Финикия

Финикия, занимала узкую полосу земли вдоль восточного побережья Средиземного моря, начинаясь приблизительно на параллели, проходящей через северную часть острова Кипра, и оканчиваясь у горной цепи Кармель (приблизительно от 35°30' на севере до 32°30' на юге), достигая, таким образом, длины до 300—350 верст. С востока эта полоса ограничена хребтом Ливанским и параллельным ему более восточным Антиливанским, с запада идет морской берег, имеющий ряд естественных гаваней, на которых в очень отдаленные времена возникли поселения, вероятно, первоначально рыбаков. Местность прорезана несколькими горными речками, впадающими в море, непригодными для судоходства. Климат страны морской, очень мягкий. На горах были большие леса, где выделялись ливанские кедры, весьма ценившиеся для постройки кораблей. Долины и склоны гор были пригодны для хлебопашества, разведения виноградников и оливок.

История застает в Финикии уже семитическое население. Кто здесь жил до появления семитов, мы не знаем. Винклер на основании весьма гипотетических данных относит появление первого слоя семитов в этой стране (так названной вавилонской волны народов) к IV тысячелетию до нашей эры, а главной массы — к III тысячелетию. Узость прибрежной полосы повела к тому, что здесь не создалось значительного политического целого, а географическое положение Финикии и в последующие времена мешало такому объединению. Дело в том, что Финикия находилась между крупными государственными соединениями Месопотамии и Египта. При тенденции этих государств к расширению, Финикия занимала положение того пути, по которому двигались войска завоевателей — и месопотамских, и египетских. И другие политические образования Передней Азии, которые возникли по соседству, расширяясь, затрагивали прибрежную финикийскую полосу, богатую гаванями и представлявшую путь в Египет: сюда устремлялись из северной Сирии хеттиты, сюда направлялось внимание сирийского государства, имевшего свой центр в Дамаске. Очень характерные следы такого положения остались на высеченной в скале дороге, которая ведет в Финикию из восточной Сирии вдоль русла «Собачьей реки» (Nahr-el-Kelb, древний Лик): здесь имеются надписи Рамсеса II, Салманасара II, Асархаддона, Навуходоносора, Марка Аврелия и начальника французской экспедиции 1860 г., явившейся сюда для защиты сирийских христиан. Таким образом, географическое положение Финикии не дало ей возможности рано создать политическое целое, а соседние государства препятствовали ее объединению и в последующее время. Центрами хозяйственной и политической жизни страны все время оставались города, возникшие на морском берегу в более или менее удобных гаванях. Самым северным из таких городов был Арвад (ныне Руад), расположенный на острове. Далее к югу находился город, который в поздние времена греки называли Триполис; весьма вероятно, что он тождественен с древним городом Сумур или Симирра. Еще южнее лежал Гебал (греческий Библос), — один из трех главных центров страны. Бейрут играл роль в XV—XIV в. до нашей эры, но затем утратил ее и лишь в римское время вырос вновь. За то Сидон и расположенный на острове Тир вместо с вышеупомянутым Гебалом всегда играли видную политическую и торговую роль. По временам приобретала значение более южная гавань Акко.

Уже на рубеже IV и III тысячелетий до нашей эры в эти местности проникают эфемерные месопотамские завоеватели и египетские экспедиции: мы читаем в вавилонских текстах о походе на запад к морю Саргона Аккадского; на господство в Сирии претендовали вавилонские цари І-й династии (22—20 вв. до нашей эры). Царь египетский 5-й династии Сахурэ (см. XIX, 555) оставил нам сведения о своей экспедиции в южную Сирию; при 6-й династии сюда проникал полководец Уни (ок. 2500 г. до нашей эры). Знаем мы о походе в Южную Сирию царя 12-й династии Сенусерта (Усертесена) III (около 1850 г. до нашей эры). Завоевание Египта переднеазиатскими выходцами гиксосами, конечно, еще теснее связало Египет с передней Азией. Все эти отрывочные сведения говорят нам о том, что культурное соприкосновение Финикии и с Месопотамией, и с Египтом очень древнего происхождения.

Лишь с XV в. до нашей эры у нас начинаются несколько более отчетливые сведения о Финикии. Анналы египетского царя 18 династии Тутмоса III (см. XIX, 561) рисуют нам Финикию как страну, господство в которой оспаривали на севере семиты (амореи) и хеттиты (митанни), а на юге — египтяне. В Финикии можно констатировать ряд городов с туземными царями. Вся Финикия была завоевана Тутмосом. И вот, для эпохи последующего египетского владычества мы имеем прекрасный источник: это так называемая эль-амарнская переписка египетских царей Аменхотепа III и Аменхотепа IV (1415—1350) с их вассалами и царями Передней Азии (см. XIX, 564). Во главе финикийских городов стоят туземные цари, обязанные собирать дань для Египта. Но Египет посылает сюда и своих чиновников (текану, семит, рабису): это — и контролеры, и судьи, и начальники гарнизонов, которые здесь содержатся египетскими фараонами. Из городов выделяются Сумур, Гебал, Тир и Сидон. Мы видим, что финикийским городам приходится колебаться между подчинением Египту, соседнему семитическому царству амореев и царству хеттитов. Аморейский князь Азиру занимает Гебал (Библос) а северная Финикия постепенно отошла к хеттитам. Хотя позднее фараон 19-й династии Рамсес II (ок. 1290—1225) и пытался восстановить здесь свое владычество, но и он должен был признать хеттский суверенитет в Северной Сирии (в Арваде). От эпохи 20-й египетской династии до нас дошло описание путешествия египтянина Унуамона в Финикию.

