Давность

Давность, институт права, основанный на идее превращения фактического состояния в юридическое действием времени. То, что в течение более или менее продолжительного периода времени существует фактически, считается существующим и по праву, и на этой идее покоится не только давность, но и много других учреждений права, из числа которых довольно сослаться на обычное право. В обоих случаях приносится дань мощи факта и времени: там — для субъективного, здесь — для объективного права. И как продолжительное повторение одних и тех же действий (consuetudo) в связи с сознанием об их обязательности (opinio necessitatis) ведет к установлению обычного права, а продолжительное воздержание от тех же действий (desuetudo) — к его прекращению, так и юридические последствия течения времени для субъективного права могут сказаться, с одной стороны, в его приобретении, а с другой — в потере. В первом случае мы имеем приобретающую давность, или давность владения (usucapio, praescriptio acquisitiva), во втором — погашающую, или исковую давность (praescriptio extinctiva). Но ни то, ни другое явление не представляет единства. Ни приобретающая, ни погашающая давность не служат общим основанием для приобретения или потери прав. Существуют права, например, семейные, права личности и т.д., вовсе не подверженные действию давности, а для прав, испытывающих на себе это действие, устанавливаются обыкновенно различные сроки, то более длинные, то более короткие, и как приобретение, так и потеря права на основании давности ставятся в различные условия по различию юридических отношений. Поэтому мы и встречаем почти столько же институтов приобретающей и погашающей давности, сколько мы знаем юридических отношений, допускающих применение к себе этих институтов, и об общем учении о давности, выставленном уже в средние века и находившем себе поддержку еще в минувшем столетии, теперь не может быть речи. Все, что есть общего в институтах приобретающей и погашающей давности, сводится к тому, что они имеют целью устранение неопределенного состояния существующих юридических отношений и облегчение защиты права: продолжительное, но лишенное формального юридического титула и, во всяком случае, спорное отправление права делается, благодаря приобретающей давности, бесспорным, а продолжительное неосуществление какого-либо права ведет к потере исковой защиты этого права в пользу лица, против которого эта защита установлена. В получаемом отсюда облегчении доказательств лежит внутреннее оправдание всех видов давности, и это облегчение доказательств имеет тем больше важности, что вся ценность права зависит часто от возможности его доказательства, которой без действия давности во многих случаях вовсе бы не существовало.

1. Приобретающая давность, или давность владения, отличается от погашающей давности, главным образом, тем, что она действует не только отрицательно, как эта последняя, разрушая существующее право, но и положительно, создавая в лице давностного владельца то же право, которое утрачивается его прежним владельцем. И если погашающая давность дает только возражение против покрываемого ею иска и характеризуется, таким образом, относительным действием лишь против данного лица, утрачивающего свое право иска, то приобретающая давность рождает право, защищаемое абсолютным иском, действующим против всех, кто вступает в противоречие с ним. Но приобретающая давность есть все-таки не самостоятельный, а вспомогательный институт к некоторым вещным правам, например, собственности и сервитутам, облегчая чрезвычайно защиту этих прав и оказывая этим неоценимые услуги гражданскому обороту. Старые писатели говорили об этой давности, как о «покровительнице человеческого рода» («patrona generis humani»), а мотивы к французскому кодексу утверждали, что «из всех институтов гражданского права это — самый необходимый для социального порядка». И это верно, так как при господстве в современном обороте производных способов приобретения, ни одно имущество не было бы ограждено без давности от постоянного оспаривания, и никто не мог бы обеспечить за собой обладание своим имуществом иначе, как невозможным в огромном большинстве случаев доказательством прав всех своих предшественников по обладанию этим имуществом.

