Финляндия

Финляндия. География. Финляндская (по-фински Suomi) республика, раньше Великое Княжество, принадлежавшее к Российской империи, географически примыкает к части северо-восточной Европы, называемой Фенно-Скандией. Площадь— 343 390 кв. км (без внутренних вод), включая Аландские острова и территорию Печенги (Petsamo), приобретенной по мирному договору с РСФСР в 1920 г.; 3 366 507 жителей (1921 г.; к началу 1915 г. — 3 269 401), 9,81 жителей на кв. км.

Финляндия простирается почти на 10° широты с севера на юг: самый южный пункт материка — 59° 48' 30” северной широты (Гангэ), самый северный — 70° 6’ северной широты (Раяла, в приходе Утсиоки в Лапландии). Ширина Финляндии с востока на запад 100—600 км. Самый западный пункт — 21°7' восточной долготы, самый восточный — 32°47' восточной долготы от Гринвича. С запада, юго-запада и юга Финляндию ограничивает на протяжении 1000 км (длина береговой линии около 4800 км) Балтийское море со своими заливами. На востоке, с СССР у Финляндии естественные границы, лишь на коротком протяжении; главнейшие из них Сестра, река на Карельском перешейке, и оз. Ладога. На севере  с Норвегией естественную границу на длинном протяжении образуют р. Тено и впадающая в нее река Инари. Западную границу с Швецией составляет р. Торнео, впадающая в нее слева река Муонио и исток этой последней из оз. Кильпис, р. Кэн-кямясно.

Финляндия делится исстари на следующие 9 исторических областей: Нюландия, собственно Финляндия, Аландия, Сатакунта, Тавастландия, Саволаксия, Карелия, Остроботния и Лапландия, и это деление в обиходе еще сохранилось наравне с административным деленем: прежде русскими губерниями, теперь ленами (их границы после превращения Финляндии в независимую республику остались за малыми отклонениями те же).

Административное деление Финляндии и распределение населения по ленам, согласно последним данным, таковы:

Лены	Пространство, в кв. км1)	Население по переписи 31.12.20	Население по исчислению 31.12.22
Нюланд (Уусимаа)	11469	446329	457368
Обу-Бьернеборг (Турку – Пори)	21751	495561	502875
Оланд (Ахвепанмаа)	1427	26911	27123
Тавастгус (Хеме)	17466	360528	368088
Выборг (Виипури)	31337	558202	571692
С. Михель (Микели)	16642	204425	206738
Куопио	36202	355701	362424
Ваза (Вааза)	38342	548055	566790
Улеоборг (Оулу)	168757	370795	382151
Итого	343390	8366507	3435249

¹⁾ Без внутренних вод, но с территорией Печенеги

К Нюландскому лену принадлежит почти вся Нюландия и небольшой кусок юго-восточной Тавастландии, к Обу-Бьернеборгскому — собственно Финляндия, Аландия и большая, западная часть Сатакунты, к Тавастгусскому — юго-восточная часть   Тавастландии и часть восточной Сатакунты, к С. Михельскому — южная часть восточной Тавастландии и средняя Саволаксия, к Выборгскому — южная Карелия, южная Саволаксия, самая восточная часть Нюландии и небольшая часть юго-восточной Тавастландии, к Куопиоскому — северная Карелия, северная Саволаксия и северная часть восточной Тавастландии, к Базисному — южная Остроботния, северо-западная Тавастландия и самая северо-восточная часть Сатакунты, к Улеоборгскому — северная Остроботния и Лапландия.

Берега. Омывающие Финляндию воды — мало соленые и мелкие (средняя глубина всего Балтийского моря лишь 67 м; наибольшая глубина Аландского моря 301 м, Ботнического залива — 204 м и Финского залива — 121 м) береговые моря. Балтийское море омывает берега Финляндии лишь на небольшом протяжении между Локалахти и Ганга. Это — одно из наиболее богатых островами водных пространств мира, и здесь обитает наиболее способное к мореходству население Финляндии. Почти без перерыва тянутся группы островов от берега материка до глубокого Аландского моря между Аландскими островами и Швецией, отделяя, таким образом, Ботнический залив от Балтийского моря. Между архипелагами пролегают менее богатые островами водные поверхности, среди которых наиболее заметны идущая с севера на юг Тейли (Делет) и Кихти (Шифтет). Кихти считается границей между Аландскими островами и архипелагом юго-западной Финляндии. Происхождение этого архипелага объясняется понижением суши, причем на поверхности воды остались только вершины гор в виде суровых, голых групп скалистых шхер. Чем ближе к материку, тем выше поднимаются из моря вершины и тем крупнее становятся острова. Главнейшие полуострова юго-западной Финляндии — Тайвассало, Аскайнен, Сауво и Гангэ; важнейшие заливы — Мюнямяки, Нодендаль, Паймио, Халикко и Тенхоль; среди островов — Кемиэ, самый большой остров  Финляндии. На архипелаг юго-западной Финляндии похож и Аландский архипелаг. Материку в нем соответствует Аландия (около 60 км длиной и 32 км шириной), вся изрезанная бесчисленными заливами. К Аландии примыкает ряд материковых островов. Весьма богат островами также берег Финского залива до Койвисто, где они тянутся почти сплошным поясом, под прикрытием которого каботаж может происходить по всему берегу. Ширина этого пояса островов, однако, не превышает 10—15 км, лишь местами простираясь далее в море. У южного берега Финляндии тоже много заливов и полуостровов. С востока полуостров Гангэ омывается длинным, как фиорд, узким заливом Похьянлахти (Пуиовикен), через который идет около города Экенеса железнодорожный мост линии Гангэ. К востоку от Похьянлахти находятся длинный (около двадцати км), местами лишь в несколько шагов шириной, живописный пролив Барэ и архипелаг Экенеса с тысячами островов, а дальше — изменяющий положение магнитной стрелки в компасах моряков своими железными залежами — остров Юссаари (Юссарэ). К востоку идут: полуостров Порккала, залив и архипелаг Эсбо, архипелаги Гельсингфоргский (крепость Свеаборг) и Сиббо, залив Борго, перед которым находится большой полуостров Вессэландет и др. Берега Ботнического залива изрезаны гораздо менее, нежели берега Финского. К тому же они в своих средних и северных частях гораздо мельче, что доставляет судоходству много затруднений. Хорошие естественные порты на берегу Ботнического залива встречаются реже, нежели на южном берегу Финляндии. Южная часть Ботнического залива имеет значительное количество островов. Выше Якобстада островов очень мало, и берег во многих местах окаймлен высокими дюнами с небольшим числом заливов и полуостровов. Севернее, у Улеоборга количество островов опять увеличивается.

Геологическое строение Финляндии. С геологической точки зрения Финляндия, вместе со Швецией, Норвегией и краем, находящимся к западу от черты между Финским заливом, Ладогой, Онежским озером и Белым морем, образует область, которую Рамсей назвал Фенно-Скандией. Ее главные особенности — глубокая древность горных массивов и молодость верхних слоев. Геологически Финляндия, как часть Фенно-Скандии, принадлежит к древнейшей области Европы. Она образована почти исключительно первозданными породами, потому что очень мало участвовала в тех вертикальных перемещениях, которые неоднократно претерпевали другие части европейского материка. Фенно-Скандия почти всегда стояла незыблемо и лишь изредка слегка колебалась, причем некоторые части ее на короткое время заливались береговыми морями. Горообразовательные процессы, имевшие место в других частях Европы, не играли никакой роли в геологических судьбах Фенно-Скандии. Важнейшие горные породы Финляндии таковы. У восточной границы Финляндии сперва обширная область гнейсовых гранитов и т. н. предкалевийского гранита. На юге, к западу от этой области, к северо-западу от Ладожского озера, находится область ладожских сланцев. К западу от нее, от Сердоболи и Кексгольма через всю страну до низовьев р. Кокемяениоки, простирается пояс, где рядом с мигматитовым гранитом (по Зедергольму смесь осадочного и изверженного материала) и гнейсовым гранитом залегают мигматитовые гнейсы. К югу от них, до Финского залива, на западе встречаются мигматитовые граниты, на востоке от Ловизы до Выборга — раппакиви (см. гранит), т. н. Выборгская область раппакиви; это — встречающаяся только в Финляндиии в небольшом количестве в Швеции порода, которая на воздухе быстро выветривается и делается прекрасным гравием для дорог. Шлифованная поверхность раппакиви имеет весьма красивые узоры. Поэтому его — пока не обратили внимания на его дурные качества — много употребляли для петербургских зданий. Области раппакиви в Финляндии находятся еще к северо-востоку от Ладожского озера (Ладожская область раппакиви), в юг-западной Финляндии (Нюстад-Раумаская область раппакиви) и в Аландии (Аландская обл. раппакиви). К северу от области мигматитовых гнейсов, в северной Сатакунте и северной Тавастландии, простирается сплошная область постботнического гранита; между обеими областями находится узкий пояс ботнических сланцев.

Южная и средняя Остроботния еще мало исследована. В северной Остроботнии и Лапландии встречаются посткалевийские граниты, ятуловые и калевийские кварциты и конгломераты, калевийские и ятуловые метабазиты, гранулиты и мигматитовые гнейсы и пр. Кроме того встречаются: песчаник в двух-трех местах в западной Финляндии, известняк в юго-западной Финляндии (Парайнен), горшечный камень в Юке, ледниковые отложения на Карельском перешейке и т. д. Каких либо значительных следов мезозойской эры и третичного периода и Финляндии мы не находим. Но в ледниковую эпоху горы Финляндии сыграли огромную роль. В это время Финляндия с остальной Фенно-Скандией и северо-западной Европой покрылась ледником, быть может в 2 000 м толщины, который медленно опускался с горного хребта Челен в обе стороны. Ледник увлек с собой из Финляндии всю образовавшуюся в течение веков почву и оторвал с выветрившейся поверхности гор громады скал и глыбы камней. Увлекая все это с собой, он отшлифовал ими твердую поверхность обнаженных скал, особенно с той стороны, которая находилась против направления движения ледника. На другом склоне сила движения ледника была меньше, вследствие чего он остался более неровным. На шлифованных скалах остались следы в виде рубцов, направление которых указывает направление движения ледника. Южный край ледника простирался вглубь средней России и средней Германии; там во многих местах встречаются обломки пород, родина которых в Финляндии.

При последующем медленном таянии ледника, поверхность стран, бывших под ледником, осталась покрытой обломками каменных глыб (т. н. булыжник), гравием и мелким песком (т. н. ледниковые морены). Ледниковые потоки уносили с собой по руслу гравий, шлифуя камни и сортируя по удельному весу песок и глину. Гравий и булыжники остались у устья потоков в виде куч, которые при отступлении устья вместе с краем ледника превратились в длинные булыжниковые наносы. (Например, у Пункахарью, Кангасаланхарью, Пюншеки и мн. др.). Принесенные реками песок и глина смывались морем, оседая на его дно слоями. Так как летом опускались более грубые, зимой же более мелкие частицы, то глина образовалась слоистая: два слоя, светлый грубый и темный мелкий, представляют один год. Эти глиняные слои — столь же верная основа для определения ледниковой хронологии, как и годовые кольца при исчислении возраста дерева. По ним высчитано, что для отступления края ледника от берега Финского залива до подножия хребта Салпаусселкя потребовалось 630 лет. По окончании ледникового периода большая часть страны, исключая северную и северо-восточную ее части и некоторых холмов южной Финляндии, была покрыта некоторое время морем, т. н. Иолдиа—морем. После того началось поднятие Финляндии. Это поднятие продолжается и теперь в большей части финляндского побережья; наиболее значительно оно на берегу Меренкуркку (80—100 см в 100 лет), уменьшаясь оттуда к югу и востоку.

При поднятии Финляндии постепенно выходили наружу погруженные в море глинистые слои. Они окаймляют в настоящее время финляндское побережье, простираясь по речным долинам на 100 —120 км вглубь страны. Такие глинистые почвы внутри страны находятся лишь в озерных впадинах. Глинистые пласты — единственные более или менее пригодные для культуры местности в Финляндии. Далее у побережья они тянутся не без перерыва. Они пересечены хребтами из гравия, или же из них поднимаются многочисленные холмы из гравия и голые скалы. В Остроботнии, в особенности у Улеоборга и Брагестада, и в юго-восточной Финляндии, на Карельском перешейке вместо глинистых полей идут негодные для культуры области с сыпучим песком и дюнами. Внутренняя Финляндия большей частью покрыта с трудом поддающимися обработке каменистыми моренами или еще менее пригодными булыжниковыми хребтами. Таким образом, ледниковый период поставил финляндское земледелие в весьма ограниченные и тесные рамки, зато обильно наделил ее хвойными лесами, давши ей особенно пригодный для ели и сосны моренный и булыжниковый гравий.

Вследствие оставленных ледником бесчисленных холмов и хребтов, поверхность Финляндии сделалась крайне неровной. Только низкий (ниже 100 м над уровнем моря) берег, который более продолжительное время был покрыт морем, ровнее. Это т. н. Приморье. Самая ровная часть его — южная Остроботния у рек Кюрэн- и Лапуаниоки; эта местность — самая большая сплошная равнина Финляндии. На Приморье находятся лишь некоторые более высокие одинокие холмы: гора Симеиз (130 м) в Лапуа и Пюхявуори (120 м) к востоку от Кристинестада. Приморье Остроботнии на востоке ограничено водоразделом Суоменселкя, а приморье Финского залива на севере ограничено хребтом Салпаусселкя. Область между Суоменселкя и Салпаусселкя наиболее типична для Финляндии; ее географы называют центральной или озерной возвышенностью (около 100 м над уровнем моря). Она крайне неровна и чрезвычайно богата озерами. Из центральной возвышенности поднимаются многочисленные более высокие живописные холмы, многие из твердого кварцита. Наиболее известны: Коли (336 м) на юго-западном берегу озера Пиелисярви, Пуно (234 м) у Куопио, Писавуори (270 м) к западу от Коли, Тиирисмаа (223 м) у Лахти. Лааявуори (228 м) близ Ювяскюги. К востоку от Пиелисярви, на советской границе, сперва в виде узкой полосы, потом к северу все расширяясь, пока не обхватит всю северную Финляндию, находится т. н. коренная земля (около 200—500 м над уровнем моря). Она тоже очень неровна, но неровности гораздо выше, нежели на центральной возвышенности, настоящие горы, фьельды. Так как покатость здесь больше, то воды вообще не могли задержаться и образовать озера; они текут в море самыми длинными реками Финляндии.

Главные области «коренной земли»: Энонтекиэская Лапландия в северо-восточном углу Финляндии, где находится самая высокая гора Финляндии Халдичокко (1 254 м) у самой границы с Норвегией, Инарийская Лапландия (Талккунаоайви, 633 м) вокруг озера Инари, похожая на плоскогорье средняя Лапландия (Саллатунтури, 645 м) к югу от последней, Куусамо (Нуорунен, 585 м), крайне неровная, богатая озерами область («Финляндская Швейцария») к юго-востоку от средней Лапландии и, наконец, к востоку и юго-востоку от оз. Оулуярви также богатая водами и неровная область (Вуокатти, 351 м).

Аванпостами «коренной земли» стоят на приморье Остроботнии некоторые одинокие горы, например, известные полуночным солнцем Аавасакса (222 м) в долине реки Торнео и Оунасваара в долине реки Кеми, а далее горный хребет Кивало к востоку от низовьев Кеми.

Гидрография. Финляндия — наиболее богатая водами в мире страна, потому что около 10% (включая финляндскую часть Ладожского озера = 11,7%) ее поверхности составляют озера и реки. Изобилие озер значительной частью — результат ледникового периода. Образованные ледником хребты Салпаусселкя отрезали собранные в озерных впадинах воды от моря; лишь узкими, порожистыми реками запруженные воды с трудом проложили себе путь. Но и за хребтами Салпаусселкя ледниковый период поставил препятствия свободному движению вод: образованные ледниковым периодом из коренного и булыжникового гравия бесчисленные хребты и холмы идут узкими цепями через страну, большей частью с юго-востока к северо-западу, наполняя озерные впадины островами и полуостровами и разрезая их на множество отдельных озер, которые соединены друг с другом посредством узких, иногда порожистых проливов. Все воды одной системы соединяются в самом последнем центральном озере, откуда они посредством сильной центральной реки, наконец, впадают в море. Такая водная система называется рейтти. Они встречаются только на центральной возвышенности, которая поэтому получила название озерной возвышенности. Воды Приморья и «коренной земли» имеют более свободный доступ к морю; там меньше озер, но зато там больше всего крупных рек Финляндии. Это — речной край Финляндии. Самая большая и восточная из водных систем Финляндии — Вуоксинская или Сайменская (бассейн около 64 200 кв. км). Сточная (в Ладогу) река этой системы — Вуокса, а центральное озеро, покрытое массой островов — Сайма (76 метров над уровнем моря). Вуокса образует множество крупных порогов, между ними известная своей живописностью Иматра (мощность —141 300 л. с.), по силе второй из порогов Финляндии. К западу от системы Вуоксы находится система тоже богатой порогами р. Кюми (бассейн 36 700 кв. км), центральное озеро которой — Пяйянне (длина 120 км, глубина 93 м, площадь — 1 100 кв. км, 78 метров над уровнем моря). Самая западная из трех больших водных систем южной Финляндии — система р. Кокемяениоки (бассейн 34 000 кв. км), с центральным небольшим оз. Пюхяярви. В восточной части Остроботнии, в «коренной земле» тоже множество озер, но ясные признаки рейтти имеет лишь впадающая в северо-восточный угол Ботнического залива система р. Оулуиоки (бассейн 23 000 кв. км), центральное озеро которого Оулуярви. Источники обоих находятся у советской границы, отчасти за ней. В р. Оулуиоки множество больших порогов, но они, как вообще бывает в реках Остроботнии, гораздо более пологие, нежели в больших реках южной Финляндии. Так, самый сильный порог Оулуиоки и всей Финляндии — Пюхякоски (мощность — 197 300 л. с.), государственная собственность Финляндии, тянется на целые 20 км. В северной Лапландии, к северу от водораздела между Ледовитым океаном и Ботническим заливом, находится оз. Инари со множеством островов и голыми берегами: оно соединяется рекой Патсиоки с Варангерфиордом. В оз. Инари впадает золотоносная р. Ивало.

Самые большие реки речного края находятся в сев. Остроботнии. Главнейшие из них, кроме пограничной Торниониоки, река Кеми (длина 425 км, бассейн 53 100 кв. км, после бассейна Вуоксы, второй в Финляндии), Симоиоки и Иноки; в средней и южной Остроботнии находятся: Сиикаиоки, Пюхлиоки (начинается из оз. Пюхяярви), Калаиоки, Ветелиноиоки, Лапуаниоки и Кюрэниоки. Колебания уровня воды при осеннем и весеннем половодье и во время летней засухи необычайно велики, особенно в реках средней и южной Остроботнии, где нет более значительных озерных бассейнов для собирания излишней воды. Эта особенность рек Остроботнии вместе с небольшим уклоном порогов и некоторыми другими обстоятельствами служит причиной тому, что водная сила порогов Остроботнии использована в гораздо меньшей мере, нежели сила водных систем в южной Финляндии. Общая мощность порогов Финляндии около 2,6 млн. лошадиных сил при средней воде и свыше 11 млн. л. с. при половодье. Изо всего этого количества при средней воде использовано быть может около ½  млн. л. с. При отсутствии каменного угля пороги вместе с лесами (и те и другие некоторым образом дар ледникового периода) составляют главную опору финляндской промышленности.

В климатическом отношении Финляндия находится между азиатской и западноевропейской климатическими областями. Те же общие климатические условия, вызванные североатлантическим минимумом (западные и юго-западные ветры), которые в зимнее время столь умеряющее влияют на климат западной и северо-западной Европы, — часто также распространяют свое действие до Финляндии, в особенности до южной и юго-западной ее частей, значительно смягчая холод зимних месяцев. Но часто, в особенности при слабом минимуме, морозная волна азиатского зимнего максимума господствует над всей Финляндией. В этих случаях температура может быстро упасть до —20°. Можно, впрочем, заметить некоторую разницу между Приморьем и внутренней Финляндией, потому что даже столь небольшие водные пространства, как Ладога, Финский и Ботнический заливы, действуют как известного рода резервуары тепла осенью и резервуары холода весной, замедляя смену времен года. Поэтому весна и начало лета во внутренней Финляндии градуса на два—три теплее, осень же и начало зимы на столько же градусов холоднее, нежели у Приморья. Изотермы, т. о., в западной Финляндии идут в меридиональном направлении в течение значительной части года. Это отчасти иллюстрируется следующей таблицей:

В 1886—1905 гг. средняя температура в градусах Цельсия.

В	Февраль	Июль	Год
Обу	-6	+16	+4,5
Вильманстранд	-9	+16	+3
Ваза	-8,5	+15	+3
Куопио	-10,5	+15	+2
Соданкюль	-14,5	+13	-2

Количество осадков в Финляндии в среднем около 500 мм в год (колебания от 300 до 800 мм), что по северному положению ее вполне удовлетворяет потребностям растительности. Осадки бывают во все времена года; однако, часто влияет неблагоприятно на земледелие то, что в начале лета, в апреле—июне, гораздо меньше дождей, нежели в конце лета, в июле—сентябре. Неблагоприятны для хозяйственной жизни неровности климата — весенние и осенние заморозки с быстрым понижением температуры, быстрое таяние снега весной, осенние проливные дожди, которые в особенности в Остроботнии причиняют большие пагубные наводнения, и  опустошающие порой леса осенние бури. Замой морской берег всюду замерзает, и судоходство прекращается на 3—7 месяцев. При помощи ледоколов все же можно иметь Гангэский и Обуский порты открытыми даже в самые холодные зимы.

Растительностью своей Финляндия большой частью принадлежит к поясу северных хвойных лесов, но большое протяжение Финляндии с юга на север и значительная высота северных частей над уровнем моря являются причинами значительных колебаний. Стремление превратить первичные растительные формации в культурное состояние дало пока небольшие результаты: под пашню расчищено лишь около 5,7% всей площади Финляндии. Первичные растительные формации в Финляндии: леса, болота, вересковые пески, горы и естественные луга. Горная растительность со своими кустарниками и лишаями преобладает в северной Лапландии; в других областях вышеупомянутые формации встречаются вперемежку. Несмотря на систематическое в промышленных целях истребление, леса покрывают около 57—60% всей площади Финляндии, так что Финляндия самая лесистая из европейских стран. Лучше сохранились леса в северной Финляндии и около водоразделов между большими водными системами. Около 70% лесной площади покрыто сосной, около 15% елью, которая все более вытесняет сосну, особенно на лучших землях, и остальные 15% березой и другими лиственными деревьями. Дуб встречается лишь в юго-западной Финляндии, между Нюстадом и Гельсингфорсом (собственные дубовые рощи лишь у Обу) и у Выборга, в юго-восточной Финляндии; клен, вяз, ясень, орешник и яблоня доходят приблизительно до 62° северной широты, липа — на 1,5° севернее. Дальше к северу постепенно исчезают лиственные породы.

