Долговечность

Долговечность, или продолжительность жизни. Долговечность  в человеческом роде, равно как в мире животных и растений, подвержена самым значительным колебаниям. Дольше всего живут некоторые древесные породы. Есть данные в пользу того, что африканский баобаб и американская веллингтония могут жить более пяти тысяч лет. Драконовое дерево и кипарис тоже могут достигнуть возраста в два и более тысячелетия. Среди древесных пород умеренного пояса особенно долговечен тисс (Taxus baccata). Но рядом с этим немало растений, кончающих цикл жизни в гораздо более короткий срок. Даже между высшими растениями есть примеры незначительной продолжительности жизни. Так, например, желтый амариллис (Amaryllis lutea) проходит все стадии в продолжение десяти дней, то есть в кратчайший срок, необходимый для распускания листьев и цветов и для созревания семян. Между низшими растениями примеры очень кратковременной жизни встречаются часто. Всем известен быстрый рост и ранняя смерть многих грибов. Из животных дольше всего живут некоторые пресмыкающиеся, особенно крокодилы и черепахи. Относительно последних существуют довольно точные данные. При дворе губернатора колонии мыса Доброй Надежды жила черепаха, жизнь которой была определена в двести лет. Известна другая черепаха с Галапагосских островов, достигшая возраста в 175 лет. С значительной вероятностью предполагают, что крокодилы могут жить в течение нескольких сот лет. Между другими низшими позвоночными особенной долговечностью отличаются некоторые рыбы, хотя встречающиеся в литературе сведения о них часто очень преувеличены. Думают, что карпы и щуки могут жить более ста  и даже двухсот лет. Очень много положительных данных существует о долговечности птиц, среди которых нередки примеры значительной живучести. Такие примеры встречаются как между хищными, так и между растительноядными птицами. Среди первых особенно долговечны орлы и соколы. Известен случай белоголового ястреба, жившего 118 лет, и сокола, умершего в возрасте 162 лет. Особенно замечательна долговечность жизни у попугаев, среди которых наблюдали особей, живших более девяносто и даже ста лет. В лондонском зоологическом саду дольше всех жил попугай (Coracopsis vasa), умерший чрез 54 года после того, как он был туда привезен. Среди мелких птиц нередки примеры сравнительно значительной долговечности. Даже канарейки и другие представители воробьиных могут жить около двадцати лет. Очень замечательно то, что среди самых крупных птиц долговечность не достигает того высокого предела, который наблюдается у сравнительно небольших попугаев и соколов. 50 лет для страуса составляет крайний пример долговечности, относительно которого даже многие высказывают сомнение, так как в парках, где их разводят, они не достигают такого возраста. После тридцати лет страус уже становится явно дряхлым. Из крупных бегающих птиц в лондонском зоологическом саду дольше всех жил американский нанду (Rhea americana), умерший чрез 6 с половиной лет после его доставки туда. Страусы жили там не более пяти лет. Дольше жили казуары, самый старый из числа которых, однако же, прожил там всего 15 с половиной лет. Долговечность  у млекопитающих, в общем, значительно менее, чем у птиц, не говоря уже о пресмыкающихся. Самым долговечным млекопитающим считается слон, которому приписывается долговечность, доходящая до двухсот лет. Но в действительности этот возраст никогда не был доказан. Индусы полагают, что слон может прожить 80 лет и в крайнем случае достигнуть стапятидесятилетнего возраста. Самый старый слон, которого удалось наблюдать в лондонском зоологическом саду, привезенный принцем Уэльским в 1876 году, прожил там 24 года, достигнув возраста в 34 года. Ручные слоны в Индии живут в среднем не более двадцати лет. Все другие млекопитающие живут менее слона. Самые высшие представители этого класса, обезьяны, не отличаются долговечностью. Несмотря на самый тщательный уход, в лондонском зоологическом саду не удалось выдержать мартышку дольше двенадцати лет, и это при том, что там содержалось больше тысячи разных обезьян.

