Фонвизин Денис Иванович

Фонвизин, Денис Иванович, писатель, родился 3 апреля 1745 г. в Москве; происходил из старинного дворянского рода, при Иване Грозном выехавшего из Лифляндии (барон Петр Фон-Висин; фамилия эта писалась еще в середине XIX в. раздельно: фон-Визин, и лишь за последнее 3—4 десятилетия установилось слитное написание). До 10-летнего возраста Фонвизин воспитывался дома; отец его, человек, хотя и не слишком образованный, сам обучал своих восьмерых детей. По учреждении в Москве университета Фонвизин-отец отдал в открытую при нем дворянскую гимназию двух старших сыновей, Дениса и Павла. В гимназии Денис был на прекрасном счету; он неоднократно получал награды, дважды выступал на публичных актах с речами на русском и немецком языках. В 1758 г. он в числе лучших учеников был отвезен в Петербург для представления покровителю университета, И. И. Шувалову, и императрице. Великолепие двора и, в особенности, театральные представления произвели на мальчика ошеломляющее впечатление. В 1759 г. Фонвизин был «произведен в студенты», а через 3 года, 17 лет от роду, закончил свое университетское образование. Несмотря на то, что университет в это время только еще устраивался, и на первых порах в его организации было много недостатков, Фонвизин, как и его товарищи, вынес из него и культурные интересы, и достаточные знания, как в науках, так и в иностранных языках. В годы его студенчества Московский университет был наиболее заметным центром литературной жизни в России.

Под руководством одного из университетских чиновников, М. М. Хераскова, с 1760 г. начал издаваться журнал «Полезное Увеселение», объединивший на своих страницах всех почти молодых писателей того времени, связанных к тому же единством литературной школы: все они были более или менее последовательными учениками Сумарокова. Литературное движение охватило и студенчество; многие из учащихся университета пробовали свои силы в переводах, печатавшихся потом в «Пол. Увеселении». Фонвизин был среди них; в журнале Хераскова был помещен его перевод нравоучительной повести «Правосудный Юпитер». Одновременно Фонвизин перевел с немецкого языка по предложению университетского книгопродавца Вевера, прослышавшего о даровитом студенте, книгу басен датского писателя Гольберга; перевод был тогда же напечатан (1761). В следующем году (1762) Фонвизин энергично сотрудничал в научно-популярном журнале своего учителя, профессора Рейхеля («Собрание лучших сочинений»), он поместил в нем 5 переводных статей. В то же время он переводил Метаморфозы Овидия (не напечатано) и 1 том обширного политико-нравоучительного романа Террасона «Геройская добродетель и жизнь Сифацаря Египетского» (1762 г., последующие 3 тома печатались до 1768 г.; перевод был сделан с немецкого языка). Тогда же Фонвизин впервые попробовал свои силы на поприще поэзии; он перевел стихами трагедию Вольтера «Альзира»; впрочем, он сам остался недоволен своим переводом и не отдал его ни на сцену, ни в печать. Кончая университет, Фонвизин оказался сержантом гвардии Семеновского полка, на службе в котором он, по обычаю того времени, числился еще с 1754 г., т. е. с 9-летнего возраста. Военная служба не могла заинтересовать его, и при первой возможности, воспользовавшись приездом двора и правительства в конце 1762 г. в Москву, он устроился в коллегию иностранных дел переводчиком с окладом по 800 р. в год, и тогда же был отправлен е почетным поручением в Шверин. В 1763 г. вместе с двором Фонвизин переехал в Петербург, а уже в октябре того же года перешел на службу к «кабинет министру» у принятия челобитен (адресованных императрице), И. П. Елагину, получившему потом (с 1766 г.) в свое ведение и управление театрами. Быстрые шаги