Фома Аквинский

Фома Аквинский, один из величайших представителей схоластики, родился в 1225 г. в Роккасеке, близ Неаполя. Отцом его был граф Аквинский, Ландульф, находившийся в родстве с французским королевским домом. Фома воспитывался в монастыре Monte Cassino; в 1243 г., против воли родителей, поступил в доминиканский орден. Попытка отправиться в Париж для продолжения образования сначала не удалась. По дороге его похитили братья и держали некоторое время пленником в его собственном замке. Но Фоме удалось, в конце концов, бежать. Он отправился в Кельн, где стал учеником Альберта Великого. Закончил образование в Париже, там же с 1248 г. начал преподавать схоластическую философию; на этом поприще он пользовался таким успехом, что получил прозвание doctor universalis и doctor angelieus. В 1261 г. папа Урбан IV вызвал его обратно в Италию, и Фома перенес свою учительскую деятельность в Болонью, Пизу и Рим. Он умер в 1274 г., по дороге на Лионский собор, при обстоятельствах, казавшихся современникам темными. Данте и Дж. Виллани говорили о том, что Фома был отравлен по приказанию Карла Анжуйского. В 1323 г. Фома был канонизирован.

Один из лучших знатоков Аристотеля, Фома имел огромное влияние на развитие средневековой мысли, хотя не был новатором и не ввел в схоластику новых идей. Значение Фомы Аквинского в необыкновенном даре систематизации,  в подчинении логическому порядку мельчайших деталей. Его теоретико-познавательная конструкция такова. Есть два источника познания: откровение и разум. Тому, что дается откровением, мы должны верить, хотя бы не понимая. Откровение — божественный источник познания, которое течет по руслу святого писания и церковной традиции. Разум — низший источник естественной правды, которая вливается в нас через посредство различных систем языческой философии, главным образом Аристотеля. Откровение и разум — обособленные источники познания истины, и в физических вопросах ссылка на волю божию неуместна (asylum ignorantiae). Но истина, познаваемая с помощью каждого из них, не противоречит другой, ибо в последнем счете они восходят к единой абсолютной истине, к богу. Так строится синтез между философией и теологией, основное положение схоластики. В волновавшем тогда схоластику споре между номиналистами и реалистами (см. схоластика) Фома Аквинский занимает, по примеру своего учителя Альберта Великого, позицию умеренного реализма. Он не признает существования «общих сущностей», «универсалий», чем отмежевывается от крайнего реализма. Но эти универсалии все же существуют, согласно учению Фомы Аквинского, как мысли бога, воплощенные в отдельных вещах, откуда они могут быть выделены разумом. Т. д., универсалии получают троякое существование: 1) ante rem, как мысли бога; 2) in re, как общее в вещах; 3) post rem, как понятия разума. Соответственно с этим принцип индивидуации Фомы Аквинского усматривает в материи, которая порождает отличия одной вещи от другой, хотя в обоих воплощена одна и та же общая сущность. Главное произведение Фомы «Summa theologiae» является попыткой энциклопедической системы, в которой с необыкновенной логической стройностью даются ответы на все вопросы религиозного и научного мировоззрения. Для католической церкви взгляды Фомы считаются неопровержимо-авторитетными. Никто не был более последовательным защитником папской непогрешимости и более решительным врагом свободной мысли в области религии, чем он. В религии никто не смеет свободно мыслить и говорить, и церковь должна отдавать еретиков светской власти, которая «разлучает их с миром посредством смерти». Богословское учение Фомы, рассудочное и строгое, не согретое любовью к человечеству, представляет собой официальную доктрину католицизма, имевшую среди доминиканцев самых горячих прозелитов (томисты) и сохраняющую до сих пор свое значение в римском христианстве, особенно с 1880 г., когда папа Лев XIII ввел обязательное изучение Фомы Аквинского во всех католических школах.

