еще много легче, чем в 1917 году. Но время было безвозвратно потеряно на «успехах» Людендорфа и Гофмана в России до Брест-Литовского мира включительно, выстланная победами на русском фронте дорога вела Германию к гибели.

Теперь на французском фронте стояли последние силы Германии. Ее союзники находились на той грани, за которой должно было последовать их отпадение. В этих условиях расходование последней энергии Германии было допустимо  лишь для достижения таких целей, которые могли значительно улучшить ее положение.

Таковой целью могло быть лишь нанесение полного поражения английской армии и захват северного побережья Франции. Подводная война, на которую Германия сделала решительную ставку в 1917 году, на которую она пошла ценой вовлечения Соединенных Штатов в число своих врагов, шла на убыль. Захват немцами Дюнкирхена, Кале, Булони — побережья Ламанша, открыл бы перед германскими подводными лодками новые возможности. Здесь, между морем и верхним течением реки Лис, на направлении Лиль-Булонь, надо было бросить вперед германские армии.

Однако, здесь находились главные силы английских армий. Англичане показали себя в конце 1917 года такими упорными и стойкими противниками, нанесли такие потери германцам, что Людендорф не решился сразу же обратиться к достижению важнейшей цели. Все его победы достигались до сих пор в направлении ударов по линии наименьшего сопротивления; в разгадывании слабого места у противника, в сосредоточении на нем усилий и в достижении эффектного успеха Людендорф не имеет себе равных. Поэтому и во Франции, весной 1918 года, он остановился на мысли нанести первый удар по линии наименьшего сопротивления, с позиции Зигфрида, перед которой был наиболее слабо укрепленный и слабо занятый участок неприятельского фронта. Центр тяжести наступления должен был находиться севернее реки Соммы. Отсюда Людендорф надеялся свернуть фронт наступления на северо-восток, на Булонь. 21 марта 50 лучших германских дивизий — 4 армии (17, 2, 18, 7-я) обрушились на 80-километровом фронте на 28 английских дивизий — 2 армии (3-я и 5-я) — правое, более слабое и растянутое крыло английского фронта. В резерве следовало еще 20 германских дивизий. На менее важном южном участке поля сражения германцы имели полный успех, на северном — меньший. В окрестностях Арраса и Альбера очень скоро появились свежие английские резервы. Людендорф не удержался на своем намерении добиваться здесь решения, а покатился по линии наименьшего сопротивления вдоль Соммы и южнее ее. В общем, германцам удалось здесь проникнуть на 65 километров вглубь расположения Антанты, пока Фош, вступивший здесь в командование для объединения усилий английских и французских войск, не остановил французскими резервами наступления.  Единственным важным объектом на этом направлении мог быть Амьен — железнодорожный узел, с потерей коего Антанта теряла лучшие пути сообщения для связи между английскими и французскими армиями; Амьена взять немцам не удалось. Была захвачена обширная, но опустошенная год тому назад немцами территория (работы Альбериха). Было захвачено много пленных и трофеев, но лучший порыв германцев был истрачен; германские армии занимали слабый, охватываемый с двух сторон, не укрепленный фронт, вместо сильных и вдвое более коротких позиций Зигфрида; пути сообщения в тылу у немецких войск отсутствовали: войска терпели большие лишения. Правда, удалось нанести поражение двум английским армиям. Следовало удовлетвориться этим результатом, не позже 30 марта прорвать атаки, вывезти трофеи и отойти в исходное положение. Людендорф не нашел в себе мужества на такое решение. Бои, бесплодные для немцев, затянулись до 4 апреля, и немецкие войска застыли на невыгодном фронте, случайно создавшемся во время наступления.

