Эстонская Советская Социалистическая Республика
Эстонская Советская Социалистическая Республика, Эстония, одна из союзных республик Советского Союза. ЭССР занимает 45,1 тыс. км2, примыкает к Балтийскому морю. ЭССР принадлежит множество, большей частью мелких, островов, расположенных у её Балтийского побережья; наиболее крупные из них: Сааремаа (Эзель, см.) — 2 710 км2, Хийумаа (Даго, см.) — 965 км2, Муху (Моон) — 204 км2, Вормси (Вормс) — 93 км2. ЭССР расположена между 59°49' и 57°30' северной широты и 21°46' и 28°12' восточной долготы. На востоке Эстонская республика граничит с РСФСР, на юге с Латвийской ССР, на западе омывается Балтийским морем и его Рижским заливом, на севере — Финским заливом.
I. Природа. Составляя часть обширной Восточно-Европейской равнины, ЭССР занимает её северо-западную окраину. Ландшафт ЭССР носит ярко выраженные следы древнего оледенения; конечные морены, озы, друмлины, масса валунов, многочисленные озёра, частью заболоченные и превратившиеся в торфяники. Под ледниковыми наносами расположены широтными поясами в направлении с юга на север девонский песчаник, верхнесилурийские, а затем нижнесилурийские известняки и выступающие местами кембрийские глины. По характеру своего рельефа ЭССР чётко делится на северную и южную части, между которыми пролегает впадина, тянущаяся от Чудского озера (Пейпси) на юго-запад к заливу Пярну. Северная Эстония — в основном низменная, слабо всхолмленная область. Её восточную часть занимает возвышенность Пандивере, наивысшей точкой которой является вершина Эмумяги.
Западная часть Эстонии слабо возвышается над уровнем моря. Южная Эстония по устройству поверхности заметно отличается от северной. Она значительно более холмиста и содержит три группы моренных возвышенностей: Вильянди — в западной части южной Эстонии, Отепя — в восточной и на крайнем юго-востоке Эстонии — Хаанья с наиболее высокой во всей Прибалтике вершиной Большой Мунамяги, достигающей 317 м. Промежуточная впадина изобилует заболоченными низменностями, озёрами и перемежающими их друмлинами, особенно резко выраженными в северной части района Тарту.
Выходящие к побережью Финского залива нижнесилурийские известняки слагают коренной берег древних послеледниковых бассейнов — так называемый «глинт» (полосу прибрежных скал), то имеющий вид уступа, круто обрывающегося непосредственно к морю, то отделённого от моря более или менее широкой полосой абразионной платформы. Морской берег изрезан заливами и бухтами, изобилует полуостровами. Всё северное и северо-западное побережье окаймлено многочисленными мелкими островами.
Эстония богата внутренними водами — реками и многочисленными озёрами ледникового происхождения, однако почти все реки и озёра малы и судоходного значения не имеют. Судоходны лишь реки Нарова (см.) и Эмайоги (см. Эмбах) и в своём нижнем течении Пярну (см. Пернава). Другие используются только для сплава леса. Среди рек северной Эстонии, берущих начало на водоразделе между Финским и Рижским заливами, и, как правило, небольших, важнейшее значение имеет Нарова, вытекающая из Чудского озера и впадающая в Финский залив. Прокладывая путь через полосу глинта, реки северной Эстонии образуют водопады, среди них известный Нарвский водопад уездный города Нарвы.
Наиболее крупные реки и озёра ЭССР расположены в промежуточной впадине. К ЭССР примыкает западная часть обширного Чудского озера; к западу от него находится второе по величине озеро Выртс (Вырц-ярв; см.); река Эмайоги выливает воды озера Выртс-ярв в Чудское озеро; река Тяннасилма, впадающая с запада в Выртс-ярв, берёт начало на болотистом водоразделе в 250 м от восточного берега небольшого озера Вильянди, лежащего к западу от Выртс-ярв; воды же озера Вильянди выливаются в речную систему реки Пярну, которая впадает в одноименный залив. Таким образом, вся промежуточная впадина представляет собой почти неразрывную цепь водных бассейнов и рек, расположенных между Чудским озером и заливом Пярну.
Климат ЭССР — переходный от морского к континентальному, так же как и в прочих прибалтийских советских республиках; в то же время он более холодный, чем в Латвии и Литве. Особенно заметны зимние температурные колебания в направлении от более близких к Балтийскому морю западных районов республики к более континентальным на востоке. В связи с этим средние январские изотермы проходят в направлении с севера на юг от — 3° и — 4° на островах Сааремаа и Хийумаадо — 6° и — 7° у Тарту и Чудского озера. Менее значительны температурные колебания летом. Характерна для ЭССР средняя температура июля +16° в районах, более близких к морю, и +17° в более отдалённых. Среднегодовая температура (за длительный промежуток времени) Таллинна +4,6°, Тарту +4,5°. Осадками относительно богаче более расчленённая, в смысле рельефа, южная Эстония, беднее — более плоская северная часть республики. Снежный покров держится обычно с середины ноября по конец апреля. Господствующие ветры — как зимой, так и летом — западные и юго-западные. Среднегодовое количество осадков (за длительный промежуток времени) в Таллинне 619 мм, в Тарту 650 мм. Больше всего осадков выпадает в августе. Для ЭССР характерна большая облачность, частые, особенно осенью туманы.
Почвы ЭССР большей частью каменистые, песчаные, болотистые. Относительно более плодородны районы Тарту и Вильянди с суглинистыми и супесчаными почвами<
Растительный мир ЭССР, в общем, однообразен. Болота занимают около 15% площади республики, леса — 21%. На северо-западе преобладают лес (главным образом, лиственный), кустарники, луга. От залива Пярну к заливу Кунда на северном побережье тянется постепенно суживающаяся полоса болот и преимущественно хвойных лесов. Восточная часть республики наиболее богата лугами, пастбищами и возделанными полями. На крайнем северо-востоке у Чудского озера — хвойные леса и болота. Для хвойных лесов обычны ель на более влажных и сосна на песчаных почвах, среди лиственных преобладают берёза, ольха, ясень, дуб. Ель, сосна и берёза составляют основные лесные ресурсы республики.
Животный мир Эстонии беден: медведи и волки лишь изредка ещё встречаются в северных и восточных лесах; водятся лисицы, мелкие хищники и грызуны — хорьки, зайцы, белки.
Из полезных ископаемых наибольшее промышленное значение имеют горючие сланцы, залегающие в большом количестве в северо-восточной Эстонии. Значительные торфяные ресурсы, силурийские известняки дают строительный камень, синяя кембрийская глина используется в производстве цемента. В различных частях ЭССР, в особенности на побережье Финского залива, находятся залежи фосфоритов. Реки служат источником гидроэнергии.
Население Эстонии составляло на 1/ІХ 1940 1 117,3 тысячи человек. Национальный состав в значительной мере однороден: эстонцев насчитывалось 90,8%, русских — 7,3%, прочие — шведы, латыши, евреи. Около 1/3 населения ЭССР (31,3% в 1934 г.) проживало в городах. Столица Эстонии — Таллинн (161,7 тысяч жителей; см. Ревель), важнейший хозяйственный центр ЭССР; прочие наиболее крупные города: Тарту (см. Юрьев), университетский город (55,7 тысяч жителей), Нарва (см.; 24,5 тысяч жителей), крупный промышленный центр; Пярну (см. Пернов; 21,3 тысяч жителей).
Тяжелое положение трудящихся масс в буржуазной Эстонии обусловливало заметное падение рождаемости, и естественный прирост населения был крайне незначителен, в отдельные годы — ниже 1 человека на 1 000, иногда же смертность превышала рождаемость. К 1938 году естественный прирост сократился по сравнению с 1921 годом более чем в два раза.
По размерам естественного прироста буржуазная Эстония занимала одно из самых последних мест в Европе, значительно отставая в этом отношении даже от прочих прибалтийских стран, тогда ещё также буржуазных, Латвии и Литвы. Часть эстонского промышленного и сельскохозяйственного пролетариата, страдавшего от безработицы, а также бедствовавшего мелкого крестьянства искала выхода в эмиграции, главным образом в Бразилию, США, Канаду, Аргентину. До мирового экономического кризиса в 1929 году из Эстонии эмигрировало до 3 тысяч человек ежегодно. Только в социалистической Эстонии созданы условия для роста населения. Полностью прекратилась эмиграция. По переписи 1934 года, в Эстонии насчитывалось 665,9 тысяч человек самодеятельного населения, среди них 446,3 тысяч человек было занято в сельском хозяйстве, 102,8 тысяч человек — в добывающей и обрабатывающей промышленности, 46,7 тысяч человек — в торговле и на транспорте.
Хозяйство. До первой мировой империалистической войны экономика Эстонии была тесно связана с народным хозяйством России: выгодное географическое положение на путях выхода России к Балтийскому морю способствовало промышленному развитию Эстонии, интенсификации её сельского хозяйства, обслуживавшего Петербургский промышленный район, росту её торговых портов ы железнодорожного транспорта. Таллинн был одним из важных портов царской России по внешней торговле. Почти вся промышленная продукция Эстонии поглощалась обширным внутренним рынком России. Происшедший в 1919 году искусственный отрыв Эстонии от СССР неизбежно должен был пагубно отразиться на дальнейшем развитии её производительных сил.
За годы своего пребывания у власти правившая в Эстонии капиталистическая клика стремилась полностью изолировать эстонский народ от политических, экономических и культурных связей с Советским Союзом. В результате этой политики народное хозяйство Эстонии захирело. Крайне ограниченная ёмкость внутреннего рынка, потеря прежних русских рынков и невозможность для Эстонии конкурировать с промышленно развитыми капиталистическими странами как на рынках Западной Европы, так и на своём собственном обусловили глубокий упадок эстонской промышленности. Из страны аграрно-индустриальной Эстония превратилась в страну чисто аграрную с животноводческим направлением сельского хозяйства. В промышленности буржуазной Эстонии преобладали отрасли лёгкой индустрии, обслуживавшие внутренние потребности страны. Являясь орудием империалистических держав, правившая эстонская буржуазия полностью подчинила их интересам хозяйство Эстонии и фактически превратила её в полуколониальную страну, помогая иностранным капиталистам грабить эстонский народ. Иностранный капитал в этот период закабалил Эстонию внешними займами, захватил основные отрасли её добывающей и обрабатывающей промышленности, всячески стремился закрепиться в Эстонии, рассматривая её как одну из своих опорных баз в Прибалтике в подготовлявшейся им борьбе против СССР.
Убедившись в отсутствии перспектив для развития эстонской промышленности, эстонская буржуазия пыталась перестроить сельское хозяйство по датскому образцу. Правительство провело ряд мероприятий по «данизации» страны — развитию скотоводства и молочного хозяйства, обильными субсидиями поддерживая для этого эстонское кулачество. В сельском хозяйстве буржуазной Эстонии важнейшее значение приобрели молочное животноводство и свиноводство. Из общей суммы валовой продукции сельского хозяйства в 1937/38 годах в 216,5 млн. крон продукция земледелия (без кормов) составила 100 млн. крон, продукция животноводства — 116,5 млн. крон. Из 4 574 тысяч га площади Эстонии 1 529 тысяч га или 33,4%, было занято в 1939 году естественными лугами и пастбищами, 1 129 тысяч га, или 24,7% (включая культурные луга и пастбища), пахотными землями, 946 тысяч га, или 20,7%, — лесами (хвойные леса занимают около 70% лесной площади, лиственные — около 30%), 326 тысяч га, или 7,1%, — торфяными болотами, 644 тысячи га, или 14,1%, под постройками (города и села), дорогами и неудобными землями.
Ведущая роль молочного животноводства в сельском хозяйстве отражалась не только в преобладании лугов и пастбищ над прочими угодьями, но и в значительных посевах кормовых культур, занимавших в 1939 году 157 тысяч га у или свыше 23% общей площади посевов. Поголовье крупного рогатого скота составляло в 1939 году 706 тысяч голов (из них коров — 480 тысяч), овец — 696 тысяч, свиней — 442 тысячи.
Эстонское свиноводство ориентировалось на производство бекона, занявшего заметное место в экспорте Эстонии. Однако развитие эстонского животноводства протекало лишь в рамках крупнокапиталистического и кулацкого хозяйства, за счёт широкой финансовой поддержки, оказывавшейся им правительством. В порядке субсидий и премий огромные суммы перекачивались через государственную казну от трудящихся в карманы кулаков и крупных земельных собственников, производственные затраты которых не могли быть покрыты выручкой на внешних рынках за экспортируемые туда продукты животноводства. Так, экспортировав в 1938 году на 19% больше масла по количеству, чем в 1929 году, Эстония выручила за него лишь 70% той суммы, которую она получила в 1929 году.
Основными районами молочного животноводства в Эстонии являются северное побережье и центральный район: Пярну — Вильянди — Тарту, а важнейшей отраслью молочного хозяйства — маслоделие, ориентировавшееся в буржуазной Эстонии, главным образом, на экспорт.
В посевах свыше 55% занимали зерновые, среди которых преобладали рожь, овёс и ячмень. Из технических культур в Эстонии разводился лён — одна из заметных в своё время статей эстонского экспорта.
Посевные площади и сборы важнейших культур в 1939 г.
Важную роль в экономике играла эксплуатация лесов, обеспечивавшая значительный для Эстонии вывоз лесоматериалов. 80% лесов принадлежало государству, 17,2% — крестьянству, остальное — городам, частным лицам и предприятиям.
На побережье Эстонии издавна развит рыбный промысел — ловля салаки и кильки; до первой мировой войны эстонское рыболовство обслуживало, главным образом, рынки России; в буржуазной Эстонии, оторванной от СССР, рыболовство также оказалось в глубоком упадке.
Промышленность ЭССР. Основными энергетическими ресурсами Эстонии служат горючие сланцы и торф, питающие местные электростанции. Разработки сланцев в большей своей части были сосредоточены в руках двух крупнейших предприятий. С 1929 года добыча сланцев стала развиваться в связи с начавшейся переработкой их для получения нефтепродуктов — смазочных масел и бензина. Добыча сланцев составила в 1933 году 1 472 тысячи т; получено было при переработке сланцев 155 тысяч т нефтепродуктов, из которых 62 тысячи т было экспортировано. Обрабатывающая промышленность буржуазной Эстонии была слабо развита, в значительной степени распылена и занята, главным образом, обслуживанием внутреннего рынка. Большое число предприятий носило кустарный и полукустарный характер; во всей Эстонии насчитывалось всего 377 предприятий, имевших свыше 20 рабочих каждое, а в совокупности — 45 тысяч рабочих (1938); предприятий с числом рабочих от 5 до 19 насчитывалось 984, но и в них имелось всего 9,3 тысяч рабочих (заняты они были преимущественно переработкой продуктов сельского хозяйства); к ним же относились небольшие лесопилки, механические, кожевенные и другие предприятия, разбросанные, главным образом, в сельских местностях.
Текстильная промышленность, стоявшая на первом месте по ценности продукции, была наиболее развитой отраслью промышленности Эстонии. Крупные хлопчатобумажные предприятия, насчитывавшие около 2 тысяч рабочих каждое, находятся в Нарве (Кренгольмская мануфактура) и Таллинне (Балтийская мануфактура), и, тем не менее, вся текстильная промышленность — хлопчатобумажная, суконная, льнопрядильная — работала лишь на 50-60% своей производственной мощности.
Численность рабочих по отраслям промышленности
Лесопильная и деревообрабатывающая промышленность, наиболее крупные предприятия которой сосредоточены в Таллинне, Пярну, Тарту и Нарве, значительную часть своей продукции экспортировала. Одна фанерно-мебельная фабрика насчитывала свыше 2 000 рабочих.
