Греция (История древней Греции. I. Греческая историография)

История древней Греции. I. Греческая историография. а) Древнее время. Интереса к своему прошлому не существует у совершенно примитивных народов; зарождение этого интереса есть всегда показатель значительной культурности. Первые проблески исторической мысли у греков можно видеть в греческих мифах и сагах: здесь мы видим попытки объяснить происхождение различных племен, родов и поселений по большей части путем установления связи их возникновения с теми или другими богами и героями. В эпоху греческого средневековья, при господстве аристократии, особенно развиваются генеалогические сказания, в которых аристократические роды связывают себя со своими мнимыми божественными предками. В греческом эпосе: в гомеровских поэмах, в поэмах Гесиода и др. — эти мифы и саги о происхождении племен, родов и поселений отразились в весьма широких размерах. Кроме того, древние мифы и саги дошли до нас, часто в очень измененном виде, в произведениях позднейших греческих поэтов, историков и других писателей. Приблизительно с VIII века рядом с этой областью народного и отчасти индивидуального творчества, где работала более народная фантазия, чем народное размышление, — является и другая историографическая струя, вызванная практическими государственными потребностями: в более культурных государствах Греции появляются списки высших должностных лиц, сменявшихся ежегодно; при отсутствии определенной эры такие списки были вызваны необходимостью: только путем обозначения имен должностных лиц данного года можно было датировать документы международного, государственного и частного права. Так, в Спарте около 754 года появляются списки эфоров, в Афинах около 682 года — списки архонтов и т.п. На празднествах в Олимпии и других местах с VIII века (в Олимпии с 776 г.) ведутся списки победителей на играх. Эти списки послужили впоследствии хронологической основой для позднейшей историографии. Но в то время, как в Ассирии, Риме, в средневековых обществах из погодных списков, составлявшихся для тех или других целей, развились летописи, — в Греции в более древнее время этого, по-видимому, не случилось.

Настоящими родоначальниками греческой историографии являются так называемые логографы. Так принято называть в современной науке писателей VI и V веков до Рождества Христова, впервые занявшихся систематической обработкой сказаний о прошлом греческих племен. Это направление получило свое начало в греческих (ионийских) поселениях Малой Азии, где вообще зародилась греческая наука в связи с быстрым экономическим и культурным ростом этой области. Сочинения логографов известны нам лишь в отрывках. Логографы, комбинируя мифы и саги, стремились восстановить прошлое греческих племен и городов, допуская сверхъестественный элемент в своем изложении, хотя некоторые из них (Гекатей Милетский) пытались рационализировать, — истолковать мифы более правдоподобным образом, но настоящая историческая критика у них отсутствует. У более поздних логографов (например, у Гелланика Лесбосского во 2-й половине V века) можно констатировать уже в более значительном объеме настоящий исторический материал: это там, где они изображали недавнее прошлое городов и племен (Гелланик изобразил историю Афин в своей «Аттиде», историю Аргоса — в «Жрицах Геры»); в позднейшей логографии заметно стремление к более точной хронологии, основанной на списках должностных лиц и т.п. (так, Гелланик в истории Аргоса пользуется списками жриц Геры, а в истории Афин — списками архонтов). Однако, главным образом, свой материал логографы черпали из устной традиции. Устная традиция является основным источником и для Геродота, который вообще находится в тесной связи с логографией. Этот писатель, живший около 485-425 годов, описал первые годы греко-персидских войн с обширным введением, содержащим изображение предшествующих судеб Востока и Греции; у него очень силен мифический элемент и очень мало критики собранного материала (он не идет далее довольно наивного рационализирования). Но Геродот отличается даже от поздних логографов (Гелланик писал несколько позднее его), во-первых, тем, что его интерес сосредоточивается по преимуществу на более близких к его времени, а, следовательно, и более достоверных событиях; во-вторых, Геродот задался более широкой целью, чем логографы: в известном смысле слова его можно назвать первым всемирным историком, ибо он, желая изобразить борьбу греков с варварами, делает обзор предшествующей истории Персии, Вавилонии и Ассирии, Египта и греческих государств. Далее, у Геродота мы видим уже и известную философию истории: по его представлению, все подчинено судьбе и Немесиде, которые карают чрезмерно возвысившихся или совершивших злодеяния. Сверхъестественное вмешательство в исторические события Геродот допускает вполне.

