Чуваши

Чуваши, основная народность чувашской АССР, живут также в Ульяновской и Самарской губерниях, Башкирской и Татарской ССР, а также в Западной Сибири. Антропологический тип характеризуется следующими признаками: смуглый цвет кожи, большие темные глаза с монгольским («третьим») веком, скудная растительность на лице, темные волосы и широкий вдавленный нос. Общая численность их определялась в 1920 г. в 1 062 000 чел., по переписи 1926 г. численность чувашей в средневолжском районе — 947 727.

Народ тюркского происхождения, как доказали разносторонние исследования А. А. Куника (1879), Н. И. Ашмарина (1902) , Н. Н. Поппе (1924). Поппе пришел к следующим выводам: «Будучи тюркоидным алтайским языком, чувашский язык стоит на гораздо более древней ступени развития, чем все тюркские наречия. Когда общетюркский язык представлял собой еще более или менее единый язык, древний чувашский язык уже шел своими путями развития» («Известия Академии Наук», 1924). Фейсханов (1863), Н. И. Ильминский (1877), А. А. Куник, Мункаччи (1874) и, главным образом, Н. И. Ашмарин доказали родство чувашского языка с булгарским, а исследования Н. Н. Поппе дали возможность ему считать «нынешний чувашский язык потомком бунтарского языка, а чувашей потомками населения Булгарского царства» (ср. тюркские языки). Работами Вихмана (1903), Паасенена А. А. (XXI том Записок Финно-Угорского общества), Гомбоча (1912) выявились многочисленные чувашские слова на языках мари (черемис), мадьяр (венгров), вотяков, мордвы, пермяков, зырян, что доказывает глубокую древность и влияние чувашей на соседние племена. Исследования академика Н. Я. Марр дали возможность считать, что «из доисторического населения Европы (яфетического), создателя начала европейской культуры, в Восточной Европе сохранился один чувашский народ,... перебрасывающий мост на север — угрофиннам и на восток — туркам и монголам» («Чуваши-яфетиды». Чебоксары, 1926). Современный чувашский язык разделен на ряд диалектов, например вирьялы, анатри и промежуточные диалекты.

История передвижения чувашей к Волге еще недостаточно выяснена, но известно, что на современной территории ЧАССР прежде жили мари-черемисы, оттесненные впоследствии чувашами на левый («луговой») берег Волги, кроме небольшой группы горных или правобережных мари. Примерно с VII до XII в. в этой приволжской области было царство волжских булгар, позаимствовавших от арабов некоторые элементы культуры и служивших торговыми посредниками в обмене товаров финской и русской лесной полосы с Востоком. Богатая страна с Х в. начинает привлекать русских князей и новгородскую вольницу, и до XIII в. идет ряд хищнических набегов с жестокими опустошениями и связанным с этим колонизационным движением русских на Восток. Но под 1236 г. летописец отмечает: «...приидоша в болгарскую землю безбожные татары и взяше славный великий град болгарский»...

Начавшееся в XV в. разложение Казанского царства вызвало со стороны Москвы ряд нападений, от которых страдали более всего чуваши. Но татарский гнет был все же сильнее московского. При этом чувашские крестьяне тянули к Москве, а правящий класс (тарханы) вставал на сторону Казани. Это классовое разделение в решающий момент (1551) окончилось разгромом Казанского царства при содействии чувашской массы, снабжавшей Ивана Грозного хлебом. С этого года чуваши вступили в историю под своим именем (до этого числились в русских летописях «луговой черемисой»). Однако, вскоре начался период бунтов и мятежей уже против московского гнета. Бунты сопровождались самыми жестокими усмирениями, вызвавшими сильнейший культурный упадок чувашей. В Смутное время и в движении Разина чуваши играли весьма активную роль.

Политика Петра I («...беречь накрепко, чтоб... чувашу... не обидели напрасно...»), а также приказы об отбирании железа, находимого у чувашей («что на войну годно»), еще раньше того указ от 1682 г., запрещающий отдавать русским помещикам чувашские угодья, умиротворили чувашей, и в пугачевском движении они большой роли не играли. После этого в XIX в. известны лишь чувашские «картофельные бунты», когда политика Николая I вводила в обиход картофель. Духовенство при помощи особой Новокрещенской конторы в ХVIIІ в. и приходских школ первой половины XIX в., а также земские власти все время вели упорную борьбу с древней чувашской религией и национальными обычаями.

Чуваши, однако, стойко противились русификации. Во второй половине XIX в., под руководством известного Н. И. Ильминского, чувашским деятелем И. Я. Яковлевым, при содействии инспектора народных училищ И. Н. Ульянова (отца В. И. Ленина), в 1871 г. была открыта в Симбирске первая чувашская школа, в 1876 г. преобразованная в учительскую семинарию. Эта семинария выпустила за 40 лет, к революции 1917 г., свыше 1 000 учителей-чувашей. Благодаря такому количеству общественных работников была организована в 1920 г. автономная область и через пять лет преобразована в АССР.

По занятиям чуваши уже в ранний исторический период были земледельцами и, по-видимому, даже снабжали хлебом соседние русские области. До настоящего времени, вследствие недостаточного развития промыслов, они живут натуральным земледельческим хозяйством. В старину славились своим «бортничеством» (пчеловодством), меньше скотоводством. В настоящее время положение чувашей критическое из-за чрезмерного перенаселения (при общей плотности населения в 50,2 чел. на кв. км в некоторых местах ядринского и цивильского уездах она достигает на кв. км до 144 чел., занимающихся земледелием).