Наиболее крупные предприятия машиностроительной промышленности были созданы ещё до первой мировой империалистической войны (Русско-Балтийский судостроительный и механический завод, Петровская верфь, вагоностроительный завод «Двигатель» и ряд других). Лишь некоторые из них сумели продвинуть свою продукцию на внешние рынки Прибалтики и Скандинавии, большинство же с потерей русского рынка было вынуждено приспособиться к обслуживанию ограниченных потребностей самой Эстонии и резко сократило своё производство. В химической промышленности наибольшее значение имели перегонка сланцев, производство резиновых изделий и спичек. Эстония обладает значительными ресурсами для производства цемента; работал, однако, лишь один завод, обслуживавший преимущественно внутренние потребности; экспорт цемента был незначительным. В пищевкусовой промышленности выделялось лишь несколько крупных пивоваренных заводов и мельниц.
Железнодорожная сеть Эстонии состояла из нескольких главных линий, соединявших Эстонию с СССР и Латвией, и ряда узкоколеек. Общая протяжённость железных дорог равнялась 1 446 км (1938 г.), из них 772 км — широкой колеи и 674 км узкой. Эстония обладает рядом морских портов: Таллинн, Пярну, Палдиски и др. Сеть проезжих дорог в 1935 году составляла 21,5 тысяч км.
Внешняя торговля Эстонии и в 1938 году ещё не достигла того уровня, на котором она находилась до мирового экономического кризиса 1929 года.
Внешняя торговля Эстонии (в млн. крон)
В экспорте преобладали сельскохозяйственные продукты и лесоматериалы. Из общей суммы экспорта 1938 года в 103,9 млн. крон масло составляло 25,2 млн. крон, или 24,2%, лесоматериалы —13 млн. крон, или 12,6%, лён — 5,4 млн. крон, или 5,2%, свиньи — 7,6 млн. крон, или 7,4%, бензин и масла из сланцев — 6,0 млн. крон, или 5,8%. В импорте преобладали текстильное сырье, металлы, оборудование, топливо, удобрения, сахар. В 1938 году Эстония ввезла на 13,2 млн. крон хлопка, шерсти, шёлка и изделий из них, на 7 млн. крон — железа и стали, на 8 млн. крон — различных металлоизделий, на 18,1 млн. крон — машин, автомобилей и радиоаппаратуры, на 4,7 млн. крон — угля и нефтепродуктов, на 3,1 млн. крон — удобрений, на 3,9 млн. крон — сахара.
До начала военных действий в Европе в 1939 году Эстония вела свою внешнюю торговлю, главным образом, с Англией, Германией, Финляндией, США, Швецией. В 1938 году 34% эстонского экспорта было направлено в Англию, 31,4% — в Германию, 5,6% — в Финляндию, 4,4% — в США и 4,3% — в Швецию. Важнейшими поставщиками импортных товаров были Германия (31,1%), Англия (17,9%), Швеция (8,2%) и США (6,6%).
Так развивалось хозяйство буржуазной Эстонии. В июне 1940 года власть буржуазии была свергнута эстонским народом, и Эстония вступила в братскую семью народов СССР. Трудящиеся массы ЭССР получили от буржуазии тяжёлое наследство. Эстонская деревня была нищей; из 140 тысяч крестьянских хозяйств, насчитывавшихся в Эстонии, около 40% составляли хозяйства безземельных и малоземельных крестьян, ведших полуголодное существование; около 70 тысяч батраков работало на кулацких полях и в помещичьих имениях. Крестьянская масса была задавлена долгами, налогами и бесконечными штрафами. Задолженность крестьянства банкам и ростовщикам достигла к 1940 году 142 млн. крон, падая своей тяжестью, главным образом, на хозяйства с мелкими наделами. Принудительная продажа крестьянских ферм за неплатёж налогов и долгов всё более и более росла, тысячи крестьян бросали землю и в поисках заработка шли в батраки или двигались в города, увеличивая там армию безработных. Проводившаяся эстонской буржуазией политика в области сельского хозяйства привела к тому, что последнее целиком зависело от колебаний мирового рынка.
Политика изоляции от СССР, проводившаяся правящей капиталистической кликой, особенно сильно отразилась на важнейших отраслях эстонской промышленности — судостроении, вагоностроении и текстильном производстве. В то время, как в 1913 году на крупных предприятиях металлообрабатывающей и текстильной промышленности насчитывалось 36 тысяч рабочих, на 1 февраля 1940 года на них было занято лишь 17,4 тысяч рабочих. На крупнейшем в Эстонии текстильном предприятии, Кренгольмской мануфактуре в Нарве, работало в 1940 году немногим больше 2 тысяч человек вместо 14 тысяч в 1914 году. «Наши фабрики и заводы стояли. Ржавели сотни машин, разрушались здания крупных промышленных предприятий», — отмечал на VII сессии Верховного Совета СССР товарищ Лауристин, выступавший от имени Полномочной комиссии Эстонской республики. Число безработных превышало 20 тысяч человек. Внешняя задолженность Эстонии достигла свыше 186 млн. крон, не считая 130 млн. крон военных долгов эстонской буржуазии, использованных для подготовки военных авантюр против Советского Союза и для подавления трудящихся самой Эстонии.
Изгнав капиталистическую клику, бесконтрольно распоряжавшуюся страной в течение многих лет, установив в Эстонии Советскую власть и войдя в великую семью народов Советского Союза, эстонский народ создал предпосылки для хозяйственного возрождения и расцвета своей родины.
М. Ж.
С установлением Советской власти начался быстрый подъём хозяйства республики. Только с 1/V 1940 года по 1 /VI 1941 года число промышленных рабочих увеличилось с 59,7 тысяч человек до 94 тысяч. Безработица была полностью ликвидирована.
Существенные изменения внесла Советская власть и в сельское хозяйство. Законом о земельной реформе, принятым 23/VІІ 1940 года, земля была объявлена всенародным достоянием. Максимальный размер крестьянского владения был установлен в 30 га. Был учреждён государственный земельный фонд в 758 тысяч га, из которого были наделены землёй 53 тысячи безземельных и малоземельных крестьян. Задолженность крестьян в 100 млн. эстонских крон была ликвидирована. Были организованы 25 машинно-тракторных станций, 250 коннопрокатных пунктов и т. д.
Развитие хозяйства ЭССР было прервано нападением гитлеровской Германии на СССР. Территория республики была оккупирована. Фашистские захватчики нанесли огромный ущерб хозяйству ЭССР. Больше 62 тысяч человек были зверски убиты или замучены в концентрационных лагерях. Десятки тысяч были угнаны в Германию. Большая часть фабрик и заводов была разрушена фашистами. Так, например, текстильная промышленность сохранила свою мощность лишь на 15%. Из 71 тысячи кВт мощности электростанций было уничтожено более 50%. К 1944 году посевы зерновых уменьшились на 32% по сравнению с 1941 годом, а сбор хлеба — на 50%. Посевная площадь под льном уменьшилась на 65%, поголовье лошадей — на 30%, коров — на 41%, свиней — на 33%, домашних птиц — на 70%. Фашисты разрушили 9 200 домов и т. п.
После изгнания оккупантов началось быстрое восстановление хозяйства. Так к августу 1945 года — в промышленности было уже занято 50 тысяч человек (против 28 тыс. в августе 1944 г.). Немедленно после освобождения была восстановлена земельная реформа. К середине 1947 года около 44 тысяч безземельных и малоземельных крестьян получили свыше полумиллиона га земли. Советское правительство оказало им так же большую помощь в снабжении инвентарём и скотом. Были восстановлены 54 совхоза, 24 МТС, 244 коннопрокатных пункта и 944 подсобные хозяйства. Созданы 972 сельскохозяйственные товарищества, охватывающие 2/3 всех крестьянских хозяйств. Весной 1946 года посевная площадь превысила довоенные размеры.
Пятилетний план на 1946-1950 годы намечает восстановление всех отраслей промышленности ЭССР и их дальнейший рост.
Объём капитальных работ на 1946-1950 годы по всем отраслям хозяйства утверждён в размере 3,5 млрд. рублей. Вся промышленная продукция должна быть увеличена в 1950 году по сравнению с 1940 годом в 3 раза. План предусматривает: расширить сланцевые рудники до 9,4 млн. т, восстановить сланцеперегонную промышленность, построить заводы по выработке газа из сланцев и газопровод в Ленинград, восстановить и ввести в действие торфопредприятия на 220 тысяч т и построить торфобрикетные заводы на 50 тысяч га, восстановить электромоторный завод, Кренгольмскую и Балтийскую мануфактуру, заводы сельскохозяйственных машин и телефонных аппаратов, промышленность строительных материалов, в том числе цементный завод мощностью в 80 тысяч т, холодильник, мясокомбинат и молочный комбинат в Таллинне и маслосыроваренные заводы; довести в 1948 году до довоенного уровня производство шпрот и килек; восстановить и ввести в действие электростанции мощностью в 92 тысячи кВт. Планом намечен следующий объём производства на 1950 год: электроэнергия 395 млн. кВт/ч., сланцы — 8 410 тысяч т, древесина (вывозка) — 2 050 тыс. м3, хлопчатобумажные ткани — 121,4 млн. м, животное масло — 9 тысяч га, улов рыбы — 20 тысяч т и др.
В осуществление пятилетнего плана на северо-востоке республики в настоящее время идёт крупное строительство предприятий сланцевой промышленности.
По пятилетнему плану развития сельского хозяйства республики к 1950 году намечено посевную площадь и поголовье скота довести до следующих размеров:
II. История. 1. Эстония до начала XIII века. Эстонские племена до начала XIII века. Древнейшие памятники существования человека на территории нынешней ЭССР (стоянки, костяные и каменные орудия) относятся приблизительно к 7-му тысячелетию до христианской эры и свидетельствуют о населении, хозяйство которого основывалось на рыболовстве, охоте и собирательстве. Во второй половине 2-го тысячелетия до христианской эры начинается употребление бронзы. В начальных столетиях последнего тысячелетия до христианской эры, судя по археологическим памятникам, скотоводство уже взяло верх над охотой, и земледелие заняло также важное место в хозяйстве. Из домашних животных разводили лошадей, крупный рогатый скот, овец и свиней, из злаков установлено наличие пшеницы. На основании археологических источников можно утверждать, что территория ЭССР была уже в это время заселена этническими элементами, из которых впоследствии сформировались племена эстов. В середине первого тысячелетия до христианской эры появляется железо. К началу нашей эры употребление (и обработка) его становится обиходным. Земледелие и скотоводство стали доминирующими отраслями хозяйства, тогда как рыболовство и охота отодвинулись на задний план. Первые столетия христианской эры были временем расцвета патриархально-родовых отношений. Начиная с V-VI веков, наблюдается начало разложения родового строя.
К началу XIII столетия (с этого времени история Эстонии вступает в свет письменных источников) родовой строй уже распался, и успели образоваться территориальные общины и их союзы. Вся населённая эстами территория дробилась на так называемые кихелькунды (эстонский kihelkond), которые, объединяясь, образовывали области. Во времена внешней опасности возникали и союзы областей, распадавшиеся, однако, по её миновании.
Основой экономической жизни являлись земледелие и скотоводство. Пашни были разделены между отдельными семьями, тогда как подсечные земли, луга, пастбища, леса и рыболовные воды находились в общинном владении одного или нескольких поселений. Общинам принадлежали также торговые пункты как внутри страны, так и у морских гаваней. Поля обрабатывались по двухпольной системе. Замечается начало выделения ремёсел (обработка металлов и гончарное производство). Значительный доход давала и торговля. Археологические источники (в частности, большое число кладов арабских и западноевропейских монет) свидетельствуют о том, что эсты с возрастающей активностью принимали участие в торговом обмене между Новгородом и Псковом, с одной стороны, и западноевропейскими странами — с другой. Клады концентрируются также вокруг более крупных торговых центров, которые характерным образом отличаются большими укреплениями.
Накопление богатств ускорило процесс распада родовых отношений. Отчётливо выделилась родоплеменная знать, представителей которых Ливонская хроника очень характерно называет «богатыми», «лучшими», «знатными» (divides, meliores, nobiles). Основную массу населения составляло свободное крестьянство. Источники упоминают и рабов. Численность всего населения к началу XIII века составляла приблизительно 150 000-200 000 человек. Вооружённые отряды крестьянства составляли народное ополчение (maleva).
Прибрежные эсты, в частности, население островов, предпринимали в XI-XII веках нередко морские походы как с грабительской, так и с торговой целью. Известно разрушение шведского торгового центра Сигтуны в 1187 году. В свою очередь, датчане и шведы предпринимали военные походы в целях покорения эстов, но все они оказались малоуспешными и имели своим последствием лишь временное подчинение отдельных эстонских племён или захват тех или других военно-торговых опорных пунктов. В 1030 году Ярослав Мудрый после одного из своих походов построил город Юрьев на месте эстонского укрепления (Тарту). Однако Новгород и Псков не придерживались политики систематического завоевания Прибалтики, а потому и этот опорный пункт некоторое время спустя был ими потерян.
Г. Моора.
Эстония под властью Дании и Ливонского ордена (1227-1561 гг.). Рост торговли на Балтийском море к началу XIII века обострил борьбу за обладание Эстонией, территория которой господствует над входом в Финский и Рижский заливы. В 1208 году немецкие крестоносцы и рыцари (см. Ливонский орден, XXVII, 126 сл.), которые до этого основали город Ригу и укрепились на берегах Западной Двины, начали наступление на южную Эстонию. Эстонские племена мужественно оборонялись, и только в 1227 году пала последняя их крепость на острове Сааремаа (Эзель). Новгород и Псков, учитывая опасность, угрожавшую их торговле в случае захвата Эстонии западноевропейскими феодалами, оказывали вооружённую поддержку эстонцам. Но Рижский епископ Альберт получил помощь из Дании (ср. XVII, 573). В 1219 году в северной Эстонии высадились крупные военные силы датского короля Вальдемара II. Ревель (Таллинн), основанный в 1219 году на месте разрушенного эстонского укрепления Линданиса, стал опорным пунктом датчан. В 1220 году шведы высадились в западной Эстонии (Роталия), но шведская колония вскоре была уничтожена эстами с острова Сааремаа. После этого территория Эстонии была поделена между немецкими и датскими завоевателями. На основании договора 1237 года вся северная Эстония с Таллинном и Нарвой осталась за Данией. Южная Эстония оказалась поделённой между Ливонским орденом (город Пярну и окружающая его область), Дерптским (Тарту и его область) и Эзельским — Викским (западная Эстония и остров Сааремаа) епископствами. В многочисленных договорах, заключенных с завоевателями, эстонские племена получили гарантию имущественных (земельных) и личных прав с фиксацией их повинностей в пользу католической церкви, датского короля и Ливонского ордена, а также их вассалов. Но вопреки своим обещаниям победители нарушали имущественные и личные права эстов, отнимая у них земли, захватывая их имущество. При этом нередко лично свободные люди насильственно обращались в рабство или становились крепостными. Особенно тяжёлой оказалась участь эстов под властью Дании. Вассалы датского короля воспользовались отдалённостью и слабостью своего сюзерена, чтобы добиться для себя неограниченной судебной и административной власти над зависимым от них эстонским населением. Развитием помещичьего хозяйства с применением труда рабов и зависимых крестьян северная Эстония далеко опередила остальную Ливонию. По так называемому Вальдемаро-Эриковскому ленному праву 1315 года эстляндское рыцарство получило признание права наследования (по мужской линии) на ленные держания вассалов. Вместе с этим усиливалась личная зависимость эстонских крестьян, которые из подданных короля становились наследственно-подданными (Еrbuntertanen) рыцарей — помещиков. Все жалобы эстов на незаконные их притеснения оказались безрезультатными. Среди крестьян возник заговор. Ночью с 22 на 23 апреля 1343 года на одном из холмов Гарии запылал костёр — условный сигнал ко всеобщему восстанию, известному под названием «восстания Юрьевой ночи». В первую же ночь число убитых рыцарей, священников и монахов достигло 1 800. Восставшие решили подвергнуть поголовному истреблению всех своих классовых врагов. Вскоре восстание распространилось на большинство районов северной Эстонии и на остров Сааремаа. Большой отряд эстов приступил к осаде Таллинна. Однако ожидаемая восставшими помощь из Финляндии запоздала. Русские войска из Пскова немедленно вступили в южную Эстонию (дерптское епископство), но, прежде чем они успели соединиться с восставшими, главные силы эстов были уничтожены Ливонским орденом. Расправа над восставшими продолжалась несколько лет, и количество казнённых достигло 40 000 человек. Одним из политических последствий восстания 1343 года следует считать продажу северной Эстонии, которую Дания в 1346 году была вынуждена уступить Ливонскому ордену. Социально-экономические последствия неудавшегося восстания оказались для эстов исключительно тяжёлыми. Во второй половине XIV и в XV веках крепостное право стало повсеместным явлением. Феодалы заключали между собой договоры о взаимной выдаче беглых, и только Таллинн продолжал сопротивляться домогательствам помещиков о возвращении им их крестьян. Но и в городах личные и имущественные права эстов подвергались всяким стеснениям. Им разрешали заниматься только неквалифицированным и плохо оплачиваемым трудом, запрещалась промышленная и торговая деятельность. Эсты в городах, оставаясь лично свободными, никакими политическими правами не пользовались.
