Федото, Павел Андреевич

Федотов, Павел Андреевич, знаменитый живописец, родился 22 июня в 1815 г. в Москве. Его отец был отставной екатерининский офицер. Он служил по гражданскому ведомству, с трудом прокармливая большую семью. Мальчик коротал дни в кругу прислуги и небогатых родственников, слушая воркотню старика отца, резвясь на дворе с соседними ребятишками или лежа на сеннике, где отдавался созерцанию происходившего кругом. Там, рассказывал позднее Федотов, «я видел всякий день десятки народа самого разнохарактерного, живописного, сверх того сближенного со мною». Представители различных сословий встречались на каждом шагу и у тетушек, и у кумы отца, и у приходского священника, и на соседних дворах. Эти детские впечатления с редкой ясностью врезывались в душу мальчика, одаренного острой наблюдательностью, и складывались в то, что Федотов называл «основным фондом своего дарования». «Все, что вы видите на моих картинах, вспоминал он в конце жизни, кроме офицеров, гвардейских солдат и нарядных дам, было видено и отчасти обсуждено во время моего детства. Набрасывая большую часть своих вещей, я представлял место действия непременно в Москве. Быт московского купечества мне несравненно знакомее, чем быт купцов в Петербурге. Рисуя фигуры добрых старых дядек, ключниц или кухарок, я переношусь мыслью в Москву». В 1826 г., десяти лет, Федотов отдали в московский корпус. Он был мало подготовлен, но благодаря способностям скоро стал учиться хорошо. Охотнее всего он занимался математикой, химией и в числе нескольких считался способным к живописи. Но при выпуске, прекрасно аттестованный по всем предметам, был отмечен в рисовании и черчении ситуационных планов «ленивым». В своей автобиографии он объяснил это тем, что запускал свои работы, будучи занят поправкой рисунков товарищей, от которых за это получал булки. В корпусе Федотов выказал удивительную память: он отчетливо воспроизводил слышанное и целые страницы прочитанного. В то же время у него обнаружилась сильная реальная фантазия. Когда он читал сухие очерки учебника истории, он рисовал себе любую драму с рядом сцен в костюмах и обстановке. Когда он смотрел на карту, воображение переносило его под чужое небо, и он видел, как бродили львы и ползали крокодилы и удавы. Наряду с этим в корпусе проявилась в Федотове любовь к рисованию, и Федотов стал «передразнивать натуру». Первым его опытом был «простой, пустой вид из окон, потом карандаш задел и прохожих», далее Федотов пристрастился к рисованию портретов учителей и товарищей, и они выходили схожими. 18 лет, в 1833 г., Федотов был выпущен первым из корпуса и, как таковой, был назначен в лейб-гвардии финляндский полк. Молодого прапорщика скоро полюбили товарищи за веселый и добрый характер, за безобидный юмор, прекрасную душу и артистический талант. Отдав дань удовольствиям столицы, насколько позволяли ого скудные средства, Федотов весь ушел в службу. Повседневная казарменная жизнь давала его наблюдательности обильную пищу. Перед Федотовым проходили сотни типов, офицеры и солдаты в разнообразных положениях, то во время служебных занятий, то во время караулов, то на пожарах, то на маневрах во время дневного бивуака и переправы вброд. Все это просилось под его карандаш. Значительную долю своего досуга Федотов посвящал рисованию, и его альбомы наполнялись набросками из полковой жизни. В этих набросках было много жизни, но мало технического уменья. Подготовка, данная корпусом, была незначительна, и Федотов, чувствуя потребность пополнить пробел, стал посещать находившуюся по соседству с казармами финляндского полка Академию Художеств и работал в вечерних классах, рисуя с необычайным трудолюбием с гипса носы, уши, руки. Ходил он часто в Эрмитаж наслаждаться голландцами и особенно Остадом, Тенирсом и Брувером, подолгу рассматривал он и сложные композиции нравоучительных рисунков Гогарта. В то же время он набрасывал сцены из жизни и рисовал портреты товарищей и знакомых. Портреты он делал быстро, и