Домашние млекопитающие не отличаются долговечностью. Собаки и кошки редко доживают до двадцати лет. Даже такие крупные виды, как лошади и рогатый скот, рано стареют и умирают. Двадцатилетняя лошадь представляет уже явные признаки одряхления. Быки и коровы лишь в редких случаях достигают тридцатилетнего возраста. Мелкие млекопитающие еще гораздо менее долговечны. Так, например, крысы и мыши уже в два года становятся бесплодны и видимо стареют. Они живут редко дольше трех лет, и пятилетний возраст наблюдается среди них в виде исключения. Такие примеры недолговечности вовсе неизвестны у птиц.

У беспозвоночных животных рядом со сравнительной долговечностью наблюдаются и примеры очень краткой жизни. К числу особенно долговечных нужно отнести актиний, между которыми известны экземпляры, прожившие более полувека. Еще дольше живут некоторые мягкотелые. Утверждают, будто большой двустворчатый моллюск, Tridacna gigas, может жить до ста лет. Среди насекомых, наиболее совершенных из всех беспозвоночных, такая значительная долговечность не наблюдается. Самые долговечные насекомые — некоторые цикады — могут жить до семнадцати лет. Подёнки, о которых часто говорят, как о самых краткоживущих животных, умирающих чрез несколько часов после рождения, живут, в действительности, гораздо дольше. Только большую часть жизни они проводят в воде, в продолжение по крайней мере нескольких недель, а иногда и нескольких лет. Там они живут в виде личинок, которые превращаются в летающих насекомых, живущих всего несколько дней или даже немного часов. Вылупившись пред закатом солнца, они умирают вскоре после наступления сумерек. Самая короткая продолжительность жизни у животных (не говоря о простейших, не подверженных естественной смерти) наблюдается у лишенных органов пищеварения самцов коловраток. Так, например, некоторые из них от яйца до смерти завершают свой полный жизненный цикл в период от 50 до 60 часов.

Какой вывод можно сделать из сообщенных здесь данных о долговечности?

Прежде всего, бросается в глаза, что последняя не находится в прямой зависимости от совершенства организации. Самые совершенные позвоночные, млекопитающие, живут короче, чем их менее совершенные родичи из классов птиц и пресмыкающихся. Самые совершенные беспозвоночные — насекомые — живут короче, чем менее совершенные представители других классов. Существует некоторое соотношение между размерами тела и долговечностью. Так, среди млекопитающих слон и некоторые другие крупные представители живут дольше их менее крупных родичей. Самые мелкие млекопитающие в то же время и самые краткоживущие. Но это правило подвержено очень многочисленным исключениям. Среди птиц самые крупные виды, как страусы, поражают своей недолговечностью, тогда как гораздо более мелкие представители, как попугаи и соколы, отличаются значительной долговечностью. Так как крупные животные требуют, вообще, больше времени для своего полного развития, чем мелкие, то отсюда вывели, что продолжительность зародышевой жизни и периода роста пропорциональны долговечности. На этом основании Бюффон пришел к заключению, что долговечность в шесть или семь раз дольше продолжительности роста. «Лошадь, достигающая предельного роста в 4 года, может жить в 6 или 7 раз дольше этого, т. е. 25 или 30 лет. Рогатый скот растет в течение 5 или 6 лет и также живет в 6 или 7 раз дольше, т. е. 35 или 40 лет». Другой французский ученый, Флуренс, в общем соглашаясь со своим предшественником, старался дать более точное определение закону долговечности. По его мнению, последняя в 5 раз более периода роста вплоть до сращения костей конечностей своими конечными отрезками — эпифизами. «Верблюд растет 8 лет и живет в 5 раз дольше, т. е. 40 лет; лошадь растет в течение 5 лет и живет в 5 раз дольше, т. е. 25 лет», и т. д. Закон этот, выведенный для одних млекопитающих, может быть применен лишь с очень большими ограничениями. Так, например, мышь уже может размножаться чрез 4 месяца после рождения и достигает предельного возраста в 6 месяцев. Между тем, несмотря на свое кратковременное существование, она все же может жить долее 30 месяцев (6 Х 5), от 36 до 60. Обратный пример представляет домашняя овца, достигающая зрелости только в 5 лет и уже становящаяся дряхлой менее, чем в 3 раза больше этого срока. Немало других примеров, противоречащих выводам Бюффона  и Флуренса. После них некоторые другие ученые пытались найти более постоянные законы, управляющие долговечностью, но без особенного успеха. Усталэ думает, что «существует известное соотношение между способом питания и долговечностью. В общем, травоядные, по-видимому, живут дольше хищников. Это, вероятно, зависит от того, что первые легче и более постоянно находят вокруг себя все нужное для пропитания и не подвергаются, подобно хищникам, смене прожорливости и невольного голодания». Но хотя такие сравнительно долговечные животные, как слоны и попугаи, питаются растительной пищей, другие живучие птицы, как соколы, орлы и вороны, исключительно плотоядны.   