Рост промышленности и городов в Западной Европе вызвал спрос на продукты сельского хозяйства. Уже в XIV веке из Ливонии вывозились рожь, овёс, лён и другие товары. На экспорте хлеба наживались, главным образом, вассалы-рыцари, ставшие помещиками. Выгодное экономическое положение рыцари использовали для расширения своих сословных прав и захвата имений ордена и епископов.
Борьба между феодалами и всё усиливавшаяся вражда к ним со стороны крестьян обусловливали внутреннюю слабость Ливонии. Реформация XVI века, нашедшая живой отклик в рядах горожан и рыцарства, оказалась благоприятным предлогом для раздела земельных и других богатств католической церкви, в связи с чем ещё больше усиливалась политическая раздроблённость страны. Реформация в Эстонии сопровождалась волнениями крестьян и восстаниями городских низов. В Тарту вёл агитацию известный немецкий анабаптист Мельхиор Гоффман. Среди эстонских крестьян распространялись идеи и лозунги крестьянской войны в Германии 1525 года. Однако Реформация, укрепившая позиции дворянства, вызвала лишь дальнейшее ухудшение материального и правового положения эстонских крестьян.
К концу периода самостоятельного существования Ливонии в общей массе крепостных исчезла прежде многочисленная прослойка мелких эстонских вассалов, освобождённых от обычных крестьянских повинностей, но обязанных служить во вспомогательных войсках ордена и епископов. Среди крепостных выделялась группа зажиточных крестьян-дворохозяев (adramaa talupojad), которые обязаны были давать конных и пеших работников для обработки господских полей. Малоземельные крестьяне, жившие на окраине деревни и возделывавшие небольшие участки по преимуществу лесной земли, отбывали барщину лично и без лошади. Поэтому их называли Einfüssling (intotling), или по-эстонски üksjаlаd (пешебарщинные). В связи с имущественным расслоением и захватом крестьянских земель помещиками всё увеличивалась прослойка безземельной сельской бедноты (maatamehed), состоявшей из батраков (sulased) и бобылей (wabadikud). Батраки работали по найму у богатых дворохозяев и отбывали за них барщину. Бобыли же служили подёнщиками или представляли собой странствующих деревенских ремесленников.
Экономическое расслоение в деревне поддерживалось и отчасти усиливалось отсутствием уравнительного передела пахотной земли между членами общины, а также обычным правом наследования. После смерти отца его двор и земля не подвергались разделу между наследниками, а переходили, как правило, целиком к старшему сыну (дочери) или, при отсутствии детей — к вдове. В крепостной деревне помещик стал распоряжаться наследством по своему усмотрению, но хозяйственная целесообразность заставляла его воздержаться от чрезмерного дробления крестьянских наделов. Крупные крестьяне были наиболее надёжными плательщиками оброка, они же исправно поставляли батраков на барщинные работы. Общинная собственность на землю к XVI веку сохранилась лишь в виде пережитка. Обычно сенокос, пастбище и лес продолжали оставаться в общем пользовании всей деревни или нескольких деревень, но в XV-XVI веках каждый помещик стремился к точному проведению границ своих владений, не считаясь при этом с ранее существовавшими границами крестьянских общин. Раздел и уничтожение общинных земель подрывали экономические основы сельской общины и делали её беспомощной в защите крестьянских интересов против притязаний помещика. К XVI веку окончательно исчезло прежнее рабство, растворившись в развивавшемся крепостничестве.
Польско-шведский период (1561-1721 гг.). В середине XVI века начался новый этап вооружённой борьбы за господство на Балтийском море и за обладание Эстонией. Ливонская война 1558-1582 годов, ведшаяся Московским государством (ср. Россия — история, XXXVI, ч. 3, 450 сл.), уже в 1561 году привела к распаду Ливонии. Северная Эстония с Таллинном и Нарвой была захвачена шведами (см. XLIX, 297), остров Сааремаа отошёл к Дании, а южная Эстония с Пярну и Тарту, после временной принадлежности русским, досталась Польше. По Альтмарскому перемирию 1629 года Польша уступила Швеции южную часть Эстонии, а в 1645 году Дания, после неудачной для неё войны, отказалась в пользу Швеции от Сааремаа. В результате многолетних войн Эстония оказалась страшно опустошённой, исчезло около 50% крестьянских дворов. Шведский король Эрик XIV и польский король Сигизмунд II Август соперничали между собой, расширяя привилегии эстляндских рыцарей-помещиков, чтобы этим обеспечить себе их верность. В южной Эстонии, находившейся под властью Польши, реставрация католической церкви и передача бывших земель ордена в руки польско-литовской шляхты к концу XVI века усилили количество приверженцев Швеции. Переход всей Эстонии под власть Швеции не улучшил положения крестьян. Все попытки реформ (ограничение власти помещиков), задуманные Карлом IX, оказались безуспешными из-за сопротивления местного дворянства. Только в 1630 году судебная власть помещиков над крестьянами по уголовным делам подверглась некоторым ограничениям в связи с учреждением высшей судебной инстанции (гофгерихт) в Тарту. В гимназии, основанной в 1630 и 1632 годах преобразованной в Тартуский университет, по замыслам правительства должны были обучаться также дети крестьян, но фактически для них двери учебных заведений оказались наглухо закрытыми. Только в последней четверти XVII века наступил перелом в политике шведского правительства. Карл XI приступил к редукции имений; государству возвращались все крупные имения, перешедшие путём пожалований в руки дворян. В Лифляндии 5/6, а в Эстонии 2/5 имений стали собственностью государства. Помещики превратились в арендаторов, власть которых над крестьянами подверглась значительным ограничениям. Повинности крестьян устанавливались соразмерно величине и доходности их земельного надела. Но проект Карла XI об отмене крепостного права вызвал самое отчаянное сопротивление в рядах дворянства и остался неосуществлённым.
2. От присоединения к России до революции 1917 года. — Эстония после Северной войны (XVIII в.). По Ништадтскому миру 1721 года вся территория Эстонии была присоединена к России. Северная Эстония составляла отдельную губернию (Ревельская или Эстляндская губерния). Южная Эстония и Сааремаа вошли в состав Лифляндской (Рижской) губернии. Во время Северной войны (1700-1721 гг., см. XLI, ч. 5, 661/68) царское правительство обещало возвратить имения их бывшим владельцам и восстановить все привилегии местного дворянства. Эти обещания были осуществлены в первые же годы. Опустошения, произведённые во время Северной войны, и сопровождавшая их эпидемия чумы превратили Эстонию в полупустыню; некоторые исследователи считают, что в одной только Лифляндии от чумы погибло 126 тысяч человек - эстов и латышей. Но самые тяжёлые для крестьян последствия Северной войны заключались в восстановлении неограниченной власти помещиков над личностью и имуществом крепостных, которых местные власти, например, в так называемой «Декларации» ландрата барона Розена в 1739 году приравнивали к древнеримским рабам (ср. латыши, XXVI, 516/17). Помещики расширяли свои поля за счет крестьянской земли. Если в конце XVII века соотношение между господскими и крестьянскими землями равнялось 1:3, то к концу XVIII века оно составляло 1:1. Обезземеление и увеличение повинностей (главным образом барщины) привели крестьян к обнищанию и разорению. По сравнению с прежними временами наблюдался застой или даже регресс в области материальной (жилище, одежда, орудия труда, утварь) и духовной культуры эстов. В первые годы царствования Екатерины II русское правительство в целях защиты крестьян пыталось вмешиваться в аграрные отношения Эстонии, но из-за сопротивления дворянства ничего серьёзного не было сделано, и во второй половине XVIII века положение крепостных заметно ухудшилось. К прежним ужасам рабства присоединилась массовая торговля крепостными, так как интенсификация барщины на основе экстенсивного хозяйства создавала, с точки зрения помещика, «лишние» рабочие руки.
Аграрные реформы XIX века. Под влиянием страха перед французской буржуазной революцией, особенно после военных успехов Наполеона в Германии, царское правительство начало беспокоиться за прибалтийские губернии, которые при приближении французской армии могли стать опасными очагами крестьянских восстаний. Под нажимом правительства лифляндское дворянство на ландтаге 1797 года, а эстляндское — на ландтаге 1802 года приняли постановления, содержащие самые незначительные уступки в сторону улучшения быта крепостных. Но и они остались на бумаге. Только лишь после продолжительной борьбы сопротивление реакционных кругов дворянства было преодолено, и 20/II 1804 года правительство утвердило положение о лифляндских крестьянах (см. XXVI, 518/19), распространённое потом и на эстляндских крестьян. Закон 1804 года восстановил основные положения шведского аграрного законодательства. Крестьянин становился прикреплённым к земле, а не к личности помещика, который лишался возможности продавать крепостного без земли и не мог присоединить крестьянскую землю к господским полям. Закон определял очень высокие размеры барщины и оброка. Подобная половинчатая реформа не удовлетворила крестьян, и в то же время помещики чувствовали себя обиженными. Крестьяне ответили волнениями 1805 года, а помещики искали лазейки для обхода закона 1804 года. В 1809 году они добились от правительства издания дополнительных статей, которыми сильно ухудшались прежние правила нормирования крестьянских повинностей.
В 1809 году был создан особый комитет по улучшению быта эстляндских крестьян. Комитет наметил ряд мероприятий для проведения в жизнь основных принципов закона 1804 года. При высоких рыночных ценах на хлеб помещики стремились к расширению своих полей, поэтому они в первую очередь добивались отмены статей закона, препятствующих захвату крестьянской земли. Помещики Эстляндской губернии в 1810 году нашли выход — они предложили правительству проект освобождения крестьян от крепостной зависимости, но без земли, которая признаётся полной собственностью помещика. В 1811 году была создана особая комиссия для разработки проекта эстляндского дворянства, но её работа была прервана войной с Наполеоном. В 1816 году Александр I подписал закон об освобождении эстляндского крестьянства, а в 1819 году — аналогичный закон относительно крестьян Лифляндской губернии (см. XXVI, 519). Крестьяне были объявлены лично свободными, но без разрешения помещика и зависимого от него волостного правления крестьянин, даже в пределах губернии, не мог менять местожительства, он не мог переселиться в город или в другие губернии. Крестьяне лишились всех прав на землю и становились арендаторами земли помещика, который при существовавших ограничениях прав передвижения и свободы занятий диктовал по своему усмотрению условия арендной платы. Вместо денежной аренды помещики предпочитали сохранить барщину («барщинная аренда»), размеры которой определялись на основании «свободного договора».
В 30-х годах XIX века помещики Эстонии переходили от трёхполья к многополью и травосеянию, особенно увлекались разведением картофеля, который перерабатывался на водочных заводах. Рациональное земледелие требовало большого количества рабочих рук. Вместо прежней барщины, определяемой количеством рабочих дней, помещики перешли к сдельной или урочной барщине (tükitöö); каждому крестьянскому двору отводился определённого размера участок поля, сенокоса и т. п. для обработки. Крестьянин-арендатор жил и работал, постоянно находясь на краю голодной смерти, даже при нормальном урожае он перебивался на хлебе, смешанном с мякиной. В 1840 году был неурожай, после чего начался общий голод. Распространился слух о том, что правительство отводит на юге России земли для переселенцев, но местные власти, сговорившись с помещиками, не разрешали выезд из губернии. На этой почве произошли серьёзные крестьянские волнения в Лифляндии (см. XXVI, 520/22).
Русские власти издавна придерживались правила, по которому эстонские и латышские беглые крестьяне, принявшие православие, не подлежали выдаче их бывшим помещикам. В обстановке голода и помещичьего террора в 1845 году начался массовый переход крестьян в православие; с переменой вероисповедания, они надеялись получить свободу передвижения и землю на поселение. В 1844-1848 годах перешли в православие 17% эстонского населения в южной Эстонии. События 40-х годов ХIХ века убедили даже правительство Николая I в необходимости аграрных реформ. В 1845 году были опубликованы «77 дополнительных статей» к положению 1819 года, а в 1849 году — закон, ограничивавший право помещика на присоединение крестьянской земли к господским полям. Теоретически закон признавал право крестьян на приобретение арендуемой ими земли в их полную собственность. Предусматривалась даже организация особого банка для содействия крестьянам в покупке земли. Но продажа земли, а также переход к денежной аренде оставались на усмотрении самих помещиков, поэтому закон 1849 года не имел практического значения, как не имел его и аналогичный закон 1856 года для Эстляндской губернии, опубликование которого вызвало ряд крестьянских волнений.
Лифляндское дворянство на ландтаге 1856 года решительно протестовало против проекта отмены барщины. Но аграрные реформы 60-х годов в России заставили помещиков в Эстонии отказаться от излюбленных ими форм феодальной эксплуатации крестьян. В крестьянском уложении 30/XI 1860 года были сохранены основные принципы закона 1849 года, но барщинная аренда уже считалась временной мерой, которую должна сменить денежная аренда. Так называемая «Волостная земля», хотя и считалась по-прежнему собственностью помещика, но не могла быть присоединена к господским полям, а в обязательном порядке сдавалась крестьянам в аренду сроком на 6 лет. Как и по закону 1849 года, от волостной земли помещик имел право отрезать «некоторую часть» так называемой «квотной» (от латинского aliquot) земли, составляющую около 17% волостной земли, которая предназначалась на содержание батраков, работающих в имении. Но помещик мог квотную землю присоединить к своим полям, в таком случае вознаграждая батраков другими видами натуральной платы или же деньгами.
В 1863 году были изданы новые правила о паспортах, значительно расширявшие свободу передвижения и выбора занятий. Наконец, в 1868 году окончательно была упразднена барщина как в Лифляндии, так и в Эстляндии. По закону 1866 года волостные общины лифляндских и эстляндских крестьян были освобождены от контроля помещика. По отзыву генерал-губернатора Альбединского, аграрное законодательство 60-х годов было «направлено, главным образом, на обеспечение немногочисленного, но экономически значительного слоя крестьян-дворохозяев. Таких дворохозяев было во всех трёх губерниях не больше 90 тысяч (а именно: в Курляндии — 20 тысяч при общем числе населения в 500 тысяч человек, в Лифляндии — 45 тысяч при общем числе населения в 800 тысяч человек и в Эстляндии —17 тысяч при общем числе населения в 300 тысяч человек). Наше законодательство постоянно принимало меры к тому, чтобы обеспечить независимость этой части крестьян от помещиков, от которых они берут в аренду свои земельные участки. С этой целью изданы законы, которыми определяются обязанности крестьян-арендаторов по отношению к баронам, и ограничивается право последних по истечении арендных лет присоединить удобренную крестьянскую землю к имению или отдавать её в аренду за более высокую цену». Но и после реформ 60-х годов Эстония продолжала оставаться своеобразным музеем средневековых древностей, в котором капиталистические отношения уживались рядом с обломками феодально-крепостнических порядков.