Второе место занимают болота, которые покрывают 31% страны. Особенно много их в северной и восточной частях средней Финляндии и в Остроботнии, меньше в южной и юго-западной Финляндии. Меньше всего их в Пюландском лене (6,5%), больше всего в Улеоборгском, Куопиоском и Вазаском (35%—40% всей площади). Болота с лиственной растительностью дают отличные поля при помощи проводки каналов и осушки; моховые торфяные болота, составляющие около 2/3 всех болот, в настоящее время не имеют почти никакой ценности, но со временем своими почти неиссякаемыми торфяными богатствами могут приобрести огромную промышленную ценность для Финляндии. Далее следует упомянуть весьма распространенные заросшие вереском, лишаем, приземистой сосной и пр. пески; и, наконец, естественные луга (около 2,8% всей площади), которые встречаются в особенности в заливных долинах остроботнийских рек, и весьма ценны для скотоводства Остроботнии.

Фауна Финляндии небогата. Более крупные лесные звери стали весьма редкими. Встречаются медведь, рысь, росомаха, лисица. Волк распространен в Лапландии повсюду. В морозные зимы волки заходят иногда далеко вглубь обитаемых мест. Лось объявлен неприкосновенным и теперь настолько расплодился, что во многих местах чуть ли не стал общественным бедствием для хлебов и пр. Зайцы, белки и т. п. мелкие лесные звери, а также лесные и водяные птицы встречаются еще повсеместно, но охота за ними, как самостоятельный промысел, имеет значение лишь в некоторых местностях восточной и северной Финляндии. Воды богаты рыбой. Вследствие небольшой солености морей у их берегов живут многие породы рыб пресных вод. Главнейшие породы — салака, ряпушка, лосось, лещ, окунь и щука.

Э. Кайла.

История до 1914 г. Со времен глубокой древности жили финские племена в тесном территориальном соприкосновении со славянами. Есть основания предполагать, что первоначально финские племена заселяли обширные пространства от берегов Балтийского моря далеко вглубь центральной России. Общая группа финно-угорских племен принадлежала к монгольской расе, придя в Европу с востока еще в доисторические времена. Параллельно с передвижением славян и образованием первобытной государственности последних, началось постепенное оттеснение финских племен на северо-восток, где, в свою очередь, теснимые финнами, еще дальше на север отступали лапландцы. Таким образом, произошло постепенное заселение финнами современной Финляндии. К тому времени финские племена окончательно разделились на две основных ветви, западных и восточных финнов; к первым принадлежали племена, заселившие Финляндию (суоми, тавасты, карелы), равно сидевшие на западном берегу Финского залива (эсты и ливы), ко вторым — оставшиеся среди славян (меря, чудь, мордва и др.). О постоянном соприкосновении финнов со славянами свидетельствует нам масса заимствованных ими славянских слов. Благодаря своей высшей культуре и более развитой общественности, славяне с легкостью подчиняли себе финнов; последние же не страшились жить среди славян. Об оставшихся среди славян финнах говорят, например, наши летописные предания, повествуя нам историю Новгорода. С другой стороны, с севера, в тесном соприкосновении с финнами находились первобытные скандинавы. Последние всегда отличались большой подвижностью и предприимчивостью, имея уже издревле торговые сношения с востоком (главным образом по волжскому пути); кроме того, они торговали и имели остановочные пункты (своего рода лагери или станции) вдоль всего берега Балтийского моря. Некоторые ученые даже предполагают постоянные поселения скандинавов вдоль финляндского побережья до прихода туда финских племен (может быть, начиная с каменного века, по Монтелиус, Виклунд и др.). В позднейшую эпоху викингов, скандинавская торговля и колонизация утратили в этом направлении свое значение, оставляемые же скандинавами места заполнялись финнами. Культурное влияние скандинавов на финнов было очень велико; но было, однако, покорения финнов; скандинавские дружины, занимаясь торговлей и грабежом, мало заботились об установлении каких-либо постоянных форм господства над финскими племенами; этому способствовало, по всей вероятности, и то, что финны жили очень разбросано и сами не имели еще сплоченной социальной организации. Финны той эпохи селились отдельными семьями, даже не родами, и не имели объединяющих их социальных единиц, начальников, предводителей или старейшин; главой социальной единицы был отец семейства. Финны жили охотой и рыболовством и самыми примитивными формами земледелия; у них, впрочем, имелся и домашний скот, лошади, коровы, реже овцы и свиньи. Нравы и религиозный культ финнов были очень примитивны и грубы; русские историки указывают на сравнительно сильное влияние, оказанное язычеством финнов на соседние славянские племена, влияние, чувствовавшееся даже долго спустя после принятия славянами христианства. На оттеснение финнов славянами на северо-восток и на занятие ими современной финляндской территории потребовалось очень значительное время; проходили целые века; на севере уже сложилось твердое государственное целое скандинавов, на юге и западе выросли и оформились многочисленные славянские волости-государства, а финны все еще продолжали жить разрозненными племенами с разбросанными на большом пространстве небольшими поселениями, преимущественно семейного типа; население Финляндии по-прежнему было еще сильно разреженное, и притом отсутствовали объединяющие их государственные или социальные связи. Первичное уплотнение социального строя финнов можно отнести приблизительно к началу второго тысячелетия нашей эры (около XI в.). Таковое явилось результатом троякого рода факторов: во 1-х, с юго-запада продолжали подходить финны, вытесняемые из окрепших славянских волостей, во 2-х, количество финского населения стало увеличиваться само собой, путем внутреннего прироста и развития, а в 3-х, на их социальную жизнь воздействовала новая чреда приходов скандинавов; последние теперь не оттесняли более финнов, а селились посреди них, получая этим возможность воздействовать на их социальный строй. Необходимо помнить, что скандинавы той эпохи были уже христиане; христианство первоначально, впрочем, имело небольшой успех среди финнов. Для окончательного торжества христианской церкви потребовалось целых два столетия. Медленность всех указанных процессов, может быть, находит себе также объяснение в том, что как скандинавская колонизация, так и торговые пути варяжских дружин шли лишь вдоль побережья, мало углубляясь внутрь страны; вместе с тем и само католическое духовенство стояло еще на низком культурном развитии и не могло поэтому оказывать большого духовного влияния. В своих походах на восток скандинавы-варяги большей частью шли по финляндскому берегу, пока не достигали Ладожской водной системы; одной из больших попутных станций был Бьёркё, недалеко от нынешнего Выборга. Начиная с XII в. прочно сложившееся государство шведов стремится оформить свои отношения к финнам, постепенно распространяя на них свою правительственную власть. Подчинение Финляндии происходит в эту эпоху под эгидой церкви; нашествия шведских конунгов носят характер крестовых походов; одновременно с покорением происходит крещение финнов. Так началась для финнов эпоха католичества. XII в. был временем очень интенсивной католической пропаганды в самой Швеции; строились церкви и соборы, учреждались новые епархии и т. д., и естественно, что представители церкви стремились распространить свое влияние и на новую «Восточную» землю (Oesterland = Финляндия). Шведские источники оставили нам первое достоверное известно о крестовом походе в Финляндии Короля Эрика Святого (ок. 1156 г.); с ним вместе отправился в Финляндию епископ Генрих, родом англичанин. Эрик предложил финнам креститься, но встретил отказ; после кровопролитной битвы он крестил оставшихся в живых насильно. После ухода Эрика Генрих продолжал обращение в христианство, но скоро сам был убит; память о нем долгое время чтилась в Финляндии, где он считался ее патроном. Христианство распространялось, главным образом, вдоль финского побережья, где финны находились в постоянном соприкосновении со шведами. Первые десятилетия после похода Эрика Святого финские территории в церковном отношении были подчинены упсальскому епископу; около 1220 г. появляется самостоятельная финляндская епархия; первым епископом Финляндии был доминиканец Фома; резиденцию он имел в недавно перед тем основанном Обу (1198; неправильно Або), расположенном недалеко от современного города того же имени. Деятельность Фомы отличалась большой энергией; ему удалось заинтересовать в судьбе молодой епархии римского папу, обращавшегося несколько раз к финнам с особыми посланиями. Культурное и государственное влияние шведов этой эпохи распространялось почти исключительно посредством католической церкви; правительство шведских королей было мало заинтересовано Финляндией; подати собирались церковью, в управлении главную роль играл епископ; объясняется это отчасти малой заселенностью края, отчасти же не особенно привлекательным климатом и бедностью страны. Только в одном военном отношении была Швеция заинтересована в Финляндии; уже с этих давнишних времен данная страна представляла собой буфер между скандинавами и славянами; находясь на более низкой ступени культурного развития, финны, заселившие Финляндию, оказались как бы между молотом и наковальней; с обеих сторон, и с юга и с севера, сложились сильные государственные единицы, Новгород и шведское королевство, и обе смотрели на Финляндию, как на территорию будущей своей колонизации; этому способствовало и то, что именно здесь проходил соединительный путь с востока на запад. Обе стороны в походах друг против друга не раз пользовались помощью диких финских племен (в особенности карелов) для нападения и грабежа соседа. Хроники и летописи оставили нам много свидетельств подобных походов шведов и славян XII и XIII вв., увлекавших за собой массу финнов; новгородцы доходили не раз до Тавастландии и северных берегов Финского залива, а шведы в свою очередь не упускали случая разорять Ладожское побережье и северные границы Новгородского государства. В середине XIII в. наступает перемена в отношениях Швеции к Финляндии вследствие предприимчивости ярла Биргера (см.), сыгравшего очень видную роль в шведском государственном строительстве и окончательно укрепившего в Швеции королевскую власть; Биргер был женат на сестре короля Эрика XI и находился фактически во главе правительства. При нем в Финляндии окончательно водворяется шведская правительственная власть, вытесняя понемногу влияние церкви в светских делах; особенно удачным был его поход 1249 г., когда он покорил Тавастландию и построил там Тавастгусский замок. В ту эпоху шведы построили много замков в Финляндии; все они расположены были по водным путям, охраняя как военные, так и торговые сообщения. В это время точно определена была и государственная граница завоеванных территорий, вдоль р. Кюмони. Между указанной границей и новгородской землей находились, все еще в очень диком состоянии, некоторые финские племена, среди которых особенной воинственностью отличались карелы. Прямым следствием деятельности Биргера было водворение на покоренных территориях шведского права как публичного, так и гражданского. С этого момента начинается культурное развитие Финляндии, как составной части шведского королевства. От Новгорода и славянской культуры отделяли Финляндию: внешне — названная полоса, заселенная еще не покоренными и дикими племенами, внутренне же — культурная рознь двух церквей, католической и православной. Ряд обстоятельств способствовал с самого начала росту административной самостоятельности Финляндской земли; из них на первом плане всегда была территориальная отдаленность; так, обособленным было церковное управление Финляндии; учрежден был самостоятельный капитул (domkapitel) для церковного управления и избрания епископа и духовенства; позднее появляются первые епископы — финляндские уроженцы; в 1300 г. закладывается собор в Обу. Дело Биргера находилось в надежных руках его энергичных преемников; из них особенно отличился маршал Торкель Кнутсон; его походами завоеванная территория была значительно расширена; в 1293 г. он присоединил юго-западную Карелию и основал там новый пограничный замок Выборг. После ряда походов король Магнус Эриксон заключил, наконец, с Юрием Даниловичем мирный договор в Нётеборге (1323 г.; русский Ореховец); борьба велась с переменным счастьем, но шведы все же постепенно продвигались все ближе к новгородской границе; Торкель высадился в устье Невы и начал постройку крепости Ландскроны (при впадении Охты), сожженную, однако, новгородцами (1299—1301). К этой же эпохе относится и первое появление титула «финляндского герцогства», обнимавшего обе финляндские провинции того времени: обосскую и тавастгусскую; в 1284 г. четвертый сын Биргера получил титул финляндского герцога, хотя и не посещал лично страны; в 1302 г. герцогский титул перешел к младшему брату короля, Вальдсмару; титул этот, как и др. шведских герцогств, первоначально не имел административного значения, а обозначал лишь право получения некоторых доходов. Походами Торкеля Кнутсона закончено было завоевание Финляндии; отныне исчезла упомянутая выше зона, отделявшая шведов от новгородцев; государственные границы обоих народов пришли в непосредственное соприкосновение. Новгородцам было невыгодно иметь в близком соседстве воинственных шведов, могущество коих с течением времени все увеличивалось, финские же племена, несомненно, от этого сильно выиграли, — во 1-х, будучи, наконец, объединены в одно общее административное целое, а во 2-х, окончательно подпавши под влияние западной культуры. Нётеборгский договор обеспечил обеим сторонам широкие торговые привилегии. Одновременно с военным движением на юг и восток естественно происходило дальнейшее заселение финляндских провинций шведским элементом; низшие классы шведов селились по-прежнему главным образом вдоль побережья, зато высшие классы, рыцарство, дворянство и духовенство, стали приобретать поместья внутри страны, среди самих финнов. Частью такие земли занимались силой, военным захватом покорителей, но больше всего путем пожалований; короли вознаграждали своих подданных за счет далекой и чужой страны. Таким образом, в Финляндию проникли зачатки феодального строя, укрепившегося в самой Швеции к концу ХIII в. К середине XIV в. число помещенного среди финнов рыцарства, дворянства и духовенства было уже значительно. Шведскому правительству приходилось теперь считаться с новым, своевольным классом; пространственная отдаленность и слабость местной правительственной власти  усиливали в значительной степени самостоятельность этого нового элемента шведского королевства. Финляндия все прочнее стала входить в состав шведского государственного целого. В 1362 г. финляндцам даруется право участвовать в избрании шведских королей; привилегия эта имела не малое значение для развития автономии края; покоренные шведами позднее прибалтийские провинции этого права не получили; на практике финляндцы, однако, мало пользовались данной привилегией; только в редких случаях принимали участие в королевских выборах единичные финляндцы, депутаций же, о коих упоминает королевское письмо 1362 г., не посылалось; впрочем, до XIV в. и в самой Швеции участие недворянских элементов в избрании королей был чисто номинально и не имело практического значения. В административном отношении Финляндия была разделена на 3 части, соответственно трем большим крепостям края: Обу, Тавастхус и Выборг, причем за обосским управителем (höfding) признавалось старшинство; новое название «Финляндия», стало теперь постепенно вытеснять прежнее наименование «Восточная земля». Первоначально судебная власть, по всей вероятности, находилась в руках военоначальников и управителей; но в первой половине XIV в. она выделяется в ведение самостоятельных судей. По инициативе короля Магнуса Эриксона, был составлен первый шведский кодекс законов (ок. 1347 г.), получивший действие и в Финляндии; последняя приобрела этим хорошо выработанную систему законов и шведского права, что не могло не иметь огромного значения для будущего культурного развития страны. Во второй половине XIV в. феодальная аристократия приобретает в Швеции огромное влияние, сильно ограничивая власть короля; междоусобия правивших в Швеции семей этому также способствовали; на Финляндии такое  положение вещей отзывалось ростом самостоятельности правящего класса; управители Финляндии сделались почти независимы; так, например, Бу Ионсон Грип распоряжался в Финляндии, нимало не считаясь с волей короля; он вел переговоры и заключал договоры с соседями (например, новгородцами и гор. Ревелем), назначал судей и администраторов, строил замки и т. д.; замки эти считались, однако, собственностью короля, назначавшего управителей; служили же они, главным образом, для военной обороны страны, но одновременно являлись и административными центрами; для населения их постройка была большой тяготой. Замки не переходили по наследству; королевская власть никогда не переставала претендовать на свое право ими распоряжаться; некоторые своевольные управители, однако, нередко этому противились, из-за чего возникали многие конфликты. Так, королева Маргарита, например, распорядилась об отобрании большинства финляндских замков. Король Эрик XIII два раза лично посетил Финляндию; к его царствованию относятся следующие меры: дарование Выборгу городских привилегий (1403), обеспечение рыцарских привилегий целому ряду финляндцев (все они принадлежали шведским родам), учреждение высшего суда (landsräft), просуществовавшего до конца XV в.; Финляндия была разделена на два судебных округа (южный и северныйы). Король не только претендовал на распоряжение замками Финляндии; он считал также, что ему принадлежит исстари право на всю незаселенную и не возделываемую землю в Финляндии, которую он, следовательно, может раздавать в награду за службу. Несмотря на это, положение управителей в Финляндии было по-прежнему очень самостоятельное; король нисколько не протестовал против сношений финляндских управителей с соседями, против заключения ими особых договоров, самостоятельного регулирования торговых сношений и т. д.; во время войны вендских городов (Штральзунд, Рошток, Висмар и Люнебург) в 1426 г. с Эриком, город Невель, например, не стеснялся иметь сношения с финляндцами и по-прежнему поддерживал, оживленную торговлю с Финляндией. Такое положение вещей находит себе объяснение в самостоятельности экономического развития Финляндии.

При Эрике и Маргарите в Швецию пришла масса иностранцев  (датчан и немцев), коим раздавались высшие государственные должности;  чужеземцам мало стеснялись облагать население тяжелыми налогами, что вызывало большое недовольство народа, закончившееся восстанием далекарлийцев; Эрику пришлось бежать на Готланд (1439), где он коротал последние годы жизни морским разбоем (умер в  1459 г.). Десятилетия ХV в. после падения Эрика, ознаменовались в Швеции полной анархией; феодалы разделились на два лагеря; одни были приверженцами Данни (т. н. унионисты; главным образом высшая аристократия и духовенство), другие (низшее дворянство) назывались патриотами и стояли за самостоятельность Швеции. В Финляндии большинство было на стороне патриотов. Должность управителя Финляндии рассматривалась как равнозначащая самым высшим государственным должностям Швеции, привлекало же в Финляндию, очевидно, самостоятельное положение тамошних управителей; многие из них поочередно занимали высшие должности в Швеции и Финляндии. Во второй половине XV в. отношения между финляндскими управителями и Россией стали вновь ухудшаться; в молодой Москве они имели куда более опасного противника, чем в прежнем Великом Новгороде. В целях военной обороны управитель Выборгской крепости, Эрик Аксельсон, построил новую пограничную крепость Нюслот, или Олофсборг (1475—1477), что вызвало неприязнь русских, справедливо усмотревших в этом новую угрозу своей государственной границе. Пограничные стычки не прекращались в течение двух десятилетий, причем обе стороны нападали попеременно, пока, наконец, в 1495 г. не разгорелась настоящая война; русские войска пошли на шведов под предводительством князя Данилы Щенятева, шведы же защищались под начальством выборгского управителя Кнута Носее. Не будучи в состоянии взять прекрасно укрепленный Выборгский замок, русские предприняли опустошительное нашествие внутрь страны, разорив многие местности Саволакса и Тавастланда. В 1496 г. русские войска снова совершили успешный набег на Финляндию. Шведы защищались плохо; местных гарнизонов не хватало для защиты страны; они могли держаться лишь в замках-крепостях; помощь же из самой Швеции не приходила; занятые внутренними раздорами, шведы не могли уделять достаточного внимания Финляндии; даже сам главный управитель С. Стуре был больше заинтересован событиями, разыгрывавшимися в Швеции, чем нашествием русских. Благодаря этому, последним удалось заключить выгодный для себя мир, подписанный в Новгороде (1497); шведы называют эту войну «великой русской войной». Им пришлось несколько отодвинуть границу в пользу России, равно признать свободу взаимной торговли и право обмена бежавшими рабами. Полного мира, однако, не было достигнуто; пограничные стычки продолжали встречаться и в следующие годы.

В XIV в. наступают крупные перемены в государственном строе Швеции; прежде королевские выборы и решение других важных дел происходили на съездах господ (т. н. herredagarna); затем стали участвовать и представители дворянства и духовенства (т. н. riksdagarna), а к концу столетия появляются и первые депутаты от городов и торговли; далее, в ХIV в. издается первый общий для всего государства закон, тогда как прежде каждый город и каждая провинция имели свои законы и свои сборники действующего права; перемена наступает и в положении правительственного совета: прежде таковой был советом короля, теперь же становится советом государства (riketsråd); последнее обстоятельство вызвано было, конечно, огромным ростом власти и влияния феодальной аристократии. Королевская власть умалялась еще тем, что у монарха не было должности, лиц в собственном смысле слова; временами даже высшей государственной должности (marsk, drots) оставались незамещенными, члены же совета были все феодалами, рассчитывавшими своей службой упрочить свое правительственное положение. Такие важные перемены не могли не отозваться на Финляндии; благодаря им увеличивалась самостоятельность как местной феодальной аристократии, так и положения всего края; высшие должности по-прежнему занимались шведами, но среди низших, разных фохтов и судей, мы начинаем встречать имена местного, финляндского дворянства. Одной из причин тому была необходимость для низших должностных лиц знания финского языка. Короли стали вместе с тем возводить в дворянство представителей финляндских низших социальных классов; каждый кандидат должен был быть вооружен и иметь некоторые число солдат. Финляндцы приглашались и на заседания риксдага (например, на королевские выборы), но приглашения эти неизменно запаздывали, и финляндцам оставалось лишь подтверждать на съездах в Обу решения, принятые в Швеции; правящие классы, по-видимому, довольствовались таким порядком. Шведские культура и право постепенно распространялись в городах и вокруг замков, благодаря господству шведского языка и введению шведских законов; между собой финские племена продолжали говорить по-фински. Духовенство занимало очень выгодное положение; оно пользовалось привилегиями наравне с дворянством и накопило с течением времени большие богатства; его религиозное влияние, однако, не уходило далеко вглубь страны, о чем свидетельствует, например, та легкость, с которой в следующий период стало распространяться протестантство. Этому способствовала оторванность народа от высших классов завоевателей вследствие различия языка и слишком большое отличие племенных культур: финны стояли еще на слишком низком уровне развития; церковная пропаганда велась, кроме того, на чуждом народу языке; большое значение имело употребление латинского языка при богослужении. Католическая церковь пользовалась значительными доходами от судебных и наследственных пошлин, от больших имений  и недвижимостей, от прямых налогов (т. н. cathedraticum) и мн. др.; епископы были, как и на западе, крупными феодалами, участвовавшими во всех мирских делах (войны и мира). Большинство крестьянства было лично свободно, но жило оно на землях помещиков и было от него экономически зависимо; существовало оно земледелием, хотя по побережью крестьяне занимались и торговлей, и рыболовством; охотничий промысел был также очень распространен: часть податей уплачивалась мехами. В XV в. складывается и среднее купеческое сословие, главным образом благодаря росту торговли; города были немецкого типа; те из них, которые лежали на берегу моря, вели торговлю с Ганзой; Обу продолжал быть главным городом и гаванью севера, на юго-востоке же он получил крупного конкурента в лице Выборга; другими городами были Борго, Раумо, Нодендаль; все они управлялись бургомистром и выборным советом; королевская власть была представлена особым фохтом; в избрании бургомистра и городских советников участвовали все свободные горожане. Торговля велась городами очень оживленно, и не только с Ганзой, но и с Ревелем, Стокгольмом и другими шведскими городами, Новгородом и другими русскими городами.