Громадный шаг вперед сделала греческая историческая мысль в лице Фукидида, описавшего историю Пелопоннесской войны до 411 года. Он лишь на одно поколение моложе Геродота (около 456-396 г. до Рождества Христова), но его историческое миросозерцание резко отличается от миросозерцания Геродота. Причина такого различия заключается не только в индивидуальных особенностях ума Фукидида, но, главным образом, в том перевороте в культурной жизни греков, какой имел место после греко-персидских войн. Фукидид является основателем научной историографии: мы видим у него осторожность в выборе источников (пользование свидетельствами очевидцев, документами), в значительной степени — критическое отношение к ним, устранение сверхъестественного элемента в объяснении событий и сознательное стремление к установлению причинной связи между ними. Фукидид критичен, реален и прагматичен.

После Фукидида греческая историография в общем движется по руслу, проложенному этим гениальным человеком. Но в ней появляются и некоторые новые течения.

Конец V века и начало следующего внесли в греческую историографию новую струю, — именно, политические тенденции, которые у Геродота и Фукидида сказывались в более слабой степени. Конечно, тенденциозностью отличаются не все исторические произведения этого времени. Но в весьма многих отражается политическая борьба эпохи. Дело в том, что с конца Пелопоннесской войны во многих государствах Греции, в особенности в Афинах, а также и в Спарте, обострилась борьба из-за формы государственного строя, тесно связанная с социальной борьбой. При этом стало появляться много памфлетов, отстаивающих партийные точки зрения.

К этой литературе относится, например, памфлет о государственном устройстве Афин, неправильно приписываемый Ксенофонту. К этому же литературному течению в известной мере принадлежал публицист и профессор Исократ, под влиянием которого находились многие исторические писатели. Социально-политическая литература оказала значительное воздействие на историографию: следы этого воздействия мы находим у историка Эфора (ученика Исократа), у Аристотеля и др.

Крупнейшими историками, писавшими в IV веке, являются Ксенофонт, Феопомп и Эфор. Ксенофонт в своей «Греческой истории» продолжает Фукидида, начиная изложение с 411 года, на котором остановился этот последний. Будучи менее талантливым, менее образованным и более узким по миросозерцанию, чем Фукидид, он слабее последнего и в области критики и в области причинного истолкования событий. В его сочинениях резко пробиваются его политические симпатии. В значительной части своей «Греческой Истории» и в «Анабасисе» он более мемуарист, чем историк. Другим продолжателем Фукидида был Феопомп в «Истории Греции» (тоже с 411 г.); его «Филиппики» давали очень подробный рассказ о событиях эпохи Филиппа Македонского. И Феопомп тенденциозен: его аристократические симпатии были заметны в его сочинениях. К сожалению, последние известны нам лишь в отрывках (недавно найден в Египте большой отрывок исторического сочинения, в котором большинство исследователей признает часть «Греческой истории» Феопомпа).

Эфор является первым греческим историком, написавшим общую историю греков; его сочинение оказало весьма сильное влияние на последующую историографию, но, к сожалению, и от него имеются лишь отрывки.

Особую группу среди историков этой эпохи представляют так называемые аттидографы, — составители Аттид, то есть хроник Аттики. Древнейшая Аттида, сколько нам известно, была составлена в конце V века до Рождества Христова логографом Геллаником Лесбосским. Этот род исторических произведений получил особенное развитие в IV и III веках (Андротион, Филохор, Истр и др.). Аттиды были, по-видимому, расположены по годам (согласно списку архонтов) и содержали очень много сведений по истории афинских учреждений.

