Германия (VI. Гогенштауфены)

VI. Гогенштауфены. Расцвет и упадок империи. Первый Гогенштауфен, Конрад III (1137-1152), однако, не был человеком того закала, который мог бы одновременно вести борьбу против двух таких серьезных противников, как папство и князья. Он был герцогом Швабским, сыном дочери Генриха IV, следовательно, в нем была салическая кровь. Но в нем не было ни энергии правителя, ни широты взгляда политика. Он поддался новой церковной силе, которая в лице Бернарда Клервосского (см.) пыталась осуществлять свои задачи, поднявшись выше спора империи с папством, выше империи и выше папства. Второй крестовый поход был задуман вопреки папству, и Конрад принял в нем участие, не получив из этого никаких выгод. Поход кончился полным поражением крестоносцев, которые не только не добились цели — возвращения Эдессы, — но вернулись, покрытые бесславием. Это бесславие уронило престиж королевской власти в самой Германии, ослабило международное положение империи и вообще осложнило задачу империи до последней степени. Один был только благоприятный признак, дававший надежду на лучшее будущее: папство потеряло руководительство духовной жизнью Европы, чем было поколеблено его политическое положение. Этой конъюнктурой и воспользовался гениальный преемник Конрада, Фридрих I Барбаросса (1152-1190).

Фридрих начал с того же, с чего начинал Генрих IV, — с устройства собственной территории, которая служила бы ему и военной точкой опоры, и новым денежным источником взамен утерянных по Вормскому конкордату прав на церковные земли. Он отдал Швабию своему двоюродному брату, сыну Конрада III, Фридриху, в котором был уверен, как в себе. Обеспечив себя здесь, он без труда привлек к себе всех крупных князей: Генриха Льва Саксонского, могущественного представителя рода Вельфов, передачей ему Баварии; южных Вельфов — уступкой им целого ряда ленов в Италии, Церингенов, предприимчивый род юго-западных князей, — обещанием Бургундии. Опираясь на светских князей, он свободнее мог распоряжаться духовными ленами, ибо епископы были лишены поддержки ослабевшего папства. Германию, таким образом, Фридрих мог считать вполне надежной и, полный веры в себя, обратился к Италии, где бессилие папства и слабость норманнских королей открывали ему широкие перспективы. Но здесь его встретило неожиданное и очень серьезное препятствие: Ломбардия, до сих пор верная опора немецких королей, стала ускользать из его рук. Там успели усилиться разбогатевшие города, давно уже отобравшие у своих епископов захваченные ими регалии: судебную, монетную, рыночную, торгово-таможенную. Они не признавали над собой никакой власти и фактически превратились в независимые республики. Ломбардские бароны были уже подчинены, и теперь более крупные из городов старались округлить свои территории — на счет мелких. Уже Комо и Лоди жаловались королю на Милан и просили его защиты. Терять Ломбардию было нельзя, ибо казна лишалась этим огромного финансового ресурса. Фридрих это понимал. В 1154 году он появился в Ломбардии, принял жалобы, объявил Милан под опалой, не предпринимая пока против него никаких репрессивных мер, потом двинулся в Рим, короновался там; при этом, чтобы добиться венчания, ему пришлось выдать папе Адриану IV головою очень удобную и выгодную для него партию Арнольда Брешианского (см.). Потом он вернулся в Германию, едва не попав в альпийских проходах в руки засады, расставленной ему веронцами. Первый поход в Италию, словом, совсем не был триумфом для Фридриха. Это немедленно отразилось в Германии, где императору для водворения прочного порядка пришлось еще раз заняться отношениями с князьями. Он возвел Австрию в ранг самостоятельного герцогства (1156), понимая важность дробления старых племенных единиц хотя бы ценой создания новых гнезд территориальной власти. Затем все с той же целью упрочения собственной территориальной опоры женился на бургундской наследнице, своему брату Конраду передал пфальцграфство рейнское, а земли между пфальцграфством и Бургундией стал сосредоточивать в своих руках путем покупки. Весь юго-западный угол империи был в его руках, а крупные князья других частей Германии — ему преданы. Германия устраивалась без епископов. Чтобы окончательно порвать зависимость от церкви, Фридрих решил ввести новую административную систему и, как материалом для этого, воспользовался классом министериалов; он выбрал наиболее крупных: имперских и церковных. Конечно, трудно