Ослабление Египта в XII в. совпало и с ослаблением хеттитского царства, и мы видим, что в конце этого века Финикия начинает подпадать под влияние новой политической силы — Ассирии. Тиглат-Пилесар I проникает в Арвад (около 1100 г.). Но после этого царя Ассирия слабеет, и вот впервые наступает момент, когда Финикия получает возможность самостоятельного развития, т. к. ее могущественные соседи ослабели (Х—IX вв.). Здесь утверждается самостоятельная династия Хирама (около 1000 г. до нашей эры), царя тирского, но подчинившего себе и Сидон (он даже именовался «царем Сидонян»)¹⁾. Окрепшее финикийское царство начинает широкую колонизацию (к этому времени относится колонизация Кипра). Тир украшается постройками, и здесь создается сильная крепость. Характерно, что одновременно с объединением Финикии создается самостоятельное царство Еврейское (Саул  Давид и Соломон) и Дамаскское: причина этих политических новообразований — ослабление Ассирии и Египта. Около 900 г. до нашей эры династия Хирама должна была уступить место жреческой династии (сидонского происхождения) Ифобала (приблизительно 900—800 г.).

¹⁾ Сведения об этой династии мы находим у Иосифа Флавия, черпавшего материал у более раннего анналиста Менандра.

В эту эпоху колонизация развивается еще более, проникает далеко на запад до Испании (к этой эпохе относили и основание Карфагена). В данное время начинаются и интенсивные сношения Финикии с греческим миром (частые упоминания о финикиянах и сидонянах в гомеровских поэмах). Внутренняя жизнь Финикии в эту эпоху, по-видимому, ознаменована борьбой царей с жрецами.

Возвышение Ассирии повело к ослаблению Финикии: финикийские цари (последние десятилетия VIII в.) платят дань царям Ассирийского Нового Царства (Тиглат - Пилесару III и его преемникам)¹⁾. Мы видим, что финикийские города делают попытки восстания, но безуспешно. Финикия, по-видимому, уже в VIII в. распалась вновь на отдельные городские государства. На Кипре еще ранее (VIII в.) появляются греки, с которыми финикияне должны бороться. При Асархаддоне в Финикии появляются ассирийские наместники (в Сидоне). Во время борьбы этого царя с Египтом Тир пытался сблизиться с фараоном Тахаркой, но победитель Египта, Ассархаддон, принудил Тир к повиновению (около 670 г.). Позднее мы видим Тир ищущим союза с фараоном Нехо (609 г.) против Ассирии, но сближение с Египтом было непрочно: Нововавилонское царство Навуходоносора поставило от себя в зависимость и Финикию (605 г.). В финикийских городах мы видим туземных царей в вассальной зависимости от Вавилона. В 539 г. Финикия делается провинцией вновь создавшегося Персидского государства. Однако, финикийские города сохраняют своих царей в качестве персидских вассалов. Между Тиром и возродившимся Сидоном идет непрерывное соперничество. Но персидское владычество очень благоприятно повлияло на экономическую жизнь Финикии: огромное, более или менее административно сплоченное Персидское царство весьма способствовало развитию финикийской торговли с восточными странами (Индия). Конкуренция с греками делала из финикиян друзей Персидского государства, в котором они находили поддержку и которому в свою очередь давали свой флот. В V и первую половину IV в. мы не видим проявлений недовольства персидским владычеством в Финикии, и лишь в средине IV в. во время египетского восстания Сидон уже действует против персидского царя Артаксеркса Оха, за что терпит от последнего серьезную экзекуцию. Вскоре вся Финикия подпадает под власть Александра Македонского (333 г.). Тир, оказавший сопротивление, был наказан. Позднее, за преобладание в финикийских гаванях борются египетские цари Птолемеи и сирийские Селевкиды (III и II в. до нашей эры). Финикийская торговля, тем не менее, продолжает процветать (большую роль играет Сидон). В городах сохраняются туземные цари, стоявшие в вассальной зависимости по большей части от Птолемеев (Филокл Сидонский в III в.). Финикия в сильной степени воспринимает и греческую образованность: вырабатывается здесь особый тип сирийско-эллинской культуры.

¹⁾ Отрывки финикийской летописи у Иосифа Флавия и надписи ассирийских царей освещают нам эту эпоху.

В I в. до нашей эры Финикия вместе с Сирией перешла под власть римлян и сделалась частью провинции Сирии. Торговля финикийских городов по-прежнему была значительна: тирских купцов мы находим в италийских гаванях Остии, Путеолах и в других местах запада.

