Франция. История. III. Феодальная реакция и внутренние кризисы XIV—XV вв

Франция. История. III. Феодальная реакция и внутренние кризисы XIV—XV вв. Возвышение королевской власти, объединение вокруг наследственного домена Капетингов почти всей территории Франции и образование вокруг короля сложного административного аппарата для управления государством отозвались на общем характере социальной политики французской королевской власти. Острие ее по-прежнему было направлено против феодальной аристократии. Короли не только сломили крупных феодалов и свели к ничтожному количеству число больших независимых сеньорий. Они продолжали ту же политику и по отношению к мелким феодалам. Со времени Людовика Святого они повели систематическую борьбу против частных войн, вовсе запретили их в своих доменах и ограничили право их ведения за пределами доменов установлением обязательного сорокадневного срока между объявлением войны и началом военных действий (т. н. quarantaine-le-roy), боролись с обычаем судебных поединков и дуэлей и старались заменить их правильным судебным разбирательством, поощряли постоянное вмешательство своих бальи и сенешалов в судебные и финансовые дела отдельных сеньорий, строго карали феодалов за попытки мятежа или неповиновения королевской власти, присвоили себе, наконец, право возводить в дворянское звание, которым широко пользовались для вознаграждения своих чиновников. В противоположность феодальному сословию значение городской буржуазии, по-видимому, непрерывно росло. Представители буржуазии неизменно призывались на всевозможные совещания, устраивавшиеся королями, из ее среды все чаще выходили ближайшие советники и сотрудники королей, а штат административных и судебных агентов королевской власти почти целиком набирался из рядов городского сословия. Но в то же время широкая политическая свобода, которой достигли французские города в эпоху коммунального движения, с средины XIII в. стала быстро клониться к упадку. Рост денежного хозяйства, вызвавший освобождение городов, в своем дальнейшем развитии привел к возникновению в среде городского населения резкого антагонизма между интересами городского патрициата и ремесленными корпорациями и превратил жизнь городов в непрерывную серию столкновений между враждующими классами, что, в связи с обычным для средневековых городов расстройством городских финансов, облегчало вмешательство во внутреннюю жизнь городов королевской власти. С другой стороны, самый рост королевского авторитета усиливал гнет административного давления на городскую жизнь, способствовал активному воздействию королевских агентов на органы городского самоуправления, ограничивал их политические функции и ставил их под опеку королевской администрации. Расходы по управлению и разорительные войны заставляли все более увеличивать бремя налогов и прибегать к таким сомнительным средствам покрытия расходов, как порча монеты, что гибельно отзывалось на всем ходе экономической жизни городов, а методы управления формировавшейся королевской бюрократии все чаще принимали характер открытого произвола, сопровождаемого хищениями и вымогательствами. Королевская власть начинала проникаться духом чистого деспотизма, ярким примером чего мог служить знаменитый процесс рыцарского ордена тамплиеров  (см.), когда-то бывшего в качестве крупной финансовой организации одной из верных поддержек королевской власти, а при Филиппе Красивом погубленного из желания захватить денежные капиталы и обширные недвижимые имущества ордена.

