Экспедиции географические

Экспедиции географические. В понятие экспедиций географических включаются обычно всякого рода экспедиции, имевшие в свое время географическое значение, хотя бы они снаряжались с военными, торговыми, колонизационными и другими не научными целями. В изложении истории землеведения упоминаются, например, в качестве древнейших, египетская экспедиция 1495 г. до н. э. в страну Пунт (см. XXXIV, 85), легендарный поход аргонавтов (см.) и т. п.

В указанном обширном значении экспедиций географических было множество; мы приведем только главнейшие из них сначала в хронологическом порядке, потом в порядке исследованных ими стран. Ср. география, XIII, 239 сл.

Александр Македонский (см.) своими походами значительно расширил географический горизонт античной древности. Походы эти обставлялись наподобие больших научных экспедиций, их сопровождал целый штат ученых специалистов по всем отраслям знания: естествоиспытатели, топографы, историки, художники, философы и т. д. Заняв какую-либо страну, Александр Македонский снаряжал экспедицию для ознакомления с отдаленными областями ее. Благодаря этому открылись страны средней Европы вблизи придунайских земель и Азия до истоков Амударьи и до реки Гифазиса (см.) в Индии.

Большой интерес представляют путешествия Пифея из Массилии; в 330 г. до н. э. он, вероятно для отыскания оловянных месторождений; поплыл из Гадеса (Кадикса) вдоль берега Иберийского полуострова к северу, несколько раз соприкасался с Бретанью и островами, лежащими против нее, обошел Великобританию и добрался, как теперь признано почти всеми, до устья Эльбы, где собрал сведения о каком-то сильно выступающем к северу береге, вероятно Ютландском полуострове. Он сообщил об острове Туле (см.), находящемся под северным полярным кругом. Результаты плаваний Лифея доставили сведения древнему миру о северо-западной Европе, о полярном море, покрытом льдом. Пифей обозначал положение места при помощи высоты полюса (географическая широта), произвел интересные наблюдения над приливами, достигающими у западных берегов Великобритании очень значительной высоты, и установил их связь с луной; он первый дал сведения об уменьшении количества и размеров растений по направлению к северу, о различной продолжительности под разными широтами самого длинного дня в году, чем подтвердил пифагорейскую теорию о шарообразности земли.

Обширные завоевания и торговые сношения римлян значительно расширили географические горизонты античного мира. Римские купцы достигали Индии и Китая. На восточном берегу Черного моря император Траян поставил цепь военных постов; в Лондоне уже в 61 году н. э. жило много римских купцов; самый южный из дорожных римских камней найден в Африке Бартом под 31° 30' северной широты. Но, несмотря на такой обширный круг сношений и, следовательно, большую осведомленность римлян, эта последняя не стала достоянием науки. Чуть ли не единственное исключение составляют походы Юлия Цезаря (см. XLV, ч. 3, 250/58), описанные им в «Комментариях для галльской войны». Он открыл для римского мира истоки Роны, Женевское озеро, Рейн ивою среднюю и северную Францию, Северное или Немецкое море и Британию. Прекрасно также описание Германии у Тацита (см.), но сведения, сообщенные им, добыты, кажется, не экспедиционным путем. Нерон, подобно другим цезарям первых времен Империи, интересовался вопросом об истоках Нила («тайна Нила») и даже снарядил в средине I века н. э. экспедиции под начальством двух центурионов для розысков этих истоков. Экспедиция  зашла довольно далеко, но, конечно, истоков не достигла; однако,  возвратившись в Рим, донесла Нерону, что она действительно видела место зарождения Нила. Благодаря нероновой экспедиции стали, между прочим, известны нубийские негритянские племена.

От раннего средневековья до нас дошли более определенные сведения только о двух экспедиций. Одна из них — экспедиция VI в. византийца Земарха на восток для заключения договора между императором Юстинианом и предводителем одной тюркской орды. Путь Земарха лежал в Яктаг (в Алтае или где-либо ближе — неизвестно), обратный путь — через реку Ойху (Яксарт) до Аральского моря далее по реке Их (Эмба), вокруг Каспийского моря до реки Дайна (Яика), затем, перейдя Кубань, к Черному морю. Сведения этого путешественника не оказали, однако, надлежащего влияния на географические представления того времени. Вторым значительным путешественником раннего средневековья является Козьма Индикоплов (см.). Он был сперва александрийским купцом и плавал в Персию, Индию, затем постригся в монахи. Он сообщает интересные данные о Китае. Страна шелка лежит, говорит он, в самой отдаленной Индии и называется Tzinista, или Chinistan, за ней уже нет мореходства, равно как и обитаемой страны. У Козьмы впервые в средневековой географии появляются Китай и Цейлон.

Среди арабов было много путешественников по Африке, Азии и восточной Европе. Знаменитый ибн-Батута (1303—1377) прошел почти весь север Африки, Аравию, побывал в Мекке, через Аравию прошел в переднюю Азию, Персию, Индию, через Зондские острова в Китай, оттуда сухим путем через Центральную Азию в Бенгалу. Отсюда через Багдад, Месопотамию, Сирию и Каир возвратился на родину. Во второе свое путешествие он прошел Сахару, был на Сенегале, Нигере и в Египте, вверх по Нилу дошел до Нубийского города Донголы. Из Египта посетил еще раз Мекку и затем вернулся домой. Путешествия его продолжались 30 лет (1324—1354) и значительно пополнили сведения об этих странах.

Нашествие монголов на Европу имело своим последствием ряд посольств из Западной Европы в ставку великого хана на Востоке. Такими послами были: Карпини (см.) в Кипчак, Андрей Лонгумельский, в 1248 г. достигший Золотой Орды, минорит Вильгельм Рубруквис, в 1253 г. побывавший в Каракоруме, и доминиканец Асцелин, в 1254 г. добравшийся только до Каспийского моря. Но всех этих путешественников в Средние века затмил Марко Поло (см.). Одновременно с ним странствовал по Азии францисканец де Монте Корвино; с миссионерскими целями он побывал в Персии, Индии, на острове Цейлоне, а оттуда пошел в Китай. В начале XIV в. другой миссионер, Одорико де Порденоне, прошел Малую Азию, Армению, Иранскую пустыню, затем Персидским заливом и далее морем добрался до Малабарского берега, отсюда перебрался на Коромандельский берег, посетил Цейлон, Никобарские острова, Суматру, Яву и прибыл, наконец, в китайский город, вероятно Кантон. Побывав во многих городах, возвратился в Европу сухим путем через Тибет, где первый из европейцев посетил Лхасу (см. XLI, ч. 8, 38). В Индию в первой половине XV в. ездил венецианский купец Николо де Конти. Прибыв в гавань Камбаю, он, первый из европейцев, пересек плато Декан, плавал по Гангу, побывал на Зондских островах, в Индокитае, на возвратном пути прибыл в Абиссинию. Рядом с Конта следует поставить русского путешественника в Индию Афанасия Никитина (см. XXX, 200).