Все современное учение о приобретающей давности основано на римском праве, где она вела к приобретению собственности и сервитутов и была сначала очень коротка (1 и 2 года), а впоследствии значительно удлинена (10, 20, 30 лет). Условиями этой давности были: а) способность вещи к приобретению путем давности (res habilis); б) правомерность приобретения (justus titulus), то есть такое приобретение, которое могло бы повести к законному установлению собственности или сервитута, если бы фактическая обстановка данного случая не опорочивала этого приобретения; в) добросовестное убеждение давностного владельца в момент начала его владения о беспорочности своего приобретения (bona fides); г) истечение установленного срока давности. Право европейских народов начала средних веков не знало приобретающей давности, и все относящиеся к ней в памятниках этого времени постановления, — если не считать весьма отличного от давности срока в 1 год, по истечении которого Салический закон не допускал изгнания чужака из общины, и срока в 1 год и 1 день, служившего предположением известной формы защиты владения («rechte Gewere»), — явно отражали на себе влияние римского права. Глоссаторы и канонисты особенно содействовали торжеству этого последнего в учении о давности, причем глоссаторы пришли от различных видов давности в римском праве к общему понятию давности, а канонисты присоединили к римскому условию добросовестности владения при его возникновении требование такой же добросовестности и во все течение давности. Отсюда — во-первых, удлинение сроков давности, во-вторых, смешение приобретающей давности с погашающей и, в-третьих, спорность многих вопросов этого учения и, особенно вопроса о добросовестности владения, по которому одни из действующих и ныне законодательств держатся чисто римского, а другие — канонического учения.

В общем, следует еще сказать, что приобретающая давность играет в современном праве несравненно менее важную роль, чем в прежнее время. И это понятно, так как главная цель этой давности, состоящая в доставлении собственности добросовестному владельцу вещи, когда он приобретает ее от лица, не имеющего права на ее отчуждение, достигается теперь другими средствами. В отношении к недвижимым имуществам доверие к публичному акту, внесенному в ипотечные книги, дает лицу, которое полагается на содержание этого акта, полное и неоспоримое право собственности или иное вещное право, записываемое за ним по этим же книгам. Это уже делает, в виде общего правила, ненужным применение давности к недвижимостям всюду, где действует ипотечная система. Что касается движимостей, то добросовестное приобретение их приравнивается большинством действующих в настоящее время законодательств к собственности и в тех случаях, когда они отчуждаются даже несобственником. Исключение составляют только краденные, потерянные и, вообще, недобровольно утраченные вещи, и потребность в институте приобретающей давности существует теперь в отношении лишь к этим вещам. Вот почему новое немецкое гражданское уложение говорит о приобретающей давности только в этом последнем случае и, излагая общее учение о давности, имеет в виду одну лишь погашающую давность.

Наше законодательство, подобно прусскому, австрийскому и французскому, не разграничивает строго погашающей давности от приобретающей и называет ту и другую одинаково земской давностью (ст. ст. 557, 692 и 694 Х т. 1 ч.). Но в источниках истории русского права мы находим указание на приобретающую давность уже в Псковской Судной Грамоте середины ХІІІ века, с прекращением действия которой, вместе с уничтожением самостоятельности Пскова, у нас исчезает всякий след этого института, если не считать основанных на римском праве постановлений Литовского Статута. Указ 1785 года об общем сроке давности касается только погашающей давности, а приобретающая давность, превращающая владение в собственность, появляется у нас впервые с изданием Свода законов 1832 года, которого ст. 533 Х т. 1 ч. говорит: «Спокойное, бесспорное и непрерывное владение в виде собственности превращается в право собственности, когда оно продолжается в течение установленной законом давности». Эта законом установленная «земская давность» есть 10-тилетняя (ст. 692 Х т. 1 ч.). О распространении этой давности на сервитуты и другие вещные права наши законы не говорят, и судебная практика отвергает это распространение, опираясь на требование владения «в виде» или «на праве собственности» (ст. ст. 533 и 560 Х т. 1 ч.), выставляемое нашим законом для всякого приобретения по давности.

2. Погашающая, или исковая давность выходит из предположения, что права существуют для того, чтобы осуществляться, и что, не осуществляясь в течение законом определенного времени, они теряют свою силу. Но это — не наказание за неосуществление права, так как такое неосуществление не составляет недозволенного действия и, тем не менее, ведет к потере исковой защиты даже тогда, когда оно может быть вполне оправдано, как, например, в случае смерти кредитора немедленно по возникновении его права, остающегося неизвестным для его наследников. Это — скорее необходимая защита обязанных по различным правам лиц против устаревших исков в интересе обеспеченности и всех существующих, вообще, юридических отношений, которые терпели бы несомненный ущерб и большие затруднения в своем доказательстве от удержания в силе прав, теряющих энергию и определенность именно потому, что они остаются неосуществленными. Сделав, например, десятки лет назад какой-нибудь долг, я могу утратить все доказательства по его платежу, и еще менее эти доказательства могут сохраниться у моих наследников. Тут нам и приходит на помощь погашающая давность, юридическое значение которой можно уже, поэтому, свести к запрету ссылаться на устаревшие факты.