Деспотические замашки и финансовый гнет подорвали ту популярность, которой раньше пользовалась королевская власть в городах, и способствовали пробуждению в среде буржуазии оппозиционного настроения. Но в то же время начали портиться отношения между королевской властью и другим ее союзником — духовенством. В ХII — ХIII вв. союз между римской курией и французскими королями не только содействовал росту королевского авторитета внутри Франции, но и благоприятствовал замечательному расцвету во Франции средневековой науки, причем главным центром научного движения сделался знаменитый парижский университет, возникший в начале XIII в. и под двойным покровительством папы и короля приобретший по всей Европе славу высшего авторитета в вопросах богословия и философии. Но к концу ХIII в. отношения между папством и королевской властью стали изменяться. Папство, одержав победу над империей, не нуждалось больше в поддержке со стороны Франции и становилось по отношению к ней все более требовательным в деле осуществления своих теократических притязаний. Но и королевская власть, окрепшая и усилившаяся,  больше не склонна была проявлять по отношению к римской курии прежнюю уступчивость. Она была недовольна чрезмерным расширением функций инквизиционных трибуналов, настойчиво проводила политику подчинения церковных судов королевским судам, как высшей инстанции, и широко прибегала к взиманию с духовенства «десятин», обходясь при этом часто без согласия папы. Конфликт, сделавшийся при таких условиях неизбежным, разразился со всей силой в конце ХIII в. при вступлении на папский престол Бонифация VIIІ, который поставил своей целью осуществить по отношению к Франции всю полноту своего авторитета. Но французское правительство, заручившееся поддержкой французских сословий на генеральных штатах 1302 г. и выступавшее поэтому, как полноправный представитель всей Франции, вошло в соглашение в Италии с элементами, недовольными папской политикой, и уполномоченный Филиппа Красивого, Ногаре, даже сделал попытку арестовать Бонифация VIII для того, чтобы или заставить его отречься от папского престола, или привезти его во Франции и предать его суду церковного собора. Попытка эта окончилась неудачей, но победа королевской власти оказалась полной. Второй преемник Бонифация VIII на папском престоле, Климент V, не только должен был отказаться от его притязаний, но и согласиться перенести свою резиденцию из Рима в Авиньон на юге Франции, принадлежавший папам с 1274 г., оказать содействие Филиппу Красивому в его расправе с тамплиерами и вообще обратить на долгие годы папскую власть в орудие политики французских королей. Победа Филиппа Красивого была торжеством светского государства над церковью, но в то же время она нанесла такой сильный удар моральному авторитету самого папства, что поддержка папами французской политики потеряла прежнее значение, и духовенство, в течение конфликта не решавшееся стать ни на ту, ни на другую сторону, перестало быть силой, на которую королевская власть могла бы опереться в минуту опасности.

Раздражение феодального дворянства и недовольство городов обусловили собой возникновение против королевской власти феодальной, а отчасти и муниципальной реакции, носившей вместе с тем и сепаратистический характер. Несмотря на успехи французской промышленности и торговли, буржуазия была еще слишком слаба для того, чтобы занять в обществе руководящее положение, и первенствующая роль в этом оппозиционном движении выпала на долю феодальной аристократии. Движение началось еще в конце царствования Филиппа Красивого в 1314 г. и достигло особенной интенсивности при его сыновьях. Феодальные сеньоры отдельных областей Франции повсюду стали образовывать между собой «лиги», встречая сочувствие и поддержку со стороны горожан и духовенства, и предъявлять королям свои требования в своих «тетрадях» (cahiers). Королевская власть скоро принуждена была капитулировать и издать для каждой из французских областей особые хартии, в которых короли отказывались от вмешательства в дела отдельных сеньорий, подтверждали права сеньоров над их вассалами, освобождали население от   некоторых денежных поборов и стеснительных повинностей и признавали известную степень автономии за отдельными провинциями. Кроме того, брожение в разных классах общества заставляло королей все чаще и чаще созывать представителей сословий на генеральные штаты, чтобы обеспечивать себе их согласие на сбор налогов, внимательнее выслушивать их жалобы и допускать их к обсуждению важных государственных вопросов, благодаря чему они превращались постепенно в правильно функционирующее учреждение. Компетенция их распространилась теперь даже на вопрос о престолонаследии, и при их помощи был решен вопрос об устранении женщин от престола в силу салического закона, вследствие чего после прекращения в 1328 г. прямой линии Капетингов французский престол перешел к их боковой линии — Валуа. Политика двух первых королей из династии Валуа, Филиппа VI (1328—1390) и Иоанна Доброго (1350—1364), несмотря на их преклонение пред рыцарскими традициями, в сущности была продолжением политики Капетингов. Они продолжали заботиться об укреплении королевской власти за счет феодальных сеньоров и городов (к этому именно времени относится, например, установление королевской монополии на чеканку монеты и запрещение ее чеканить феодалам и городам) и расширять полномочия королевской администрации за счет прав населения. Заботились они и о дальнейшем увеличении французской территории. Так, им удалось присоединить к Франции Дофинэ (1349), после чего наследники французского престола стали носить титул дофинов, и добиться перехода в руки принцев королевского дома двух таких крупных сеньорий, как Бургундия и Фландрия. Но политика создания уделов внутри королевских доменов и утверждения принцев королевского дома в сохранившихся крупных сеньориях, которая в ХІII в. была безопасна для выраставшей королевской власти, теперь после обозначившейся в обществе феодальной реакции приводила к иным результатам. Из боковых линий королевского дома создавалась новая могущественная аристократия, в руках которой находился целый ряд крупных сеньорий (Бургундия, Анжу, Бретань, владения Бурбонского и Орлеанского домов и т. д.), и которая быстро проникалась феодально-сепаратистическими тенденциями, становясь естественным центром группировок мелких феодалов.