В самом конце Х-го и начале ХІ-го вв. норвежские викинги открыли Гренландию, затем, точно не установлено, Ньюфаундленд или Новую Шотландию, далее Лабрадор и, наконец, побережье материка Северной Америки где-то между 40° и 42° северной широты. В IX в. норвежец Отер предпринял, по почину английского короля Альфреда Великого, двукратную поездку морем для обследования берегов Норвегии. В первый раз он обогнул Нордкап и проплыл на восток до Белого моря, даже далее; его товарищ Вульфсон проник из Шлезвига в Финский залив. Таким образом, была установлена полуостровная форма Скандинавии и характер Балтики, как внутреннего моря, однако соответственная этим представлениям географическая карта севера Европы появилась только спустя 600 лет.

XV и XVI вв. в истории землеведения выделяются в так называемую «эпоху великих открытий». Одними из первых экспедиции этой эпохи следует считать экспедиции вдоль западных берегов Африки, снаряжаемые португальцами по инициативе принца Генриха Мореплавателя (см. XIII, 186/87), как, например, Дениса Диас в 1445 г., Бартоломео Диас (см. XVIII, 451/52) в 1486 г., Васко де Гама в 1497 г., открывшего морокой путь в Индию (см. VІII, 35/36). В 1500 г. Кабраль (см. XXIII, 20, и VI, 428) открыл Бразилию и назвал ее «Островом истинного креста».

В то время, как португальцы пролагали себе путь вдоль берегов Африки в Индию, испанцы  вслед за Колумбом (см.) открыли Новый Свет (1492) и проникли в обход его, через Магелланов пролив, в Великий океан, где встретились с португальцами на Малайском архипелаге. Но весь материк Северной и Южной Америки был открыт в несколько приемов (см. Америка, II, 457/58). Южная оконечность Америки и пролив между ней и островом Огненная Земля были открыты Магелланом (см. XXVII, 572), во время его замечательного кругосветного плавания с 1519 по 1521 гг.; им же открыты Марианские и Филиппинские острова. Позднее всего была узнана северо-западная сторона Северной Америки, открытая и обследованная русскими в XVIII в. Первыми из русских, увидавших американский берег в Беринговом проливе, были штурман Федоров и геодезист Гвоздев в 1732 г. В 1741 г. (во время «Великой северной экспедиции») Беринг и Чириков были у берегов Америки. Беринг (см.) открыл в этот раз ряд  островов. Чириков достиг американского берега под 55° 31' северной широты. Дальнейшие открытия здесь продолжали тоже русские, таковы, например: Емельян Басов (1743—1745), М. Неводчиков в Я. Чупров, Башмаков (1752—1754 и 1757), Адриан Толстой, Степан Глотов (1759 — 1762), Бечевин (1761), Дружинин (1762), лейтенант Синд (1764), Василий Шилов, Креницын и Левашев (1768—1769), Г. И. Шелехов (1784), Прибылов (1786) и др.

Первый мореплаватель, задавшийся целью выяснить условия, существующие в южной части Великого океана, был Хуан Фернандец, но его экспедиция очень мало известна, трудно даже точно определить, к какому времени она относится (по всей вероятности к 1563 г.); он открыл на западе от Чилийского берега группу островов, которые носят название архипелага Хуана Фернандеца. В 1567 г. Альваро Мен дана-де-Нейра открыл Соломоновы острова, а в 1579-80 г. один корабль экспедиции Сармьенто прошел Магеллановым проливом из Великого океана в Атлантический; другой корабль был отнесен бурей тоже прямо на восток и, не проходя опасного пролива, очутился в Великом океане, что указывало на то, что Огненная Земля не та гигантская Terra Australis, которую все географы того времени помещали на месте нашего Южного Ледовитого океана. Фернандец де Квирос в 1606 г. открыл архипелаг Паумоту (см. XLI, ч. 9. 403/4), остров Таити и Ново-Гебридские острова, а его помощник Торрес прошел мимо Луизиадских островов и опасным проливом между Новой Гвинеей и континентом Австралии, — проливом, который носит его имя (см. XLI, ч. 8, 657/58). Мореплаватель этот первый из европейцев видел северную часть материка Австралии (см. I, 136/38).

Открытие нового материка знаменует уже наступление нового времени, когда португальцев и испанцев постепенно на мировой арене сменяют голландцы, англичане и отчасти французы (ср. торговля, XLI, ч. 8, 446 сл.). В XVIII в. морская гегемония переходит в руки англичан, и из среды их выделяются многие мореплаватели, продолжавшие дело открытий и исследований почти на пространстве всего земного шара. Видное место среди них занимает Вильям Дэмпир (см.), подавший проект снаряжения первой научной экспедиции для описания северных и совершенно неизвестных еще тогда восточных берегов Австралии; проект был принят, и экспедиция снаряжена (1699—1701), и, хотя главная цель ее не была выполнена, но результаты оказались значительными. Главным героем истории землеведения XVIII в. является, однако Джемс Кук (см.). Результаты его трех путешествий для науки огромны. Стоит внимательно просмотреть карту мира до Кука и после него, чтобы наглядно увидеть, чем география обязана ему.