С победой в Швеции Густава Вазы над Христианом II начинается и для Финляндии новый исторический период, тесным образом связанный с реформацией. В Финляндии его воцарение не вызвало больших волнений, зато острые формы принял религиозный спор. Густав вряд ли понимал духовное значение лютеранства, но прекрасно сознавал политическую роль нового вероисповедания, как средства борьбы с могущественной католической церковью; он весьма умело пользовался этим средством; борьба шла на прямую пользу государству; его власть усиливалась за счет церкви, подобно тому, как это было при Тюдорах в Англии; кроме усиления власти, Густав преследовал и другую цель: обогащения своей казны за счет богатств католической церкви. Он начал назначать епископов помимо утверждения их папой; затем он постепенно прекратил сношения с Римом и, наконец, обложил церковь налогами в пользу государства и отнял от нее некоторые ее собственные доходы и имущества. Не прошло полных 4 лет, как духовенство Финляндии оказалось подчиненным власти короля; затем начались конфискация имуществ церкви (главным образом богатств монастырей) и обложение ее налогами в пользу королевской казны; по расчету шведских историков около 600 финляндских имений духовенства было непосредственно отнято. Параллельно с этим ослаблением светского могущества церкви развивалась сильная пропаганда новой религии; лютеранство почти с первых дней своего появления в Финляндии стало ближе к народу, чем католичество; оно было ему более понятно, легче им воспринималось. Лютеранство нашло чрезвычайно ревностного поборника в лице епископа Михаила Агриколы (см.), сына простого финляндского рыбака. Свою деятельность в Финляндии он начал с перевода на финский язык молитвенника, а затем (1548) Нового Завета; этим, во 1-х, заложено было начало финской письменности, а во 2-х, создано было могучее средство восприятия нового исповедания широкими массами населения. При Густаве Вазе произошли крупные перемены в правительственном строе Финляндии; он стал назначать на финляндские должности одних только местных уроженцев, чем, во-1-х, укреплял их патриотизм, а во-2-х, возвышал значение поместного дворянства; конфискуя земли духовенства, король раздавал их финляндскому дворянству. Густав колонизовал север Финляндии, облагая поселенцев налогами в пользу казны; колонисты шли туда, или, вернее, посылались из Остроботнии и Тавастландии. В 1550 г. был основан Гельсингфорс.

К концу жизни Густав назначал своего сына Иоанна правителем Финляндии, с титулом герцога Финляндского; некоторая часть Финляндии (Обосский и Кумогордский округа и Аландские острова) была отдана Иоанну в наследственное владение, с обязанностью, однако, подчинения королевской власти и участия в обороне государства. Во время царствования старшего сына Густава, Эрика ХІV, управители Финляндии стали именоваться губернаторами («gubernator»); полтора столетия спустя Петром I этот титул был перенесен в Россию, где он прочно привился. Шведское дворянство тяготилось правительством взбалмошного Эрика и низложило его в 1568 г., избрав его преемником второго сына Густава, Иоанна; в благодарность за это Иоанн III покровительствовал политике расширения дворянских привилегий. Служебная аристократия сильно возвысилась при нем; это отразилось и на Финляндии, на положение которой Иоанн всегда обращал очень большое внимание. В свой королевский титул он впервые включил в 1580 г. титул «великого князя Финляндии, Карелии, Ингерманландии, Вотской и Шелонской пятины и герцога эстонцев в Лифляндии». Отношения Иоанна с Россией были очень плохие; в 70-х годах имели место не раз военные походы; русские потеряли несколько укреплений (между прочим, Кексгольм); в 1583 г. было заключено перемирие на Плюссе. Война эта отозвалась на Финляндии большими опустошениями, причем большая доля вины падала на шведские войска, проходившие через финляндские поселения; поместное дворянство выиграло от войны: оно обогатилось и приобрело новые привилегии. Притязания финляндского дворянства этой эпохи были очень велики; король не мог их всех удовлетворять (отказано было, например, в требовании освобождения от уплаты церковной десятины). Война эта создала новый класс свободных крестьян (т. н. knaparnе), не обязанных платить большинство крестьянских податей; льгота эта жаловалась за участие в военных действиях. После смерти Иоанна сила дворянства стала очень значительна, в особенности во время междоусобицы, возникшей из-за престолонаследия между королем Сигизмундом и правителем герцогом Карлом. Произошло разделение государства на две половины, одних — стоявших за Карла и других — защищавших права Сигизмунда. В Финляндии усобица получила особую остроту благодаря энергии стоявшего во главе управления Класа Флеминга. Сторонники Карла представляли собой интересы монархизма и протестантизма, партия Сигизмунда держалась принципов унионизма (союза с Данией) и феодализма (большей самостоятельности дворянства). Флемингу удалось в Финляндии удержать в своих руках власть; угнетения населения были очень велики, вызвав даже восстание в Остроботнии; крестьяне дубинами избили местных дворян (событие это носит название «дубинной войны», klubbekriget, 1596—1597) и пошли походом на Обосский замок. Флеминг подавил восстание со страшной жестокостью; положение его после этого упрочилось. Несколько месяцев спустя он внезапно умер, место его занял Арвид Стольарм, назначенный управителем Финляндии и командующим войсками. В Швеции положение дел все ухудшалось; и 1598 г. вспыхнула междоусобная война, закончившаяся в 1599 г. победой герцога и низложением Сигизмунда; Карл, однако, был провозглашен королем несколько позднее (1604). Период ого борьбы с Сигизмундом знаменует собой интересную эпоху в Финляндии, благодаря все прогрессирующему росту самостоятельности финляндского дворянства; среди последнего теперь сложилось сознание обособленности от Швеции; Финляндию оно считало отдельной от прочего королевства страной; притязания на автономию обосновывались на трудности для шведского правительства, благодаря дальности расстояния, поддерживать авторитет местных властей. Финляндия оставалась верной Сигизмунду даже после его низложения в Швеции. Карлу пришлось предпринять поход для подчинения себе Финляндии (лето 1599 г.); Стольарм и защитники Сигизмунда были побеждены. Расправа Карла била чрезвычайно сурова. Положение Финляндии после всех этих событий было ужасающее; охрана была совсем разорена, могущество дворянства сломлено, экономическое благосостояние подточено; многие местности совсем опустели, в других происходила эмиграция частью в Россию, частью в Швецию. Кроме того, страну постигло новое несчастие — распространение чумы, вызывавшей большие беспорядки и волнения. Историки недаром считают эту эпоху одной из наиболее тяжелых в истории финляндского народа. Возвращаясь осенью 1601 г. из польского похода, Карл вновь посетил Финляндию, причем созвал в Обу съезд дворян, управителей, фохтов к других должностных лиц для обсуждения положения и привилегий дворянства. Благодаря этому шагу ему удалось помириться со своими прежними противниками, а вместе с тем отклонить на будущее время дворянские притязания. Рядом административных мер Карл заложил основу новому строю управления края; пересмотрены были и местные налоги, и порядки их взыскания, а, главным образом, размер пошлин, взимаемых судьями и должностными лицами; в последнем отношении господствовали страшные злоупотребления и беспорядки. Само собой понятно, что среди низших слоев населения и, главным образом, среди коренных финнов личность Карла, благодаря такой политике, сделалась очень популярной. С воцарением сына Карла, Густава II Адольфа, начинается период развития могущества шведского государства (см. Швеция — история). Густав Адольф несколько раз лично посещал Финляндию; его поездки имели для края огромное значение. Первый раз в 1611 г. он объехал берега южной Финляндии, раздавая привилегии и патенты местному дворянству, имея, конечно, ввиду его помощь в борьбе с Россией; еще большего значения было его второе посещение в 1616 г., когда собрались в Гельсингфорсе представители финляндских сословий; по примеру шведских учреждений король созвал представителей 4-х сословий, рыцарства и дворянства, духовенства, горожан и крестьян, обратился к ним с речью, просил помощи для войны (с Россией и Польшей) и передал им на обсуждение ряд «пропозиций». Таким образом, заложено было начало сословного сеймового устройства Финляндии и ее обособления от коренной Швеции; из этого с течением времени выросла законодательная автономия края. При дальнейших путешествиях по Финляндии король лично принимал жалобы населения, искоренял злоупотребления администрации, вводил разные реформы и т. д. В 1623 г. в Обу был учрежден самостоятельный высший суд (гофгерихт) для всей Финляндии; деятельность прежнего стокгольмского суда оказывалась недостаточной. Густав ввел для Финляндии действие нового цехового устройства, продержавшегося до половины XIX в. В 1618 г. была учреждена новая епархия в Выборге, выделенная из обосской; к этому времени реформация сделала уже значительные успехи и пустила глубокие корни среди самого народа (чего не удавалось католичеству); вместе с тем успешно развивалось и просвещение под руководством пасторов; число школ значительно увеличилось; в 1630 г. была основана в Обу первая гимназия. Тридцатилетняя война непосредственно не коснулась Финляндии, но многие из финнов принимали в ней деятельное участие (например, маршал Горн). Война эта стоила Густаву Адольфу жизни, он был убит в битве под Люценом в 1632 г., оставив престол своей шестилетней дочери, Христине. Правительство перешло в руки регентского совета, главную роль в коем играл род Оксеншернов. В 1634 г. была издана «Форма правления», согласно коей централные учреждения и ведомства окончательно получили свое коллегиальное устройство, послужившее столетнем позже образцом для реформ Петра Великого; реорганизованы были и суды (обосский гофгерихт в том числе); Финляндия была разделена на 4 округа, или губернии: Обосскую, Тавастландскую (со включением Нюландии), Нюслотскую и Остроботнию; Кексгольмский округ оставался по старому на особом положении; к прежним двум судебным округам Финляндии (северному и южному) прибавлен третий: Карелия, с  включением Кексгольмского округа. Затем был издан ряд подробных инструкций должностным лицам королевства. Политика регентского совета имела, однако, одну теневую сторону: она в сильной мере способствовала росту и без того немалых привилегий дворянства, в особенности высшей аристократии; рядом с последней теперь стала складываться властная бюрократия; положение низших слоев населения, например крестьянства, было очень тяжелым; налогами его облагали не только правительство, постоянно нуждавшееся в помощи для своих нескончаемых войн, но и помещики; дошедшие до нас жалобы крестьянства той эпохи на различные притеснения чрезвычайно многочисленны. Во  главе управления Финляндии рег. совет поставил одного из наиболее выдающихся и просвещенных деятелей того времени, Пэра Браге, получившего в 1637 г. титул финляндского генерал-губернатора: его власти били подчинены финляндские губернаторы, за исключением Остроботнии. В лице его Финляндии получила блестящего администратора. Он много заботился о просвещении; в 1640 г. обосская гимназия им была превращена в академию (впоследствии университет), основано было много новых школ, и значительно поднято благосостояние страны; в 1610 г. Браге вернулся в Швецию и был казначеи верховным судьей королевства (drots); после вступления на престол королевы Христины он вновь назначается генерал-губернатором Финляндии (1613—1650); на этот раз ему подчинили Остроботнию, но зато выделили Кексгольм, соединенный с Ингерманландией под властью особого генерал-губернатора; полученная им инструкция обращает особое внимание на развитие торговли Финляндии и на экономический рост городов. В 1650 г. он вернулся в Швецию, но сохранил звание генерал-губернатора до 1654 г.: с 1646 г. и до самой смерти (1680) Пэр Браге состоял первым канцлером обосской академии; в 1638 г. им были организованы первые правильные почтовые сообщения Финляндии. В царствование Христины и Карла Х было пожаловано очень много новых титулов; высшая аристократия,  и без того богатая, приобрела массу новых поместий; немало шведских аристократов получили земли в Финляндии, оставаясь, впрочем, жить в Швеции и предоставлял управление своими имениями приказчикам и поверенным; финляндская аристократия, привлекаемая блеском двора и столичной жизни, всегда стремилась в Стокгольм и мало жила в поместьях. Привилегии аристократии того времени состояли, главным образом, из следующего: права на сбор почти всех коронных податей, а также права на получение части штрафных денег, коронной десятины и др. доходов; центром каждого лена должен был быть свободный торговый город; феодалы имели право суда, будучи в свою очередь подчинены суду короля; каждый из них обязан был выставлять, в случае военной нужды, войско в известном количестве; лены переходили по наследству старшему в роде и не могли быть делимы; отсутствие аристократии из Финляндии делало ее мало заинтересованной в интересах местного населения; на свои финляндские поместья она смотрела лишь как на источник доходов, мало заботясь о народе. Между тем, как раз в эту эпоху, вследствие продолжительных войн и неурядиц, королевская казна стала особенно нуждаться в деньгах; доходы, благодаря существовавшей системе их сбора, не только не увеличивались, но уменьшались. Королевская власть была достаточно прочной; жалобы населения на злоупотребления помещиков создавали для монарха возможность политики сокращения могущества феодалов. В царствование Карла Х можно найти первые указания на новое течение, принявшее большие размеры при его преемнике, Карле XI. Короли прибегли к особой мере так называемой редукции, или конфискации земель аристократии; все пожизненные аренды были отняты у феодалов; затем пришла очередь и большой части наследственных поместий, также отошедших в казну. Для Финляндии это имело огромное значение, так как предупредило дальнейшее развитие и укрепление класса поземельного дворянства. Материальное благосостояние Финляндии начало улучшаться и приходить в порядок; в 1696—1697 гг., однако, над краем разразилось новое ужасное несчастье в виде страшного голода; он унес почти ¼  всего населения; в одной обосской епархии за год умерло более 60 000 человек; страдания населения были неописуемы, и неудивительно, что местами вспыхивали голодные бунты. При такой мрачной обстановке умер Карл XI, и на престол вступил молодой Карл XII; началась знаменательная эпоха Великой Северной войны, в течение которой Петр I стал наносить шведам удары, один сильнее другого; хуже всего пришлось Финляндии; король не считался с интересами этого края; несмотря на только что пережитые несчастия, он требовал от Финляндии напряжения всех сил и новых частых наборов, денежных сборов и т. д. В 1702 г. пал Нётеборг, в следующем году русские заняли большую часть Кексгольмской губернии и взяли крепость Нюенсканс, рядом о коей Петр основал свою новую столицу, Петербург; в 1704 г. пала Нарва, затем пришла очередь Выборгу (1710); тучи над Швецией все сгущались; смена главнокомандующего (Любекера заменил гр. Нирод) не помогла делу. В 1712 г. русские доходили до Каяны, а в 1713 г. высадились в Гельсингфорсе. К 1714 г. почти вся территория Финляндии была в руках русских; кн. Голицын разбил Делабарра при Напо, а Шувалов занял последнюю еще державшуюся крепость Нюслот; одновременно русский флот разбил шведов у мыса Ганге  (так называемая Гангутская битва). Во время русских походов завоеванные территории были подчинены главнокомандующему кн. М. М. Голицыну; при нем была произведена первая перепись населения; сбор податей был поручен пасторам, так как шведские должностные лица бежали; в 1717 г. был введен особый порядок управления завоеванными провинциями; Финляндия была разделена на две части: западную (Обу, Тавастгус, Нюландия, Остроботния) и восточную (Выборг и Кексгольм). Военная власть была оставлена Голицыну, гражданское же управление было вверено Апраксину; впоследствии финляндские дела были переданы камер-коллегии, а на местах высшей гражданской властью являлся обосский генерал-губернатор. Русские оставили в действии шведское право. После смерти Карла, убитого во время норвежского похода, шведская олигархия, захвативши власть в свои руки, поспешила приступить к мирным переговорам со всеми воюющими со Швецией державами. С Россией был заключен выгодный для шведов Нюстадский мир 1721 г., согласно коему большая часть Финляндии была возвращена Швеции. После ухода русских в Финляндию стали возвращаться шведские власти; в течение 1721 —1722 гг. управление шведов было вновь восстановлено; оставшиеся части Кексгольмской губернии получили название «Кюменегорд и Нюслот», вторую губернию составляли Нюландия и Тавастгус, 3-ью — Остроботния, а 4 — Обу и Бьернеборг; выборгская епархия была перенесена в Борго; материальное и нравственное положение страны было, конечно, незавидное после всех этих походов и разорений. В самой Швеции тем временем боролись за власть две сильных политических партии; с одной стороны, стояла высшая аристократия, с другой же, низшее дворянство, опиравшееся на сочувствие широких слоев населения; первые называли себя «шляпами» (hattarne), вторых же презрительно именовали колпаками или «шапками» (nattmössor, или просто mössor). Неурядица в управлении страной была очень велика; партии открыто занимались подкупом должностных лиц и членов риксдага; нравы общественной жизни значительно пали; правление принимало все более форму самой вредной олигархии, тиранически относившейся к народу. Шапки, элемент более демократичный, мечтали об установлении прочного мира, их противники, шляпы, наоборот, готовились к «реваншу» в виде нападения на Россию и отобрания у нее завоеванных ею финляндских провинций. На риксдаге 1740 г. шляпы одержали верх, вследствие чего и была начата новая агрессивная политика против России. Финляндские депутаты участвовали на этом риксдаге, но не играли какой-либо значительной роли; их дворянство, духовенство и горожане, по-видимому, примыкали к шапкам, но составляли не более 1/7 — 1/8 числа всех депутатов риксдага; финляндские же феодалы, естественно, соединились с шляпами, но число их было еще более ничтожным; интересно, однако, отметить, что в вопросах, касавшихся внутренней политики Финляндии, почти все финляндские представители действовали согласно между собой, составляя в таких случаях одну общую группу; ее политическое влияние, может быть, было также не особенно велико (хотя кое-чего они все же добились), но самое ее существование знаменательно, свидетельствуя нам о сложившемся уже среди всех классов населения Финляндии национальном самосознании. Риксдаг 1740 г. делил шкуру еще не убитого медведя, вырабатывая обширную программу «компенсационных» требований к России, согласно коим целый ряд территорий должен был отойти к Швеции; вместо этого, к великому удивлению шведов, им было нанесено новое поражение; сначала они потеряли Вильманстранд (1741), а затем отдали и другие укрепленные места (например, Фридрихсгам, 1742); несколько позднее капитулировала большая часть шведской армии под Гельсингфорсом генералу Ласси, причем русские войска снова заняли почти всю Финляндию; администрация вновь перешла в руки русских; во главе ее был поставлен Кампенгаузен, а низшие должности замещены преимущественно финнами. В 1743 г. был, наконец, заключен выгодный для России мир в Обу; согласно обосскому договору, русская граница была отодвинута вглубь страны, до р. Кюмени. Во время войны императрица Елизавета обратилась к финляндцам с особым манифестом (18/28 марта 1742 г.), обещая им образовать из Финляндии в случае их добровольного подчинения, самостоятельное государство, но акт этот успеха не имел; финляндские элементы, по недостатку политического развития, вряд ли отдавали себе отчет в его значении, а шведское население Финляндии, естественно, становилось на сторону Швеции, под властью коей им жилось в общем недурно и, следовательно, не было причин быть недовольным; защищая автономию во внутренних своих делах, финляндцы все же открыто признавали шведский суверенитет; в этом отношении  главную роль играли, конечно, как психология правящих финляндских классов, так и их кровное происхождение. Эта война с Россией носит название малой северной войны (lilla ofreden). В гражданском управлении той эпохи следует отметить важное событие: принятие риксдагом в 1731 г. общего гражданского уложения. Жертвы, понесенные финляндцами в эту войну, создали среди них стремление получить от Швеции некоторую компенсацию в виде новых местных привилегий; финляндцы жаловались риксдагу на понесенные убытки; последний избрал особую «депутацию» (собственно, комиссию), в составе которой было большинство финляндцев, для рассмотрения финляндских дел, главным образом, способов уменьшения финляндских налогов и контрибуции, ввиду разорения страны. В последнем отношении депутации удалось достигнуть очень многого. После войны наступил период довольно продолжительного мирного развития страны; в Швеции правила победившая партия шляп, а во главе финляндского управления был поставлен (1747) энергичный генерал-губернатор граф Розен; немало заботились шведы и об упрочении военной обороны Финляндии; так, в 1750 г. была заложена сильная крепость Свеаборг, рядом с Гельсингфорсом.

