Экономические кризисы

Экономические кризисы. 1. Понятие и содержание проблемы. В область социальной экономики понятие кризиса перенесено из области медицинской патологии, где под этим понятием разумеется та высшая точка в развитии болезни, которая служит решающим моментом и поворотным пунктом в ту или другую сторону. В этом смысле для общественно-хозяйственной жизни кризис — это высшая точка, до которой доходит нарастание противоречий в общественном воспроизводстве и с которой начинается решительный поворот в сторону приостановки дальнейшего развития и необходимости предварительного разрешения накопившихся противоречий для того, чтобы хозяйственная жизнь могла развиваться дальше. Можно сказать, кризис — это взрыв накопившихся противоречий. Экономические  кризисы обычно сопровождаются весьма серьезными и глубокими потрясениями социально-хозяйственной жизни и присущи лишь капиталистическому обществу. Если историки и описывают явления, похожие на экономические кризисы, в древнем мире, а также в средние века, то эти явления не находили себе там достаточно определенного оформления и носили случайный, незакономерный характер. Как закономерное явление с вполне очерченными особенностями экономические кризисы свойственны только эпохе капитализма. Характерными чертами экономических кризисов являются их всеобщность и их более или менее правильная периодичность, а основным явлением экономических кризисов — перепроизводство товаров. Последнее носит, однако, не абсолютный характер, а относительный: оно является таковым лишь по отношению к наличию у населения платежеспособного спроса.

Понятие экономических кризисов охватывает несколько различных моментов, из которых одни предшествуют кризису, как таковому, другие следуют за ним. Эти моменты можно свести к следующим четырем периодам, или фазам: 1) период подъема, 2) кризис в собственном смысле, 3) период депрессии и 4) период оживления, за которым снова следует подъем и т. д. Все четыре фазы в целом составляют один цикл. Период подъема характеризуется ростом прибыли, увеличением капитальных вложений в производство, ростом производительного сырья, вкладываемого в производство (железо, уголь), увеличением количества выбрасываемых на рынок товаров, высоким ссудным процентом и высокими ценами на товары; в этом первом периоде, периоде подъема, некоторые экономисты (Шпитгоф) различают два различных, последовательно наступающих один за другим момента: первый момент действительного подъема, второй — стремительной, спекулятивной горячки, при которой появляется много «дутых» предприятий, заведомо не могущих реализовать занятые капиталы, сделать их рентабельными. Здесь уже близка конечная высшая точка подъема, когда вот-вот разразится кризис. Второй период, момент кризиса, характеризуется резким падением товарных цен, отсутствием на рынке достаточного сбыта товаров, ясно обнаружившимся перепроизводством товаров, крушением кредита (кредитный кризис), паникой на бирже и падением фондовых бумаг (биржевой кризис), крахом банков, выяснившейся невозможностью сбыть весь накопившийся на рынке и не распроданный товар (товарно-торговый кризис), выбрасыванием товаров за границу, по «бросовым» ценам (демпинг), остановкой ряда производств, сокращением числа занятых рабочих, ростом безработицы, сокращением заработной платы, всего промышленного производства (промышленный кризис в собственном смысле) и в то же самое время — переорганизацией и рационализацией производства, улучшением техники, применением новых изобретений. Третья фаза, фаза депрессии, также делится на два периода: первый характеризуется явлениями обратными тем, которыми сопровождается подъем: уменьшением вложений капиталов в производство, сокращением потребления производительного сырья (железа, угля), падением прибыли, сокращением уровня процента, продолжающимся падением производства товаров и непрекращающимся падением цен; второй период депрессии является переходной ступенью от депрессии к некоторому оживлению дел; отсюда начинается линия восхождения; здесь, однако, спрос значительно еще ниже предложения; еще значительная часть личных и материальных сил остается неиспользованной; общая конъюнктура еще остается неблагоприятной; но линия движения вниз здесь уже приостанавливается и начинается перелом. Четвертая фаза — оживления, сначала медленного, потом все более разрастающегося и, наконец, переходящего в подъем, т. е. в первую стадию. Эта стадия характеризуется тем же, что и первая, и фактически с ней сливается, отличаясь лишь меньшей степенью интенсивности развития.

Периодический характер экономических кризисов выражается в более или менее правильной повторяемости промышленных циклов, со всеми фазами их развития и в одной и той же последовательности. Отсюда — понятие периодичности экономические кризисы может быть заменяемо понятием цикличности, так как каждый раз от кризиса до нового кризиса проходит целый цикл. Так как под кризисом в собственном смысле слова разумеется лишь один момент всего сложного комплекса явлений, характеризующих экономические кризисы, а под циклом — вся совокупность явлений экономических кризисов, со всеми их четырьмя фазами, то в экономической литературе, особенно новейшего времени, есть попытки сливать проблему экономических кризисов с проблемой циклов так, чтобы последней первая была целиком поглощена. Такое поглощение, однако, мало целесообразно. Цикличность, или периодичность это лишь одна сторона явления экономических кризисов, которая не может поглотить существо, всей проблемы. С другой стороны, центральным пунктом всей проблемы экономических кризисов является именно вторая стадия комплекса явлений, вторая фаза их; она лежит в центре внимания; вокруг нее происходит движение всего предшествующего кризису и всего последующего; основной момент проблемы — именно  в этой кризисной фазе; вполне естественно, поэтому, что вся проблема правильно получает название по своему главнейшему основному моменту, собирающему в себе, как в фокусе, все остальные моменты. Отсюда, проблема экономических кризисов должна быть сохранена во всей своей самостоятельности, как основная, а проблема циклов, цикличности, периодичности входить в нее как отдельная часть.

Есть и с другой стороны попытка поглотить проблему экономических кризисов еще более общей проблемой конъюнктуры, ставящей себе задачей изучение линий движения общего состояния экономической жизни по важнейшим сторонам народно-хозяйственной деятельности (колебания процента, размеров дивидендов промышленных акций, вывоза капиталов, размеров общей продукции страны, движения товарных цен, движения вкладов в банки и проч.; см. экономическая конъюнктура). Предполагается, что изучение и установление такой кривой, в которой бы отразилось движение всей экономической жизни в целом, раскроет и характер цикловых волн производственного процесса и осветит причины экономических кризисов, и укажет линии будущего развития, по крайней мере, на ближайшие годы. Но и такого рода попытки не могут устранить самостоятельности проблемы кризисов, так как проблема конъюнктуры занята изучением явлений, совершающихся на поверхности общественно-хозяйственной жизни, и потому она не в силах проникнуть глубоко внутрь производственного процесса и вскрыть корни такого сложного явления, каким является экономический кризис. Следовательно, не может быть и речи о том, чтобы проблема экономических кризисов могла быть поглощена более общей проблемой конъюнктуры (см. экономическая конъюнктура).

Содержание проблемы экономических кризисов сводится к теоретическому анализу всех четырех фаз, из которых состоит промышленный цикл, причем главнейшее внимание должно быть направлено, прежде всего, на выяснение причины самого кризиса, т. е. на выяснение вопроса о том, что приводит от подъема к кризису, а затем — на выяснение причины периодичности, т. е. вопроса о том, почему после кризиса и депрессии снова начинается оживление и подъем.

2. К истории экономических кризисов. Как закономерное явление, экономические кризисы возникают лишь в XIX в. Впервые в своей определенности  они появляются на родине промышленного капитализма — в Англии, уже после того, как окончательно сказались и выявились на народном хозяйстве Англии следы промышленной революции. Но эпизодически экономические кризисы возникали и раньше. Подлинная история экономических кризисов начинается лишь с конца первой четверти ХІХ-го в. В развитии экономических кризисов можно установить четыре более или менее различных периода: 1) период перехода торгового капитала в промышленный — конец ХVІІ в. и XVIII в., до конца первой четверти XIX в.; 2) период классического (промышленного) капитализма — с конца первой четверти XXII в. до второй половины 70-х годов; 3) период монополистического капитализма, начиная с конца 70-х годов и до мировой войны, и 4) период послевоенного капитализма. В первом периоде экономические кризисы имеют еще чисто случайный характер и не выходят из сферы чисто торгового обращения. Во втором периоде экономические кризисы принимают наиболее всего типические формы, отличаясь уже и всеобщностью, и большой степенью правильности, и постоянством, причем здесь переход от подъема к упадку особенно остр и внезапен; кризисы здесь отличаются поэтому особенной яркостью, но в то же время и кратковременностью, не имея затяжного характера: переход от кризиса к депрессии здесь быстрый, и сама депрессия непродолжительна; весь промышленный цикл здесь обнимает период времени в среднем 10-11 лет; в смене кризисных фаз здесь замечается до некоторой степени постепенность: сначала наступает биржевой кризис, затем кризис в области кредита, банков и денежного обращения (банково-кредитный и денежный кризис), наконец, товарно-торговый и промышленный в собственном смысле слова. В период монополистического капитализма, т. е., в третий период, кризисы теряют свою остроту, эластичность, легкость и быстроту перехода из одной фазы цикла в другую; характер цикла здесь притупленный, но депрессия переносится весьма тяжело и при этом она здесь чрезвычайно туго переходит в стадию оживления; кроме того, кризисы здесь быстрее следуют одни за другими; общая линия движения здесь с менее острыми выступами и более упрощенной формы; нарушения в области отношений кредита и банков, а также денежного обращения здесь не всегда носят характер остроты и часто совсем незаметны или даже могут отсутствовать. В четвертом периоде, т. е. послевоенного времени, экономические кризисы сохраняют черты, характеризующие предшествующий период, но здесь выступают и некоторые особенности: здесь замечается особенно серьезная и крупная переорганизация и рационализация промышленности, быстрая смена машин, небывалый рост крупных технических изобретений и усовершенствований, что чрезвычайно углубляет характер кризисных процессов; кризисы здесь приобретают характер как бы перманентный, хронический, с весьма тяжелой депрессией, и сопровождаются выбрасыванием за борт производства огромных масс живой рабочей силы, резким обнищанием широких масс населения, отсутствием каких-либо надежд на возможность скорого восстановления пропорциональности между общественным спросом и предложением; наконец, экономические кризисы здесь быстро охватывают мировой рынок, автоматически переносясь с одной стороны на другую, и грозят крушением самой системы капитализма.

Как закономерное явление, экономические кризисы возникли, как мы видели, в Англии, затем их начинают переживать постепенно все страны, вступающие в сеть капиталистических отношений; за Англией следовала Франция, затем Соединенные Штаты Северной Америки, Германия и Австрия, потом Россия, Япония и т. д. В Англии первые экономические кризисы относятся к 1793, 1810, 1815, 1819 и 1825 годам. Бунягян находит, что уже кризис 1793 г., разразившийся тотчас по окончании американской войны за независимость, открывает эру промышленно-капиталистических кризисов. Это, однако, не соответствует действительности, так как кризис 1793 г. имел характер главным образом торгового кризиса. Правильнее в данном случае считать, вслед за Шпитгофом и Туган-Барановским, началом эры капиталистических экономических кризисов 1825 г., когда к этому времени промышленная революция в Англии в общих своих чертах закончилась. Подъем перед этим кризисом начался с 1822 г. В это время, начиная с 1822 и почти до конца 1825 г., шли непрерывно вложения капиталов в открываемые рудники, заводы, фабрики, кораблестроение, прорытие каналов и проч. Цены росли, хотя и медленно, вплоть до 1824 г. Высокие цены на товары повлекли за собой оживленный ввоз иностранных товаров и повлияли на сокращение вывоза. Благодаря этим обстоятельствам золото отливало за границу. Между тем быстро нарастало перепроизводство товаров, при все более и более ухудшавшемся вексельном курсе. В 1825 г. началось падение цен; цены хлопка упали на 60%, шелка на 39%, кофе на 27%, свинца на 24% и т. д. Наступил застой в промышленности и торговле. С лета начался биржевой кризис, а с октября банковый и денежный; банки лопались один за другим; наличность английского банка быстро сокращалась; эта наличность к декабрю за год сократилась почти в 10 раз; 17-го декабря английский банк должен был поднять учетный процент с 4 до 5; в январе 1825 г. последовал товарно-торговый кризис, а за ним полное расстройство в делах предприятий: фабрики и заводы стали останавливать свою работу, рабочие увольнялись, вырастала безработица  оставшихся рабочих заработная плата стала снижаться; чтобы удержаться, фабрики и заводы должны были прибегнуть к рационализации производства и техническому переоборудованию; стали быстро вводиться механические станки, а старые машины и приспособления заменяться новыми. Кризис 1825 г. не отразился сколько-нибудь заметно на странах континента, так как промышленный капитализм здесь не успел еще обосноваться.

Улучшение положения и оживление в Англии начинаются с 1830 г.; в этом году английский банк снова снизил учетный процент; началось быстрое вкладывание капиталов в промышленность, усиленное строительство железных дорог в стране, быстро поглощающее свободные капиталы страны. С 1832 по 1836 годы отмечается усиленный подъем. Снова идет рост товарных цен, прирост занятых рабочих, рост заработной платы, сокращение безработицы, спрос на продукты промышленности, высокие прибыли и проч. Кризис наступает в конце 1836 года. На этот раз кризис идет из Соединенных Штатов Америки. Нарушение устойчивости начинается с торгового баланса; в Англии идет усиленный ввоз из Соединенных Штатов, отстающий от вывоза; неблагоприятный вексельный курс заставляет Английский банк в августе 1836 г. поднять учетный процент до 4 ½, а затем и до 5; в ноябре этого же года произошло крушение цен, продолжавшееся в 1837г., за этим последовал кредитный и банковский кризис; снова растет безработица, сопровождающаяся на этот раз рабочими забастовками; положение обострилось к концу 1838 г., а в 1839 г. английский банк снова подымает учетный процент с 5 до 6. Кризис принимает одни и те же формы в Англии и в Соединенных Штатах. Но на этот раз кризис идет уже дальше, захватывая Францию и Бельгию, где начались крахи банков и все явления, характерные для экономических кризисов. Депрессия продолжалась до 1842 г. Германия, однако, недостаточно тесно еще связанная с капиталистическим рынком, оставалась пока еще в стороне от кризиса, хотя к этому времени в ней уже заметно начинала развиваться крупная промышленность (железные дороги, свекло-сахарное производство, винокурение, хлопчатобумажная промышленность и проч.).