Кроме упомянутых в большинстве случаев морских экспедиций, в XVII в. северная Азия начинает выходить постепенно на свет из тьмы неизвестности (см. Азия, I, 508 сл.). В 1648 г. казак Семен Дежнев (см.) открыл пролив, разделяющий Азию и Америку, впоследствии названный Беринговым. В 1697 г. казаки посетили и полуостров Камчатку (сл. XXIII, 268/69). Петр I заинтересовался Сибирью, о которой так мало имелось сведений, и по его мысли туда была отправлена в 1728 г. первая русская научная экспедиция, так называемая 1-я Камчатская. В 1733 г. под начальством Беринга (сл.) была снаряжена вторая Камчатская экспедиция, которой в науке присвоено более подходящее по ее характеру, числу участников и размерам охваченного пространства наименование «Великой северной экспедиции 1733-43 гг.» (см. XXXIII, прил. полярные экспедиции и страны, 14'). Спустя 25 лет Санкт-Петербургская Академия наук организовала ряд экспедиций для всестороннего исследования природы и населения России. Во главе этих, так называемых академических экспедиций, продолжавшихся с 1768 по 1774 г., стояли такие выдающиеся ученые того времени, как Паллас (см.), Лепехин, Самуил Гмелин, Гюльденштедт (см.), Георги (см.) и Фальк. Труды их, во многом сохраняющие большое научное значение до настоящего времени, представляют один из важнейших вкладов в дело географического изучения как европейской, так и азиатской части Союза. С 1805 г. начались экспедиции с целью поисков и исследований островов, которые по прежним, недостаточно проверенным наблюдениям, большей частью промышленников указывались против устья Лены и далее к востоку. В этих экспедиции принимали участие Геденштрем (см.), Анжу и особенно Ф. П. Врангель (см.); благодаря ним география приняла в свое ведение группу Новосибирских островов и остров Врангеля. В новейшее время Новосибирские острова были предметом исследования экспедиции В. Толля (см.). По исследованию крайнего материкового севера Сибири больше всего было сделано А. Миддендорфом (см.). В 1829 г. отправился в свое путешествие по юго-западной Сибири и прилежащим киргизским степям А. Гумбольдт (см.). Путешествие это имело большое значение и для познания гор Средней Азии. До занятия русскими Туркестана туда удалось с большим риском проникнуть, и то только под видом мусульманского пилигрима, венгерскому лингвисту и этнологу Вамбери (сл.). Русский путешественник П. А. Чихачев (сл.) в 1842 г. совершил большую экспедицию по Алтаю. В 1856/57 г. П. П. Семенов-Тянь-Шанский (см.) совершил экспедицию в Алатауи Тянь-Шань, и до тех пор почти совершенно неизвестные. В 1858/59 г. Валиханову (см.) удалось проникнуть в Кашгар, а в 1860 г. М. И. Венюкову (см.) также посчастливилось пробраться в Восточный Туркестан. Н. А. Северцов (см. XLI, ч. 6, 525 сл.) в 1864—1863 гг. работал сперва в западной части страны, между Иссык-Кулем и Ташкентом, а затем в середине Тянь-Шаня в верховьях Сырдарьи. В 1867 г. Остен-Сакен перевалил через южные цепи этих гор и добрался до окрестностей Кашгара. В 1870 г. А. П. Каульбарс (см.) открыл Музартский проход вблизи главной вершины Тянь-Шаня. В том же году Федченко (см.) открыл истоки Зеравшана, затем занялся исследованием Алтайских горных хребтов; летом 1871 г. он исследовал пустыню Кизил-Кум между Сыр- и Амударьей, а в 1871/72 г. нашел снеговую цепь Заалайских гор, расположенных уже на северной окраине Памира. Летом 1876 г. Пржевальский (см.) проник через Тянь-Шань к дотоле совершенно неизвестной реке Тариму (см.), его бассейну Лобнору и даже к северному склону Куэн-Луня, горному хребту Алтын-Тагу. С тех пор русские неоднократно совершали путешествия к Тянь-Шаню, но эти экспедиции носили уже специальный характер. Так, например, в 1886 г. Краснов изучал флору в окрестностях Хан-Тенгри, геологи Мушкетов (см.), Богданович, Обручев и др. — строение и геологические особенности горных хребтов. В 1889 г. большая экспедиции братьев Грум-Гржимайло (см.) перешла через Тянь-Шань, найдя при этом новую вершину с ледником Дес-Мэген Ору высотой в 6 000 а в 1901 г. Сапожников и Макс Фридерихсен обследовали внутренние части горных хребтов Тянь-Шаня.

Англичане немного раньше русских (в 60-х годах) проникли на Памир и стали при помощи индусов совершать здесь исследования; покорение русскими Коканда в 1876 г. открыло им более широкие возможности в этом направлении. В том же 1876 г. Костенко перешел через Заалайский хребет по проходу Кизыл-Ярту, исследовал озеро Кара-Куль и открыл Муксу и тянущуюся к югу от него высокую цепь снеговых гор. В 1877 г. эти места обследовал Мушкетов с геологической точки зрения. Но гораздо важнее для изучения Памира оказались большие путешествия Н. А. Северцова. В 1878 г. он сделал съемку северного Памира около Кара-Куля, затем отправился оттуда и к югу до Аксу, посетил потом Рангкуль и Аличур-Памир и тем самым явился главнейшим участником в деле открытия среднего и восточного Памира. Одним из наиболее ценных является путешествие Ошанина, который в 1880 г. объездил Каратегин и Дарвас и тем самым установил связь между путешествиями Мушкетова на востоке и русскими съемками в Бухаре на западе. Особенно продвинулось вперед знакомство с Памирами благодаря трудам русской экспедиции, выступившей в 1833 г. в составе Иванова, Путяты и Бендерского; им удалось раскрыть малоизвестные части Большого Памира между Аксу и Вахан-Дарьей, обследовать Малый и Аличурский Памир, объездить северо-западную горную страну и совершенно, сызнова исследовать крайний восток этой местности, низменность Тагарма, долину Геса и малый Каракуль. Братья Грум-Гржимайло (см.) исходили в 1885—1887 гг. Памир во всех направлениях, преимущественно северную и восточную части. Весьма важными по добытым результатам являются путешествия Громбчевского (см.). После занятия Памира русскими в 1891 г. экспедиции русских ученых участились; более значительными результатами увенчались экспедиции Серебренникова (1894), Липского (1897), Головина (1898), Федченко (1901). Из иностранцев  исследователей Памира нельзя не упомянуть Юнгхезбенда (1889—1891), Литтльделя (1890), Керзона, Свен Гедина (1894-1895). В настоящее время Памир с его хребтами обратил на себя внимание советских исследователей, во главе которых стоят Н. В. Крыленко и Н. П. Горбунов. Они ряд лет (с 1928 по 1932 г. включительно) вели исследования в северо-западном углу памирского прямоугольника; угол этот представляет собой пересечения двух основных горных хребтов: идущего с севера на юг хребта Академии (открыт в 1928 г.) и идущего с запада на восток хребта Петра Великого (открыт в 1876 г. Костенко, назван этим именем Ошаниным, первым его исследователем в 1878 г.). Скрещивание хребтов и образует узел Гармо, над которым высится усеченная пирамида самого пика Гармо — высочайшей точки Памира (7 450 м).

На дело изучения Центральной Азии выступил в 1870 г. знаменитый путешественник Н. М. Пржевальский (см.). Он был первым далеко проникшим вглубь Центральной Азии (см. Тибет, ХLI, ч. 8, 38/45). Результатом его больших 4-х экспедиций было то, что географическая карта Центральной Азии, бывшая дотоле столь скудной известными пунктами, оживилась во всех своих частях (Монголия, Восточный Туркестан, Тибет) множеством новых названий. После смерти Пржевальского продолжателями его дела из русских были; Роборовский (см.), Певцов (см., XXXIV, 299), Громбчевский, братья Грум-Гржимайло, Козлов (см.; ср. Хара-Хото) и др. Одновременно с русскими исследовали Центральную Азию: Вуд, братья Шлагинтвейт (см.), Столичка, Юнхезбенд (см.), Бонвалло и принц Генрих Орлеанский, совершившие беспримерную дотоле экспедицию из Западного Туркестана через Тибет в Кохинхину в 1890 г.; но особенно прославился своими исследованиями Центральной Азии швед Свен Гедин (см. XIII, 45, и XLVIII, приложение указатель современных деятелей науки, 9). Несмотря на огромные усилия большого числа исследователей, Центральная Азия, благодаря своему огромному пространству, до сих пор изучена лишь поверхностно вдоль немногих путей сообщения.