было всю страну подчинить новому режиму, но область, где Фридрих чувствовал себя не только императором, но фактическим монархом, Швабия и Верхний Рейн, без труда приноровились к новым чиновникам короля, творившим каждый в своем округе суд и расправу. Фридриху пришлось их вознаграждать за это леном. В истории министериалов этот момент был поворотным. Пользуясь своим положением, которое создавало непосредственные связи между ними и королем, они очень быстро превратили в наследственные лены участки, которые они держали от помещиков. То же скоро сделалось и с королевскими ленами. Повторилась история с каролингскими графами: лены, данные за службу, стали наследственным владением. Иначе и не могло быть при господстве натурального хозяйства: естественно присваивался капитал, доходы с которого должны были служить вознаграждением за службу. Это была последняя попытка создать чиновничество на основе земельных пожалований. В эпоху наступающего денежного хозяйства жалованием должны были служить уже деньги. Как бы то ни было, новая административная система явно старалась отодвинуть на задний план епископов. Последним это было крайне невыгодно, ибо умаляло их удельный вес все больше и больше. Чтобы разрушить столь гибельные для себя перспективы, епископы стали искать случая вновь создать конфликт между империей и папством: при таком конфликте папа естественно должен был искать их поддержки и тем заставить также и императора обратить на них свои взоры. Как раз в это время у епископов явился даровитый лидер, Рейнальд Дассельский, сделавшийся вскоре канцлером Фридриха. Он ненавидел папство и, подготовляя конфликт, надеялся одновременно достигнуть двух целей: унизить Рим и поднять немецкий епископат. Папа и сам скоро дал повод для конфликта. На собрании князей в Безансоне папский легат, читая латинское послание, перевел его на немецкий язык так, что выходило, будто Фридрих получил императорскую корону, как лен от папы. Это было только прямым воспроизведением обязательств Лотаря II, но князья были так возмущены, что один из них, Отто Виттельсбах, чуть не заколол легата на месте. Император же издал прокламацию, в которой говорилось, что он получил корону милостью Божьей и выбором князей, что утверждающие, будто он принял ее в лен от папы, — обманщики и враги Христовы. Теперь нужно было заставить папу признать эту точку зрения. Но путь в Рим лежал через Ломбардию, где опальный Милан успел за эти годы создать прочный союз ломбардских городов. Значит, нужно было раньше сломить эту новую силу, чтобы добраться до папы.

Тут Фридрих со свойственной ему находчивостью воспользовался новым идейным течением. В Болонье в конце XI века возникла юридическая школа (см. римское право, рецепция), которая, опираясь на учения юристов императорского Рима, выдвинула теорию последовательного императорского абсолютизма. С этой точки зрения феодальное отчуждение королевских регалий являлось актом, совершенно недопустимым. Регалии, как часть известных королевских прав, должны были находиться в руках короля и только короля. В Ломбардии же ими, как было указано, завладели города. Фридрих в декларации, основанной целиком на учении римских юристов, потребовал, чтобы города вернули ему его права. Большинство уступило. Милан отказал. Тогда Фридрих явился в Ломбардию с войском (сентябрь 1158), осадил и быстро взял Милан. Гордая коммуна должна была подчиниться. Тогда Фридрих собрал сейм в Ронкалье, где новое учение торжественно было провозглашено, как принцип практической политики. Архиепископ миланский от имени собравшихся князей объявил Фридриха абсолютным властителем Ломбардии и волю его источником всякого закона: scias оmnе jus populi in condendis legibus tibi concessum; tua voluntas jus est, sicuti dicitur: quod principi placuit, legis habet vigorem. Но положения Институций, к несчастью для Фридриха, не имели волшебной силы: когда он, распустив значительную часть войска, стал требовать от городов, чтобы они допустили в свои стены его министериалов, города сначала попробовали уклониться, найти лазейки; когда чиновники императора начали настаивать, поднялось брожение. Милан, в конце концов, просто взбунтовался и выгнал хозяйничавших в нем любимцев Фридриха: Отто Виттельсбаха и канцлера Рейнальда. Фридрих снова объявил Милан под опалою, осадил его и маленькую Крему, гнездо самой буйной оппозиции. Сопротивление на этот раз длилось долго. Крема пала