они стали отмечаться большим сходством, способность к сочинению картин выступала все яснее в эскизах. В акварельной технике был заметен значительный успех. В 1837 г. великий князь Михаил Павлович, после возвращения из-за границы, приехал в лагерь своих любимцев-финляндцев. Нестройными живописными группами стеснились вокруг него гвардейцы, неслись клики, и летели шапки в воздух. Этот сюжет приковал внимание Федотова, и он сделал тонко исполненную и довольно правильную по рисунку акварель. Картина была представлена великому князю, и художник-офицер был награжден перстнем. Вскоре Федотов задумал картину «Освящение знамени в обновленном Зимнем дворце». Были нарисованы несколько генералов и первый план рядовых, как командировка оторвала его от работы. Служба и страсть к искусству пришли в столкновение: у Федотова явилась мысль покинуть службу. По ходатайству великого князя Федотову было предоставлено право оставить службу и посвятить себя живописи с содержанием 100 руб. ассигнациями. Но, когда наступил момент решения, Федотов задумался. Он обратился к К. П. Брюллову, который, рассмотрев рисунки Федотова, одобрил их, но заметил, что ему не достает техники, которая в его годы дается трудно. Он посоветовал Федотову повременить и испытать себя серьезнее. Федотов испросил разрешение дать окончательный ответ через год или полтора после искушения себя. Федотов продолжал службу и занятия искусством. Наконец, в 1844 году Федотов пришел к решению. После десяти лет службы он вышел в отставку в чине капитана с 28 руб. пенсии в месяц, чтобы посвятить себя всецело искусству. Он колебался теперь только относительно того, какой род живописи ему избрать. По влечению Федотов был жанрист, но батальная живопись в то время поощрялась и могла служить хорошей подмогой для помощи его, бедствовавшей в Москве, семье. Подавленный тяжелыми материальными соображениями, Федотов поступил в батальный класс профессора Зауервейда. Он настойчиво добивался развития техники, упорно рисовал с натуры. «Через три года этюдных начались пробы писания в миниатюре масляными красками». Для практики Федотов переписал этой манерой, осторожной, хранящей навыки акварельной тонкости, почти всех своих знакомых и затем обратился к несложным картинам масляными красками. Всюду  он вносил бытовой характер. Он изображал французских мародеров в русской деревне, переход егерей в брод на маневрах, вечерние увеселения в казармах, прибытие дворцового гренадера в свою бывшую роту финляндского полка. Последняя картина особенно интересна, так как дает всю полноту жизни казармы утром в праздничный день. Одни зевают, потягиваются, другие встают, третьи чистят ружья, четвертые бреются. Тут же посетители и разносчики, а среди них на первом плане гренадер, которого радостно приветствуют не только полковые товарищи, но и полковой шпиц. Чем дальше, тем больше природная склонность Федотов влекла его к изучению разнородных типов и окружающей его действительности. Он гулял по отдаленным частям города, заговаривал с встречными, прислушивался к метким выражениям, обедал в трактирах, спускался в подвалы, как будто нанимал угол, подолгу простаивал под освещенными окнами незнакомых домов, наблюдая сцены. «Жадность к людям» росла, и он усиленно пополнял основной московский фонд. То, что давала изощренная наблюдательность, теперь стало отливаться в наброски и композиции житейских сцен с одушевленными лицами, с юмором и нравственно-критическим оттенком в духе Гогарта. Эти сцены увидел И. А. Крылов и пришел в восторг. Он написал письмо Федотову, убеждая его бросить батальную живопись и посвятить себя бытовой. Это письмо окончило период колебаний. Федотов с энтузиазмом отдается жанру. В девять месяцев, упорно работая, он создал свою первую значительную картину «Свежий кавалер». Картина вводит в тесную квартиру мелкого чиновника утром, после пирушки, устроенной по случаю получения первого ордена. «Свежий кавалер» не вытерпел, нацепил, чем свет, на халат свою обновку и