Фонвизина на служебном поприще объясняются в значительной мере его литературными успехами и светскими талантами. С самого раннего детства начала проявляться в его характере необыкновенная живость. С годами в нем развилась та способность видеть все вещи с их смешной стороны, тяга к острословию и иронии, которая не оставляла его до конца жизни. Его эпиграммы, остроумные и злые замечания о людях ходили в обществе. Этим он нажил себе много приятелей, но и немало врагов. Среди последних был секретарь Елагина, небезызвестный драматург В. И. Лукин, вражда с которым делала службу Фонвизина очень трудной. В Петербурге литературная деятельность Фонвизина не прекращалась. Он перевел в 1763 г. роман Бартелеми «Любовь Кариты и Полидора», продолжал переводить «Сифа». В это время он сошелся с кружком молодых людей, увлеченных доктринами французских философов-просветителей и проповедовавших атеизм. Фонвизин отдал дань этому увлечению; следы религиозного скептицизма остались в написанной в эту эпоху сатире («Послание к слугам»; может быть к этому же времени относится басня «Лисица-Казнодей» и некоторые другие стихотворные пьесы, дошедшие до нас в отрывках). Впрочем, довольно скоро Фонвизин отрекся от сомнений и вновь стал религиозным человеком, каким был в отцовском доме и университете. В 1764 г. Фонвизин поставил на сцену свою стихотворную переделку комедии Грессе «Сидней», озаглавленную им «Корион»; это был образец «склонения на наши нравы», т. е. вольного перевода с перенесением действия в Россию и соответственным изменением бытовых деталей, имен и т. д.; таков был рецепт для писания комедий у группы Елагина, в которую входили Фонвизин и Лукин. «Корион» имел сомнительный успех; противники системы переделок были недовольны им. Спасаясь от столкновений с Лукиным в более или менее продолжительных отпусках в Москву, Фонвизин в одну из таких поездок закончил «Бригадира». По возвращении его в Петербург (1766) комедия сделалась известной в обществе; автор, мастерски читавший ее, был приглашен прочесть ее императрице, а затем в целом ряде вельможных домов. Успех был небывалый. «Бригадир» был поставлен на сцену и в течение долгого времени не сходил с нее. Фонвизин сразу сделался одним из корифеев литературы; его превозносили похвалами, сравнивали с Мольером. Пожиная лавры на поприще драматургии, Фонвизин не оставил и других родов литературы. В 1766 г. он издал свой перевод трактата Куайе «Торгующее дворянство, противопоставленное дворянству военному» (с прибавлением Юсти; перевод с немецкого), в котором доказывалось, что государство и само дворянское сословие заинтересованы в том, чтобы дворяне занимались торговлей. В 1769 г. вышел его перевод сентиментальной повести Арно «Сидней и Силли» и перевод обширного произведения Битобе «Иосиф» (2 тома). В том же 1769 г. Фонвизин, недовольный медлительностью своей карьеры и охладевший к Елагину, перешел на службу в коллегию иностранных дел к Н. И. Панину, при котором состоял до самой смерти последнего. На этой службе Фонвизин выдвинулся; он усиленно работал, вел переписку с русскими посланниками в Западной Европе, помогал Н. И. Панину во всех его начинаниях. Усердие Фонвизин было вознаграждено; когда в 1773 г. Панин получил при женитьбе своего воспитанника, великого князя Павла Петровича, 9000 душ, он подарил из них 1180 душ (в Витебской губернии) Фонвизину. В следующем году Фонвизин женился на вдове Е. И. Хлоповой (рожденной Роговиковой), принесшей ему значительное приданое. В 1777 г. Фонвизин уехал для поправления здоровья жены во Францию; оттуда он писал обширные письма сестре своей Ф. И. Аргамаковой и брату своего начальника, П. И. Панину; он подробно описывал свое путешествие, нравы и обычаи французов.

