Гартман Карл Роберт Эдуард фон

Гартман (Hartmann), Карл Роберт Эдуард фон, один из крупнейших немецких философов второй половины XIX века. Родился 23 февраля 1842 г., получил серьезное домашнее воспитание под руководством своего отца, прусского генерала; по окончании курса в гимназии (1858), поступил на военную службу, но, получив тяжкое страдание колена, ставшее хроническим, был вынужден выйти в отставку (летом 1865 г.). Во время болезни занимался сначала музыкой, живописью и беллетристикой, а затем перешел к философии и в промежуток от 1864 до 1867 г. написал прославившее его сочинение: «Философия бессознательного». С начала своей болезни и до смерти жил в Грослихтерфельде (близ Берлина) частным лицом, всецело отдаваясь ученой и писательской работе. Умер 25 мая 1906 г. Свои сочинении Гартман сам делил на три группы: систематические, историко-критические и «популярные». Во всех своих работах Гартман проявляет большую смелость и силу мысли, много учености (особенно в позднейших работах), остроумия и диалектической ловкости, хотя подчас допускает необоснованные и произвольные положения. Гартман весьма плодовитый писатель; полное собрание его сочинений состоит из 40 томов, «избранные сочинения» изданы в 13 томах. Важнейшие из философских сочинений Гартмана: «Philosophie des Unbewussten» (1869); «Neukantianismus, Schopenhauerianismus und Hegelianismus» (1877); «Zur Geschichte und Begründung des Pessimismus» (1881); «Aesthetik» (2 т., 1886-7); «Das Grundproblem der Erkenntnistheorie» (1889); «Geschichte der Metaphysik» (2 т., 1899-1900); «Die moderne Psychologie» (1901); «Die Weltanschauung der modernen Physik» (1902); «Das Problem des Lebens» (1906) и многие другие. Кроме того, после смерти Гартмана вышли (в 1908-9 гг.) 8 томов его «System der Philosophie im Grundriss». Историческое положение своей философии сам Гартман обстоятельно устанавливал в «Предисловии к 11-му изд. Философии Бессознательного». Гартман определяет свою систему как «синтез Гегеля и Шопенгауэра», с решительным преобладaниeм Гегеля, - синтез, выполненный под руководством учения о принципах, данного Шеллингом в его «положительной» философии, и понятия о бессознательном, имеющегося в первой системе Шеллинга; первоначальные, абстрактные результаты этого синтеза слиты затем с лейбницевским индивидуализмом и с современным естественнонаучным реализмом в конкретный монизм, в котором реально-феноменалистический плюрализм становится превзойденным моментом; наконец, получающаяся таким путем система строится на эмпирическом основании с помощью индуктивного метода современных наук, естественных и исторических. Устранение умозрительной дедукции и полный отказ от аподиктической достоверности отличают мою философию от всех прежних рационалистических систем; я даю лишь вероятность, постепенно убывающую от основания моей системы к ее вершине, а потому каждый читатель может идти со мной до такого пункта, до которого он хочет, и в то же время нельзя опрокинуть или хотя бы поколебать нижние и средние части системы критикой ее вершины».

