ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914—1918 г. И ЕЕ ЭПОХА LII. Ирак и Мосульский вилайет

ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914—1918 г. И ЕЕ ЭПОХА  LII. Ирак и Мосульский вилайет.

«Ирак» есть официальное название нового арабского государства, расположенного по среднему и нижнему течению Тигра и Евфрата. Нередко Ирак называется также «Месопотамией», по имени обширной области, составляющей среднюю полосу занимаемых им территорий, простирающихся: в направлении с юго-востока на северо-запад, — от Персидского залива до Сирии и Турции; в направлении с северо-востока на юго-запад, — от персидской границы до Аравийской пустыни. По размерам своих территорий Ирак стоит, примерно, посредине между Францией и Великобританией; общая площадь Ирака несколько превышает 371 000 кв. км. Немногочисленное население его исчисляется, приблизительно, тремя миллионами человек.

Живой интерес к Месопотамии в последние десятилетия вызывается, с одной стороны, ее естественными богатствами и предполагаемыми экономическими возможностями; с другой стороны — ее географическим положением на скрещении старинных мировых путей из Европы в Азию.

Из естественных богатств Месопотамии наибольшее внимание привлекают к себе ее нефтяные залежи, представляющие собой, по-видимому, продолжение огромного нефтяного бассейна, тянущегося от побережья Каспийского моря до берегов Персидского залива. О размерах нефтяных богатств Месопотамии существуют серьезные разногласия; однако, их значительность все менее и менее подвергается сомнению. Нефтяные источники найдены в Месопотамии во многих местах, главным образом — к северу от линии Багдад-Мосул, недалеко от персидской границы. Главными претендентами на месопотамскую нефть в довоенное время были немцы. В связи с проектом Багдадской железной дороги, Немецкий банк получил концессию на эксплуатацию минеральных богатств в полосе в 20-ть километров по обе стороны железнодорожных линий. Эта концессия вызвала энергичные протесты со стороны англичан, которые выдвинули со своей стороны ряд контрпроектов. В конце концов, перед самой войной сторонам удалось заключить соглашение, по которому права на месопотамскую нефть переходили к «Турецкой Нефтяной Компании», капитал которой на 50% принадлежал англичанам, на 25% — немцам и на 25% — голландцам. Наряду с нефтяными перспективами, в Месопотамии открываются широкие возможности для разведения хлопка. Почва Месопотамии отличается, вообще, чрезвычайным плодородием и доступна весьма разнообразным культурам; ее недра богаты различными ископаемыми. При приложении соответствующих капиталов, она обещает стать значительным источником всевозможного сырья.

Представляя огромную притягательность сама по себе, Месопотамия приобретает совершенно особое значение благодаря своему географическому положению. Через нее идут сухопутные и речные пути от Черного, Эгейского и Средиземного морей в Персию и к Персидскому заливу, на который издавна направлены взоры великих европейских держав: Англии, Германии, Франции и России. В результате своей вековой настойчивой политики, Англия еще перед войной сумела занять в нем доминирующее положение, утвердившись на северном и на южном его побережье. Германский проект Багдадской железной дороги грозил резко нарушить международную ситуацию, сложившуюся в этом углу Индийского океана, а вместе с ним — и во всей южной и дальневосточной Азии. Мало того, утверждение Германии в Персидском заливе поставило бы под серьезную угрозу и находящийся в английских руках морской путь через Суэцкий канал. Все это не могло не заставить Англию устремиться с особенной энергией на дальнейшее закрепление своих позиций как в самом Персидском заливе, так и в его интерланде — на многообещающих равнинах Месопотамии. Овладение Месопотамией обеспечивало, между прочим, тыл английского экономического фронта в соседней Персии и было одним из последних шагов в левантинской политике Англии, шаг за шагом подчинявшей своему влиянию отдельные страны арабского Востока. Средством овладения Месопотамией служило образование «самостоятельного» подмандатного государства, что легко мотивировалось этнографическим составом и культурной отсталостью населения этих областей.