Новый кризис разразился в 1847 году, после того как 1843—1846 годы проходили с большим подъемом, особенно для Франции, где в это время шла усиленная постройка железных дорог; железнодорожная промышленность повлекла за собой и развитие металлургической индустрии. Такая же железно-строительная горячка идет в это время и в Англии. Так же, как и во Франции, здесь выпускается масса железнодорожных акций, привлекших капиталы и вызвавших спекуляцию ими, игру на повышение. В это время сельское хозяйство Англии испытывало большие затруднения благодаря неурожаям, последние, однако, не понижали подъема промышленности; наоборот, промышленный оборот помогал сельским хозяевам легче переносить годы неурожая. Товарные цены росли как в Англии, так и в особенности во Франции. Сильно росла прибыль капиталистов. Увеличивалась и заработная плата. Но подъем продолжался недолго. Еще до 1847 г. Французский и Английский банки повысили учетный процент. Первые удары кризиса раздались во Франции, где прежде всего приостановились работы по постройке железных дорог (на дороге Париж—Лион); железнодорожный кризис повлек за собой кризис в металлургической промышленности, где сразу же, вследствие остановки железнодорожного строительства, обнаружилось перепроизводство; за металлургическим производством пострадала каменноугольная промышленность. В 1847 г. началось падение цен. Затем и во Франции, и в Англии последовал денежный кризис в смысле расстройства денежного обращения; к этому присоединился неблагоприятный торговый баланс; золото стало отливать как из Англии, так и из Франции; с января Французский и Английский банки подымают учетный процент, что открывало глаза на положение дел в стране; в октябре 1847 г. начался в Англии крах банков (в Ливерпуле, в Ньюкасле); почти одновременно то же самое происходит и во Франции. Депрессия продолжалась вплоть до 1851 г. Социальным результатом кризиса 1847 г. во Франции была революция 1848 г., в Англии — оживление чартистского движения; во Франции в течение 1847 г. было рассчитано до 780 000 рабочих, занятых только по постройке железных дорог, и выброшено на улицу. Накануне революции 48 года в одном  Париже насчитывалось до 100 000 безработных. Во время кризиса 1847 г. Германия снова оказалась в стороне, если не считать некоторых связанных с этим кризисом затруднений в Гамбурге и южной Германии.

Следующим кризисом был кризис 1857 года. Этот кризис характерен тем, что он затронул страны и Старого, и Нового света и коснулся впервые Германии и Голландии. Признаки перелома начались уже с 1850 г. С этого времени началось улучшение дел для Англии и одним-двумя годами позднее — для Франции. Подъем был вызван небывалым увеличением добычи золота и серебра, благодаря открытию золотых россыпей в Калифорнии (1841) и Австралии (1851). Под влиянием хлынувших на Европу новых масс золота цены сделали скачек вверх, и промышленность тотчас же стала оживать. В Англии оживление началось с области кораблестроения. В это же время ряд новых верфей открывается в Америке. Оживление переносится и на железнодорожное строительство как в Англии, таки в Америке, Франции и Германии. Вслед за этим оживление, естественно, переходит и на железоделательную и горную промышленности. Начался подъем и в производстве предметов личного потребления; в Англии и Франции замечается большое оживление в текстильном деле. Вместе с этим идет и строительная деятельность, особенно в Америке, где за короткое время вырастают новые города, а старые быстро разрастаются. Рост городов вызывает к жизни земельную спекуляцию. Повышение цен в этот период подъема идет с 1852 по 1857 г., причем цены проявляли скачкообразный рост. Кризис разразился осенью 1857 г. Во Франции, Англии и Соединенных Штатах кризис начался с железнодорожного дела, где началось сокращение доходности и приостановка работ. За этим последовал кризис и в остальных отраслях промышленной деятельности. Стали останавливаться железоделательные заводы, сокращаться производства стали, одновременно и во Франции, и в Соединенных Штатах, и в Англии, увольняться рабочие, падать их заработная плата. Американский банк в Нью-Йорке первым принужден был повысить свой учетный процент. За ним доследовал Английский банк и затем Французский. Начался биржевой кризис во всех странах. Началось стремительное падение ценных бумаг. Кредитный кризис отразился на Германии, Норвегии, Швеции и Дании, не затронув лишь Швейцарии и Нидерландов. Депрессия продолжалась 4 года, с 1858 по 1861 год.

Следующий кризис последовал в 1866 году. Подъем начался с 1861 г., причем оживление снова началось с постройки железных дорог, вызывая к жизни и ряд других отраслей. Цены стояли высокие вплоть до 1866 г. Кризис 1866 г. осложнился войной между американскими штатами в 1861 г.; осложнение сводилось к затруднениям на денежном рынке, несмотря на благоприятный для промышленности период — начала подъема. Кризис имел здесь обычные формы и одинаково коснулся как Англии, так и Франции. Кризис начался, как и предыдущие, с заминок в железнодорожном строительстве. Ряд железнодорожных обществ объявил себя несостоятельным. Началась биржевая паника и проч. Широкого охвата биржевой кризис, однако, не имел, так как в силу случайного расстройства денежного обращения и Французский, и Английский банки еще в 1861 г. повысили учетный процент, и спекуляции нельзя было широко развиться. Депрессия продолжалась здесь недолго, всего два года — 1867 и 1868.

За кризисом 1866 г. следовал кризис 187З г. Если до сих пор главным центром развития и движения кризисов были Англия и Франция, то с этого времени на первый план начинают выступать Германия и Соединенные Штаты. Подъем начался с 1860 г. и продолжался пять лет. В этом подъеме для Соединенных Штатов сыграло большую роль окончание междоусобной войны, а для Германии — пятимиллиардная контрибуция, полученная от французов. Особенно резкий подъем был в Германии, где чрезвычайно быстро шел рост крупной металлургической промышленности именно в эти годы. В это время в Германии и Австрии началось быстрое развитие и рост городов (Вена, Берлин). Товарные цены стояли высоко. Спрос на средства производства и предметы потребления все вырастал. Росла и заработная плата рабочих в Германии и в Соединенных Штатах, а отчасти и в Англии. Кризис разразился в Германии и Австрии в мае, в Соединенных Штатах — в сентябре 1873 г. Начался он с железнодорожных предприятий, когда дела железнодорожных обществ пошатнулись в силу неимоверно разросшейся спекуляции. Отсюда кризис перекинулся в горное дело и крупную металлургическую промышленность, а за ними и на другие отрасли. Началось падение цен сначала в Германии, потом в Соединенных Штатах и еще позднее в Англии. За этим последовал кредитно-банковый кризис, хотя вексельные курсы оставались без изменения. Начался крах банков; на бирже началась обычная паника. Как в Вене и Берлине, так и в Нью-Йорке биржевой кризис особенно был остр, вызвав массу эксцессов. Колоссальные потери были особенно на железнодорожных бумагах. Биржевой кризис длился, однако, недолго и к концу года всюду был уже изжит. За биржевым следовали кризисы товарно-торговый и промышленный, вызвав, как обычно, огромный процент безработицы и снижение заработной платы. Наступившая вслед за кризисом депрессия тянулась очень долго: с 1874 по 1879 год.

Этой депрессией открывался новый характер экономические кризисы, выявившийся со второй половины 70-х годов. С этого времени экономические кризисы теряют свою остроту и правильность, становясь более тяжелыми и глубокими и охватывая собой весь мировой рынок. В этих кризисах монополистического периода, начиная со второй половины 70-х годов и до военного времени, можно отметить, следуя за Шпитгофом, два различных момента: один — с 1874 г. по 1894, другой — с 1895 по 1913 г. В первом (1874—1894) подъемы кратковременны, депрессии же чрезвычайно длительны. Во втором (1895 —1913) наоборот: депрессии кратковременны, подъемы длительны. Развитие кризиса здесь идет в таком порядке: подъем 1880-1882 гг., кризис 1882 и 1884 гг., депрессия 1895 -1900 гг.; кризис 1900 г., депрессия 1901—1902 гг., подъем 1903—1907 гг.; кризис 1907 г., депрессия 1908-1909 гг., подъем 1910—1913 гг., мировая война 1914-1919 гг. Из всех кризисов рассматриваемого периода представляют интерес кризис 1900 г. и кризис 1907 г. Кризис 1882 г. шел из Франции, кризис 1884 г. — из Соединенных Штатов, кризис 1890 г. — из Англии, кризис 1900 г. — из Германии, кризис 1907 г. — из Соединенных Штатов. Во Франции кризис 1882 г. нашел себе место после подъема 1880—1881 гг., стоявшего в связи с правительственной организацией общественных работ, на которые было вложено до 1 ½  миллиарда франков и которые были направлены на постройку и улучшение железнодорожной сети. Это повело к росту горного и металлургического дела. Цены росли, хотя и не были очень высокими сравнительно с ростом их в предыдущих периодах. Затем идет почти внезапная смена железных рельсов на стальные, и выявляется налицо перепроизводство. В Соединенных Штатах, где в это время также шло железнодорожное строительство, банки пытались было бороться с начавшимся снижением цен искусственными мероприятиями и смогли оттянуть наступление кризиса до 1884 г. Зато кризис имел здесь бурный характер, особенно в сфере банкового дела и биржи, причем кризиса в области денежного обращения не замечалось. Кризис 1890 г. во всех почти странах был связан также с железнодорожным строительством и выбрасыванием на международный рынок колоссальных масс железа и стали, причем всюду сталь вытесняла железо на второе место. Английский кризис начался с кризиса в Аргентине, где было размещено к этому времени огромное количество английских капиталов. Кризис скоро охватил и Германию. В Соединенных Штатах кризис вызвал небывалую безработицу и движение так называемого «коксеизма» — знаменитого в истории похода безработных на Вашингтон. Депрессия тянулась до 1895 г., когда начался подъем 1895—1900 гг. Новый кризис начался в 1900 г. Очагом этого кризиса явилась Германия. Базой, на которой разыгрался кризис, стала развившаяся к этому времени электрическая промышленность и трамвайные предприятия, с одной стороны, и постройка железных дорог местного значения (особенно в Пруссии), с другой. К этому времени пышно расцветают тресты и картели. Происходит огромный рост банкового капитала и быстрое развитие тяжелой индустрии, строительного дела и вообще могучий общий подъем германского народного хозяйства. Подъем идет и в Соединенных Штатах, вплоть до 1902—1903 г., что совпало с прекрасным урожаем пшеницы, овса и хлопка. Но здесь, как и в предыдущие годы, подъем несколько затягивается, что Лескюр объясняет более высокой трестификацией и концентрацией американской промышленности сравнительно с европейской. Кризис 1900 г. захватил Францию и Россию. Последняя до некоторой степени послужила толчком к кризису, после того как в 1899 г. была закончена постройка Сибирской и Маньчжурской железных дорог и промышленность осталась без заказов, многие из которых шли из Англии, Франции и Германии. Для России кризис 1900-1901 гг. был первым промышленным кризисом, показавшим, что Россия окончательно втянулась в мировой капиталистический круговорот. Этому кризису, как и всюду, предшествовал небывалый промышленный подъем, начавшийся с 1893 г. Подъему способствовали, с одной стороны, усиленное развитие железнодорожного строительства, с другой — приток иностранного капитала, вызванный введением в 90-х годах золотой валюты и последовавшей вслед за этим устойчивостью денежного курса в России. Особенное оживление началось в железной, сталелитейной, каменноугольной, нефтяной, лесной, текстильной промышленности. Выплавка чугуна к 1899 г. с 1886 г. (за 13 лет) выросла более, чем в 5 раз, перегнав размеры выплавки во Франции. Толчок к кризису был дан сокращением железнодорожного строительства, особенно резко сказавшимся к моменту окончания Сибирской магистрали. Поэтому кризис, прежде всего и сильнее всего разразился в области металлургического производства. С 1901 по 1904 г. ликвидировалось 17 акционерных металлургических предприятий с капиталом в 55 млн. руб. Естественно, что из металлургического производства кризис неизбежно перебросился в область угольной промышленности, тесно связанной с первым, затем захватил нефтяную промышленность и, наконец, перешел во все другие области торгово-промышленной жизни. Как и всюду, и здесь промышленному кризису предшествовал биржевой. 1894 и 1895 годы были годами усиленной биржевой горячки и спекуляции, но с 1897 г. началась реакция. Банки начали сокращать ссуды. Золото стало уплывать за границу (в 1900 году уплыло 74,1 млн. руб.). В декабре 1899 г. дисконтный процент поднялся до 7,5%. Последовало крушение крупнейших предприятий фон Дервиза и Мамонтова. Застой в делах охватывает Донецкий бассейн, затем перебрасывается на белостокскую, лодзинскую, ивано-вознесенскую промышленность, на сахарные заводы Киевской губернии и т. д. Летом 1901 г. последовал крах Харьковского торгового банка, за ним Екатеринославского коммерческого. На хлопчатобумажную промышленность сильно повлиял хлопковый голод (неурожай и высокие цены хлопка в Америке и в Средней Азии). Большое влияние на кризис 1900 г. имел и сельскохозяйственный рынок (неурожаи 1897 и 1898 гг.), что в менее молодых капиталистических странах не переживалось бы так остро и болезненно, как в России, стране молодого капитализма. Острее всего сложился кризис для Германии. Разгром начался с электрической промышленности, затем перебросился на железные дороги, судостроительные верфи, машиностроение и другие отрасли. Как водится, имел место и биржевой кризис, особенно развившийся в Германии. Характерным для кризиса 1900 г. явлением был затрудненный повсюду рост цен в годы предшествующего кризису подъема. Низкими оставались даже цены на продукты личного потребления. Так было, по крайней мере, до 1899 г., что сильно способствовало подъему общего благосостояния широких масс населения. За кризисом 1900 г. последовал кризис 1907 г., после подъема 1903—1907 гг. За это время Германия впервые перегоняет английскую выплавку чугуна. Головокружительный рост производства чугуна идет и в Соединенных Штатах. Кризис 1907 г. впервые разразился в Соединенных Штатах, откуда он перебросился и в Европу, захватив Голландию, Италию, Турцию и другие страны. Волна депрессии продолжалась недолго — 1908-1909 гг., после чего последовал подъем 1910—1913 гг., в течение которого всюду имели место колоссальные вложения капиталов в промышленность. В 1914 г. разразилась мировая война.

