Эразм Роттердамский

Эразм Роттердамский, Дезидерий (настоящее имя — Герард Герардс), родился 28 октября 1466 года в Роттердаме или его окрестностях; был внебрачным сыном духовного лица и дочери врача. Пятно «незаконного» рождения, лежавшее на нём, закрывало для него дорогу в свет и делало почти неизбежным приобщение к духовной карьере, где происхождение не играло роли. Первоначальное образование Эразм получил в Девентерской школе, основанной Герардом Гроотом, и в монастырь поступил против воли. Родители его умерли, когда он был ещё ребенком. Опекунам — трём братьям отца — было скучно возиться с юношей, и они почти силой упрятали его в монастырь, где он провёл пять лет (1486-1491). Там он научился ненавидеть монахов и тонко постиг науку притворства. Но и своих занятий языками не покидал, хотя в монастырях таких вещей отнюдь не поощряли. Он вырос в преждевременно умственно созревшего человека с успокоенным темпераментом, умением укрощать всякие порывы и с одной единственной неукрощенной страстью: к литературе.

Вскоре об Эразме Роттердамском пошла слава как о прекрасном стилисте и знатоке латинского языка. Епископ Камбрэ, проездом в Италию остановившийся в монастыре, пригласил Эразма занять у него место секретаря. Эразм Роттердамский принял предложение и покинул монастырь, чтобы больше туда не возвращаться. Однако он скоро расстался со своим патроном, отложившим поездку в Италию, и после этого началась его скитальческая жизнь, которую он делил между Францией, Англией, Италией и Германией. Знание латыни давало возможность быть своим человеком в образованном обществе любой страны. Ни родных, которых бы он любил, ни друзей у Эразма не было. Это способствовало его независимости и давало возможность безраздельно отдаться научно-литературным интересам. В начале самостоятельной жизни, когда Эразм Роттердамский, расставшись с епископом, очутился в Париже, где он поступил в университет, ему пришлось испытывать материальные лишения. Но поддержка друзей-англичан помогла ему выйти из нужды. Среди этих друзей позднее самым близким для Эразма, бесспорно, был Томас Мор, до самой своей смерти поддерживавший с Эразмом близкие отношения. Эразм Роттердамский познакомился с Мором уже в первую свою поездку в Лондон, в 1498 году, тогда же, когда и с Колетом, одним из родоначальников английского гуманизма.

Первые печатные работы Эразма Роттердамского стали выходить в свет после его возвращения из Англии: «Поговорки» («Adagia», 1500), в первом варианте включали 800 номеров, в издании 1508 года, окончательном — 3 000. Книга при жизни Эразма выдержала 60 изданий, а всего — 120. Это — сборник пословиц, речений, анекдотов из латинских и греческих авторов с толкованиями, сыгравший огромную роль в истории европейской культуры. Книга как бы приобщила лучшие сокровища мысли и творчества античного мира к умственной жизни Европы. Это было первой, решающей и необыкновенно успешной пропагандой в Европе гуманизма. Она сделала имя Эразма Роттердамского известным образованным людям во всех странах. За «Адагиями» последовало «Руководство христианского воина» («Enchiridion militis christiani», 1502), тоже имевшее большой успех духовно-нравственное сочинение с выпадами против ряда положений католической церкви. Странствования Эразма тем временем продолжаются. В 1505 году он посещает Англию вторично, 1507-1509 годы проводит в Италии, с 1509 по 1514 год снова живёт в Англии у Мора. Там создаётся знаменитая «Похвала глупости» («Laus stultitiae», есть русский перевод) — сатира на духовенство и на разные классы светского общества, публицистическая фанфара реформации. Плодом литературной известности Эразма Роттердамского было знакомство по переписке и лично с королями Франциском I французским, Генрихом VIII английским и императором Карлом V.

Наряду с латинским языком, который для Эразма Роттердамского был обычным разговорным языком и которым он владел с редким совершенством, он, как страстный поклонник античности, основательно изучил и греческий. Знание последнего позволило ему взяться за критику текста новозаветных книг, и плодом его занятий в этой области явилось издание исправленного «Нового Завета», а затем и парафразов к нему. В этом отношении Эразм Роттердамский шёл по следам итальянского гуманиста Лоренцо Валлы (см.), с которым у него было много общего и которого он очень почитал. В 1504 году Эразм разыскал в Брюсселе «Замечания» Валлы на «Новый Завет», где впервые была высказана мысль о необходимости пересмотреть текст Вульгаты и исправить его. Обрадованный находкой, Эразм Роттердамский в следующем, 1505 году переиздал книгу Валлы, что оживило интерес к текстологическим работам над евангелием и к критическому богословию. Его собственные труды укрепили этот интерес ещё больше и стали большим подспорьем для реформации (см.).