По данным 1920 года, этнографический состав населения Месопотамии представляется в следующем виде. Главную его массу составляют арабы (более 2 миллионов человек). Кроме арабов, имеется около полумиллиона курдов, 80 тысяч персов, приблизительно столько же евреев, около 60 тысяч турок и 120 тысяч различных христианских и полухристианских народностей, из которых около половины падает на долю айсоров (см.). Арабское население Месопотамии разбросано почти по всей стране; курды занимают северо-восточную область, примыкающую к турецкому и персидскому Курдистану; на юг от них, в городах, расположенных параллельно персидской границе, живут турки; евреи и христиане сосредоточиваются почти исключительно в больших городах: Багдаде, Басре и Мосуле; по городам живет и большая часть персидского населения Месопотамии. По своему вероисповеданию, арабы, курды и турки — мусульмане, причем несколько меньшая их половина (курды, турки и арабы, живущие к северу от линии Багдада) — сунниты, бóльшая половина (персы и арабы на юге) — шииты. В Месопотамии находятся два крупных религиозных центра шиитов: Кербела и Неджеф, в которые стекается большое количество пилигримов не только из Месопотамии, но и из окрестных мусульманских стран. Арабское население Месопотамии представляет собой весьма неоднородную массу, начиная от дикого кочевника-бедуина и кончая, более или менее, европеизировавшимся городским арабом. Основное занятие большей части населения Месопотамии — скотоводство и земледелие. Промышленность носит кустарный характер и обслуживает почти исключительно потребности местного рынка. Большие города живут торговлей — местной и с ближайшими соседними странами, в особенности — с Персией. Главные торговые центры: Багдад (см.), Амара, Басра (см.), Мосул (см.) и Керкук (см.). Месопотамия весьма бедна железными дорогами, хотя железнодорожное строительство началось в ней еще до войны, когда было приступлено к осуществлению Багдадской дороги. Она начала строиться одновременно с разных концов, которым так и не суждено было соединиться: участок между Незибином и Шергатом (всего около 250 км) до сих пор остается не построенным. В двадцатом году в Месопотамии насчитывалось менее 1 500 км железных дорог, причем почти все они были проложены англичанами во время войны.

В культурном отношении арабское население Месопотамии, по крайней мере, пред войной, значительно отставало от своих единоплеменников в Сирии и в Египте, что являлось одной из причин слабости в Месопотамии национального арабского движения. Однако, для него имелась достаточная почва в общих условиях турецкого управления, с характерным для него игнорированием местных и национальных интересов. Более культурные и состоятельные классы арабского населения не могли не питать антипатии к туркам, занимавшим в Месопотамии почти все выдающиеся посты; арабская беднота, в особенности кочевые арабы, плохо мирились с турецкими требованиями податей и налогов; постоянное недовольство жило среди массы шиитов, находившихся, по сравнению с суннитами, в менее выгодном юридическом положении, и т. д. Кое-что для поднятия культурного и хозяйственного уровня Месопотамии было, правда, сделано младотурками незадолго до мировой войны, но это немногое не могло изменить существующего положения вещей и исторически сложившихся отношений. И когда разразилась война, турки не встретили почти никакой поддержки со стороны населения Месопотамии: арабские солдаты массами дезертировали из рядов турецкой армии; арабские националисты оживили свою деятельность под влиянием перспектив, открывавшихся, казалось, на арабском политическом горизонте.

Стремясь избавиться от турецкого владычества, арабское население Месопотамии не склонно было, однако, мириться и с британской оккупацией, пришедшей к концу войны на смену турецкому режиму. Тем не менее, англичане быстро и энергично принялись за укрепление своей власти в только что завоеванной стране, разоренной и почти лишившейся всего своего административного аппарата, вследствие ухода турецких чиновников вместе с отступавшей турецкой армией. В первый период оккупации значительную помощь оказали англичанам вожди некоторых арабских племен — шейхи, на которых возлагались ответственные роли по части поддержания порядка и собирания налогов, что давало им возможность извлекать немалые выгоды и в свою пользу. Оставив в первое время в силе систему турецкой администрации и организовав собирание налогов, англичане принялись за восстановление страны, стремясь привлечь на свою сторону симпатии населения различными хозяйственными мероприятиями (например, организацией кредита) и религиозно-правовой политикой (уравнением в правах шиитов с суннитами, увеличением жалованья духовенству и т. д.). Однако, несмотря на все старания англичан, атмосфера в Месопотамии становилась все напряженнее, и отношение к ним со стороны населения все враждебнее. Арабский националистический комитет, еще не забывший 14 пунктов Вильсона, выставил требование немедленного созыва национального собрания, — в согласии с обещаниями англо-французской декларации в ноябре 1918 года относительно «полного и окончательного освобождения народов, столь долгое время находившихся под турецким игом». Весной 1920 года дело дошло до открытых выступлений, которые через несколько месяцев слились в одно огромное восстание, захватившее большую часть Месопотамии и поставившее в критическое положение шестидесятитысячную английскую армию, разбросанную по различным частям страны. В качестве причин восстания английские источники указывают: на твердую систему взимания налогов, распространенную и на некоторые слои населения, ускользавшие от турецких фискальных органов; на привлечение населения к трудовой повинности для речных и ирригационных работ; на общие экономические условия после войны; на оппозицию некоторых слоев духовенства, боявшихся потери выгод от возможного упразднения их религиозной юрисдикции; на постоянное брожение среди приевфратских арабских племен, возбуждаемых разговорами о самоопределении и вооружившихся в результате войны огнестрельным оружием новейших образцов; на сокращение британских гарнизонов в Месопотамии; на трения между Англией и Францией в вопросах восточной политики и на рост националистического движения, в связи с событиями в других странах арабского Востока. Указывая, в качестве главных причин восстания, на недовольство неизбежными следствиями военного и оккупационного времени, английские источники не в силах, однако, скрыть, что не менее важные причины недовольства коренятся в самом режиме английского господства в Месопотамии. В особенности надо, по-видимому, отметить то обстоятельство, что, стремясь опереться на некоторые социальные и национальные группы (на арабских шейхов, на айсоров, новое чиновничество, торговое население больших городов), английская оккупация усиливает социальное расслоение в рядах населения Месопотамии и, обостряя внутреннюю вражду, дает тем самым обильную пищу для направленного против самих англичан националистического движения. Интересно отметить, между прочим, что восстание почти не коснулось главных торговых центров Месопотамии: Басры, Багдада и Мосула, но зато охватило некоторые группы населения, встретившие, казалось, наиболее благоприятное к себе отношение со стороны англичан. Положение было настолько серьезным, что лишь прибытие новых военных подкреплений позволило англичанам усмирить восставших, на что потребовалось, однако, несколько месяцев времени. Полного успокоения, впрочем, вообще не удалось достигнуть: выражения протеста, митинги, демонстрации, отказы от уплаты налогов, бойкот английских чиновников и местные беспорядки, сопровождаемые обычно воздушными экспедициями, продолжали повторяться и в последующие годы.