3. Послевоенные экономические кризисы и современный мировой кризис. Внешне война мало изменила ход развития промышленности. Скоро же после войны капиталистическое общество заработало с прежней интенсивностью, приближаясь быстро к довоенному времени. В передовых капиталистических странах производственный аппарат во время войны не сократился, скорее вырос. Но пертурбации военного времени, все трудности перехода на рельсы мирного времени, политические и территориальные перетасовки после войны, потери живой рабочей силы и огромное сокращение платежно-покупательных способностей у широких масс населения воевавших и особенно пострадавших от войны стран, — все это не могло не отразиться на характере экономические кризисы послевоенного времени. После войны для наступления кризиса было много оснований, особенно если принять во внимание чрезвычайно бурный характер развития американской промышленности как во время войны, так и в послевоенное время; особенность мирового хозяйства в период 1914—1920 гг. — это чрезмерное перепроизводство средств производства, резкое расхождение этого производства с темпами производства предметов потребления; цены на предметы потребления после войны оставались на низком уровне сравнительно с ценами индустриальных товаров; особенно большое расхождение было между сельским хозяйством и индустрией, городом и деревней («ножницы»); сельское хозяйство всюду вообще находилось в состоянии упадочности, деградации: росту диспропорции между основными подразделениями народно-хозяйственного производства способствовало также сосредоточение золота в одной стране: со времени войны Соединенные Штаты стянули к себе золото почти со всех стран. Рано или поздно все противоречия и диспропорции должны были выступить наружу и привести к кризису. К этому надо прибавить и то, что со времени империалистической войны ряд стран, игравших до того времени роль колоний и полуколоний для крупных империалистических государств, потянулся к экономической эмансипации. Таковы страны Востока, Индия, Китай. В них стал развиваться собственный молодой капитализм, который выступил на мировом рынке в качестве конкурента, чем вызвал новое обострение и осложнение мировой борьбы за рынки сбыта. Наконец, не могло пройти бесследно и то обстоятельство, что после русской революции 1917 г. и образования СССР, из сферы влияния мирового капиталистического хозяйства выпала громадная территория, раньше снабжавшая мировой рынок сырьем и поглощавшая массы промышленных товаров других стран.

Кризис начался, как и следовало ожидать, в Соединенных Штатах. Разразился он в 1921 г., охватив собой почти все капиталистические страны, за исключением разве Германии и Австрии, еще не успевших в достаточной степени наладить свой производственный аппарат для деловых связей с мировым рынком. В Соединенных Штатах цены начали падать еще в 1920 г., причем цены стали падать, прежде всего, в производстве предметов потребления. Доходы стали сокращаться, производства останавливаться. Доходы акционерных обществ в 1921 г. сильно сократились сравнительно с 1920 г. Американский экспорт упал в 1921 г. на 45% сравнительно с предыдущим годом. Число занятых рабочих резко сократилось. Общая масса продукции стремительно падала. Общая экономическая конъюнктура в Соединенных Штатах упала с 100 в январе 1919 г. до 77 в январе и до 75 в апреле и в мае 1921 г. Особенностью кризиса было то, что он сопровождался избытком денег.

За кризисом 1921 г. новый кризис наступает в 1929 г. С этого времени кризис становится всеобщим, охватывает одну за другой страны всего мирового рынка, приобретает затяжной характер и глубоко потрясает всю капиталистическую систему. Кризису предшествовал подъем, который отличался, однако, весьма неровным характером в ряде стран (Германия, Англия), где при неплохой в общем конъюнктуре в то же время имела место и значительная безработица, и острая борьба за рынки. В 1920-ые годы в европейских странах шел еще восстановительный процесс перехода от военной промышленности на рельсы мирного времени, причем переоборудование производств сопровождалось высокой рационализацией и применением новой техники. Уже в эти годы было видно, что нарастает диспропорция между тяжелой и легкой индустрией. Последняя в своем развитии не поспевала за первой. Нужно было ожидать, что при наличии уже имеющейся безработицы, а также пониженной покупательной силы населения вот-вот наступит перепроизводство и в подразделении (производство средств производства) и во II-м подразделении (производство предметов потребления) общественного производства и резкая диспропорция между ними. Особенно много оснований ожидать этой диспропорции и грядущего за ней кризиса имелось в Соединенных Штатах, где развитие индустрии шло безостановочно, так как здесь огромный рост продукции (на 46,5% за период 1919-1927 гг.) сопровождался, с одной стороны, повышением производительности труда (выработка на одного рабочего за тот же период возросла на 53,5%, с другой стороны — сокращением числа занятых рабочих (на 2,9% за тот же период). Вообще, после кризиса 1921 г. общая конъюнктура в Соединенных Штатах первые годы складывалась с виду благоприятно. Некоторая заминка, выразившаяся в снижении цен и перепроизводстве в автомобильном деле, случилась лишь в 1924 г. и отчасти в 1927 г., но, в общем и целом развитие промышленности Соединенных Штатов шло бурно вперед. Но осенью 1929 г. разразился настоящий кризис. Кризис начался снижением цен, образованием огромных остававшихся не распроданными запасов пшеницы, кофе, шелка, шерсти, каучука, автомобилей и проч. Гувер предпринял организацию общественных работ. Но ничто не могло остановить движение кризиса. Кризис 1929-1930 г. разразился тогда, когда его не ожидали, когда буржуазные экономисты уверяли в стабилизации капитализма послевоенного времени, когда говорили о процветании («просперити»), о смягчении капиталистических противоречий. Но уже 1930 г. показал, что кризис — это очевидный факт, что этот кризис огромнейшего социального значения, что этот кризис такого размаха и напряженности, каких не видел еще мир. Особенности этого переживаемого и в настоящее время (осень 1932 г.) с каждым месяцем все обостряющегося кризиса в том, что в нем сталкиваются с главу на глаз два резко противоположных мира, старый и новый, отживающий мир капитализма и растущее социалистическое строительство СССР. В этом кризисе ясно обозначается борьба двух систем: системы монополистического капитализма и системы строящегося социализма, и все больше выявляются острые противоположности этих двух миров: в одном — общая растерянность, паническое настроение, падение продукции, рост безработицы; в другом — головокружительные темпы развития, новые и новые волны рабочей силы, вливающейся в новые производства, гигантское строительство, отсутствие безработицы. Кризис 1929, 1930, 1931 и переживаемого 1932 года - это мировой кризис с огромными запасами нереализованных товаров, с одной стороны, и растущей нищетой широких масс населения, не обладающего покупательной силой для реализации этих огромнейших и богатейших запасов, с другой. Выбрасываются в море миллионы мешков кофе, уничтожаются запасы сахара, принудительно сокращаются посевы, гниют ценнейшие запасы общественной продукции, при всеобщем недоедании широких масс населения. Все яснее становится, по мере развертывания явлений кризиса, что общественный характер производства в современном капиталистическом обществе не соответствует частному характеру присвоения. В экономическом отношении переживаемый современным капиталистическим миром кризис выражается в растущем сокращении производства, в сужении потребления и обнищании масс, расстройстве внешней торговли на мировом рынке, росте запасов нереализуемых товаров, падении заработной платы и сокращении занятого в производстве населения, росте безработицы, расстройстве в капиталистических странах денежной системы и кредита, перемещении центров золотых запасов. Политически кризис разыгрывается на фоне обостряющейся конкуренции и борьбы между империалистическими странами и возрастающей вражды капиталистических государств к СССР. Как характерное явление для переживаемого кризиса, бросается в глаза прежде всего огромный процент сокращения продукции во всех капиталистических странах. Сокращение мировой добычи каменного угля в 1930 году, сравнительно с предшествующим 1929 г., в общем итоге (без СССР) составляло 10,8%, мировой добычи нефти — 7,8%, стали — 20,9%, чугуна — 23,1%, меди — 17,0%, цинка — 4,1%, свинца — 6,1%, олова—10,9%. Этот процент падения общественной продукции по отдельным странам составлял в 1930 г., сравнительно с 1929 г., в Соединенных Штатах Америки для каменного угля 12,8%, для стали — 20,7%. для меди - 27,5%, чугуна - 26,4%; в Англии - для каменного угля 5,1%, для стали — 24,0%, чугуна - 18,2%; в Германии — для каменного угля — 12,7%, стали — 29,0%, чугуна — 27,6%, цинка — 2,9%; в Польше - для каменного угля падение на 17,4%, нефти — 4,0%; Франция за это время, правда, не имела еще ясно выраженного падения добычи каменного угля; наоборот, здесь было небольшое увеличение на 0,2%; но это — цифра средняя за год; если же посмотреть продукцию каменного угля во Франции в 1980 г. от месяца к месяцу, то увидим несомненное падение: в январе она составляла 5 миллионов тонн, в феврале —  4,6 млн. тонн, в декабре — 4,5 млн. тонн. Но определенно заметное падение здесь началось после 1930 г. По данным Инт. стат. инст., во Франции добыча каменного угля (средняя за месяц) в 1930 г. составляла 4 490 тысяч тонн, в 1931 г. — 4 168 тыс. т., в январе 1932 г. — 3 750 тыс. т., в феврале — 3 738, в марте — 3 794, в апреле — 3 866 тыс. тонн. В Бельгии точно так же, как и во Франции, сокращения в добычи каменного угля с 1929 по 1930 г. не замечалось, наоборот, имелось увеличение на 1,9%, но с 1931 г. и здесь, как во Франции, началось падение. По данным Интернационального статистического института в Бельгии каменного угля было добыто в 1930 г. 2 284 тыс. тонн (среднее за месяц), в 1931 г. - 2 253, в январе 1932 г. — 2 132, в феврале — 1 988, в марте — 2 108, в апреле — 1 967 тыс. тонн. Во всем остальном замечалось   падение: так, в продукции стали — на 19,5%, чугуна — на 17,1%; в Чили падение продукции меди было на 28,7%, в Мексике — на 8,6%. Сокращение производства, как видно, шло не везде равномерно. Наиболее высокое сокращение выпало все же на долю Соединенных Штатов. Если сопоставить падение процента продукции по важнейшим отраслям, то в С.-А. С. Ш. за год (с февраля 1930 г. по февраль 1931 г.) общий промышленный показатель колебался так: для чугуна с 96 он снизился до 57,6 (считая 100 в 1923—1926 гг.), для стали с 99,3 до 58,0, для угля с 89,9 до 70,8, для автомобилей с 101,4 до 67,6, для обуви с 95,6 до 72,2, для цинка с 94,2 до 60,1. Общий показатель американской промышленности за данный период времени (февраль 1930 и февраль 1931 г.) упал с 94,2 до 74,5. Еще в апреле 1929 г. американская автомобильная промышленность выбрасывала на рынок 662 тыс. машин, но уже в декабре того же года лишь 120 тысяч. Как шло падение продукции в важнейших капиталистических странах за время, начиная с 1929 г., показывает нижеследующая таблица Econmist’а (1928=100):

В 1932 г., как мы видели выше, падение продукции в капиталистических странах не остановилось. В С.-А.С.Ш. общий индекс продукции важнейших отраслей национального производства, по данным Annalist'а, в 1932 г. изменялся так: в декабре 1931 г. — 65,5, в январе 1932 г. — 62,5, в феврале 1932 г. — 61,9, в марте — 61,6, в апреле — 57,2. За те же месяцы индекс продукции чугуна здесь составлял: 31,9; 31,5; 31,5; 27,9; 24,9; стали: 32,7; 32,7; 31,1; 25,4; 25,2.