горделиво напоминает о своей значительности кухарке, которая в ответ насмешливо показывает стоптанные и дырявые сапоги, которые несет чистить. На полу объедки, под столом пробуждающийся участник пира «сомнительного вида»; «талия кухарки не дает права хозяину иметь гостей лучшего тона». За этой картиной скоро появилась вторая: «Разборчивая невеста». Перезрелая дева, раньше разборчивая на женихов, теперь рада горбатому и «подержанному кавалеру», который падает перед ней на колени и, подавая букет, делает ей предложение. За дверью мать подслушивает, а отец радостно крестится. Обе картины были полны непосредственной жизни и выразительности. Со страхом и трепетом Федотов представил эти картины на суд в Академию Художеств. Брюллов пригласил его и расхвалил. За Федотовым было признано крупное дарование. Ободренный этим, Федотов начал сейчас же новую картину «Сватовство майора» и представил эскиз в Академию. Эскиз был одобрен, и для писания картины на звание академика Федотову дано было, ввиду недостаточности его средств, пособие в 700 руб. В 1848 г. картина была готова, и Федотов был признан академиком. В этой картине еще сильнее развернулся талант Федотова. Она переносит в купеческий дом в момент приезда майора, решившегося поправить свои дела женитьбой на купеческой дочери. В открытую дверь виден прихорашивающийся перед зеркалом майор, а в комнате, куда он должен войти, суматоха. Спешно застегивает длиннополый сюртук купец-отец, невеста-дочь, разряженная в розовое газовое платье, жеманно хочет бежать, и ее хватает за оборки мать. Позади видна приготовленная закуска. Осенью 1848 г. картины «Свежий кавалер», «Разборчивая невеста» и «Сватовство майора» были выставлены и имели необыкновенный успех. Журналы и газеты заговорили о Федотове. Его остроумное стихотворение — объяснение к картине — получило широкую популярность. Имя Федотова стало известно всей столице. Слава пришла. Сомнения Федотова рассеялись, и он стал напряженно работать. В промежуток между 1848 и 1850 гг. появился ряд рисунков сепией, из которых особенно характерны «Мышеловка», «Утро обманутого молодого», «Житье на чужой счет», «Модный магазин» и «Смерть Фидельки». На первом рисунке изображен сырой подвал, где в темном углу на постели бессильно кашляет больная старуха. Около окна молодая, миловидная девушка, уныло склонив голову, слушает толстую сваху, соблазняющую ее богатым подарком. В отворенную дверь виден офицер, награждающий дворника. На первом плане мышь бежит в западню, привлеченная кусочком мяса. Сверху надпись «бедной девушке краса — смертная коса». На втором рисунке передана драма другого рода. Обманутый молодой стоит в оцепенении, видя, как все то, что он считал приданым, уносят, как взятое на прокат, как тянется к нему, прося прощения, жена, беззубая, с клочьями волос на голове вместо роскошной шевелюры, бывшей вчера. Сзади господин подает украдкой записку няне, которая собирается оправить постель. На третьем рисунке — веселая компания офицеров с дамами пирует, утешаясь шампанским и фруктами, которые взяты в долг, в то время как денщик гонит кредиторов в шею. На четвертом рисунке — модный магазин с полковницей, делающей сцену мужу, с полубарыней, ворующей манерно, с дамой, флиртующей с уланом и отгоняющей от себя сына, пристающего купить игрушки. Пятая картина — изображает «Художника, женившегося без приданого» в надежде на свой талант. В сырой, холодной комнате, осунувшийся и сильно постаревший, закутанный в шарф, он пишет вывеску. Около него выглядывает полуштоф. На столе умерший ребенок. Исхудалая мать с испуганным видом спрашивает маленького сына, откуда он взял спрятанную под полой чашку. Полураздетая дочь провожает молодого человека и целуется с ним. На шестой и седьмой картинах показаны сцены, происшедшие в барском доме, когда заболела и умерла любимая барынина собачка Фиделька. В момент болезни собачки барыня вне себя: она грозит горничной, ставит на колени сына. Муж, захватив графин, спасается, вместе с ним