Общему ослаблению королевской власти способствовала, наконец, тяжелая и разорительная для Франции война с Англией, получившая название столетней (см. Столетняя война).

Причиной войны было столкновение интересов Франции и Англии во Фландрии, являвшейся главным рынком сбыта для английской шерсти, и в Гиени, упорно остававшейся в английских руках с середины ХII в., а поводом — притязания на французский престол английского короля Эдуарда III, бывшего внуком Филиппа Красивого по женской линии и не желавшего признавать прав династии Валуа. Война с самого начала приняла неблагоприятный для Франции оборот. Французам не удалось завоевать Фландрию, а затем они потерпели два тяжелых поражения при Креси (1346) и при Пуатье (1356), причем во второй раз попал в английский плен сам король Иоанн Добрый. Военные неудачи и опустошение большей части страны английскими отрядами заставляли королевскую власть несколько раз созывать генеральные штаты, которые соглашались на установление необходимых налогов, но с каждым разом становились все требовательнее по отношению к королевской власти и ее агентам и обнаруживали стремление подчинить своему контролю вею королевскую администрацию. Поражение при Пуатье дало толчок к возникновению в Париже в 1356—1358 гг. настоящего революционного движения, центром которого стали генеральные штаты, а вождем сделался парижский купеческий старшина (prévôt des marchands) Этьен Марсель (см. генеральные штаты, ХIII, 143). Революционное движение захватило и сельское население. Торжество феодальной реакции привело к средине XIV в. к резкому ухудшению материального положения крестьян, а опустошение страны и обложение крестьян тяжелыми поборами для выкупа попавших в большом количестве в английский плен их сеньоров окончательно вывели их из терпения, и во Франции вспыхнуло грозное крестьянское восстание, охватившее Иль-де-Франс, Нормандию, Фландрию и Шампань и получившее название «жакерии» (la Jacquerie). Но интересы принявших участие в революционном движении классов были слишком противоречивы для того, чтобы общее движение против королевской власти могло рассчитывать на успех. Несмотря на попытку Этьена Марселя установить контакт с восставшими крестьянами, горожане поспешили отступиться от них и не препятствовали феодальному дворянству подавить восстание при помощи суровых репрессий. В свою очередь феодальное дворянство, к которому примкнула и большая часть духовенства, скоро отмежевалось от революционной буржуазии Парижа, сплотилось вокруг дофина (будущего Карла V), управлявшего государством за отсутствием короля, и помогло ему одержать победу и восстановить порядок (1358). Вслед за тем дофин добился заключения мира с Англией (в Бретиньи в 1360 г.) путем значительных территориальных уступок (Пуату, Сентонж, Лимузэн, Перигор, Керси и т. д.), доведших пределы английских владений во Франции почти до пределов прежней Аквитании.