В остроумных и ярких набросках он изображал разлагающееся общество предреволюционной Франции. Он верно чувствовал приближение грозы и видел безумие, охватившее страну перед катастрофой; кроме того, многое ему не нравилось потому, что он не хотел и не мог отказаться при оценке чуждой ему культуры от своих, российских, феодальных понятий. К своим письмам Фонвизин относился как к настоящему литературному труду; это видно хотя бы из того, что он вводил в них многие замечания, заимствованные у французских и немецких публицистов и географов. В 70-годах Фонвизин писал и печатал немного («Каллисфен», «Та-Гио или Великая Наука», «Слово на выздоровление Павла Петровича» 1771 г., «Слово похвальное Марку Аврелию» 1777 г.). Но с начала 80-х годов у него вновь начинается подъем творческой энергии. Все произведения этой эпохи представляются плодом глубоких размышлений на темы политические, моральные, и педагогические. Еще в «Похвальном слове Марку Аврелию» Тома, переведенном Фонвизиным, и в некоторых других его произведениях более ранней эпохи виден его интерес к вопросам государственного устройства и политики. Затем, по поручению Н. И. Панина и, без сомнения, под его руководством Фонвизин составляет проект реформ, необходимых для процветания России; в этом проекте говорится и об освобождении крестьян, и об ограничении самодержавия и т. д. За границей Фонвизин изучает не только философию, но и юридические науки: государственный строй и законодательство Франции. В 1782 г. в «Собеседнике Любителей Российского Слова» появляются его «Вопросы», в которых он смело указывает на недостатки государственной и придворной жизни России; вместе с «Вопросами» были напечатаны ответы на них императрицы Екатерины, которая была настолько недовольна дерзостью Фонвизин, что ему пришлось печатно извиняться перед нею. В том же журнале была помещена «Челобитная Российской Минерве от Российских писателей», статья, в которой Фонвизин протестует против пренебрежительного отношения к занятиям литературой; сам он считал, что писательство это один из полезных и возвышенных способов служить отечеству и человечеству. К той же эпохе относятся: «Опыт Российского Сословника», отрывок словаря синонимов, в котором к заимствованиям из словаря французских синонимов Жирара присоединены оригинальные сатирические выпады, «Поучение, говоренное в Духов день иереем Василием» и, наконец «Недоросль». Если в «Бригадире» Фонвизин дал лишь галерею комических типов и ряд сатирических выпадов, не комментированных при помощи отвлеченных рассуждений и не окрашенных тенденцией, то в «Недоросле» перед нами законченный цикл идей как излагаемых отдельными персонажами, так и явствующих из самого действия. Пагубность невежества, проистекающее отсюда злоупотребление крепостным правом, полный моральный и умственный упадок дворянства, — составляют главные идейные стержни комедии. Фонвизин требует от дворянина, прежде всего, сознательности, трудолюбия и преданности идее чести, которую он считает основой благосостояния общества. В области педагогии он, согласно западным учениям того времени, утверждает первенство морального воспитания перед сообщением конкретных знаний, полагая, что ученый злодей опасен не менее невежды. Развитие своих взглядов Фонвизин подкрепляет яркой сатирой на быт провинциального дворянства; достается попутно и двору с его интригами, ложью, подхалимством и т. п. «Недоросль» был поставлен в 1782 г. в Петербурге в бенефис И. А. Дмитревского, игравшего Стародума. Успех был полный, потрясающий; Фонвизин был на верху славы. Несмотря на сопротивление московской цензуры, он добился постановки комедии и на московском театре, и с тех пор она не сходила со сцены в течение многих десятилетий и до сих пор пользуется репутацией лучшей русской комедии ХVIIІ столетия. Это был последний успех Фонвизина. В 1783 г. умер Н. И. Панин, и Фонвизин немедленно вышел в отставку с чином статского советника и пенсией по 3000 руб. в год. В 1784—1785 гг. он путешествовал по Западной Европе; много времени он провел в Италии, где закупал, между прочим, предметы искусства для заведенного им в России вместе с купцом Клостерманом торгового дома; так Фонвизин практически осуществлял идею «торгующего дворянства». Из-за границы Фонвизин снова писал длинные литературные письма сестре. По возвращении в Россию Фонвизина поразил паралич, лишивший его употребления левых руки и ноги и отчасти языка. Последующие годы — это годы угасания. Фонвизин видел в своей болезни наказание за грехи и заблуждения молодости и путешествовал в поисках исцеления. Продолжать литературную деятельность ему не удавалось. В 1788 г. он подготовил ряд сатирических статей для предположенного к изданию журнала «Стародум или друг честных людей», но цензура запретила приступать к изданию; по-видимому, «Вопросы», проект реформ, а быть может, и некоторые места «Недоросля» не были забыты правительством; даже мысль Фонвизина перевести Тацита встретила неодобрение власти. Незадолго перед смертью Фонвизин написал небольшую комедию «Выбор гувернера» и начал писать автобиографию «Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях». Он умер 1 декабря 1792 г.

