ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914—1918 г. И ЕЕ ЭПОХА LIX. Африка в эпоху мировой войны

ЧЕТЫРЕХЛЕТНЯЯ ВОЙНА 1914—1918 г. И ЕЕ ЭПОХА  LIX. Африка в эпоху мировой войны.

Одновременно с началом войны в Европе военные действия начались и в африканских колониях. Но там они носили, разумеется, миниатюрный характер по сравнению с европейскими фронтами. Уже в августе 1914 г. французам и англичанам удалось овладеть Того, которое защищали несколько сот туземцев, с несколькими десятками немцев во главе. Камерун был занят союзниками в феврале 1916 г., после упорной борьбы, закончившейся отступлением 900 германцев и 14 000 туземцев в Испанскую Гвинею. Борьба за Германскую Юго-Западную Африку также не была особенно продолжительной, хотя в октябре 1914 г. был опасный для англичан момент, когда бурский полковник Мариц перешел на сторону немцев и генералы Девет и Бейере попытались поднять восстание в Трансваале и Оранжевой. Однако, антианглийское движение не нашло себе массового отклика в Южной Африке, и в июле 1915 г. генерал Бота окончательно оккупировал германскую колонию, причем ему сдалось три с половиной тысячи человек.

Борьба в Германской Восточной Африке была необычайно упорной и несколько более крупной по масштабу: немецкие силы насчитывали там около 2 000 германцев и 16000 туземцев, и война шла вплоть до заключении перемирия в Европе. При оккупации Того, Камеруна и Германской Восточной Африке имели место трения между союзниками по вопросу о дальнейшей судьбе оккупируемых областей. Военные соглашения в большей части предопределили решения мирной конференции.

По Версальскому договору, Германия вынуждена была отказаться в пользу союзников от всех своих колониальных владений. Того было поделено между Францией и Англией. Камерун  (за исключением небольшой полосы, присоединенной к Британской Нигерии) отошел к Франции. Германская Западная Африка была присоединена к Южно-Африканскому Союзу. Германская Восточная Африка тоже вошла в состав английских колоний. Бельгия получила значительную территориальную прибавку к Конго. По клочку земли получили и Испания с Португалией. Большие претензии на африканские земли предъявляла Италия, но она оказалась слишком слабой для того, чтобы заставить своих бывших союзников пойти на серьезные территориальные уступки, и дело ограничилось исправлением границ Триполитании с Тунисом и Киренаики с Египтом, а также некоторым расширением итальянского Сомали за счет соседних английских колоний. В результате всех происшедших изменений Франция еще более округлила свои африканские владения, а Великобритания получила в свои руки непрерывную полосу земли от мыса Доброй Надежды до Кипра. Распределение территории и населения Африки в 1926 г. представляется в следующем виде:

Война и послевоенный период прошли далеко не спокойно во внутренней жизни многих африканских колоний. Европейским администраторам пришлось подавлять ряд туземных восстаний в самых различных углах континента, однако нигде, за исключением северной Африки, эти восстания не принимали особенно значительных размеров и не отвлекали больших сил от войны на европейских и азиатских фронтах. Наоборот, — державам Согласия удаюсь извлечь из своих африканских колоний немалую помощь материальными ресурсами и людьми (солдатами и рабочими). Жертвы, принесенные колониями, ничем не компенсировались со стороны метрополий: темп колониального строительства необычайно замедлился, и дело свелось лишь к завершению уже начатого ранее. В особенности это следует отметить по отношению к французским колониям, которые вновь после войны привлекают к себе усиленное внимание метрополии в связи с экономическими и финансовыми последствиями военного периода: ряд политических деятелей начинает видеть в колониальных ресурсах выход из тяжкого кризиса, и правительство создает широчайший план колониального строительства. Однако, этот план на деле оказывается бумажным проектом, как покалывают хотя бы последние (1926 г.) отчетные доклады генерал-губернаторов Французской Западной и Экваториальной Африки «Западной Африки», гласит один из этих отчетов, — «действительно является житницей, но житницей, которую еще ладо наполнить». Но «наполнение житницы» отнюдь не может исчерпываться железнодорожным строительством в стране с крайне редким населением, находящимся по большей части на примитивной ступени развития: достаточно сказать, что во многих местах туземцы незнакомы даже с применением рабочего скота, и земледелие ведется вручную. Поднять колонию можно было бы, лишь «вернув голодающему населению здоровье и силу политикой полного желудка». Но последнее время было весьма далеко от этой политики: правительством ничего не было сделано для поднятия уровня туземного хозяйства, и в то же время всячески поощрялись экспортные культуры за счет столь необходимых стране продуктов питания. Крайне мало сделано до самого последнего времени и в области санитарии: «число европейских врачей едва достаточно для обслуживания центров»; врачи не желают ехать в колонию; детская смертность равняется 60%; расширение путей сообщения влечет за собой массовое распространение венерических и местных эпидемических болезней. Подобно санитарии, продолжало до последнего времени топтаться на месте и дело народного образования: попытки создания туземного учительства сопровождаются большими трудностями, а немногие, соприкоснувшиеся с культурой, туземцы не желают возвращаться в туземную глушь. Все это не мешает говорить оптимистически настроенной администрации о «превосходном политическом положении» в колонии и выражать надежду, что  близок момент, когда на всем пространстве колонии воинская повинность будет принята как почетная обязанность, и из нескольких десятков различных народов (которых пока что не удается научить пониманию официального языка) «выкуется чисто французская душа». На пути этой ассимиляции стоит, между прочим, панисламизм, начинающий проникать даже в такие отдаленные страны, как Берег Слоновой Кости, где администрации пришлось недавно принимать против него «быстрые и энергичные меры». В еще более печальном положении, нежели Западная Африка, находится в настоящее время, как и раньше, Африка Экваториальная.

Экономика Французской Тропической Африки по-прежнему почти исчерпывается ее земледелием скотоводством и лесным хозяйством. Земледелие, находящееся на примитивной ступени развития, быстро, однако, переходит на экспортные культуры, 80% которых составляют различные маслянистые растения, в частности земляной орех. Тоннаж экспорта Французской Западной Африки более чем удвоился в 1926 г. по сравнению с последним довоенным пятилетием. Проведение железных дорог быстро втягивает в сферу влияния мирового рынка все новые и новые области. В последнее время правительство предпринимает большие ирригационные работы, надеясь создать таким образом обширную площадь, пригодную для культуры хлопка. Добыча его в 1923—24 г. равнялась приблизительно 4 000 тонн. Минералы почти отсутствуют во Французской Западной Африке. Европейские промышленные предприятия ограничиваются несколькими заводами для очистки и подготовки к транспорту местного сырья. Французская Экваториальная Африка обладает колоссальными лесными богатствами и залежами некоторых минералов: меди, цинка и свинца. Однако, минералы здесь почти не разрабатываются. Вывозятся преимущественно лесные продукты. Продукты лесного хозяйства составляют главную массу экспорта и из подмандатных французских колоний: Того и Камеруна. В Того видное место занимают также какао и хлопок.

Война и послевоенный период не отразились во Французской Северной Африке крупными политическими событиями, за исключением войны с риффами. Однако, это время прошло там не без большого внутреннего напряжения. Помимо вооруженного замирения остававшихся еще непокоренными марокканских племен, французской администрации все время приходилось бороться с нарастающим национальным движением в Алжире и в особенности в Тунисе. Затруднительное положение Франции во время мировой войны, знаменитые пункты Вильсона, национальная борьба в Египте и в Сирии, военные и политические успехи кемалистской Турции, наконец борьба риффов за национальную автономию мусульманских народов — все находило свой живой отклик во Французской Северной Африке, выливаясь порой в массовые демонстрации, забастовки и кровавые инциденты и поддерживая резкий антифранцузский тон арабской прессы. Однако, арабский национализм был слишком слаб для того, чтобы воспрепятствовать Франции продолжать идти по пути все большего овладения жизнью и экономикой Северной Африки, в частности — стать твердой ногой в протекторатном Марокко, ныне мало отличающемся от прочих французских колоний. Хуже, чем с экономическим внедрением, обстоит для Франции дело с политической ассимиляции. Правда, по последним данным (1926 г.), число французских граждан в Алжире и в Тунисе сильно возросло по сравнению с довоенными и даже послевоенными цифрами, однако это возрастание носит в значительной мере фиктивный характер, поскольку статистика включает ныне в число французов и усиленно натурализуемых в последнее время представителей других национальностей. Почти ничего не сделано  французами и для поднятия хозяйства туземного населения, нищета и первобытность которого резко бросаются в глаза рядом с европейскими колониями и большими европейскими латифундиями, обрабатываемыми по последнему слову земледельческой техники.