маленькая дочка, в ужасе ветеринар, отворивший дверь. Когда Фиделька умерла, художник приглашен увековечить ее память. Барыня захворала и слегла в постель. Дамы пришли навестить. Около Фидельки, не совсем свежей, курят благовониями. Консилиум врачей обсуждает положение барыни. Гробовщик у двери сует лакею деньги, чтобы тот его уведомил, когда скончается хозяйка. Эти эскизы и рисунки сделаны Федотовым под сильным влиянием Гогарта. В них Федотов напрягает усилия, чтобы яснее представить смысл, осмеять слабости. В них композиция усложнена, основная идея подчеркивается, движение фигур характерно-угловаты и утрированы, лица выразительны до гримасы. Это талантливые карикатуры неподдельного юмора и редкой иронии. Здесь нет художественного равновесия, которое видно в его масляных картинах. Сатира овладела художником. Около 50 года у Федотова произошел перелом. Бичевание порока и юмор перестали его удовлетворять, и он обратился к сюжетам религиозным и грустно-сентиментальным. Он сделал эскиз Мадонны с младенцем, задумывал написать картину из институтской жизни и написал «Вдовушку», одиноко стоящую в тяжелом раздумье с заплаканными глазами среди вещей, описанных за долги. Этот перелом совпал с переломом в настроении Федотова. Из веселого и жизнерадостного он становится задумчивым, говорил об утекшей жизни и работал с какой-то неудержимой жаждой утром, вечером, ночью, при лампе и солнечном свете, в холоде, впроголодь, не давая себе ни отдыха, ни снисхождения. Средств было мало: нужно было помогать отцу, обнищавшему совсем. Академия Художеств давала ему пособие, но этого едва хватало на краски и натуру. Ради выигрыша в труде и времени, Федотов отказывался от нового и повторял свои произведения, которые давали скорый и верный заработок. Много писал Федотов портретов великого князя Михаила Павловича, черты которого он мастерски передавал. Неутомимый, изнуряющий труд, постоянное напряжение мысли и творчества, бедность, всякого рода лишения, заботы о любимом престарелом отце и бедной семье подтачивали его силы. Болела голова, болели глаза, по ночам мучила бессонница. Наконец, натянутые нервы оборвались. Весной 1852 г. вдруг Федотов пропал с квартиры, забрав деньги, которые он заработал, и стал сорить. Приведенный домой, он плакал навзрыд и катался по полу. Федотов заболел душевным недугом, и, пострадав около полугода, 14 января 1852 г. скончался в больнице для умалишенных. Федотов обладал и литературным талантом. Он писал объяснительные поэмы к своим картинам и басни. В автобиографическом отношении интерес представляют басни «Пчела и цветок» и «Тень и Солнце». Под видом цветка он разумел себя, лишенного средств и потому вынужденного прозябать в тени на положении посредственности. Кроме стихотворений юмористического и нравственного характера, Федотов сочинял песни и романсы, перекладывал их на музыку и пел звучным приятным тенором, играя на гитаре или фортепиано. Как художник и человек, Федотов одна из крупных личностей. Федотов — поэт строгой действительности, искатель правды. Он изображал быт типичных купцов, мелких чиновников, который впитал в себя в Москве, и быт военных, который изучил в Петербурге. Творчество Федотова направлено на изображение подлинной жизни. Поэтому его картины — прекрасные отрывки его века со всем ароматом 40-х годов. Он черпал из богатой сокровищницы своих наблюдений и стены, и потолки, и обстановку, и типы. Это не было простым перенесением на полотно кусочков натуры. Это было просветленное талантом воспроизведению глубочайших тайн жизни. Он поражает проницательностью, умением проникнуть вглубь характера, схватить самые мимолетные подробности движения и мимики. Правда, Федотов долго считал искусство средством, много говорил о том, что каждое его произведение должно содействовать исправлению нравов, изображал комедии и драмы поучительного характера, в стиле Гогарта, с множеством пояснительных подробностей, склонен был мешать литературу с живописью и дополнять одну другою. Были