Теперь у Людендорфа не было больше причин отказываться от нанесения главного удара на участке Ипр—река Лис. Долина реки Лис в достаточной степени подсохла. Эта важнейшая атака была начата 9 апреля, вдвое меньшими силами; в состав атакующих германских дивизий были включены многие дивизии, отнюдь не имевшие ударного характера. В этих условиях немцам в период 9—25 апреля удалюсь достигнуть лишь успехов второстепенного характера; они продвинулись только на 20 километров. Важный узел Хазебрук остался в полупереходе перед их фронтом. Людендорф, имея ввиду добиться на этом участке окончательного успеха над англичанами, продолжал здесь подготовку атаки, но предварительно хотел оттянуть с этого участка английские и французские резервы. С этой целью через месяц, когда германская армия несколько восстановила свои силы, он решил произвести демонстративный удар к западу от Реймса, в ближайшем к Парижу районе. 27 мая началась великолепно подготовленная атака через Шмен-де Дам. К 30 мая германцы продвинулись на 55 километров и достигли Марны близ Шато-Тьери. Одновременно новое чудо техники — пушки, стреляющие на дистанции свыше 100 километров — начали обстрел Парижа.

За эти три наступления немцы захватили 200 тыс. пленных и 2 500 пушек. Силы Антанты были сильно напряжены; весь тоннаж был направлен на скорейшую перевозку американской армии. Так как число  проходов было очень ограничено, то американцы не везли с собой ни лошадей, ни обоза; у прибывавших американских войск было только носимое на солдатах снаряжение; остальное снаряжение они должны были получить уже в Европе из французских и английских запасов. Этот способ переброски американской полуторамиллионной армии, с нагрузкой солдат на пароходы в три раза теснее против принятых для расчета норм, жестоко разочаровал германский генеральный штаб, предполагавший, что операция потребует много больше времени. Правда, если бы война затянулась, то необходимость для американской армии жить и драться за счет французских материальных средств сказалась бы на общем понижении уровня насыщенности снабжения техническими средствами; однако, события скоро приняли решительный оборот.

Людендорф и после майской угрозы Парижу находил, что англичане держат еще слишком сильные резервы севернее реки Лис, и потому решил, дав полуторамесячный отдых германской армии, нанести еще сильный удар по обе стороны Реймса и затем немедленно перебросить тяжелую артиллерию и резервы в район западнее Лиля и обрушиться на англичан, пробиваясь к Ламаншу.

Этому главному удару так и не суждено было состояться. Атака по обе стороны Реймса, имевшая место 15 июля, не удалась. В Шампани французы своевременно ушли на вторую укрепленную полосу, и немцы израсходовались на атаку почти пустой первой линии. На Марне немцы переправились с боем через реку, но застряли перед второй французской линией в 5 километрах к югу от реки. Людендорф на третий день прервал наступление и приказал в ночь на 22 июля отойти на северный берег Марны. Однако, французы не дали германскому командованию времени оттянуть назад двинутые сюда резервы. Уже 18 июля на германский фронт обрушился первый удар франко-американцев, на участке Суасон-Шато-Тьери. В атаке участвовало большое количество танков, собранных в лесу Виллер-Котере. Некоторые  германские дивизии оказали очень слабый отпор. С трудом истощенным германским армиям удалось справиться с этим прорывом. Прошлось, собирать резервы отовсюду — инициатива перешла к Фоту. Людендорфу теперь пришлось вовсе отказаться от мысли нанести решительный удар английской армии. Так как выдвинутые на Марне позиции германских войск бесцельно растягивали фронт и являлись опасными, то на 2 августа было назначено первое сокращение германского фронта — отход с Марны на реку Вель, к северу от линии Суасон-Реймс.