Развитие капиталистических отношений и национальное движение эстов во второй половине XIХ века. Упразднение барщины переход к денежной ренте создали благоприятные условия для развития капиталистических отношений в Эстонии. Крестьяне-арендаторы, освобождённые от обязанности поставлять работников на барщину, сильно сократили количество батраков, и вследствие этого после реформ 60-х годов в деревне появились лишние рабочие руки. Безработные устремлялись в города, предлагая промышленности свою дешёвую рабочую силу. Поэтому во второй половине XIX века сильно увеличилось городское население. В качестве центров промышленности на первом месте стояли Таллинн и Нарва. Об ускоренных темпах развития промышленности в Таллинне можно судить на основании того, что за 20 лет (1860-1880 гг.) количество фабричных рабочих в нём увеличилось в пять раз. Особенно развивалась металлообрабатывающая, текстильная, деревообделочная и бумажная промышленность. В 1857 году в Нарве была основана Кренгольмская хлопчатобумажная мануфактура, ставшая одним из крупнейших текстильных предприятий царской России. В связи с железнодорожным строительством в Таллинне был основан крупный вагоностроительный завод «Двигатель». Но молодая эстонская буржуазия оказалась способной выдержать конкуренцию только в мелкой и отчасти средней промышленности. В крупной же промышленности господствовал иностранный капитал. Более успешно эстонский капитал проникал в торговлю. В 1879 году в Таллинне организовалось эстонское торгово-мореходное товарищество «Линда», получившее большое значение в хозяйственной жизни страны.
Однако основной контингент эстонской буржуазии состоял из так называемых «серых баронов» — крупных крестьян, разбогатевших до начала аграрного кризиса конца XIX века (падение хлебных цен происходило, начиная с 1883 г.). Между тем многие помещики не сумели вовремя перестроиться на капиталистический лад и после упразднения барщинной аренды вынуждены были распродавать крестьянскую землю в собственность прежним арендаторам. Распродажа и покупка земельных наделов стала массовым явлением в 70-х и ещё больше усилилась в 80-х годах, когда низкие цены на хлеб увеличили и без того крупную задолженность дворянства. Беспощадно эксплуатируя труд батраков, кулацкая часть деревни платила помещикам за землю втридорога, лишь бы приобрести её в свою собственность. В Эстляндии за десятину земли в 1877 году получали (в среднем) 49 рублей, в 1883 году — уже 70 рублей, а в 1887 году, несмотря на низкие цены на хлеб, — 75 рублей. В Лифляндии (включая и латышские уезды) к началу XX века (до 1901 г. включительно) было продано 22 994 крестьянские надела (1 134 771 десятина), за которые помещики получили 76 558 162 рубля.
Несколько десятков тысяч крестьян-собственников земли и составляли социальную опору эстонского национального движения, возглавляемого немногочисленной прослойкой городской буржуазии и интеллигенции, по большей части из сыновей тех же крестьян-собственников. В передних рядах борцов за пробуждение национального самосознания, за развитие эстонского языка, материальной и духовной культуры выступали народные учителя. В 1857 году в Пярну начал выходить первый эстонский еженедельник «Pärnu Postimees», издаваемый И. В. Янсеном (1819-1890 гг.). С 1864 года Янсен перенёс свою деятельность в Тарту, где издавал газету «Eesti Postimees» — орган умеренного направления в эстонском национальном движении. Всецело ориентируясь на зажиточное крестьянство, Янсен и его единомышленники («старобалтийцы») избегали открыто ставить и обсуждать политические вопросы, ограничивая свою деятельность пропагандой рационального земледелия и идей народного просвещения, одновременно призывая к изучению родного языка и фольклора (ср. эстонская литература).
Эстонская интеллигенция более радикального направления («младоэсты») имела своим центром Петербург. В столице можно было более смело высказываться за необходимость дальнейших реформ по устранению пережитков феодализма (местных дворянских привилегий) в Эстонии. В Петербурге жил и работал художник И. П. Келер (1826-1899 гг.), академик живописи, имя которого известно также и в истории русского искусства. Но политическим вождем «младоэстов» был К. Р. Якобсон (1841-1882 гг.), выдающийся публицист и писатель. Переехав на родину, Якобсон в 1878 году начал издавать газету «Сакала» (в Пярну). В то время как «старобалтийцы» ориентировались на немецкую культуру и призывали к политическому сотрудничеству с дворянством, «младоэсты» придерживались «восточной», то есть русской, ориентации и при поддержке русских славянофилов надеялись добиться от царского правительства упразднения особых привилегий прибалтийского дворянства. Защита национальных прав эстов Якобсоном и его сторонниками в действительности вылилась в защиту интересов эстонских крестьян — земельных собственников, которые, добившись экономической независимости от немецких помещиков, настаивали на признании политических прав эстонской буржуазии при решении вопросов, относящихся к компетенции местных органов власти.
В первое время царское правительство не считало опасным для России эстонское национальное движение, а «младоэстов» рассматривало иногда как своих союзников в борьбе против привилегированного немецкого меньшинства. Однако русификаторская политика Александра III не пощадила национальных интересов эстов. Культурные и даже экономические общества эстов закрывались (общество эстонских писателей, торгово-мореплавательное товарищество «Линда» и др.) или их деятельность фактически прекращалась из-за административных репрессий и строгости цензуры. Эстонский язык изгонялся даже из народных школ и волостных учреждений. Отдельные представители «младоэстов» высылались из пределов Эстонии. Уцелели только те газеты, которые открыто поддерживали русификацию эстов (газеты «Валгус» в Таллинне и «Вирмалине» в Нарве) или призывали к рабской покорности. А. Гренцштейн (газета «Олевик») бросил лозунг: «Политика эстов должна заключаться в сознании своей слабости и в познании могущества других». А другой деятель эстонской буржуазии этого периода (Герман в газете «Вирулане») поучал: «Правительство знает, что надо низвергнуть и что надо водрузить». Ян Тэниссон (см.) в газете «Postimees» утверждал, что эстам нет никакого дела до «высокой политики», которая определяется государственной властью, и что русификаторские законы царского правительства вполне соответствуют национальным чаяниям эстонского народа. Политический кризис буржуазного национального движения усугублялся экономическими последствиями аграрного кризиса 80-х и 90-х годов, который разорил основную массу крестьян и до крайности обострил классовые противоречия в деревне.
Зарождение рабочего движения и революция 1905 года в Эстонии. Развитие капиталистической промышленности и рост городов способствовали образованию рабочего класса. В 70-х и 80-х годах XIX века во всех промышленных центрах Эстонии происходили массовые забастовки. Первые социал-демократические кружки были основаны в Таллинне (80-е гг.). Под влиянием русских рабочих и в тесной связи с революционным движением в Петербурге возникли рабочие кружки в Нарве. В среду эстонской интеллигенции, начиная с 90-х годов, проникали революционные идеи через нелегальные марксистские кружки студентов Юрьевского (Тартуского) университета. К началу XX века усилилась связь между нелегальными рабочими кружками Петербурга и Эстонии. В этом отношении много сделал М. И. Калинин, который в 1901-1903 годах работал токарем на заводе «Вольта» и в железнодорожных мастерских Таллинна. Он организовывал нелегальные кружки революционных рабочих и налаживал работу подпольной типографии, подготавливая идейное и организационное оформление большевистской организации в Эстонии. Осенью 1904 года и в начале 1905 года в Таллинне происходило объединение нелегальных кружков рабочих и интеллигенции и выборы общегородского комитета — оформление таллиннской организации РСДРП. Тогда же окончательно сложилась организация РСДРП в Тарту. Буржуазное националистическое движение всегда относилось враждебно к самостоятельным выступлениям эстонского пролетариата. Якобсон, руководитель радикальных «младоэстов», ещё в 70-х годах называл социал-демократов подонками общества. В начале XX века газета «Postimees» возглавляла кампанию лжи и травли социалистов. Но политика пресмыкательства перед царизмом подорвала авторитет буржуазных националистов, которые потеряли своё влияние не только на рабочих, но накануне 1905 года от них начала отходить городская и сельская мелкая буржуазия, а также трудовая интеллигенция. Неисчерпаемые резервы революции накопились в эстонской деревне, на 75% состоящей из безземельных (батраки, бобыли, мелкие арендаторы и т. п. слои крестьянства).
События «кровавого воскресенья» (9(22)/І 1905 г.) в Петербурге нашли немедленный отзвук в Эстонии. По получении первых сообщений из столицы рабочие в Таллинне ответили массовой забастовкой (12(25)/І), которая вскоре распространилась и на другие города Эстонии. В продолжение 1905 года стачечное движение всё нарастало и к середине октября вылилось в вооружённые столкновения с полицией. 16(29)/Х таллиннские рабочие, получив разрешение губернатора, устроили митинг на рыночной площади. Неожиданно войска открыли огонь по собравшимся. На площади осталось несколько десятков убитых и большое количество раненых. Убийства на таллиннском рынке послужили сигналом для начала вооружённой борьбы в целях уничтожения господства местных баронов, инициаторов кровавого преступления 16(29) октября, и в целях свержения царизма. Подъём революционной борьбы окончательно напугал эстонскую буржуазию, которая после манифеста 17 октября считала себя полностью удовлетворённой и открыто начала поддерживать контрреволюционную политику царского правительства. Только вновь образовавшаяся «партия» эстонских прогрессивных националистов выступала с требованием объединения в административном отношении всей Эстонии, то есть присоединения к Эстляндии эстонских уездов Лифляндской губернии. На общеэстонском съезде, созванном по инициативе прогрессистов, большинство делегатов стояло на позициях революционной борьбы, требуя создания в России народного правительства, вооружения народа, раздела помещичьих и церковных земель между безземельными и малоземельными крестьянами и введения преподавания на эстонском языке в народных школах. Введение военного положения напугало мелкобуржуазных радикалов, из-за политических колебаний которых распался лагерь революции, и пролетариат оказался в значительной мере изолированным от городской мелкой буржуазии. Аграрная революция в деревне (разгром около 150 дворянских имений) несколько запоздала и по-настоящему развернулась только в декабре 1908 года, когда в городах революционное движение пошло на убыль, а силы контрреволюции окрепли.
Эстония в годы реакции и первой мировой империалистической войны. В 1906 году при прибалтийском генерал-губернаторе Соллогубе и сменившем его Меллер-Закомельском в Эстонии царил кровавый террор. По городам и деревням разъезжали отряды карательных экспедиций, которые по указанию баронов арестовывали, пороли и без суда расстреливали и вешали людей. После ухода карательных отрядов начали действовать военно-полевые суды. Эстонские газеты закрылись, и даже деятели буржуазного национального движения подвергались всяческим репрессиям. В Эстонии замерла всякая общественная жизнь и только социал-демократические организации, перешедшие на нелегальное положение, продолжали борьбу.
Несмотря на политическую реакцию и национальный гнёт, эстонская буржуазия после 1905 года сумела значительно укрепить свои экономические позиции. В городах и сельских местностях организовались кредитные товарищества, кооперативы, сельскохозяйственные общества, машинные товарищества и т. п. объединения. Крупные крестьянские хозяйства через кооперативы сбывали продукты скотоводства и земледелия на внутреннем рынке царской России, особенно в Петербурге, или экспортировали их в Западную Европу. Покровительственная таможенная политика России благоприятствовала расцвету крупной промышленности, которая могла пользоваться дешёвым морским транспортом и поэтому имела целый ряд преимуществ перед промышленными предприятиями, расположенными в центральных районах России. Наконец, старинные связи местной (немецкой) буржуазии с заграничными капиталистами облегчали получение кредита. Накануне первой мировой империалистической войны в предприятия Эстонии было вложено около 80 млн. рублей иностранного капитала. Наряду с расширением существовавших до этого отраслей промышленности появились новые. Таллинн становился крупнейшим центром судостроительной промышленности (основаны в 1913 г. судостроительные заводы Русско-Балтийский и Ноблессера). С каждым годом увеличивалось значение Эстонии для внешней торговли России.
Развитие крупной промышленности и торговое оживление благоприятствовали количественному росту пролетариата и укрепляли его классовое сознание. В 1914 году в Эстонии было 70 тысяч человек промышленных рабочих, в том числе в металлургической промышленности насчитывалось 17 тысяч, а в текстильной — 19 тысяч. С 1907 года руководство рабочим движением находилось в руках большевиков. К 1911 году были уничтожены последние остатки профсоюзов, но реакции не удалось задушить революционную энергию эстонского пролетариата. Начиная с 1912 года, главным центром рабочего движения становится Нарва, а в 1913 году возрождаются большевистские организации и в других городах Эстонии. Новая волна стачечной борьбы в 1914 году была прервана первой мировой войной. В условиях ближнего тыла чрезвычайно затруднялась деятельность организаций рабочего класса. Но уже в 1916 году началась новая волна забастовок, переросшая в Февральскую революцию 1917 года.
Я. Зутис.
3. Эстонская республика. — Революция 1917 года и первый период Советской власти в Эстонии. Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 года не принесла Эстонии никаких коренных изменений социально-политического и экономического характера. Временное правительство продолжало политику ведения ненавистной войны, эксплуатации трудящихся, национального угнетения.
Избранные вскоре после свержения царизма в главнейших городах Эстонии Советы рабочих и солдатских депутатов, как и в остальной России, в большинстве своём состояли из мелкобуржуазных соглашательских элементов. Эти «избранники» народа — меньшевики, эсеры, трудовики считали революцию законченной. По их мнению, ближайшей задачей являлось лишь закрепление существующего буржуазно-демократического строя. Эстонская буржуазия стремилась всячески использовать эго положение в целях укрепления своих позиций и вовлечения народных масс Эстонии в русло буржуазно-шовинистического движения. Носителями и идейными вдохновителями этого движения (оно возникало ещё в конце XIX, в начале XX вв. и особенно сильно развилось в период «свобод» 1905 г.) были лидеры аграрной (Пятс) и так называемой народной партии (Тэниссон) и др., впоследствии плутократические руководители эстонского буржуазного государства. Конечной целью этого движения было установление административного объединения Эстонии, установление так называемой культурной автономии и права свободного участия в хозяйственно-экономической жизни России. Иначе говоря, промышленная буржуазия и крупные аграрии Эстонии добивались равной с русской буржуазией и помещиками неограниченной эксплуатации рабочих и крестьян.
В апреле 1917 года Временное правительство объединило Эстляндскую и северную часть Лифляндской губернии и предоставило Эстонии автономию. «Идеалы» эстонской буржуазии нашли, таким образом, своё воплощение. Немудрено, что все контрреволюционные антинародные замыслы и дела русской буржуазии после Февральской революции 1917 года нашли горячий отклик и поддержку в среде эстонской буржуазии, фактически враждебно относившейся даже к самым умеренным требованиям народных масс в области экономического, политического и национального раскрепощения. Вопрос о независимости Эстонии возник и выдвинут был эстонской буржуазией и её верными прислужниками — меньшевиками — только после Великой Октябрьской социалистической революции, когда «независимость» эта должна была стать орудием подавления молодой Республики Советов.
Уже весной 1917 года эстонская буржуазия, учитывая всё возрастающее влияние Советов, главным образом, революционных представителей в них — большевиков, решила противопоставить им свою политическую организацию. Для этого в июне спешно произведены были выборы в так называемый «Эстонский сейм», или «Земский совет» (maapäev), который должен был стать ведущей политической организацией буржуазии. Чтобы скрыть от трудящихся Эстонии классовую, буржуазную сущность сейма и придать ему видимость общенародного, в Таллинне 2/VІІ созвано было «Национальное собрание». Путём подтасовок и выборных махинаций в депутаты собрания избраны были почти исключительно буржуазные и кулацкие элементы. Таллиннский пролетариат под руководством компартии Эстонии организовал против «Национального собрания» 4/VII массовую демонстрацию протеста. Буржуазия ответила на это градом преследований и гонений, направленных против большевиков и революционных рабочих. Однако влияние компартии Эстонии, по мере разоблачения антинародной политики буржуазии и её приспешников — меньшевиков и эсеров, неуклонно возрастало. После июльских дней 1917 года в Петрограде большевизация Советов и в Эстонии пошла настолько быстрыми темпами, что уже в конце сентября большинство депутатов — членов рабочих и солдатских секций Таллиннского (Ревельского), Тартуского (Юрьевского), Нарвского, и других советов — состояло из большевиков. При перевыборах местных самоуправлений в ряде крупнейших городов — Таллинне, Нарве и др.— большевики получили 30-40% и даже 60% голосов. В Нарве городское самоуправление находилось в руках большевиков.