Погашающая давность, как и приобретающая, различается по различию прав, к которым она применяется. Но и не представляя собой единого института, погашающая давность дает, однако, общее юридическое понятие, характеризуемое действием не на право, а на иск, и притом таким действием, которое может быть принято за общее правило для всех имущественных прав, за специально оговариваемыми в положительном законодательстве исключениями. Наиболее общие исключения, помимо прав личности, касаются в современных законодательствах, прежде всего, отношений семейного права, например, исков о восстановлении супружеского общения и супружеской общности имуществ, о недействительности брака по соображениям публичного права (querela nullitatis juris publici), о возвращении детей, удерживаемых 3-ми лицами, об алиментах, основанных на семейных отношениях, и т.д. Затем идут соседские отношения и разделы общего имущества, где все права и обязанности находятся в процессе постоянного обновления, и применение исковой давности содействовало бы не прекращению, а продолжению неопределенности существующего состояния. Наконец, столь же общее исключение делается и для прав, вносимых в ипотечные книги, которые не допускают, как общее правило, применения к себе исковой давности уже потому, что ипотечная система и давность служат одной и той же цели — установления мира и порядка в имущественных отношениях, — но достигают этой цели различными и взаимно исключающими средствами: первая — укреплением прав путем оглашения и записи их в книги, которым приписывается авторитет публичных актов; вторая — уничтожением исков, затемняющих права. Действием одного из этих принципов устраняется само собой действие другого.

Условия применения погашающей давности могут быть сведены в современных законодательствах к двум следующим: а) непредъявление иска, б) истечение известного промежутка времени. Каноническое и «общее право» в Германии ставили еще условие «доброй совести» (bona fides) в лице того, кто пользуется выгодами этой давности, то есть его незнание об иске, могущем быть к нему предъявленным. И это условие, неизвестное в данном применении римскому праву, было отчасти реципировано не только прусским и некоторыми другими партикулярными законодательствами Германии, но и французским кодексом - в отношении, по крайней мере, коротких сроков давности. Но в отношении к общему, то есть 30-тилетнему, сроку давности ни французское, ни большинство новых законодательств, включая сюда и новое немецкое уложение, не ставят более требования такой «доброй совести».

а) Непредъявление иска предполагает его возникновение, но не оспаривание лицом, обязанным к его удовлетворению, и незнание этого лица о возникновении иска для того, кто управомочен к его предъявлению. Довольно объективной наличности искового права, то есть наличности тех условий, которые делают конкретно возможным его судебное осуществление. Это называют «рождением иска» (actio nata), и бесконечные споры о начале течения давности сводятся к спорам о «рождении» исков. Эти споры могут быть разрешены только в зависимости от условий существования и действия тех прав, которые служат основанием для охраняющих их на суде исков, и так как эти условия различаются, смотря по тем или другим правам, то так же различаются и условия возникновения искового права. В общем, можно сказать только то, что «рожденный иск» есть конкретно обоснованное в настоящем и готовое к осуществлению через суд право. Поэтому, если осуществление права отложено каким-нибудь сроком на будущее время, или самое возникновение права поставлено в зависимость от какого-либо не наступившего еще условия, то и давность в таких случаях начинает свое течение только с наступлением указанного срока или условия. При исках о периодически возвращающихся платежах, например, ренты, процентов, арендной платы и т.д., принимается отдельная давность для каждого из этих платежей, по мере вступления их в состояние искового права.

Если лицо, против которого идет течение давности, совершает действия, в которых можно усмотреть отправление его искового права, то эти действия уничтожают течение давности, или, как говорят, «прерывают» давность. При этом не требуют непременно предъявления иска и считают достаточным хотя бы частичное удовлетворение истца, например, получение им процентов, залога, поручительства, нового долгового документа и т.д. Само собой разумеется, что сюда же должно быть отнесено и признание обязанным лицом права истца. Практическое значение «перерыва давности» состоит в том, что все предшествующее течение ее не принимается более в расчет, и от этого «перерыва» может начаться только новое течение давности при наличности всех требуемых для этого условий.