Надо было ожидать продолжения атак Фиша. Самое разумное было бы для немцев — сосредоточить свои силы на обороне самого сильного рубежа на западном фронте, каким являлся фронт Антверпен—Намюр и далее по реке Маасу. Нужно было всеми силами укреплять его, эвакуировать из расположенной перед ним полосы наиболее ценные запасы, а необходимый для этих работ месяц времени выгадать на обороне лучшей германской позиции во Франции — того фронта с которого 21 марта 1918 года началось германское наступление. Людендорф, потерявший к этому моменту равновесию, остановился на том, чтобы оборонять занятую часть французской территории шаг за шагом он сделал ту же ошибку, что и русское командование  летом 1915 года. Однако, русское командование имело больше сил для производства частных контратак; оно своевременно распорядилось об устройстве целого ряда тыловых позиций, оно опиралось на несравненно менее разложенную, чем германская, армию и, в результате, ценой больших потерь справилось со своей задачей в 1915 году успешнее, чем Людендорф со своей — в 1918 году. При этом надо помнить, что, несмотря на двойные силы Антанты, германские армии на западном фронте все еще насчитывали около 3 миллионов  солдат, т. е. были вдвое сильнее русской армии летом 1915 года, и с этими силами приходилось держать фронт, несколько превышавший 500 километров, т. е. вдвое меньший, чем русский; и сами французские и английские войска отнюдь не отличались свежестью и предпочитали много стрелять, а не энергично штурмовать; что же касается американских войск, то в них еще было много задора, но в тактическом отношении ни начальники, ни солдаты не возвышались даже на уровень посредственности. Хотя, в общем, ни русский фронт в 1915 году, ни германский фронт в 1918 году не удалось противнику разорвать на части, но германский фронт был приведен атаками Антанты в положение, столь близкое к катастрофическому, что с середины августа Людендорф поставил правительство в известность о том, что нет никаких шансов принудить Антанту к заключению мира чисто военными методами. Моральные силы германского народа и армии разлагались тем скорее, что не оставалось никаких надежд на возможность изменить ход событий. Силы германской государственности начали быстро слабеть под влиянием развернувшейся беспросветной перспективы будущего.

8-го августа англо-фраицузы нанесли жестокий удар к югу от Альбера на слабо укрепленный и занятый ненадежными дивизиями 25-километровый участок германского фронта. 7 германских дивизий были наголову разбиты; в первый же день наступающим удалось продвинуться на 14 километров вперед. К 10 августа фронт атаки расширился на весь участок от Соммы до Уазы. За первые два дня было взято 24 тыс. пленных и 300 пушек. Германское командование расходовало последние резервы, чтобы сдержать отход. С 20 августа последовали новые атаки, расширившиеся на фронт до реки Эн. Только 9-го сентября германские войска были отведены на позиции Зигфрида, что следовало сделать на 5 недель раньше. 3-го сентября германцы принуждены были начать отход и на участке реки Лис. Таким образом, в первой половине сентября, приблизительно, было занято исходное положение, с которого германцы начали кампанию 1918 года. Но духовные силы германских войск были настолько истощены, что уже 11 сентября Людендорф возбудил перед правительством настоятельное требование скорейшего заключения перемирия.

В трудных обстоятельствах командовать много труднее, чем когда ежедневно с радиотелеграфа получаются копии всех неприятельских оперативных распоряжений. Только в начале сентября германское командование приступило к осуществлению эвакуации в широком масштабе. Только 8-го сентября началось очищение выступа у С. Миель (к югу от Вердена); сокращение здесь 70-километрового участка фронта на 40-километровую позицию (позиция Михеля) представляло большой выигрыш; работы по эвакуации еще были в полном разгаре, когда 12 сентября выступ, с ослабленным вооружением, был атакован, с одной стороны, американцами, с другой — французами, в результате чего немцы бесцельно потеряли сотни орудий и десятки тысяч пленных.

26 сентября началось общее наступление армий Антанты; через три дня англичанам удалось прорвать позицию Зигфрида. В начале октября франко-американцы произвели сильный натиск в районе Вердена и между Маасом и Этом, а также в Шампани. Фош стремился прорваться вдоль Мааса в северном направлении, что привело бы к окружению в Бельгии большей части германских войск. Эта задача ему безусловно не удалась. До середины октября, за 35 дней, истекших со времени отхода немцев на их исходное положение, и за три недели последнего решительного наступления, Антанте удалось оттеснить германский фронт на 25—40 километров. Во многих местах германской пехоты на полях сражений уже не было видно, но пулеметные части, с большим процентом офицеров и унтер-офицеров, успешно останавливали наступление выдохшихся союзников; часто бой велся лишь между небольшими кучками людей с обеих сторон. Вследствие опасности немецкому отступлению, угрожавшей от сосредоточенных в районе Вердена больших  масс Антанты, германское командование, с уходом Людендорфа в отставку, последовавшим 26 октября, ускорило отход армий на фронт Антверпен-Шарлеруа — р. Маас; этот рубеж был достигнут германскими армиями к 4 ноября, за день до начала германской  революции; к 11 ноября, когда было заключено перемирие, германские войска продолжали его занимать, а Фош собирал силы для перехода в наступление на Лотарингском фронте, чтобы вновь попытаться отрезать находившиеся в Бельгии германские армии от Рейна.