Не удовлетворяясь всеми этими объяснениями я предположил, что существует довольно постоянная связь между долговечностью и длиной толстых кишок, по крайней мере, относительно позвоночных животных. Я выразил эту мысль, сказавши, что долговечность обратно пропорциональна длине толстых кишок. Изучая явления старческого перерождения организма, я остановился на гипотезе, что в нем особенно важную роль играют яды, выделяемые кишечными бактериями. Вообще, чем больше этих  бактерий, тем больше и производимое ими отравление. В тонких кишках бактерий бывает очень мало; в толстых же кишках, где скопляются пищевые остатки, бактерии разводятся в огромном количестве. Отсюда следует, что чем более развиты толстые кишки, тем больше в них бактерий, и тем сильнее причиняемое ими старческое вырождение организма. Чем значительнее последнее, тем долговечность становится меньшей. Точными опытами было доказано существование ядов, выделяемых кишечными бактериями, а также тот факт, что яды эти обусловливают склероз артерий, хроническое воспаление почек и печени и увядание нервных клеток, т. е. явления старческого перерождения организма. Сравнение долговечности с длиной толстых кишок у позвоночных подтверждало в общих чертах высказанную гипотезу. Так, сравнительно короткая жизнь таких крупных птиц, как страусовые, совпадает со значительной длиной их толстой и слепых кишок, питающих огромное множество бактерий. Наоборот, значительная долговечность попугаев и хищных птиц совпадает с незначительным развитием их слепых и толстых кишок, в которых находятся лишь ничтожное количество бактерий. У пресмыкающихся и птиц толстые кишки, вообще, гораздо менее развиты, чем у млекопитающих, в связи с чем долговечность первых значительно больше. В недавнее время секретарь лондонского зоологического общества Чальмерс Митчель  сделал свод продолжительности жизни млекопитающих и птиц, содержавшихся в лондонском зоологическом саду в продолжение 32-х лет (с 1870 по 1902 г.), в числе около 25 000 экземпляров. Полученные им данные он сопоставил с различными теориями долговечности. Вот вкратце полученные им результаты. «Число примеров отдельных животных и групп животных со сравнительно крупными толстыми кишками, живущих недолго, очень велико». «Я считаю справедливым общий вывод, что животные со сравнительно короткими толстыми кишками живучее, и что относительно них можно рассчитывать на большую долговечность». Среди бегающих птиц самые малорослые, как киви и казуары, отличающиеся наименьшим развитием слепых и толстых кишок, живут дольше, чем их более крупные родичи страусы, у которых эти органы развиты в чрезвычайной степени. «Страусы, представляя наилучшие условия для кишечного гниения, являются (принимая во внимание их крупную величину) самыми кратковечными из всех птиц». В общем итоге получается «очень большое количество случаев, в которых увеличенная живучесть и долговечность совпадают со сравнительно малой вместимостью их толстых кишок». Ч. Митчель нашел очень мало исключений из этого закона. По его наблюдениям, среди грызунов, отличающихся значительным развитием слепой и толстой кишок, есть представители, как, например, белки и дикобразы, долговечность которых довольно значительна при сравнительно небольшом росте. Дикобразы в лондонском зоологическом саду жили до 20 с лишним, а белки — до 12 лет. По отношению к последним животным следует иметь ввиду, что они питаются,  главным образом, орехами, и потому бактерии их кишок выделяют лишь незначительное количество ядов, причиняющих старческое перерождение органов. Другое исключение, быть может, составляет слон, живущий все-таки довольно долго среди млекопитающих, несмотря на значительное развитие его слепой кишки. По исследованиям Барыкина и Шиллера, кишечная флора слонов отличается обилием бактерий, выделяющих кислоты и тем препятствующих гниению пищевых остатков. Нет ничего удивительного в том, что правило, в силу которого долговечность тем значительнее, чем короче толстые кишки, может быть нарушено в некоторых случаях, так как продолжительность жизни зависит не только от обилия кишечных бактерий, но и от ядовитости их выделений, а также от средств, которыми располагает организм для борьбы против этих ядов.