Одновременно коммунистическая партия Эстонии вела упорную борьбу за завоевание комитетов батраков и малоземельных крестьян, возникших в эстонских деревнях вскоре после Февральской революции. Состоявшийся в середине августа 1917 года съезд комитетов батраков прошёл под организационным и политическим влиянием большевиков, которые, таким образом, обеспечили себе серьёзную опору и в деревне. Ещё на I Съезде Советов Эстонии, состоявшемся в конце июля 1917 года, большинство принадлежало меньшевикам и эсерам, а на II Съезде Советов (12/Х 1917 г.) большинство перешло к большевикам.
Совершившаяся в октябре 1917 года победоносная социалистическая революция в России нашла немедленный и горячий отклик в Эстонии: таллиннский пролетариат провозгласил в Эстонии рабоче-крестьянскую власть. Пролетарская революция в Эстонии прошла бескровно и без значительных осложнений. 23/Х создан был Военно-революционный комитет Эстонского края во главе с В. Кингисеппом. Немедленно после взятия власти в свои руки Советы в Эстонии приступили к проведению в жизнь основных декретов Совета Народных Комиссаров РСФСР о мире, конфискации помещичьих земель и передаче их безземельным и малоземельным крестьянам, о рабочем контроле над производством и банками и т. д. Уже в декабре 1917 года в Эстонии организованно и планомерно проводились национализация помещичьих земель и передача их — через батрацкие комитеты — беднейшему крестьянству. Попытки эстонской буржуазии противопоставить Советской власти так называемый «Земский совет» окончились тем, что 15(28)/ХІ 1917 года сейм был распущен, и члены его разогнаны.
Однако Советская власть просуществовала в Эстонии всего лишь около 31/2 месяцев. С помощью иностранных штыков эстонской буржуазии удалось свергнуть власть Советов. 23/II 1918 года германские войска (с сентября 1917 г. оккупировавшие острова Сааремаа, Хийумаа и Муху), призванные эстонскими капиталистами и помещиками, имели первое серьёзное столкновение с частями Красной армии, находившимися в 40 км от Таллинна. Под натиском численно превосходящих и технически хорошо вооружённых немецких частей, вторгшихся в Эстонию также с юга, Красные войска вынуждены были отступить, оставив в руках оккупантов центры революционного движения: Таллинн, Тарту, Нарву и др. С неслыханной жестокостью подавлена была Советская власть: несколько сот революционных рабочих и их руководители расстреляны были без всякого суда и следствия, тысячи рабочих и крестьян были брошены в казематы, сосланы на каторгу. Наступила мрачная пора свирепой реакции.
За день до прихода в центральные города Эстонии немецких войск, 24/II 1918 года, создано было буржуазное временное правительство, поспешившее провозгласить Эстонию «независимой демократической республикой». Однако надежды эстонской буржуазии на то, что оккупанты предоставят ей возможность господствовать в стране, не оправдались. Власть полностью осуществлялась штабом оккупационной армии, проводившим, согласно директивам германского правительства, политику открытой аннексии Эстонии со всеми вытекающими отсюда политическими и экономическими последствиями. Из Эстонии в Германию вывозилось всё мало-мальски ценное: сельскохозяйственные продукты, промышленное сырьё и полуфабрикаты, заводское оборудование и пр. Страна разорялась и опустошалась. Работа фабрик и заводов быстро стала сокращаться. Ряд больших заводов прекратил работу. Положение рабочих становилось всё более тяжёлым; наряду с огромной безработицей в стране царили бешеная спекуляция и мародерство. Дороговизна на сельскохозяйственные продукты и предметы первой необходимости возрастала с каждым днём. Оккупанты установили нищенский тариф зарплаты рабочих, которой едва хватало на один только хлеб. Вместе с тем малейшее проявление недовольства рабочими каралось по законам военного времени.
Всё же, несмотря на преследования и террор, эстонские рабочие и беднейшие крестьяне оставались верны Советской власти, и когда оккупанты, в связи со свержением монархии и революционными событиями в Германии в ноябре 1918 года, вынуждены были покинуть страну, в Эстонии вспыхнула вторая революция. Вступление частей Красной армии в ноябре 1918 года, вытеснивших остатки оккупационных войск из Нарвы и других городов, встречено было эстонским народом с величайшей радостью. Эстонская компартия вышла из подполья. С чрезвычайной быстротой возродились Советы рабочих и солдатских депутатов в Таллинне, Пярну, Нарве, Тарту, Валге (Валке), Раквере (Везенберге) и других городах. Снова организованы были профсоюзы. Стала выходить рабочая и большевистская печать. 29/ХІ 1918 года в Эстонии провозглашена была Советская Трудовая Коммуна.
В статье «С Востока свет» И. В. Сталин писал об этом периоде: «Эстляндские рабочие первые подняли знамя восстания. Эстляндская трудовая коммуна победоносно идёт вперёд, разрушая основы эстляндского буржуазно-республиканского „правительства", поднимая на борьбу трудовые массы городов и деревень Эстляндии» (Соч., т. IV, стр. 178). Специальным декретом Совнарком РСФСР признал независимость Эстонии. Об этом именно периоде в «Кратком курсе истории ВКП(б)» говорится: «Советская власть получала возможность аннулировать грабительский брестский мир, прекратить платежи по контрибуции и повести открытую борьбу, военную и политическую, за освобождение Эстонии, Латвии, Белоруссии, Литвы, Украины, Закавказья от гнёта германского империализма» (см. изд. 1946 г., стр. 221).
Но и на этот раз Советы очень недолго удержались у власти — всего около двух месяцев. Эстонская буржуазия обратилась за помощью к империалистическим державам — к Англии, Франции и Финляндии. Правительства этих стран согласились оказать эстонской буржуазии военную и финансовую помощь, однако, при непременном условии, что Эстония станет плацдармом активной борьбы с Советской Россией. Помимо 20 млн. финских марок, переданных Эстонии в виде «займа», в страну немедленно двинут был 2-тысячный отряд финских шюцкоровцев. К командованию английского военного флота, находившегося к тому времени в балтийских водах, отправлена была с челобитной делегация. Английский флот не замедлил прибыть в Таллинн.
Наступление Красной армии, находившейся на подступах к Таллинну, отбито было оружием иностранных войск. В середине января 1919 года отряды Красной армии были вытеснены и из Тарту, а в конце января эстонская буржуазия при активной помощи социал-демократов снова восстановила власть капиталистов и помещиков.
Эстонская Трудовая Коммуна, просуществовавшая всего около двух месяцев, была низвергнута и потоплена в крови рабочих и крестьян. В стране наступила полоса беспощадного террора: восстановлены были военно-полевые суды и смертная казнь. Массовые аресты, пытки и расстрелы стали обыденным явлением. Свыше 2 тысяч революционных рабочих и их руководителей были убиты и замучены. Революционное рабочее движение — коммунистическая партия, профсоюзы — было разгромлено и загнано в глубокое подполье.
4. Эстонская буржуазная республика. В обстановке тяжелейшей политической реакции, экономического застоя и разрухи в начале мая 1919 года созвано было Учредительное собрание, состоявшее из представителей крупной финансовой и промышленной буржуазии, помещиков, кулацких элементов и открыто предавших эстонский пролетариат, лидеров социал-демократии. Правительство Эстонии предоставило генералу Юденичу неограниченную возможность формирования отрядов на территории Эстонии и постановило принять участие своими военными силами в антисоветском походе. Сформированные Юденичем, Булак-Булаховичем, Бермонтом-Аваловым и др. белогвардейские банды вместе с белоэстонскими военными частями предприняли в начале лета 1919 года поход против Петрограда (см. XXXVI, ч. 6, 438/40). Героическими усилиями петроградских рабочих и матросов белые в начале августа 1919 года были разгромлены и отброшены обратно на территорию Эстонии. Однако откат Юденича от Петрограда был лишь временным. Когда Красная армия вела решающие бои с Деникиным на Южном фронте, Антанта вторично (в октябре 1919 г.) бросила на Петроград так называемый северо-западный корпус Юденича. И на этот раз белые понесли жестокое поражение. 22/XI1919 года жалкие остатки разбитой армии Юденича окончательно выброшены были за пределы Советской страны — в Эстонию (см. XXXVI, ч. 6, 459/64). Только после этого второго поражения и полного провала интервенционистских планов империалистов, эстонское правительство согласилось вступить в переговоры о заключении мирного договора с Советской Россией. 31/XII 1919 года заключено было перемирие, а 2/II 1920 года в Тарту (Юрьеве) подписан был мирный договор с Эстонией. Этот договор был первой брешью в контрреволюционной империалистической блокаде Республики Советов. В. И. Ленин, выступая на 1-й Сессии ВЦИК VII созыва, сказал: «Мир с Эстонией вчера подписан. Это значит, что мы оказались сильнее всего мира хищников и в непосредственной борьбе с контрреволюцией, поддержанной империалистами всего мира, и на пути к миру, против которого выступал опять-таки весь капиталистический мир». И дальше: «Мы заставили Эстонию с нами помириться потому, что на деле показали своей мирной политикой своё настоящее желание жить в мире со всеми. Мы показали, что умеем дать отпор насилию, но умеем, побеждая, от него отказаться» (см. Ленин, Соч., т. XXV, стр. 21).
На основании мирного договора с Советской Россией Эстония освобождена была от уплаты царских внешних долгов, числившихся за Россией, получила 15 млн. золотых рублей, в её ведении остались все крупнейшие предприятия, построенные накануне первой мировой империалистической войны и предназначавшиеся для удовлетворения нужд всей России. Эстония, кроме того, получила железные дороги со всем подвижным составом и пр.
15/VІ 1920 года Учредительное собрание окончательно утвердило текст эстонской конституции, вступившей в силу 21/XII 1920 года. Внешне конституция, состоявшая из 89 пунктов, носила весьма радикальный характер. Этот «радикализм» продиктован был страхом перед революционно настроенными эстонскими рабочими и крестьянами. Составлена была первая эстонская конституция по образцу германской Веймарской и швейцарской конституций, что нашло свое отражение не только в отсутствии института постоянного президента, обязанности которого выполнял глава правительства — он же государственный старшина (Riigivanem), — но и в наличии права референдума, народной законодательной инициативы и пр. Согласно пункту 1-му конституции, Эстония была объявлена «самостоятельной и независимой республикой, в которой государственная власть находится в руках народа». Специальной статьёй (27-й) народ объявлялся «высшим носителем государственной власти, в лице своих имеющих право голоса граждан». Помимо ряда статей, обычных для всех буржуазных конституций и прокламировавших гарантии свободного выражения мнений, свободы собраний, союзов, печати и даже свободы стачек, конституцией отменены были сословия и сословные титулы, государственная религия. Однако все эти широковещательные декларации снабжены были таким обилием изъятий, которые фактически сводили на-нет все «свободы» и «права». Так, например, право референдума и законодательной инициативы не распространялось на такие вопросы, как объявление войны и заключение мира, установление государственного бюджета, заключение займов, определение налогового законодательства и т. д. (статья 34). Ряд дополнительных законов, изданных впоследствии на основе этой же конституции, прямо направлен был к вытеснению из общественно-политической жизни рабочих и крестьян. Например, дополнительным законом о выставлении кандидатов в парламент и органы самоуправления запрещалось выставлять своих кандидатов партиям и организациям, деятельность которых, по мнению правительства, направлена была к «ниспровержению существующего порядка». Этот закон во все последующие годы самым широким образом использован был против компартии и революционных профсоюзов. На деле эта конституция, как и все другие, принятые впоследствии в Эстонии, была лицемерным прикрытием неограниченного господства верхушки реакционной эстонской буржуазии, орудием классового и национального угнетения трудящихся.
Согласно конституции 1920 года, законодательная власть в стране принадлежала однопалатному парламенту — Государственному собранию (Riigikogu), состоявшему из 100 депутатов, избиравшихся на 3 года на основе прямого, равного, тайного и пропорционального избирательного принципа. На деле же попирался этот избирательный принцип, широко практиковалась система подкупа, устрашения и фальсификаций. Одновременно выборы служили сигналом к усилению репрессий и преследований революционных рабочих и их организаций.
Первое правительство, созданное на основе конституции 1920 года, возглавлял К. Пятс. В большинстве своём оно состояло из представителей крупной промышленной и аграрной буржуазии, в него входили также и представители социал-демократической партии и трудовиков. Своей антинародной политикой подчинения интересов страны интересам империалистических держав это правительство очень скоро довело Эстонию до состояния тяжёлого экономического развала, а трудовые массы — до нищеты и разорения.
Заключение мирного договора с Советской Россией значительно улучшило финансовое положение Эстонии. Однако передышка эта была весьма кратковременной. Экономический распад, начавшийся ещё в период первой мировой империалистической войны, резко углубился в результате двухлетней гражданской войны, хозяйничания оккупантов, а затем англо-французских империалистов вкупе с эстонской буржуазией. Отрыв Эстонии от Советской России — главного и самого мощного потребителя сельскохозяйственной й промышленной продукции и одновременно главного поставщика промышленного сырья и топлива — самым губительным образом сказался на всей экономике страны. Крупнейшие предприятия, главным образом металлургические заводы, текстильные, бумажные фабрики и др., либо вовсе закрывались, либо сокращали своё производство до минимума. Попытки оживить промышленность путём огромных правительственных дотаций владельцам фабрик и заводов, которым отпущено было около 20 млн. крон, ни к чему не привели. Уже в 1921 году начали сказываться первые признаки надвигающегося экономического кризиса, а в 1922/23 годах он принял весьма острые формы. Ряд крупных заводов и фабрик из-за отсутствия сырья, топлива, рынков сбыта вовсе бездействовал. Безработица возрастала, покупательная способность населения резко упала. Правительство не только не боролось с мародёрами, взвинчивавшими цены на предметы первой необходимости, но всячески ограждало их. Посетивший Эстонию секретарь Амстердамского интернационала профсоюзов Удегест вынужден был публично признать, что условия жизни и труда эстонских рабочих отстали на полвека от европейских. Несмотря на запрещение стачек под страхом тюрьмы, каторги и ссылки и на прямое предательство социал-демократов, срывавших единый фронт борьбы, рабочие большинства отраслей промышленности вступали в постоянные конфликты с работодателями. Находясь в глубоком подполье, компартия Эстонии руководила борьбой эстонского пролетариата, пользуясь его неизменным доверием. Положение осложнялось все усиливающимся сельскохозяйственным кризисом и ростом волнений в деревне. Последние вызваны были углублением классовых противоречий после аграрной реформы 1919 года, не удовлетворившей безземельных и малоземельных крестьян.