Только 5-го октября германское правительство обратилось к президенту Соединеных Штатов Вильсону с просьбой о содействии заключению перемирия. Вильсон, провозгласивший 8-го января 1918 года знаменитые 14 пунктов будущего, основанного на праве, мира, в своих ответах на германские ноты от 8, 14 и 23 октября все далее и далее уклонялся от выставленного им идеала и в конце потребовал от Германии заключения перемирия на таких условиях, которые бы не допускали возможности возобновления военных действий, т. е. обезоружения германского государства.

В связи с германской революцией, нанесшей окончательный удар старому порядку в армии, Германии были предъявлены необычайно жестокие условия перемирия: очищение левого берега Рейна в течение 30 дней, выдача 5 000 тяжелых орудий, 30 000 пулеметов, 5 000 локомотивов и 150 000 вагонов (последнее нанесло жестокий удар транспорту), интернирование военного флота и т. д.

Это перемирие, утвержденное 11 ноября 1918 года, являлось достойным прологом к Версальскому миру, подписанному 28 июня 1919 года. Франция, оттягивавшая приступ к мирным переговорам, затянула и ратификацию его до 10 января 1920 года.

36. Мировая война изучена пока лишь по внешности. Нам известны лишь хронологическая последовательность, геометрическая проекция наступлений и отходов на географическую карту, отчасти — мотивы, которыми руководились ответственные начальники и, очень неполно, статистические данные. Мы наблюдаем резкое изменение стратегических и тактических форм болевых действий в течение войны, но делаем еще только первые шаги, чтобы осмыслить гигантские уроки войны. Мы должны подчеркнуть, что в основе планов почти всех полководцев мировой войны лежала Наполеоновская идеология — сокрушить врага помощью одного решительного толчка, в который вкладываются все усилия — и нигде эта стратегия не имела успеха. Не удивительно ли, что даже Сербия, стертая с карты Европы к началу зимы 1915 года, продолжала оставаться опасным врагом Австро-Венгрии, комплектуя остатки своей армии за счет австрийских пленных, и в сентябре 1918 года, прорывом болгарского фронта сербскими дивизиями открыла решительную брешь в расположении центральных держав?

Мировая война являлась, прежде всего, испытанием государственной прочности — ни германская, ни австро-венгерская, ли болгарская, ни турецкая армии не получили смертельного удара в лицо, а закончили свое существование разложением, пришедшим с тыла. Это была первая большая упорная война, в которой у всех противников   армии комплектовались по общей воинской повинности. (В Англии — с 17 апреля 1916 г., в Соединенных Штатах — с 29 апреля 1917 г.). Воинская повинность позволяла  быстро пополнять немыслимые раньше потери в боях, но установила самую тесную зависимость боеспособности войск от настроения тыла. Отсюда, значение тыла во время войны возросло в сильнейшей степени. Потребленное армиями во время войны снабжение приблизилось к половине общей ценности всего национального капитала; разумеется, эти огромные запасы снабжения не могли быть заготовлены в мирное время — оружие для войны ныне преимущественно изготовляется во время самой войны. Тылом армии становится все государство, средствами ведения войны является все национальное богатство, заключающееся в материальных ценностях, в крови мужчин, в рабочей силе женщин, подростков, стариков.