Особенно резко падение мирового производства в капиталистических странах выявляется при сопоставлении его с ростом производства СССР. В этом отношении характерны данные конъюнктурного обзора мирового хозяйства Германского конъюнктурного института, сравнивающие уровни промышленной продукции в разных странах капиталистического мира и в СССР за июнь 1923 г. с таковым же уровнем 1913 г. и 1928 г.:

Приводимые данные определенно говорят об успехах СССР и возрастающей деградации производственной деятельности капиталистических стран. Для движения промышленной конъюнктуры С.-А. С. Ш. характерны также изменения индекса «занятости» в годы кризиса. По Annalist'у, индекс занятости в промышленности С.-А. С. Ш. составлял в январе 1927 г. — 102,2, в январе 1928 г. — 98,0, в январе 1929 г. — 105,5, в январе 1930 г. — 95,0, в январе 1931 г. — 74,4, в январе 1932 г. — 62,4 и в феврале 1932 г. — 62,0. За ряд лет до переживаемого кризиса и за годы кризиса индекс занятости в американской промышленности может быть иллюстрирован следующей кривой, характерной для современного нам капитализма (по Annalist'у):

Кривая определенно указывает на огромную разницу между прежними кризисами и переживаемым в настоящие дни: особенность новейшего мирового кризиса в его грандиозности, катастрофичности и прямолинейности. Как явствует из движения кривой, 1932 год не принес облегчения: в первой четвери года (по крайней мере, за январь и февраль) сокращение производственной активности неуклонно продолжалось. Большую неустойчивость обнаружили и товарные цены в годы кризиса. В С.-А. С. Ш. снижение цен на товары началось задолго до кризисного года, т. е. до 1929 г. Понижательная волна началась с 1923-1924 г. и носила универсальный характер. Следует, однако, иметь ввиду, что в первые годы после мировой войны цены еще продолжали держаться на исключительно высоком уровне, а с другой стороны, что за военное и послевоенное время, благодаря применению более совершенных машин и так называемой рационализации в промышленности и механизации сельского хозяйства, было достигнуто значительное повышение производительности труда и сокращение издержек производства.

При этом замечалось то характерное явление, что падение цен не совпадало с сокращением производства товарных масс. Так, общий индекс производства товарных масс в Германии сократился е 1929 г. по февраль 1931 г. на З6%. в то время как индекс цен упал за это время всего на 18%. Как общее явление, обращает на себя также внимание резкое расхождение розничных цен и оптовых. Оптовые цены падали много ниже, чем розничные. За период времени с июля 1929 г. по февраль 1931 г. оптовые цены американских товаров упали на 23%, в то время как розничные — на 9%; оптовые цены английских  товаров упали на 23%, розничные — на  8%; оптовые цены германских товаров упали за это время на 18%, розничные — на 10% и т. д. В передвижении товарных цен характерна неравномерность падения цен на сырье и особенно предметы личного потребления, с одной стороны, и на готовые изделия — с другой. Так, например, в сдвиге германских товарных цен, цены на машины мало изменились, в то время как цены на текстильные изделия и на сельскохозяйственное сырье обнаружили резкое падение. В Германии с 1928 г. по январь 1931 г. цены на средства производства упали на 2%, а цены на предметы потребления — на 16%. Это неравномерное падение цен в различных отраслях общественного производства, которое замечалось повсюду, еще более углубляло острые противоречия кризиса. Ярче всего падение цен замечалось в С.-А. С. Ш. По данным Интернационального статистического института оптовые цены товаров в различных странах с 1927 г. изменялись следующим образом (при 1913=100):

Annalist приводит кривую движения оптовых товарных цен в САСШ за 1927-32 гг., весьма характерную для переживаемого кризиса (см. диаграмму 2).

Движение кривой, с месячными колебаниями, указывает на резкое падение,  начиная определенно с 1929 г., причем это падение цен в С.-А. С. Ш. продолжается и в 1932 г., что опять-таки говорит о том, что кризис в текущем  году не изживается, а обостряется.

Последнее видно также и из сокращения внешней торговли.

Как импорт, так и экспорт всюду убывали. Получалось впечатление, что огромное мировое капиталистическое тело народного хозяйства парализуется, все больше и больше делается неработоспособным. Сокращение экспорта и импорта в различных странах с 1925 г. можно представить в абсолютных цифрах в следующем виде (по данным Интернационального статистического института):

Из приведенных данных видна определенная тенденция к резкому падению и импорта и экспорта во всех капиталистических странах. В Германии импорт сократился с 1925 г. к февралю 1932 г. на 55%; во Франции с 1925 г. к концу 1931 г., сравнительно с средним за 1931 г., — на 5%, а с 1926 г. — на 30%; в Великобритании с 1925 г. к 1931 г. — на 41%; в С.-А.С.Ш. за тот же период — на 50% и в Италии — на 56%. Экспорт в Германии возрастал беспрерывно до 1929 г., но с этого года сократился по сравнению с январским экспортом 1932 г. на 50%; во Франции экспорт сократился с 1926 г. по 1931 г. на 50%; в Великобритании за период 1925-1981 гг. — на 51%; в С.-А. С. Ш. за тот же период – на 50% и в Италии за то же время – на 52%.

Диаграмма 2. Кривая движения оптовых цен в САСШ.

В общем, все страны страдали почти равномерно и никакие меры, направленные к тому, чтобы выйти из такого положения, ни к чему не приводили, причем сокращение экспорта обострило соревнование и борьбу между империалистическими странами за господство на мировом рынке. Для сбыта товаров империалистическими странами все пускалось в ход: и финансирование вывоза, и демпинг, и спекуляция, и многое другое. И, несмотря на все меры поощрения вывоза, в капиталистических странах скоплялись огромные запасы товаров, остававшихся без реализации. Статистика учетов этих нереализованных товаров мало надежна, но приводимые данные скорее преуменьшаются, чем преувеличиваются. По неполным данным мировой запас нереализованных товаров в декабре 1930 г. сравнительно с сентябрем 1929 г. составлял для пшеницы увеличение на 15%, для сахара — на 162%, каменного угля — на 412%, бензина — на 22%, хлопка — на 126%, шелка-сырца — на 210%. В течение 1931 г. запасы нереализованных товаров продолжали все-таки расти, особенно по линии сельскохозяйственных продуктов. Присоединившийся к переживаемому промышленному кризису аграрный кризис чрезвычайно обострил общее положение. Цены на продукты сельского хозяйства (особенно на хлеба: пшеницу, рожь, кукурузу и проч.) катастрофически упали. В С.-А. С Ш. цены на рожь и пшеницу упали больше, чем вдвое. Индексная цена на пшеницу № 2 в Чикаго, при 100 в 1924—1926 гг., составляла в 1928 г. 101, в 1929 г. — 85, в 1930 г. в январе — 8З, в декабре — 53; в среднем за 1930 г. — 65; в 1931 г. — 43; в январе 1932 г. — 37; в феврале 1932 г. — 38, в марте — 36, в апреле — 38. Рожь соответственно 113, 102, 63, но уже в ноябре 1930 г. — 46; в 1931 г. — 43, в декабре 1931 г. — 48; в январе 1932 г. — 51, в феврале — 45, в марте — 46, в апреле — 47. Ячмень в Канаде в 1929 г. — 78, в 1980 г. — 77, в 1931 г. — 63. Кукуруза в Гамбурге — 111, 102, 75 и 46. На сахар-рафинад (при базе 100 в 1924— 1926 гг., Париж) в 1929 г. индекс был 93, в 1930 г. — 86, в 1931 г. — 83. Особенно катастрофично падение цен на каучук. При 100 в 1924—1926 гг. индекс цен каучука в С.-А. С. Ш. в 1927 г. был 77, в 1928 г. — 46, в 1929 г. — 42, в 1930 г. в январе — 31, в декабре — 17, в среднем за год — 24; в 1931 г. — 13, в декабре 1931 г. — 9; в январе; 1932 г. — 9, в феврале — 8, в марте — 7, в апреле — 6 (ср. резиновая промышленность). На мировом рынке за год с 1929 по 1930 г. (к концу ) цена на кофе упала на 50%, цена на чай — на 18%, на лен — на 50%, на шерсть — на 40%, на хлопок — на 50% и т. д. Ввиду падения цен на хлопок некоторые хлопководческие штаты Америки начинают прибегать к принудительному сокращению площади посевов хлопка (Техас). Капиталисты прибегают к прямому уничтожению образовавшихся запасов несбываемых товаров, чтобы только задержать падение цен. Низкие цены в сельском хозяйстве толкают на укрупнение хозяйств и «рационализацию», что еще обостряет положение, так как выбрасываются еще новые волны нереализуемых товаров. Низкие цены на продукты сельского хозяйства гибелью ложатся на мелкие товарные хозяйства, на мелких фермеров. Растет разорение и нищета широких масс населения, падает платежеспособность, сокращается спрос на товары, что в свою очередь обостряет положение, задерживает возможность выхода из кризиса, замедляет реализацию мировых запасов. Мировые запасы растут, а потребление падает. Особенно ухудшается положение рабочего класса. Показателями такого ухудшения являются, с одной стороны, безработица и общее сокращение занятого в производство населения, с другой — сокращение заработной платы и особенно фактического реального заработка, при повышении рабочего дня и интенсивности труда. Рост безработицы идет такими быстрыми темпами и во всех капиталистических странах достигает настолько больших размеров, что делает настоящий кризис исключительно бедственным для пролетариата. Нижеследующая таблица о росте безработицы в разных странах, составленная по официальным данным соответствующих стран авторами сборника «Arbeitslosigkeit der Gegenwart» (1932), дает такого рода цифры (в тысячах человек):

По тем же данным число безработных на 1000 населения в различных странах выразится в следующей таблице:

¹⁾ Безработных на 1000 самодеятельного населения – среднее за 1931 г. и на июнь 1932 г. (Wirtschaft u. Statistik, 1932, №21).

(В той и другой таблице данные по СССР взяты по сведениям, доставляемым биржами труда, где регистрировались за последние годы не столько промышленные безработные, сколько лица, прибывавшие в города из деревень и пишущие приложения своей силы, освободившейся в сельском хозяйстве вследствие возросшей техники и производительности труда, в городской промышленности).

По данным социально-экономического отдела Профинтерна число безработных в 48 странах в феврале 1930 г. и январе 1931 г. выражалось в следующем виде (в тысячах):

В приведенные числа безработных не вошли частично-безработные, а если принять во внимание всех членов семьи безработных, то для января 1931 г. число лишившихся средств к жизни в 48 странах достигает 100 млн.  При этом из безработных далеко не  все пользуются пособием для безработных. Так, например, в Германии из общего числа зарегистрированных безработных пособие получают лишь немного больше трети. К концу 1931 г. в Германии было застраховано от безработицы лишь 36% из общего числа   безработных, в 1931 г. — 49%, в 1929 г.  — 62%. Шло беспрерывное законодательное ограничение страхования от безработицы. В С.-А. С. Ш. ни страхования на случай безработицы, ни иной   государственной организации помощи  безработным вовсе не существует, и   безработные всецело предоставлены  на великодушие частной благотворительности и на не менее скупую коммунальную помощь бедным.

В течение 1931 г. и в первые 6 месяцев 1932 г. безработица отнюдь не сократилась, что указывало на продолжающееся обострение мирового кризиса и   отсутствие каких-либо признаков смягчения. Интернациональный статистический институт приводит следующие данные по безработице в различных странах:

Наблюдая цифры ежегодного движения безработицы, можно видеть неуклонный рост безработицы во всех капиталистических странах за последнее время. Месячные колебания в некоторых случаях указывают иногда на сокращения, но такого рода сокращения числа безработных имеют обычно сезонный характер. Проходит сезон и снова начинается рост безработицы, как признак все нарастающего кризиса.

Сезонное сокращение безработицы замечалось за некоторые месяцы и в Англии, где число зарегистрированных безработных в 1932 г. выразилось в следующих цифрах:

Данные указывают, что когда проходит сезонное оживление, наступает снова рост безработицы, снова действует кризис во всей своей сале в остроте.

Как изменилось число зарегистрированных безработных в Великобритании за последнее время сравнительно с годами, предшествующими кризису, показывают следующие данные Economist’a (в 100 000, по четвертям года):

Данные говорят о все большем и большем росте безработицы, что особенно ярко видно из нижеследующей диаграммы:

Диаграмма 3. Кривая безработицы в Великобритании за 1924-1931 гг.

Кривая рельефно показывает  непрекращающийся рост безработицы среди английских рабочих, начиная со второй половины 1929 г. поднявшейся на небывалую высоту.

Наряду с безработицей, охватившей все капиталистические страны, во всех этих странах идет снижение заработной платы, резко отражающееся на бюджете рабочего. В то же время государство при крайне неблагоприятном, дефицитном бюджете, что неизбежно в годы кризисов, увеличивает налоговые тяжести, и рабочему приходится чувствовать на себе и на своем бюджете это в первую голову. С другой стороны, расстройство кредита и системы денежного обращения, в особенности после отмены в Англии золотого стандарта, тяжело отразившегося на всех странах, и инфляционной политики вызывают вздорожание товаров и предметов питания в первую очередь. В результате страдает и номинальная, и реальная заработная плата. В годы переживаемого кризиса каждое истечение срока тарифного договора в Германии сопровождается снижением заработной платы. Начиная е середины 1929 г. и до осени 1930 г. в среднем заработная плата германских рабочих была снижена на 10%. С осени 1930 г. до апреля 1931 г. снова заработная плата была срезана еще на 7%. В июле и августе 1931 г. для промышленных рабочих она снова падает на 8%. Средняя недельная зарплата текстильщика в Германии в августе 1981 г. (18 марок 60 пф.) составляла лишь 43% прожиточного минимума. К 1 сентября 1931 г. металлисты зарабатывали 60% прожиточного минимума, строители — 56%, печатники — 78 %. Для берлинских металлистов в 1928 г. недельный прожиточный минимум составлял 48,95 марок, заработная же плата — 43,85 марок; в сентябре 1930 г. минимум — 47,50 марок, заработная же плата — 34,85 м, что составляет лишь 73% прожиточного минимума. При обостряющемся все более и более общем экономическом положении жизнь германских рабочих с каждым месяцем ухудшается. Не менее тяжелый процесс ухудшения жизненных условий рабочего класса происходит в С.-А. С.Ш. Общий показатель количества занятых там рабочих (при 100 в 1926 г.) составлял в декабре 1930 г. всего лишь 75,1. В то же самое время общий показатель всей суммы выплаченной заработной платы составлял в декабре 1930 г. 67,4. Это значит, что число рабочих к концу 1930 г. сократилось на 22%, в то время как сумма заработных плат снизилась на 36%. Более всего совращение числа рабочих было заметно в металлообрабатывающей промышленности, автомобильной, судостроительной, железнодорожной, текстильной, строительной.