Очень видное место в развитии греческой исторической мысли, как и в развитии греческой науки вообще, занимает Аристотель. Этот мыслитель, между прочим, задался целью изучить типы существующих государственных организаций и условия их изменений. Партийные политические построения первой половины IV века или утопии в духе Платона (см.) его не удовлетворяли; он пожелал поставить науку о человеческом обществе и государстве на эмпирическую почву. Для этой цели он собрал сведения не менее, чем о 158 греческих и отчасти варварских государствах: это — так называемые «Политии». От них дошли отрывки. Но одна «Полития», а именно «Афинская», то есть сочинение «О государственном строе Афин», около 20 лет тому назад открыта почти в полном виде в Египте в свитках папируса и в 1891 году опубликована Кенионом. Это в высшей степени важный памятник для изучения истории Афин. Первая половина его представляет историю афинских государственных учреждений с древнейших времен до восстановления демократии после окончания Пелопоннесской войны, а вторая — изображает государственный строй Афин в эпоху Аристотеля. Аристотель пользуется сочинениями предшествующих историков (Геродота, Фукидида), включая и аттидографов, и более, чем следует, — политическими памфлетами конца V и первой половины IV века; кроме того, Аристотель пользуется археологическими памятниками и косвенными методами (например, переживаниями). Употребляя с известными ограничениями современный термин, можно сказать, что «Афинская полития» Аристотеля — это первая история Афин с социологической точки зрения.

Другой важный для историка труд Аристотеля — «Политика». Это сообщение тех фактических данных, которые собраны в «Политиях». Здесь Аристотель выясняет понятие о государстве, классифицирует государственные формы, исследует условия их изменений и строит в значительной степени на эмпирических основаниях план идеального государства. Помимо массы фактического материала, сочинения Аристотеля сыграли важную роль в дальнейшей историографии, внеся новые принципы в изучение изменения государственных форм (влияние Аристотеля заметно не только на его ближайших учениках, но и на позднейших историках, например, на Полибии).

Эпоха Александра Македонского весьма расширила этнографический кругозор греков. Если уже у Геродота и Эфора заметен интерес к негреческим народностям, если в начале IV века греческий врач при персидском дворе Ктесий пишет историю Персии, то тем более растет этот интерес после походов Александра. Эти события вызвали к жизни богатую историческую литературу.

Период после Александра (эллинистический) характеризуется пышным расцветом самых разнообразных отраслей научного знания. Научным центром делается Александрия. В это время появляется ряд хронологических работ (Димитрия Фалерского в конце IV века, Эратосфена в первой половине III века и др.).

Греческая историография в эллинистический период выходит, таким образом, из пределов старого греческого мира. В частности, она пышно расцветает в Сицилии (Тимей во 2-й половине IV и первой половине III веков).

Эта эпоха очень богата и мемуарной литературой: мемуары царя Пирра, ахейского стратега Арата и др. Чрезвычайно богатая историческая литература III века давала массу фактического материала, хронологически и литературно, почти беллетристически (например, у Филарха, историка III века, описывавшего современные ему события) обработанного, но особенно крупных — с точки зрения развития исторической мысли — произведений в III веке не появлялось.

Такое произведение является во II веке: это — сочинение Полибия, жившего около 205-125 годов до Рождества Христова. Из известных нам греческих историков он ближе всех подходит к Фукидиду. Заметно на нем и влияние Аристотеля. Но те методы критического отношения к материалу, какие мы видим у Фукидида и в меньшей степени у Аристотеля, те приемы реконструкции фактов прошлого и их причинного истолкования, какие были выработаны обоими этими писателями, — Полибий применил к гораздо более широкой теме, чем его предшественники: он поставил себе задачей написать историю завоевания побережья Средиземного моря римлянами, захватывая своим изложением (в 40 книг) события с I-й Пунической войны до покорения Греции и Карфагена. Это — строго прагматическое изложение, основанное на обширном, — в общем объективно представленном — материале.