Аграрная реформа, предпринятая Учредительным собранием Эстонии 10/Х 1919 года, была вынужденным политико-экономическим актом эстонской буржуазии. Без этого акта утверждение буржуазной власти в период революционной бури и натиска, в непосредственном соседстве с Советской Россией, было бы вряд ли возможно. Тем более, что за короткое время существования в Эстонии Советской власти (ноябрь 1917 г. — февраль 1918 г., ноябрь 1918 г. — январь 1919 г.) проведена была конфискация помещичьей земли и начата была передача её беднейшему крестьянству. Пройти мимо земельного вопроса, касавшегося почти 3/4 населения, буржуазия, таким образом, не могла. Все сводилось для неё к тому, чтобы провести реформу с максимальной политической выгодой для своих классовых позиций. Согласно закону 1919 года парцелляции подлежала большая часть крупных земельных массивов. Новые участки не могли превышать 50 га. За вознаграждение, которое должно было быть установлено дополнительно (закон о компенсации землевладельцев опубликован был только через 61/2 лет — 5/III 1926 г.), участки надлежало раздать безземельным и малоземельным крестьянам. Однако реформа проведена была исключительно в интересах буржуазии и кулаков и фактически обернулась против беднейшего крестьянства. Прежде всего, раздроблению подверглись далеко не все помещичьи земли, а в первую очередь те, где налицо не было владельцев (значительная часть немецких баронов, крупных помещиков страны бежала из Эстонии в 1917/18 г. и вернулась лишь после того, как у власти снова утвердилась буржуазия).
Правительство оставило в своих руках, в качестве государственного земельного фонда, 48% всей отчуждённой земли, куда кроме всех лесных угодий, входили довольно большие массивы пахотной земли, лугов и пастбищ. Разбивка на участки и передача их новым владельцам производилась в течение 15-16 лет и с большой оглядкой. Для эстонского правительства раздача земель была средством политического маневрирования. Это видно и из того, что после длительной приостановки в создании новых хозяйств в 1925/26 гг., в связи с восстанием таллиннского пролетариата в конце 1924 года и начавшимися волнениями в деревне, снова приступлено было к нарезке и раздаче земель. Для отвода глаз некоторым количеством земли наделены были и нуждающиеся крестьяне. Однако самое главное, что характеризует реформу, — это контингент лиц, получивших землю. В подавляющем своём большинстве это были фавориты буржуазии, так называемые «герои освободительной войны», наиболее жестоко расправлявшиеся с коммунистами и революционными рабочими в годы гражданской войны. Среди этих «героев» было множество генералов, офицеров, кулаков — «серых баронов» — и т. п., получивших много больше предусмотренных законом 50 га, по 150-200 и даже 300 га. Немногие безземельные и малоземельные крестьяне, получившие небольшие участки большей частью малоплодородной и болотистой земли, очень часто не в состоянии были её обработать ввиду отсутствия сельскохозяйственного инвентаря, оборотных средств на оборудование и строительство. Крестьянская беднота вынуждена была сразу же начать выплачивать совершенно непосильные суммы по разного рода долговым обязательствам — выкупные, возвратные ссуды правительству, налоги и т. д. Огромная задолженность, висевшая на шее крестьянства, особенно тяжело угнетала бедняцкие элементы и влекла за собой массовое разорение. Всё это вызывало огромное недовольство и брожение.
В ответ на всё возраставшую активность трудящихся правительство при помощи лидеров социал-демократии усилило репрессии и террор. В мае 1922 года зверски замучен и убит был один из лучших сынов эстонского народа, испытанный вождь компартии Эстонии — Виктор Кингисепп. Инсценирован был ряд процессов против коммунистов, среди которых был громкий процесс «149». По этому процессу, по приговору военно-полевого суда, 14/ХІ 1924 года расстрелян был Ян Томп — верный и преданный борец за дело рабочих и крестьян. Всё это, однако, не остановило рабочего движения. Летом 1924 года вспыхнул ряд забастовок, грозивших перекинуться на важнейшие отрасли промышленности. В августе, во время антивоенной недели, в Таллинне произошла крупная революционная демонстрация. Испугавшись размаха движения, правительство решило разгромить все рабочие организации и оставшиеся профсоюзы как «продолжающие преступную деятельность ранее закрытых союзов». В то же время буржуазия систематически перекладывала все тяготы глубокого экономического кризиса на плечи трудящихся и принимала меры к окончательному устранению с политической арены революционного рабочего движения.
Рабочие массы Эстонии решили дать отпор — свергнуть буржуазию и организовать рабоче-крестьянскую власть. Под руководством компартии Эстонии организованы были нелегальные вооружённые отряды Красной гвардии, усилена работа партийных организаций на фабриках и заводах, в армии, среди молодёжи, а также в деревне. 1/ХІІ 1924 года таллиннский пролетариат восстал. Был занят ряд правительственных учреждений. Однако, несмотря на героические усилия передовых отрядов, восстание уже через несколько часов было жесточайшим образом подавлено силами правительственных войск и белогвардейских организаций.
Вслед за подавлением восстания последовал жесточайший террор. В стране восторжествовала черная реакция. В феврале 1925 года правительство издало закон «об охране государства», согласно которому всё рабочее движение в Эстонии объявлено было вне закона. Союзы, общества и объединения рабочих закрывались, разгромлена была рабочая печать и т. д. Правительство организовало 30-тысячную гражданскую гвардию по типу финских шюцкоров.
Для своей «стабилизации» эстонская буржуазия нашла выход в испытанном средстве — дальнейшем подчинении экономики и политики страны притязаниям англо-французских и других империалистов. 10/ХІІ 1926 года Лига Наций подписала в Женеве так называемый интернациональный заём Эстонии в размере 1 350 тысяч фунтов стерлингов, якобы для проведения денежной реформы. На деле это было не только открытой формой контроля над эстонскими финансами со стороны английского капитала, но и авансом за дальнейшую работу по подготовке интервенции против СССР и за дальнейшее приспособление эстонского хозяйства к интересам иностранного капитала.
Эстонская буржуазия использовала заём в целях коренного изменения хозяйственного облика страны. Предпринята была дезиндустриализация Эстонии, обращение её в страну аграрную, так называемая «данизация», то есть переустройство по образцу Дании. В сельское хозяйство были брошены огромные средства, направленные, главным образом, в крупнокулацкие обеспеченные хозяйства. Принят был закон о компенсации немецких баронов за отчуждённые у них в 1919 году земли и об оплате расходов, связанных с аграрной реформой. Этот закон обошёлся эстонскому народу свыше 5 миллиардов эстонских марок.
Чем дальше, тем шире и глубже иностранный капитал (английский, германский, бельгийский, шведский) внедрялся в хозяйственную жизнь страны, составляя львиную долю всех национальных капиталовложений. На время эстонская буржуазия добилась частичной стабилизации. Но куплена она была ценой неограниченного экономического порабощения народа, бешеного политического террора и фактически постепенного перехода Эстонии на положение полуколониальной страны.
Однако и эта передышка была лишь весьма кратковременной. Уже в начале 1929 года экономический кризис разразился с новой силой, сначала в сельском хозяйстве, а затем и в промышленности. В ближайшие 3-4 года положение чрезвычайно резко ухудшилось. Мировой кризис капиталистического хозяйства 1929-1933 годов сказался на глубоко дезорганизованной и искусственно видоизменённой экономике Эстонии с особой остротой. Наряду со всё нарастающим сокращением производства и закрытием крупнейших предприятий стало заурядным явлением банкротство торгово-промышленных фирм и банков. Окончательно разорились сотни и тысячи владельцев небольших мастерских, предприятий, магазинов и т. д. Резкое сокращение городского промышленного и сельскохозяйственного производства вызвало катастрофический рост безработицы. В 1932-1933 годах на каждые 10-11 жителей в Эстонии приходился один безработный. Наряду со специальным «противокризисным» законодательством, направленным к защите промышленной и аграрной буржуазии от грозящего им разорения, в Эстонии шёл безудержный нажим на жизненный уровень городского и сельскохозяйственного пролетариата. Снижение курса марки в 1933 году и в связи с этим ещё более резкий рост дороговизны сделали положение рабочих масс отчаянным.
Внутриполитическое положение в стране чрезвычайно обострилось. Реакционная кучка буржуазии снова завела Эстонию в тупик. Недовольство широких трудящихся масс грозило перейти в открытое выступление против вассалов иностранных империалистов, зажавших страну в экономические и политические тиски. Острое недовольство вызывала и внешняя политика эстонских правителей. Несмотря на заключённые с СССР в разное время политические договоры и торговые соглашения, эстонские плутократы систематически выполняли всякого рода интервенционистские задания иностранных империалистов против СССР. Длинной цепью тянулись диверсионно-шпионская деятельность и всякого рода антисоветские комбинации. Одновременно эстонское правительство развивало усиленную деятельность по организации антисоветских военно-политических союзов и блоков. Таковы, например, договоры, заключённые со Швецией и Польшей в 1929/30 годах, закончившиеся займами Эстонии на проведение стратегических дорог, и другие кабальные для эстонского народа соглашения. Выступая в 1929 году, Лайдонер, бывший руководитель эстонской армии, открыто говорил о неизбежности войны с СССР, так как, якобы, на Эстонию возложена обязанность «зашиты цивилизации от наступающей с Востока на Европу анархии». Несмотря на кризис, парализовавший почти всю производственную жизнь страны, эстонские правители проводили усиленнейшую политику вооружения и военной подготовки. Помимо регулярной армии, эстонское правительство тратило огромные народные средства на содержание строго военизированных организаций, подчинённых военному министру, так называемой «Лиги защиты» («Кайцелит» и другие), на вооружении которых были артиллерия, бронемашины, и на разные спортивные общества.
Всё это довело внутриполитическое положение Эстонии до крайнего напряжения, тем более, что в лагере буржуазии чрезвычайно углубились противоречия на почве раздела финансовых средств государства между разными буржуазными кликами. В 1930/31 годах борьба приняла открытые и острые формы. Всё чаше раздавалось требование правительства «сильной руки». На политическую арену выдвинута была новая реакционная сила — «Союз участников войны», или так называемые «ветераны» (по сокращённому эстонскому названию «вабсы»). Бывшие немецкие бароны и банки щедро снабжали «ветеранов» деньгами, оружием и пр. В начале июня 1931 года съезд «ветеранов» ультимативно потребовал от правительства Пятса произвести в 3-месячный срок коренные изменения во всей системе государственного управления, распустить парламент, изменить конституцию и снабдить президента неограниченными правами и полномочиями (последнее — в надежде, что им удастся заполучить пост президента). В случае отказа «ветераны» грозили «свободой действий».
Используя чрезвычайно тяжёлое положение трудящихся и предательство социал-демократических лидеров, «ветераны» путём демагогического нажима добились принятия представленного ими проекта конституции. 12/Х 1933 года была принята новая конституция, открыто отменившая все буржуазные «права и свободы». Введён был институт постоянного президента, избираемого на 5 лет и облечённого диктаторскими полномочиями. Президенту предоставлялись права созыва и роспуска парламента, назначения и смены кабинета министров, издания чрезвычайных законов и т. д. Во главе «правительства переходного времени», которое должно было провести в жизнь новую конституцию, стал в октябре 1933 года вождь партии аграриев Пятс.
Влияние «вабсов», которые продолжали использовать всевозможные приёмы демагогического нажима, продолжало усиленно расти. Когда во второй половине февраля 1934 года началось официальное выдвижение кандидатов в президенты государства, выяснилось, что «вабсы» имеют вполне определённые шансы на проведение своего кандидата (генерала Ларка). Не было больше сомнения, что «вабсы» овладеют всем государственным аппаратом и проведут государственный переворот, грозивший ликвидацией всем старым партиям, представленным в Государственном Собрании. В условиях напряжённейшей политической борьбы и разрухи Пятс при поддержке генерала Лейдонера 12 марта 1934 года провёл государственный переворот. Организации «вабсов» по всей стране были распущены, их органы печати были закрыты, главари всего движения «ветеранов» были арестованы. В то же время были запрещены всякие политические собрания. Проведение в жизнь новой конституции было приостановлено. В то же время была приостановлена также деятельность политических партий, которые подверглись формальной ликвидации в марте 1935 года. Парламент — Государственное Собрание — фактически перестал существовать. Созванный, осенью 1934 года, он был распущен, якобы за выраженную им «оппозицию», и больше уже не созывался. Вся пресса была зажата в тиски беспощадной цензуры и направлена на услужение установленной диктатуры. Общественно-политическая жизнь в стране окончательно замерла. Для создания своей политической базы Пятс, по примеру фашистских государств с корпоративной системой управления, стал усиленно организовывать так называемые «палаты по профессиям». Были созданы и укреплены «палаты» торгово-промышленников, домохозяев, врачей, фармацевтов, рабочих, агрономов и т. д., которые должны были заменить профессиональные союзы и объединения и служить политическим подспорьем для диктатуры. С этой же целью в марте 1935 года была создана «унифицированная» партия — «Отечественный Союз», в программу которой входило «объединение народа на почве полного исключения классовой борьбы», «содействия правительству» и т. п. «Отечественный Союз», враждебно встреченный со стороны широких слоёв общественности, вербовал своих членов почти исключительно из работников государственного аппарата, и, существуя на правительственных субсидиях, играл главным образом роль аппарата агитации и пропаганды пятсовской диктатуры.
Ослабление мирового кризиса способствовало ослаблению его и в Эстонии. Предпринятое в 1933 году снижение курса эстонской марки сначала на 35%, а затем на 40% увеличило до известной степени конкурентную способность эстонской промышленности, позволило усилить экспорт леса, целлюлозы, молочных и прочих животноводческих продуктов. Стало заметно увеличиваться число рабочих, занятых в крупной промышленности, на транспорте и т. д. Однако всё это сопровождалось усилением эксплуатации рабочих масс и дальнейшим ухудшением их материального положения.
В начале декабря 1935 года раскрыт был вторичный заговор «Союза ветеранов». Следствие установило прямую связь заговорщиков с соседними зарубежными странами (Финляндией и другими). Правительство Пятса-Лайдонера приняло ряд драконовских мер к «защите республики и демократии», которые, как всегда, в первую голову обрушились против революционного рабочего движения. В феврале 1936 года был проведён плебисцит по вопросу о передаче президенту права созыва Национального собрания, которое должно было утвердить новую, третью по счёту, конституцию. В августе 1937 года новая конституция была принята, а 1/I 1938 года она вошла в силу. Эта конституция означала полное политическое закабаление эстонского народа. Вместо однопалатного парламента создан был двухпалатный — Государственное собрание. Первая палата — Государственная дума, состоявшая из 80 депутатов, избиралась на 5 лет путём мажоритарной системы. Оппозиционные партии лишены были возможности проводить своих кандидатов. Вторая палата — Государственный совет — была простым сборищем, зависимых от главарей диктатуры, людей. Из 40 членов Совета 10 назначались лично президентом, а остальные 30 (представители церкви, армии, высшего чиновничества, «Кайцелита») автоматически входили в Совет на основании своего служебного или общественного положения. Составленный таким образом парламент был послушным орудием в руках правящей кучки буржуазии. Избранный Государственной думой, Государственным советом и особым выборным собранием представителей местных органов управления, полностью зависимых от центральной власти, президент мог единолично распустить парламент, назначить новые выборы, отменить принятые парламентом законы, издавать чрезвычайные законы и т. д. Проведённые в феврале 1938 года новые выборы в парламент прошли под неслыханным давлением и террором со стороны полиции, «Кайцелита», «Отечественного союза» и других правительственных контрреволюционных организаций. В апреле 1938 года Пятс снова был избран президентом республики.
Новая волна мирового экономического кризиса в 1937 году принесла с собой значительное ухудшение экономического положения рабочих в Эстонии. При непрерывном росте дороговизны уровень реальной зарплаты подавляющего большинства рабочих либо оставался стабильным, либо же падал. На эстонские трудящиеся массы давило бремя огромной задолженности.
В то время, как эстонские рабочие и беднейшие крестьяне терпели сильную нужду, финансовая и промышленная буржуазия и продажный государственный аппарат наживали огромные барыши. Чтобы иметь возможность беспрепятственно хозяйничать в стране, иностранные капиталисты подкупали государственный аппарат, главным образом высших чиновников, до министров включительно (Юримаа, Сельтер, бывший главнокомандующий армией Лайдонер и др.). Все они получали огромные дивиденды, хранили свои вклады в иностранных банках, имели роскошные виллы и дома за границей.