Нижеследующая таблица, приводимая в «Wirtschaft und Statistik», показывает, как колебался заработок американских рабочих, квалифицированных и неквалифицированных, вместе взятых, занятых в 24 важнейших ветвях обрабатывающей промышленности С.-А. С. Ш., за последние годы сравнительно с годами, предшествующими кризису, и сравнительно с кризисом 1920/1921 г.:

Данные говорят о неуклонном падении заработной платы после 1929 г.,  причем особенно стремительное падение замечается с лета 1931 г. Сопоставляя изменения продукции С.-А. С. Ш. в 1930 г. и 1931 г. по кварталам года с колебаниями недельного заработка американских рабочих за те же годы, по месяцам, получим кривые (диаграмм 4, по данным, вышеприведенным).

Диаграмма 4. Кривые продукции в заработной платы в С.-А. С. Ш.

Кривые показывают, что сокращение продукции и движение заработка американского рабочего идут в одном и том же направлении и что кризис 1930 и 1931 гг. бьет рабочего сразу с двух сторон: и путем выбрасыванья его из производства, и путем снижения его заработка.

В 1-м квартале 1930 г. заработная плата квалифицированного американского рабочего составляла всего лишь 74%прожиточного минимума. Но и здесь с каждым месяцем происходит ухудшение. Всего хуже положение неквалифицированных рабочих. Несмотря на понижение заработной платы и ухудшение в условиях развития жизненного уровня рабочих, во всех странах происходит увеличение производительности рабочего, что указывает на растущую эксплуатацию рабочей силы. Общие показатели рабочей выработки в горной промышленности Рурского района Германии (при 100 в 1931 г.) составляли 120 в 1927 г., 126 в 1928 г., 134 в 1929 г., 138 в январе 1930 г. и 152 в декабре 1930 г. Та же тенденция замечается и в других ветвях промышленности. Начавшее проводиться в Англии в конце 1931 г. снижение жалования рядовым и служащим во флоте, в армии и в государственных и муниципальных учреждениях вызвало осенью этого года восстание матросов английского военного флота, в виде протеста против снижения жалования отказавшихся выехать в море на маневры, которые пришлось отменить. Вслед за выступлением матросов зашатался, английский фунт стерлингов, так как началась усиленная утечка из Англии золота. Чтобы удержать золотой запас, Англия принуждена была отказаться от золотого размена, что вызвало резкое падение английского фунта и потрясло валюту во всех капиталистических странах. Вслед за Англией ряд стран, особенно тесно связанных с английской валютой и английской торговлей, поспешил в свою очередь отказаться от золотого обмена. Падение фунта и отказ Англии от золотого размена сразу же низвели Англию с ее роли мирового банкира и поставили Англию на третье место после С.-А. С. Ш. и Франции. Теперь началась борьба за диктаторство на мировом денежном рынке лишь между двумя последними странами. Борьба эта сделала финансовое положение капиталистических стран крайне напряженным. Всюду замечается падение биржевых бумаг, банкротство банков, неустойчивость валютных курсов. С осени 1929 г. к осени 1931 г. в С.-А. С. Ш. закрылось 2 742 банка, а в сентябре 1931 г. — 298 банков. В течение 1931 г. в Германии имели место 1 880 банкротств. Обостряется и борьба между странами за мировой рынок и его передел. Идет рост вооружений. Обостряется борьба между трудом и капиталом внутри стран. Социальные противоречия нарастают. Капиталистическая система заколебалась. И все резче выступает противоположность миров: ' капиталистического с его единым стремлением сохранить прибыль капиталиста и удержать ее на прежнем уровне, нажимая на заработную плату и обрекая рабочих на безработицу, и мира социалистического строительства, где направление народного хозяйства определяется не прибылью капиталиста, а исключительно интересами трудящихся, где трудящимся принадлежит весь продукт их труда, где идет прогрессивное развитие производительных сил и потому нет безработицы. Японо-китайская война несколько оживила военную промышленность, но еще более обострила общее положение и напряженность, толкнув мировой кризис еще на высшую ступень.

4. Большие циклы. Качественная неоднородность промышленных циклов, неравномерность содержащихся в них подъемных и депрессивных фаз, а также различная продолжительность самих циклов привели некоторых экономистов к вопросу о существовании различного типа циклов. В новейшее время пытаются установить, наряду с обычными простыми циклами 9-11-летней продолжительности, существование больших циклов (Лескюр, де Вольф, Гельдерен, Шпитгоф, Парвус, Кондратьев), охватывающих значительный период, времени в несколько десятков лет, и малых циклов, обнимающих собой всего 3-4 года (Митчель). Считалось, таким образом, что помимо волн простой цикличности и смены обычных периодов подъема и депрессии имеются еще более широкие циклического характера волны, каждая из которых включает в себе несколько простых циклов. В зависимости от того, будут ли в большом цикле преобладать годы подъема и годы депрессий, большие циклы будут иметь характер или депрессивной волны, или повышательного движения. Идея больших циклов выросла из изучения колебательного движения товарных цен за длительные периоды времени. Еще Стэнли Джевоне в движении цен устанавливал два больших различных периода, последовательно идущих один  за другим: период повышательный — 1790—1818 гг., и период понижающихся цен 1818—1849 гг., Отсюда заключали, что существуют как бы в некотором роде большие волны процветания, «прилива», и большие волны депрессии, «отлива», причем период высоких цен — это волны «прилива», а низких цен — «отлива». Изучая и обрабатывая движение цен с 1821 г. по 1910 г. по данным  Зауербека, голландский экономист де Вольф, вслед за своим соотечественником Гельдереном, приходит к установлению четырех периодов: 1821—1847, 1848-1870, 1871—1894 и 1895-1910 гг. Первый из этих периодов (1821—1847) дает волну снижения, второй — подъема, третий (1871—1894) снова снижения, четвертый (1895—1910) снова подъема. Получается правильная цикличность: смена волн подъема и депрессии. Получается два больших цикла, из которых каждый имеет две фазы: подъема и депрессии. Несколько иные, но близкие к приведенным периоды больших циклов дает Шпитгоф. За период времени 1822—1913 г. он находит два больших цикла: 1822—1873 и 1874—1913. Первый большой цикл состоит из фазы «отлива» (1822—1842), где из 21 года 9 лет приходилось на годы с подъемом и 12 лет на годы с депрессией, и фазы «прилива» (1843—1873), где из 31 года был 21 год с подъемом и 10 лет с депрессией. Второй большой цикл состоял из фазы «отлива» (1874—1894), где из 21 года 6 лет были с процветанием и 15 с депрессией, и фазы «прилива» (1895—1918), где из 19 лет 15 было с процветанием и 4 с депрессией. Первый большой цикл «отлива» приурочивается к движению чартизма в Англии и началу революционного движения во Франции. Период второго «отлива» (1874—1895) — это период бурного движения безработных в Англии и Голландии. Что же касается периодов «приливов», то они сопровождаются менее обостренной борьбой классов внутри страны, но острыми войнами между самими народами (де Вольф). Несомненно, однако, что не этим путем можно придти к правильному построению теории кризисов и что теория больших циклов в том виде, как она до сих пор строится, имеет под собой крайне шаткую почву и не может иметь серьезного научного значения.

5. Теории экономических кризисов. Явления экономических кризисов привлекали к себе внимание экономистов-теоретиков еще с первой четверти XIX в. Интерес к этой проблеме оживился особенно после мировой войны, когда заговорили о закате капитализма и когда с особенным вниманием занялись изучением вопроса о линии движения капитализма послевоенного периода. В итоге, к нашему времени имеется крайне пестрый ряд теорий экономических кризисов, стремящихся установить основу возникновения экономических кризисов и выяснить закономерности их развития. У классиков не было разработанной теории кризисов. Проблемы кризисов, как таковой, они и не ставили. На явления кризисов классическая школа смотрела оптимистически и не проявляла к этому вопросу внимания. Английские классики, за исключением Мальтуса, в капитализме не допускали кризиса, как общего перепроизводства, и связывали этот вопрос с вопросом о соответствии между спросом и предложением товаров. В данном вопросе А. Смиту казалось, что в силу стихийных законов равновесия, присущего капиталистическому хозяйству, при свободной игре хозяйственных интересов, нарушения между всем спросом и всем предложением быть не может и значит не может быть и общего перепроизводства. Риккардо также находит общее перепроизводство «маловероятным». Доказательство такому оптимизму он видит в том, что потребление не может отставать от производства; что не производство идет за потреблением, а потребление за производством; что потребности человека безграничны, а средства для их удовлетворения растут вместе с ростом производства; что рост производства именно и дает средства для роста потребления. Выходит, что стойкого нарушения между спросом и предложением быть не может, значит не может быть и кризисов. Самое худшее, что может случиться, по мнению Риккардо, это временное частичное перепроизводство в одной какой-нибудь отрасли, которое к тому же будет соответствовать недопроизводству в какой-либо другой отрасли. Но еще и до Риккардо и более подробно развивали вопрос о возможности перепроизводства Джемс Мйлль («Commerce defended», 1808) и Ж. Б. Сэ (1803, см. ХLI, ч. 6, 621 сл.). В вопросе о кризисах их взгляды были также оптимистичны и не расходились со взглядами Смита. Джемс Милль исходит из того, что в общественном хозяйстве основное и, главное — это потребление и именно непроизводительное потребление; производство же, обмен и распределение — это лишь средства к цели. По учению Дж. Милля, существующий в обществе спрос  всегда соответствует своему эквиваленту, т. е. тому, за что может быть выменен спрос, и если на рынке выступают товаропроизводители, то каждый покупает на столько, насколько он производит; спрос всего общества всегда на рынке будет равен предложению всего общества, а если кто-либо не находит на рынке покупателя на свой товар, то он произвел не то, что надо, и излишки одного товара всегда будут соответствовать недохватке другого товара; общее отношение не нарушится и в том случае, если кто-либо не все произведенное потребит, а часть вложит в новое производство; все равно он купит на столько, на сколько произведет, так как для нового производства все равно ему придется покупать и машины b сырье и т. д., и в конце концов соответствие между спросом и предложением не нарушится. Аналогичные идеи с Джемсом Миллем еще подробнее развивает Ж. Б. Сэ, причем он выставляет уже знакомые нам положения: число всех покупок равно числу всех продаж; деньги лишь средства, посредник; если перепроизводство и может быть, то лишь частичное; всякое производство есть в то же время и потребление, а всякое потребление — производство; человеческие потребности беспредельны и т. д. Разницу между спросом вообще в платежноспособным спросом Сэ себе не представляет. Одинаковых взглядов с классиками по этому вопросу придерживается Джон Стюарт Милль. Основным аргументом невозможности всеобщего перепроизводства Д. С. Милль считает то обстоятельство, что если капиталисты сберегают часть своего дохода, вкладывая его в новые производства, то этим они только перекладывают свое собственное потребление на рабочих, так как новые производства дают средства существования новым рабочим. Однако, Д. Ст. Милль не отрицает существования и неизбежности при капиталистическом строе периодических кризисов («Осн. нач. пол. эк.» кн. 4, глава 4, § 5), но придает им другое содержание, а не характер всеобщего перепроизводства, и ставит их в связь с тенденцией прибыли к минимуму. Тенденцию эту он строит по теории Риккардо; с ростом населения приходится обратиться к менее плодородным землям, вследствие чего жизненные продукты дорожают, а с тем вместе растет рента и растет заработная плата и, следовательно, падает прибыль; но раньше, чем продолжать производство с пониженной прибылью, капиталисты судорожно ищут новых предприятий, которые давали бы прежнюю или более высокую прибыль; в этих поисках строятся новые фабрики, организуются новые предприятия, обычно очень рискованные, но непосредственно получается впечатление оживления. Однако, очень скоро грюндерство терпит крах, начинаются банкротства, падает коммерческое доверие, сжимается кредит. Под этим влиянием все стремятся продавать, чтобы иметь наличные деньги, и воздерживаются от покупок; цены при такой спешной реализации и сокращении покупок, естественно, падают. Это и составляет, по Дж. Ст. Миллю, сытность кризиса. Падение цен возрождает покупки, и постепенно нормальное течение производства восстанавливается, но на основе пониженной нормы прибыли. Однако, кризисы продолжались и при падающих ценах на жизненные продукты, и это одно уже подрывало все построение Дж. Ст. Милля, лишая его исходного обоснования. Из классиков лишь Мальтус взял под сомнение оптимистические взгляды Сэ и Риккардо на проблему кризисов и подверг их критике. В противоположность Смиту и Риккардо, Мальтус так же, как на континенте. Сисмонди (см. ниже), оказался пессимистом. Он впервые заговорил о неизбежности перепроизводства в капиталистическом хозяйстве. Мальтус исходит из факта накопления и сбережения со стороны капиталистов и думает, что с расширением производства происходит уменьшение покупательной силы в населении, так как развитие техники и рост накопления сопровождаются неизбежно выбрасыванием рабочих за борт производства, ростом безработицы и неравномерностью распределения доходов. Мальтус не согласен с тем, что само накопление создает себе спрос и что потребление идет за производством. По его мнению, сбережение есть отказ от личного потребления всего того, что произведено, и что сокращение личного потребления (недопотребление); означает необходимость сокращения  производства предметов роскоши и вообще всех тех предметов, которых; прежде всего, коснется сокращение   при сбережениях. Это же обстоятельство вызывает соответственное сокращение рабочих, занятых в производстве предметов роскоши, и в результате получится перепроизводство и кризис, так как покупательная сила; населения падает, спрос отстает от  предложения и проч. Выходом из  положения Мальтус считает рост непроизводительной части населения,  особенно земельной аристократии, увеличение роскоши и т. д. Взгляды Сисмонди и Мальтуса положили начало   одной из весьма распространенных теорий кризисов, теории недопотребления.

