Гражданский иск в уголовном суде

Гражданский иск в уголовном суде. Кроме нарушения общественных интересов, преступление может причинить ущерб интересам отдельного физического или юридического лица. Если, по свойству этого ущерба, он может быть возмещен известным имущественным эквивалентом, то преступление служит основанием не только для уголовного, но и для гражданского иска. С точки зрения взаимного отношения между гражданским и уголовным исками, вытекающими из преступления, можно различать в положительном праве три процессуальных порядка. В древнем праве гражданский иск  сливается с уголовным, не отличается от него уже потому, что в это время не существует различия между гражданской неправдой и преступлением, между гражданской и уголовной ответственностью. Этому порядку или системе нераздельности гражданского и уголовного исков противополагается порядок разделения их, нашедший себе наиболее полное осуществление в англо-американском праве, где допускается предъявление гражданского иска только в гражданском суде и притом как раньше, так и во время или после рассмотрения в уголовном суде дела о преступлении, причинившем потерпевшему убытки. Промежуточное место между этими двумя порядками занимает порядок зависимости гражданского иска от уголовного. Эта зависимость проявляется в следующих двух отношениях: во-первых, гражданский иск, вытекающий из преступления, если он предъявлен в гражданском суде, может быт рассмотрен только после того, как состоится решение уголовного суда по делу о том же преступлении, причем приговор уголовного суда, признающий или отвергающий учинение обвиняемым деяния, причинившего ущерб, получает для гражданского суда значение бесспорного доказательства; во-вторых, гражданский иск о возмещении убытков, причиненных преступлением, может быть предъявлен не только в гражданском суде, но и в суде уголовном для рассмотрения его совместно с уголовным иском. В последнем случае и говорят о гражданском иске в уголовном суде или о «соединенном процессе» (Adhaesionsprozess).

Большинство сторонников «соединенного процесса» защищают его указанием на целый ряд практически важных результатов, которые достигаются присоединением гражданского иска к уголовному. Путем «соединенного процесса» для лица, пострадавшего от преступного деяния, облегчается возмещение вреда и убытка, причиненных преступлением: потерпевший не тратит напрасно времени на ведение более сложного гражданского процесса, не делает тех расходов, с которыми соединено предъявление иска в гражданском суде; он не связан в доказывании своего притязания формальными требованиями гражданского процесса; он, наконец, находит авторитетного союзника в лице государственного обвинителя, который, поддерживая обвинение, тем самым содействует признанию за потерпевшим права на удовлетворение иска. Вместе с тем, благодаря одновременному рассмотрению гражданского и уголовного исков, возвышается авторитет уголовного суда, который проигрывал бы в глазах общества, если бы потерпевший не находил в нем того, в чем нередко он больше всего заинтересован, т. е. материального удовлетворения за понесенные им потери. Не последней по своему значению является и та экономия средств юстиции, которая достигается присоединением гражданского иска к уголовному вместо разновременного рассмотрения этих исков различными судами. К этим практическим доводам некоторые процессуалисты (например, Берлин, Цитович) присоединяют и соображения принципиального характера: по их мнению, распределение труда между судами различного типа основано не столько на различии требований, к ним предъявляемых, сколько на «различии фактического содержания тех правонарушений, из которых вытекает то или другое требование» (Берлин); для рассмотрения уголовного правонарушения — все равно, служит ли оно основанием для наложения наказания или для требования вознаграждения — нужно именно уголовное судопроизводство с его свободой от формализма и со свойственными ему способами доказывания; поэтому, гражданский иск, по самой своей природе, «тянется туда, где рассматривается его близнец по происхождению — в суд уголовный» (Цитович). В то время, как процессуалисты, оправдывающие «соединенный процесс» соображениями практического удобства, только допускают предъявление гражданского иска в уголовном суде, оставляя за потерпевшим право предъявить его и в гражданский суд, процессуалисты, отстаивающие этот же процесс по принципу, естественно приходят к требованию обязательного предъявления иска, вытекающего из преступления, именно в суде уголовном.

«Соединенный процесс» допускается далеко не всеми законодательствами. Его не знает, например, англо-американское право. В Германии этот процесс, созданный первоначально судебной практикой отчасти под влиянием доктрины итальянских криминалистов, просуществовал до издания ныне действующего устава уголовного судопроизводства 1877 г., при окончательной редакции которого восторжествовало мнение противников «соединенного процесса». Поэтому, гражданский иск  в уголовном суде допускается в Германии лишь по исключению. Присоединение гражданского иска к уголовному не допускается вследствие различия приемов и средств гражданской и уголовной юстиции: предоставляя потерпевшему, истцу, по его усмотрению, обращаться к средствам гражданской или уголовной юстиции и отказывая в таком выборе обвиняемому, ответчику, законодатель нарушает принцип равенства сторон.

В противоположность германскому процессуальному законодательству, французский Code d’instrnction criminelle допускает предъявление гражданского иска потерпевшим от преступления как в гражданском, так и в уголовном суде (art. 3). Свободный выбор суда для предъявления в нем иска практика ограничивает, однако, издавна признанным правилом, обычно выражаемым латинским афоризмом: electa una via non datur recursus ad alteram. Согласно этому правилу, тот, кто обратился со своим иском в гражданский суд, не может уже обратиться к суду уголовному (но не наоборот).

Наши Судебные Уставы последовали примеру французского права. В силу ст. ст. 6 и 7 Устава Уголовного Судопроизводства, лицо, потерпевшее от преступления или проступка, может заявить уголовному суду иск о вознаграждении до открытия судебного заседания по уголовному делу, но может предъявить этот иск и в гражданском суде. Теоретически интересным и практически важным представляется следующий вопрос: устраняется ли гражданский иск  из уголовного суда в том случае, если присяжные заседатели признают факт преступления, но оправдают его предполагаемого виновника? Сенатор А. Ф. Кони в известном заключении по делу Акимова пришел к утвердительному решению этого вопроса. С ним согласился и сенат.

Литература. Schwarze, «Von der Adhaesion des Beschädigten in Strafverfahren», в «Archiv des Criminalrechts» (1852); Н. Ortloff «Der Adhaesionsprozess» (1864); М. Manguin, «Traité de l’action publique et de l'action civile en matière criminelle» (1876); Garraud, «Traité théorique et pratique d’instr. criminelle» (1907), т. I; Л. Берлин, «Гражданский иск потерпевшего от наказуемого правонарушения» (1888); А. Ф. Кони, «Кассационное заключение по делу о злостном банкротстве купца Акимова», в сборнике «За последние годы» (1898); Д. Г. Тальберг, «Гражданский иск в уголовном суде» (1888); Б. М. Овчинников, «Гражданский иск потерпевшего от преступления», в Журнале Министерства Юстиции, 1909 г., № 5; «Объяснительная записка к проекту новой редакции Устава Уголовного Судопроизводства», 1900 г., т. I, гл. IV.

Н. Полянский.