в 1160 году, а Милан только в 1162 году. Оба города были разрушены до основания, а жители выселены. Но воспользоваться победой вполне Фридриху не пришлось: обострился конфликт с Римом. После смерти Адриана большинство выбрало папой Александра III. Император выставлял одного за другим своих антипап, но все безуспешно: энергичный Александр, гонимый, скитался по Европе, но не сдавался. В 1167 году Фридрих выгнал его из Рима, но злокачественная лихорадка так опустошила его войско, что он едва мог проскользнуть через Ломбардию. Приходилось начинать сызнова. Трудность победы в Италии, как теперь определилось вполне ясно, обусловливалась союзом Ломбардии с папой: не покорив Ломбардии, нельзя было справиться с папой; не покончив с папой, невозможно было добиться прочных успехов в Ломбардии. В 1176 году император решил нанести ломбардскому союзу решительный удар. В его распоряжении были силы большинства епископов, ибо борьба с папством, как они и ожидали, подняла их значение, и они были целиком на стороне императора. Но, чтобы быть в силе, Фридриху нужны были контингенты светских князей и, главным образом, конечно, контингенты Саксонии и Баварии, то есть Генриха Льва. Тут его и ждал удар: Генрих отказал по причинам, не выясненным еще, как следует. Просьбы императора не помогли; Вельф был упорен. Тогда Фридрих решил рискнуть и пошел на Ломбардскую лигу с малыми силами. При Леньяно он был разбит на голову и едва спасся сам (29 мая 1176). Таким образом, попытка справиться с папой через покорение Ломбардии оказалась безуспешной вследствие своеволия немецких князей. Чтобы, так или иначе, урегулировать итальянские дела, Фридриху оставался один путь: начать переговоры с папой, чтобы через папу восстановить свою власть в Ломбардии. Переговоры пошли быстро. Они начались в Ананьи, продолжались в Ферраре и закончились в июле 1177 года в Венеции торжественным свиданием Фридриха с Александром. С Ломбардией было заключено перемирие на шесть лет. В 1179 году Фридрих был уже в Германии и занялся карательной экспедицией против Генриха Льва. Поход императора на север был успешен. Смирился гордый Вельф, и на съезде князей в Эрфурте (1181), пав к ногам императора, просил помиловать его. Он был изгнан из Германии, а из его владений выкроено было такое множество княжеств, что от племенных герцогств саксов и баваров осталось отныне только одно имя: от Саксонии было отделено герцогство Вестфалия на западе и множество епископств на востоке; от Баварии отрезаны герцогства Штирия и Меран и несколько мелких кусков; последние были присоединены к швабской вотчине императора.

Успокоив Германию и укрепив еще больше свою территориальную власть, Фридрих задумал заключить более прочный мир с Ломбардией и папой. Переговоры кончились Констанцским договором 25 июня 1183 года. За городами были признаны все права самостоятельных государств, имперских вольных городов. Фридриху пришлось забыть о своих регалиях и вообще о том, какие приятные вещи говорили когда-то об императорской власти римские юристы. Но он обеспечил за собой ежегодную дань со стороны городов, как внешний признак их юридической зависимости от империи. Это был все-таки огромный успех для Фридриха, на какой после Леньяно он едва ли мог рассчитывать. За ним быстро последовал другой: обручение сына Фридриха, Генриха, уже коронованного королем Германии, с наследницей королевства обеих Сицилий, Констанцией (1186). Перед империей открывались ослепительные перспективы: папство оказывалось в тисках. Рим обеспокоился, пытался вновь создать смуту среди немецких духовных князей, потерпел неудачу и смирился: момент был неблагоприятен, и курия умела ждать. Теперь старый император, которому ничто не угрожало, решил кончить свое царствование актом, в котором империалистская политика последних лет его царствования, окрыленная норманнским браком, нашла свое высшее, хотя вполне отвечающее духу времени, выражение. Он решил идти в крестовый поход, чтобы вновь освободить завоеванный в 1187 году Саладином Иерусалим. Ему было почти 70 лет, когда в начале 1189 года он двинулся из Регенсбурга во главе блестящего рыцарского ополчения. Третий крестовый поход был богат рыцарскими подвигами, но не результатами. Что касается немецкого воинства, то ему не повезло больше других. Фридрих утонул в июне 1190 года в водах Салефа, сын его Фридрих умер под Аккою от болезни, а из блестящих рыцарей немногие увидели вновь родину.

