Драгоманов Михаил Петрович

Драгоманов, Михаил Петрович, публицист, общественный деятель и ученый, родился в 1841 г., воспитывался в полтавской гимназии и при самом окончании курса был исключен из нее за столкновение с надзирателем. Благодаря заступничеству тогдашнего попечителя округа Н. И. Пирогова, исключение было заменено увольнением, не помешавшим Драгоманову поступить в киевский университет. Будучи студентом, Драгоманов сблизился с украинскими кружками, много работал в воскресных школах и во временной педагогической школе, подготовлявшей народных учителей, и вместе с тем усердно занимался всеобщей историей. По окончании курса он защитил диссертацию pro vеniа legendi «Император Тиберий» и стал читать лекции в университете на правах приват-доцента, в 1870 г. получил степень магистра за диссертацию «Вопрос об историческом значении римской империи и Тацит» и в 1873 г. был утвержден штатным доцентом. Университетская деятельность Драгоманова была, впрочем, непродолжительна: его публицистические статьи и деятельность в Юго-западном отделе Географического общества давно уже навлекли на него неблагосклонное внимание начальства, на него сыпались доносы один нелепее другого, и дело кончилось тем, что в 1875 г. министерство народного просвещения дважды предлагало ему через попечителя округа подать прошение об отставке; Драгоманов отказался сделать это и тогда был уволен в отставку уже без прошения по 3-му пункту, а вслед затем был закрыт и Юго-западный отдел. В 1876 г. Драгоманов выехал за границу и больше уже не возвращался в Россию. Он поселился в Женеве и отдался там литературной деятельности. В 1889 г. он получил кафедру всеобщей истории в софийском университете и занимал ее до своей смерти в 1895 г. К политике Драгоманов перешел не сразу. Начал он со школьного дела, с отстаивания прав украинского языка в школе. Затем он увлекся украинской этнографией вообще и народным творчеством в частности, и плодом этого увлечения, помимо длинного ряда этнографических статей, явился изданный им вместе с В. Б. Антоновичем монументальный сборник «Исторические песни малорусского народа» (2 т. Киев, 1874—75 г.г.); продолжение этого сборника издано Драгомановым уже за границей под заглавием «Політичні пісні українського народу ХVIII—XIX стол.» (2 т. Женева, 1883—85 г.г.). Как этнограф, Драгоманов не ограничивался простым собиранием народного творчества Украины, а изучал их с помощью сравнительного метода. Его лучшие работы — «Отголоски рыцарской поэзии в русских народных песнях», доклад киевскому археологическому съезду 1874 г., «Песни и сказания о кровосмешении», разросшийся потом в целое исследование «Славянските преправки на Едиповата история» (1891 г.) и т. д. — построены на отрицании полной самобытности украинского народного творчества, на признании широких взаимодействий между ним и общеевропейским фольклором. Аналогичная точка зрения руководила им и в политической деятельности. Перейдя к политике в значительной степени через этнографию, Драгоманов тем не менее остался чужд тому, так сказать, этнографическому национализму, который был широко распространен в украинских кружках того времени. Он отрицал национальную исключительность этих кружков, их пренебрежение к общеевропейской и общерусской литературе, их готовность мириться с чисто реакционными течениями, их иногда клерикальные тенденции. Обосновывая по частям свои взгляды в журнальных статьях, иногда на первый взгляд чуждых какой бы то ни было политике («Восточная политика Германии и обрусение», «Русские в Галиции», «Литературное движение в Галиции», «Новокельтское и провансальское движение во Франции» и т. д.), Драгоманов постепенно выработал программу, принципами которой по его собственному определению были: в культуре — рационализм, в политике — федерализм, в социальных вопросах — демократизм. Он не был узким националистом и охотно признавал себя повинным в «космополитизме, который не отрицает частных национальных вариаций общих идей и форм» и который, по его мнению, является «лучшей основой для украинских автономных стремлений». Он настоятельно подчеркивал политическую сторону украинского вопроса, и для него этот вопрос — составная часть более широкой общеполитической программы, отчетливо формулированной им в заграничных статьях и брошюрах: Драгоманов социалист, но для него социалистическая деятельность в России представлялась возможной лишь в более или менее отдаленном будущем, очередными же задачами дня являлись исключительно задачи политические. Одно это обстоятельство отделяло Драгоманова от русских революционных партий, а его резко отрицательное отношение к террору и приверженность к идеям федерализма, почти чуждым русскому революционному движению, еще более подчеркивало его обособленность среди русских эмигрантов. Вместе с тем у него не установилось прочных связей и с чисто либеральными группами в России, отчасти вследствие неорганизованности этих групп, отчасти потому, что идеи Драгоманова нередко представлялись чересчур радикальными для умеренно-либеральных земских кругов. Вследствие этого он не имел большого влияния на развитие общественной мысли в России, и русское общество даже плохо было знакомо с его идеями. Иначе к нему зато относились украинские круги. Здесь ему пришлось выдержать много нападок и обвинений в «москалефильстве», но постепенно число его сторонников все росло, и под конец его жизни наиболее влиятельные и передовые украинские течения (русько-украйиньска радикальна партия) видели уже в нем духовного вождя, относились к нему почти как к богу; когда он умер, отклики на его смерть в виде писем и телеграмм составили обширный том в 442 страницы.

А. Мкс.