Особую страницу в жизни современной Африки занимает Марокко. Вооруженная борьба Испании и Франции против непокорного туземного населения имеет свою долгую историю: она шла не прекращаясь и в течение всего периода мировой войны и постепенно, казалось, приближалась к своему успешному концу. Новый поворот приняло дело в 1921 г., когда на сцену появился энергичный Абдель-Крим, сумевший с несколькими стами риффов уничтожить двадцатитысячную испанскую армию и поднять восстание ряда мароккских племен в испанском Марокко. Испанцы оказались бессильны поддержать свой «военный престиж» и к концу 1924 г. принуждены были очистить почти всю страну.

В следующем году риффам пришлось иметь дело, помимо испанцев, со стошестидесятитысячной французской армией под командой Петена. Однако, и Петену не удалось окончательно сломить сопротивление риффов. Тем не менее, угроза была слишком сильна, и внутреннее разложение среди риффских вождей заставило Абдель-Крима пойти в мае 1926 г. на полную капитуляцию. Замирение Марокко сопровождалось и его экономическим овладением.

Уже к концу 1913 г. более миллиона (1 073 000) акров земли перешло из рук марокканских туземцев в руки французских колонистов; 44,8% этой земли принадлежит владельцам ферм ниже 250 акров, 14,3% — крупным владельцам (свыше 1 250 акр.) и 40,9% — так называемой «средней колонизации». Общее число европейских земельных владений в Марокко — 1 244. Наряду с этими частными владениями имеется несколько опытных и показательных государственных ферм.

Государству принадлежит и растущая с необычайной быстротой добыча фосфатов. Европейская промышленность ничтожна в Марокко: на 1 января 1924 г. насчитывалось всего 615 предприятий с 7 223 рабочими. Из, по-видимому, разнообразных минеральных богатств Марокко разрабатывается в незначительных размерах лишь железо и свинец, хотя в последнее время выдано более 1 500 разрешений на разведку. Колонизация европейцами испанской зоны Марокко сводится к ничтожным размерам ввиду отсутствия там элементарной безопасности. В связи с водворением Франции в Марокко, в стране происходит глубокая внутренняя эволюция в сторону расширения земледелия (за счет скотоводства) и частной земельной собственности — за счет религиозно-общинного землевладения. Из общего населения марокканских городов насчитывалось в 1924 г. 51 889 французов и 32 320 остальных европейцев.

Особо радикальных изменений не приходится отметить за описываемый период в английской тропической Африке. В 1924 г. образована парламентская комиссия для изучения на местах вопросов, связанных с возможностью ускорения темпа ее экономического развития. Однако, уже сейчас общий облик английской тропической Африки не тот, каким он был полтора - два десятилетия тому назад. Наряду со значительным ростом внешней торговли и улучшением путей сообщения быстро преобразуется и весь внутренний механизм колониальной жизни. Учитывая огромные размеры африканских колоний и свою малочисленность в них, англичане усиленно работают в последнее время над созданием местного самоуправления, местного суда и местных финансов. Быстро развивается школьное дело, понемногу переходящее из рук миссионерских обществ в ведение центральной и местной администрации, озабоченной введением в школы обучения различным видам квалифицированного труда. Число учащихся туземцев исчисляется в отдельных колониях несколькими десятками и даже сотнями тысяч. Слабее дело обстоит с медицинской помощью населению, в котором наследники немецких колоний сильно отстают от их довоенных обладателей. Немало озабочены англичане ныне и поднятием местного сельского хозяйства — главного источника богатства их тропических колоний. Вовлечение западных английских тропических колоний в орбиту европейско-американского капитала носило несколько иной характер, чем, например, его проникновение в Южную Африку. В них мы до последнего времени не найдем ни сколько-нибудь значительной европейской обрабатывающей промышленности, ни быстрого роста крупной добывающей промышленности, сыгравшей такую огромную революционизирующую роль в южно-африканской экономике и политической жизни. Экспорт минеральных богатств из Английской Западной Африки ограничивался в последние годы вывозом: из Нигерии — олова (9000 тонн на 1 425 000 ф. ст. в 1924 г.); из Золотого Берега — золота (несколько более, чем на 1 200 000 ф. ст.), марганца (181 623 тонн, на 410 182 ф. ст.) и незначительного количества алмазов. В Нигерии имеются угольные копи, обслуживающие, главным образом, местный транспорт; их добыча в 1924 г. составляла 201 923 тонны.