Отсюда, неприятелем во время мировой войны являются не только комбатанты, которых выставляет враждебнее государство, как это утверждал три века назад Гуго Гроций, а весь враждебный народ в целом. Голодная блокада Германии, которую установила Англия, оружие, направленное против женщин и детей, явилась существенным методом борьбы. Захват нефтяных и угольных бассейнов, промышленных районов, хлебородных провинций, подрывающий экономические возможности неприятеля, выдвигается, как одна из важнейших целей войны.

Борьба шла на срок — кто дольше   выдержит. Жоффр отчасти разгадал   этот секрет, дав Франции после Марны  почти двухлетний отдых. Китченер еще   яснее и раньше усмотрел характер затяжной войны. Но Жоффр поостерегся   поделиться с нами своим секретом. События на французском фронте освещались обманчивым светом. О схватках  за лачугу паромщика (maison du passеur) французские официальные сообщения разглагольствовали, как о больших сражениях. Только русское правительство, только русское командование не вело борьбы на выдержку, а в угоду представителям Антанты выжимало последние силы из русской армии.

Важнейшая задача руководящего политика и полководца в начале войны — разгадать характер будущей войны и  соответственно сообразовать программу внешней и внутренней политики и стратегии. Лозунги «в Берлин» или «в Вену», относительно которых спорили русские генералы, оба шли в разрез с реальными условиями мировой войны. Оккупация Восточной Пруссии и Галиции — методы пограничной войны XVIII века — были бы много уместнее.

Сосредоточение в начале главных сил Германии на французском фронте возложило на Россию задачу наступления в Германию. Трудности этой задачи ускользают от поверхностного историка войны. Успешное стратегическое наступление является результатом лишь здоровой наступательной политики, предпосылкой же здоровья последней является общее историческое наступление — нации, капитала, класса революции. Россия уже свыше столетия перешла к исторической обороне на своей западной границе. Относительно, мы являлись политически подготовленными к наступлению против умиравшей Австро-Венгрии. И ни идейно, ни материально мы не были подготовлены к нанесению решительного удара Германии. Наша дорожная сеть, наша дислокация, наша артиллерия, не приспособленная к атаке крепостей, наша инженерная подготовка — все было основано на идее обороны, и все это дало себя решительно знать в катастрофе, постигшей армию Самсонова.

Исторически к наступлению на Германию была подготовлена лишь Англия: она и создала враждебную для Германии группировку держав, а в 1914 году , смогла организовать и переход от политического к военному наступлению.   Германия поставила себе задачу сокрушения одним ударом Франции, но не сумела ни сформировать достаточной для этого вооруженной силы, ни осуществить с Наполеоновской энергией план Шлиффена. В течение войны  она не сумела вернуться к нему до   1918 года. Фалькенгайн переходил к   стратегии измора, Людендорф еще в   1918 году носился с идеей сокрушения   не стоявшей ему на пути России.

Змеиная мудрость французской стратегии и Англии, «мыслящей материками», при русской доверчивости, позволили Франции и Англии выйти победителями. Но Версальский мир — только момент длительного исторического процесса.