От такого «перерыва» давности различают ее «приостановку», не уничтожающую, а только задерживающую ее течение до устранения препятствия, встреченного ею на своем пути. Сюда принадлежат случаи, когда иску противостоят известные возражения, делающие осуществление его невозможным; далее, — случай полной или частичной недееспособности лиц, против которых совершается течение давности, например, состояние малолетства, сумасшествия и т.д. Такими же основаниями для остановки действия давности служат: фактические и неодолимые препятствия к осуществлению иска (vis major), — например, прекращение деятельности судов во время нашествия неприятеля, наводнения и т.д.; наконец, относительные препятствия, лежащие в таких отношениях известных лиц друг к другу, которые опровергают предположение о возможности предъявления исков, например, отношения супругов во время действия брака, родителей и детей во время малолетства последних, опекунов и подопекаемых в продолжение опеки и т.д.

б) Истечение известного определенного объективным правопорядком промежутка времени, в течение которого не делается ничего для осуществления данного искового права, — есть другое необходимое условие исковой давности, и продолжительность этого времени, в виде общего правила, определяется новыми законодательствами, по примеру римского права, в 30 лет. Более продолжительные сроки давности, например, в 40 и 100 лет, принимавшиеся прежде для некоторых исков церкви и религиозных учреждений, теперь отменены, и установлены, напротив, более короткие давностные сроки в несколько лет и даже несколько месяцев и недель для исков, возникающих из недозволенных действий, обихода повседневной жизни, счетов содержателей гостиниц, поставщиков, поверенных и т.д.

Заметим еще, что нормы давности составляют вообще принудительное право (jus cogens) и не могут быть, поэтому, ни исключены частным соглашением заинтересованных лиц, ни затруднены в условиях своего применения, например, удлинением срока давности. Но облегчение давности, например, сокращением ее срока или устранением обстоятельств, препятствующих ее течению, допустимо и по частным сделкам, если эти последние имеют в виду только определенные иски и не заключают в себе отречения от такого права, которое не покрывается давностью.

Наше законодательство, как это было уже замечено, не различает строго исковой давности от давности владения, и, кроме того, приведенные выше статьи нашего Х т. Свода законов говорят о прекращении по давности не только иска, но и охраняемого им права. Однако, позднейший, а потому и решающий источник нашего законодательства, именно Устав гражданского судопроизводства ставит своей 706 ст. действие давности в прямую зависимость от ссылки на нее заинтересованной стороны и этим самым признает возможным продолжение права, несмотря на истечение давности по охраняющему его иску. Условиями исковой давности у нас, как и всюду, служат: а) непредъявление иска и б) истечение давностного срока. Этот последний определен в 10 лет, хотя рядом с этим общим сроком давности действуют в отдельных случаях и более короткие сроки (ст. ст. 683, 1524, 1560 Х т., 94 и 95 Устава о векселях и др.). Не упущено и различие между перерывом и приостановкой давности. Перерыв, уничтожающий все предыдущее течение давности, имеет место при признании должником своего долга (ст. 1550) и предъявлении иска в надлежащий суд (ст. 559 и прим. 1 к ст. 1 Прилож. к ст. 694), если только этот иск будет присужден. Приостановка давности, только задерживающая ее течение на время действия противостоящего препятствия, происходит: а) когда наследники истца состоят под опекой (ст. 2 Прилож. к ст. 694), б) когда лица, против которых идет течение давности, находятся в плену или заграничном походе (ст. 4 того же Прилож.). Подопекаемые пользуются еще особой привилегией: промежуток времени после приостановки давности должен быть для них не менее 2-х лет, хотя бы время, истекшее до приостановки, и было более 8 лет (ст. 2 того же Прилож.). Исключены из действия давности: права семейные, личные (ст. 1347 Устава гражданского судопроизводства, ст. 13 т. IX) и небольшое число прямо оговоренных законом имущественных прав — заповедные имения (ст. 564, т. Х), указные доли супругов и их наследников, если просьба о выделе подана при жизни вдовых (ст. 1152), и некоторые другие случаи (см., например, ст. 966, Х т.).

Ю. Гамбаров.