В поисках за основой экономические кризисы некоторые  экономисты шли так далеко, что оставляли область общественного хозяйства и искали причины кризисов за пределами земной планеты. Таковы, прежде всего, космическо-метеорологические теории (Стэнли Джевонс, Герберт Джевонс, Мур, отчасти Хэнтингтон). Эти теории ищут объяснения экономические кризисы и их периодичности в космических явлениях и колебаниях погоды, связывая колебания погоды с неурожаями и полагая, что причины кризисов в последнем счете коренятся в солнечной радиации и в этом отношении связаны с появлением на Солнце пятен, повторяющимся через каждые 10—11 лет. Впервые эту гипотезу устанавливает Стэнли Джевонс под влиянием работ Уильяма Гершеля и Швабе, обосновывая ее статистически, путем сопоставления ряда торговых кризисов в Англии за 157 лет (с 1721 по 1878 г.) с годами появления пятен на Солнце. Некоторые изменения в теории Стэнли Джевонса в 1909 г. вносит его сын, Герберт Джевонс. По американским данным он устанавливает для неурожаев правильную периодичность в З ½  года, в связи с таковой же точно периодичностью в ходе излучения солнечной энергии на Землю, но находит вместе с тем, что для наступления кризиса необходим не один, а два или три последовательных неурожая; этому, но мнению Г. Джевонса, и соответствует цикл торговых кризисов, который он определяет в 7 или 10,5 лет. К подобного же рода выводам приходит и профессор Г. Мур, изучая данные метеорологических условий в некоторых американских штатах; для урожаев зерновых хлебов он устанавливает циклы в 8 лет и в 33 года, т. е. малые и большие циклы, и эти-то периодические колебания урожаев зерновых хлебов Мур и считает основной базой для наступления общих экономические кризисы и их периодичности. Связь экономических кризисов с колебаниями погоды пытается установить и Хантингтон, находя, что погода влияет на здоровье человека, а здоровье (коэффициент смертности) определяет экономическую конъюнктуру; отсюда, экономические кризисы — результат цикличности в движении коэффициента смертности. Все подобного рода теории экономических кризисов построены на предпосылке, что наступление  неурожая хлебов изменяет цены индустриальных товаров и влечет за собой общее нарушение и расстройство в ходе общественного производства. Эта предпосылка оказалась не отвечающей данным действительности: сопоставление неурожайных годов с годами кризисов не подтверждает гипотезы Джевонса. Довольно близко к упомянутым теориям стоят недавнее учение В. Зомбарта, который, признавая значение урожаев в ходе народно-хозяйственного воспроизводства, понимает эти урожаи в более широком смысле. Он имеет ввиду не только урожаи хлебов, как это делали Джевонс и Мур; он имеет ввиду вообще производство благ органического порядка и неорганического, и находит, что темпы того и другого производств неодинаковы, так как производства, имеющие дело с неорганическим сырьем (железо, чугун, сталь), могут как угодно расширять свою продукцию, не испытывая затруднений из-за недостатка сырья. Между тем как производства, работающие на органическом сырье (например, хлопчатобумажная промышленность), всегда находятся в зависимости от степени урожайности текущего года. Отсюда, темп первых производств в период подъема обычно увеличивается, уходя вперед, не считаясь с ходом дел второй группы, и скоро же наступает диспропорциональность между производством с неорганическим сырьем и производством с сырьем органического порядка. В результате такой диспропорциональности — кризис; цикличность же в урожайности органического сырья (хлопка и проч.) вызывает, по Зомбарту, и соответствующую цикличность в кризисах. Зомбарт, таким образом, комбинирует естественно биологическую основу явлений экономические кризисы с экономической основой.

Некоторые экономисты стараются найти причины кризисов в психологии хозяйствующих лиц. Так делает, например, профессор кембриджского университета Пигу, предлагая психологическую теорию экономических кризисов. Он находит, что цикличность экономические кризисы - это смена постоянно и неизбежно чередующихся оптимизма и пессимизма в хозяйственных расчетах. И тот, и другой факторы ведут к ошибкам, переоценке или недостаточной оценке, а эти ошибки тотчас же психологически распространяются между всеми деловыми людьми. Ошибки оптимизма, ставшие общими, приводят неизбежно к перепроизводству, к выбрасыванию на рынок непропорционально больших масс товаров и к снижению цен. Отсюда кризис, с наступлением которого приходит очередь ошибкам пессимизма, последний ведет к чрезмерной депрессии, которая продолжается до тех пор, пока явно не обнаружатся ошибки излишнего пессимизма и явно не обнаружится недостаток выбрасываемых на рынок товаров и возможность их легкой распродажи. Тогда начинается перелом: сначала приступают к производству наиболее смелые и решительные, затем путем психического воздействия и взаимодействия новый курс передается другим, — наступает подъем, за ним излишний оптимизм, новые ошибки и т. д. Еще раньше Пигу развивал психологическую основу экономических кризисов. Джон Миллс, который сводил объяснения кризисов к явлениям душевных переживаний, но последние в свою очередь Джон Миллс сводил к явлениям кредита, т. е. подчинял их действию кредитных отношений. Психологическая теория экономических кризисов так же, как и предыдущие, не дает удовлетворительного объяснения явлениям кризисов. Особенно не в силах она объяснить явлений закономерности экономических кризисов и их правильной периодичности. Поэтому-то психологически с теории экономических кризисов не отличаются строгой выдержанностью, и их представители всякий раз забывают про свою психологическую основу, как только начинают приниматься за детали: Пигу ищет объяснений явлениям кризиса нередко то в колебаниях урожаев, то в механике денежной системы капитализма, то в других факторах народно-хозяйственной жизни; в то же время Джон Миллс ищет, наряду с психологической основой, основу экономических кризисов в явлениях кредита.

Большой распространенностью, особенно среди западноевропейских экономистов новейшего времени, пользуются денежные теории экономических кризисов, которые причину экономических кризисов ищут в области денежного рынка и находят ее, главным образом, в недостатке наличного металлическо-денежного капитала, — недостатке, периодически наступающем в каждом капиталистическом хозяйстве. Представителями этих теорий являются Лавеле, Жюгляр, Шпитгоф, Веблен, отчасти Туган-Барановский (см. XLI, ч. 9, 492/93) и многие другие. В общем, данная теория стоит на основе риккардовской количественной теории денег, и все внимание обращает на то, чтобы объяснить факт снижения товарных цен, как начального момента кризиса. Снижение цен здесь объясняется пониженным количеством денег в стране сравнительно с количеством выброшенных в данный момент товаров на рынок; раз в стране много металлических денег относительно товарных масс, тотчас же появятся высокие цены на товары, оживление и подъем промышленности и торговли, высокие дивиденды, высокая заработная плата; в это время всюду идет промышленная горячка, но затем скоро наступает спекуляция, покупка исключительно ради перепродажи, игра на повышение, взвинчивание цен. Но когда при прежнем количестве  металлических денег разрастается количество товаров, происходит товарное перепроизводство, т. е. излишек товаров относительно металлических денег; спрос на металлические деньги повышается, ценность денег возрастает, цены товаров падают; наступает кризис, сокращение производства, уменьшение дивидендов, снижение заработной платы. Основной причиной кризисов в данном случае Туган-Барановский и Шпитгоф считают недостаток денежных капиталов; при высоких ценах и промышленной горячке происходит исчерпывание металлических денежных запасов, уходящих на вложение капиталов в производство, а частью при высоких ценах золото уходит за границу; нужны деньги для расплат по обязательствам, а товары еще не распроданы; нигде нельзя достать денег; обращаются к кредиту, но банки скоро повышают дисконтный процент, так как у них самих уже исчерпаны наличные запасы; тут вот и наступает денежный кризис, за ним скоро же идет биржевой — идет спешная продажа биржевых бумаг, цены катастрофически летят вниз, из банков все спешат выбирать свои вклады; наступает байковый кризис, банки не в состоянии удовлетворить всех требований; за этим следует товарно-торговый кризис. На основе недостатка денежных капиталов Туган-Барановский пытается дать объяснение и сложному в теории экономические кризисы вопросу о том, почему совершается переход от депрессии к оживлению: вовремя кризиса и депрессии вкладывание капиталов в производство прекращается, в банках снова начинают накапливаться капиталы; когда их накопится достаточное количество, понижается учетный процент и масса накопившихся денежных капиталов давит на предпринимателей, боявшихся до сих пор вкладывать капиталы в дело; их страх, наконец, преодолевается сознанием того, что деньги лежат непроизводительно, без дела, начинают вкладывать их в производство — и снова начинается оживление. Денежные теории экономические кризисы не могут быть признаны удовлетворительными. Не говоря уже о том, что расстройство денежной системы и сокращение количества денег в стране не причина экономических кризисов, скорее следствие тех явлений, из которых, в конце концов, разыгрывается кризис, достаточно указать, что новейшие кризисы находили себе место и там, где не могло быть и речи о недостатке денег, где был их излишек. Кроме того, теоретическая основа, на которую опираются данные теории, — риккардовская количественная теория денег, крайне шатка и не пользуется научным признанием.

Близко к рассмотренным теориям стоят кредитные теории, которые ищут причин экономических кризисов не столько в колебаниях металлической наличности, сколько в расстройстве кредита. Эти теории настолько родственны первым, что являются лишь их вариантом и нередко защищаются и развиваются одними и теми же авторами, принадлежащими к первым теориям и ко вторым. Так, упомянутый уже Жюгляр, при объяснении экономические кризисы, расширяет понятие денег, причисляя к ним обращающиеся в стране банкноты и векселя, играющее большую роль в торговом мире. В кредитных теориях перемещается лишь центр внимания на кредит, причем вопрос разрешается таким образом: высокие цены в период подъема вызывают поток вкладов капиталов в производство, появляется масса дутых, дружеских векселей; после исчерпания металлических запасов хватаются за реализацию векселей, после чего подымается дисконтный процент; находить кредит делается все затруднительнее и, в конце концов, за неимением денег и отсутствием кредита, начинается выбрасывание товаров по пониженным ценам, чтобы только расплатиться по обязательствам; цены бешено падают; в деловом мире раздается один общий лозунг «спасайся, кто может», наступает кризис. И кредитные теории мало раскрывают внутреннюю сущность явлений кризиса. Они не идут дальше того, что разыгрывается на поверхности явлений. История кризисов показала, что причины экономических кризисов много глубже, чем явления кредита.

К вариантам рассматриваемых теорий можно отнести также и банковые теории экономических кризисов, базирующиеся на характеристике деятельности банков и переносящие на банки весь центр внимания. К представителям банковой теории экономических кризисов можно отнести А. Гансена и Р. Хоутри (Hawtrey), которые думают, что цикличность экономических кризисов определяется именно как раз необходимостью банков периодически то сокращать, то расширять ссуды. Но здесь следствие как раз и принимается за причину; деятельность банков слепо идет за ходом событий, их отражая, но отнюдь не являясь первопричиной; сама по себе банковая деятельность не может быть основой для объяснения явлений экономических кризисов.

Много глубже, чем денежные и кредитно-банковые теории экономические кризисы, трактует проблему экономических кризисов теория недопотребления, связанная главным образом с именем Сисмонди (ср. XXXIX, 51). Ее достоинство, что она исходит из анализа природы и характера капиталистического хозяйства и отыскивает причины кризиса в условиях воспроизводства. Но при этом анализе Сисмонди центр внимания переносит с производства на явления распределения и потребления и неправильно уясняет себе явления капиталистического рынка. Во всяком случае, теория Сисмонди много глубже аналогичной теории его современника, Мальтуса (см.). Учение Сисмонди сложилось как раз в самый тяжелый период влияния введения машин на рабочих и носит следы еще далеко не раскрывшихся, новых для эпохи Сисмонди, отношений. Перепроизводство товаров Сисмонди объясняет недостатком покупательной способности у широких масс населения, доходы которого отстают от роста производства и размеров годового продукта. Платежно-способный спрос не поспевает за ростом производства, так как развитие капитализма суживает внутренний рынок страны, вследствие чего капитализм не может жить без внешних рынков, и, с другой стороны, порождает кризисы. Однако, Сисмонди не смог разрешить проблемы кризисов, так как совершенно неправильно представлял себе картину капиталистического рынка и реализации общественного продукта. Тем не менее, объяснение кризисов недопотреблением широких масс населения и сокращением заработной платы с развитием капитализма стало после Сисмонди очень популярным. Эту идею развивают в своем учении о кризисах Родбертус, Гертцка, Флершейм. Но эта идея не в силах выяснить причины экономические кризисы, что видно уже из того, что она противоречит реальной жизни: кризис созревает к концу фазы подъема при самой высокой заработной плате, и недопотребление является уже post factum.