Из рассмотрения теорий долговечности вытекает, что всего постояннее правило соотношения продолжительности жизни животных с размерами их толстых кишок вместе со слепой. Правило это может быть с пользой применено к человеку, несмотря на то, что он, по-видимому, является одним из исключений из него. В самом деле, несмотря на значительное развитие толстых кишок (хотя и при небольших размерах слепой), человеческая жизнь продолжается дольше, чем у всех других млекопитающих, не исключая даже слона. Низшие человеческие расы живут вообще меньше, чем высшие, что, вероятно, зависит больше от условий культурной жизни, чем от организации. Следует заметить, впрочем, что до сих пор не собрано достаточно точных данных о долговечности у наиболее интересных низших рас. Если бы можно было основываться на теории, по которой долговечность тем больше, чем дольше продолжается период плодоношения и полного роста, то человек должен бы был жить долее, чем это наблюдается теперь. По мнению Галлера (ХVІІІ-го столетия), нормальная долговечность человека должна быть два столетия. Бюффон и Флуренс, на основании их теоретических воззрений, определили продолжительность человеческой жизни в 100 лет. В более новое время статистик Лексис решил, что она не должна переходить за 75 лет. Доктор Эбштейн полагает нормальный предел еще ниже — в 70 лет. Но против этого говорят примеры стариков, обнаруживших высшие формы деятельности позже этого срока. Из числа философов сошлемся на Платона, из литераторов — на Гёте, Виктора Гюго и Льва Толстого, из художников — на Микеланджело, Тициана, Леонардо да Винчи и Франца Гальса. К тому же, из числа людей, умирающих между 70 и 75 годами, лишь немногие умирают от старости, тогда как значительное большинство становится жертвой болезней, большая часть которых может быть избегнута. Еще большим возражением служит факт, что люди нередко живут значительно дольше, чем им полагается по теории Лексиса и Эбштейна. В разных частях земного шара встречаются столетние старики. Из европейских стран их всего более было насчитано на Балканском полуострове среди греков, болгар и румын. Не говоря о сказаниях относительно необычайной долговечности в древности (например, Мафусаил, живший якобы 969 лет), можно упомянуть о случаях исключительной продолжительности жизни в более новые времена. Уверяют, что венгерский земледелец Петр Зортай, умерший в первой половине ХVIII столетия, прожил целых 185 лет. Несколько позже умер в Норвегии моряк Дракенберг 146 лет. Особенно часто упоминают Фому Парра, бедного крестьянина, умершего 152 лет. Вскрытие его трупа было сделано знаменитым Гарвеем, который был удивлен, найдя большую часть органов в хорошем состоянии. Только мозг его был тверд вследствие уплотнения мозговых сосудов. Случаи в 150 и более лет очень редки, но старики, дожившие до ста и несколько более лет, не составляют особенной редкости. Женщины, вообще, живут дольше, чем мужчины, хотя разница эта не особенно велика. За семилетний период (1833—1839) в Париже было насчитано 26  стариков от 95 до 100 лет и более и 49 старух тех же возрастов. В большинстве случаев столетние старики отличаются здоровьем и крепким телосложением. Но существуют и примеры долговечности ослабленных и ненормально развитых людей. В Шотландии одна карличиха прожила 115 лет, а во Франции умерла 110-летняя старуха, горбатая, с атрофированной передней конечностью. Давно было замечено, что примеры значительной долговечности нередко встречаются в одной и той же семье, что подало повод думать о влиянии наследственности. Но вопрос осложняется сходным образом жизни, который обыкновенно ведут члены одной семьи. В этом отношении особенно интересен факт значительной продолжительности жизни супругов, живущих при приблизительно одинаковых условиях, хотя обыкновенно и не связанных кровным родством. В биографиях столетних старцев я насчитал 22 примера, где оба супруга дожили до глубокой старости. Особенно интересен случай мужа и жены, умерших в 1866 году в Париже и достигших каждый возраста 105 лет. Тут очевидно влияние внешних условий, которое сказывается еще заметнее в значительной долговечности обитателей одной и той же местности. Во Франции существуют деревни, жители которых отличаются