В гносеологии Гартман - «трансцендентальный реалист»: он принадлежит к тому широкому («спиритуалистически-спекулятивному» или «романтическому») направлению немецкой философии XIX века, которое явилось догматико-реалистической (в гносеологическом смысле) реакцией против теоретико-познавательного идеализма предыдущего столетия; для Гартман (как и для других немецких «философов абсолютного») основной реальностью является не «сознание» (познающего субъекта), а некоторое пантеистически понимаемое духовное бытие, и именно, конкретное Бессознательное. Сознание же является для Гартмана лишь далеким производным этого основного бытия: оно возникает лишь тогда, когда в первоначальном полнейшем единстве элементов этого «абсолюта»: воли и представления - произойдет разлад, когда возникнут представления, определяемые не стремлениями воли, а независимые от нее; такие представления вызывают в воле реакцию «удивления и изумления», каковая и есть сознание. Как «трансцендентальный реалист», Гартман признает метафизическую объективность априорных форм разума (имевших в «традиционном идеализме» Канта лишь субъективное значение), их совпадение с «вещами в себе»: «вещи в себе» являются «трансцендентными причинами» по отношению к сознанию. Высшие принципы даются особым философским откровением (вроде «интеллектуальной интуиции» Шеллинга) - «гениальным скачком мистической природы», «внушением Бессознательного»; задача философии - преобразовать полученное этим путем содержание из формы образа и необоснованного утверждения в форму рациональной системы при помощи идущих друг другу навстречу методов умозрения и индуктивного обобщения (отсюда эпиграф к Philosophie des Unbewussten: «спекулятивные результаты по индуктивно-естественно-научному методу»). Идя этим методом, Гартман и приходит  к убеждению, что в основе мира лежит нечто духовное, действующее целесообразно, но не обладающее сознанием (das Unbewusste, обычно переводимое «Бессознательное»; у М. И. Каринского: «Несознанное»), или превышающее сознание (das Ueberbewusste», «Сверхсознательное»; этот термин предпочитает Вл. С. Соловьев). И привлекая обильный эмпирический материал, Гартман старается (часто с натяжками) доказать, что это духовное начало непосредственно, как особый духовный агент, наряду с материальными причинами, действует в различных отправлениях животных организмов (в деятельности спинного мозга и нервных узлов, в произвольных движениях, в инстинкте, в связях воли с представлениями, в рефлекторных движениях, в «целебной силе природы» и т. д.), в человеческом духе (в инстинкте, в половой и материнской любви, в чувствах и предчувствиях, в характере и нравственности, в эстетическом суждении и художественном творчестве, в образовании языка, в мышлении, в возникновении чувственного восприятия, в мистике, в истории), а также в важнейших проявлениях жизни растений и, наконец, в самой материи, атомы которой Гартман объясняет как системы сил, бессознательно осуществляющих некоторые цели, т. е. обладающие бессознательными представлениями («атомистический динамизм»). Это «Бессознательное» в своих действиях безболезненно, неутомимо, мышление его имеет нечувственный характер; оно безвременно, непогрешимо, неизменно, обладает неразрывным внутренним единством; оно есть всеобъемлющий индивидуум, Абсолют; оно признавалось всеми важнейшими философскими системами и тожественно с «субстанцией» Спинозы, «абсолютным» Фихте, «абсолютной идеей» Гегеля. В нем нераздельно соединены и «алогическая воля» (Шопенгауэра), и «разумное представление», «логическое» (Гегеля); оба элемента первоначальны и один без другого существовать не могут. Слепая воля дает миру реальное бытие (Existenz) актом нелогического перехода своего из потенциального состояния в актуальное хотение; а логическая идея привносить в это бытие его идеальную сущность (Essenz). Везде в мире господствуют цели, и все в нем целесообразно и разумно: мир самый лучший из возможных. Однако, это не значит, что он хорош: страдание и зло в нем решительно преобладают, и было бы, конечно, лучше, если бы он вовсе не существовал. Все виды «эвдемонологического оптимизма» суть не что иное, как иллюзии; иллюзорны и личное счастье человека на земле, и надежды на загробное блаженство (Гартман не допускает личного бессмертия), и мечты о счастии всего человечества, о социальном рае. Поэтому в «эвдемонологической» сфере (или с точки зрения удовольствия - Lustmassstab) Гартман решительный пессимист. Однако, он подчеркивает, что его пессимизм гораздо ближе к кантовскому, чем к шопенгауэровскому. Кроме того, в общей концепции мира (Zweckmassstab) Гартман оптимист  («эволюционный» или «телеологический»): он убежден, что строй мира целесообразен, что слепая воля будет в конце концов побеждена и уничтожена, и что это произойдет  через рост  сознания. Сознание вступит в борьбу с волей и искупит  бытие мира через посредство коллективного самоубийства всего человечества. Через развитие сознания и умножение числа сознательных индивидуумов в человечестве сосредоточится большая часть проявляющегося в мире духа; и тогда исчезновение человечества уничтожит и весь вообще мир. В философии религии Гартман старается синтезировать христианство с религиозной философией индусов. Много шума возбудила брошюра Гартмана «Саморазложение христианства и религия будущего», где автор доказывает, что падение христианства началось с конца средних веков, резко порицает «либеральный протестантизм» и настаивает  на необходимости и возможности новой всемирной религии, не указывая, однако, какова она должна была бы быть. Заслуживают внимания более поздние работы Гартмана специального характера («Die Geschichte der Metaphysik» и др., особенно «Kategorienlehre»), в которых он соединяет  обширные познания в истории философии с уменьем ясно и точно формулировать свои и чужие взгляды и устанавливать отношения между теми и другими. Гартман жалуется, что о нем судят по его юношеской «Философии бессознательного», и заявляет, что даже в ее теперешнем виде эта книга излагает  лишь часть его философии, да и эту часть лишь в пропедевтическом изложении. О Гартмане на Западе существует большая литература; хронологический перечень важнейшего из нее (кончая 1890 г.) у О. Plümacher, «Der Kampf ums Unbewusste» (2 Aufl. 1891); Schneidewin издал «Lichtstrahlen aus E. von Hartmann's sämmtlichen Werken» (2 Aufl., 1890). Сам Гартман особенно рекомендует, для первоначального ознакомления со своей философией книгу A. Drews'a, «Е. v. Hartmann's philosophisches System im Grundriss» (1902).

См. также О. Braun, «Е. v. Hartmann» (1909); L. Ziegler, «Das Weltbild Hartmanns» (1910); М. И. Каринский, «Критический обзор последнего периода германской философии» (1873); Н. Н. Ланге, «История нравственных идей XIX в.» ч. I (1888); О. Кюльпе, «Современная философия в Германии» (1903; краткая, но ясная характеристика метафизики Гартмана); Г. Челпанов, «Введение в философию» (1905). Из сочинений Гартмана имеются по-русски только: «Сущность мирового процесса или философия бессознательного» в изложении А. А. Козлова, 2 тома (1873-1875); «Спиритизм» (1887); «Пессимизм и педагогика», перевод с рукописи Вл. Соловьева («Русский Обозреватель», 1890, № 1); «Современная психология» (1902); «Истина и заблуждение в дарвинизме» (1906).

Вл. Ивановский.