Делянов Иван Давыдович

Делянов, граф, Иван Давыдович, государственный деятель, родился в 1818 году, в молодости служил по собственной Его Величества канцелярии, а потом по министерству народного просвещения. В 1858 году он был назначен попечителем петербургского учебного округа и занимал эту должность с небольшим перерывом, в 1861-1862 годах, до 1866 года; с 1861 года он был также директором публичной библиотеки, а при А. В. Головнине исполнял фактически и обязанности товарища министра народного просвещения (эта должность при А. В. Головнине формально была упразднена). Эта близость к Головнину не отразилась на служебном положении Делянова, когда Головнин был заменен графом Д. А. Толстым. Делянов был в 1866 году назначен товарищем министра народного просвещения и оставался на этом посту до 1874 года, когда состоялось его назначение членом Государственного Совета. В 1882 году он, наконец, стал во главе министерства народного просвещения и занимал должность министра до самой своей смерти, последовавшей в 1897 году; в 1888 году по случаю 50-летия своей службы он получил графский титул.

Способность Делянова одинаково сотрудничать и с Головниным и с Толстым, его безличность и приспособляемость делали его особенно подходящим лицом для занятия должности министра народного просвещения в то время, когда само министерство народного просвещения утратило свою самостоятельность и превратилось как бы в один из департаментов министерства внутренних дел. Числясь самостоятельным министром народного просвещения, Делянов фактически во многом оставался простым товарищем графа Д. А. Толстого, занявшего почти одновременно с ним должность министра внутренних дел. При Делянове министерство народного просвещения отказалось от собственных задач и целиком подчинило их задачам министерства внутренних дел, вернее сказать, тем своеобразно понимаемым задачам государственного порядка и спокойствия, которыми определялась вся внутренняя политика России этого периода. В области высшей школы это привело к выработке ярко реакционного университетского устава 1884 года, разрушившего университетскую автономию, восстановившего самостоятельную инспекцию и обязательное ношение студентами формы, подчинившего студентов строгому надзору и установившего систему зачетов полугодий, имевшую целью «удостоверить прилежание студента». Дополнительно к этому уставу было проведено в 1887 году повышение платы за слушание лекций «с целью отвлечь от университетов лиц низших и неимущих классов», а к начальству средних учебных заведений было предъявлено требование сообщать в университеты «полные и обстоятельные сведения об образе мыслей и направлении желающих поступить в них молодых людей, об их склонностях, условиях материального быта и общественной среды, к коей принадлежат их родители». Одновременно с тем, были вынуждены оставить свои кафедры многие из выдающихся профессоров, каковы С. А. Муромцев, М. М. Ковалевский и т.д. Все эти меры значительно понизили общий уровень русских университетов, но не достигли даже тех узких полицейских целей, во имя которых они проводились, и студенческие беспорядки почти не прекращались все время действия устава 1884 года. Высшее женское образование претерпело при Делянове еще большие гонения. В 1886 году особое совещание под председательством самого Делянова признало, что «пока не будет выработан устав, программы и правила предполагаемого высшего женского учебного заведения, необходимо пресечь дальнейшее скопление в больших городах молодых девиц, ищущих не столько знания, сколько превратно понимаемой ими свободы». В виду этого прием слушательниц на высшие женские курсы был совсем прекращен и возобновился лишь в 1889 году, когда курсы были восстановлены как частное учебное заведение, не дающее прав ни учащим, ни учащимся, и с очень ограниченным комплектом слушательниц, которым к тому же было запрещено жить на частных квартирах не у родственников.

В области среднего образования коренной ломки при Делянове не было. Классическая толстовская гимназия продолжала царить в полной силе. Несмотря на то, что Делянов жаловался в своих представлениях Государственному Совету на слишком одностороннее, узко-грамматическое преподавание древних языков и признавал, что даже в области грамматики успехи учеников очень плохи, он, тем не менее, избегал сколько-нибудь широкой перемены в постановке гимназического преподавания. Первая брешь в системе крайнего классицизма, пробитая правилами 1890 года, была произведена (уже после смерти творца классической гимназии графа Толстого) не по инициативе министерства народного просвещения, а по настояниям Государственного Совета. Сам Делянов соглашался понизить недельное число уроков по древним языкам с 85 до 81, когда же Государственный Совет сократил это число до 69, Делянов решительно восстал против этого и, согласившись, в конце концов, на компромиссном решении в виде 75 недельных уроков, заявлял, что «он подвергает этим самым классическую систему некоторому риску». Не меняя ни программ, ни общей постановки преподавания, Делянов сосредоточил главное внимание по отношению к гимназиям на подборе учеников. Он выступил против заполнения гимназий такими учениками, которым «по условиям быта их родителей совершенно не следует стремиться к среднему гимназическому, а затем и к высшему университетскому образованию». В 1887 году он испрашивал Высочайшего соизволения на допущение в гимназии лишь детей некоторых сословий, не ниже купцов 2-й гильдии, но Александр III признал эту меру несвоевременной и неудобной. Тем не менее, в том же 1887 году последовал циркуляр, которым предлагалось учебному начальству допускать в гимназии «только таких детей, которые находятся на попечении лиц, представляющих достаточное ручательство в правильном над ними домашнем надзоре и в предоставлении им необходимого для учебных занятий удобства». Значение этой меры тот же самый циркуляр пояснял в следующих выражениях: «Таким образом, при неуклонном соблюдении этого правила, гимназии и прогимназии освободятся от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, мелких лавочников и тому подобных людей, детей коих, за исключением разве одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они принадлежат». Тем же стремлением отвлечь от гимназии нежелательные элементы было вызвано и осуществленное в 1887-1888 годах закрытие приготовительных классов (кроме содержимых на местные средства или за плату за учение); опале приготовительные классы подверглись за то, что треть учащихся в них принадлежала к детям низших классов. Этот поход против «кухаркиных детей», как его окрестила в свое время печать, отразился плачевно не только на распределении учеников по сословиям, но и на общем их числе. За промежуток времени с 1882 по 1895 годы число учащихся в гимназиях и прогимназиях сократилось с 65 751 до 62 863. Наряду с детьми низших сословий особым вниманием министерства народного просвещения пользовались инородцы и особенно евреи. Для ограничения их приема в средние и высшие учебные заведения были установлены процентные нормы.

Наконец, в области начального образования эпоха Делянова характеризуется тем, что низшая школа была в значительной степени изъята из ведения министерства народного просвещения и передана в ведение синода. Делянов против этого не протестовал, и при нем ничтожные и раньше ассигновки на начальное образование по смете министерства народного образования сократились еще больше. Вся деятельность министерства сводилась тут к наблюдениям за земскими школами и за благонадежностью их преподавательского персонала. Были попытки со стороны министерства превратить общеобразовательную начальную школу в профессиональную, ремесленную или сельскохозяйственную, но результатов они не дали. См. С. В. Рождественский, «Исторический обзор деятельности министерства народного просвещения».

А. Максимов.