В 1771 г. умер король Адольф Фридрих, и на престол вступил его энергичный и предприимчивый, но безрассудный сын, Густав III. Одним из первых дел его было изменение государственного строя, в смысле расширения своей личной власти и сокрушения дворянской олигархии. Поддержку он нашел в лице одного финляндца, Якова Спренгпортена; последний составил заговор, захватил Свеаборг и затем со своим войском отправился в Стокгольм на помощь королю. В это время Густав уже успел арестовать членов государственного совета и некоторых депутатов риксдага и, собрав государственные чины, лично заявил им о восстановлении формы правления времен Густава Адольфа. Это новая форма правления 1772 г. в значительной мере усилила власть короля; внешне сохранялись некоторые ограничения монарха: он по-прежнему не мог законодательствовать без участия чинов риксдага, имевшего также финансово-контрольные функции, он не мог также начинать агрессивной войны без согласия риксдага, но, с другой стороны, была упразднена периодичность созыва риксдага, вследствие чего, как и показала практика этого царствования, король мог обходиться без такового; намеренно неопределенными были также формы взаимных отношений короля и государственного совета; только в судебных делах последнего предписывались известные ограничительные для королевской власти формальности. Эта форма правления 1772 г. имеет то важное государственно-правовое значение, что в течение XIX в. она составляла не только основной закон Швеции, но основной закон покоренной Александром I Финляндии; в сравнении с тогдашним русским государственным строем форма правления представляла значительные ограничения власти монарха. Первые годы Густав обращал серьезное внимание на реформы административного строя королевства; он искал популярности среди народа; часто разъезжал по государству, уничтожил пытку, строго преследовал злоупотребления чиновников и т. д.; немало забот было уделено и Финляндии; таковая была теперь разделена на 6 губерний (Обосскую, включая Аландские острова, Тавастгускую, включая Нюландию, Кюмменегордскую, Саволакс-Карелию, Вазаскую и Улеоборгскую; Остроботния была этим разделена на две части); в Вазе был учрежден второй гофгерихт; судебные округа Финляндии были перераспределены между обоими гофгерихтами, обосским и вазаским. Затем было предпринято генеральное межевание края, принесшее Финляндии огромную пользу, и целый ряд мер для успешного развития земледелия и торговли. Казалось, Густав находился в эти годы на высоте своей славы; однако, над горизонтом Швеции собиралась уже гроза; началось с проявления недовольства среди дворянства и аристократии; в особенности последней казались минувшие годы олигархического правления куда более выгодными; от аристократии недовольство стало передаваться в армию, в среду офицерства. Как раз в это время Густав задался разными воинственными планами, может быть, в расчете поддержать победами свою популярность; в первую голову он думал напасть на казавшуюся ему слабой Россию. В Финляндии были предприняты разные подготовительные меры, вызвавшие, однако, лишь новое неудовольствие среди тамошнего офицерства; во главе недовольных стояли Гёран Спренгтпортен и Иоган Егергорн. Для борьбы с Густавом ими был основан особый орден, Валгалла, целью коего было отделение Финляндии от Швеции; заговорщики воспользовались мыслью, заброшенной манифестом Елизаветы 1742 г., и полагали найти поддержку своим сепаратистским стремлением в России, у императрицы Екатерины II; по-видимому, им представлялось идеалом провозглашение Финляндии аристократической автономной республикой, во главе которой остались бы они сами и прочие представители высшего местного дворянства; не без влияния были, конечно, исторические примеры того времени: Голландских соединенных штатов и отпадения североамериканских английских колоний, сложившихся в самостоятельные штаты. Планам этим, однако, не суждено было осуществиться; Густав открыто искал предлогов объявить России войну; он надеялся, что легкие победы восстановят его престиж. Но и его планы не оправдались. Военные действия не принесли шведам успехов; граф Мусин-Пушкин одерживал победы над шведами на суше, а адмирал Грейг разбил при Гогланде шведский флот (1788). Само собою понятно, что неудачи и отступления шведов еще усилили недовольство офицерства; неуспех военных операций приписывался плохому предводительству короля, находившегося лично при армии. Собравшись в Аньяле, заговорщики составили особую декларацию и союз (1788, Anjalaförbundsakten), они подчеркивали незаконность войны, предпринятой без согласия земских чинов, ее плохое ведение, а также необходимость отделения Финляндии и образования самостоятельного из нее государства. К Екатерине была послана депутация с Егергорном во главе; но императрица приняла ее очень холодно, ничего определенного не обещав; хорошо не известно, было ли это вследствие личного не сочувствия Екатерины идеям автономии, к которой она, как известно, всегда относилась отрицательно, или же потому, что императрица надеялась завоевать Финляндию и просто присоединить ее к империи. Король, бывший, очевидно, в курсе конспирации, уехал в Швецию. В следующем году он произвел новый государственный переворот, опираясь на поддержку низших классов населения, явно не сочувствовавших офицерству и аристократии. В январе 1789 г. король собрал риксдаг и провозгласил «акт соединения и безопасности», также ставший основным законом Швеции и Финляндии; три сословия его приняли немедленно, дворяне же отказались его признать, несмотря на все усилия и угрозы короля; тогда он опубликовал акт без согласия дворянства, несмотря на то, что по конституции требовалось согласие всех четырех сословий риксдага. Акт этот сильно ограничил власть риксдага; последний отныне мог обсуждать лишь те мероприятия и законопроекты, которые ему предлагались королевскими пропозициями, другими словами, он лишен был законодательной инициативы; ограничено было также участие риксдага в финансовых и налоговых вопросах; королевская власть значительно этим усилилась. В течение 1789—1790 гг. война велась с переменным счастьем. Не найдя поддержки среди широких слоев населения, аньяльцы потеряли свое политическое значение, а дело их само собой заглохло; некоторые из заговорщиков были арестованы и преданы суду. Екатерина тоже предпочитала восстановление мира. Переговоры велись в м. Вереля, где и был подписан в августе 1790 г. мирный договор. Верельский мир сохранил прежние государственные границы, не принеся ни одной из воюющих сторон пользы. Через несколько времени Густав пал от руки убийцы (1792): его политика была слишком ненавистна дворянству. Эпоха Густава имела для Финляндии три важных следствия, оставив в наследие, во 1-х, два основных конституционных акта (1772 и 1789 гг.), во 2-х, способствовав завязке новых отношений Финляндии с Россией; появилась группа лиц, считавших для Финляндии более выгодным находиться в сношениях с Россией, при помощи коей они надеялись основать автономию края; а в 3-х, для русского правительства стало очевидным стратегическое значение шведско-русской границы Финляндии. В царствование Александра I всем этим факторам пришлось играть в истории Финляндии выдающуюся роль. Великая борьба Александра с Наполеоном не могла не отразиться на судьбе Финляндии. При тогдашней констелляции народов Швеция оказалась на стороне Англии и против Франции; многие факторы ее влекли к союзу с Англией (главным образом зависимость ее экспорта от английского флота); это и послужило для Александра предлогом к войне с Швецией; надо было, во что бы то ни стало, обеспечить свою северо-восточную границу. Наполеону в ту минуту борьба эта была выгодной; он старательно натравливал царя на Швецию, усиленно подчеркивая стратегическое значение Финляндии; Наполеон полагал этим отвлечь Александра от восточного вопроса. С начала 1808 г. стали развиваться агрессивные действия России; русское правительство решило воспользоваться примерами XVIII в., манифеста 1742 г. и сношений финляндцев с русскими при Екатерине. Русский главнокомандующий издал прокламации, в которых обещал финляндцам сохранение их прав и привилегий, при условии перехода на русскую сторону; кроме того, имелись непосредственные сношения с некоторыми шведскими аристократами. Военная кампания, открытая тогда же, шла очень успешно и закончилась подписанием 5/17 сентября 1809 г. договора, согласно коему вся Финляндия отошла к России, вплоть до реки Торнео (Россия сначала требовала признания границей реку Каликс), а Швеция была принуждена присоединиться к континентальной системе; самым сильным ударом для Швеции была потеря Аландских островов, столь близко расположенных к Стокгольмским шхерам. Фрмдрихсгамский мир обеспечил Александру стратегический тыл и как раз в то время, когда на западе стали уже ясно вырисовываться контуры новой борьбы Александра с Наполеоном; последнее обстоятельство заставляло Александра спешить; ему нужно было, во-1-х, не раздавить окончательно Швеции, а, наоборот, вновь восстановить с нею добрососедские отношения, а, во-2-х, обеспечить себе друзей с стороны финляндского населения; первое требование было достигнуто благодаря содействию Англии, второе же — путем торжественного обещания финляндцам государственной автономии. В последнем отношении царь нашел дальновидного помощника в лице М. М. Сперанского. Еще до окончания мирных переговоров в Фридрихсгаме, весной 1809 г. Александр созвал земские чины Финляндии на сейм в Борго; образцом ему послужили, конечно, собиравшиеся уже ранее сеймы Финляндии (см. выше). На сейме, лично открытом царем (март), он утвердил, в качестве финляндских основных законов, шведские акты 1772 г. (форму правления) и 1789 г. (акт соединения и безопасности); одновременно им был предпринят ряд мер касательно внутреннего управления края; во главе администрации был поставлен генерал-губернатор (первым был назначен на этот пост Спренгтпортен); при нем состоял правительственный совет; в Петербурге же была учреждена должность особого докладчика финляндских дел; первым докладчиком — статс-секретарем был назначен Сперанский, уму и перу коего Финляндии обязана закреплением и оформлением ее конституционной свободы. Акты весной 1809 г. определили внутреннее устройство края, его же международное положение было установлено осенью, согласно Фридрихсгамскому мирному договору; этим последним Финляндия была лишена международного статуса и непосредственного участия в международной политике; благодаря этому Финляндия перестала быть субъектом международного права. Русский император одновременно был признан великим князем Финляндии. Первому сейму (1809) было передано четыре пропозиции Александра, касательно войска, налогов, монеты и учреждения правительственного совета; после обсуждения и принятия их депутаты были распущены, и сейм более в это царствование не созывался. Финляндское войско было временно сохранено на существовавшей поселенной основе; но затем, в 1810 г., оно было упразднено (в виде милости финляндцам). Учрежденный в 1809 г. правительственный совет был реорганизован в 1816 г. и превращен в имперский финляндский сенат, существовавший до объявления независимости. В помощь Сперанскому, в Петербурге, были созданы: должность помощника статс-секретаря (первым был назначен финляндец Ребиндер) и особая комиссия по финляндским делам (18/30 октября 1809), преобразованная затем (1811) в комитет. После падения Сперанского должность финляндского статс-секретаря занял финляндец Армфельд, участвовавший, между прочим, в интригах против павшего любимца Александра; до конца XIX в. эту должность занимали финляндцы; первым русским статс-секретарем был В. К. Плеве. 11/23 декабря 1811 г. Александр издал очень важный акт, коим присоединялась к Финляндии Выборгская губерния (так называемая старая Финляндия, отобранная еще при Петре Великом). Полную автономию Александр гарантировал также обосскому университету, назначив его канцлером того же Сперанского. Интересно отметить, что среди  профессоров было очень распространено мнение о необходимости добрых отношений с Россией. Все эти мероприятия вполне обеспечили Александру дружбу Финляндии. Оставалось вновь восстановить добрые отношения Швеции. Этому сильно способствовало избрание в 1810 г. наследником шведского престола Бернадота (см. Карл XIV, XXIII, 514). Понятно, что Бернадоту было необходимо, после избрания, войти в сношения с Александром; в самой Швеции потерю Финляндии полагали компенсировать присоединением Норвегии (как выражался Бернадот: «залечить этим финляндскую рану»). Александр, как теперь известно, подготовлял свою борьбу с Наполеоном исподволь и очень искусно; в 1811 г. между ним и Бернадотом уже установились дружественные сношения, а в 1812 г., при объявлении войны, Швеция стала первой на сторону России; во время войны Бернадот не раз помогал Александру своим военным опытом и советами; в награду за это в 1814 г. Норвегия была присоединена к Швеции на правах реальной унии. Александр мог гордиться своей «северной» политикой: финляндцы стали друзьями России, а Швеция — ее союзницей. Император Николай, так же как и старший брат его, относился весьма сочувственно к Финляндии; он не раз высказывал свое уважение к финляндским законам и твердое намерение соблюдать финляндскую конституцию и привилегии, дарованные Александром; так как, однако, согласно бывшим шведским законам (утвержденным Александром), власть монарха в Финляндии пользовалась обширной прерогативой, Николай мог обходиться без созыва сейма, т. е. без издания новых законов; как этот факт, так и русская политика николаевского царствования вообще не нарушили финляндских законов. Бедное реформами царствование Николая было очень богато культурными явлениями в Финляндии; страна стала приходить к национальному самосознанию, образование сильно подняло культурный уровень жителей; все это в совокупности подготовляло национальное движение следующего царствования. После страшного пожара в Обу (1827) столица и университет были перенесены, по приказанию Николая I, в Гельсингфорс. Царствование императора Александра II ознаменовалось рядом важных реформ, намеченных в 1856 г. (при его личном председательствовании в сенате). В 1863 г., после долгого перерыва, был вновь созван сейм, а в 1869 г. был издан новый сеймовой устав, которым устанавливалась периодичность созыва сейма (каждые пять лет); одновременно был преобразован финляндский банк (основан в 1811), с подчинением его контролю сейма. В 1877 г., с согласия сейма, был введен устав о воинской повинности. Еще в 1860 г. была принята особая финская монета, марка. Крымская война коснулась Финляндии непосредственно, так как неприятельский флот бомбардировал ее берега, зато Турецкая война миновала Финляндию. После введения воинской повинности были созданы финляндские стрелковые батальоны (1883) и драгунский полк (1889), просуществовавшие до конца столетия. В 1886 г. сейм получил право законодательной инициативы (т. н. моции). С конца царствования императора Александра III началась русификаторская политика в финляндском вопросе; в 1890 г. был издан манифест, которым финляндская почта упразднялась передачей ее в ведение русского министерства внутренних дел, а в 1891 г. был упразднен финляндский комитет в Петербурге. Новый политический курс получил ярого представителя в лице ген. Бобрикова (генерал-губернатор 1898—1904 гг.), убитого Шауманом в 1904 г.; следующими манифестами: 1899 г. — было создано понятие общеимперского законодательства, 1900 г. — был введен русский язык в делопроизводство финляндской канцелярий, 1902 г. — была введена общая русская воинская повинность (в 1901 г. были расформированы финляндские батальоны, а в 1904 г. — гвардейский батальон). В 1905 г., несколько дней после манифеста 17 октября, финляндская автономия была снова восстановлена особым манифестом (4 ноября нового стиля); в состав сената вошли выдающиеся представители финляндских политических партий; в 1906 г. был издан новый сеймовой устав, упразднивший прежнее четырехсословное представительство и введший общее, равное и прямое избирательнее право, которым пользовались (активно и пассивно) также женщины. При Столыпине, однако, началась новая эра  русификации; генерал-губернатор Герард был уволен (1908) и заменен сначала генералом Бекманом, а потом генералом Зейном; в 1908 г. была проведена мера, согласно коей финляндские акты должны были предварительно рассматриваться в русском совете министров; в 1910 г. был издан, при участии русского парламента, закон об общеимперском законодательстве, согласно коему в 1912 г. был опубликован первый подобный общеимперский акт о равноправии русских в Финляндии. Так шло дело вплоть до войны.

Литература: М. G. Schybergson, «Geschichte Finlands» (1896; есть на шведском и финском языках); Y. Koskinen, «Finnische Geschichte» (1874; есть на шведском и финском языках); Castren, «Skildringar ur Finlands nyare historia» (1882); Н. Schück, «Svenska Folkets historia» (I—II, 1915; наиболее современная история Швеции); на шведском языке имеется обширная литература по истории эпохи средних веков. Международные договоры Швеции изданы О. S. Rydberg’ом. Е. Hildebrand, «Sv. statsforfattnings hist. utvekling» (1896); у нас имеется труд Л. Дымши, «Государственное право Швеции», т. I, посвященный почти исключительно истории государственного устройства. Очень обширна шведская и финская литература касательно царствований Густава II Адольфа, Густавов III и IV, равно эпохи русского завоевания; из современных историков видное место занимают S. Classon, специально работающий над эпохой конца XVIII в. и начала XIX в. (см., например, его труды: «Krisen 1808—1809», «Gustaf ІV» и др.) и О. Alin (см., например, его работу «Carl lohan»). На русском языке имеется преимущественно правая полемическая литература, вроде работ К. Ордина, «Покорение Финляндии» или сочинений М. Бородкина (многочисленные тома истории Финляндии); серьезно написаны работы К. Злобина, «Диплом, сношения России и Швеции» (сборник Русского Исторического общества, т. II, 1868; устарела), Попова, «Сношения России с европейской державами перед отечественной войной» («Журнал Министерства Народного Просвещения», январь, 1875). Михайловский—Данилевский описал войну 1808—1809 гг.; есть издания генеральных штабов России и Швеции о той же войне. С. А. Корф, «Россия и Швеция, финляндские дела» (юбилейное издание «Отечественная война», т. II); Даниельсон, «Соединение Финляндии с Россией» (1890).

С. Корф.

Политические партии Финляндии до 1918 г. Партии в старой Финляндии стали складываться во второй половине минувшего века. Первоначальным фактором их появления и развития были экономический рост, пробуждение национального самосознания среди коренного финского населения, а толчком к их расцвету, несомненно, был режим бобриковского времени. Национально-финское движение имеет свои корни еще в Николаевском царствовании (в особенности 80-е и 40-е годы), но определенно выступает наружу и проявляет свою жизненность в 70-х годах. Прежние спорадические и случайные попытки теперь приняли уже постоянный характер настойчивых политических требований, причем во главе этих требований, естественно, было выставлено равноправие языков, шведского и финского (в школе и присутственных местах); коренные финны должны были получить право обучать своих детей родному финскому языку наравне (по крайней мере:) со шведским, а также право обращения к присутственным местам, судьям и чиновникам по-фински, получая от них ответы (письменные и устные) на том же языке. Под руководством исключительно энергичных личностей, вроде Сиельмана и Юрьё-Коскинена, представители идеи равноправия финского языка весьма скоро сложились в определенную партию; главным ее тактическим приемом было проникновение в среду бюрократии (прежде ярко-шведской) и занятие высших должностей, с целью, конечно, осуществления своих политических идеалов. Естественно, что такое движение должно было вызвать реакцию среди шведов, почувствовавших грозившую им опасность; и, действительно, в 1880 г. мы видим конституирование шведской партии (назвавшейся «либеральной»); рядом с социальными и национальными вопросами она поставила обще-конституционные, как, например, установления законодательные инициативы сейма (которой по уставу 1869 г. он был лишен), свободы печати, расширения финансовых полномочий сейма и т. п. Партийная борьба первых десятилетий не принимала, однако, резких форм, пока не изменилась круто русская политика в крае. Коренной переворот в политической жизни наступил с назначением на генерал-губернаторский пост  генерала Бобрикова. Уже с первого года нового режима сказалась основная разница в психологии обоих партий; финская, теперь получившая также название «суометарианской» (от имени их главного периодического органа «Suometar», «Дочь Финляндии»), считала возможным уступать и путем уступок надеялась спасти хоть некоторые устои или элементы финляндской автономии; шведская партия, наоборот, упорно не желала уступить ни одной пяди автономии, предпочитая покидать государственные должности (метод так позыв, «пассивного сопротивления»). Большую роль сыграл старый тактический прием финнов, — стремление замещать покидаемые шведами должности (под предлогом, конечно, желания спасти хоть что-нибудь); такая тактика суометарианов вызывала страшное возмущение общественного мнения. К этому времени (1899—1900 гг.) относится появление третьей партии, социалистической которой суждено было играть десятилетием позже выдающуюся политическую роль; ее образованию способствовал, между прочим, и сам Бобриков, надеявшийся на возможность опереться на широкие слои населения в своей борьбе с буржуазией, согласно принципу divide et impera. События 1905 г. открыли, как-то сразу и неожиданно, свободное поле деятельности политическим партиям. Под влиянием пережитых событий, бобриковщины, равно не без участия русской социалистической пропаганды и вследствие большой отсталости финляндского социального законодательства, социалистическое движение 1905—1906 гг. приняло огромные размеры в стране и скоро привлекло на свою сторону широкие массы населения. Имевшая одновременно место реформа финляндского избирательного правая народного представительства на широких демократических началах подлила лишь масло в огонь социалистической пропаганды. Результатом всего этого явилась неожиданно большая победа социалистов на выборах в первый реформированный сейм; они получили 80 мест из 200, т. е. 40%, а на следующих выборах лишь увеличивали число своих депутатов, получив летом 1916 г. абсолютное большинство. Тактика суомотарианов во время бобриковского периода вызвала раскол среди самих финнов (или феноманов, как они назывались в противопоставление шведоманам, или свекоманам); от слишком уступчивого большинства откололось конституционное меньшинство, образовав новую партию «младо-финнов»; в национальном вопросе она также держалась главнейших принципов финской партии, равноправия языков и пр., но в общеполитических, конституционных вопросах младо-финны приняли программу шведов. Первые годы деятельности нового сейма были также временем образования некоторых новых, но численно незначительных партий: христианского рабочего союза, аграрного союза, шведских рабочих и некоторых других, не игравших, впрочем, какой-либо политической роли в стране.

Социалисты теоретически с самого начала усвоили в подавляющем большинстве принципы строгого и последовательного марксизма; партийные лидеры находились в постоянных тесных сношениях с русскими социалистами; базой социалистической программы служила Эрфуртская программа немецких социал-демократов; их движение питалось, главным образом, двумя источниками: отсталостью и не современностью финляндского социального законодательства, реформы коего без конца отодвигались на задний план, вследствие общеполитического, конституционного конфликта, и большим развитием финляндской промышленности, стягивавшей население в города и на фабрики. Классовая борьба за последние годы перед революцией усилилась. К тому же немалое число социалистических голосов давалось партии недовольными своим положением торпарями (сельскими арендаторами, см. ниже); последние часто голосуют за социалистов, ввиду назревшей потребности реформы соответствующего законодательства. Благодаря участию торпарей в партии, социалисты всегда обращали особое внимание на вопросы торпарского законодательства.

Второй по своей численности была до революции старофинская (в отличие от младо-фиинов), или суометарианская партия; получив на первых выборах в реформированный сейм 1906 г. довольно большое число голосов (около 25%), она, однако, затем постепенно, но неуклонно теряла свои мандаты, что объясняется ее заигрыванием с русификаторами и занятием многими финнами государственных должностей, несмотря на направление политического курса. Рекрутировалась партия, главным образом, среди мелкой буржуазии, духовенства, мелких торговцев, состоятельного крестьянства и т. п. Перед революцией многие из ее лидеров отказались от политики компромиссов и тем несколько помогли возродить партийный состав. В социальных вопросах, благодаря своему составу, она всегда была консервативна и боялась реформ, хотя под давлением событий первого десятилетия XX в. ей пришлось включить в свою программу многие демократические принципы. Она стала уделять некоторое внимание улучшению положения торпарей, бобылей и безземельных крестьян.

Шведская партия, естественно, соединяла в себе почти все шведские элементы края (за исключением социалистов); представительство ее было довольно устойчиво; главная сила ее всегда была в ее неконституционных вопросах и в борьбе о русификацией; в социальном отношении она была консервативна; только 1905—6 гг. составляют в этом отношении исключение. Реформа сейма, в общем, нанесла шведской партии колоссальный удар; при старом четырехсословном представительстве шведы имели всегда большинство; два сословия, дворянство и горожане, были постоянно в их руках, вследствие чего они могли оказывать большое влияние на законодательство; в новом сейме вместо положения ведущего большинства им пришлось довольствоваться скромными 12—13 %; % этот, однако, соответствует гораздо больше действительному соотношению сил, а результаты такого перераспределения представительства были достигнуты благодаря введению пропорционального избирательного права.

Как указано выше, в бобриковское время произошел раскол среди финнов; этим путем образовалась младофинская партия; она заняла приблизительно равное место со шведами; рекрутировалась партия почти исключительно среди финской интеллигенции (профессора, учителя, литераторы и художники). Программа ее была довольно радикальная, самая левая среди буржуазии; в национальном вопросе она отстаивала права финского языка и финской народности, в вопросах же конституционных стояла близко к шведам, защищая финляндскую автономию одинаковой с последними тактикой.

Наконец, наименьшей сеймовой партией был аграрный союз, конституировавшийся в 1906 г.; он составлялся, главным образом, из мелких землевладельцев, преимущественно севера; естественно, что в его программу входят почти исключительно вопросы земледелия и землевладения; сюда же относятся вопросы земельного обложения и положения торпарей-арендаторов; политического значения союз до революции почти не имел, направление его было довольно консервативное.

Прочие партии не играли никакой роли в стране и носили характер скорее случайных единений. Женщины распределялись по названным партиям; несколько раз возбуждался вопрос об образовании женской партии, но всегда отклонялся; женщины находили, что, принимая активное участие в политической деятельности существующих партий, они гораздо лучше в состоянии защищать свои права, чем если бы они составляли самостоятельную партию.

До революции число депутатов сейма распределялось по партиям (всего 200 членов) следующим образом:

	Социалистов	Старо-финнов	Младо-финнов	Шведов	Аграриев	Христианского рабочего союза	Женщин
Сейм 1907 г.	80 (9)1)	59 (6)	26 (2)	24 (1)	9 (1)	2	19
1908	83 (13)	54 (6)	27 (2)	25 (3)	9 (1)	2	25
1909	84 (12)	48 (4)	29 (1)	25 (4)	13	1	21
1910	86 (10)	42 (2)	28 (2)	26 (3)	17	1	17
1911	86 (9)	43 (1)	28 (1)	26 (3)	16	1	14
1913	90 (13)	38 (2)	29 (2)	25 (4)	18	-	21

¹⁾ В скобках помещено число женщин-депутатов данной партии.

Литература: Партийные программы издавались на финском и шведском языках; сводной их обработки, к несчастью, не существует. См. также «Atlas do Finlandе» (Vol. II, 1910); А. Reade. «Finland and the Finns» (1915); Программы финляндских партий, изд. «Окраины России» (1909); «Lе parti finnois en Finlande et son programme actuel» (1907): Сборник «Финляндия», под ред. Протопопова (1898).

С. Корф.

Население и социальный состав независимой Финляндии. В конце 1921 г. на 343 390 кв. км территории Финляндии жило 3 366 507 чел. Плотность населения в среднем не превышает 10 чел. на кв. км, колеблясь от 37 чел. в Нюланде (южное побережье и промышленный центр) до 22 в Бьернеборгском лене и опускаясь до 2 человек на кв. км в Улеоборгском лене (северная Финляндия).

Рождаемость понижается почти беспрерывно, хотя и медленно. В 1751—55 гг. она была в среднем в год 45,3% в 1801—05 гг. 38,4%, в 1851—55 гг. 36,3%, в 1901—05 гг. 31,3%, в 1906—10 гг. 30,9%, в 1913 г. 27,1% (ниже, чем в восточной и юго-восточной Европе, но выше, чем в западной Европе). Но вместе с тем заметно понизилась и смертность (в 1751—55 гг. в среднем в год 23,6%, в 1801-05 гг. 24,7%, в 1851-55 гг. 28,2%, в 1901-05 гг. 18,6%, в 1906-10 гг. 17,4%, в 1913 г. 16,1%), так что естественный прирост остался почти одинаковым. Естественному приросту, однако, не соответствует действительный, потому что начавшаяся в 1880-годах и усилившаяся в 1900-годах эмиграция в северную Америку отнимает у Финляндии значительную часть прироста.