В области сельского хозяйства мы также не найдем в Английской Западной Африке быстрого роста крупных европейских сельскохозяйственных предприятий, как это имеет место в некоторых других местах африканского континента. Влияние европейского капитала проявляется здесь всего значительнее в переходе туземного хозяйства на экспортные культуры, частью впервые насаждаемые в этих областях. Однако, самая значительная из колоний этой группы — Нигерия — до последнего времени живет в большей своей части вне воздействия мирового рынка. В наибольшей зависимости от него находятся: Гамбия, почти весь экспорт которой ограничивается маслом земляного ореха (главная составная часть маргарина), и Золотой Берег, поставляющий около половины мирового количества какао, которое вытеснило здесь различные прежние культуры. И земляной орех, и какао находится почти целиком в руках местного крестьянства.

В Восточной Английской Тропической Африке особое место занимает Кения (бывшая Британская Восточная Африка в собственном смысле). Несмотря на свое положение на экваторе, Кения обладает на возвышенностях довольно значительной территорией, пригодной для европейской колонизации (ок. 6 000 000 акров, из которых роздано уже более 2/3). Европейская колонизация в Кении началась с 1904 г.; в 1926 г. насчитывалось несколько более 12 000 европейских колонистов; 700 ферм принадлежит участникам мировой войны; общее число европейских фермеров в Кении — 2 197. Из принадлежащей европейцам площади обрабатывалось в последние годы всего около 8%. Состав европейских колонистов в Кении не ограничивается чиновниками, торговцами и миссионерами, как в других тропических областях; они образуют здесь небольшую, но сильную сельскохозяйственную группу. На европейских фермах культивируется, главным образом, кофе, агава (в качестве волокнистого вещества), маис, табак, кокос и различные хлебные культуры; немалое место занимает и скотоводство. В последние годы делались попытки насаждения хлопка, но для него имеется в Кении лишь незначительная площадь. В европейских хозяйствах работало в 1924 г. 87 000 черных батраков. Местной рабочей силы оказывается, однако, недостаточно, — отчасти вследствие подъема самостоятельного туземного хозяйства; некоторые компании добились в 1925 г. разрешения на ввоз рабочих из Португальской Восточной Африки. Принудительный труд в частном хозяйстве, находивший себе многочисленных защитников среди европейских колонистов,  запрещен правительственным актом в 1920 г. Своеобразными чертами отличается и национально-политическая жизнь Кении; здесь в миниатюре ведется борьба между англичанами и индусами, которые имеют в своих рядах и представителей простого труда, и квалифицированных рабочих и служащих, и представителей мелкой и крупной буржуазии. Общее число индусов в Кении в 1926 г. — 28 753 чел. Добивавшиеся равноправия с европейцами, индусы потерпели поражение: земля на возвышенностях осталась закрепленной за европейской колонизацией, и в Законодательном Совете индусы подучили всего 5 голосов, тогда как европейцам было предоставлено 11 голосов.