Восточная и северная Азия в географическом и геологическом отношениях нашла себе истолкователей в лице Ф. Шмидта, Кропоткина (см.), Майделя, Чекановского, Черского (см.), Яворовского, Ячевского, Обручева, Толля (см.) и др. Побережье Татарского пролива и Японского моря от устья Амура до Владивостока, включая сюда хребет Сихотэ-Алинь, хорошо обследованы Арсеньевым.

Огромная северо-восточная часть Якутии, площадью около 1 000 000 кв. км заключающая мощные реки и хребты, оставалась до последнего времени совершенно неведомой страной. Новые исследования территории после революции внесли свет и в этот темный угол. В 1925 г. при Академии наук образуется Якутская комиссия, поставившая своей задачей всестороннее изучение Якутской республики посредством комплексных и специальных экспедиций. Кроме того, здесь в 1926 г. работала и индигирская экспедиция Геологического комитета под начальством С. Обручева, которой и принадлежит честь совершения переворота в сложившиеся еще во время Великой северной экспедиции 1733—44 гг. представления о северо-восточной Якутии. Чрезвычайному изменению подверглась гидрографическая сеть Колымы и Индигирки, Колыма в верхнем течении передвинута на 200 км к юго-востоку; наоборот, в нижнем течении перемещена значительно на северо-запад Индигирка, и имеет совершенно новое положение, чем показывалось на картах ранее. Орография создана совершенно заново (см. Якутская AСCP).

Об изучении Кавказа см. XXIII, 78/79.

Нужно отметить странный факт, что страны Передней Азии, — Сирия, Палестина, Месопотамия, Малая Азия, — как-то мало в прежнее время привлекали географов. Следует упомянуть Генриха Киперта (см.), который с 1841 г. часто ездил в Малую Азию с целью исследований, и всестороннее изучение Малой Азии русским ученым П. А. Чихачевым (см.); его восьмитомный труд «Аsіе Mineure» (1853—1869) является и до настоящего времени энциклопедией знаний по  многим географическим, геологическим и другим естественноисторическим вопросам, касающимся этой страны. В настоящее время, с проведением Анатолийской железной дороги замкнутость Малой Азии нарушена. В лучшем сравнительно положении находится Персия. Неоднократные посольства к шаху с начала XIX в. доставили много сведений о стране и ее народонаселении. В 1858 г. проникла в восточную провинцию Хорассан, бывшую до того недоступной, русская экспедиция с ориенталистом Ханыковым во главе и пробыла там 2 года, а в 1886/87 г. был там же геолог Богданович. Южную Персию, Афганистан и Белуджистан исследовали большей частью англичане. Курдистан обследовал в 1870 г. Кораб-Бржозовский. Русские путешественники Леонтьев и Пострин в 1891 г. проехали через персидскую и белуджистанскую пустыни в Гайдерабад на Инде. Курдистан объездили в конце прошлого века Ф. В. Маунсель и П. Галланд, окрестности озера Урмии — Р. Т. Гюнтер.

Индостан, Цейлон и восточную часть Индокитая (Бирму) тщательно обследовали англичане. Здесь нет сколько-нибудь выдающихся экспедиций географических, изучение ведется на месте, систематически, специальными учреждениями. Экспедиции  применялись главным образом при изучении северной части Индостана, Гималайского хребта и пути из Индии в Лхассу. Уже в 1783 г. Тернер проехал по горной области Бутану и перевалил через Гималайский хребет, в 1808 г. Уэбб нашел истоки Ганга, а в 1814 г. Фрэзер — истоки Джумны, в 1820 г. Муркрофт исследовал области Кашмир и Ладак. Там же работали с 1818 по 1829 г. братья Герарды, в 1845/47 гг. — Кеннингем и Стречи. Здесь же подвизались и иностранцы: так, например, в период с 1854 по 1857 г. — братья Герман, Роберт и Адольф Шлагинтвейты (см.), которые предприняли общее исследование передней Индии и Гималайских гор. Привлекал, особенно немецких ученых, и остров Цейлон; там работали: Эрнст Геккель,  Фриц и Пауль Саразины, Эмиль Шмидт, Иоганн Вальтер и др. Сиам исследовал Мак-Карти во время своих продолжительных путешествий в 1881/93 гг., Ф. В. Карей, И. Бон-д‘Анти и Миддленос, Гольт, С. Галет и Кольквун. Восточная часть Индокитая, как территория, принадлежащая французам, была преимущественно ими и исследована. Гарман с 1875 по 1877 г., Дютрель де Рейнс, А. Пави с 1886/91 г. досконально изучили нагорные страны между восточным побережьем и Меконгом; А. Иерсен в 1893 г., Бонэн, принц Генрих Орлеанский, Г. Л‘Омм и др. раскрыли завесу, скрывавшую эту страну, и сделали возможным появление уже в 1890 г. географической карты французского Индокитая в масштабе 1:200 000.

Малайский архипелаг подвергался исследованию специалистов разных стран, и побережья его больших островов хорошо известны, но внутренность Суматры, Борнео, Целебеса и Молуккских островов, вероятно, таит еще много неразрешенных географических задач. Многие выдающиеся натуралисты посещали и изучали побережья Малайского архипелага, как, например, А. Р. Уоллес (1854/60; см.), Адольф Бастиан (1864/65; см, V, 67), А. Б. Мейер (1870/71), Э. Форбс, Э. Геккель. К наиболее обследованным территориям нужно отнести остров Яву, принадлежащий голландцам. Честь научного открытия Явы принадлежит находившемуся на голландской колониальной службе немецкому врачу Ф. В. Юнгхуну (1835/49).

К началу XIX в. Япония была для европейцев еще совершенно неизвестной страной. Достоверные географические сведения об Японии мы впервые получили от В. М. Головнина (см.), который более 1,5 года в 1811—13 гг. находился в плену у японцев, будучи захвачен при съемке у острова Кунашира во время экспедиции на шлюпе «Диана» с целью открытий и исследований в северо-восточной части Великого океана. Более обстоятельные сведения о Японии опубликовал врач-немец П. Ф. Зибольд, командированный в 1823 г. голландским правительством в Нагасаки. 1869-й год был началом европеизации японцев, и вскоре они сами стали разрабатывать все научные вопросы, в том числе и географические.