особенной долговечностью, как, например, Сурния в восточных Пиренеях и Сен-Блимон в департаменте Соммы. Трудно определить, благодаря какому особенному условию жизнь становится в них очень продолжительной. В общем, было замечено, что небогатые и даже бедные люди достигают чаще глубокой старости, чем богачи. Примеры столетних старцев среди миллионеров очень редки, как, например, Моисей Монтефиоре, умерший в 1885 году в возрасте 101 года. Роскошный образ жизни богатых людей является препятствием слишком большой долговечности, тогда как трезвость и умеренность в еде бедняков благоприятствуют ему. Часто ссылаются на венецианца Корнаро, который, несмотря на свое слабое сложение, дожил почти до 100 лет, благодаря необыкновенной умеренности в пище и в питье. В рукописном каталоге старцев, переданном мне г. Шеменом, я насчитал 26 столетних стариков, отличавшихся особенной трезвостью, вовсе не пивших вина и удовлетворявшихся хлебом, молочными продуктами и растительной пищей. Но нельзя не отметить, что умеренный образ жизни еще не исчерпывает условий, благоприятствующих долговечности. Между столетними стариками встречаются изредка примеры пьяниц, сильных курильщиков и неумеренных потребителей кофе. Условия долговечности так сложны, что определить их с точностью в настоящее время невозможно. Знаменитый физиолог Пфлюгер, проживший более 80 лет и особенно интересовавшийся вопросом о долговечности, пришел к выводу, «что главное условие ее скрыто во внутренней сущности каждого человека». Он придает большое значение наследственности, хотя и не приводит в пользу этого никаких веских доказательств. Кроме того, он указывает на инфекционные болезни, как на одну из причин недостаточной долговечности людей, и поэтому советует принимать меры с целью их предотвращения. Уменьшение этих болезней в зависимости от успехов гигиены, несомненно, содействует большей продолжительности жизни в новейшие времена, что доказывается статистикой. В течение девятнадцатого века смертность в цивилизованных странах значительно уменьшилась по сравнению с предыдущими столетиями. Результат этот получился не только вследствие уменьшения детской смертности. По статистическим сведениям, собранным Вестергаардом, долговечность увеличивается и в общем результате, и в частных примерах. Так, в Дании, старые протестантские пасторы, в возрасте от 74 ½  до 89 ½  лет, давали во второй половине XVIII века 22% смертности, а в половине XIX века всего 16,4%. В Англии старые пасторы (от 65 до 95 лет) тоже стали долговечнее, так как в XVIII веке их смертность доходила до 11,5%, а в XIX (1800—1860) — всего до 10,8%. Члены семейств обоих полов, принадлежащих к королевским родам, тоже обнаружили увеличение долговечности с течением времени. Нет сомнения, что этот результат явился в зависимости от все большего и большего распространения гигиенических мер. Усовершенствование последних вследствие лучшего знакомства с процессом старческого вырождения организма обещает дальнейшие успехи. Имея ввиду, что исследование долговечности в животном царстве указало на выдающееся значение толстых кишок и обитающих в них бактерий, естественно спросить, не играют ли те же факторы особенной роли и в деле продолжительности человеческой жизни. Толстые кишки человека очень объемисты и населены  сложной и многочисленной бактериальной флорой. При настоящем состоянии хирургии нельзя ожидать успеха от прямого удаления этих кишок, но можно рассчитывать на искусственное изменение кишечной флоры, т. е. на замену вредных бактерий полезными. Было замечено, что народы, употребляющие в пищу значительное количество скисшего молока, отличаются значительной долговечностью. Этот факт был констатирован как на Балканском полуострове, так равно на Кавказе, в Аравии, в Африке (Гвинея) и в некоторых местностях Южной Америки (Риоха в Аргентинской республике). В этих случаях молочнокислые бактерии, мешая кишечному гниению, препятствуют выделению ядов, обусловливающих одряхление. Усовершенствования, направленные с целью как можно более устранить гниение в кишках, должны содействовать в будущем еще большему увеличению долговечности, чем то, которое уже получилось вследствие принятия обыкновенных гигиенических мероприятий.

И. Мечников.