Сын Фридриха Генрих IV (1190-1197), которому с самого начала пришлось выдержать борьбу с Генрихом Львом, начал понимать, что королевская власть, пока она остается в Германии, вечно вынуждена будет считаться с ограничивающими влияниями духовных и светских князей. И как только умер король обеих Сицилий Вильгельм II (1189), он решил перенести центр тяжести именно туда, на юг Италии, в страну, где феодализм был явлением наносным, где традиции мусульманского фанатизма и греческого бюрократического строя так хорошо подготовили почву для взращения абсолютизма. В душе Генриха поднимались один другого шире, один другого блестящее планы империалистической политики, перспективы универсальной монархии. Одаренный упорной волей и наследственной энергией Гогенштауфенов, он твердыми шагами стал двигаться к цели. Ему приходилось в Германии считаться уже не с племенным моментом, а либо с династическими интересами (Генрих Лев), либо с торговыми. Последнее было особенно важно: города нижнего Рейна с Кельном во главе, которые торговля тесными узами привязывала к Англии, не могли одобрить той политики, которая тянула к Италии. Так же, как и Вельфский герой, они пробовали восстанием вынудить Генриха к уступкам. Но Генрих с ними справился, ибо в окрепших вполне министериалах он имел уже могучую поддержку. Оставалось сокрушить претендентов в самой южной Италии. Первый поход (1191) был неудачен. Второй (1194) зато был вполне счастлив. Он победоносно прошел Апулию, переправился в Сицилию, взял Палермо, зверски расправился с его защитниками — ибо в противоположность отцу Генрих был крайне жесток — и водворился, наконец, там настоящим восточным деспотом. Чтобы увенчать свои империалистские планы, он подобно отцу стал готовиться к крестовому походу. Во время приготовлений он умер (1197).

Сейчас же после его смерти Германия сделалась жертвой смут. Сын Генриха Фридрих был двухлетним ребенком. Но у него было еще два брата: Филипп, герцог Швабский, и Оттон, герцог Бургундский. Первый и выставил свою кандидатуру. Но соперником его явился младший сын Генриха Льва, Оттон, граф Пуату. Сначала перевес был на стороне Филиппа, но его торжество длилось недолго: в 1208 году он был убит одним бароном из личной мести. Оттон IV (1208-1215), опираясь на министериалов, захватил власть в свои руки, был признан князьями и некоторое время фактически царствовал в Германии. Но ему пришлось считаться с таким страшным противником, как папа Иннокентий III. Он отлучил Оттона и выдвинул против него юного Фридриха II, который делал вид, что во всем подчиняется папе. Сильный поддержкой папы, получив с его помощью большую ссуду от Филиппа Августа французского, Фридрих быстро перетянул на свою сторону князей, а папу отблагодарил Эгерской золотой буллой 12 июля 1213 года, в которой империя вернула папству все свои приобретения, закрепленные Вормским конкордатом. Оттон в это время ввязался в распрю английского короля Иоанна Безземельного с Филиппом Августом, едва не попал в плен французам при Бувине (1214) и этим окончательно подорвал свое положение. Фридрих II (1215-1250) торжественно короновался в Ахене в июле 1215 года, а Оттон несколько времени спустя умер, всеми покинутый, в одном уединенном немецком замке. Год спустя умер и Иннокентий, не дождавшись обещанного ему Фридрихом крестового похода, назначенного на июль 1217 года. Теперь у Фридриха уже не было ни соперника, ни чересчур назойливого союзника. Он смело мог отдаться своей любимой, унаследованной от отца, мечте об основании единой империи, как основы широкой мировой политики. Чтобы окончательно устранить все препятствия в Германии, он даровал немецким епископам знаменитую привилегию 1220 года (Confoederatio cum principibus ecclesiasticis), которая гласила, что отныне никто не имеет права на епископских землях строить города и деревни, закладывать бурги, учреждать таможни и монетные дворы без разрешения епископа, что города, являющиеся епископскими резиденциями, совершенно освобождаются от действия королевской администрации. Словом, епископы получили вполне независимое положение. Политика Барбароссы, который умел выжимать из епископов поддержку, не уступая им ничего существенного, была, таким образом, заменена диаметрально противоположной. Зато сын Фридриха Генрих был избран немецким королем. Между тем под разными предлогами он оттягивал обещанный крестовый поход. Папы сначала спокойно напоминали ему об этом, потом стали нервно торопить, а когда на папский престол вступил Григорий IX, начались угрозы. Это было в 1227 году. Фридрих укрепил к этому времени свою политику