По официальным данным количество эмигрантов по отдельным периодам распределяется следующим образом:

Годы	Эмигранты	Вернувшиеся
1890-1900	47557	16000
1901-1910	158632	60877
1911-1913	40153	20000
1914-1918	20513	3351
1919-1921	10237	-

 Эмиграция не одинаково велика изо всех частей Финляндии. Больше всего она всегда была из Остроботнии, Вазаского и Улеоборгского ленов; из них в 1902 г. отправились 23,7%—10,6% среднего числа населения, при колебании эмиграции из остальных губерний от 2,3%—8% и при эмиграции из всей Финляндии в 8,4%. В последние годы перед объявлением независимости участие других ленов возрастало, а участие первых понижалось.

В этнографическом отношении население распадается на финнов (свыше 3 миллионов) и шведов (около 350 тыс., из них более 100 тыс. в городах). Шведы занимают южную часть береговой полосы (Нюланд и Обу), Аландские острова и местность к югу и к северу от города Вазы, между Кристинестадтом и Гамля-Карлебю. Русских в Финляндии считается несколько тысяч (преимущественно в Гельсингфорсе и в Выборге). На крайнем севере живут лопари (лапландцы). В 1910 г. их считалось 2 тыс. 98%  населения протестанты. По грамотности Финляндия занимает одно из первых мест. Финляндия страна крестьянская: в городах живет не более 16% населения, остальные 84% приходятся на деревни, но при этом надо иметь ввиду, что в Финляндии деревенский житель далеко не всегда крестьянин, а зачастую и промышленный рабочий, так как значительные промышленные центры расположены вне городов (крупные лесопильни и бумажные фабрики).

Ядро финляндского населения составляют крестьяне-собственники (владеющие участками до 100 гектаров), главная опора буржуазной государственности и финского национализма. Их насчитывается до 100 тыс. чел.; 80% из них мелкие собственники (до 25 гектаров), участками свыше 50 гектаров владело по последним данным не более 4 тыс. человек крестьян. Остальная частновладельческая площадь распределяется между помещиками, лесными и лесопильными компаниями. Всего в Финляндии в начале XX столетия считалось около 120 тыс. землевладельцев, включая и крестьянство. Крупное землевладение, свыше 250 га, занимает до 45% всех частных земель. Громадные пространства принадлежат государству (около 13 миллион  га, из них до 12 миллион  га казенных лесов). Финляндия не только страна крестьян-собственников, но и страна мелкой крестьянской аренды. На арендованной земле сидит свыше 150 тыс. хозяйств, причем 66% приходится на мелкие, карликовые участки (ниже 3 га) и около 25% — на долю аренды от 3 до 10 га.

«Неоседлое» население. Мелкие арендаторы вербуются преимущественно из армии безземельных («неоседлое» население). По подсчетам 1922 г. безземельные с семьями составляли до 40% всего населения. Все эти пролетарские и полупролетарские элементы, поскольку их не поглощает промышленность, работают в качестве батраков или же «торпарей» — полузависимых арендаторов, обязанных платить за свои участки отчасти натурой, отчасти работой на землевладельца. По данным 1912 г. 72% торпарей расплачивались работой, и не так еще давно главные работы в крупных поместьях велись «своими» торпарями. Кроме торпарей из неоседлого населения рекрутируются «нахлебники» и бобыли, живущие на клочке земли и на хозяйских харчах и работающие на хозяйской земле 2—3 дня в неделю, и другие категории безземельных, стоящих к собственнику в своеобразных полукрепостных отношениях. Буржуазные круги, давно уже озабоченные укреплением класса крестьян-собственников,  пытаются ликвидировать неоседлое население путем «колонизации», т. е. наделения безземельных землей (так называемый закон Каллио, см. XLVI, 583). Противники принудительного выкупа сделали все, чтобы обезвредить закон, авторы которого, впрочем, с самого начала очень считались с интересами помещичьих хозяйств.

Промышленный пролетариат Финляндии. В 1913 г. в Финляндии считалось 4700 предприятий с 109 тыс. рабочих, в 1918 г. (после гражданской войны) 4098 предприятий с 82,5 тыс. раб., в 1919 — 2700 предприятий с 92 тыс. раб. С тех пор число рабочих несколько возросло и приблизилось к довоенной норме. Сильное рабочее движение началось в Финляндии уже с первых лет XX века и не сломлено неслыханным разгромом 1918 г. Профессионально организовано около 50% (50 тыс. в 1921 г.). До 1921 г. финские социал-демократы безраздельно господствовали в профсоюзах. До 1919 г. все члены профсоюзов входили в социал-демократическую партию, и центральное бюро объединения финских профсоюзов состояло из социал-демократов. Со времени партийного съезда 1919 г. провозглашена раздельность политической и экономической стороны рабочего движения. Несмотря на это, профсоюзы не отошли от политики. С этого времени начинается успешное проникновение в союзы коммунистов, и целый ряд профсоюзов высказался за вхождение в Профинтерн. Упомянутый выше избирательный союз рабочих и мелких землевладельцев тоже возник при содействии профсоюзов. Главнейшие этапы в истории финского рабочего движения последних лет см. история независимой Финляндии.

Распределение социальных сил в цифрах. Очень трудно установить группировку населения по классовому признаку, так как официальная статистика построена на профессиях, обнимающих разные классовые группировки. По этим данным около 2 млн. (65%) населения занято в сельском хозяйстве, 350—400 тыс. (14%) — в промышленности и около 140 тыс. в транспорте и торговле. В грубых цифрах можно сказать, что зажиточное крестьянство, крупные арендаторы, городская буржуазия, торгово-промышленные и государственные служащие, втянутые в сферу влияния буржуазной идеологии, а также лица свободных профессий составляют более ½  миллиона человек. Этот «господствующий класс», поскольку буржуазная диктатура сильна, увлекает за собой и промежуточные слои политически неустойчивой мелкой ремесленной и деревенской буржуазии, верхушки рабочего класса и части лиц свободных профессий. Эти промежуточные слои насчитывают тоже не менее ½  миллиона. Остальное приходится на промышленный пролетариат, на батраков, торпарей, мелких арендаторов, домашнюю прислугу.

Народное хозяйство. Финляндия бедна полезными ископаемыми и не имеет угля. Климат ее довольно суровый, почва, за исключением южной береговой полосы, мало плодородна (обилие валунов и болот). Обработанная земля занимает в среднем 8,5% всей площади. Главное и бесспорное богатство Финляндии — лес (60% поверхности) и вода. Мощность финляндских водопадов оценивается в среднем в 7 миллион, л. с., но для промышленных целей использовано небольшое количество. Сельское хозяйство — до сих пор основное занятие более, чем 60% населения. В южных районах, где климат мягче и удобнее почва, % обработанной площади колеблется между 24,17 (Нюланд, Обу) и 13 (Ваза). На центральном плоскогорье снижается до 10 и на севере до 2,8. Около 40% всей обработанной земли приходится на зерновые хлеба — рожь, овес, ячмень; другие 40% — на кормовые травы. Финляндия всегда нуждалась в привозном хлебе, и до войны ввозилось до 55% потребной ржи и 97% — пшеницы. И теперь еще ввоз хлеба стоит на первом месте. На повышение производительности сельского хозяйства направлены усилия, как государства, так и многочисленных сельскохозяйственных обществ и кооперативов (см. ниже, кооперация). Несколько заводов сельскохозяйственных машин в Фискарсе, Якобстадте, Обу, Улеоборге. Наряду с культурой зерновых хлебов развивается и скотоводство. Повторные неурожаи, главным образом из-за ранних заморозков, заставили сельское хозяйство Финляндии перейти к культуре кормовых трав, что в свою очередь дало толчок к развитию скотоводства и молочного дела, которое теперь работает в значительной степени на внешние рынки. До революции финское масло шло главным образом в Англию, Швецию, Германию и Россию. Англия и теперь сохраняет 1-е место по ввозу финляндского масла. Рыболовство развито по побережью и на бесчисленных реках и озерах. Добыча до войны равнялась в круглых цифрах 15 тыс. тонн. Главные виды: семга, сельдь, треска, килька, камбала, сиг, озерная форель. На севере в особенности развита промысловая охота. Лесное хозяйство. На эксплуатации леса выросли основные экспортные отрасли промышленности Финляндии: лесопильная и бумажная. На счет леса производится расчистка пашни, лес дает пастбища для скота и топливо. Число рабочих, занятых в предприятиях, связанных с обработкой дерева, в 1913 г. составляло 42% общего числа промышленных рабочих. Крупнейший лесной хозяин — казна, в руках которого около половины всей лесной площади, преимущественно в северных районах. Среди частных лесовладельцев выделяются крупные лесные и лесопильные компании, играющие не последнюю роль не только в экономике, но и политике страны. Борьба с ними включена в программу партий (аграрной и прогрессивной). О связи так называемого восточно-карельского движения с интересами лесной компании Гутцейта см. ниже историю независимой Финляндии. Промышленность. Основные отрасли экспортной промышленности, деревообделочная и бумажная, участвуют в экспорте на 80%. Другие отрасли — текстильная, табачная, машиностроительная и пр. работают, главным образом, на внутренний рынок и в значительной степени на ввозном сырье. Подавляющая часть продукции приходится на южные и юго-западные лены, где по побережью, у устьев рек и в местностях, где обеспечен подвоз сырья (сплав леса), расположены главные опорные пункты экспортной промышленности: лесопильни, бумажные и целлюлозные фабрики. Таковы внегородские индустриальные центры: Лапвеси у  Сайменского канала (бумажные фабрики и лесопилки), долина реки Кюммене (величайшая бумажная фабрика Европы, акционерного общества «Кюммене»), Перная около гор. Борго, Таммеля в Тавастгусском лене (бумажная фабрика, лесопильный завод), Гельсинге около Гельсингфорса. С 1918 г. экспортная промышленность Финляндии испытывала громадные трудности. Русский рынок был закрыт, западный — трудно доступен из-за войны, а затем из-за общеевропейского кризиса. Уже с 1918 г. экспортная промышленность начинает объединяться в синдикаты и союзы (Общество финляндских бумажных фабрик, Финский целлюлозный союз, Центральное бюро финской бумажной промышленности). Все они задаются целью совместных поисков за рынками, борьбы с затруднениями в транспортном деле и пр. Финляндии пришлось пережить серьезный кризис и безработицу, особенно в лесном деле, размеры которой, правда, абсолютно были скромны по западноевропейскому масштабу, но которая явилась тяжелым испытанием для рабочего класса. В настоящее время экспорт несколько возрос по сравнению с 1920 г. (в 1922 г. 192 т. тонн по сравнению с 145 тыс. в 1920 г.), но в 1923 г. опять слегка упал по сравнению с 1922 г. (173 тыс. тонн). Вывоз бумажной массы в 1923 г. тоже поднялся по сравнению с 1920 г. (260 тыс. тонн против 140 тыс.). Вывоз пиленого леса значительно вырос с 500 тыс. станд. в 1919 г. до 843 тыс. в 1923 г. Из отраслей промышленности, работающих на внутренний рынок, главнейшие: текстильная, сосредоточенная в Таммерфорсе, Вазе, Форсе и Бьернеборге (около 15 тыс. рабочих); металлическая и машиностроительная, объединенная в особый союз (Бюро финляндской металлической промышленности) и сосредоточенная в Гельсингфорсе (на 30%), Фискарсе (известен производством «финских ножей»), Обу и Бьернеборге (всего около 13 тыс. раб.); табачная — около 4 тыс. раб., одна из крупнейших табачных фабрик Европы в Якобстадте (до войны 2/3 сырья шло из России); обувное и кожевенное производство (Улеоборг). Горное дело мало развито. На побережье Ладожского озера в Питкеранта возобновилась добыча железа. Железные рудники в остальных районах или заброшены, или дают ничтожное количество руды. Ломка гранита и мрамора имеет большое значение. Финляндский гранит известен в Англии, и до войны шел также и в Россию (добыча в 1916 г. на 4 миллиона марок). Внешняя торговля до войны имела всегда пассивный торговый баланс. В 1922 г. он впервые становится активным (экспорт 4 461 млн. марок, импорт — 3 950 млн. марок). В 1923 г. он, однако, оказался опять слегка пассивным (экспорт 4 384 млн., импорт — 4 600 млн. марок). По ценности ввоза на 1 место идут зерно и хлеб (745 млн.), затем колониальные товары (544 млн.), металлические изделия (500 млн.), ткани (360 млн.), машины (294 млн.), уголь и тяжелые масла. Главный продукт экспорта — лес и деревянные изделия (2 679 млн.), бумажная масса и бумага (1 200 млн. мар.), масло и др. сельскохозяйственные продукты (260 млн.). Кооперация играет выдающуюся роль в народном хозяйстве Финляндии. Кроме потребительской кооперации очень развиты специальные союзы по осушке болот, по закупке сельскохозяйственных машин, по скупке земельных участков. Сельскохозяйственная кооперация представлена более, чем 400 кооперативних маслобоен с 50 тыс. членов и 900 другими кооперативными объединениями. Кооперативное общество «Эланто», обслуживающее  широкие слои городских рабочих и мелкой буржуазии, имеет ежемесячный оборот в 12 млн. марок. Кредитных кооперативных товариществ свыше 600 с 30 тыс. чл. На экспорт работает кооператив «Валлио» (85% всего экспорта масла), сельскохозяйственное кооперативное объединение «Ханкия» производит оптовые закупки и сбыт предметов сельскохозяйственного обихода и оборудования, «Финская кооперация по оптовой торговле» имеет 200 млн. марок оборота. Одна только потребительская кооперация обнимает 250 тыс. человек.

История независимой Финляндии. В мировой войне Финляндия, автономная окраина русской империи, не принимала непосредственного участия, так как не имела своего войска, а ее граждане но подлежали призыву. Тем не менее, война глубоко отразилась на ней. Страна была наводнена русскими войсками, и царское правительство пользовалось военным положением, как средством для усиленной русификации. Конституционное движение финляндской буржуазии было сломлено, лидеры его высланы в Сибирь (Свинхувуд). Сейм был распущен до окончания войны. Неотложные реформы стояли. Широкие слои трудового населения, впрочем, относились равнодушно к Антанте, к центральным державам и к борьбе финской буржуазии с русским империализмом. Эта борьба шла по верху общественной линии и, как только дело доходило до кровных интересов масс, финляндская буржуазия не упускала случая идти единым фронтом с русскими властями. Разделение ориентаций на германофильскую и антантофильскую имело значение только для буржуазных верхов. Германофильство преобладало вследствие тесных экономических и интеллектуальных связей буржуазной Финляндии с Германией. Экономически финляндские деловые круги были под сильным германским влиянием, и немецкие, в частности гамбургские, банки выступали главными посредниками в заграничных операциях финляндской промышленности. Финляндская буржуазная молодежь бежала в Германию и финские добровольцы составили там особый егерский батальон, сыгравший выдающуюся роль в установлении в Финляндии буржуазной диктатуры. В экономической области война вызвала глубокий перелом всего уклада финляндской жизни. Промышленность искусственно раздувалась русскими военными заказами, деревня обезлюдела, городские центры притягивали население. Наряду с ростом заработной платы росла и дороговизна: германская блокада, падение и без того недостаточной сельскохозяйственной продукции, застой экспортной промышленности, безудержная спекуляция, — все это привело к острому кризису и питало недовольство масс. На выборах в сейм осенью 1916 г. социал-демократы получили абсолютное большинство голосов (103 места в сейме из 200). Новый сейм собрался, однако, уже после мартовской революции в России.

Подготовка гражданской войны (1917 г.). Свержение царизма застало врасплох руководящую партию «революционной весны» Финляндии — социал-демократическую. Вместо того, чтобы учесть, что восстановление демократического строя развязывает классовую борьбу, социал-демократы все свои усилия направили на спасение демократии и притом парламентскими методами. 16/III образовалось коалиционное правительство (сенат) из представителей буржуазных партий и правых социалистов с Токоем во главе. Оппозиция левых социал-демократов против участия партии в правительство была очень пассивна. В апреле собрался сейм, где социал-демократы имели абсолютное большинство. Генерал-губернатором был назначен кадет М. А. Стахович. Классовая борьба в стране определялась, прежде всего, всем ходом русской революции и отношением к ней различных общественных групп Финляндии. Рабочие массы, приветствовавшие ее, вынесли движение на улицу, и по всей стране прошла волна забастовок и волнений, за лозунгами которых сенат плелся поневоле. Под давлением масс был проведен закон о 8-ми часовом рабочем дне и о всеобщем избирательном праве в общинах. Буржуазия с тревогой смотрела на развитие революционного движения, утверждала, что сейм не отражает подлинного настроения народа и требовала полного отделения от России (что тогда означало бы полувассальные отношения к Германии). Социал-демократы оставались посредине, с каждым днем выпускали из рук руководство массами, а по вопросу об отношениях к России высказывались за сохранение федеральной связи с ней, так как рассчитывали на образование в России радикально-демократического строя с уклоном к социализму. Впрочем уже на июньском партийном съезде социал-демократы высказались за независимость Финляндии, причем экономические отношения с Россией определялись бы особым соглашением. 18/VІІ сейм 135 голосами против 55 провозгласил себя носителем верховной власти в стране. Временное правительство распустило сейм и назначило новые выборы на октябрь, — мера, не без удовольствия встреченная в буржуазных кругах. Социал-демократы объявили роспуск незаконным, но новый генерал-губернатор, Н. В. Некрасов, силой помешал депутатам самовольно собраться. Попытка забастовки протеста не удалась вследствие неорганизованности масс и слабого руководства со стороны социал-демократов. К этому времени положение стало критическим: дороговизна и волнения росли, закон против спекулянтов оставался на бумаге, и голодные массы теряли доверие к партии и коалиционному сенату и быстро левели. Социал-демократы, чувствуя свое одиночество и бессилие, вышли из состава сената, коалиция распалась, хотя Токой и продолжал возглавлять кабинет. Буржуазия, очутившись фактически у власти, усиленно готовилась к борьбе, и октябрьские выборы показали, что она не потратила времени даром: в новом сейме оказалось буржуазное большинство (180 голосов против 92 социал-демократов). Своей победой буржуазия была обязана, главным образом, разочарованию пролетарских масс в парламентаризме и искусной технической «подготовке» выборов. Сессия нового сейма открылась в начале ноября, и в это время власть в России перешла в руки советов. Финляндия фактически стала независимой. Сенат объявил страну на военном положении и предложил учредить директорию с Свинхувудом, лидером германофилов, во главе. Социал-демократическая партия колебалась, вела переговоры с радикально-буржуазными кругами и с аграриями, и когда на выдвинутую правобуржуазными  слоями идею директории (т. е. буржуазной диктатуры) рабочие ответили забастовкой и захватом некоторых общественных зданий в Гельсингфорсе, социал-демократы упустили удобный момент для попытки захватить власть, боясь вызвать раскол рабочего движения. Через пять дней забастовка прекратилась по предписанию из центра. Чрезвычайный съезд социал-демократической партии (2-я половина ноября) вынес резолюцию, в которой, не высказываясь ни за, ни против революции, признал неудачу забастовки и провозгласил «право народа защищаться с оружием в руках против вооруженного врага, но отвечая только насилием на насилие». Эта резолюция уже предрешала будущее поражение рабочих в гражданской войне. Одновременно красная гвардия в Гельсингфорсе с согласия местного совета выдала буржуазии оружие. 26/11 сейм выбрал министерство Свинхувуда, вдохновителя идеи буржуазной диктатуры, 6/12 провозгласил независимость Финляндии и поручил правительству добиться признания со стороны держав, от чего зависел жгучий вопрос о снабжении Финляндии продовольствием. Германия поставила условием признания предварительное урегулирование вопроса с Россией, в связи с чем состоялась поездка Свинхувуда и Энкеля в Смольный. Советская власть признала Финляндию в конце декабря 1917 г., Швеция, Франция и Германия — в течение января 1918 г. Весь декабрь и начало января прошли в усиленной подготовке обоих сторон к гражданской войне и в переговорах об эвакуации русских войск, которые в значительной степени очистили северную и северо-западную части Финляндии. Буржуазия усиленно вооружалась и искала помощи за границей. Неизбежность борьбы сознавали и социал-демократы, но время было упущено, и вооружение рабочих шло без твердого руководства под неясным лозунгом «спасения демократии».

Гражданская война (январь — май 1918 г.). Первые столкновения красной и белой гвардии начались уже с конца 1917 г. в разных частях страны и участились в первых числах января (улнчные бои в Обу, аресты рабочими губернаторов и полицмейстеров). Выборы президента, назначенные на 15/1, не состоялись, и 17/1 сенат потребовал и получил от сейма специальные полномочия для «водворения порядка». Это была прямая провокация со стороны буржуазии. Социал-демократическая партия должна была принять бой и, несмотря на свои ошибки, выполнила свой долг. Партия обратилась к рабочим с призывом защищать демократию, и 29/1 рабочие захватили власть в Гельсингфорсе, Таммерфорсе и Выборге. Через несколько дней вся южная Финляндия была в руках революционного правительства (совета народных депутатов), возглавляемого бывшим тальманом (председателем) сейма Майнером. Сироля заведовал внешними сношениями, Токой — продовольствием. Буржуазные лидеры и депутаты бежали на север, Свинхувуд скрывался в Гельсингфорсе. Белое правительство обосновалось в Вазе, куда начался съезд белых со всех концов страны и из-за границы (в феврале прибыл финский егерский батальон из Германии). Силы белых под начальством Маннергейма были вначале невелики, но среди них было много офицеров. Белая гвардия продвинулась к югу от Вазы до станции Вильпуля, в таммерфорсском направлении, и очистила от красной гвардии и слабых русских отрядов всю северную и центральную Финляндию. Первые два месяца прошли в позиционной войне и во внутренней организации обоих сторон. Организация красной Финляндии оставляла желать многого, лозунги были неясны, диктатура пролетариата не провозглашалась, революционная законность не проводилась строго, и анархические элементы вносили дезорганизацию. В экономической области был намечен контроль над банками и национализация предприятий. Концентрация основных отраслей финляндской промышленности облегчала эту программу, но рабочий класс, вынужденный систематическим саботажем предпринимателей к спешной национализации государственных и крупнейших частных предприятий, не успел довести своих начинаний до конца. Красная гвардия тоже хромала в организационном отношении, опытных командиров не хватало (среди них выдвинулись Свешников и др. русские добровольцы), береговые крепости находились в руках русских войск, которые не отдавали их финским рабочим. Белое правительство с самого начала искало помощи извне, так как ему было не под силу справиться и сломить героическое сопротивление красной гвардии. Швеция отказалась от официальной помощи, и сенат обратился к Германии, для которой захват Финляндии был бы важным шагом к укреплению своего влияния на Балтийском море. Предварительные переговоры вел Свинхувуд, бежавший в феврале из Гельсингфорса. Вероятно, он вел переговоры, не считаясь с Маннергеймом, который неохотно шел на германскую ориентацию и только тогда уступил, когда убедился в невозможности сломить красных своими силами. 7/3 был подписан договор с Германией, устанавливающий, в сущности, германский протекторат над Финляндией. В этот критический момент революционное правительство растерялось, и умеренное крыло вождей (Таннер, Винк и Валпас) стало высказываться за борьбу с левыми «анархическими» элементами, искало посредничества шведских социал-демократов, собиралось отмежеваться от русских большевиков, посылало депутацию к немцам на Аландские острова. В начале апреля немцы высадились в Ганге, и Маннергейм перешел в наступление. 5-го, после горячих боев, был взят Таммерфорс, где белые захватили 2 тыс. пленных и ознаменовали свою победу массовыми расстрелами. 12-го немцы заняли Гельсингфорс после 2-х дневного боя. Революционное правительство бежало в Выборг, красная гвардия начала отход на линию реки Кюммене, преследуемая по пятам немцами и белыми. Тем временем белые в Карелии, к востоку от Кюммене прорвали фронт противника, и вся масса отступающей красной гвардии была зажата в тиски в районе Лахти-Коувола и совершенно разбита после героического сопротивления. 29-го пал Выборг, и только несколько тысяч красных прорвались в Советскую Россию. 26-го мая Маннергейм торжественно вступил в Гельсингфорс, чтобы не оставлять столицу всецело в руках немцев.