Блестящий талант, большой ум и широкая начитанность дают нам право считать Фонвизина одним из выдающихся людей екатерининской эпохи. И в частной жизни он был острословом, насмешником. Щеголь, любитель живописи, поэзии, театра, а также и хорошего стола, в молодости стремившийся изо всех сил к чиновной карьере, под старость занявшийся спасением души, хитрый, но честный человек, он был характерным представителем русской дворянской интеллигенции того времени.

Фонвизина обвиняли в обильных заимствованиях у западных писателей; не только в письмах и статьях, но даже в «Недоросле» и «Бригадире» были найдены такие заимствования. В «Бригадире» даже основа сюжета и характер одного из главных персонажей (Иванушки) взяты из комедии Гольберга «Jean de France»; тем не менее «Бригадир» остается оригинальной комедией, органически выросшей на почве развития русской драматургии. В отношении к драматической композиции Фонвизин следует в пятиактном «Бригадире» принципам, применявшимся Сумароковым в своих маленьких комедиях (не более 3-х актов). В «Бригадире» нет единого сюжетного движения, охватывающего все положения пьесы и через них всех персонажей ее. Он распадается на ряд более или менее независящих друг от друга эпизодов; любовная интрига добродетельных героев, долженствующая как будто связать эти эпизоды, отходит на второй план и лишь изредка всплывает в комедии. В связи с этим в «Бригадире» нет, собственно, главных, центральных героев (Добролюбов и Софья играют слишком малую роль в пьесе); перед зрителем проходят группы персонажей, каждая со своим ограниченным сюжетным стержнем; каждая из них несет свой собственный «драматический интерес». Таким образом, создался план этой комедии, где за одной парой влюбленных выступает другая, и где все нити этих романов стягиваются лишь в заключительных сценах, в которых выводятся наружу любовные шашни всех персонажей. Эта техника комедии, при которой все почти сцены являются отступлением от почти фиктивной главной интриги, при которой комические ситуации вводятся как самоцель, восходит, в конечном счете, к технике интермедии — фарса начала ХVIII века (и может быть раньше); эту технику репертуара, ставшего уже почти народным, развил Сумароков, создав приемы объединения целого ряда интермедийных отрывков в комедии большего объема, и, наконец, у Фонвизина она была применена в 5-актной комедии. Принципы построения ролей «Бригадира» также развивают сумароковские приемы. На основе одного—двух комических штрихов, весьма конкретных и связанных с бытовым материалом современности, создается карикатура, яркий, но упрощенный в своей гиперболичности характер (например Бригадирша — скупая дура, или Иванушка — человек, влюбленный во все французское). Персонажи ставятся в резко комические положения, подчеркивающие их преувеличенную смехотворность. Комедия наполнена отчетливыми бытовыми подробностями; на сцене пьют чай, играют в карты, говорят о мелочах хозяйства и т. п. Реализм ее подчеркивается языком, весьма простым, даже грубым. Впрочем, индивидуальная речь персонажей, служа одним из ярких способов характеристики этих персонажей-карикатур (например, русско-французская речь Иванушки, солдатская речь Бригадира), сама построена карикатурно, т. к. она сплошь составлена из гиперболических в своем характерном комизме элементов. Желание прежде всего смешить зрителя сказалось у Фонвизина в том, что все его роли наполнены остротами, комическими pointes и т. д. Иначе построен «Недоросль». Шестнадцать лет развития русской комедии, разделяющие обе пьесы, не прошли даром для Фонвизина. Он воспринял плоды работы Лукина, Екатерины II, Веревкина и других. Сюжетно «Недоросль» организован крепко и компактно: все части комедии связаны единством основной интриги. Быстро сменяющиеся события вытекают одно из другого; все персонажи вовлечены в центральный узел. Борьба за Софью, в которой заинтересованы все герои и которой помогают все второстепенные персонажи, составляет интригу пьесы. Вместе с тем в «Недоросле» меньше комического, чем серьезного. Эта пьеса, примыкая, с одной стороны, к традиции «комедии нравов», в ее русской трактовке, с другой стороны является т. н. «слезной» комедией или драмой, вытекает из традиции Нивель де-ла Шоссе, Дидро, Седена, и в России Веревкина («Так и должно», «Точь-в-точь»), Хераскова («Друг несчастных» и др.). Отсюда в «Недоросле» трагические ноты в изображении Простаковой, отсюда же трогательный роман сиротки Софьи с добродетельным Милоном, одобряемый глубокомысленным и честным другом-дядей Стародумом. Из слезной сентиментальной драмы Фонвизин взял и манеру вкладывать в уста своим героям целые трактаты о моральной философии и устраивать на сцене собеседования на эти темы, вообще роли «резонеров» в его трактовке. Эти образцы добродетели и ума, Стародум, Правдин, Милон, Софья, противопоставлены невеждам и злодеям, которые уже не только смешны, но и отвратительны, возмущают душу. Эти последние частью столь же карикатурны, как персонажи «Бригадира» (например Вральман, Простаков), частью же характеризованы более сложно. Г-жа Простакова — это первый в России опыт нарисовать характер более или менее всесторонне, хотя подчеркнутость всех его очертаний выдает все же его условно театральную природу. Бытовой материал в изобилии введен в комедию; в ней развернута целая картина быта дворянской провинциальной усадьбы. Мелкие роли подсобных персонажей (Еремеевна, учителя) и некоторые отдельные сцены, например примерка кафтана, урок, экзамен, — служат полноте этой картины, поддерживая в то же время основную интригу. Язык почти всех ролей, как и в «Бригадире», резкий, грубый. Пословицы, поговорки, обыденный, «низкий» словарь и говорные, простонародные обороты речи создают впечатление «народности», реализма слога. Использована и индивидуализация и даже карикатурность языка отдельных персонажей (ломаная речь Вральмана, церковная речь Кутейкина и солдатская Цыфиркина). Иначе, чем другие, говорят добродетельные персонажи; их речь — это книжная, повышенная, важная речь серьезных литературных жанров.

Библиография: «Соч., письма и избранные переводы Фонвизина» под ред. Ефремова, 1863. «Избр. соч. Фонвизина», изд. Перевлесского. 1858. П. А. Вяземский. «Фонвизин», 1848. И. Н. Жданов. Соч., т. II, 1907 (то же в Биогр. Слов.). Я. С. Тихонравов. «Материалы для полного собрания сочинений Фонвизина», 1894. Д. Языков. «Фонвизин в русской литературе 1866—1892» (Библиографические записки 1892, № 11). В. П. Семенников (Русский библиофил, 1914 г.).

Гр. Гуковский.