Литература: Русские оригинальные исследования концентрируются в трудах Военно-Исторической комиссии: «военно-исторические сборники» № 1—4 (1819—1921 гг.); «стратегический очерк войны 1914—1918» в 7 частях и добавочная часть по Румынскому фронту (1920—1924 гг.); отдельные монографии — «Луцкий прорыв», 1924 г., «Потеря нами Галиции в 1915 г.» (ч. 1—1921 г.), Н. Жданова, «Русские военнопленные в мировую войну». А. Маниковский, «Боевое снабжение русской армии в 1914—18 гг.» (3 части, 1920—1923 гг.). В работе комиссии по 1921 г. принимали участие: А. Свечин, Цихович, Незнамов, Клембовский, Бонч-Бруевич, Черкасов, Владиславский, С. Котляревский (Австро-Венгрия в годы мировой войны). На русском языке заслуживают внимания следующие переводные труды: Людендорф, «Мои воспоминания». 2 т. 1923 г.; Фалкенгайн, «Верховное командование 1914—1916 в его важнейших решениях», 1923 г.; Мозер, «Краткий стратегический обзор мировой войны»; Дюпон, «Высшее германское командование»; Лодзинское сражение (перевод монографии, составляющей часть агитационного издания, предпринятого во время войны Людендорфом). Кроме того, имеется целый ряд переводов исторических трудов, охватывающих лишь отдельные отрасли техники: Брухмюллер, «Германская артиллерия в мировую войну»; Гаскуэн, «Эволюция артиллерии в мировую войну», Ле-Энаф и Борнек, «Французские железные дороги и война»; Фрайс и Вест, «Химическая война»; Фуллер, «Танки». М. Schwarte, «D. Grosse Krieg 1914—1918», Leipzig (Капитальный труд в 10 томах; события войны рассматриваются с германской и австро-венгерской точки зрения. т. 1, 1921 г., доводит изложение до весны 1915 г.; т. II, 1923 г., — события 1915—1916 г.; т. IV, 1922 г. — действия на морях и в колониях; т. V, 1922 г. — участие в войне Австро-Венгрии; VIII т., 1921 г., IX, 1922, Х, 1923 г. — охватывают организационные вопросы и работу тыла во время войны; в 1924 г. должны выйти т. III — 1917 и 1918 г. на германских фронтах, т. VI — пролог войны, т. VII — политическая история войны); General Palat. (Pierre Lehautcourt), «La Grande Guerre s. 1. Front Occidental», Paris, Chapеlot. (в течение 1917—1922 гг. вышли первые 9 томов, охватывающие события войны до 1915 г. включительно; работа принадлежит перу известнейшего французского военного историка и продолжается дальше); Arthur Conan Doyle, «The British Campaign in France and Flandre», London (в промежуток времени 1916—1919 г. Конан Дойль, по поручению военного ведомства, выпускал отдельными томами историю каждого похода, пользуясь официальными материалами. Центр тяжести заключается в описании отдельных боевых эпизодов, а не в критическом исследовании всей кампании); Constantin Hierl, «D.Weitkrieg in Umrissen», Berlin. I. Teil, 1922; II т. 1923, (за смертью талантливого автора очерки закончились на 1915 г.); Herman Stеgеmаnns, «Geschechte d. Krieges», Stuitgart 1917—1921 (солидное 4 т. издание швейцарского историка, писавшего во время самой войны, при известном содействии прусского генерального штаба, очень широко распространенное, не лишенное достоинств, но ныне устарелое); «D. Schlachten u. Gefechte d. Grossen Krieges 1914—1918». Quellenwerk V. Grossen Generalstab, Berlin 1919 (первоисточник, указывающий, какие немецкие части и в какие дни участвовали в сражениях). Вопросы работы прусского военного министерства во время войны освещены в трудах: Ernst V. Wrisberg, «Wehr u. Waffen 1914—1918 г.» Leipzig, 1922 г., того же автора «Нееr u. Heimat», 1914—1918, 1921 г. и «Der Weg z. Revolution», 1921 г.

Труды, охватывающие отдельные операции или вопросы войны: Von Francois, «Marneschlacht u. Tannenberg», Berlin, 1920 r. (труд ценный, но описание подвигов I прусского корпуса под командой автора составлено с крупными преувеличениями; цифры пленных преувеличены, например, вдвое); Herman v. Giehrl, «Tannenberg», Berlin, 1923 (лучшее описание действий немцев во время Самсоновской катастрофы); Major-General Montgomery, «The Story of the hundred days, August 8 th. to November 11 th. 1918 г.» 1920, London (подробное и систематическое описание последних 100 дней на фронте IV английской армии); V. Zwеhl, «D. Schlachten im Sommer 1918 and. Westfront», Berlin, 1921; Wilhelm Müller—Lоеbniz, «D. Wendepunkt d. Weltkrieges», Berlin, 1921 (марнское сражение, как поворотный пункт мировой войны); Henri Galli, «L’offensive française de 1917», Paris; Paul Painlevé, «Comment j’ai nommé Foch et Pétain» (в этом труде французский министр—президент вскрывает внутренние трения в руководстве войной в 1917, давая отповедь генералу Манжену); Général Dupont, «Le Haut Commandement Allemand en 1914», Paris, 1922 (очень искусная и интересная критика германского высшего   командования в первый период операций): Général Mangin, «Comment finit lа guerre», Paris, 1920 (талантливый труд; много передержек в статистических цифрах, нападки фашистского генерала на недостаточно правых политических деятелей); Edmonds, «Military Operations, France and Belgium, 1914», London, 1922 (действия англичан в августе—октябре 1914 г.).