Хищничество и нажива эстонской правящей клики сопровождались прямой политической изменой народу, которая длилась свыше 22 лет их господства в стране. Ещё в мае 1932 года эстонское правительство заключило договор с СССР о ненападении и мирном разрешении конфликтов. Этот договор был досрочно продлён ещё на 10 лет. Однако это была лишь ширма: одновременно эстонское правительство вело переговоры с правительствами других прибалтийских стран — Латвии и Литвы — о создании антисоветского блока. 12/ХІ 1934 года в Женеве подписан был так называемый «Балтийский пакт», в основу которого легло стремление Антанты и реакционных правительств Прибалтики создать военный плацдарм против СССР. Задуманный в своё время план создания «блока 5-ти», куда, кроме трёх прибалтийских республик, должны были войти также Польша и Финляндия, не состоялся ввиду глубоких противоречий, выявившихся между Польшей и Литвой (главным образом, в вопросе о Вильнюсе). «Балтийский пакт», являясь, таким образом, продолжением военного союза между Эстонией и Латвией, заключённого ещё в начале ноября 1923 года, предусматривал лишь «внешнеполитический контакт» и «дипломатическую помощь в международных вопросах». На самом деле речь шла об активном военно-политическом сотрудничестве. Всё время глубоко антинародная внешняя политика буржуазной Эстонии, направленная своим остриём против Советского Союза, в тесном сотрудничестве с империалистическими агрессорами, в период пятсовской диктатуры направилась в фарватер гитлеровской Германии. После заключения англо-германского военно-морского пакта 1935 года влиятельнейшая часть эстонской буржуазии стала определённо ориентироваться на нацистскую Германию, экономическое и политическое влияние которой нарастало в Эстонии весьма быстрыми темпами. Эстония превратилась в плацдарм гитлеровской Германии в условиях подготавливаемой агрессии против Советского Союза.
Осенью 1939 года на фоне всё разгорающейся второй мировой войны между СССР и Эстонией заключён был пакт о взаимопомощи, подписанный в Москве 28/IХ 1939 года. Этим договором, с одной стороны, исключена была возможность использования Эстонии империалистическими странами как плацдарма против СССР, с другой — в полной мере обеспечивалась безопасность самой Эстонии и сохранение её независимости. Статьёй I-й пакта договаривающиеся стороны обязывались оказывать друг другу «всяческую помощь, в том числе и военную, случае возникновения прямого нападения или угрозы нападения со стороны любой великой европейской державы и т. д.». Статьей II договора СССР обязывался оказывать эстонской армии помощь на выгодных условиях вооружением и прочими военными материалами, а статьёй III Эстония со своей стороны обеспечивала Советскому Союзу право иметь на эстонских островах — Сааремаа (Эзель), Хийумаа (Даго) и в городе Палдиски (Балтийский порт) базы военно-морского флота и несколько аэродромов для авиации на правах аренды. В целях охраны баз и аэродромов СССР предоставлено было право держать строго ограниченное, определяемое особым соглашением, количество наземных и воздушных вооружённых сил.
Широкие массы эстонского народа горячо приветствовали этот пакт, как залог мирного существования и избавления от ужасов войны. Напуганное взрывом энтузиазма народных масс к Советскому Союзу, правительство Эстонии стало свирепо преследовать всех, кто, так или иначе, соприкасался с частями Красной армии и другими советскими гражданами. Оживилась деятельность «Балтийской Антанты», всем остриём своим направленная против СССР. Статья IV пакта о взаимопомощи прямо запрещала договаривающимся сторонам заключать какие-либо союзы или участвовать в коалициях, направленных против одной из сторон. Советскому правительству стало известно, однако, о грубейших нарушениях этой статьи, как и всего пакта, со стороны правительств Прибалтийских стран и, в частности, Эстонии. 16/VІ 1940 года товарищ В. М. Молотов сделал от имени Советского правительства представление посланникам прибалтийских стран, в том числе и эстонскому, в котором приводился ряд фактов исключительной нелояльности представленных ими правительств, недопустимые и нетерпимые действия которых угрожали безопасности границ СССР. В представлении Советского правительства приведён был ряд неопровержимых фактов, разоблачавших провокационные действия и враждебные акты, предпринятые реакционными правящими кликами Прибалтики и имевшие целью сорвать пакт о взаимопомощи, чтобы таким образом развязать себе руки. Помимо усиления военного союза между Эстонией, Латвией и Литвой, были попытки расширить этот союз за счёт Финляндии, созваны были две секретные конференции — в декабре 1939 года и в марте 1940 года — трёх прибалтийских стран, втайне от СССР усилены были связи генштабов этих стран, создан специальный орган Балтийской Антанты «Ревью Балтик», издававшийся на английском, французском и немецком языках в городе Таллинне, и т. д. Считая подобное положение нетерпимым, Советское правительство потребовало: 1) немедленного сформирования в этих странах таких правительств, которые способны и готовы были бы обеспечить честное проведение в жизнь пакта о взаимопомощи; 2) немедленного обеспечения свободного пропуска на территорию и размещения в важнейших центрах этих стран воинских частей в количестве, достаточном для обеспечения возможности осуществления пакта о взаимопомощи. В тот же день эстонский посланник передал ответ эстонского правительства о согласии его на условия Советского правительства.
С этого момента события в Эстонии стали развёртываться с головокружительной быстротой. 17/VI 1940 года эстонское правительство подало в отставку, принятую президентом Пятсом. 18/VI советские войска перешли границу Эстонии и вступили одновременно в Таллинн и во все пограничные города. С восторгом и ликованием встретили трудящиеся Эстонии Красную армию. Стихийно во всех городах, местечках и деревнях, на отдалённых лесных и сланцевых разработках начались митинги и многолюдные демонстрации. Представители исстрадавшегося и измученного эстонского народа выступали с требованием навсегда положить конец плутократическому режиму рабства и угнетения. В своих резолюциях рабочие, крестьяне, трудовая интеллигенция требовали немедленного освобождения политзаключённых, восстановления компартии и революционных профсоюзов, свободы слова, собраний и союзов, роспуска враждебных народу контрреволюционных организаций «Кайцелит», «Отечественный союз» и др., немедленного очищения государственного аппарата от продажных элементов, провокаторов и поджигателей войны и т. д.
5. Эстонская ССР. Восставший народ ставил не только политические, но и ряд экономических требований (повышения зарплаты, борьбы со спекуляцией и т. д.).
21/VІ 1940 года в Эстонии образован был новый кабинет министров, в который вошли виднейшие представители передовой эстонской интеллигенции во главе с Иоханнесом Варес (Барбарус). В своей декларации новое народное правительство Эстонии заявило, что его программой «является всемерное служение народу, его интересам и чаяниям, которые до сих пор грубо попирались и игнорировались реакционным режимом предыдущих правительств». В области внешней политики новое правительство поставило себе задачей обеспечение честного и добросовестного выполнения пакта о взаимопомощи с СССР, а в области внутренней политики — обеспечение прав народа, подъём его материального благосостояния, развитие национальной культуры. Выполняя волю народа, новое правительство обещало распустить старый парламент и провести новые выборы, распустить все контрреволюционные организации, очистить государственный аппарат от преступных, продажных элементов, обеспечить права нацменьшинств, населяющих Эстонию, и т. д.
Наряду с улучшением условий труда, жизни и быта рабочих масс и интеллигенции, новое правительство поставило себе целью развитие и подъём хозяйства и культуры крестьян. Все честное трудовое население Эстонии приветствовало правительственную декларацию как начало новой эры в жизни и истории народа. 28 июня по предложению правительства расторгнут был «Балтийский пакт», как явно противоречащий пакту о взаимопомощи с СССР. В начале июля правительство постановило произвести 14-15/VII 1940 года выборы новой Государственной Думы на началах действительного народного представительства. Для того, чтобы в парламент были избраны достойные представители народа, выражающие его подлинную волю, рабочие, крестьяне, трудовая интеллигенция, коммунистическая партия Эстонии, профессиональные союзы и культурно-просветительные организации объединились в группу «Союз трудового народа Эстонии». 6/VII эта группа опубликовала свою избирательную платформу, состоявшую из 15 пунктов и представлявшую собой широкую революционную программу действий — наказ для будущих избранников народа.
В те дни в Эстонии речь шла ещё только об установлении самых элементарных демократических свобод и экономических прав трудящихся. Необходимо было немедленно добиться улучшения тяжёлого материального положения рабочих и служащих, начать активную борьбу с массовой безработицей, установить нормы по охране труда, социальному страхованию и социальному обеспечению, которых рабочие массы были вовсе лишены. Дело шло тогда только об оказании помощи малоземельным и безземельным крестьянам в обзаведении землёй и облегчении огромного долгового бремени, лежавшего на крестьянстве.
Перед народом, сбросившим иго буржуазной плутократии, встали неотложные задачи организации общедоступного и бесплатного народного образования, широкой сети медицинской помощи, ликвидации национального неравенства и притеснений и т. д. Именно эти требования выдвинуты были группой «Союз трудового народа Эстонии». По всей стране с огромным подъёмом проходили многолюдные предвыборные собрания, на которых трудящиеся Эстонии с воодушевлением присоединялись к платформе «Союза трудового народа Эстонии».
При большой политической активности прошли выборы в Государственную думу. За кандидатов группы «Союз трудового народа Эстонии» голосовало 92,8% от общего числа избирателей, участвовавших в голосовании. Все 80 кандидатов, выставленных «Союзом трудового народа Эстонии», были избраны. В выборах в Государственную думу созыва 1938 года в голосовании участвовало значительно меньше, чем во время выборов 14-15/VII 1940 года, причём депутаты старой Думы собирали всего от 23% до 47% голосов. За бывшую правительственную группу Улуотса-Юримаа, прошедшую тогда только вследствие преступных махинаций и нажима, голосовало меньше половины участвовавших в выборах. В состав нового эстонского парламента — подлинно народного представительства — избрано было большинство рабочих (36), крестьян (9), служащих (21). Остальные депутаты — представители передовой интеллигенции — врачи, писатели, журналисты, учителя. Эта блестящая победа союза рабочих, крестьян и интеллигенции достигнута была под руководством коммунистической партии Эстонии и явилась исторически поворотным пунктом в жизни страны.
Весь ход избирательной кампании воочию показал, что народные массы, почувствовав себя подлинными хозяевами страны, твёрдо решили навсегда покончить с господством капиталистов и помещиков, установить действительно народную власть. 21/VII 1940 года открылось историческое заседание Государственной думы Эстонии 2-го созыва. Открывая заседание и касаясь огромной важности задач, стоящих перед народными избранниками, старейший 73-летний депутат Янсон, между прочим, заявил: «Трудовой народ требует от нас, чтобы мы уверенно решали все вопросы, касающиеся его жизни: социальные, политические, экономические и культурные, решили до конца и обеспечили народу прямой путь к прекрасному и счастливому будущему. Мы собственными глазами можем видеть, каких прекрасных успехов в хозяйственной и культурной областях достигли народы Советского Союза с того времени, как государственная власть полностью перешла в руки трудящегося народа, успехов, которых до сих пор никогда не имела ни одна капиталистическая страна». И народный парламент на первом же своём заседании решил коренные жизненные вопросы эстонского народа именно так, как это требовало от него подавляющее большинство трудящихся: Государственная дума единогласно установила в Эстонии Советскую власть, объявила землю всенародным достоянием, передала в руки государства банки и крупную промышленность и т. д. 22/VІІ 1940 года Государственная дума единогласно приняла декларацию о вхождении Эстонии в состав Союза Советских Социалистических Республик.
С огромной радостью и ликованием встречена была декларация эстонской Государственной думы от 23/VIІ 1940 года, в которой земля провозглашена была всенародным достоянием. В этом историческом решении говорится: «Вся земля с её недрами, все леса, озёра и реки объявляются всенародным достоянием, — то есть государственной собственностью. Размер земли, предоставляемой в пользу трудящихся крестьян, устанавливается не свыше 30 га. Все излишки земли сверх установленного размера обращаются в государственный земельный фонд для оказания помощи государством безземельным и малоземельным крестьянам в обзаведении их землёй». Находящаяся во владении крестьян земля, так же как и та, которая передаётся государством безземельным и малоземельным, закрепляется за ними бесплатно и в бессрочное пользование. Государственная дума, кроме того, постановила сложить с крестьян все выкупные платежи, связанные с реформой 1919 года, все недоимки по налогам, а также по штрафам, наложенным в административном порядке. Дума поручила народному эстонскому правительству рассмотреть вопрос о мерах облегчения по всем долговым обязательствам, лежащим на крестьянских хозяйствах. Так, волей рабочих и крестьян в Эстонии решено было уничтожить паразитическое, эксплуататорское землевладение, и положен конец голоду и нищете, эксплуатации и кабальной зависимости сотен тысяч трудового крестьянства.
Уже через несколько дней после принятия этой декларации в стране развернулась огромная работа по осуществлению социалистической хартии о земле. 31/VІІ 1940 года правительством Эстонской ССР и ЦК компартии Эстонии организован был Главный комитет «по наделению землёй безземельных и малоземельных крестьян» и соответственные уездные и волостные комитеты. Задачей комитетов явилось выяснение точного количества и размеров хозяйств, имеющих свыше 30 га земли, и установление хозяйств, поля которых за последние годы не обрабатывались и были запущены. На эти же комитеты возложена была обязанность по выяснению потребности в земле, составление персональных списков всех малоземельных и безземельных крестьян, подлежащих наделу землёй за счёт отчуждения земель у кулаков и помещиков. Для выработки законопроекта «о наделении землёй безземельных и малоземельных крестьян» создана была специальная правительственная комиссия.
До начала военных действий между Германией и СССР на территории Эстонии происходило фактическое осуществление земельной реформы. Помимо сельскохозяйственного инвентаря, скота и прочего имущества, помимо бывших помещичьих и кулацких усадеб, переданных трудовому крестьянству, последнему оказывалась широкая государственная помощь в деле строительства и обзаведения сельскохозяйственными машинами, рогатым скотом.
На заключительном заседании Государственной думы 23/VII 1940 года выражено было доверие новому правительству, образованному 22/VІ 1940 года и возглавляемому И. Варесом. Здесь же принята была отставка президента Пятса, и исполнение обязанностей президента возложено было на премьер-министра Вареса. На этом же заседании избрана была полномочная комиссия в количестве 21 депутата, которой поручено было вручить Верховному Совету СССР заявление с просьбой о принятии Эстонской Советской Социалистической Республики в состав Союза ССР.
Открывшаяся в Москве VII Сессия Верховного Совета СССР 6/VIIІ 1940 года единогласно решила принять Эстонию в состав СССР.
24/VІІІ в Таллинне открылась чрезвычайная сессия Государственной думы Эстонии. На повестке дня стояли вопросы огромной исторической важности: принятие Конституции (Основного Закона) Эстонской ССР и образование верховных органов власти. При огромном воодушевлении и единодушии чрезвычайная сессия Государственной думы приняла Конституцию (Основной Закон) Эстонской Советской Социалистической Республики. С таким же воодушевлением единогласно принято было постановление об образовании верховных органов власти. Учитывая, что депутаты данного состава Государственной думы являются истинными представителями народа и что назначение выборов новых верховных органов было бы нецелесообразно, сессия постановила: «Провозгласить Государственную думу Союзной Эстонской Советской Социалистической Республики Временным Верховным Советом Эстонской Советской Социалистической Республики со всеми правами, предоставленными ему Конституцией (Основным Законом) Эстонской Советской Социалистической Республики, впредь до избрания Верховного Совета Союзной Эстонской Советской Социалистической Республики, на основе ныне принятой Конституции и нового Положения о выборах в Верховный Совет».