настолько, что мог уже двинуться. Он выступил; папе показалось, что он нарочно затягивал поход, и он послал ему в вдогонку отлучение. А Фридрих зимой 1228 года высадился в Сирии и одними переговорами заставил султана возвратить ему Иерусалим. Летом 1229 года он вернулся, и некоторое время спустя папа снял с него проклятие. Фридрих спокойно занялся делами своей сицилийской монархии, где знаменитые Мельфийские установления (1231) положили начало настоящему бюрократическому абсолютизму (см. Сицилий обеих королевство). Там, на благодатном юге, ничто не путало его планов, никто не мог сколько-нибудь серьезно сопротивляться его воле. Тем меньше радовала его Германия. Фридрих назначил регентом при малолетнем короле Генрихе кельнского архиепископа Энгельберта (1220); но гордый церковный князь, сильный только что полученными привилегиями, сразу взял такой курс, который был выгоден папству и разве еще отвечал интересам торговых городов нижнего Рейна. Когда его убили (1225), Фридрих уже не повторил опыта с церковными князьями: он учредил регентство из двух герцогов, Австрийского и Баварского (1225). Но и это правление длилось недолго. Генрих возмужал и отделался от опеки (1229), окружив себя министериалами. Фридриху не нравилась эта политика. Но он тщетно старался заставить юного сына повиноваться себе. Снова надвигалась борьба отца с сыном. Чтобы привлечь на свою сторону князей, Генрих даровал им самые широкие привилегии (Constitutio in favorem principum, 1231): было запрещено строить города на княжеской территории без согласия князей; был запрещен городам прием Pfahlbürger’ов; за князьями были сохранены все регалии, им даровано право постройки укреплений и законодательства с участием местных именитых людей (majores et meliores). Но Фридрих не потерялся. Он отлично успел понять, что в Германии абсолютизма основать ему не удастся, а при этих условиях ему было все равно, вырастут еще княжеские прерогативы или нет. И он решил дать князьям более, чем дал Генрих. На Равенском имперском сейме 1232 года он объявил упраздненной всякую городскую автономию, если она не утверждена господином города, а все городские регалии, завоеванные до того времени горожанами, приказал вновь вернуть сеньорам городов. Расчет Фридриха оказался правильным. Когда Генрих в 1234 году восстал против отца, то был без труда побежден им (1235) и кончил дни свои в заключении. Королем был сделан другой сын Фридриха, Конрад.

Дав в Германии волю князьям, император с тем большей энергией начал укреплять свой абсолютизм в Италии. Сицилия была уже скована цепями бюрократизма. Фридрих начал проводить ту же политику в Ломбардии. Города восстали, но Фридрих разбил их ополчения в 1237 году при Кортенуове и начал насаждать свои реформы в духе Мельфийских установлений. Тут Рим пришел в полное отчаяние, встревожились Венеция и Генуя. Против Фридриха встал грозный тройственный союз, с которым он не совладал. Это была первая борьба абсолютизма против теократии и партикуляризма в Италии (см. Италия, история). Папство было еще очень сильно. Итальянские городские республики — слишком молоды и могучи. В Германии папа опять нашел поддержку в епископах, которые выдвинули против отлученного еще раз императора нового короля Генриха Распе. Тщетно Фридрих пытался теперь поднять за себя города дарованием им вновь отнятых привилегий. Его дела шли все хуже и хуже. Когда он умер в 1250 году, его партия была проиграна. Преемник его Конрад IV (1250-1254) не успел поправить ничего. Сицилия досталась побочному сыну Фридриха Манфреду (1254-1266), но и он процарствовал недолго. Папа отдал его королевство в лен Карлу Анжуйскому. При Беневенте (1266) решилась судьба Сицилии и Манфреда. Войско его было разбито, и сам он погиб в бою. Год спустя добывать наследие отцов пришел из Германии сын Конрада, юный Конрадин. Французы разбили и полонили его при Тальякоццо, и 29 октября 1268 последний Гогенштауфен сложил в Неаполе голову на плахе.

В Германии «поповский король» Генрих Распе умер до Фридриха (1247). На его место был избран граф Голландии Вильгельм (1247-1256), даровитый человек, который пытался организовать, как ядро империи, классическую страну городской свободы, Рейн. К союзу рейнских городов стали примыкать постепенно и другие; стало налаживаться соглашение городов с князьями. Но Вильгельм погиб случайно в одном походе, и плоды его политики погибли вместе с ним. После него побывали у Германии еще два короля: Альфонс Кастильский и Ричард Корнуэльский, чужестранцы. Им никто не подчинялся по-настоящему. Свирепствовали лихие времена. Было междуцарствие.