Труды, имеющие характер мемуаров или отчетов: Feldmarchall Conrad, «Aus meiner Dienstzeit 1906—1918», Wien (весьма ценные мемуары бывшего начальника австрийского генерального штаба Конрада в первых 3 томах, вышедшие к 1922 г., охватывают подготовку Австрии к войне; изд. продолжается; Generaloberst Hellmuth von Moltke, «Erinnerungen, Briefe, Dokumente (1877—1916)», Stuttgat. 1922 (изданные вдовой Мольтке—младшей, руководство подготовкой и началом войны, рисуют весьма отрицательно Вильгельма II и открывают картину интриг в германском генералитете а также трагической беспомощности Вильгельма в день объявления войны); «Fieldmarshal Visconnt French of Ipres» II изд., 1919. Лондон; Аuffеnberg—Komarow «Aus Österreich—Ungarns Teilnahme am Weltkriege», Berlin 1920 (очень любопытный труд бывшего австрийского военного министра, победителя под Томашовым, которого обрекли в жертву за Галицийское сражение); Général Sarrail. «Mon commandement en Orient (1916—1918)», Paris, 1920; V. Sanders, «Fünf Jahre in Türkei», 1923 (воспоминания Лимана ф. Сандерса, начальника немецкой военной миссии в Турции, очень ценны для оценки Турции и для истории попытки англичан овладеть Дарданеллами); Alfred v. Tirpitz, «Erinnerungen», Leipzig, 1920 г. (очень широкие взгляды виднейшего морского министра Германии делают его воспоминания очень ценными); Field—Marshal Sir William Robertson, «From Private to Field—Marshal», Лондон, 1921 (Робертсон начал службу рядовым; Китченер выдвинул его в декабре 1915 г. на должность начальника имперского генерального штаба: в 1918 г. из за столкновения с Ллойд-Джорджем он покинул этот пост); «Memoires du général Gallieni», Paris (очень резкое изложение растерянности французского правительства и командования в период, предшествовавшего Марне и вопросы защиты Парижа).

Работы по отдельным вопросам: Schnwarte, «D. Technik im Weltkriege», Berlin, 1920; Georg Paul Neumann «D. dеutsthen Luftstreitkräfte im Weltkriege» Berlin. 1920; W. Nicolai, «Nachrichten dienst. Presse u. Volkstimmung im Weltkriege», Berlin, 1920; Boucherie, «Historique du corps de cavalerie Sordet», 1923, Paris; М. v. Роsесk «D. deutsche Kavallerie im Belgien, u. Frankreich 1914», Berlin, 1922; Eisa Brändström. «Unter Kriegsgefangenen in Russland u. Sibirien 1914—1920», Berlin, 1923 (едва ли объективное исследование, скорее обвинительный акт царскому правительству за содержание германских военнопленных); Lanrezac, «Le Plan de campagne français», Paris, 1919 (жестокая и заслуженная критика Жоффра).

Тесно связанные с ходом военных действий экономически-политические вопросы освещаются в трудах: Helferich, «D. Weltkrieg», Berlin, 1919 (солидный 3 томный труд министра и преемника Мирбаха на дипломатическому посту в Москве); Arthur Dіх, «Wirtschaftskrieg u. Kriegswirtschaft», Berlin, 1920 (лучшая работа по военной экономике); Consett, «The Triumpf of unarmed Forces 1914—1918», London, 1923 (вопросы блокады Германии здесь получают освещение со стороны адмирала, во время войны игравшего в Скандинавии роль английского Аргуса в Норвегии и наблюдавшего попытки торговых прорывов в Германию).

А. Свечин.