В результате гражданской войны финский пролетариат подвергся неслыханному разгрому. Победоносная буржуазия, не довольствуясь массовыми расстрелами на месте, начала систематическое истребление рабочего класса. В то время, как, по подсчетам даже буржуазных исследователей и журналистов, в красной Финляндии было убито всего около 1 тыс. человек и то по большей части анархическими элементами, белыми было расстреляно на месте около 15—20 тыс., арестовано до 80 тыс. (в стране с 3 миллионным населением и со 100 тыс. промышленного пролетариата), не менее 12 тыс. умерло в лагерях от болезней и голода, и смертность в одном только Экенесском лагере дошла летом 1919 г. до 43 на 1000 в неделю (при таком % смертности в современной Москве, например, умирало бы еженедельно 80 тыс. чел.). Специальные суды по делам о государственной измене к концу 1918 г. вынесли 379 смерти, приговоров, присудили 25 тыс. чел. к долгосрочному заключению от 3 до 15 лет, 37 тыс. — условно (что равносильно было «волчьему паспорту») и оправдали 6800. Специальный верховный суд в апелляционном порядке рассмотрел к середине 1919 г. 27 тыс. дел, подтвердил 215 смертных приговоров, 621 чел. приговорил к пожизненному заключению, 26 тыс. — к заключению от 3 до 15 лет и оправдал 88 человек.

Борьба за форму правления. Независимой Финляндии с первых же шагов пришлось натолкнуться на огромные трудности. Страна была разорена, продовольствия не было, союзники с момента германской оккупации отказали в доставке хлеба, закупленного, еще Токоем. Независимость Финляндии была призрачной, фактически она находилась под едва прикрытым германским протекторатом. Немецкие войска занимали страну, вся информация извне шла через германские руки, истинным хозяином Финляндии был командующий германским экспедиционным корпусом, генерал Гольц. Маннергейм вышел в отставку тотчас же после вступления в Гельсингфорс, и Свинхувуд, вождь реакционных германофилов, занял пост главы государства до решения вопроса о форме правления. В сейме, собравшемся в мае 1918 г. (из всей социал-демократической фракции явилось 2 депутата, остальные или бежали, или погибли, или были арестованы), тон задавали монархисты-реакционеры. Наряду с разрухой в стране, поднял голову в подогреваемый немцами финский империализм, мечтавший о захвате Восточной Карелии и о «великой Финляндии», т. е. фактически о расширении германского влияния до Белого моря. Мирные переговоры с Советской Россией, начатые по инициативе Германии в Берлине, кончились ничем. В октябре специальная сессия сейма избрала королем Финляндии гессенского принца Фридриха-Карла, но единственным практическим результатом этого шага было то, что Франция взяла обратно свое признание, и отношения с Антантой за несколько недель до ее победы были испорчены. Разгром Германии и революция произвели в Финляндии потрясающее впечатление. Германофилы были совершенно скомпрометированы, Свинхувуд ушел в отставку, и главой государства сделался Маннергейм, вполне приемлемая для Антанты политическая фигура с репутацией германофоба и «победителя большевиков». Финляндия из немецких рук непосредственно переходит в англо-французские и хотя не принимает прямого участия (подобно Эстонии) в походе на Петроград, но вошла в систему кордона вокруг Советской России и служила англо-французской базой при интервенции (официально признанные русские эмигрантские организации, формирование армии Юденича на Финской территории, английская эскадра в Финском заливе, набег на Восточную Карелию). Гельсингфорс стал одним из признанных центров международной контрразведки и подлинной фабрикой лживых измышлений по адресу Советской России. Маннергейму удалось наладить подвоз продовольствия и урегулировать вопрос о признании. В марте 1919 г. состоялись выборы в сейм, причем социал-демократы обнаружили замечательную живучесть, проведя через год после гражданской войны и в обстановке свирепого белого террора 80 депутатов. Вместе с аграриями (42 деп.) и группами либеральной буржуазии (прогрессистами) социал-демократы, пронесшие в неприкосновенности через все испытания свои старые парламентские методы борьбы, образовали республиканское большинство, угодное Антанте.

Республика. Конституция 17/4 провозгласила Финляндию республикой, а 25/7 риксдаг избрал Стольберга президентом голосами аграриев, прогрессистов и социал-демократов (отказались от своего кандидата Маннера). Кандидатура Маннергейма собрала 50 голосов против 135 голосов поданных за Стольберга. Под влиянием сильнейшего экономического кризиса и промышленного застоя, а также провала интервенции, среди деловых кругов, несмотря на ненависть к «наследственному врагу», начали раздаваться голоса в пользу мира с Советской Россией, и в течение 1920 г. борьба между крайним патриотизмом и коммерческим расчетом была в полном разгаре. С другой стороны, продолжались поиски внешней опоры. Союз со Швецией был невозможен из-за разногласий по Аландскому вопросу, а попытка прибалтийского союза на конференции в Бильдерингсгофе (лето 1920) с представителями лимитрофов практически ничем не кончилась. К концу года сторонники мирных отношений с РСФСР взяли верх, и 14/10 был заключен мирный договор в Юрьеве, причем Финляндия получила Печенгу с выходом на Мурманское побережье Ледовитого океана и обязалась очистить в Восточной Карелии волости Поросозеро и Реппола, захваченные финскими белогвардейцами и эксплуатируемые лесной компанией Гутцейта. Однако, официальный мир мало в чем изменил отношения к РСФСР, и русские белогвардейские организации продолжали в Финляндии свои политические интриги совершенно открыто. В декабре 1920 г. Финляндия вступила в Лигу Наций. Внутри страны правое министерство Эриха продолжало политику фактического бойкота Советской России и борьбу с рабочим движением, заметно оживившимся под влиянием коммунистов. В стране царил разгул реакции, охранки и шюдскоров, представлявших поистине государство в государстве и мало считавшихся с мнением более умеренных кругов.  Промышленность страдала от затяжного кризиса, безработица и дороговизна тяжело отражались на широких массах. В риксдаге шла борьба за амнистию участников гражданской войны. Закон о частичной амнистии прошел в январе, предложение социал-демократической о полной амнистии было погребено в комиссии, и  в декабре социал-демократы прибегли к парламентской обструкции. Амнистировано было, однако, всего несколько десятков человек. В марте 1921 г. министерство Эриха пало по жгучему вопросу о прибавках госслужащим на дороговизну, и на его место стало министерство аграриев и прогрессистов с Венноля во главе и с Хольсти в качестве министра иностранных дел. Это открывало возможности упорядочения отношений с РСФСР. 24/6 Лига Наций решила Аландский вопрос в пользу Финляндии: острова с их чисто шведским населением были признаны нейтральными под суверенитетом Финляндии. Вопрос о прибалтийском союзе ставился в плоскости не пятерного соглашения с Польшей, но тройственного союза Финляндии, Эстонии и Латвии, а на экономической конференции в Риге представители Финляндии, Советской России, Эстонии и Латвии наметили разрешение ряда вопросов транспортных, финансовых и торговых. Однако, вопрос о прибалтийском союзе стал для Финляндии более актуальным, когда в конце 1921 г. отношения с Советской Россией вновь обострились из-за карельской авантюры. Правые элементы (активисты) упорно работали при поддержке крупных финляндских лесных компаний, заинтересованных в лесных богатствах Восточной Карелии, с фирмой Гутцейта во главе. С Гутцейтом связаны были и выдающиеся лидеры Финской агрессивной буржуазии, как, например, Свинхувуд. Зимой 1921 г. в Восточной Карелии было инсценировано восстание при активном участии финских добровольцев, явившихся на защиту «угнетенных братьев». Одновременно в европейской и американской печати поднялась ожесточенная травля Соетской России и пропаганда отделения Восточной Карелии. Когда финские банды в январе 1922 г. были изгнаны Красной армией из пределов Восточной Карелии, так называемое «карельское правительство»  нашло убежище в Финляндии, где широкие буржуазные круги подняли вокруг карельских событий невероятную  шумиху. Правительство вело себя двойственно: с одной стороны, боялось выступить против шумной агитации активистов, увлекшей не только прогрессистов, но и отчасти социал-демократов, с другой, не хотело портить отношения с Москвой,  принимало вялые полумеры против прохода через границу добровольцев и допускало пропаганду «карельского правительства» на   финляндской территории. Министр внутренних дел кабинета Венноля, Ритавуори, был убит активистом Тандефельдом весной 1922 г. за «предательство финских интересов». Финляндское правительство обратилось за разрешением карельского вопроса к Лиге Наций, против чего советское правительство решительно протестовало. Лига Наций 23/7 признала себя некомпетентной в конфликте, и карельская авантюра провалилась (вопрос был исчерпан дипломатической перепиской с советским правительством к середине сентября 1923 г.). Однако, задолго до этого пало министерство Венноля. Последнее под влиянием карельских событий решило форсировать идею прибалтийского союза с участием Польши, и Хольсти на варшавской конференции заключил соглашение о таком союзе, в котором Польша должна была играть руководящую роль. Это вызвало целую бурю в политических кругах Финляндии. Германофилы и шведы указывали на то, что Хольсти обязался поддерживать Польшу против Германии и закрывал путь к возможной ориентации на Скандинавию, социал-демократы и аграрии опасались вовлечения в авантюристическую политику Польши. Министерство Венноля вышло в отставку в мае 1922 г., и было образовано деловое министерство Каяндера. Выборы 1922 г. были весьма знаменательны. Социал-демократы потеряли до 30% мест в пользу коммунистов, правые и аграрии разгромили прогрессистов. В риксдаг прошло 53 социал-демократа, 27 коммунистов, 45 аграриев, 35 коалиционеров (вместо 28), 15 прогрессистов (вместо 25—26) и 25 шведов. Затянувшийся на 5 месяцев министерский кризис разрешился в октябре, когда, после ожесточенной борьбы, риксдаг, голосами социал-демократов, коммунистов, аграриев и прогрессистов, принял аграрный закон Каллио (см. XLVI, 583), и было составлено правительство центра из аграриев и прогрессистов при поддержке социал-демократов (кабинет Каллио). В течение 1923 г. успехи финской компартии, которая, несмотря на тяжелые условия полулегального существования, с чрезвычайной быстротой завоевывала доверие широких масс рабочих и трудового крестьянства, вызвали ожесточенные репрессии со стороны буржуазной реакции. Начались массовые аресты, вся комфракция очутилась в тюрьме. Социал-демократы на этот раз выступили в защиту депутатской неприкосновенности, потребовали новых выборов и начали парламентскую обструкцию. Риксдаг был распущен, но кабинет Каллио, лишенный поддержки социал-демократов, пал под ударами правых, обвинявших его в уступчивости социал-демократов 18/1 1924 г. образовалось деловое министерство Каяндера. Выборы 1924 г. (апрель) без участия компартии в общем не изменили распределения буржуазных сил. Социал-демократы выиграли несколько мест (60 деп.), союз рабочих и мелких землевладельцев провел 18 депутатов. В мае был образован кабинет Ингмана, опирающийся на буржуазный блок. Компартия была распущена по приговору верховного суда, как противоправительственная.

1 марта 1925 г. президентом Финляндии избран Реландер.

Политический строй и партии современной Финляндии. Государственный строй Финляндии определяется конституцией 17/7 1919 г. Финляндия — демократическая парламентарная республика. Законодательная власть в ней осуществляется парламентом и президентом. Однопалатный парламент (риксдаг) состоит из 200 депутатов, избираемых на 3 года всеобщим, тайным и прямым голосованием. Подсчет голосов производится при помощи сложной пропорциональной системы. Активным и пассивным избирательным правом пользуются все лица обоего пола, достигшие 24 лет. Риксдаг собирается на ежегодные сессии (к 1 февраля). Президент республики избирается на 6 лет особой коллегией выборщиков из 300 чел. (первый президент, Стольберг, был избран 25/6 1919 г. непосредственно риксдагом). Президент — глава исполнительной власти, назначает высших чиновников республики, носит звание главнокомандующего всеми вооруженными силами страны, издает правительственные указы, имеет право роспуска риксдага и помилования. В законодательной сфере он утверждает прошедшие через палату законопроекты и пользуется правом суспенсивного (отлагательного) вето: если риксдаг на следующей сессии вновь примет неутвержденный президентом закон, вето теряет свою силу. Президент ведает внешними сношениями, но все международные договоры, затрагивающие вопросы, входящие в компетенцию законодательной власти, подлежат утверждению риксдага. Вопросы о войне и мире решаются президентом при непременном участии риксдага. Президент назначает совет министров (государственный совет), состоящий из 11 министров с государственным министром (статс-министр, премьер) во главе и из канцлера юстиции (верховный прокурор). Кабинет ответствен перед риксдагом.

Партии. Распределение политических партий, как в стране, так и в риксдаге ясно отражает соотношение сил этой типично мелкобуржуазной страны. Отдельные буржуазные партии, несмотря на борьбу за свои групповые интересы, выступают общим фронтом, когда дело идет о борьбе с рабочим классом (впрочем, в недолгой парламентской истории независимой Финляндии были случаи, когда парламентское большинство составлялось и при участии социал-демократов, иногда же исход борьбы в риксдаге решался голосами коммунистов, например голосование по аграрной реформе). Буржуазное большинство сейма насчитывает около 120 депутатов и распадается на следующие партии: 1) аграрии, партия крестьян-собственников. Это — республиканцы и сторонники финских национальных начал (в противовес шведам). Партия отстаивает интересы сельского хозяйства против усиливающейся фабрично-заводской промышленности. Энергично защищала закон о принудительном выкупе помещичьих земель (закон Каллио, см. ниже). В риксдаге имеет 44 места и на выборах 1924 г. собрала 174 тыс. голосов, являясь второй по численности партией Финляндии после социал-демократов. 2) Национальная коалиционная партия образовалась в 1918 г. из правых групп блока «соединенных финских партий» (блок этот составился в 1917 г. из консервативных и националистических старо-финов и из младо-финов, более радикального крыла финской буржуазной интеллигенции). В коалиционную партию вошла большая часть старо-финов и около половины младо-финов, напуганных событиями 1918 г. Это — партия богатых крестьян-собственников, чиновников и духовенства. Основная цель партии защита господства буржуазии и борьба с «большевистской и русской опасностями». Страдала в особенности в первые годы самостоятельности Финляндии манией финского великодержавия, в 1918 г. поддерживала монархическую реакцию, делала ставку на гогенцоллернскую Германию. В 1921 г. была замешана в набеге на Восточную Карелию. В рабочем вопросе требует «свободы труда», т. е. борьбы с рабочими организациями. Ревностная сторонница поддержки государством и субсидирования буржуазных охранных дружин (шюдскор). На выборах 1924 г. собрала 168 тыс. голосов и провела 38 депутатов, выиграв 3 места. 3) Прогрессивная партия образовалась из осколков финского блока, не вошедших в коалиционную партию. Представляет городской слой финской интеллигенции и средней буржуазии, республиканцев и националистов. Выступает за некоторые реформы, повторяя обычные либеральные лозунги о международной охране труда; поддерживала принудительный выкуп помещичьих земель. В 1918 и 1920 гг. отдала дань империалистическим увлечениям, высказавшись на своих съездах за политику воссоединения Восточной Карелии с Финляндией. На выборах 1922 года была разгромлена правыми (15 депутатов вместо 26) и не оправилась и в 1924 г. В риксдаге имеет 17 мест (82 тыс. голосов). 4) Шведская народная партия претендует на защиту шведского национального меньшинства, на деле же отражает интересы шведской городской буржуазии, шведских помещиков и крестьян-собственников. До войны ограничивалась национальными задачами (главным образом боролась с финским языком), в 1918 г. выступала за монархию. Требует широкого самоуправления для шведских районов Финляндии; усиленно боролась против аграрной реформы, усматривая в ней социализм. Во внешней политике шведы — враги русских, поклонники дореволюционной Германии и сторонники ориентации на Скандинавию. 23 места в риксдаге (106 тыс. голосов). За последнее время выделилась группа «левых свеноманов» (шведская левая, svenska vaystern) — интеллигентская республиканская группа, недовольная крайней реакционностью шведской партии. Придерживается англо-французской ориентации. В риксдаге имеет 1 представителя.

Социалистические партии. 1) Финская социал-демократическая партия основана в 1898 г. на съезде в Обу. За последние 15 лет была относительно (а после выборов 1916 г. и абсолютно) сильнейшей партией риксдага (ландтага до 1917 г.). До образования финской социалистической рабочей партии (коммунисты) была единственной рабочей партией Финляндии, и поэтому история ее тесно сплетается с историей финского рабочего движения. Пользовалась громадным влиянием не только среди городского пролетариата, но и среди пролетарских и полупролетарских элементов деревни, господствовала в профсоюзах. Теперь это типично соглашательская партия, все свои силы устремляющая на парламентскую борьбу. Энергично травит коммунистов, отношение к СССР весьма двойственное: с одной стороны, выступала за мир с Советской Россией, с другой — ведет против нее клеветническую кампанию. Съезд 1922 г. постановил войти в Венское объединение социалистических партий (2 ½  интернационал). Число членов партии в 1920 г. достигало 50 тыс., в 1922 г. упало до 35 тыс. О роли партии во время гражданской войны см. выше (история независимой Финляндии). До 1922 г. число мест в парламенте: 1913 — 90, 1916 — 103 (445 тыс. голосов), 1917 — 92, 1919 — 80. На выборах 1922 г. коммунисты вырвали у социал-демократов до 1/3 мест, и фракция социал-демократов насчитывала 53 депутата (215 тыс. голосов). В настоящее Время имеет 60 мест (254 тыс. голосов). 2) Социалистическая рабочая партия (коммунисты). На выборах 1922 года, выступив впервые в самой тяжелой обстановке, завоевала 27  мест в риксдаге (127 тыс. голосов). Еще в 1921 г. обращалась к социал-демократам с предложением  единого фронта на основе требования Всеобщей амнистии, роспуска охранных дружин, передачи земли трудящимся, налоговых реформ, сохранения 8 часового рабочего дня. Предложение не было принято. Социалистическая рабочая партия за свое недолгое существование успела завоевать доверие широких масс, что доказывается ее успехами на парламентских и коммунальных выборах. Вела полулегальное существование, все время подвергаясь ожесточенным преследованиям, как буржуазных властей, так и социал-демократов. Летом 1924 г. распущена по постановлению верховного суда, как замышляющая государственную измену (инкриминировалась «связь с Москвой»). На выборах 1924 г. уже не могла выступать. 3) Избирательный союз рабочих и мелких землевладельцев. Образовался перед выборами в 1924 г. Объединяет рабочих и трудовое крестьянство. На выборах собрал 93 тыс. голосов и провел 18 депутатов.

Литература. Шлихтер: Наша соседка Финляндия: В. Игельстром. Очерки современной Финляндии, Гиз, 1923; его же: Финляндия в серии «Современная География», Гиз, 1925; Катая: Буржуазный террор в Финляндии; Куусинен: Революция в Финляндии (самокритика), 1918 г. (изд. на французском и немецком языках); Издание НКВТ: Торговый договор между Финляндией и Францией; Торговый договор между Финляндией и Эстонией; Бюллетени гельсингфорского торгпредства; Изд. НКИД: Красная книга по карельскому вопросу; Из справочников на русском языке: Ежегодник Коминтерна, и др. F. in Anfang des XX Jahrhundert (изд. финляндского министерства иностранных дел); Buchan Joh.: «The Boltiс and Caucasian States», 1923; Chesnais: «La guerre civile en F.», Р., 1919; А. Buhl: «The New Masters of the Baltic»; Friederiehsen: «F., Estland etc.» Breslau, 1924; Peace Нanbook, Annuaire général do la France.

В. А. Игельстром.

Финская литература. В сравнении с литературой больших культурных стран финская литература, в особенности же беллетристика, начинается очень поздно. В средние века финский язык в письменности не употреблялся. Созданная отчасти уже в глубокой древности богатая финская народная поэзия (см.  Калевала) жила исключительно в устной передаче, и единственные средневековые письменные памятники финского языка — это финские слова, встречающиеся в составленных на латинском и шведском языках юридических актах. Толчок к возникновению литературы на финском языке дала реформация. Римско-католическая религия средневековой Финляндии не успела пустить глубоких корней в народе. Из католического вероучения и латинской проповеди он усваивал только внешние стороны, а когда началась пропаганда новой веры, старая религия уступила без серьезного отпора. Явившаяся результатом реформации проповедь на народном языке необходимо должна была привести к созданию соответствующей духовной литературы. Такая потребность в Финляндии сейчас же стала ощущаться. Первая напечатанная на финском языке книга была финская азбука, появившаяся, по всей вероятности, в 1542 г. Автор этой азбуки, как и ряда произведений духовного характера, был обоский епископ Михаил Агрикола (Agricola, около 1508—1557), ученик Лютера. Сочинения основателя финской литературы, — или переводы, или составленные по чужим образцам произведения. Среди них имеются Новый Завет, Молитвенник, Служебник и Катехизис. В предисловии к переводу Псалтири он даст перечень языческих божеств, являющийся ценным источником финской мифологии. Созданный этими произведениями Агриколы литературный язык не лишен недостатков, и притом довольно крупных. Выработанная на почве тогдашней шведской орфографии и вместе с тем довольно непоследовательная транскрипция слов только грубо отражала действительное произношение. Основой нового литературного языка послужил юго-западный финский диалект окрестностей г. Обу. Но уже Агрикола заимствовал иногда слова и формы из других диалектов, и так же поступали его преемники. Таким  образом, финский литературный язык теперь представляет из себя соединение  элементов западного и восточного диалектов, из которых последний оказал   большое влияние на литературный язык, в особенности после выхода в свет собранных Ленротом на территории восточных диалектов сокровищ народной поэзии. Применяемое Агриколой правописание с течением времени подвергалось значительным переменам, и современное правописание удовлетворяет далее очень строгим требованиям.

После трудов  Агриколы литература долго носила почти исключительно религиозный характер. Сюда относятся  составленный Яковом Суомалайненом  (Suomalainen) сборник гимнов и Эриком Соролайненом (Sorolainen) сборник  проповедей на финском языке. Переведенное в начале ХVII в., на финский язык уложение короля Кристофера осталось ненапечатанным. Полный перевод  Библии появился только в 1642 г. Вследствие исторических условий, вследствие политического могущества Швеции и превосходства шведской культуры над финской, в особенности же влияния основанного в 1640 г. в Обу университета, шведский язык среди интеллигентных классов общества стал мало-помалу вытеснять финский. Университет, конечно, способствовал развитию науки и умственной жизни в крае. Но вместе с тем в Финляндию переселилось много шведов, занявших не только университетские, но и административные должности. Как дворяне, так и духовенство, горожане и даже зажиточные крестьяне стремились учить своих детей господствующему в государстве шведскому языку. Вследствие этого финский язык в следующих поколениях совершенно забывался во многих слоях общества. Такое положение вещей не могло не отзываться крайне вредно на деле финской культуры вообще. В литературных произведениях периода от основания обоского университета до конца Великой Северной войны (1640—1721) царил неподвижный формализм и шаблонность. Поэзия не процветает. Поэты того времени видели цель поэзии исключительно в разработке формальной стороны. Стихотворения, если они не были религиозного содержания, писались, главным образом, по поводу какого-либо исторического события или торжественного случая.