В буржуазной политической экономии своеобразные идеи по вопросу о кризисах развивает Шумпетер (см.). В общем он близок к  взглядам на кризисы Шпитгофа, но самый подход к анализу явлений кризисов у него особый. Кризисом Шумпетер называет совокупность таких явлений, которые врываются в спокойное нормальное течение жизни и нарушают его. Причина кризисов стоит в связи с явлениями динамического порядка. По Шумпетеру, в народно-хозяйственной жизни может идти и рост богатства, и рост населения, но эта жизнь будет находиться в статическом состоянии, в состоянии покоя. При этих условиях нет кризисов; народно-хозяйственная жизнь течет в рамках равновесия. Все изменяется, когда в эту спокойную жизнь врывается элемент развития, элемент «нового» — элемент, вносящий в жизнь коренные перемены, ведущий к «новым комбинациям». Кризисы, по Шумпетеру, и есть результат появления этих «новых комбинаций», переход от статики к динамике. Эти «новые комбинации», двигающие общественную жизнь по пути развития, сводятся главным образом к введению новых производственных методов. Последние так изменяют установившиеся отношения, что сначала жизнь дезорганизуется, и лишь после некоторого времени происходит упорядочение изменившихся и расстроившихся отношений. Отсюда депрессия, потом подъем и т. д. Кризис, по Шумпетеру, дает общественной жизни развитие и движение вперед, и в этом смысле взгляды Шумпетера близки к другим теориям социального оптимизма и апологетизма капиталистических отношений: вне кризисов нет прогресса, они нужны для оживления общественной жизни.

Не меньшее внимание, чем изложенные взгляды Шумпетера, привлекло к себе исследование о кризисах Уэсли Митчеля, проведенное им в обширном трактате под названием «Экономические циклы» (1913; в 1927 г. вышел I том нового переработанного издания). Митчела трудно причислить к представителям какой-нибудь определенной теории. Митчель — институционалист, и уже по одному этому, как чистый эклектик, он не в состоянии дать единого монистического обоснования явлениям кризисов. Всякий хозяйственный акт Митчель ставит в зависимость от множества факторов «физического, психологического, политического, экономического и социального порядка, местного, национального или мирового масштаба, явных или скрытых, кратковременных или длительных». Митчель готов положить в основу кризисов все возможные факторы, а задачей исследования он считает лишь одно: в анализе всех различных факторов выяснить их взаимоотношения. С этой точки зрения Митчель предпочитает говорить не о кризисах, а о циклах, понимая под этим понятием «агрегат различных колебаний в многочисленных физических, психологических и экономических процессах». Явления кризисов Митчель связывает с явлениями денежного хозяйства, имеющего притом такую организацию, где на первом месте стоит погоня за прибылью. Этому фактору погони за прибылью, а также самой системе организации денежного хозяйства Митчель придает в проблеме кризисов решающую роль. Но вместе с этим он придает не меньшее значение в явлении кризисов и методам производства, и конкуренции предпринимателей, развивающейся в погоне за прибылью, и метеорологическим условиям, поскольку последние отражаются на прибыли, и политическим, и социальным условиям, и тому, что в современном денежном хозяйстве «производство для других, а потребление только для себя», и тому, что в обществе, построенном на принципе погони за прибылью, нет плановости. Общим фоном, на котором могут разыгрываться кризисы, Митчель считает нарушение баланса между спросом и предложением. Соответствие между тем и другим дает равновесие, но равновесие здесь Митчель разумеет не статическое, а динамическое; это равновесие у него ближе к балансу бухгалтерии, чем к равновесию механическому. В этом балансе Митчель придает моменту оценок, моменту оценочных расчетов такую же силу, как и арифметика. Особенность Митчелла в учении о кризисах — скользить по поверхности явлений, избегать широких абстракций, не заботиться о глубине анализа, больше описывать, меньше теоретизировать. Такова особенность школы институционалистов, к которой принадлежит Митчель.

В новейшее время в объяснении явлений кризисов обратила на себя также внимание теория перекапитализации, связанная с именем Ментора Бунятяна, к которой примыкают Афтальон, Эсслен, В. Фишер, Лескюр (с 1910 г.). Одной из главнейших задач теории экономических кризисов Бунятян считает развитие ее в систематической связи с общими основами теории всего народного хозяйства и особенно с теорией ценности. Кризисы в его представлении — это органическое расстройство хозяйственной жизни, сопровождающееся потерей состояний и доходов значительной части предприятий. И так как всякий кризис сопровождается резким падением цен, то Бунятян пытается прежде всего решить вопрос, почему происходит это падение цен. Этот вопрос он старается разрешить на основе закона ценности. В данном случае он выставляет положение, связанное с психологической теорией ценности: если количество благ (товаров) увеличивается, а потребность в них не увеличивается в такой же степени, то предельная общественная потребность этих благ падает. Отсюда, по Бунятяну, падение и рост цен товаров стоят в непосредственной связи с ростом или сокращением производства товаров при одной и той же покупательной силе населения. Механизм этих колебаний Бунятян рисует себе в таком виде: в период подъема цены, естественно, повышаются, причем повышение их начинается с предметов потребления; повышение цен на эти предметы вызывается тем, что в период подъема происходит расширение производств и увеличивается спрос на рабочие руки, а следовательно и на предметы потребления, что ведет к расширению производства средств производства для предметов потребления; но такое производство, например, сложных машин, требует времен и на «вынашивание»; между тем спрос на предметы потребления продолжает расти при фактически прежнем предложении; в результате — рост цен на предметы потребления; возрастание же цен на эти продукты вызывает соответственный рост их производства, а следовательно, и производства средств производства; повышение цен переходит тогда и на эти товары; идет общее повышение товарных цен; предпринимательская деятельность усиливается, растет и прибыль, а вместе с этим начинает расти и спекуляция, но  для служащих, для рантье и отчасти для рабочих повышение цен на предметы потребления вызывает сокращение потребления в то самое время, когда как раз происходит расширение производства, так как все эти группы живут на определенный доход,  а покупательная сила денег снижается; кроме того, в распределении производственной деятельности больше места отводится производству средств производства, происходит капитализация в ущерб росту потребления, при отстающем росте потребления или его сокращении скоро капитализация достигает своих пределов, происходит перекапитализация, общее прогрессирующее повышение цен останавливается; следует падение цен, спрос на средства производства сокращается, вся тяжесть падения цен ложится на средства производства; падение цен здесь обостряется и ускоряется спекуляцией, которая теперь работает на понижение, в то время как раньше работала на повышение; предпринимательская деятельность сжимается; в итоге можно сказать, говорит Бунятян, что в капиталистическом производстве существует тенденция к неограниченной капитализации частнохозяйственных производств и ограничение этой капитализации размерами общественного потребления; получается несоответствие между производством и потреблением; несоответствие переходит в противоречие, которое и выражается в кризисе.

Иное объяснение перепроизводства дает теория экономических кризисов Людвига Поле, который все внимание при объяснении кризисов обращает на рост населения; последний стимулирует расширение производства, так как необходимо, чтобы новая прирастающая часть населения была достаточно снабжена всем необходимым; очевидно, для этих целей необходимо перепроизводство, так  как организовать дополнительное производство после фактического прироста уже поздно; но чтобы все было гладко, необходимо строгое соответствие между перепроизводством и ожидаемым приростом населения; особенно важно, чтобы в относительном перепроизводстве были именно средства производства; но так как машина всегда вытесняет рабочих, то средства производства всегда нарастают быстрее предметов потребления; отношение всегда изменяется в пользу первых; во всяком случае, для Поле несомненно, что относительное перепроизводство средств производства есть непосредственный результат роста населения; откуда же идет выплачивание, реализация дополнительных, запасных средств производства? — не из обычных доходов, а только из сбережений; здесь-то вот и требуется строгое соответствие, пропорция между сбережением и ростом дополнительных средств производства; если сумма сбережений недостаточно велика или если из сбережений недостаточно вкладывается капиталов на производство средств производства, наступает нарушение равновесия; кризис поэтому всегда начинается с производства средств производства; очаг экономические кризисы — производства угля, железа и машин; в росте населения Поле видит и причину экономических кризисов, и выход из кризиса.

Теория Поле находит себе мало сторонников, как связанная с основой совсем не экономического порядка. Так же точно имела мало успеха оригинальная теория экономических кризисов, развитая Вальтером Гейнрихом. Это — универсамистическая теория кризисов, построенная на основах универсализма, обоснователем которого является венский профессор О. Шпан (см.). Гейнрих дает лишь общие основы, общую установку в изучении проблемы  кризисов с точки зрения универсализма. По Гейнриху, кризис — это один из моментов развития. Кризис везде там,  где есть движение, развитие, где  есть переход от устаревшего, отживающего, отмирающего к новому,  более жизненному, более устойчивому. Поворот от первого ко второму и есть кризис, как необходимый момент в развитии. Когда в развитии народно-хозяйственной жизни наступает несоответствие, нарушение соразмерности частей народно-хозяйственного целого, это и значит, что наступает кризис, причем может быть множество самых различных основ для наступления кризиса. Гейнрих принимает все различные основы, из которых различные теории выводят экономические кризисы, их синтезирует, располагая в системе иерархии. По мнению Гейнриха, кризисы могут быть и вследствие ошибок в хозяйственном планировании, и вследствие ошибок в налоговой системе, и ошибок в денежной и кредитной системе, и в движении цен, и т. д. Задача универсалистического учения, по Гейнриху, сочетать все эти разнородные основы в одно стройное целое. Схоластичность и крайний эклектизм теории, стремящейся доказать, что и кризис — благо, очень характерны для современной буржуазной экономии.

Перейдем к научному социализму, к теории экономических кризисов К. Маркса. Под «кризисом» Маркс разумеет разрешение, часто насильственное, всех накопившихся входе производственного процесса противоречий, присущих капиталистическому хозяйству. Иначе говоря, кризисы — это взрывы накопившихся противоречий.

В исследовании природы и характера этих противоречий Маркс и видел   основную задачу теории кризисов. С точки зрения Маркса, вообще всякой хозяйственный процесс есть диалектический процесс; путь развитая его — путь развития противоречий, в нем заключающихся. Отсюда, по Марксу, всякий хозяйственный процесс, как единый процесс, представляет собой единство противоположностей.

И когда в ходе развития противоречивые элементы единого процесса обособляются один от другого, то уже этим создается база для кризиса, который снова приводит обособившиеся элементы противоречий к единству, чтобы сделать возможным дальнейшей поступательное движение. В общественно-производственном процессе капиталистического хозяйства противоречия имеются уже между покупкой и продажей товаров, между процессом производства в собственном смысле и процессом обращения, между общественным производством и общественным потреблением, между производительными силами и производственно-общественными отношениями, между общественным характером производства и индивидуалистическим характером присвоения, и т. д. Всюду, где налицо имеется ряд противоположностей и их развитие, имеется и возможность кризисов. Кризис восстанавливает единство обособившихся противоположностей. Основным явлением экономические кризисы в капиталистическом производстве является, по Марксу, перепроизводство товаров, которое составляет «имманентный базис» кризисов, причем перепроизводство не частичное, как думали Сэ и Риккардо, а общее, и не случайное, а закономерно периодически наступающее, также и не абсолютное, а относительное, т. е. перепроизводство не по отношению к имеющейся общественной потребности, а по отношению к имеющемуся в обществе платежно-способному спросу. С точки зрения Маркса, было бы неправильно видеть в кризисе восстановление нарушенного равновесия надолго. Если это равновесие, в смысле разрешения существующих противоречий, и восстанавливается, то лишь на мгновение, так как диспропорциональность в капитализме существует, как постоянное явление; выравнивание имеется лишь в тенденции. Цикл, охватывающий все предшествующие и последующие фазы кризиса состоит, по Марксу, из четырех последовательно идущих один за другим периодов, или фаз: депрессия, оживления стремительного подъема и кризиса. Кризису обычно предшествует общее повышение цен стимулирует расширение производства, что ведет к обострению конкуренции, последняя же толкает на рост техники; прогресс техники сопровождается развитием производительных сил, что выражается в росте органического строения капитала; норма прибыли при неизменной степени эксплуатации падает, что еще более обостряет конкуренцию; производство расширяется и совершенствуется, концентрируясь и централизуясь, поглощая мелкие и средние предприятия. Расширяющееся производство расширяется быстрее, чем рынок: безграничное расширение производства упирается в узкую базу ограниченного потребления, открывается путь к перепроизводству. Здесь открывается место для развития первого противоречия: процесс производства в собственном смысле отрывается от процесса обращения. Наряду с этим развивается новое противоречие: падение нормы прибыли, связанное с ростом техники и ростом общественной производительности обесценивает наличный капитал, выбрасывая более дешевые продукты – товары, и задерживает этим падение нормы прибыли; закон падения нормы прибыли приводит к собственному отрицанию. Образуется ряд противоречий, различных противоречивых влияний. Обострению противоречий способствует кредитная система, так как кредит создает почву для всякого рода спекуляций. Сами деньги, как платежное средство, стоят в противоречии с деньгами, как орудием обмена. В конце концов, развитие противоречий и особенно расхождение между производством и платежно-способным потреблением достигает своего апогея: массы выбрасываемых товаров остаются нераспроданными, не находят покупателей, не переходят в деньги; товары еще не реализованы, а расширяющееся производство гонит на рынок все новые и новые товары. Разражается кризис. Начинается падение цен, остановка производства, новое обесценение общественного капитала вследствие бездеятельности значительной части средств производства, рост безработицы, обнищание; в это время и происходит выравнивание далеко разошедшихся противоречий и противоречивых моментов единого производственного процесса. Между тем, чтобы устоять в начинающейся катастрофе капиталисты спешат применить новые технические изобретения и рационализировать производство. Начинается обновление и смена машин, основного капитала. Появляется спрос на новые машины, а с этим и на рабочие руки. К тому же норма прибыли здесь повышается вследствие обесценения капитала. Снова появляются стимулы для расширения производства. Начинается оживление, переходящее затем в подъем и т. д. до нового кризиса. Таким образом, в кризисе уже даются отправные точки для нового цикла. Длительность цикла Маркс определяет при этом в среднем в 10 лет, в связи с тем, что такое же количество времени требуется для снашивания основного капитала.  Десятилетний период может и сокращаться, если ускоряются темпы развития техники и «морального» снашивания машин, т. е. такого, при котором машина выбрасывается вследствие появления новой машины, более совершенной.