Китай сохранял свою традиционную замкнутость до второй половины XIX в. (Тянь-цзинский договор 1858 г.). Вскоре мы видим Осборна, Уорда, Мичи, Иляйаса, производящими съемку Голубой реки, Т. Купера в 1868 г., аббата Давида в начале 60-х годов и др. Но все эти путешествия отступают на задний план пред исследованиями Ф. Рихтгофена (см.), с 1868 по 1872 г. досконально изучившего в географическом и геологическом отношениях многие китайские провинции; его многотомный труд «China» (1877—1884) и до настоящего времени считается фундаментальным для познания Китая. Из позднейших исследований заслуживают упоминания геологические изыскания венгерца Хольноки в бассейне Ян-цзы-цзяна. В дело изучения Китая внесли свою лепту и русские, как, например, Попов, Потанин (см.), Пржевальский (см.), Поздеев, Певцов (см. XXXIV, 299), Обручев. Бобровский и др.

Исследование внутренних частей Африки (см. IV. 326/27) и даже берегов ее подвигалось вперед лишь весьма медленно. К физическим препятствиям присоединялась еще враждебность мусульманских племен пустыни к европейцам-христианам. Однако, многочисленные экспедиции нового времени достигли того, что теперь мы уже не можем предполагать встретить где-нибудь в Африке большие географические неожиданности. История исследования Африки отличается одной особенностью, которая не замечалась при исследовании других частей света, а именно: в ней больше всего привлекают к себе исследователей гидрографические проблемы. Главнейшие из них это — проблемы Нила и Нигера, завещанные нам древностью, затем Замбези, Конго, Лимпопо. Северная Африка (Сахара и Судан) была ареной исследовательской деятельности такого выдающегося путешественника, как Генрих Барт (см. V, 41).

Кроме Барта, заслуживают упоминания два немецких врача: Гергард Рольфе (см.) и Густав Нахтигаль (см.).

Тайна истоков Нила имеет чрезвычайно длинную и интересную историю, но окончательно решили эту трудную проблему только в середине ХІХ в. Спик (см.), Бертон (см. V, 471) и Грант (см.). Область Нила была ареной исследований и знаменитого путешественника Георга Швейнфурта (см.). Проблема Замбези была решена Д. Ливингстоном (см.) во время его первых двух  больших путешествий: первого (1850—1856), поперек Африки с запада на восток, во время которого он открыл озеро Нгами, водопады Виктории, и второго (1858—1860), когда были открыты водопады Мурчисона и большое озеро Ньясса. Последние годы своих путешествий Ливингстон (1868—1873) посвятил исследованию границ бассейнов Конго и Нила; он установил, что Луалаба принадлежит к системе Конго. В 1873 г. В. Л. Камерон нашел сток Танганьики в Луалабу: этим был решен вопрос о принадлежности этого озера тоже к бассейну Конго. Камерону удалось совершить первую поездку поперек средней Африки, с востока на запад. Г. М. Стэнли (см.) своей экспедиции по Конго (1876/77) от Ниангве на Луалабе до Бомы на нижнем Конго и съемкой этой реки во время пути соединил в одно целое многие разрозненные исследования разных частей реки Конго и, т. о., в общем, уяснил ее проблему. Особенно много экспедиции в Африку стали высылать с тех пор, как она была поделена между европейскими державами. Невозможно перечислить всех путешественников, которые производили с тех пор в Африке открытия и исследования. Однако, нельзя, говоря об Африке, умолчать о таких выдающихся исследователях, как Вильгельм Юнкер, Эдуард Шницер, более известный под именем Эмина-паши (см.), дю-Шалю, Эдуард Мор, Е. Ковалевский. Без сомнения, Африка требует еще бесконечно много научного труда во всех отношениях. Каждая задача, которая кажется нам решенной, заставляет открываться множество новых задач, требующих своего разрешения.

После открытия Америки над исследованием очертаний ее атлантических берегов трудились многие экспедиции (см. Америка, 11, 457/58). В Центральной и Южной Америке на сцену выступает с 1499 г. целый ряд путешественников, которые сняли покров неизвестности с Караибского моря и восточного берега Южной Америки; их называют «маленькими открывателями»; здесь же подвизался и такой крупный и отважный мореплаватель, как Фердинанд Магеллан (см.). Исследование тихоокеанских берегов Америки тесно связано с деятельностью испанских полководцев и авантюристов. Здесь открытия и завоевания переходят друг в друга, и возникает своеобразный тип конквистадоров, или завоевателей-открывателей. Самыми видными представителями их являются Фернандо Кортец (см.), открывший и покоривший Мексику, и Франциско Пизарро (см.), открывший и завоевавший Перу. В течение 20 лет был изучен западный берег Южной Америки. В 1530 г. Нуньо де Гусман прошел по Калифорнийскому заливу до Синалоа. Во второй половине XVI в. было предпринято несколько экспедиций для изучения тихоокеанского побережья, причем англичанин Френсис Дрейк (см.) достиг реки Колумбии. Еще севернее обследования были произведены преимущественно русскими мореплавателями (см. выше). Из не русских главнейшими исследователями северо-западных берегов Америки были: Джемс Кук (см.), Роберт Грей и Ванкувер (см.), Лаперуз (см.) и др.

Гидрография Америки не в пример проще африканской, а поэтому она сравнительно скоро была изучена, Жак Картье (см.) с 1534 по 1542 г. усерднейшим образом исследовал окрестности залива св. Лаврентия и обнаружил в реке того же наименования один из главнейших естественных путей, которые ведут внутрь материка. Он положил фундамент «Novae Franciae» на берегах реки св. Лаврентия. Самюэль Шамплен (см.) в 1603 г. совершил экспедицию для исследования реки святого Лаврентия. В 1609 г. он посетил большое озеро, названное по его вмени, а Оттаву проследил (1615) на значительном протяжении вверх по течению, чтобы от нее проникнуть к Великим озерам и вернуться чрез Ниагару и озеро Онтарио в Квебек. Первыми, кто проник от озера св. Лаврентия на верхнее течение Миссисипи, были иезуитские миссионеры. Лоцман Альфонсо Альварец Пинеда, плавая в 1519 г. по Мексиканскому заливу, изучил, между прочим, и устье Миссисипи и нанес эту реку на свою карту под именем Реки св. Духа, под которым она долгое время и была известна. Но настоящим пионером в области реки Миссисипи оказался Роберт де-ля-Салль. В Южной Америке устье Амазонки нашел Висенте Яньес Пинцон уже в 1500 г., но только в 1540 г. Франсиско де Орельана спустился от Рио Напо по Амазонке до моря. Эта смелая экспедиция сразу раскрыла гидрографию всей экваториальной области Америки. В 1561 г. Лопе де Агуирре прошел с Рио Негро в Ориноко. Третья речная система Южной Америки — система Лаплаты — исследовалась постепенно с моря, и прошла половина XVI ст., прежде чем были приведены в ясность главные ее черты испанскими завоевателями Перу, проникавшими трижды туда с Атлантического океана по Лаплате: Айолас (1536—1537), Ирала (1548) и, наконец, Франсиско Ортис де Вергара (1565).