Великая Северная война почти совершенно уничтожила возникшую в Финляндии культуру. Вернувшиеся из Швеции беженцы принесли с собой шведский язык и потеряли связь с финской национальностью. Шведский язык занял место латинского в школах и в университете. Пренебрежительное отношение ко всему финскому не могло, однако, не вызвать реакции, которая выразилась в особенном интересе к изучению родного края, его языка и истории. Центром этого движения, получившего название феннофильства, сделался обоский университет. Хотя произведения феннофилов написаны на латинском или шведском языке, они, тем не менее, косвенно, оказали большое влияние на финскую литературу. Во главе феннофилов стоял Даниил Юслениус (Juslenius; 1676—1752), оригинальный ученый, горячо любивший родину и приложивший много усилий, чтобы научным путем доказать право Финляндии и финской культуры быть предметом изучения. Ученые труды Юслениуса, как, например, его попытка доказать родство финского языка с греческим и еврейским языками, с точки зрения современной науки кажутся крайне наивными. Но основная тенденция произведений Юслениуса, искренняя и пламенная любовь к родному краю, не пропала даром. Юслениус является также автором первого словаря финского языка «Suomalaisen sana-lugun coetus», вышедшего в Стокгольме в 1745 г.

Обнаружившийся в конце ХVIII в. подъем во всех областях умственной жизни вызван деятельностью одного человека, профессора обоского университета, Генриха-Габриеля Портана (Porthan, 1739—1804). Значение Портана заключается, главным образом, в том, что он положил основание научно-критическому изучению родной страны. Портан был удивительно разносторонним ученым. Историк по преимуществу, он в то же время занимался изучением и других сторон жизни родного края. Исследования Портана касались отчасти также и финского языка. Его работа «De poёsi Fennica» впервые обратила внимание образованного мира на родную поэзию финнов. Большинство трудов Портана написаны на латинском языке. Портан оставил после себя ценное наследство в рукописных материалах, касающихся грамматики и словаря финского языка. По инициативе Портана была написана также финская мифология Ганандера.

С присоединением Финляндии в 1809 г. к России, мир сменил вековую борьбу. В культурной работе, однако, некоторое время еще замечается застой. Положение финского языка было весьма печальное. Вытесненный из употребления у образованных классов, он являлся исключительно языком простонародья. Возрождающийся интерес к родной культуре вызвал, с одной стороны, стремление идти по намеченному Портаном пути изучения родного языка, родной поэзии и вообще прошлого финского народа. В то же время стали раздаваться голоса о необходимости пробуждения национального самосознания и создания литературы на финском языке для образованных классов. Это движение, имеющее, таким образом, и научный и политический характер, носит название фенномании. Научная фенномания обратила внимание на то, что литературный финский язык был очень мало обработан. Таким образом, возник вопрос, на каком из главных диалектов, западном или восточном, создавать будущую финскую литературу. Сторонником западного диалекта выступил автор превосходного словаря финского языка, К. Ренваль (Renvall; 1781—1841), между тем как права восточного диалекта защищал, главным образом, Р. фон-Беккер (von Becker; 1788—1858), превосходная грамматика которого служила образцом для всех последующих грамматик финского языка. Спор был окончательно решен работами знаменитого Ленрота. К этому же времени относятся исследования А. Шегрена (Sjögren; 1794—1855), умершего членом Русской Академии Наук. Первая газета на финском языке «Turun Vühhosanomat» («Обоские Еженедельные Известия») была основана в 1820 г. Первым редактором ее был упомянутый Беккер. Исследователи финского языка обратили внимание на большое шведское влияние и начали работу над очищением родного языка. В то же время выступает ряд писателей на финском языке, как, например, Яков Ютейни (Juteini; 1781—1855), автор произведений патриотического, философского или нравственно-воспитательного характера, и К. А. Готлунд (Gottlund, 1796—1875), автор стихотворений и ученых работ. Среди поэтов можно упомянуть С. К. Берга (Bergh; псевдоним Каллио), написавшего очень немного стихотворений, но обладавшего настоящим поэтическим чувством. Несмотря на вдохновенный, убедительный призыв Арвидссона (Arwidsson; 1791—1858) к национальному самосознанию, как к единственному условию существования, национальная идея долго дремала. Для пробуждения национального чувства понадобилась настойчивая работа знаменитого политического деятеля, впоследствии сенатора, Иоганна-Вильгельма Снельмана (Snellman; 1806—1881), значение которого в политической жизни Финляндии громадно. Но работа Снельмана, требовавшего признания за финским языком культурного равноправия со шведским, вызвала недоброжелательное отношение в лагере враждебные национальному движению сторонников шведской культуры, и в результате последовало запрещение печатать на финском языке книга, кроме произведений религиозного и практическо-хозяйственного характера (в 1850 г.). Запрещение это было, однако, скоро забыто и впоследствии отменено. Упразднение финской литературы стало теперь уже невозможным. Новая эпоха для нее начинается с основанием Финского Литературного Общества (в 1831 г.) и в особенности с изданием «Калевалы» (1 изд., т. н. «Старая Калевала», в 1835 г., новое измененное издание в 1849 г.), произведения, которое пользуется за границей большей известностью, чем какое-либо другое произведение финской художественной литературы. Значение «Калевалы» в истории финской литературы громадно. Финский народ получил в ней драгоценное сокровище, произведение народного духа, которое как бы оправдало стремление к самобытной финской культуре. В составлении «Калевалы» Ленрот воспользовался высказанной уже Беккером догадкой, что эпические песни финского народа составляют одно целое. Кроме «Калевалы», Ленрот издал еще собрание народных лирических песен («Кантелетар»), пословиц, загадок и заговоров. Благодаря деятельности Ленрота финский литературный язык, как носитель общей финской культуры, окончательно упрочился. Видное место в работе Ленрота занимают еще его ученые труды. Сюда относится большой финско-шведский словарь (вышедший в 1880 г.). Пробуждение финского национального самосознания надо приписать отчасти также влиянию поэзии на шведском языке. К представителям последней принадлежит поэт Иоганн-Людвиг Рунеберг (Runeberg; 1804—1877), пользующийся общеевропейскою известностью. Он воспевает преданность долгу финских воинов во время русско-шведской войны 1808—1809 гг. в ставших весьма популярными «Рассказах прапорщика Столя». Рунеберг является автором национального гимна Финляндии. Как лирические, так и эпические произведения Рунеберга имели непосредственное влияние на финскую литературу. Любовью к родному краю проникнута также поэзия Захария Топелиуса (Topelius; 1818—1898), одного из лучших европейских писателей для юношества и выдающегося лирического поэта.

Среди великих деятелей эпохи пробуждения национального чувства выделяется величавая фигура ученого языковеда Матиаса-Александра Кастрена (см.; Castrén; 1813—1852), стремящегося научным путем определить происхождение финского народа и его положение среди народов мира.

С художественной точки зрения беллетристика на финском языке периода до 1850 г. очень скромного достоинства, но в духовной жизни следующего периода замечается большой подъем. Беллетристические произведения этого периода удовлетворяют уже более строгим требованиям, и скоро все три рода поэтического творчества начинают находить выдающихся представителей. После 1850 г. выступают сначала три писателя не только в области художественной литературы, но и в области науки. Ученая деятельность Альквиста (Ahlgvist; 1826—1889) касалась финского языка и вообще финно-угорских языков, происхождения Калевалы и т. д. Но вместе с тем он был талантливый поэт. Альквист считается основателем финской художественной лирики; он оказал большое влияние на выработку поэтического языка финской литературы. Его научными трудами была установлена поэтическая форма финских стихотворений, и его собственные стихотворения отличаются не только изящной, тщательно отделанной формой, но и мужественностью, искренним, глубоким поэтическим чувством. Под псевдонимом «Oksanen» Альквист издал собрание стихотворений «Săkeniä» («Искры»), в двух частях (1860 и 1868). Некоторые из них сделались популярными и любимыми песнями финского народа. Современник Альквиста Ирье-Сакари Ирье-Коскинен (Yrjö-Koskinen) более известен, как историк и политический деятель. Его «История финского народа» — первое изложение на финском языке, в котором история финского народа рассматривается с национальной точки зрения. Беллетристические произведения Ирье-Коскинена немногочисленны. Зато его значение, как политического и общественного писателя в истории национального движения, очень большое. Выдающееся место в истории финской литературы занимает Юлиус Крон (Krohn; 1835—1888), поэт-ученый, как и современник его Альквист. Под псевдонимом Suonio он издал ряд стихотворений и несколько рассказов. Популярными книгами и журналами Крон, как и его современники Альквист и Ирье Коскинен, стремились культивировать и развивать вкус публики и возбудить интерес к литературе в широких массах. При многосторонней деятельности своей Крон был, прежде всего, фольклорист. Первая часть его неоконченной истории финской литературы посвящена анализу рун Калевалы с эстетической и исторической точки зрения. Его исследование о языческом культе финского племени появилось только после смерти автора.

Оксанен и Суонио — профессора Гельсингфорского университета — только отчасти посвящали свои силы беллетристике. Алексис Киви (Aleksis Kіvі; 1834—1872) первый всецело отдался беллетристике. Его оригинальный гений, сравнительно мало оцененный его современниками, постепенно приобретал восторженных поклонников, и современная Финляндия дает ему первое место среди всех своих писателей. Киви открыл новые пути для финской литературы и стал в ней, вместе с Калевалой, краеугольным камнем. Он сумел лучше всех вникнуть в душу финского народа, выражая именно то своеобразно финское, которое впоследствии передают вдохновленные тем же духом музыка Сибелиуса и картины Галлен-Каллела. Как и Ленрот, Киви происходил из крестьянской семьи. Несмотря на недостаток в средствах, Киви 17-ти лет поступил в училище и 6 лет спустя в университет. Его научное образование тем и кончилось, но он не расстался с литературой. Библия, Калевала, Гомер, Сервантес, Шекспир и Хольберг — вот те главные источники, из которых он извлек свое литературное образование. Несмотря на острую материальную нужду, Киви всей душой отдался беллетристической работе, не дававшей в тогдашнее время почти никакого дохода. В начале деятельности Киви не было еще не только финской драмы, но и театра. Первый сюжет дала ему Калевала (трагедия «Куллерво»). Под влиянием Библии он написал полную поэзии драму «Лия». Но тем великим писателем, каким он является для финского народа, его сделали комедия «Nummisimtarit» («Деревенские сапожники») и роман «Seitsemän veljestä» («Семеро братьев»). В изображении народной жизни Киви, может быть, не имеет себе равного. Он смотрит с добродушным юмором на людей, обыденную жизнь и простые дела которых он описывает. Но вместе с тем, в особенности в шедевре финской литературы. «Seitseman veljesta», его описания переплетаются с поэзией дремучих лесов и их свежей, первобытной жизни; здесь он дает широкие картины природы своей родины, южной Тавастландии, и быта ее народа, в котором он жил. Произведения Киви написаны удивительно просто. В стиле его очень заметно влияние Библии. В своих лучших произведениях Киви остался недосягаемым идеалом всех позднейших финских писателей. До времени Киви в Финляндии только в творчестве Рунеберга наблюдаются признаки реализма. Несмотря на то, что Киви как бы стоит особняком, вне окружающего его литературного мира, он, тем не менее, согласно свидетельству новейших исследований, находится под влиянием современных ему господствующих литературных течений. Романтизм и реализм в нем идут рука об руку и всячески переплетаются. Он соединяет в себе проникающий взор реалиста и чуткость мечтателя; на почве действительности играет необузданная фантазия. К сожалению, жизнь Киви протекла в больших экономических затруднениях и невзгодах. Рано пошатнулось его здоровье, и, в конце концов, писателя постиг тяжелый душевный недуг.

С 1872 г. Финляндия имеет основанный К. Бергбомом (K. Bergbom) национальный театр, в репертуар которого сейчас вошли в большом количество финские пьесы. Очень талантливой представительницей финской драмы является после Киви Минна Кант (Minna Canth; 1844—1897). Минна Кант училась некоторое время в учительской семинарии Ювяскюля и вышла замуж за учителя. Овдовев, она переехала в Куопио, где стала вести торговлю и вместе с тем заниматься литературным трудом. Своими  произведениями Минна Кант примыкала к норвежским писателям. Под иностранными влияниями в финской литературе происходит перелом. Принимая реалистическое направление, финская литература, однако, сохранила самобытность и оставалась верной своим задачам, как отражение финской жизни. В двух первых пьесах Минна Кант еще не является типичной представительницей нового направления. В следующих, уже чисто реалистических драмах сквозит тенденциозность, Она борется не только за права женщины, но вообще за угнетенных, за рабочих, требуя устранения несправедливостей общественной жизни. Но в позднейших произведениях Минны Кант резкого реализма уже нет. Сюда относятся «Papin perhe» («Семейство пастора»), принадлежащее к лучшим драматическим произведениям финской литературы. Ее главная идея — противоположность старого и нового поколений. Очень удачная по своему драматическому построению «Anna Lüsa» («Анна Лийса»), появившаяся только в 1895 г., несомненно, написана под сильным влиянием «Власти тьмы» Толстого. Минна Кант, однако, не исключительно драматическая писательница. Ее новеллистические произведения обнаруживают крупный талант.

К тем очень немногочисленным финским писателям, которые получили европейскую известность, принадлежит Юхани Ахо (Juhani Aho; 1861—1921, см. Бруфельд). Несмотря на способность Ахо воспроизводить свойственные исключительно финну настроения и чувства, он все-таки является для иностранца, может быть, более понятным, чем Алексис Киви, произведения которого трудно переводимы на иностранные языки. Под влиянием французской и норвежской литературы Юхани Ахо сделался первым представителем финской новеллистики. Уроженец живописного, богатого озерами Саволакса, Ахо имеет способность вникнуть в миросозерцание простого народа, воспроизводить его словами самого народа и, прежде всего, передать то настроения, которые финская природа вызывает в финнах. На развитие финского литературного языка Ахо имел могучее влияние своей ритмической прозой. В описаниях природы он является одним из лучших мастеров мировой литературы; его гибкий, звучный, богатый язык сделался недосягаемым образцом для финской прозы. Беллетристическая деятельность Ахо начинается рано, и уже самые первые рассказы, как, например, «Sühen aikaan kun isä lampum osti» («Когда отец купил лампу»), свидетельствуют о необычайном таланте художника-рассказчика. В рассказе «Rautati» («Железная дорога») Ахо с глубоким спокойствием и эпическим подъемом изображает переворот, производимый появлением технической культуры в первобытной жизни простонародья. В сборниках «Lastuja» («Стружки») Ахо является лириком в прозе. Тонкий выразитель настроения и природы, он напоминает Тургенева. В романах «Papin tytär» («Дочь пастора), и «Papin rouvä» («Жена пастора») поэзия природы переплетается с тонким психологическим описанием. В следующем периоде литературной деятельности Ахо уже имеются признаки романтизма. В насыщенном поэзией первобытной жизни финляндского севера романе-эпосе «Panu» Ахо изображает борьбу христианства с язычеством, пробуждение национального и религиозного движения в романе «Kеvät ja takatalvi («Весна и вторичная зима»). Под названием «Katajainen kansani» («Несокрушимая народность») Ахо издал с политической целью ряд аллегорических картин, напоминающих сборник «Lastuja». Неоромантическое направление очень ясно сказывается в романе «Julia». Психологическое описание жизни  рыбаков в шхерах в «Оmаtunto» («Совесть») своим тонким сатиризмом несколько отличается от других произведений Ахо.

Выдающимся новеллистом является Теуво Паккала (см.) (Pakkala, 1862—1925). Во всех своих сочинениях он изображает с искренним участием жизнь людей, поставленных в тяжелые условия. Вообще хороший психолог, он в особенности является знатоком душевной жизни детей. Из его сочинений можно упомянуть «Lapsunteni muistoja» («Воспоминания детства»), «Vаагаllа» («На горке»), «Elsa» («Эльза») и «Lapsia» («Дети»). Большую популярность приобрела веселая, но в художественном отношении весьма слабая пьеса «Тukkijoela» («При сплаве леса»).

К писателям реалистического направления принадлежит Сантери Ивало (Іvаlо; настоящая фамилия его lngman; родился в 1806 г.). Сила Ивало не в психологическом анализе. Его произведения из современной жизни, хотя и имеющие большие достоинства, как, например, «Aikansa lapsipuoli» («Пасынок своего времени»), не могут равняться с его историческими романами, в которых обнаруживается прекрасное знакомство с историей Финляндии и живое, красочное описание эпохи. Ивало переработал в романы события разных эпох Финляндии. Большую популярность приобрел роман «Juho Vesainen», в котором изображается борьба финских племен на далеком севере в XVI столетии, как и более крупный «Evämaan taistelu», описывающий заселение отдаленных местностей Тавастландии. К эпохе реформации относится «Pietari Sarkilahti» («Петр Серкилахти»), героем которого является первый проповедник лютеранства в Финляндии — Петр Серкилахти.

Очень видное место в новейшей финской литературе занимает Арвид Ернефельт (см.), брат художника Эро Ернефельта и композитора Армас Ернефельта. Ернефельт родился в России, но семейство пе-реехало скоро в Финляндии, где Ернефельт и сдал экзамен на кандидата философии и кандидата прав. С юридическим поприщем он все-таки расстался вследствие того сильного влияния, которое на него произвело учение Толстого. Свой душевный переворот он описывает в книге «Heräämiseni» («Мое пробуждение»), вышедшей в 1894 г. Уже годом раньше появился роман «Isänmaa» («Отечество»), занимающий выдающееся место в финской литературе. В нем противопоставляется идейный патриотизм более конкретному чувству привязанности к родине, которое одно только и может лечь в основу непосредственного патриотического чувства. В этом романе еще не чувствуется влияние Толстого. Проблески его видны в сборнике «Ihmiskohtaloita» («Судьбы»). В романе в трех частях «Veljеkset» («Братья») Ернефельт хочет доказать, что жизнь со своими страданиями и невзгодами неизбежно поведет к пониманию значения христианской любви. В романе «Helena» («Елена») Ернефельт вступает в область общественных вопросов. Улучшения в общественных условиях возможны не путем законодательных актов и массовых движений, а только как результат переворота в душе отдельных индивидуумов. Пагубность власти является основной идеей драмы с мотивом из римской истории «Titus» («Тит»). Сборник «Elämän meri» («Море жизни») содержит несколько художественных рассказов, общей чертой которых можно назвать пантеистическое настроение.

К самым популярным писательницам настоящего времени принадлежит Майла Миккола (псевдонм Maila Taloio). Первые ее произведения посвящены изображению душевной жизни женщины. Вторая ступень в развитии писательницы — это тенденциозные романы («Pimeän pirtinhävitys», «Juha Joutsia», «Louhilinna»). В позднейших произведениях социальных тенденций не замечается, и писательница преследует только художественные цели. Рано умерший Иоганн Линнанкоски (см.) (родился в 1869 г., умер в 1913 г.) как беллетрист впервые обратил на себя большое внимание драмой «Ikuinen taistelu» («Вечная борьба»), напоминающей «Каина» Байрона, потом неоромантическим «Laulu tulipunaisesta kukasta» («Песнь об огненно-красном цветке»), переведенном на многие иностранные языки. В художественном отношении изображающий народную жизнь роман «Pakolaiset» («Беженцы») является шедевром писателя. Из молодых писательниц более прочную славу приобрела Мария Иотуни (Jotuni). Она дает удачные наброски из жизни простонародья, а иногда и интеллигентных классов, и охотно затрагивает эротический вопрос. Как рассказы, так и пьесы ее отличаются мастерским диалогом.

После Альквиста и Крона в финской литературе замечается оживление также в области поэзии. Лингвист Арвид Генец (псевдоним Arvi Jännes; 1848—1915), исследователь финно-угорских языков и профессор Гельсингфорсского университета, издал сборник стихотворений, из которых особенно популярными сделались его национальные поэмы. Главным образом как лирический поэт, известен Юхана Генрик Эркко (Juhana Henrik Erkko; 1849—1906). Противоположность поэзии Эркко представляют собой мрачные стихотворения Каарло Крамсу (Kramsu, 1855—1895). Вдохновленный национальной идеей, Крамсу, однако, видит все в пессимистическом освещении, и исторические противоречия между господами и крестьянами окрашивают его поэзию горьким чувством. В мужественной, полной трагической красоты поэзии Крамсу особенно отличаются исторические баллады «Іlkkа» и «Jaakkima Berends». Могучей любовью к родине насыщена также поэзия Пааво Каяндера (Cajander, 1846—1913). Кроме того, благодаря Каяндеру, все драмы Шекспира имеются в превосходном переводе на финском языке. К более новому поколению принадлежат Ларин Кюести (Larin Kyösti), поэзия которого наполнена превосходными картинами деревенской жизни, и братья Касимир и Эйно Лейно (1878—1926) из которых последний отличается необычайной плодовитостью. Только часть произведений Эйно Лейно имеет более прочное значение в финской литературе и свидетельствует о несомненном таланте писателя (например, стихотворения Helkavirsiä). Его поразительно богатый язык блещет красками, но вместе с тем свойственная его стихотворениям туманность часто уменьшает ценность красивой формы. Быть может, самым выдающимся представителем финской лирики в настоящее время является В. А. Коскенниеми (V. А. Koskenniemi; родился в 1885 г.), поэзия которого имеет пессимистическую окраску. Первый сборник его стихотворений «Runoja» имеется в переводе на немецкий язык. Позднее Коскенниеми издал сборники «Valkeat Kaupungit» («Белые города») и «Hülivalkea». В творчестве Коскенниеми жизнь представляется обыкновенно ничтожной каплей в море вечного. Высокого совершенства финской литературы достигла в поэзии Отто Маннинена (Otto Manninen; родился 1872). Сжатая, ограненная форма его стихотворений пока является недостижимой для других поэтов. В то время, как в поэзии Коскенниеми можно без труда проследить влияние французских и скандинавских писателей, у Маннинена довольно трудно найти сходство с другими поэтами, кроме, может быть, Ибсена.

Как своеобразное явление финского языка следует еще упомянуть т. н. народных писателей. Не задаваясь никакими художественными целями, повинуясь непосредственному эпическому инстинкту, описывают они свои переживания, и народную жизнь. Но в произведениях их рождаются порой бессознательно большие художественные красоты. Одним из самых выдающихся среди этих писателей является Пиетари Пейверинта (Päivärinta; 1827—1913), который начал писать уже в зрелом возрасте. С такой же простотой и правдивостью, как Пейверинта, рисует жизнь Кауппис-Хейкки (Kauppis Heikki; родился 1862), достигший еще более высокого совершенства («Tarinoita», «Uran aukaisijat» и т. д.). К ряду народных писателей следует отнести также Сантери Алкио (Alkio, родился в 1862 г.), основателя юношеских обществ в Финляндии. Самый выдающийся роман Алкио «Punkkojunkkarit» — историческое описание своеобразной жизни простонародья Остроботнии в половине минувшего века. В последнее время Лаури Хаарла (Lauri Haarla; родился в 1890 г.) выступил с большой социальной драмой «Грех» (1926).

Наряду с беллетристикой в Финляндии процветает научная литература. За последнее время появилось множество крупных сборников, как «Оmа man», посвященный всестороннему исследованию Финляндии, «Karjalankirja» («Карельский сборник»), «Всеобщая история литературы», «Финская энциклопедия, словарь» и т. д. Между тем как беллетристика еще не достигла того совершенства, как в больших культурных странах, научная литература Финляндии в большинстве случаев стоит не ниже иностранной.