Незадолго до восстания (3 мая 1920 г.) английскими властями было опубликовано объявление о принятии Великобританией мандата на Ирак (см. Диплом. и мир. в., XLVII), а 1 октября 1920 года прибыл английский верховный комиссар, Перси Кокс. Предоставление мандата означало полное подчинение страны его носителю. Правда, носителю мандата поручалось способствовать развитию страны как самостоятельного государства, но наряду с этим в его ведение фактически отдавались внешние сношения, армия и финансы, без точного установления границ контроля и над другими сторонами жизни страны. Отношение туземного населения к британскому мандату было чрезвычайно враждебным. Стоя перед лицом многочисленных проявлений этой враждебности, вызвавших критику мандата даже в некоторых политических кругах в самой Великобритании, Перси Кокс приступил к осуществлению идеи «самостоятельного» месопотамского государства. С этой целью он организовал временный государственный совет под председательством одного влиятельного багдадского араба и стал назначать арабов на различные центральные и местные административные должности, прикомандировывая к ним при этом английских советников. Этот временный государственный совет провозгласил в июле 1921 года английского кандидата — изгнанного французами из Сирии (см.) эмира Фейсала (сына короля Геджаса, Гуссейна) королем Ирака и инсценировал референдум, утвердивший его избрание. В октябре 1922 года британское правительство, стремясь успокоить националистов соблюдением декорума самостоятельности, «вошло в переговоры с правительством Ирака» и заключило с ним договор на 20 лет, впоследствии согласившись, однако, на ограничение срока его действия моментом вступления Ирака в Лигу Наций или четырехлетним сроком с момента ратификации мирного договора с Турцией. По этому договору, правительство Ирака приняло на себя обязательство руководствоваться указаниями британского верховного комиссара в некоторых наиболее важных областях иракской политической жизни, например, в делах, касающихся внешних сношений и финансовых обязательств, в которых затронуты интересы Великобритании. Договор и заключенные, кроме того, дополнительные соглашения юридически оформили подчинение «самостоятельного» Ирака британскому правительству. Соглашаясь на заключение договора, арабский государственный совет побоялся, однако, взять на себя ответственность за него и потребовал созыва учредительного собрания для его ратификации, а также и для установления конституции. После основательной подготовки учредительное собрание было, наконец, созвано в марте 1924 года, причем часть населения бойкотировала выборы. Несмотря на подготовку, оно не оправдало возлагавшихся на него надежд и высказалось против проекта договора. Тогда англичане прибегли к угрозе окончательно увести свои войска из Ирака и предоставить иракскому правительству самому справляться с революционными течениями внутри страны и с нажимом извне турецкой армии, стоящей у ворот Мосульского вилайета. Угроза подействовала: собрание ратифицировало договор (38 голосами против 25, при 66 отсутствующих) и приняло проект конституции, обусловив соблюдение договора обязательством со стороны Англии защитить права Ирака на Мосул.