Быт. В XIX в. в быту чуваши сохранилось много национальных черт, например одежда своеобразного покроя с богатым орнаментом, древние праздники с общественными жертвоприношениями (чух), обычное право, следы группового брака, главенство хозяйки в некоторых семейных молениях, особый счет времени на лунные месяца и т. д. В настоящее время национальные особенности сохранились, главным образом, лишь в женских украшениях и одеждах и в немногочисленных празднествах. Этнические особенности вытравляются, по сравнению с соседями (мари, вотяки), весьма быстро.

Мифология. Данные по чувашской мифологии, обильны, но не согласованы и собирались не систематично. Об анимизме свидетельствует обычай «сьиньзе». Этот обычай относился к весеннему периоду цветения озими; чуваши считали, что в это время земля беременеет, и приблизительно 12 дней не производили никаких работ, чтобы не поранить оплодотворяющейся земли. Сюда же относятся обряды с весенней пашней, так называется «кормление духов земли» (сьир ыйш). Праздники кормления мертвых (три раза в году) свидетельствовали о развитом культе мертвых (культ кереметям). Лишенные церемониального погребения не получали покоя и обращались в злых духов. Домашними духами были: Хэр-Сурт (домовой), Карта-Пусе (скотник) и т. д. Рядом с этими добрыми духами-покровителями были и злые духи: Вулкан, Не, — дух, приносящий несчастья, и т. д. Кроме духов, у чувашей были также божества, по-видимому, космического происхождения. В списке божеств, полученном мной от Ив. Ив. Афонского, записавшего от последнего йемось (руководителя общественных празднеств), значится 99 божественных имен. В небесных (великих) богах значились: Мын-Тур — великий бог, творец вселенной: Пюльхс-Тур предопределитель судьбы; Хьрль-Сьыр — покровитель пчеловодства и грамоты (по-видимому, обозначающей клейма на деревьях с бортьями); Аспати-тyp — бог грома и Аспа-Тур-Амыш (богиня молнии) и т. д. Далее следовали земные (малые) боги, — например, Выльх-Сюрата-Кан-тур — творец домашних животных; Сьрт-Сьюрата-кан-Тур — творец жилищ, Тур-Пул Кьхся-Усракаи — производитель злаков и т. д. С бегами-духами был связан ряд многочисленных молений общественных (чук), семейных (путты) и личных, как средство противодействия злым духам с обильными жертвоприношениями скотом, сильно изнуряющими хозяйство. Чуваши  оказали сильное влияние на развитие и верования волжских финнов (мари-черемисов, вотяков). Руководителями религиозных церемоний были выборные «йемось» и, рядом с ними, были колдуны (тухатмаш). В настоящее время йемось и тухатмаш слились вместе и превратились в обыкновенных знахарей.

Литературные сведения о чувашах разрознены и не систематичны. В настоящее время местные работники (Милли-Прокофьев, М. П. Петров, Д. П. Петров, К. В. Элле, А. И. Иванов и другие), В. Ф. Смолин (в Казани) и экспедиции Академии Наук СССР и Академии истории материальной культуры усиленно работают над изучением чувашского быта.

Библиография. Миллер Г. Ф., «Описание живущих в Казанской губернии» (1756, СПБ); Лепехин Ив., «Дневные записки» (1771, СПБ); неизвестного автора (Милькович?), «О чувашах» (1773, СПБ); Сбоев В., «Исследование об инородцах Казанской губернии» (1851, Каз.); Фирсов Н., «Инородческое население прежнего Казанского царства» (1869, Каз.); Риттих А., «Материалы для этнографии России» (1870, СПБ); Золотницкий Н. Я., «Корневой чувашско-русский словарь» (1875, Каз.); Магницкий В., «Материалы к объяснению старой чувашской веры» (1881, Каз.); Ашмарин И. Я., «Материалы для исследования чувашского языка» (1898, Каз.); Рекеев А., «Из чувашских преданий и верований» (1896, Каз.); Ашмарин Н. Я., «Болгары и чуваши» (1902, Каз.); его же, «Опыт исследований чувашского синтаксиса» (1903, Каз.); Прокопьев Л., «Брак у чуваш» (1903, Каз.); Никольский Н. В., ряд работ по этнографии и миссионерской деятельности среди чувашей, Ашмарин Н. И., «Словарь чувашского языка» (1910, Каз.); Комиссаров  Г., «Чуваши»; Никольский Н. В., «Краткий конспект по этнографии чуваш» (1919, Каз.); его же, «Сборник исторических материалов о народностях Поволжья» (1920, Каз.); Смолин В. Ф., «К вопросу о происхождении народностей Камско-Волжских болгар» (1921, Каз.); Поппе Н. И. (кроме цитированной работы в Известиях Академии Наук), «О родственных отношениях чувашских и тюрко-татарских языков» (1925, Чебоксары); Петров Д. П., «Чувашия» (1926, ГИЗ); Марр Н. Я., «Чуваши-яфетиды» (Чебоксары, 1926). Кроме того, данные о чувашах имеются в следующих периодических изданиях: Известия О-ва А. И. И. Э. казанского ун-та; Известия по казанской епархии; Казанские Губернские Ведомости; Казанская Газета; Православный Благовестник; Православный Собеседник; Самарские Епархиальные Ведомости; Симбирские Губернские Ведомости; Ученые записки К. ун-та; Этнографическое Обозрение; Известия и записки Русского Географического Общества и нек. др.

А. Линевский.