Исследование внутренних пространств материка Северной Америки оставалось в полном пренебрежении, и колонизация шла почти вслепую. Восточная часть Северной Америки была ранее заселена европейцами и до некоторой степени изучена. Большая же часть того, что стало известно к началу XIX в. о внутренних частях Северной Америки, получено от колонистов, миссионеров, торговцев, расспросов индейцев и т. п. косвенными путями, о полуострове же Флориде, северной части Апалачских гор и об огромной площади по ту сторону Миссисипи почти ничего не было известно, а о великих горах на крайнем западе существовали лишь неопределенные слухи. В 1804—1806 гг. два смелых путешественника Льюис и Клерк прошли к истокам Миссури и Желто-каменной реки и затем перешли Скалистые горы. Достигнув реки Колумбии, они спустились по ней к Великому океану. Таким образом, осуществился первый переход через североамериканский материк. Военно-рекогносцировочные экспедиции с придачей ученых специалистов приносили иногда богатый и разносторонний географический материал. Так, например, экспедиция Стефена Г. Лонга (1819—1823) при участии ботаников Джемса и Болдуина, зоолога Сэя и геологов Джиссепа и Пиля обследовала верхнее течение Миссури, область озер в бассейне реки св. Лаврентия, а также Скалистые горы. Внутрь области Кордельер  проложили путь первые охотники за пушным зверем, но проложить брешь в горной стене далекого запада выпало на долю француза инженера-лейтенанта Дж. Ч. Фремонта (Fremont), который совершил по поручению военного министерства три большие экспедиции в 1842—1845 гг. Чрезвычайно участились экспедиции для исследования прерий и гор с началом военных операций Соединенных Штатов против Мексики и после завоевания Новой Мексики и Калифорнии. Все эти экспедиции стояли, между прочим, в связи с замыслом соединения сухопутной удобной дорогой двух океанов. Гражданская война внесла перерыв в эти работы, но по заключении мира они начались с новым рвением.

Несколько позже Соединенных Штатов занялась исследованием своих еще малоизвестных территорий Канада. Учрежденное в 1843 г. Geological and Natural History Survey of Canada является руководителем в более широком и основательном изучении края. Из исследователей Канады нельзя не упомянуть Джорджа М. Досона, который изучил канадскую часть Скалистых гор, остров Ванкувер и острова королевы Шарлотты. Исколесив вдоль и поперек всю страну, он достиг на северо-западе Юкона. Роберт Белль исследовал страну между озерами св. Лаврентия и Гудзоновым заливом и полуостровом Лабрадором. Аляска с Алеутскими островами имели уже до 1867 г. более или менее удовлетворительные карты береговой линии, но внутренность страны оставалась малоизвестной, хотя здесь и были кое какие обследования. В 1867 г. русское правительство продало Аляску Соединенным Штатам, и U. S. Coast and Geodetic Survey начало здесь свои систематические работы. В 1896 г. были найдены золотые россыпи Клондайка, а двумя годами позже — у мыса Ном, у самого почти Берингова пролива; начинается настоящая горячка новых открытий и исследований в этой стране. Под влиянием этой горячки исследователи направились сюда и из соседней Канады. В 1900 г. американский миллионер Херримен снарядил экспедицию в Аляску, в которой приняли участие Далль, Мюир, Ганнет, Меррием и другие крупные ученые.

Южная Америка первоначально была во владении Испании и Португалии; оба правительства ограничивались самой беззастенчивой эксплуатацией главным образом горнорудных богатств. Мексика и Перу, богатые серебром, еще привлекали к себе внимание, все же остальные земли были в полном пренебрежении. Только миссионеры-иезуиты с начала XVII в. проникли поразительно глубоко внутрь страны и дали первые географические карты этих мест.

Немногие научные экспедиции в испанских колониях были выполнены по большей части французами. В Кайене действовал в 1672 г. Жан Рише; в 1707—1712 гг. францисканский священник Луи Феллье делал съемку западного берега Южной Америки; около того же времени инженер Фрезье совершил экспедиции в Перу и Чили; но наибольшей известностью вполне заслуженно пользуется большая французская экспедиция для градусных измерений в Эквадоре под руководством Пьера Буге, Шарля Мари де ла Кондамина и Годена, которая в 1736—42 гг. измерила на плоскогорья Квито дугу более чем в 3°. Одновременно производились и другие естественноисторические исследования: например, Жюссье обследовал Эквадор в ботаническом отношении, другие участники экспедиции обследовали в других отношениях. По окончании этих работ Буге спустился в 1743 г. по Магдалене, Ла Кондамин в 1744 г. — по Амазонке. С 1781 по 1802 г. испанский офицер дон Феликс де Азар ездил по Лаплате и собрал обширный материал по почвам, климату, флоре и фауне. Но только про Александра Гумбольдта (см.) можно сказать, что он своей экспедицией 1799—1804 гг. начал комплексное научно-географическое изучение Южной Америки. Результаты этой экспедиции оказались настолько значительными, что Карл Риттер назвал Гумбольдта вторым Колумбом. Эта экспедиция имела решающее значение. Благодаря Гумбольдту общественное внимание обратилось на Южную Америку, и в следующее полустолетие правительства, общество и ученые соперничают в исследованиях ее территорий. Однако, в настоящее время только в Чили, Бразилии и Аргентине существуют начатки научно-географической деятельности в виде установления границ и количества народонаселения своей собственной территории, в остальных и этого нет. В Чили в настоящее время имеется достаточное число работников для исследования страны, но все-таки львиная доля участия в этих исследованиях после Чарльза Дарвина (см.) долго принадлежала иностранцам. В Бразилии многочисленные экспедиции и путешественники работали между 1811 и 1827 гг. Из них более важное значение для географии приобрели труды И. Б. Спикса и К. Ф. фон-Марциуса, благодаря которым была впервые научно исследована большая часть внутренней Бразилии. После них здесь побывали многие путешественники, как, например: натуралисты А. Р. Уоллэс (см.), Г. В. Бете (см.), Л. Агассис (см.), швейцарский посланник в Бразилии фон Чуди (между 1857—1861). Братья Карл и Вильгельм Штейнен (см.) вместе с физиком О. Клаусом обследовали в 1884 г. реки Куябу, Батовию, Хингу и закончили работу в Пара, чем заполнили пробел в изучении центральной Бразилии. Астрономическим наблюдениям посвятил здесь много времени француз, военный врач Жюль Крево, погибший на Амазонке. В 1895—1897 гг. другой француз, Анри Кудро, исследовал центрально-бразильские реки. Услуги географическому изучению страны оказали и некоторые местные экспедиции, как, например, экспедиция 1892/93 г., связанная с проектом перенесения столицы в горную внутреннюю часть государства. Она пролила много света в географическом, геологическом, минералогическом в биологическом отношениях. С 1876 г. в Бразилии основан геологический комитет, который ведет обширную исследовательскую работу и съемки.

