Фортунатов Филипп Федорович

Фортунатов, Филипп Федорович (1848—1914), замечательный лингвист и главный распространитель научного языковедения в России, родился в Вологде, в семье исключительно одаренной, в 1864 г. поступил на историко-филологический факультет  Московского университета. Сравнительное языковедение тогда еще не преподавалось в русских университетах, и Фортунатов, как несколько ранее Буслаев и Корш, получал импульсы к научному лингвистическому методу непосредственно из западной книги. Окончив курс первым кандидатом, Фортунатов был оставлен при университете; готовясь к магистерскому экзамену, он быстро изучил литовский язык и летом 1871 г. вместе с Всеволодом Миллером совершил поездку в Сувалкскую губернию, где оба молодых ученых делали записи литовских сказок и песен (песни появились в 1872 г. в «Известиях» Московского университета). Сдав экзамен, Фортунатов был на два года отправлен за границу, где продолжал усиленно заниматься сравнительным языковедением и языками древнеиндийским и литовским; в Британском музее Фортунатов работал над рукописями Вед и по возвращении издал диссертацию («Samaveda» и пр., М. 1875), которая, кроме лингвистического исследования, содержала часть Самаведы (дотоле неизданную) с русским переводом, введением и комментарием.

Более двадцати пяти лет (1876—1902) Фортунатов занимал кафедру сравнительного языковедения в Московском университете, внося в преподавание все свое знание и очень значительный труд, ибо все курсы его были законченными и глубоко оригинальными научными произведениями. Уже в начале профессорской деятельности совершенно исключительное дарование Фортунатова созрело и определилось. На кафедре Фортунатов был воплощением чистого научного творчества. Атмосфера бескорыстной мысли была разлита в его аудитории, а его оригинальная личность распространяла совершенно особое обаяние.

Как профессор, Фортунатов отдавал себя всего родному университету. Его замечательные курсы, — общие («Введение в сравнительное языковедение», «Сравнительная фонетика» и «Сравнительная морфология индоевропейских языков») и специальные — по языкам древнеиндийскому, готскому, литовскому и древнецерковнославянскому, как произведения исключительного ума, до сих пор сохраняют все свое значение, а некоторые, каков обширный курс литовского языка, представляют исключительный научный интерес, как по материалу, так и по выводам.

Из аудитории Фортунатова вышел ряд учеников, обязанных ему научным методом; многие из них заняли в русских университетах кафедры по сравнительному языковедению, по русскому языку, по славянской и классической филологии: профессор Ульянов, академик Шахматов, французский специалист по русскому языку П. Буайе, скандинавские физиологи славянской речи Лундель и Брок, сербские филологи Сима Томич и профессор А. Белич, чешский филолог Ю. Поливка, финский славист Миккола и др.

Немногие статьи Фортунатова, появившиеся в печати, поставили его в ряду первоклассных лингвистов, а научные открытия его, коротко им формулированные, разрабатывались далее западными лингвистами. В 1902 г. Фортунатов был избран в Академию Наук и переселился в Петербург. Здесь значительную часть его времени поглощали обязанности редактора академических изданий по различным отраслям лингвистики общей и славянской. В сравнении с своей глубокой преподавательской и кабинетной работой Фортунатов печатал очень мало: по складу своего дарования Фортунатов был прежде всего мыслителем в своей специальности; его ум требовал сильной пищи и направлялся всегда к избранным темам; открытия свои он обнародовал редко, больше по просьбам друзей или велению случая, чем по обычаям ученых. Более крупные труды оставались в рукописи или не допечатанными, ибо мысль Фортунатова всегда работала далее. Главным способом научного общения для Фортунатова оставалась кафедра и личная беседа, а не книга.

Во второй период своей жизни Фортунатов оглашал иногда свои взгляды, всегда значительные, и по вопросам вне своей специальности. Так, в статье «О происхождении глаголицы», Фортунатов выводил некоторые знаки этой славянской азбуки из коптского (нижнее-египетского) письма. Тогда же Фортунатов формулировал свой взгляд на преподавание родного языка: Фортунатов находил, что теоретическое изучение грамматики следует перенести в старшие классы средней школы, ограничившись в младших классах только тем, что необходимо для правописания и элементарного разбора. В тот же период Фортунатов изменил свой взгляд на русское правописание. В 80-х гг. прошлого века, когда перемены были введены в правописание по проекту академиков Грота, Фортунатов  и Корш противопоставили этой малообоснованной «реформе» общий тезис: «по свойствам русского языка правописание должно быть основано не на фонетике, а на этимологии (происхождении слов), но на этимологии верно понятой». Когда в начале ХХ-го столетия при Академии Наук образовалась комиссия по реформе русского правописания, она составилась по большей частью из педагогов средней школы и вводила в самое правописание тот принцип «облегчения», коего педагоги не могли внести в министерские «требования грамотности». Фортунатов, как и другие академики-лингвисты (например, Шахматов), примкнул к этому движению и стал определенным сторонником новой орфографии.

Полный перечень печатных трудов Фортунатова издан при некрологах в «Отчете» Московского университета за 1914 г. и в «Известиях» Академии Наук за 1914 г., № 14. — Университетские курсы Фортунатова сохранились в литографических изданиях, по большей частью им самим просмотренных и по постановлению Академии Наук, состоявшемуся после смерти Фортунатова и еще (1926) не осуществленному, подлежат напечатанию.

В. Щепкин.