Но сочинения Фомы не даром носят характер многообъемлющих энциклопедий. Он касается всех главных вопросов, выдвигаемых современной ему действительностью. В политических вопросах он стоит на уровне феодальных воззрений и совершенно не подметил тех новых общеполитических принципов, которые появились в свободных городах. По существу, всякая власть от бога, но на практике бывают исключения: незаконная и дурная власть не от бога. Поэтому не всякой власти должно повиноваться. Не должно, когда власть требует либо противного божью велению, либо неподведомственного ей; например, во внутренних движениях души надлежит повиноваться только богу. Поэтому Фома оправдывает возмущение против неправедной власти («в защиту общей пользы») и даже допускает убийство тирана. Из форм правления наилучшая та, когда правит монарх согласно с добродетелью, потом аристократия, тоже согласно с добродетелью. Комбинация этих двух форм (добродетельный монарх, а под ним несколько добродетельных вельмож) дает совершеннейшее правление. В развитие этих своих взглядов Фома предлагал своему государю, Фридриху II Гогенштауфену, ввести в его южно-итальянском королевстве нечто вроде двухпалатной системы. Фома несколько отступает от феодальных представлений в вопросах, если можно так выразиться, торговой политики. Это сказалось еще больше в том замечании сочинения «De regimine principum», где говорится, что торговля и купцы необходимы в государстве. Конечно, сказано при этом, было бы лучше, если бы каждое государство производило само все необходимое, но, так как это редко бывает возможно, то купцов, «даже иностранных», приходится терпеть. Гораздо труднее оказалось для Фомы наметить границы свободной деятельности купцов. Тут, уже в «Summa theologiae», ему приходилось считаться с двумя установившимися в богословии идеями: о справедливой цене и о запрещении роста. В каждом данном месте для каждого предмета существует одна справедливая цена, и поэтому нельзя допускать колебания цен и зависимости от спроса и предложения. Нравственный долг как покупателя, так и продавца — держаться возможно ближе к справедливой цене. Кроме того, так как для каждого предмета существует еще и определенное качество, то купец обязан предупреждать покупателя об изъянах товара. Торговля вообще законна только тогда, когда прибыль от нее идет на содержание семьи купца, на благотворительность или когда, получая прибыль, купец снабжает страну необходимыми, но отсутствующими на рынке товарами. Безусловно, недопустима торговля по мотивам чистой спекуляции, когда купец наживает, пользуясь колебаниями рынка. Только труд купца оправдывает его прибыль. Что касается кредита, то «тот, кто дает взаймы деньги, переносит право собственности на деньги на того, кому дает; поэтому тот, кому даются взаймы деньги, держит их на свой страх и обязан возвратить в целости; поэтому заимодавец не имеет права требовать большего». «Получать проценты за деньги, данные взаймы, — само по себе есть несправедливость, ибо при этом продается то, чего нет, и через это, очевидно, устанавливается неравенство, противное справедливости». Все эти рассуждения интересны только, как иллюстрация полного бессилия схоластики, даже в лице такого крупного мыслителя, спасти отжившие, мертвые теории, давным-давно отброшенные жизнью. То же мы встречаем и в рассуждениях Фомы по более общим вопросам. Собственность, с его точки зрения, не есть естественное право, но она не противоречит ему. Рабство вполне нормально, потому что полезно и для раба и для господина. Литература о Фоме огромна. Важнейшие работы: Werner, «Der Heilige T.» (1858—59, 3 т.); Jourdain, «La philosophie de saint Т.» (1858, 2 т.); Eucken, «Die Philosophie d. Т. v. А. und die Kultur der Neuzeit» (1886); Н. С. О’Neill, «New things and Old in St. Th. Aqu.» (1909). Об экономике Фомы: Эшли, «Экономическая история Англии» (русский перевод 1897) и П. Г. Виноградов, «Экономические теории средневековья» в «Истории экономической мысли», изд. Московского Научного Института (1916).

А. Дж.