Крушение революционного движения 1356—1358 гг. помогло временному возрождению королевской власти при Карле V (1364—1380), который воспользовался миром с Англией для умиротворения и успокоения страны. Он широко привлекал к участию в управлении общественные элементы в форме многолюдных собраний нотаблей от отдельных сословий, которым не только позволял обсуждать важнейшие государственные вопросы, но и выбирать кандидатов на высшие государственные должности, и совершенно реорганизовал всю финансовую систему, добившись от генеральных штатов установления постоянных налогов в виде ряда косвенных сборов, носивших общее название aides, налога на соль (gabelle) и подымного налога (fouage). Еще во время генеральных штатов 1356—1357 гг. сбор налогов был отнят у королевских прево и передан особым «выборным» (élus), назначавшимся самими штатами. Карл V сохранил «выборных», но превратил их в своих агентов, а над ними в Париже поставил особых «главных советников» (соnseilleurs généraux), из которых впоследствии образовалась палата косвенных налогов (chambre des aides). Улучшение финансов позволило ему реорганизовать армию и создать в виде отрядов так называемых «жандармов» (gens d’armes) внушительную военную силу, после чего он с успехом возобновил войну с Англией и отнял у англичан большую часть уступленных им по миру в Бретиньи областей. Но его преждевременная смерть и сумасшествие его преемника, Карла VI (1380—1422), передали власть в руки соперничавших между собой принцев королевского дома и привели к установлению так называемого «феодализма принцев».

Крайняя тяжесть налогов вызвала в Париже восстание ремесленников, известное под именем восстания «мальотенов» (les maillotins), которое нашло немедленный отклик в других городах Франции, а в центральной части Франции, кроме того, разразилось новое восстание крестьян (т. н. tuchins). Принцы подавили и городское, и сельское движение суровыми мерами, но скоро сами разделились на две враждующие партии, получившие названия «бургундцев» (bourguignons) и «арманьяков» (armagnaсs). Во главе первой из них стояли герцоги Бургундские, в 1384 г. присоединившие к своим владениям Фландрию, во главе второй — герцоги Орлеанские, заключившие тесный союз с владетельными сеньорами юга, графами Арманьяками. Убийство герцога Людовика Орлеанского бургундским герцогом Иоанном Бесстрашным послужило сигналом к гражданской войне, охватившей почти всю Францию. Между тем война с Англией, почти прекратившаяся после смерти Карла V, с вступлением на английский престол в 1413 г. Генриха V грозила разгореться с новой силой. Чтобы заручиться против подготовлявшегося английского десанта необходимыми средствами, правительство Карла VI созвало в Париже генеральные штаты, которые предъявили ему целый ряд требований (см. ХIIІ, 145). Так как правительство медлило с их удовлетворением, то в Париже началось революционное движение, главными участниками которого сделались парижские ремесленники, и во главе которого стала могущественная корпорация мясников. Восставшие, получившие название «кабошийцев» (les caboсhiens) от имени своего главного вождя, мясника Кабоша (Caboche), при тайной поддержке Иоанна Бесстрашного овладели городом и вынудили правительство издать обширный ордонанс (la grande ordonnanсe caboсhienne), который удовлетворял их главные требования и обещал ряд реформ (см. ХIII, 146). Но революционные выступления парижской демократии приняли такой бурный характер, что напуганная ими зажиточная парижская буржуазия открыла ворота арманьякам, которые помогли королевской власти подавить кабошийское движение. Французская армия двинулась навстречу высадившимся во Франции англичанам, но в сражении при Азенкуре (1415) подверглась полному разгрому, после чего англичане заняли всю Нормандию. Вслед за тем убийство Иоанна Бесстрашного, в чем обвиняли дофина (будущего Карла VII), побудило сына Иоанна, Филиппа Доброго, заключить с Англией союзный договор в Труа (1420), в силу которого Генрих V был признан наследником французского престола после Карла VI. Генрих V занял Париж, и только преждевременная смерть в 1422 г. (за которой последовала и смерть Карла VI) помешала ему сделаться королем Франции. Занятие англичанами всей северной части Франции вызвало, однако, во всех классах французского общества национальное движение, яркой выразительницей которого явилась Жанна д’Арк (см.). Несмотря на ее гибель, движение оказалось настолько сильным, что уже в 1435 г. Филипп Добрый принужден был заключить мир и союз с Карлом VII, и решительный перевес в военных действиях перешел на сторону французов. В 1453 г. столетняя война окончилась взятием последнего оплота англичан на юге, Бордо, и из всех прежних владений англичан во Франции в их руках остался только Кале (см. столетняя, война).