Вопрос о судьбе Мосульского вилайета, вновь и вновь появляющийся на столбцах газет в послевоенное время, представляет собой интересную страницу из истории британской политики на Ближнем Востоке, постоянно угрожающей новыми международными осложнениями. Мосульский вилайет является самым северным из трех вилайетов, составляющих в настоящее время королевство Ирак. Его значение определяется, главным образом, тремя обстоятельствами. Во-первых, он является узловым пунктом дорог, соединяющих между собой страны передней Азии: Кавказ, Анатолию, Сирию, Месопотамию и Персию. Во-вторых, он представляет исключительную стратегическую ценность, так как обладание им и прилегающими к нему горными проходами в санджаке Хаккиари, через которые русские войска прошли во время войны в Месопотамию, дает возможность господствовать над подступами к указанным выше странам. Наконец, в-третьих, он является главным районом месопотамского нефтяного бассейна.

Находящаяся в настоящее время в британских руках мосульская нефть имеет в глазах турок особую притягательность, так как именно ею они старались привлечь Америку к делу хозяйственного возрождения своей страны.

История Мосульского вопроса вкратце такова. По заключенному во время войны англо-французскому соглашению (16/V 1916 — «Соглашение Сайкс-Пико»), Мосульский вилайет должен был войти во французскую сферу влияния в проектировавшемся тогда арабском государстве. Несмотря на соглашение, англичане после Мудросского перемирия оккупировали этот район, основываясь на одной из статей его, разрешавших союзникам занятие турецких стратегических пунктов. На конференции в Сан-Ремо они добились от Франции отказа от притязаний на Мосул, в обмен за обязательство предоставить в ее распоряжение 25% добываемой в нем нефти. В заключенный после конференции Севрский договор (август 1920 г.) вошел керзоновский проект организации независимого от Турции курдского королевства. Мосульским курдам предоставлялось право добровольно присоединиться к нему или к королевству Ирак. Воспользовавшись договором, англичане организовали в октябре 1922 года «независимый Курдистан». Однако, вскоре сами они должны были прекратить существование этого нового государства, так как поставленный ими во главе его шейх Махмуд завязал, с одной стороны, сношения с арабскими националистами, а с другой стороны — с турками, обещая им поддержку против англичан. В результате военных операций Махмуд был изгнан; но кандидаты в его преемники оказались столь же малопригодными для назначенной им роли.

Вопрос о Мосуле представлялся столь важным для заинтересованных в нем держав и в то же время он был столь спорным, что его не могла разрешить и Лозаннская конференция, которая предложила Турции и Англии разрешить его путем непосредственных переговоров, а в случае их безрезультатности в течение 9 месяцев с момента вступления в силу Лозаннского договора передать его на рассмотрение Совета Лаги Наций. В своих притязаниях и англичане, и турки пытаются опереться, между прочим, на этнографические аргументы. Однако, апелляция к этнографическому принципу для решения вопроса о том, кому должен принадлежать Мосульский вилайет: турецкой республике или арабскому королевству, имеет весьма сомнительную ценность, потому что большинство населения в спорных зонах составляют не турки и не арабы, а курды. Но эта апелляция оказывается уже совершенно несостоятельной со стороны англичан, поскольку турки предлагают передать решение вопроса самому населению указанной области путем плебисцита под контролем одной из нейтральных держав. Непосредственные переговоры между Турцией и Англией, прикрывающейся принятыми на себя пред Ираком обязательствами, не привели ни к чему. На специальной англо-турецкой конференции в Константинополе (май 1924 г.) англичане даже увеличили свои притязания, претендуя на населенную айсорами полосу санджака Хаккиари. Несмотря на протесты турок, настаивавших на продолжении переговоров, вопрос был передан в Лигу Наций. Женевская сессия Лиги (сентябрь 1924 г.) вынесла постановление о новом продлении оккупационного status quo и назначила комиссию для обследования вопроса. Однако, в это время в пограничной зоне начались военные действия, вызванные набегами организованных англичанами айсорских отрядов. В октябре 1924 года потребовался созыв чрезвычайной сессии Совета Лиги Наций, который назначил новую комиссию для изучения вопроса на месте. Через год комиссия представила свое заключение по Мосульскому вопросу: исторические права на Мосул принадлежат Турции; однако, иные соображения требуют предоставления его Ираку, если Англия согласится продлить мандат на Ирак еще на 25 лет. В последовавшем затем заседании Лиги Мосульский вилайет был присужден Ираку, то есть Англии, несмотря на ожесточенные протесты турок, которым, в конце концов, пришлось согласиться на подписание соответствующего договора (5 июня 1926 г.). Этому договору, согласно заключению комиссии, предшествовало заключение нового договора между Англией и Ираком о продлении мандата на 25 лет или до вступления Ирака в Лигу Наций.

Литература: Loder, J. de V., «The Truth about Mesopotamia, Palestine and Syria», 1923; «La question de Mossoul de signature du tralté d’armistice de Moudros au i Mars 1925». Constant., 1925; Гурко-Кряжин, В. А., «Ближний Восток и державы», 1925.