Эти работы, вместе с целым рядом мелких, исчерпывающим образом познакомили читающую Европу с «программой» знаменитого гуманиста, которая одновременно была и программой нового, европейского по своему масштабу умственного течения. Она была проникнута реформационным духом, уже носившимся тогда в воздухе, и поэтому нашла тысячи приверженцев. Выступая с обличениями духовенства и в особенности монашества, восставая против поборов в пользу всевозможных орденов и против продажи индульгенций, указывая на необходимость просвещения для народа и, в частности, на желательность «народной библии», то есть перевода библии на местные языки, Эразм Роттердамский, несомненно, был на том же пути, по которому немного позднее пошёл Лютер. Что же касается области чисто религиозных убеждений, то здесь Эразм Роттердамский, безусловно, был более свободным и передовым человеком, чем Лютер, создававший собственную, хотя и отличную от католической догматику. Почти не считаясь с церковным преданием и смело вводя аллегорическое толкование для всех таких подробностей библии, как сотворение первого человека, грехопадение и т. п., Эразм Роттердамский центр тяжести христианской религии переносил всецело на моральную сторону и с этой точки зрения мог если не отрицать, то игнорировать почти всю обрядность и все внешние формы католической церкви. Посты, поклонение мощам, почитание святых, паломничества, самый институт монашества — всё это оказывалось, таким образом, вещами второстепенными, если не лишними. Подобное понимание христианства давало Эразму возможность в то же время связать с ним моральные учения древности, и фраза «Святой Сократ, молись за нас», которую он влагает в уста одного из своих персонажей, достаточно характеризует эту сторону его религиозно-философской системы. Новизна этих понятий станет ещё более очевидной, если мы вспомним, что в то время в школах средней Европы ещё безраздельно господствовало схоластическое богословие, и учёные боялись сказать хотя бы одно слово, не опирающееся на авторитет Фомы Аквинского, Дунса Скота, Оккама и других схоластиков. Понятно, что Эразм Роттердамский мог относиться к последним только отрицательно: «Пустословы они, а не богословы», — писал он о них.

Лютер (см.), естественно, должен был ожидать поддержки со стороны Эразма. В надежде на неё он даже (в 1519 г.) написал Эразму Роттердамскому заискивающее письмо, и во время первых выступлений реформатора Эразм Роттердамский действительно пытался защищать и оправдывать Лютера. Но вскоре, когда реформация стала получать революционный оттенок и захватывать своей проповедью народные массы, Эразм Роттердамский резко порвал с ней и почти со всеми её приверженцами. Крестьянская война окончательно утвердила его в отрицательной оценке реформации. Полный разрыв с Лютером произошёл после написания Эразмом «Dе libero arbitrio» (1524) — полемического сочинения против Лютера, в котором он защищал идею свободы воли. Лютер отвечал на эту очень содержательную брошюру своей «De servo arbitrio», где настаивал на несвободе человеческой воли и со свойственной ему резкостью не останавливался даже перед прямыми оскорблениями.

Несмотря на всё это, положение Эразма Роттердамского оставалось крайне двусмысленным: католическая партия хорошо помнила его прошлые писания и не хотела доверять искренности его «папизма». Талантливая литературная молодёжь, с другой стороны, всецело стояла за Лютера и почти ненавидела Эразма. На этой почве произошёл инцидент с Гуттеном (см.), которого, когда последний оказался в положении почти безвыходном, Эразм Роттердамский отказался приютить, не желая компрометировать себя близостью с бурным паладином реформации. Бывший друг теперь был просто-напросто «хвастливым воином с дурной болезнью». Этот некрасивый случай был вынесен в печать и только подлил масла в огонь. Между тем надвигалась старость, Эразму всё больше хотелось покоя, и он жаловался, что ему приходится бороться в таком возрасте, когда даже гладиаторы в Риме получали почётную отставку.