Финикийская культура не представляла из себя такого самостоятельного типа, каким являлись культуры: египетская, вавилонская и хеттитская. Отсутствие значительной территории повело к тому, что финикияне не создали из себя значительного народа, не создали они и национальной культуры. Выше было отмечено, что Финикия являлась путем, где перекрещивались различные политические влияния; то же приходится сказать и о финикийской культуре: в искусстве, в религии мы находим элементы египетские, вавилонские, хеттитские; позднее — греческие. В сохранившихся остатках финикийских построек (храмов) очень заметно египетское влияние; встречающееся в разных местностях (в Нимруде в Ассирии, на о. Кипре, Крите, в Пренестэ в Италии и проч.) финикийские серебряные и бронзовые блюда и чаши имеют в своем орнаменте или ассирийский стиль или египетский (правда, Поульсен находит еще особый «своеобразный стиль»). Нельзя думать, что финикияне изобрели стекло, как думали греки: стекло было гораздо ранее известно египтянам, и финикийские купцы явились лишь распространителями этого изобретения. Особенно велико было влияние на финикиян в раннее время вавилонской культуры: мы видим, что в эпоху эль-амарнской переписки (XV— XIV вв.) вавилонский язык и вавилонские письмена были языком местной дипломатии, но, конечно, финикияне создали кое-что и свое. Вероятно, впервые они стали применять пурпуровую краску из улитки багрянки (см.). Трудно сомневаться в том, что они для своих коммерческих целей создали удобный алфавит, который чрез посредство греков лег в основу современных европейских алфавитов. Финикияне не могли влиять на греческую культуру Эгейского периода (см. XVI, ст. 547 сл.), но зато они оказали сильное влияние на греческое средневековье и часто упоминаются в «Илиаде» и «Одиссее» (см. XVI, 559 и 562). Знакомясь с культурой Египта и Месопотамии чрез посредство финикиян, греки стали приписывать им и создание многих культурных ценностей и даже выводить от них свою культуру.

Финикийская религия. Первоначальная финикийская религия, по-видимому, возникла в обстановке, близкой к пустыне. Это — религия всех семитов-номадов, знающих пустыню и цветущие оазисы. Культ палящего солнца (Ваал, Молох), культ животворящего рано умирающего весеннего солнца (Адон-Адонис, Эшмун), культ женского производительного начала, матери-земли (Астарта) — вот главные божества. Далее, мы видим остатки фетишистических культов: культ остроконечных, конусообразных камней, столь выделявшихся в однообразной пустыне (храм в Пафосе на Кипре, описанный Тацитом —  Hist. 2,3). Существовал культ деревьев, слившийся с культом Астарты (в этом культе Астарта именовалась Ашерой). По переходе к оседлости в прибрежной полосе в различных поселениях культы стали усложняться: божествам природы стали приписываться различные культурные свойства. Так, в  Тире,  солнечное божество стало богом мореплавания под именем Мелькарта (греки его стали отождествлять со странствующим Гераклом), в Сидоне Эшмун превратился в бога-целителя, отождествлявшегося греками с Асклепием. С другой стороны, ввиду политической раздробленности Финикии одно и то же божество в разных городах приобретает разный образ: так, в Гебале женское божество обоготворяется не под видом Астарты, а под видом Ваалат-Гебал, преследующей своего любимца Адона (отсюда греческий миф об Афродите и Адонисе). В Тире создалось три или четыре разных культа Ваала и т. п. С течением времени в финикийскую религию проникли культы вавилонско-ассирийские и египетские. Позднейшая систематизация финикийского богословия отразилась в труде Филона Библского, уверявшего, что он основывается на древнем труде Сунхуннафона. Финикийский культ отличался мрачностью и извращенностью: человеческие жертвоприношения, священная проституция.

Литература. Movers, «Die Phönizier», I, II, 1—3, 1841—1856 (всего 4 тома, очень устарело, ценно, как собрание материала из классических авторов); Von Landau, «Die Phönizier», (1903, «Der alto Orient», II, 4); N. Winekler, «Altorientalischе Forschungen» (I, 420—457 и II, 65—70); он же у Гельмгольта, «История человечества» (III, 154—173); Pietsehmann, «Geschichte der Phönizier» (1880); Б. А. Тураев, «Очерк истории изучения финикийской древности» («Историческое Обозрение»., т. VI); его же, «История древнего Востока» (особ. II, 8—27); Eiselen, «Sidon» (1907); Bérard, «Les Phèniciens et l’Odyssée» (остроумно, но мало обосновано). По истории искусства —  Рerrot et Chipiez, «Histoire do Part dans l‘antiquité» (vol. III, 1885); Poulsen, «Der Orient und frühgriechische Kunst» (1912). По истории религии — Б. А. Тураев, «История древнего Востока» (II, 9—26); Robertson Smith, «Lectures on the Religion of the Semites»  (1889).

М. Хвостов.