случаи, что живопись переходила в словесный рассказ, который он дополнял еще стихотворным объяснением. Но даже в этот период, далее в нравственно-критических произведениях поучительность бледнеет перед яркою истинностью образов, пород страстным стремлением художника выразить непосредственное впечатление жизни, и выступает не проповедничество, а искание правды. Даже в сериях-карикатурах, несмотря на сильное желание быть моралистом, причудливо сплетаются идеи и художественные образы, и выступает все пестрое богатство подлинной жизни, искусство в расположении фигур и выражений, изящество и правда природы. В картинах же «Свежий кавалер», «Разборчивая невеста», «Сватовство майора», «Вдовушка» он является чистым наблюдателем жизни. Он не загромождает картин мелочами, в них сильно выступает правда и простота, чувство художественной меры и равновесия. С любовным отношением к передаче природы и к рисунку у Федотова сочетается и тонкое живописное чувство. Он дает красиво смягченные свет и тени, разбрасывает красочные пятна и очень удачные сочетания. Удивительно отношение Федотова к искусству. Он был его подвижником, фанатиком. Он все принес в жертву ему: отказался от любви, от женщины, чтобы оставаться одиноким, идти прямо к цели до конца дней своих. Этот труд, непрерывный и упорный, он считал величайшим наслаждением жизни. Он жил уединенно в тесной квартире, довольствовался дешевым обедом из кухмистерской, сидел в холоде, укутанный в халат и тулупчик, и работал, чтобы добиться желанного, сделаться настоящим художником. Утром он писал, пока было светло, этюды и картины, вечером делал эскизы карандашом. Даже у знакомых, куда он позволял себе раз-два в недолю заходить, он болтал и слушал музыку с карандашом в руках. Делая прогулки, он искал натуру, типы. Даже во время сна его возбужденный мозг продолжал работу. Тогда он вскакивал с постели и делал наброски, стараясь закрепить создавшийся эскиз. Труд его был пламенный и неотступный. Он упорно добивался технического уменья и яркого, сильного, глубокого выражения сюжета. Федотов набожно служил искусству и принес себя в жертву ему. У него не было учеников и ближайших последователей, но он дал поворот всей русской живописи, открыл ей новый путь. У него не было и учителей — он был самородком, созданным не академией, а жизнью. Значение Федотова заключалось, главным образом, в независимости его от влияния господствовавшего академического вкуса. В эпоху условности и манерности, когда живопись жила повторениями застывших сюжетов, форм и красок, Федотов пошел по новому пути. Его проницательный взор стал вглядываться в жизнь с ее бесконечным разнообразием и оригинальностью. Федотов первый сам ощутил и дал другим почувствовать другую красоту, красоту простых естественных нравов и обычаев. Этот мир, открывшийся его взору, он стал рисовать с его красотой и уродством и, таким образом, стал родоначальником нового понимания искусства. Он твердо и уверенно ввел в русскую живопись самостоятельное наблюдение жизни, этим он создал русский жанр, глубокий и сильный, отразивший жизнь средних слоев.

П. А. Федотов (1815—1852). Свежий кавалер.

Стихотворения Федотова в «Русской Старине» 1872 г., № 5 и 8. Автобиографическая записка в ст. Погодина «Москвитянин», 1853 г., т. III. Библиография до 1878 г. — у Сомова, «П. А. Федотов», 1878 г. О Федотове см. Дружинин, «Воспоминания о русском художнике П. А. Федотове», Современник, 1853 г., № 2 и отдельное издание 1918 г. Булгаков, «П. А. Федотов и его произведения», 1893 г. Дитерикс, «П. А. Федотов его жизнь и художественная деятельность», 1893 г. Жемчужников, «Воспоминания», Артист, 1893 г., № 3. Жерве, «К биографии П. А. Федотова», Исторический Вестник, 1901 г., № 3. Его же, «П. А. Федотов» в Военном сборнике, 1902 г., № 11. «Федотов и его стихотворения» («Дешевая библиотека» Суворина), 1902 г. Романов, «Малоизвестные произведения П. А. Федотова», Старые годы, 1907 г., № 11 и «Среди коллекционеров», 1922 г., № 7/8.

Н. Тарасов.