Совершенно иную картину, чем Кения, представляет собою соседняя Уганда, являющаяся уже в настоящее время одним из значительных поставщиков хлопка. В 1904—1905 г. Уганда произвела хлопка всего около 400 кг; в 1924—25 г. продукция дошла до 200 000 кип. В 1926 г. под хлопком было занято 600 000 акров; строящаяся новая железная дорога открывает доступ к возможной хлопковой площади, в несколько раз превосходящей уже имеющуюся. Хлопководство Уганды находится целиком в руках туземцев, обрабатывающих в последние годы около 2 500 000 акров земли. Под европейскими плантациями занято около 25 010 акров. Хлопок покрывает почти весь экспорт Уганды. В небольших количествах вывозится также кофе и маслодельные семена. Кофе — продукт немногочисленных европейских плантаций. Число европейцев и индусов в Уганде ничтожно: европейцев — около 1 500 и индусов — около 7 000 чел. Нетуземное население весьма немногочисленно и в Танганийке: около 2 500 европейцев, 10 000 индусов, 4 000 арабов, хотя здесь имеются горные области, вполне пригодные для европейского населения. Получив в мандатное владение Танганийку, англичане первым делом покончили с германской колонизацией: немцы-колонисты были репатриированы, и именья их (общей площадью около 400 000 акров) были распроданы (в 1926 г. им было разрешено вновь селиться в колонии). Экономическая жизнь колонии сильно пострадала от перемены режима; лишь в 1925 г. экспорт Танганийки достиг своего довоенного уровня. Главную роль в нем играют: волокно агавы, земляной орех, кофе и хлопок (75% хлопководства в руках туземцев). Африканские предприниматели, фермеры и администрация почти повсеместно жалуются на недостаток рабочих рук.

Быстро меняется в последние два десятилетия внутренний облик Бельгийского Конго. Значительную роль в его новейшей истории сыграла Англия, сильно заинтересованная в конголезской торговле и горной промышленности. Английское вмешательство в сильной степени способствовало переходу Конго из рук Леопольда II в руки бельгийского парламента (1908 г.). Превращение Конго из королевского домена в государственную колонию сопровождалось значительным уменьшением вопиющих злоупотреблений прежнего управления, монополизировавшего главные хозяйственные ресурсы страны и закабалившего ограбленное туземное крестьянство. Новый режим изменил прежнюю аграрную политику, признав за туземцами право на обрабатываемую ими землю; ограничил применение принудительного труда работами общественного значения; несколько упорядочил местную администрацию и вырвал государственное управление из рук местных коммерческих компаний. Настояния Англии принудили бельгийское правительство ввести в Конго реальную свободу международной торговли и принцип равенства прав на получение концессий, независимо от национальности испрашивающего их лица. Серьезные изменения пережила за военный и послевоенный период и экономика Бельгийского Конго. До 1910 г. 75% конголезского экспорта заполнял каучук (ок. 1/3 всей мировой добычи в то время). Сбор каучука находился в руках государства и производился в виде барщины туземцами в отнятых у них же лесах. Во время войны хищническое ведение каучукового хозяйства и, главное, конкуренция азиатского плантационного каучука нанесли удар африканскому каучуковому хозяйству и вычеркнули Африку из списка мировых его поставщиков хотя он продолжает еще занимать видное место в конголезском экспорте. Главные статьи его ныне, кроме каучука, — кокосовый орех, пальмовое масло, белый копал, слоновая кость, золото и медь (85 000 тонн в 1924 г., третье место в мировой добыче). В последнее время начинает насаждаться производство кофе и хлопка, и растет добыча олова и бриллиантов. Из других минералов в Коню имеются уголь, железо и кобальт. Центр стремительно выросшей с 1911 г. английской медной промышленности в Конго - Катанга соединен в настоящее время, помимо других путей, железной дорогой с Южно-Африканской федерацией. Железнодорожное строительство вообще быстро развивается в Конго.  Эволюция экономики и политического режима не мешает Бельгийскому Конго оставаться классической страной эксплуатации африканских туземцев. В последнее время, однако, все громче раздаются голоса о необходимости окончательной отмены принудительного труда и об элементарной бережности по отношению к «рабочим рукам», отсутствие которых все более дает себя чувствовать, несмотря на огромную численность туземного населения, начавшего быстро вымирать от недоедания и болезней. Вымирание и упадок населения грозят приостановить рост огромного потока сырья, извлекаемого ныне из Конго метрополией, пытавшейся при помощи неумелых начальственных распоряжений проводить политику ассимиляции, «непосредственного администрирования»  и принудительного расширения туземного сельского хозяйства.