25/VIII 1940 года состоялось первое заседание Временного Верховного Совета Эстонской ССР, на котором сконструированы были руководящие органы Верховного Совета и его Президиума, а также утверждён состав Совета Народных Комиссаров Эстонской ССР. Председателем Президиума Временного Верховного Совета избран был депутат Иоханнес Варес. Председателем Совета Народных Комиссаров Эстонской СССР утверждён был депутат И. Лауристин.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11/ХІ 1940 года выборы в Верховный Совет СССР от Эстонской ССР назначены были на 12/I 1941 года. В голосовании участвовало 97,4% всех избирателей (875 276 человек), единодушно голосовавших за блок коммунистов и беспартийных, 1/III 1941 года на VIII Сессии Верховного Совета СССР заместителем председателя Президиума Верховного Совета СССР избран был товарищ И. Я. Варес — председатель Президиума Верховного Совета Эстонской Советской Социалистической Республики.
Е. Лернер.
6. Германская оккупация и освобождение Эстонской ССР. Мирный созидательный труд эстонского народа был прерван вторжением в пределы Советской Эстонии кровавых полчищ немецкого фашизма. 22/VІ 1941 года гитлеровская Германия, осуществляя детально разработанный ещё в 1940 году по приказу Гитлера германским генеральным штабом план «Барбаросса», вероломно напала на СССР с целью уничтожения Советского государства, захвата его территории и огромных ресурсов сырья и продовольствия, уничтожения десятков миллионов советских граждан и превращения остальных в рабов фашистской Германии. По зову И. В. Сталина, обратившегося 3/VІІ 1941 года по радио к советскому народу с призывом к освободи тельной войне за социалистическую родину, эстонский народ, сплотившись под руководством партии Ленина-Сталина с другими народами Советского Союза в единый боевой лагерь, встал на защиту своей страны. 8/VІІ 1941 года гитлеровские войска, захватив территорию Латвийской ССР, перешли границу ЭССР и вторглись в её южную часть. В течение 5 месяцев шли упорные оборонительные бои на территории Советской Эстонии, пока, наконец, немецким захватчикам не удалось полностью оккупировать территорию ЭССР. В этой борьбе эстонские патриоты, сражавшиеся в истребительных батальонах и рабочих полках, оказывали существенную помощь Красной армии и Балтийскому военно-морскому флоту. Планы гитлеровского командования, рассчитывавшего овладеть Эстонией в течение нескольких дней, были сорваны. 28/VIII 1941 года после многодневной героической обороны Таллинна, город по решению Советского главного командования был эвакуирован. Десятки тысяч эстонских патриотов в 1941 году покинули свою страну, чтобы и за её пределами продолжать борьбу за освобождение родины. Эвакуированные промышленные предприятия, культурные и научные учреждения ЭССР развернули свою деятельность на территории братских республик Советского Союза. Эстонцы работали рука об руку и сражались совместно с великим русским народом против общего врага — немецкого фашизма. Благодаря всесторонней помощи Советского правительства были созданы дисциплинированные, хорошо вооружённые национальные эстонские войсковые формирования. Доблестные действия Эстонского стрелкового корпуса вписали славные страницы в историю Великой Отечественной войны. Тысячи лучших сынов эстонского народа ушли в партизанские отряды. Во вражеском тылу они помогали Красной армии громить ненавистных гитлеровских захватчиков; совершали смелые налёты на немецкие транспортные колонны, железнодорожные станции, гарнизоны и штабы противника, истребляя гитлеровцев, взрывая мосты, железнодорожные пути, пуская под откос вражеские поезда.
С первых дней оккупации ЭССР гитлеровцы упразднили государственную самостоятельность эстонского народа, начали вводить так называемый «новый порядок», то есть режим массового истребления мирных советских граждан, советских военнопленных, угона советских людей в немецкое рабство, уничтожения национальной культуры, разрушения и разграбления промышленности, сельского хозяйства, культурно-бытовых учреждений и других материальных и культурных ценностей. Эстонский народ был лишён всех политических и экономических прав. Гитлеровцы пытались превратить Эстонию в немецкую колонию; их владычество в Эстонии по существу не отличалось от их деятельности в других оккупированных областях. Законодательная власть на территории Эстонии была передана Гитлером 17/VІІ 1941 года германскому рейхсминистру Розенбергу, последний передоверил её окружным немецким комиссарам. В Эстонии царил произвол, свирепствовал террор над мирным населением. Государственным языком в Эстонии был объявлен немецкий. Секретным циркуляром «директора просвещения» от 9/ХІІ 1941 года, приказано было изъять из библиотек все советские произведения с 1917 по 1941 год, эстонскую литературу за 1940-1941 годы; изымались без исключения произведения эстонских поэтов и писателей, таких, как Алле, Антсон, Барбарус, Хийр, Хинт, Якобсон и др. В январе 1942 года были введены «чрезвычайные суды», состоявшие из немецких полицейских чинов, которые выносили советским эстонским гражданам тысячи смертных приговоров, тут же приводившиеся в исполнение. В феврале того же года был издан закон, установивший смертную казнь за мельчайшие выступления против германизации и за всякие насильственные действия против лиц немецкой национальности. Для эстонских рабочих и служащих на предприятиях и в учреждениях было введено телесное наказание. Чтобы ослабить всё возраставшее сопротивление и борьбу эстонского народа и создать видимость самоуправления, в марте 1942 года было введено так называемое «Эстонское самоуправление», в состав которого вошла небольшая кучка буржуазно-националистских предателей, фашистских агентов из эстонцев. «Эстонское самоуправление» было в личном, административном и экономическом отношениях подчинено немецкому генеральному комиссариату Эстонии и фактически все постановления исходили от немецких властей.
Землю, переданную Советской властью в 1940/41 годах крестьянам-беднякам общей площадью 404 000 га, немцы отобрали и заставили крестьян уплачивать не только старые земельные долги, но и погашать те ссуды, которые были выданы крестьянам Советской властью. В результате хищнического хозяйничания немецких оккупантов и беспощадной эксплуатации ими эстонского крестьянства, сельское хозяйство Эстонии непрерывно падало. Уменьшение посевных площадей и понижение урожайности наблюдалось по всем зерновым, техническим и кормовым культурам (площадь посева зерновых в 1944 г., по сравнению с 1941 г., сократилась на 35%, под посевом картофеля — на 31%, под посевом льна — на 64%. Общее уменьшение посевной площади в 1943 году по сравнению с посевной площадью 1939 г. составляло 170 тысяч га). За годы немецкой оккупации у крестьян было отобрано и угнано в Германию значительное количество лошадей и рогатого скота; в общей сложности трудовое крестьянство потеряло более 150 тысяч голов скота. Были вывезены в Германию сотни тракторов и тысячи других сельскохозяйственных машин и орудий, разрушены МТС. Хищнически истреблялись леса.
Немецко-фашистские захватчики покрыли захваченную ими территорию Эстонии сетью концентрационных лагерей, тюрем и гестаповских застенков. На 1/II 1944 года в Эстонии было более 20 лагерей, только в 4 из них содержалось в феврале 1944 года более 6 000 заключённых. Гитлеровцами были зверски замучены в тюрьмах и концлагерях и расстреляны многие передовые писатели, художники, артисты, лучшие представители профессуры. Всего в ЭССР истреблено было свыше 125 тысяч советских граждан. Гитлеровцами было разрушено свыше 57,5 тысяч строений, из них 870 промышленных, 43 электростанции, 76 больниц, 400 школ и высших учебных заведений, 103 церкви. Вывезены в Германию произведения искусства, разрушены театры, клубы, музеи. Число мобилизованных в германскую армию и увезённых в принудительном порядке в Германию граждан ЭССР достигает 132 000 человек. Ущерб, причинённый немецко-фашистскими захватчиками народному хозяйству и населению ЭССР, исчисляется в 16 миллиардов рублей.
На зверства и грабежи гитлеровцев эстонский народ отвечал всё возраставшим сопротивлением всем мероприятиям, проводившимся оккупантами. Наконец, 22/IX 1944 года в результате стремительного наступления советские войска Ленинградского фронта с боем овладели Таллинном. Столица Советской Эстонии была освобождена от немецко-фашистских захватчиков. 24/ХІ 1944 года войска Ленинградского фронта, при поддержке кораблей Балтийского флота, в результате упорных боёв завершили очищение от противника острова Сааремаа (Эзель), превращённого немцами в опорный пункт, прикрывавший подступы к Рижскому заливу. Тем самым территория Советской Эстонии была полностью освобождена от немецких захватчиков.
С помощью великого русского народа эстонский народ навсегда избавился от немецко-фашистского ига и получил подлинную свободу и национальную независимость. С переходом Советской страны к мирному социалистическому строительству Эстонская республика, мобилизуя свои внутренние ресурсы и получив помощь от других братских республик Советского Союза, повела большую работу по восстановлению разрушенного хозяйства и ликвидации последствий фашистской оккупации, успешно начатую ещё в ходе Великой Отечественной войны.
Правительство СССР всесторонне поддерживает быстрейшее восстановление народного хозяйства ЭССР. Значительные средства отпущены правительством СССР на восстановление разрушенных городов и народного хозяйства, в особенности на развитие сланцевой промышленности. День за днём из братских советских республик в ЭССР прибывали эшелоны и корабли с сырьём, материалами, машинами, станками. Упразднённая немецкими оккупантами советская земельная реформа, заложившая в 1940 году основу благосостояния широких масс трудового крестьянства, покончившая с кулацкой кабалой, была восстановлена.
Новоземельцы получили от государства жилые и хозяйственные постройки, скот. Крестьянам, в первую очередь беднякам, государством была предоставлена денежная ссуда. Уже через год после освобождения Советской Эстонии от фашистского ига ряд предприятий достиг довоенного уровня выпуска продукции. Были частично или полностью восстановлены многие крупнейшие предприятия республики. Была восстановлена сеть культурных учреждений и учебных заведений, в том числе старейший в ЭССР Тартуский университет, упразднённый и разрушенный немецкими оккупантами. В 1946 году была основана Академия наук ЭССР, которая при всемерной поддержке партии и правительства в течение короткого времени стала крупным и ведущим научно-исследовательским центром республики.
Закон о пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946-1950 годы, принятый 18/III 1946 года 1-й Сессией Верховного Совета СССР второго созыва, определил объём капитальных работ на 1946-1950 годы по ЭССР в размере 3 500 миллионов рублей. Сталинский план послевоенного подъёма и дальнейшего развития промышленности, сельского хозяйства и культуры эстонского народа предусмотрен в весьма значительных размерах (см. ст. 604-605). В осуществление его в республике развернулась напряжённая работа, она проходит в обстановке большого политического подъёма эстонских трудящихся. В социалистическом соревновании за досрочное выполнение производственных планов принимают участие сотни тысяч рабочих, крестьян, интеллигенции. Растёт и ширится стахановское движение.
В лице коммунистической партии эстонский народ видит своего испытанного и всестороннего руководителя. В выборах в Верховный Совет СССР, происходивших 10/II 1946 года и продемонстрировавших перед всем миром сплочённость советского народа вокруг большевистской партии и давших блестящую победу блоку коммунистов и беспартийных, по ЭССР из 770 899 избирателей голосовало 760 981, или 98,7% к числу избирателей. Голосовало за кандидатов блока коммунистов и беспартийных — в Совет Союза 719 803 человека, или 94,6% к числу голосовавших; в Совет Национальностей — 718 068 человек, или 94,4% к числу голосовавших. 16/II 1947 года состоялись выборы депутатов в Верховный Совет ЭССР. Сталинский блок коммунистов и беспартийных одержал новую блестящую победу. В республике было образовано 100 избирательных округов, а в составе округов 1 089 избирательных участков. Общее количество зарегистрированных избирателей составило 804 172 человека. Из них приняли участие в выборах депутатов Верховного Совета Эстонской ССР 798 758 человек, или 99,3% от общего количества зарегистрированных избирателей.
Все избранные депутаты являются кандидатами блока коммунистов и беспартийных, за них голосовали 768 162 избирателя, что составляет 96,2% от общего числа избирателей, участвовавших в голосовании. Первым депутатом Верховного Совета ЭССР был единодушно избран И. В. Сталин. 5/III 1947 года в Таллинне заседала первая сессия Верховного Совета ЭССР второго созыва. Верховный совет образовал Совет министров ЭССР под председательством А. Т. Веймера. Эстонский народ, верный братскому содружеству советских народов, успешно крепит под руководством партии большевиков мощь Советской Родины и идёт к полной победе коммунизма в Союзе Советских Социалистических Республик.
Н. Жукова.
Литература: Маркс К., «Хронологические выписки», в книге: Архив Маркса и Энгельса, т. V, [Л.], 1938; Winkelmann Ed. А., «Bibliotheca Livoniae historica», 2 Aufl., В., 1878; Blumfeldt Е. ja Loone N., «Eesti ajaloo bibliograafia 1877-1917. Bibliotheca Estoniae historica», Tartu, 1933-39; Tallgren А. М., «Zur Archäologie Eestis», I-II, Dorpаt, 1922-1926 (Acta et commentationes Universitatis Dorpatensis, Bd III, VIII); Moorä Н., «Die Vorzeit Estlands», Tartu, 1932; Leinbock F., «Die materielle Kultur der Esten», Tartu, 1932; Manninen I., «Die Sachkultur Estlands», Bd I-II, Tartu, 1931-33; Linnus, «Über die materielle Kultur der Esten im Mittelalter», в книге: Annales Litterarum societatis Esthonicae, I, Tartu, 1937; «Eesti majandusajalugu», Tartu, 1937; Gernet А. v., «Geschihte und System des bäuerlichen Agrarrechts in Estland», Reval, 1901 (есть русский перевод); Johansen Р., «Siedlung und Agrarwesen der Esten im Mittelalter», Dorpat, 1925; Liiv О., «Die wirtschaftliсhe Lage des estnischen Gebietes am Ausgang des XVII Jabrhunderts», Bd I, Tartu, 1935; «Eesti ajalugu, I-III, Tartu, 1935-1940; Bunge Fr. G. V., «Das Herzogthum Estland unter den Königen von Dänemark», Gotha, 1877; Arbusow L., «Die Einführung der Reformation in Liv- Est- und Kurland», Lpz., 1921 (Quellen und Forschungen zur Reformationsgeschichte, Bd III); Kruus Н., «Talurahva käärimine Löuna Eestis XIX sajandi 40-dailastail», Tartu, 1932; Rosenthal Н., «Kultur-bestrebungen des estnischen Volkes während eines Menschenalters» (1869-1900) Reval, 1912; Зутис Я., «Политика царизма в Прибалтике в первой половине XVIII в.», М., 1937; его же, «Образование и развитие эстонской нации и борьба эстов за национальную независимость», «Вестник Академии наук СССР», М., 1940, ,№ 11-12; его же, «Остзейский вопрос в XVIII веке», Рига, 1946; его же, «Русско-эстонские отношения в IX-XIV вв.», «Историк-марксист», М., 1940, кн. 3(79), стр. 39-56; Казакова Н., «Русь и Прибалтика (Х-XVII вв.)», Л., 1945; Kruus Н., «Eesti ajalugu saksa fasismi vastu», Moskva, 1943; Каротамм Н. Г., «Эстония в борьбе за социализм. Статьи и речи (1944-1947», Таллинн, 1947; Веймер А., «Проблемы народного хозяйства Эстонской ССР», Таллинн, 1947; Медведев А. П., «Эстония (Политико-экономический очерк)», М., 194 0; Сепп Ян, «Советская революция в Эстонии (Исторический обзор)», Таллинн, 1946; Yiis aastas nöukogude Eestis», Tallin, 1945; Jackson J., «Estonia», N. Y., 1941; Lauristin J., «Esimene Nöukogude aasta Eestis», Tallin, 1946; «Saksafasistlik okupatsionu. Eesti aastail 1941-1944», Tallin, 1947; Vares J., «Nöukogude Eesti taassüra. Valimik artikleid ja sönavötte (1942-1945)», Tallin, 1945; Päll Ed., «Toös ta vôiteuses» Tallin, 1948.
| Номер тома | 54 |
| Номер (-а) страницы | 590 |