Одним из первых, производивших естественнонаучные наблюдения в Аргентине и Патагонии, был Чарльз Дарвин (см.); после него здесь занимались исследованиями во второй половине 50-х годов прошлого века М. де Мусси и Бурмейстер, затем геолог Л. Бракебуш, Г. Курц, Р. Хр. Аве-Лалеман, В. Боденбендер, Ф. Амегино и др. Туземцы Фонтана, Ослякоага, Соля, Кальвимонте — армейские офицеры — своими путешествиями по труднодоступным частям страны также внесли свою лепту в исследование Аргентины. Из лиц и экспедиций, побывавших в других частях Южной Америки, упомянем еще А. Геттнера (см. XLVIII, приложение современные деятели науки, 10), исследователя Кордильер Боготы, Перу и Чили; А. Штюбеля — исследователя вулканов Эквадора; Буссенго и Пентланда — исследователей Перу; экспедиции на Огненную Землю О. фон Норденшельда (племянника знаменитого географа), экспедиция Дюмон д’Юрвиля в 1825 г. на Фолклендские острова.

Историю открытия Австралии см. в ст. Австралия, I, 136 сл.

Тасмания и Новая Зеландия, вследствие небольших сравнительно размеров и доступности их территорий, почти не требовали специальных научных экспедиций. Новая Гвинея, наоборот, оставалась почти совершенно недоступной вплоть до 1885 г., т. е. до раздела ее между Англией, Германией и Голландией. До этого же времени здесь побывали немногие путешественники; А. Р. Уоллэс (см.) в 1856—1868 гг., Черутти, Альбертис (см.), Н. Н. Миклухо-Маклай (см.) и др. После раздела здесь выдвинулись голландцы — Розенберг и Гала, англичане — Мак Георг и Морсби, немцы — О. Финш, Целлер, Дальман и др. Но, несмотря на это, и до сих пор Новая Гвинея относится к числу наименее изученных областей земли.

Исследование многочисленных архипелагов Океании в огромном большинстве производилось попутно или океанографическими экспедициями, или так называемыми кругосветными плаваниями.

После Магеллана, Кука, Дэмпира и др. кругосветных плавателей наиболее интересными являются кругосветные плавания молодого русского флота, появившегося впервые на мировой арене в начале XIX ст. Первые кругосветные плавания русских моряков были совершены на кораблях «Надежда» и «Нева» в 1803—1806 гг. под начальством И. Ф. Крузенштерна (см.), в 1815—1818 гг. на «Рюрике» под начальством Коцебу; в 1819—1821 гг. военные шлюпы «Восток» и «Мирный» под начальством Ф. Г. Беллинсгаузена (см.) совершили кругосветное плавание, а также первую и единственную русскую антарктическую экспедицию. Следующее кругосветное плавание русских состоялось в 1828—1826 гг. на военном шлюпе «Предприятие», под начальством О. Коцебу в сотрудничестве физика Э. Ленца (см.), в 1826—1829 гг. на судне «Моллер» под начальством Станюковича, в те же годы на «Сенявине» под начальством Литке (см. XXIII, 669) и др., всего до 1850 г. насчитывается 17 русских кругосветных плаваний, из них большая половина производила специальные ученые работы, как измерения глубин, температуры морской воды, наблюдение метеорологических феноменов, съемки и описания океанических островов и берегов, необследованных материков и т. п.

Во второй половине XIX ст. возникают обширные государственные предприятия по научному исследованию морей и океанов. Почин в этом деле положила австрийская экспедиция 1857—60 гг. на судне «Новара» под командой фон Виллерсторфа-Урбера. В 1868—70 гг. Уэвиль Томсон (см.) на английских военных судах «Лайтнинг» и «Поркьюпайн» исследовал океан к западу от Ирландии и затем вдоль берегов Португалии и в Средиземном море до Мальты. Деятельность того же Томсона достигла своего апогея во время кругосветной экспедиции «Челленджера» (см.), размеры и результаты которой до сих пор не превзойдены и являются основой почти всех океанографических знаний. Дальнейшему  прогрессу океанографии способствовали специальные океанографические экспедиции, из коих перечислим только важнейшие: экспедиции американского судна «Блэк» в 1872—1880 гг.; американского судна «Тускарора» в 1873—1876 гг.; немецкого судна «Газелле» в 1874—1876 гг. под начальством Ф. ф.-Шлейница (после «Челленджера» это, пожалуй, самая крупная и важная океанографическая экспедиция); американского корвета «Энтерпрайз» в 1883—1886 гг.; в 80-х годах французское правительство 4 года подряд снаряжало океанографические экспедиции на судах «Талисман» и «Травайер»; с 1885 г. по 1908 г. почти ежегодно совершал океанографические экспедиции принц Альберт Монакский на одном из двух специально для этой цели построенных и оборудованных судах: «Ласточка» и «Принцесса Алиса»; в 1886—1889 гг. русский корвет «Витязь» под командой С. О. Макарова (см.) совершил кругосветное плавание и произвел блестящие океанографические работы в северной части Великого океана благодаря исключительному таланту командира судна; экспедиции в 1889 г. немецкого корабля «Националь»; в 1898-1899 г. немецкого судна «Вальдавия» в 1906—1909 гг. немецкое судно «Планета» под начальством Лебана произвело глубоководные исследования всех трех океанов; немецкое судно «Метеор» в  1925—1927 гг. совершило исследование южной части Атлантического океана,  при котором впервые был применен для измерения глубин новый прибор — «эхолот» (см. XLI, ч. 5, 250), дающий возможность очень быстро измерять большие глубины. До сих пор за все время было сделано в южной части Атлантического океана всего лишь 2-3 тысячи измерений глубин, «Метеор» же сделал 67 300 измерений. Очень полно изучались и все прочие океанографические элементы, что ставит ее наравне с «Челленджером» и «Газелле» в разряд важнейших океанографических экспедиций.