Экономическая эволюция Бельгийского Конго и Южно-Африканского союза быстро вовлекает в свой поток и главные африканские колонии Португалии — Анголу и Мозамбик, — через которые проходят кратчайшие пути к океанам из Катанги, Родезии и Ньяссаленда. Перед войной Ангола и Мозамбик были объектом самой оживленной борьбы английского и немецкого капитала. Поражение Германии временно устранило ее соперничество и отдало их в руки Англии, владеющей в них железными дорогами, копями, огромными земельными концессиями и держащей в своих руках большую часть их внешней торговли. В двадцатые годы началась усиленная германская колонизация Анголы, в которой есть области, пригодные по своему климату для европейской колонизации. Вплоть до последнего времени в португальских колониях процветало рабство в явной и в скрытой форме.

Усиленную колониальную деятельность проявляет и Италия, которой во время войны пришлось почти целиком эвакуировать свои главные африканские колонии: Триполитанию и Киренаику, вследствие массового восстания населяющих эти области сенусситов (см.). По окончании войны итальянцы решили вместо нового завоевания страны прибегнуть к английскому способу — к соглашениям с вождями местных племен. Эта политика, в соединении с предоставлением стране «парламентского строя», позволила итальянцам к концу 1923 г. вновь завладеть всей территорией Триполитании и Киренаики и положить там начало итальянской колонизации. Непрерывную борьбу вплоть до середины 1926 г. итальянцам пришлось вести и в принадлежащей им части Сомали. Большого успеха им удалось добиться в Эритрее: в 1926 г. ими было заключено соглашение с Англией по Абиссинскому вопросу: судя по отдельным известиям об этой соглашении, Англия обеспечила им себе верховья Голубого Нила, а Италия получила согласие на постройку железной дороги к центру Абиссинии с выходом к итальянскому порту в Эритрее. Соглашение было заключено за спиной и в ущерб Франции, оттянувшей к своему порту после войны большую часть абиссинской торговли завершением в 1918 г. ж. д. Аддис-Аббеба— Джибути.

Внутренняя борьба за власть заполняет военный период истории Абиссинии, мало подвинувшейся вперед за истекшие 15 лет. Лишь в самые последние годы правительство вновь смогло приняться за дело «европеизации» потенциально богатой страны, населенной, однако, далеко не благоденствующими земледельцами и скотоводами.

В общем итоге, в особенности, если принять во внимание Южно-Африканскую федерацию и Египет, Африка сильно изменилась за последние десятилетия. Одним из показателей этого является быстрое развитие различных видов путей сообщения.

В настоящее время Африка уже обладает значительной железнодорожной сетью. Сплошные, хотя и смешанные, водно-рельсовые пути пересекают тропическую Африку в восточно-западном направлении. На очереди стоит вопрос о непрерывных трансафриканских рельсовых путях, причем существуют три проекта: 1) Французская Северная Африка — Гвинейский залив, с ответвлениями в различные французские колонии; 2) Гвинейский залив — Египет и 3) Египет — Южная Африка. Первый и последний проекты, по-видимому, уже недалеки от своего осуществления.

О Египте в эпоху четырехлетней войны см. выше; см. также Южно-Африканская федерация и Тунис.

ЛИТЕРАТУРА — Etienne Antonelli, «L'Afrique et la paix de Versailles», 1921; «The Dominions and Dependencies of the Empire», 1924; Heinrich Schnee, «German colonisation past and future», 1926; South and East Afrika Year-Book. Anuual. — Английские колониальные отчеты: J. Ferdinand Lop, «Les Ressources du Domaine Colonial de la France», 1923—24; журналы: «Международная Жизнь», «Новый Восток», L'Afrique Française» и др.

А. Ц.