Итак, основной причиной экономических кризисов Маркс считает нарастание противоречий, развивающихся в капиталистическом производстве, и в конечном счете того основного противоречия, которое находит свое выражение в бедности и ограниченности потребления широких масс, с одной стороны, и в тенденции капиталистического общества «развивать производительные силы с такой интенсивностью, как будто их границей является абсолютная потребительная способность общества», с другой. Синтезируя различные противоречия, развивающиеся входе капиталистического производства и приводящие к кризисам, можно сказать, что сущность экономических кризисов — в противоречии «между общественным характером производства и индивидуальным характером присвоения», причем основной ключ к детальному выяснению экономических кризисов. Маркс дает в своих схемах воспроизводства, во ІІ-м томе «Капитала».

В марксистской литературе имеется ряд интерпретаций теории  экономических кризисов Маркса. Прежде всего, здесь следует отметить встретившую сильную оппозицию со стороны марксистов теорию накопления капитала Розы Люксембург. Ее построение близко к идее Сисмонди о невозможности реализовать весь произведенный продукт в капиталистическом производстве в пределах самого капитализма и связано с особой теорией империализма. Положения, выдвигаемые Р. Люксембург, сводятся к тому, что в «чистом» капитализме, т. е. в таком капитализме, где существуют только капиталисты и рабочие, развития капиталистического накопления быть не может, так как для реализации идущей в накопление части прибавочной ценности необходима, как думает Р. Люксембург, вне капиталистическая среда. Не капиталистические страны и являются необходимой питательной средой для капитализма, почему современные капиталистические страны, достигшие полной индустриализации, так стремятся к экспансии, к приобретению колоний, недостаточно еще индустриализованных. При таком взгляде  на сущность процесса общественного воспроизводства учение и   причинах экономических кризисов получает совершенно новое освещение, но при этом не остается места для объяснения явления периодичности; кризис получает характер перманентного явления; с точки зрения Р. Люксембург, капиталистическое общество с самого начала своего существования. Все время переживает опасность развала, и только существование не капиталистических стран вовне и не капиталистических элементов внутри собственной страны спасают капитализм от краха. По Р. Люксембург выходит, что капитализм сам по себе не представляет единства противоречий и что последнее существует вне капитализма, да и капитализм сам ничто без не  капиталистических элементов. Р. Люксембург в своей теории накопления оставляла, впрочем, проблему кризисов в стороне, касаясь ее лишь попутно. Более подробно развивает теорию экономических кризисов, на основе учения Р. Люксембург, Фриц Штернберг. Если Р. Люксембург находит, что в «чистом» капитализме вся накапливаемая прибавочная ценность не может быть реализована без посредства вне капиталистической среды, то Ф. Штернберг думает, что такова участь лишь для некоторой части накапливаемой прибавочной ценности. Штернберг исходит из того, что в двух основных подразделениях капиталистического производства для существования пропорции между I и II подразделениями должна быть различная норма накопления и именно меньшая во II, чем в I, между тем конкуренция заставляет всех капиталистов одинаково накоплять, с одинаковой максимальной интенсивностью, и выравнивает нормы накопления. Вот здесь и получается «несбываемый», нереализуемый остаток, для которого и требуется главным образом вне капиталистическая среда. Таким образом, и Штернберг в «чистом» капитализме находит перманентное перепроизводство и перманентный кризис, и только наличие не капиталистической среды превращает эту перманентность в периодичность. При всеобщей индустриализации мирового хозяйства и исчезновении не капиталистической среды, кризисы, по его мнению, сразу приобретают характер перманентности и быстро приводят к краху. Цикличность же  по Штернбергу, — продукт взаимодействия чистого капитализма с не капиталистической средой. Выхода из противоречий, присущих капитализму, Штернберг ищет в факторах, лежащих вне капитализма. Он разрывает таким образом внутреннее единство процессов капиталистического производства.

Большинство других авторов, интерпретируя Маркса, старается подчеркнуть какой-нибудь один момент, приводящий к кризисам, и, исходя него, дать объяснение всей проблеме. Так, Гильфердинг подчеркивает момент диспропорциональности, находя, что капитализм мог бы развиваться даже при сокращении потребления, лишь бы была выдержана пропорциональность. Отто Бауэр подчеркивает момент роста населения, видя в нем главную базу для возможности накопления и реализации. Каутский сводит все объяснение экономических кризисов к обнищанию и недопотреблению широких масс населения, понимая это обнищание как социальное относительное обнищание и не давая этому факту более глубокого объяснения. Гросман думает, что, по мысли Маркса, самый механизм капиталистического производства таков, что для него искони не дано никакой возможности даже и в тенденции к пропорциональности и что капитализм автоматически и механически сам собой мчится к краху. Мы видим чисто механистическое толкование Маркса как у Гросмана, так и у многих других интерпретаторов Маркса.

Лучшее освещение учения Маркса по вопросу об экономических кризисах принадлежит Ленину в статьях: «К характеристике экономического романтизма. Сисмонди и отечественные сисмондисты», «Заметка к вопросу о теории рынков», «Еще к вопросу о теории рынков» (сочин., т. III, и других. Здесь Ленин, излагая учение Маркса, дает глубокое выяснение наиболее сложных положений в марксовой теории кризисов. Кризис, по Ленину, означает перепроизводство товаров, иначе говоря — производство товаров, которые не могут найти спроса, которые не могут быть реализованы. Для Ленина очевидна отсюда связь проблемы кризиса с вопросом о реализации и рынках. Идя за Марксом, Ленин считает, что капиталистическое производство само создает себе рынок, что потребление развивается вслед за накоплением, т. е. за расширением производства средств производства. Ленин указывает при   этом на ту особенность капиталистического развития, что с ростом накопления продукты личного потребления  (непроизводительное потребление) в  общей массе капиталистического производства занимают все меньшее и меньшее место. Ленин находит это вполне отвечающим исторической миссии капитализма и его социальной структуре: первая состоит именно в развитии производительных сил общества (производство для производства), вторая исключает утилизацию их массой населения. В то время как производительное потребление, говорит Ленин, может расширяться безгранично, личному потреблению пролетаризация народных масс ставит очень узкие границы. Происходит несоответствие между производством и потреблением, как характерная черта капиталистического производства. Но то обстоятельство, что производство средств  производства может развиваться быстрее производства предметов потребления, еще не значит, говорит Ленин,  что производство средств производства может развиваться независимо  от производства предметов потребления; это не значит, что между тем и   другим нет связи. В конечном счете   производительное потребление всегда   будет связано с личным потреблением,  всегда зависимо от последнего. «Потребительная сила общества и пропорциональность различных отраслей  производства — это, говорит Ленин, вовсе не какие-то отдельные самостоятельные, несвязанные еще друг с другом условия. Напротив, известное состояние потребления есть один из элементов пропорциональности. Но значат ли это, что основу кризисов надо искать именно в несоответствии между производством и потреблением? На этот вопрос Ленин отвечает отрицательно, говоря, что противоречие между производством и потреблением — эго характерное противоречие капитализма, но это не основная причина кризисов. Кризисы вызываются, по Ленину, более глубоким и более коренным противоречием, противоречием между общественным характером производства и частным характером присвоения. В этом противоречии Ленин видит выражение, как в фокусе, всех других противоречий капитализма. И чем дальше развиваются эти противоречия, тем яснее выход из лих указывает Ленин.  

Литература: Aftation, Albert, “Les crises périodiques de superproduction”, 2 vols., 1913 (есть русский перевод 1930); Бауэр, Отто, «Теория кризисов Маркса» (из “Neue Zeit”, 1906), в приложении к переводу статей К. Каутского «Теория кризисов». 1907; Бергман, Е., «Исторический очерк теорий кризисов», 1898 (перевод с немецкого издания 1895 г.); Брандт, «Торгово-промышленный кризис в Западной Европе и России», ч. I (1902) и ч. II (1904); Бунятян, М., «Экономические кризисы», 1915 (по-немецки, 1908); «Буржуазные экономисты о мировом кризисе». Сборник переводных статей, 1931; Bouneatian, Mentor, “Studien zur Theorie und Geschichte der Weckschaftskrisen”, В. П. “Geschichte der Handelskrisen in England im Zusammenhahg mit der Entwickiung des englischen Wirtschaftelebens 1640-1840”; Бухарин, Н., «Империализм и накопление капитала» (теоретический этюд), 1925; Вайнштейн, Альберт, «Урожай, метеорологические и экономические циклы, проблема прогноза», 1926; Варга, Е., «Кризис мирового капиталистического хозяйства», 1923 (2-ое изд.); его же, «Мировой кризис 1924 г. и план Дауэса»; его же, «Американский биржевой крах и общий экономический кризис» (сборник статей «Экономический кризис в Соединенных Штатах Северной Америки. Дискуссия в Комм. Ак.»), 1930; Варьяш, М., «Мировой кризис в цифрах», 1931; Veblen, Thorstein, “Theory of Business Enterprise”, 1904; Варт, М., «История торговых кризисов в Европе и Америке», 1902 (с немецкого); de Wolff, S., “Prosperitats- und Depressions perioden” (в “Der lebendige Marxismus”), 1924; Hansen, Alvin, “Cycles of Prosperitv and Depression in the United Stated, Great Britain and Germany”, 1921; Heinrich, W., “Grundlagen einer universalistisehen Krisenlehre:, 1928; van Gelderen, “Springvloed Bosch ingen over industielle ontwikkeling en prijsboweging”, 1881; Гильфердинг, Р., «Финансовый капитал», 1924 (немецкий – 1910); Джевонс, В. Ст., «Политическая экономия» (английский – 1878); Jevons, Herbert Stanley, “The Sun’s Heat and Solar Activity”, 1910; Juglar, Cl., “Des crisis commerciales et de leur retnur periodique en France, en Angleterre et aux Etas-Unis”, 1889 (2-е изд.); Sombart, W., “Das Wertsehaftsleben im Zeitalter des Hochkapitalismus”, 1927; Каутский, К., «Теории кризисов», 1923; Kitchin, Joseph, “Cycles and trends in economie Factors”, 1928 (в “Review of economic Statistics”); Кондратьев, Н., «Большие циклы конъюнктуры», 1925 (приложение к «Экономическому бюллетеню конъюнкт.»): Cathings, Waddil. В главах “Money” и “Cost and profits” of the Publications of the Pollak, 1923 и 1925; Левитский, В., «Сельскохозяйственный кризис во Франции (1862-1892)», 1898 Lederer, Emil, “Konjunktur und Krisen”, 1923 (в “Grundries der Sozialökonomik”, IV Abt, I Teil); Ленин, В., «Сочинения», т. II; Лескюр, Жан, «Общие и периодические промышленные кризисы» (русский перевод с 1-го издания 1908); Люксембург, Р., «Накопление капитала», т. I и II, 1923; Маркс, К., «Капитал», т. II, гл. 20 и 21; т. III, гл. 15 и 30; Маркс, К., «Теории прибавочной ценности», т. II; May, Rudolf, “Untersuchungen zu Erfolg und Methode der Krisentheorie”, 1929; Mills, John, “On credit cycles and the origin of commercial panics, 1867-68” (в “Transactions of the Manchoster Statist. Society”); Митчель, Уэсли К., «Экономические циклы. Проблема и ее постановка», 1930 (перевод с английского); Moore, H. L., economic mis cycles”, 1914; его же “Generating” “Econocycles”, 1923; «Мировой кризис 1929-1931». Сборник статей, 1931; Парвус, «Мировой рынок и сельскохозяйственный кризис», 1898, его же «Колониальная политика и крушение капиталистического строя», 1908; Первушин, С., «Хозяйственная конъюнктура», 1925; Pigou, A., “The economics of Welfare”, 1921; Pohle, L., “Die gegenwartige Krisis in der deutschen Volkswirtschaftslehre”, 1921 (2-ое издание); его же, “Bevölkerungshewegung, Kapitalbildung und periodische Wertschaftskrisen”, 1908; «Проблема рынка и кризисов» (сборник статей), части I и II, 1926; Родбертус, «Социальные письма к фон-Кирхману» (перевод с немецкого); Сисмонди, «Новые начала политической экономии», 1897; Туган-Барановский, М., «Периодические промышленные кризисы», 1-е изд. 1891, 4-е – 1923; Fischer, Walter, “Das Problem der Wirtscheftskrisen im Lichte der meusten nationalökonomischen Forschung”, 1911; Fogel, Emanuel Hugo, “Die Theorie des volkswirtschaftlichen Entwicklungser zesses und das Krisenproblem”, 1917; Hawirey, R. G., “Good and bad trade. An inquiry into the causes of trade Fluctuations”, 1918; Huntington, E., “World Power and Evolution”, 1919; Splethoff, A., “Krisen”, статья в Handw. d. Staatsw., 4-е изд.; Sternberg, Fr., “Der Imperialismus”, 1926; Чулок, Т., «Социал-фашистская теория кризисов Гильфердинга» («Под Знаменем Марксизма», 1931, кн. 9-10); Штернберг, Фриц «Империализм, заработная плата, резервная армия и кризисы». Дискуссия, 1930; Essien, “Konjunctur und Geldmark 1902-08”, 1909; Энгельс, Фр., «Анти-Дюринг»; Энгельс Фр., «Положение рабочего класса в Англии»; журнал «Мировое хозяйство», 1931, №4.

С. Солнцев.