Греческая историография после Полибия развивается в пределах Римского государства. В общем, ее представители сохраняют широту географического и исторического кругозора, отмечающую уже Полибия. Это вполне гармонирует с той исторической обстановкой, которая их окружала: Римское государство поглощало в себя все более и более народов, окружавших бассейн Средиземного моря; знакомство с этими народами расширялось. Широту кругозора сохранили продолжатели Полибия: Посидоний (стоический философ, родившийся около 135 г.) и Страбон (географ, современник Августа), доведшие изложение всемирной истории (конечно, в тогдашнем узком смысле слова), первый — до диктатуры Суллы, а второй — до 30 года до Рождества Христова. Универсальностью отличаются и менее даровитые всемирные историки I века до Рождества Христова ¹⁾, ведшие свое изложение с древнейших времен, — Николай Дамасский и Диодор Сицилийский. Близко к ним подходит и всемирный историк, живший при Августе, Трог Помпей, писавший на латинском языке и дошедший до нас в сокращении Юстина.

¹⁾ Являвшиеся в значительной мере компиляторами.

Существенную роль для восстановления фактов греческой истории, главным образом потому, что сочинения этого писателя основаны на многих, ныне утерянных исторических сочинениях, — играет биографический писатель и философ Плутарх, живший около 46-130 годов по Рождеству Христову (ср. также биографии Корнелия Непота в I веке до Рождества Христова).

Из более поздней исторической литературы эпохи Римской империи следует отметить хронографы. Этот род исторических произведений начинает развиваться с III века по Рождеству Христову, примыкая, впрочем, к работам такого же типа эллинистической эпохи (Эратосфен и др.). Из хронографов эпохи Римской империи следует здесь отметить С. Юлия Африкана (III век по Рождеству Христову) и церковного историка Евсевия Кесарийского, жившего в IV веке по Рождеству Христову.

б) Изучение истории Греции в средние века. В средние века интерес к греческой истории на Западе Европы почти исчезает. Даже в Византии, где работа в области древней истории продолжалась, интерес сосредоточивался более на истории Римского государства, близкого византийцам по его непосредственной исторической связи с их государством. Таковы, например, хроника Георгия Синкелла IX века по Рождеству Христову, очерк всемирной истории Зонары (XI в.) и многие другие труды. Зато много ценного материала по истории Греции содержат, с одной стороны, справочные словари византийского времени (труды так называемых лексикографов, например, словари патриарха Фотия (IX в.), Свиды (Х в.) и др.), с другой — сборники извлечений из древних писателей, причем и из таких, которые до нас не дошли; такова так называемая «Библиотека» патриарха Фотия, где сохранились извлечения из утраченных книг Ктесия, Диодора Сицилийского и многих других, такова энциклопедия, составленная в Х веке по повелению императора Константина VII Порфирородного (здесь отрывки из Полибия, Диодора и др.) и проч.

Самостоятельной исследовательской работы в области греческой истории не только на Западе Европы, но даже и на Востоке в эпоху средних веков не наблюдается: византийские труды имеют в общем компилятивный характер.

в) Изучение истории Греции в новое время. Так как существующее ныне в исторической науке представление об истории греческих обществ древнего времени сложилось постепенно, и доселе по отношению ко многим вопросам нет единства мнений среди ученых, то для сознательного представления о современном положении науки греческой истории нужно иметь понятие о том, как эта наука развивалась в ближайшие к нам столетия и как она постепенно пришла к современному состоянию, другими словами, очерку греческой истории должен предшествовать хотя бы краткий очерк изучения греческой истории в новое время.

С эпохи Возрождения, в связи с пробуждением интереса к древней философии, литературе и искусству, естественно, пробуждается интерес и к греческой истории. Развитие греческой историографии с эпохи Возрождения до нашего времени можно разделить на три периода: 1) с эпохи гуманизма до последних десятилетий XVIII века, 2) с этого времени до 80-х годов XIX века и 3) с 80-х годов XIX века до нашего времени.