Литература: J. Krohn, Suomalaisеn kirjallisunden vaiheet, Гельсингфорс, 1897; В. F. Godenhjelm, Oppikirja Suomalaisen kirjallisunden historiassa, Гельс., 1909; Eino Leino, Suomalaisia kirjallijoita, Гельс. 1909; Suomalaisen kirjallisunden historia, Гельс., 1910; Е. N. Setälä, Finnische Literatur, Kultur der Gegenwart IV, Лейпц.; J. J. Meyer, Vom Land der tausend Seen, Лейпц., 1910. Литературная деятельность А. Киви освещена в превосходном труде V. Tarklairten'а, Aleksis Kivi, Еlämä ja teokset, Гельс., 1016.

Я. Калима.

Финляндское искусство. Архитектура. Старейшие памятники финского искусства, — не считая найденных при раскопках металлических изделий, резных деревянных вещей и тканей, которые сохранились с языческих времен, — это церкви и замки. Более замечательны в художественном отношении церкви. Их стиль заключает в себе как романские, так и готические элементы. Ближайшими образцами служили шведские церкви, особенно церкви Упланда и Росслагена. На низких, но толстых, выведенных из дикого камня стенах со сводчатыми окнами, высится необыкновенно характерная своим высоким гребнем крыша. К хору почти всегда примыкает сакристия, тогда как по линии фасада, в наиболее старых церквах в непосредственной связи с главным строением, в позднейших отдельно, рядом — построена грубой формы остроконечная колокольня. Из церквей католических времен наиболее замечательна и своими размерами наиболее величественна — собор в Обу, который был освящен в 1300 г. Он построен в три корабля и обрамлен 18 капеллами. Его реставрировали и расширяли много раз. Типичные готические особенности получил он в 1370 г. Из замков, которым старались придать больше практических удобств, чем красоты, лучше всего сохранились замки в Обу, Выборге, Тавастгусе и Нейшлоте. Последний, замок Олафа, который моложе всех и производит наиболее полное художественное впечатление, — был окончен в 1475 г.

После реформации строительство несколько сократилось. Для истории искусств представляют интерес только дворянские дома XVI—ХVII вв., на которых сказывается влияние ренессанса и барокко. Материалом для вновь строящихся церквей служит дерево. Только когда Гельсингфорс становится столицей Финляндии перед финляндской архитектурой открывается возможность новых, ценных работ. Для исполнения их Финляндии посчастливилось найти первоклассную силу. Карл Людвиг Энгель (1778—1840), крестьянин и соученик Шинкеля, переехал в Финляндию в 1816 г. Его первая и в то же время главнейшая работа — это украшение центральной части Гельсингфорса, т. н. Сенатской площади, и разработка планов монументальных зданий, ее окружающих. Эту необыкновенно ответственную задачу Энгель исполнил с таким выдающимся успехом, что Сенатская площадь и все, что к ней прилегает, до сего времени самая красивая и чистая по стилю часть Гельсингфорса. С восточной стороны площади наметил он здание сената, с южной — нынешнюю Ратушу, с западной стороны — здание университета и с северной — на могучем гранитном основании Николаевскую церковь, которая, с изменениями в общем плане и в отдельных деталях, была окончена лишь по смерти художника в 1852 г. Заслуга Энгеля заключается в том, что он насадил в Финляндии ново-классический архитектурный стиль. Учеников у него не было.

Первый учитель финляндских архитекторов — Теодор Хивиц (1815—1802), в мастерской которого проектировались почти все наиболее важные архитектурные работы следующих после смерти Энгеля годов. В Рыцарском Доме, который является главным его произведением, Хивиц впервые в Финляндии употребил необделанный камень, столь стильный в архитектуре. Из его учеников наиболее даровиты Франц Анатолиус Шьестрем (1840—1885), создатель проекта здания сейма, Теодор Хойер (1813—1910), строитель Атенеума и также многих других городских зданий, Як. Ааренберг (1847—1914), известный и как писатель, и Густав Нюстрем (родился 1856), по планам которого было построено здание государственного архива.

В 1890-ых годах в финляндской архитектуре развился т. н. народно-романтический стиль. Хивиц и его ученики не пошли дальше несамостоятельного подражания ренессансу и барокко. Напротив, по смерти Шьестрема в Финляндии развилось настоящее искусство эпигонов, которое не считалось ни со стилями, ни с требованиями красоты и щеголяло всевозможными второстепенными украшениями. Оппозиция была направлена сначала против искусственного строительного материала. В строительстве стали применять дикий камень, гранит и отесанный камень, пока трое молодых архитекторов — Гезелиус, Линдгрен и Сааринен, создавая павильон Финляндии на всемирной выставке в Париже в 1900 г., положили основания самостоятельному национальному архитектурному стилю. За образец они брали финляндские церкви католических времен с их низкими и толстыми стенами и крутой крышей. Материал для украшения они почерпали из финской природы, из фауны и флоры. За Элиель Саариненом (р. 1873), который пользуется мировой славой, следует Ларе Сонккин (р. 1870), наиболее ревностный и гениальный последователь нового направления. Его главные произведения — Народный музей и здание вокзала в Гельсингфорсе, а также Ратуша в Ревеле. Помимо этого Сонккин принимал участие во многих конкурсах за границей: в составлении проектов для дворца мира в Гааге и для будущей, новой столицы Австралии (2-ой приз) и проч.

Последнее десятилетие финское зод-чество все-таки отступило и от этого народно-романтического направления. Тяжелые, грубой поверхности каменные палаццо, стремящиеся создать романтическое настроение, мало гармонировали с тем, что их окружало. Внутренняя логика архитектурных законов одержала верх над порывами романтического воображения. Фасад с тщательными вертикальными и горизонтальными линиями, который был в пренебрежении, снова вступает в свои права. На место животных и цветов выступают украшения ампира и близких ему стилей. Гезелиус, Линдгрен и Сааринен оказали большое влияние на развитие и этого финляндского архитектурного стиля. Лучшие достижения нового зодчества — это построенные Армасом Линдгреном дома для общества страхования жизни «Суоми» и «Калева» (в стиле ренессанса).

2. Скульптура. Финская скульптура значительно моложе живописи. Полихромная резьба по дереву, резные образа, алтарные триптихи, которые во времена католичества служили украшениями церквей, так же как и памятники, которые богатые дворяне в XVII в., а иногда и раньше, воздвигали на могилах, были большей частью иностранного происхождения и лишены финских национальных черт. Единственно скульптурные изображения Мадонн начала XIV в. являют тип, чуждый европейскому искусству, отражающий местные финляндские особенности, характерные для Аландских островов и Тавастландии.

Только в начале XIX в. появляется первый финский скульптор Эрик Гайнберг (1771—1816), ученик Сергеля, который изваял несколько рельефов для академии в Обу.

После смерти Гайнберга в области скульптуры наступил полнейший застой, который продолжался до середины XIX в., когда Карл Энеас Шьестранд, швед по рождению (1828—1906), перебрался в Финляндию. Шьестранд, следуя ново-классическому стилю Торвальдсена, создал множество монументальных произведений, как памятник Портану в Обу, фриз в вестибюле университета, изображающий поющего Вейнемейнена, и статую Куллерво в галерее Атенеума. Его учениками были Вальтер Рунеберг (р. 1838), в позднейших произведениях которого чувствуется приближение реализма, и сын крестьянина Иоханнес Таканен (1849—1885), оригинальный и богато одаренный артист, в женских фигурах которого («Айно», «Ревекка» и «Андромеда») проявляется кокетливая миловидность новой итальянской школы. Основателями современной скульптуры являются два замечательных художника: Эмиль Викстрем (р. 1864), в многочисленных произведениях которого реализм доведен до вершины — его важнейшие произведения: Александр I на сейме в Борго (фриз), памятники Элиасу Ленруту, Михаилу Агриколе, И. В. Снельману и фонтан в Таммерфорсе, — и Вилле Валлгрен (р. 1855), который, начав свое художественное поприще под влиянием натурализма, в 90-х годах XIX в. перешел к своеобразной миниатюрной лепке. Своими бронзовыми статуэтками, полными утонченного, нервного вкуса, изображающими женское тело с уверенным мастерством, Валлгрен приобрел мировую известность. Его наиболее известное монументальное изваяние-фонтан с нимфой в Гельсингфорсе.

Новая финская скульптура развивается частью на основах натурализма частью, в лице своих молодых представителей, на основах стилизованного архаизма.

3. Живопись. Финская живопись, судя по памятникам, дошедшим до нашего времени, была в ранние времена на службе у церкви. Самые ранние из примитивных изображений, часто грубых, но отвечающих религиозному чувству своего времени, принадлежат XIV в., но только в следующем столетии художественное украшение церквей становится всеобщим. Церковные своды и поверхность стен покрывались религиозными сюжетами, мотивами из библейской истории, изображениями святых, а также орнаментами, которые al secco исполнялись на известковой поверхности. Обыкновенно для этого пользовались темперой, которая не меняется на известковом грунте, но отдельные детали, как губы и щеки, писали масляными красками. Украшенные таким образом церкви в Лохия и Хаттула являются важнейшими памятниками. Их раннеготическая стенная роспись, как полагают, ведет свое начало от конца XV в. В столетие, следующее за реформацией, рвение к украшению церквей ослабело, если не совсем прекратилось. Оно вновь оживилось только в конце XVII в. на севере Финляндии, где богатые горожане, частью и крестьяне, любили, когда украшались росписью их церкви. Не считая некоторых случайных и слабых отголосков искусства ренессанса, это т. н. «северное крестьянское искусство» примыкает к барокко. Несколько позднее заслуживает быть отмеченным мастер церковной фресковой росписи Микаэль Топпелиус (1734—1821), в многочисленных произведениях которого отражается веселая линия рококо причудливой игрой красок.

Самостоятельное развитие финляндская живопись получает только с основания Общества художеств в 1846 г. Это общество ставит себе целью оказывать помощь финляндским художникам. Оно присуждает премии, дает командировки за границу, приобретает работы. Ходожественные искания в Финляндии получили вследствие этого более устойчивую национальную почву. Художники обрели центр, около которого сплотились для совместной разработки художественных задач. Благодаря этому сделалось невозможным повторение таких прискорбных фактов, которые отняли у финской живописи в начале XIX в. двух выдающихся артистов: бытового художника Александра Лауреуса (1783—1823), который работал всю свою жизнь за границей, — он умер в Риме, — и портретиста и религиозного живописца Густава Вильгельма Финнберга (1784—1833), который, не найдя на родине признания, переехал в Стокгольм и там умер в самых тяжелых условиях.

Тот же национальный подъем, ярким выражением которого в литературе являются «Калевала» и творения Рунеберга и Топпелиуса, сказывается, хотя и в более скромных размерах, и в финской живописи, вслед за основанием Общества художеств. Братья Магнус (1805—1868) и Фердинанд фон Вригт (1822—1906) старательно, с большим вниманием к деталям писали птиц, животных и финские ландшафты, тогда как Берндт Годениельм (1799—1881) и полный крупных замыслов, но поверхностный Роберт Вильгельм Экман (1808—1873) черпали темы из рун Рунеборга или «Калевалы». Экман изображал и народную жизнь, но без реализма, в романтической дымке. Выше всех этих современников — Эрик Иохан Лефгрен (1825—1884). Его «Женщина в костюме XVIII в.» — лучшая картина в галерее Атенеума.

Представителем дюссельдорфского направления в Финляндии был Вернер Холмберг (1830—1860). Уехав в 1852 г. за границу, где ему пришлось провести остаток дней своих, этот даровитый пейзажист развился поразительно быстро. От педантичной и чересчур тщательной манеры письма, которая типична для ранних произведений художника, он перешел через несколько лет к широким, сильным мазкам, что позволяло выгодно выявляться чертам монументального стиля и в то же время сохраняло нетронутым тихое, лирическое настроение всего финского пейзажа. Более непосредственно, чем Холмберг, примыкают к дюссельдорфской манере письма Арвид Лильелунд (1844— 1899) и Карл Эмануэль Янссон (1816—1874). Оба они сохраняют как анекдотическое содержание, так и серовато-коричневый тон господствующего у дюссельдорфцев колорита.  Наконец, Яльмар Мюнстериельм (р. 1840) и Адольф фон Беккер (1831—1909) являются последователями современного пленеризма.

Как и всюду в северных странах, то финляндские художники, которые обучались в Париже в 1860-ых годах, усвоили себе натуралистическое письмо пленеристов менее радикального направления, главным представителем которого является Бастьен-Лепаж. Альберт Эдельфельд (1854—1905), который в первые годы своего пребывания в Париже пробовал себя в исторических композициях, в 1879 г. написал картину «Похороны ребенка» (прежде в Москве в собрании Боткина, теперь в галерее Атенеума), за которой в ближайшие годы последовал целый ряд других, рисующих финскую народную жизнь и выдержанных в светлых, серебристых тонах. В следующем десятилетии направление Эдельфельда уклонилось от влияния новоидеализма. Художник снова пользуется литературными сюжетами, пишет религиозные картины на манер Удена, пересказывает в красках руны и создает большую композицию, изображающую освящение университета Финляндии. Клал он краски по новому, стремясь к декоративному эффекту. Эдельфельд наиболее известен как портретист. Аксель Галлен-Каллела (р. 1865) во многих отношениях прямая противоположность Эдельфельду. Побуждаемый темпераментом, в начале своей художественной карьеры он стал на путь крайнего натурализма, окунувшись в сказочный мир «Калевали», откуда он черпает сюжеты для своих наиболее известных произведений («Айно», «Защита Сампо», «Мать Лемминкейнена», «Проклятие Куллерво», «Куллерво в походе», «Похищение Сампо» и др.). Мало-помалу натуралистическое письмо менялось у художника в процессе его исканий на строгий декоративный стиль. В 1901—1903 гг. Галлен-Каллела украсил фресками мавзолей на кладбище в Бьернеборге, изображающий триумф смерти. Кроме живописи, Галлен-Каллела успешно занимался архитектурой, художественной промышленностью, скульптурой. По духу его искусство глубже, чем чье-либо, коренится в финском народе и финской природе. Ээро Ярнефельд (р. 1863) последователь Дега (Degas), умный, образованный лирик, был преимущественно портретистом и пейзажистом. Его главнейшее произведение — двойная фреска в актовом зале университета, изображающая общество «Аврора». Иное направление избрали три художника, которые собственно считаются основателями новой финляндской живописи: Гуннар Берндтсон (1854—1895), который писал салонные картины острой кистью в манере Мейсонье, Виктор Вестерхолм (р. 1860), монументальное письмо пейзажей которого создалось под влиянием дюссельдорфской школы, и Елена Шьерфбек (р. 1862), которая создала ряд живых, самостоятельных портретов и іntérieur’oв.

В финляндской живописи последнего десятилетия XIX в., так же как и в архитектуре, есть частью народный, частью романтический стиль. Галлен-Каллела является центральной личностью десятилетия. Понемногу, однако, руководство переходит к поколению младших художников. Пекка Халонен (р. 1865), сын финского крестьянина, учился во Франции в 90-х годах, между прочим, под руководством Гогена. Вначале он писал финскую народную жизнь, в последнее же время почти совсем отдался пейзажной живописи, особенно чутко передавая своими удивительно гармоничными красками весенние и осенние настроения природы. Магнусу Энкелю (р. 1870), ранние произведения которого находятся под влиянием символизма, искусство Финляндии обязано тем, что проблема краски в современном значении выступает на первый план. В 1909 г. Энкель основал общество «Septem», наиболее видные таланты которого — Вернер Томэ (р. 1878) и Юхо Риссанен (р. 1873). Последний, бывший учеником Репина, один из наиболее самостоятельных талантов. Он создал значительные как в художественном, так и культурно-историческом отношении картины крестьянского быта, в которых оригинальны крупные, цельные мазки и призматическое, частью кубистическое понимание формы. Под влиянием новейших течений в живописи развиваются А. Гебхард, В. Шьестрем, Габр. Энберг, А. Фавэн, М. Ойнонен, Т. К. Саллинен, И. Руокоски и др.

Л. Веннервирта.

Финляндская музыка. Народная музыка в Финляндии обнаруживает довольно значительное развитие и свидетельствует о значительной средней музыкальной одаренности финского племени.

Народный мелос финского племени видимо имеет в глубине корни, общие с народным мелосом тех, тоже финских, племен, которые ранее поселяли северную Россию и участвовали в формировании «великорусской» расы. Этим объясняется известная общность финских напевов с великорусскими (волжскими) песнями, причем тут могло быть и сходство чисто эмоционального общего тона, диктуемого обычно условиями быта и типом природы (тяжелые условия жизни, мрачная северная природа). Ладовое строение финских древних напевов обнаруживает исконную биатоническую основу, общую, по-видимому, всем первобытным мелодиям. Сильнейшие влияния разных культур, а преимущественно скандинавской и германской (которые сказались в особо рельефной форме и на финском народном эпосе), влияния, обусловленные географическим расположением страны — заставляли чувствовать себя еще в очень древние времена и так или иначе деформировали исконный тип мелоса. Наиболее сильные влияния исходили из Норвегии (со времени военно-промышленных и торговых операций викингов, торговавших с Византией еще в VII—VIII веках) и из Германии и Швеции. Влияние скандинавских типов звукосозерцания выражается наиболее четко в ритмике и мелодике народных танцев Финляндии, сильно различной от ритмики, господствующей во всей русской равнине и имеющей общее (отдаленное) с польским танцевальным мелосом. Религиозное влияние Германии способствовало проникновению в дух финского племени множества элементов немецкого музыкально-церковного обихода, и эти элементы, довольно древние (с XVI века), успели тоже оказать влияние на народный мелос. Исконный финский характер напевности, роднящий финскую песню с великорусской, сохранился, помимо диатонизма лада (который наиболее подпал влиянию германо-скандинавского мажор-минора) — еще в нечетных ритмических структурах в 5/4, часто встречающихся как в финской песне, так и в великорусской, — и в характерных квартовых ходах мелодии.

Вплоть до второй половины XIX в. финская культурная музыка могла почитаться отсутствующей, или точнее — она развивалась, как колониальное явление по отношению к музыкальной метрополии — Германии. Финляндские музыканты получали без исключения все образование в Германии, но, несмотря на сравнительное обилие музыкантов, Финляндия не выдвинула ни одной заметной музыкальной силы ни в области исполнения, ни в области композиции вплоть до 70-х годов XIX в. Исполнительские силы и теоретики появились несколько ранее. Из теоретиков заслуживает внимания И. Г. Кроп, написавший работы о «духовных народных напевах Финляндии», о «5/4 такте в финских песнях» и издал сборник национальных песен. Композиторская деятельность финляндских композиторов сначала развивается под сильным воздействием германских музыкантов: Шумана, Гаде, Мендельсона, и первое время лишена сколько-нибудь характеристических черт самобытности, всецело примыкая к линии эпигонов романтической плеяды. Большое значение для развития финского музыкального сознания имели деятели вроде Р. Фальтина, органиста и теоретика, основавшего в Выборге в 60-х годах хоровое и оркестровое общество, а с 1871 г. — «общество ораторий» в Гельсингфорсе, директором и дирижером которого долгое время состоял. Открытие консерватории в Гельсингфорсе в 1882 году оказало существенное влияние на развитие музыки в Финляндии и способствовало освобождению финского народа от германской гегемонии, ибо с этого времени отпадала необходимость получения музыкального образования в чужих странах. Композиторы первого германского периода в Финляндии немногочисленны, отличаются хорошим мастерством и уже тогда выразившимся стремлением к национальному оттенку в сюжетах. Среди них надо отметить Фр. Пациуса (1809—1891), прекрасного скрипача, ученика Шпора, написавшего две оперы («Карл XII» и «Лорелея»), шедшие в Гельсингфорсе, М. Вегелиуса, позже директора Гельсингфорсовой консерватории, написавшего ряд фортепианных вещей, увертюры и «Hondo» для фортепиано с оркестром.

Настоящее развитие финской музыки, и уже в национальном направлении, началось с 80-х годов и получило импульсы — от всеобщего увлечения национализмом, охватившего композиторов во второй половине XIX века («русская школа» в России, Григ — в Норвегии, Вагнер — в Германии и т. д.), от роста музыкальной культуры в самой стране и, в особенности, — от появления в скандинавских странах гениального дарования Э. Грига, своим примером оживления дремлющей национальной стихии в норвежской музыке подвинувшего к тому же финляндцев. Германское влияние уступает место невольному влиянию норвежской музыки, почва для него была подготовлена существованием в финских народных напевах элементов общности со скандинавскими. Новое направление начертало на своем знамени лозунги «национальности», «самобытности» и освобождения от германских канонов, — лозунги, совершенно подобные лозунгам «русской школы». Композиторы «финской школы» имеют общие признаки, отчасти объясняемые общностью лозунгов и стихии народного мелоса. В оркестровке и изложении они склонны к колоритности и фантастике, в самой композиции — к импрессионизму и рапсодичности в форме, к программности и сюжетности в музыке. Влияние Грига, наиболее мощное, сказалось преимущественно в гармонии, свободной и смелой, и в характере мелоса и ритмики, в примитивности формального строения, в «песенности» изложения. Наиболее крупными композиторами национальной финской школы надо признать: Р. Калиуса, отличного дирижера и организатора симфонических концертов в Гельсингфорсе, написавшего ряд оркестровых вещей, большей частью программных, прекрасно оркестрованных, некоторые из которых вдохновлены финским народным эпосом (симфонические поэмы «Kullervo», «Aino» и др. на сюжеты из «Калевали»), и все основаны на народной мелодике; затем — Э. Мелартина, более импрессиониста и даже в некоторых оттенках склонного к модернизму;   А. Уернефельта — автора многих оркестровых вещей (симфоническая поэма «Korsholm»), О. Мерикенто и, в особенности — И. Сибелиуса (см.) которого надо признать не только самым выдающимся финским композитором, создавшим финскую национальную музыку (его роль вполне аналогична роли Глинки в России и Грига в Норвегии), угадавшим форму воплощения народного мелоса, но и вообще крупным музыкальным явлением на общеевропейском горизонте, обладавшим свежим и оригинальным дарованием и своеобразной манерой, обличавшей сильную индивидуальность. С Сибелиусом финская музыка входит уже равноправным элементом в круг европейского музыкального творчества. Сибелиус — плодовитый автор: его перу принадлежали многочисленные симфонические поэмы (наиболее популярные: «Туонельский лебедь», «Финляндия», «Kullervo», «Scogsrået») с программным содержанием, программные же сюиты: «Karelen», «Король Христиан II», симфонии, кантаты, мелкие вещи вплоть до романсов — все произведения, уже вошедшие в репертуар европейских концертов и получившие мировое признание. Развившееся уже в XX веке еще более молодое направление финской музыки примыкает уже к новейшим модернистическим течениям европейской музыки.

Литература о финской музыке: J. Kron. «Snomen Kansan Sävelmiä», 2 ч., 1893, 1900; его же, «О духовных напевах в Финляндии» (диссертация, 1898, Г-форс); K. Plodin, «Die Entwickelung des nat. Tones in d. finnischen Musik» (Musik, 1904, 22); его же, «Finaka musiker», 1900 (шведск.); M. Wegelius, «Läroboki allman Musiklära och Analys» (1888); его же, «Gat. fins. mus». (3 тома, 1893 г.).

Л. Сабанеев.