В 1521 году Эразм Роттердамский окончательно поселился в Базеле, на границе между Германией и Францией, в обстановке вольного города, богатого типографиями, и всё более склонялся к тому, чтобы уйти от светских писаний к сочинениям духовного характера, к обнародованию исправленных текстов древних отцов церкви. Им действительно и был издан целый ряд их — Амвросий, Августин, Ириней, Златоуст и др. Любимый автор Эразма Роттердамского — Иероним — был издан им ещё ранее.

Эразм Роттердамский (с портрета Ганса Гольбейна Младшего. Лувр. Париж).

Но примерно в то же время Эразм Роттердамский издал также и свои «Соlloquia» (1524), диалоги, предназначавшиеся для школ и содержавшие, правда, наряду с выпадами против Лютера, опять всё те же рискованные положения его религиозно-философского credo. Понятно, что в атмосфере возбуждённых страстей они должны были вызвать вопль негодования, особенно со стороны правоверных католиков и духовенства.

Эразм Роттердамский умер в 1536 году. Базель устроил ему пышные похороны, а Роттердам поставил ему памятник. Потомство должно было признать Эразма Роттердамского, несмотря на его крупные недостатки — эгоизм, чрезмерную осторожность («благоразумное филистерство», по словам Энгельса), лукавство, порой далее иезуитизм, — одним из деятельных поборников нового просвещения. Наряду с Агриколой, Вимфелингом, Брантом, Рейхлином и другими «старшими» гуманистами (в отличие от «младших», гуттеновской складки) Эразм Роттердамский, прежде всего, старался пробудить в обществе своего времени интерес к науке, к знанию, независимому от церковного или богословского авторитета, и внести в обиход понятия, более гуманные и возвышенные, чем они были в тот век еще не исчезнувшей средневековой грубости и фанатизма. Этот маленький человек — его внешний облик с тонкой улыбкой на губах увековечен Гольбейном, — всю жизнь жаловавшийся на всевозможные недуги, прожил до семидесяти лет и в последние годы жил, окружённый поклонением, осыпанный пенсиями, как очень богатый бюргер. Необыкновенная трудоспособность, остроумие, блеск и лёгкость латинского языка как будто предназначены были для того, чтобы заинтересовать широкие круги европейской читающей публики в тех вопросах, которые выдвигал гуманизм. Эразм Роттердамский — не только учёный, отнюдь не исключительно богослов, а необычайно разносторонний публицист. В области научной он был непререкаемым авторитетом для своего времени: предложенное им греческое произношение (этацизм) вытеснило византийско-рейхлинское и утвердилось в европейских школах.

Литература: Полное собрание трудов Эразма Роттердамского было издано вскоре после его смерти: Beathus Rhenanus, Opera omnia, 9 vls, Basilea, 1540; лучшее издание — Desiderii Erasmi Roterodami, Opera omnia..., 10 vls, Lugduni Batavorum, 1703-06; Письма Эразма Роттердамского — «Opus epistolarum...» — издал Р. S. Allen, v. I-IX, Oxonii, 1906-38. На русском языке только «Похвала глупости» (последнее издание под заглавием: «Похвальное слово глупости», М., 1938).

За библиографией литературы об Эразме Роттердамском следит Van der Haeghen F., «Bibliotheca Erasmiana. Répertoire des oeuvres d’Frasme», Gand, 1893 (издаваемая библиотекой Гентского университета); Seebohm F., «The Oxford reformers: John Colet, Erasmus and Thomas More», 3 ed., L., 1887; Smith Р., «Erasmus. А study of his life, ideals and place in history», L.-N. Y., 1923; Huizinga J., «Erasmus», 2 ed. olandese, Haarlem, 1925, немецкий перевод Werner Kaegi Basel, 1928; Allen Р. S., «The age of Erasmus», Oxford, 1914; Smith Preserved, «The age of the reformation», N. Y., 1920, 2 изд., N. Y., 1936; Durand de Laur Н., «Erasme. Précurseur et initiateur de l’esprit moderne», v. I-II, Р., 1872; Pineau J. В., «Erasme, sa pensée religieuse», [Thèse], Р., 1923; его же, «Erasme et la Рараuté» [Thése], Р., 1923; Toffanin G., «II. Cinquecento», 1929.

А. Дживелегов.