Глинский Михаил Львович

Глинский, Михаил Львович, князь, вождь известного аристократического восстания в великом княжестве Литовском. Происходил из обрусевшего татарского рода, получившего свое имя от местечка Глинска на Ворскле (в теперешней Полтавской губернии), входившего в состав их родовых имений. Молодость провел на западе, где перешел в католичество, долго жил при дворе императора Максимилиана, затем у курфюрста саксонского Альбрехта, принимал участие во многих походах, и с репутацией отличного знатока военного искусства и дипломата на исходе 1490-х годов явился ко двору великого князя литовского Александра. Скоро приобрел его расположение, стал ему весьма близок и получил уже в 1500 году весьма важный пост «маршалка дворного», министра двора и начальника войск, состоявших в непосредственном распоряжении великого князя. Затем, благодаря его влиянию, получают первостепенные должности также его ближайшие родственники (брат Иван — должность маршалка, потом воеводы киевского, Василий — староство берестейское и проч.). Позже рассказывали, что Глинский (со своими родственниками) держал едва не половину Литвы; это было преувеличение, но и оно дает нам понятие о том впечатлении, какое производили на современное общество сила и влияние, которыми пользовался Глинский. Украинские и белорусские элементы, прежде всего, конечно, их аристократия, давно лишенная всякого влияния, оттесненная от всяких видных государственных должностей, увидели в Глинском своего вождя — энергичного, влиятельного, талантливого. Аристократия литовская, привыкшая безраздельно распоряжаться всеми высшими государственными местами (православные по закону устранялись от занятия высших государственных должностей и участия в совете великого князя), наоборот, с большим неудовольствием смотрела на возвышение Глинского и то влияние, какое он приобрел в делах великого князя литовского. Пока еще жив был великий князь Александр, все выпады ее против Глинского оканчивались полным фиаско; но Александр умер в 1506 году, а его преемник Сигизмунд, несмотря на все старания Глинского снискать его расположение, очень резко взял сторону его противников. У Глинского и его ставленников одна за другой начали отбираться разные должности; противники начали поднимать против него разные обвинения, на которые он не мог найти ни суда, ни управы у нового великого князя. Наконец, убедившись в предубежденности последнего по отношению к нему, Глинский, раздраженный этой несправедливостью и чувствуя безвозвратно утерянным свое видное и влиятельное положение, решил перейти на путь вооруженной борьбы. Удалившись в туровские поместья, он в 1507 году завязывает сношения с великим князем московским Василием и ханом крымским Менгли-Гиреем, склоняя их к совместным действиям против великого князя литовского. Какие планы при этом он преследовал, остается не совсем ясным; вероятнее всего, как и при заговоре 1481 года (Олельковича), имелось в виду при помощи Москвы и Орды, опираясь на местный украинский и белорусский элемент, захватить власть, если не над всем великим княжеством, то над украинскими и белорусскими землями; агитационным мотивом выставлено было преследование православной веры, планы перекрещивания православных в католичество и т.п. Но Орда Глинского совсем не поддержала, а великий князь московский довольно слабо. Восстание, организацией которого, кроме Мих. Глинского, занимался, главным образом, его брат Василий в Киевских и пограничных землях, также не имело успеха. Волынская аристократия, представлявшая, главным образом, украинский аристократический элемент, по-видимому, не приняла в движении никакого участия, хотя оно, несомненно, имело национальную окраску — ставило целью выдвинуть снова украинско-белорусскую аристократию, оттесненную литовской. Народных масс оно не затронуло вовсе, как и заговор 1481 года, с которым представляет полную аналогию. Когда великий князь Сигизмунд двинул свои силы против Глинских и вторгнувшихся в литовские пределы московских войск и к нему присоединилось литовское войско великого княжества Литовского под предводительством князя Константина Острожского, Глинский счел восстание проигранным и со своим единомышленником отступил за московскую границу, под прикрытием московского войска. Эпилогом восстания послужила кампания 1511 года, начатая, вероятно, не без влияния Глинского и закончившаяся завоеванием Смоленска; по словам Герберштейна, Смоленск при этом был обещан великим князем Василием Глинскому, но обещание не было исполнено, и раздраженный Глинский вошел в сношения с Сигизмундом. Сношения эти были открыты; Глинский был арестован, присужден к смертной казни и спас свою жизнь только переходом в православную веру. Женитьба великого князя Василия на его племяннице Елене освободила его из заключения (1527), возвратила влияние и значение, а по смерти великого князя Василия во время регентства Елены Глинский даже сделался фактическим руководителем всего правления великого княжества Московского; но в 1534 году по интриге фаворита великой княгини-правительницы его снова арестовали, и через несколько недель он умер в заключении. О восстании Глинского см. «История Украини-Руси» М. Грушевского, т. IV, 2 изд. 1907 г., и в монографии профессора Финкля «Elekcya Zygmunta» I, 1910.

М. Грушевский.