Обзор полярных экспедиций до 1915 г. дан в XXXIII, приложение полярные экспедиции и страны. К сказанному следует прибавить выяснившуюся впоследствии гибель экспедиций Брусилова и Русанова и благополучное возвращение  экспедиций «Таймыра» и «Вайгача», а также «Эклипса», высланного на поиски первых двух и в помощь третьей. После мировой войны с большой силой возобновился интерес к научным полярным экспедициям. Теперь в это дело был привнесен один чрезвычайно важный элемент в виде воздухоплавания, что при помощи аэрофотосъемки чрезвычайно способствует успешности топографических обследований полярных стран, облегчая и значительно сокращая работу, которая в прежнее время была сопряжена с неимоверными трудностями. В 1918 г. Роальд Амундсен (см. XLVIII, приложение современные деятели науки, 8) задумал повторить на яхте «Мод» дрейф Нансена (см.), только в более  высоких широтах; но вынужденный два раза зимовать на пути к Берингову проливу, выполнить своего плана не мог, а ограничился только проходом из Атлантического океана в Великий вдоль северных берегов Европы и Азии. Это был третий случай преодоления северо-восточного прохода. В 1925 г. Р. Амундсен предпринял на аэроплане экспедиции на северный полюс, окончившуюся неудачей. В 1926 г. американец Бэрд на аэроплане системы Фоккер вылетел со Шпицбергена утром 10 мая и приблизительно через 8 часов достиг полюса, а еще через 8 часов был обратно на Шпицбергене. На следующий день совершил полет и Р. Амундсен, но на этот раз на дирижабле полужесткой конструкции, приобретенном им в Италии и названном «Норвегией». 12-го мая в 2 часа 30 минут «Норвегия» прошла над северным полюсом, а 13-го опустилась в небольшой торговой станции Теллер на Аляске, расположенной недалеко от города Номе. Весной 1927 г. американец Вилькинс с летчиком Беном Эйльсоном предпринимал попытки перелетать на аэроплане с мыса Барроу на северном побережье Америки через Бофортово море. Попытки эти, хотя и кончились неудачей, однако в географическом отношении небезрезультатны. Во время первой такой попытки (30/III) Вилькинс пролетел 800 км, из них целых 500 приходится на пределы незатронутого обследованиями района, причем в тех местах, где Пири, Мак Милан и Стефенсон по некоторым признакам предполагали присутствие суши, были видны только ледяные горы и море, по-видимому очень глубокое. Измерение глубины, произведенное здесь Вилькинсом при помощи эхолота Бема показало глубину в 5 625 м, т. е. наибольшую из известных в Северном  Ледовитом океане. В 1928 г. итальянский строитель дирижаблей и воздухоплаватель Нобиле решил опять побывать над северным полюсом на дирижабле «Италия» (Нобиле был на «Норвегии» в качестве капитана). «Италия» совершила благополучно перелет из Рима на Шпицберген и один полет со Шпицбергена к Земле Франца Иосифа и Северной Земле, наконец, отправилась на северный полюс, прошла над ним и на возвратном пути потерпела аварию совсем близко от Шпицбергена. На призыв о помощи по радио были организованы поиски, в которых приняли участие обыкновенные морские суда, крейсера, пехотный отряд итальянских альпийских стрелков, ледоколы, аэро- и гидропланы; занятых поисками насчитывалось свыше 2 000 человек. Самая крупная роль в поисках пропавших воздушных путешественников выпала на долю советских судов-ледоколов: «Красина» и «Малыгина», и летчиков Чухновского и Бабушкина. В числе лиц, отправившихся на спасение Нобиле и его спутников, был и Амундсен, вылетевший на поиски на французском аэроплане «Латам». Самого Нобиле удалось спасти на аэроплане шведскому летчику Лундбергу, семь человек — ледоколу «Красин», а восемь членов экспедиции «Италии» и весь экипаж из шести человек «Латама» с Амундсеном погиб.

Успех русских ледоколов — это результат заботливости советской власти относительно полярных исследований, какую она проявила с первых же шагов своей деятельности. Еще в 1922 г. В. И. Ленин отдал распоряжение о снаряжении первой советской экспедиции на «Персее», хорошо понимая важное значение исследования полярных стран России. В 1980 г. был создан Всесоюзный арктический институт. В настоящее время насчитывается свыше 50-ти советских экспедиций за северный полярный круг. Из них упомянем: мореходные экспедиции для постройки радиостанции в 1923 г. в Маточкином Шаре и в 1930 г. на Земле Франца Иосифа; эта экспедиция, совершенная на ледоколе «Седов» под начальством профессора математики О. Ю. Шмидта, открыла в Карском море несколько островов: о. Визе, о. Шмидта, острова О. Каменева; двухлетняя экспедиция Ушакова и Урванцева 1931/32 г. для исследования Северной Земли; экспедиции Всесоюзного арктического института в 1932 г. на ледоколе «Сибиряков» под начальством О. Ю. Шмидта, которая в одну навигацию прошла весь Северо-восточный проход из Архангельска во Владивосток (впервые в одну навигацию). Воздухоплавательные экспедиции: в 1929  г. Красинский совершает перелет от Чукотского полуострова до реки Лены, в 1932 г. Алексеев и Козлов достигли на самолете с острова Диксона Северной Земли.

Ведущую роль играет СССР и в работах наступившего в 1932 г. Второго международного полярного года. Для этих работ были организованы нами, сверх существующих, новые полярные станции; на создание их и для научных работ в 1932 г. было отправлено в Северный Ледовитый океан больше 10 судов.

Деятельно работают исследовательские экспедиции в последнее время и в Антарктике; среди исследователей выдаются Вилькинс и Бэрд. Вилькинс избрал своей базой остров Дисепшен (Обманный) в Южно-Шотландском архипелаге, Бэрд же работает в противоположной части Антарктики, и его базой является Китовая бухта в море Росса. В лето 1928/29 г. Вилькинс летал вдоль западного берега Уэдделла, где открыл новый остров Робинсон; сначала он летел прямо на юг, потом пересек Землю Грегема в ее северной части и дальше направился на юго-запад вдоль побережья Земли Грегема. По его данным, Земля Грегема состоит из ряда островов, разделенных между собой покрытыми льдом проливами, и отделяется широким (70—80 км), тоже покрытым льдом, проливом от новооткрытой Земли Хэрста, которую Вилькинс считает выступающей к северу частью Антарктиды. В это же время Бэрд летал над Землей Эдуарда VII в восточном направлении к гористой Земле Александры, при этом Бэрд открыл 14 высоких горных вершин и один остров. Южнее Земли Эдуарда VII Бэрд открыл два новых хребта высотой от 2 400 до 3 000 м, тянущихся на восток от моря Росса к морю Уэдделла. Дальше к юго-востоку тянется обширная сплошная суша, названная Землей Мери Бэрд, которая, по всей вероятности, является частью материка Антарктиды. Новооткрытые хребты названы горами Рокфеллера. В том же 1929 г. в Антарктике работала норвежская экспедиция Олафа Хольтедаля на судне «Норвегия», плавающая в Антарктике уже второй год, и австралийская экспедиция Дэгласа Моусона (участника экспедиции Шекльтона в 1907 г.) на судне «Дискавери».

М. Боднарский.