Галломания

Галломания, преувеличенная привязанность ко всему французскому, целая полоса в истории европейской культуры XVIIІ века и частью даже ХVII века. Блестящая внешняя сторона царствования Людовика XIV сделала Францию в глазах династий и союзных с ними феодальных классов законодательницей и политических нравов, и внешнего быта. Вместе с укреплением после Вестфальского мира территориального суверенитета немецких князей, последние стали усердно перенимать внешние формы и повадки французского абсолютизма, а вслед за ними немецкая аристократия начала предаваться «обезьянству» (Nachafferei) перед всем французским. В Испании французское влияние стало особенно заметно с воцарением Филиппа V, внука Людовика XIV. В Италию оно перешло не сразу, и в некоторых государствах, например, в Венеции, с трудом одолевало местные традиции. В России подражание французам приняло чрезмерные формы особенно при Елизавете и в начале царствования Екатерины, в период ее увлечения просветительной философией. Плодами екатерининской галломании были «Наказ», доклады Бецкого и проч. Она сказывалась во всем, начиная с одежды и кончая языком. Известна фраза, сфабрикованная Сумароковым по методе современных ему галломанов: «Я в дистракции и дезеспере: моя аманта сделала мне инфиделите. Но я ку сюр против риваля своего буду реваншироваться». Когда выяснилось, что французская революция — прежде всего социальный переворот, романтические восторги, вызываемые ею в среде русской аристократии, сразу прошли и сменились ненавистью. Вследствие этого понемногу стала проходить и галломания. В начале царствования Александра I был короткий рецидив галломании, но он не пережил событий 1812 года.