Начиная с работ первых гуманистов (биографические работы Петрарки и Боккачио), первый период можно охарактеризовать, как период узко-филологического отношения к источникам, чисто описательного изложения и идеализации классической древности. Дальше стремления понять памятники древности в смысле языка, истолковать их филологически и передать их содержание большинство писателей этого времени не идет. Историческая критика крайне слаба. Лишь кое у кого проглядывают зачатки критики (например, у Лоренцо Валлы в XV веке, Бентли и П. Бейля в XVII, Вико в начале XVIII). Типичным для этого времени является обширное собрание работ разных авторов XVII века, сделанное филологом Гроновием в 13 фолиантах под заглавием: Thesaurus graeearum. antiquitatum (1697-1702). В помещенных здесь очерках греческой истории Убо Эммия и Иоанна Меурсия мы вовсе не видим критической работы над источниками. Историки этого времени идеализируют классическую древность: греки рисуются не простыми людьми, а героями и т.п. Однако, этот период имел и положительное значение в развитии историографии: 1) отыскано было много рукописей греческих и римских писателей, положена основа собиранию надписей (Чириако-Анконский в XV в.) и археологических памятников (преимущественно в Италии), 2) положены хронологические основы греческой истории (особенно, работы Скалигера, 1540-1609 г.).

С последних десятилетий XVIII века начинается новый период в историографии древней Греции. Известную роль в этом отношении сыграли события французской революции, как известно, вообще поднявшие в Европе интерес к изучению прошлого; это, конечно, отразилось и на изучении древней истории. Основными особенностями второго периода новой историографии в области греческой истории можно считать:

1) увеличение материала источников, 2) развитие критического отношения к этому материалу, 3) прагматическое направление (исследование причинной связи событий) и 4) сравнительно больший реализм в изображении античного мира (хотя идеализация классического мира встречается еще во многих трудах). 1) Только в этот период столь важный исторический источник, как надписи, стал эксплуатироваться в полной степени: началось систематическое разыскивание греческих надписей, их систематическое истолкование и издание (появление собрания греческих надписей: «Corpus inscriptionum graec rum», изданного Берлинской Академией Наук, главным образом, по почину Бёка (Böckh), который дал и одну из первых систематических работ по экономической истории древности, написанную преимущественно на основании надписей: «Государственное хозяйство афинян», 1817). 2) Не меньшее значение имеет то обстоятельство, что в этот период греческой историографии источники начинают подвергаться строгой критике для определения степени их достоверности; появляется множество работ, стремящихся определить первоисточники (часто не дошедшие до нас) дошедших до нас древних писателей; тщательно собираются фрагменты сочинений писателей, которые полностью до нас не дошли («Fragmenta historicorum graecorum» Мюллера); восстанавливаются в главных чертах литературная и научная физиономия историков, как дошедших до нас, так даже и тех, от сочинения которых сохранились только отрывки. В развитии исторической критики отправными точками послужило появление таких работ, как исследование о происхождении гомеровских поэм Вольфа (Prolegomena ad Homerum» 1795 г.) и работы в области древней (главным образом, римской) истории Г. Б. Нибура; методы, установленные Нибуром для римской истории, не могли не отразиться и на изучении истории греческой. 3) В связи с общим характером историографии XIX века и в области греческой истории усматривается стремление, не ограничиваясь простым описанием прошлого, по возможности найти причинное соотношение событий, другими словами, вносится прагматическая точка зрения в историческое изложение в гораздо большей мере, чем прежде. 4) Привлечение более широкого материала источников, более критическое отношение к ним, сравнительно большее внимание исследователей к явлениям социальной и экономической жизни греков, в связи с общим более реальным характером миросозерцания европейских обществ второй половины XIX века (развитие естественных наук), — все это повело к тому, что прежняя идеализация классической старины постепенно стала уступать место реализму в изображении ее: в трудах этого времени освещаются реально мотивы, направлявшие политические партии и их вождей, вызывавшие столкновения государств и т.п. Однако, все еще преобладает интерес к политической и культурной истории, явления же экономические и социальные мало изучаются. Из крупнейших трудов этого периода нужно назвать работы К. О. Мюллера по истории греческих племен (1820-24 г.); далее, общее обширное изложение политической истории греков до Александра Македонского, основанное на критическом изучении источников, вышедшее из-под пера англичанина Дж. Грота (1846-56); «Историю Греции» немца Эрнста Курциуса (1857-1867), ценную в силу хорошего знакомства автора с природой Греции и дающую прекрасные очерки культурной истории, но слабую в изображении политической жизни и страдающую в значительной степени прежней идеализацией греков (переведена по-русски 1880-83); наконец, тома (5-9), относящиеся к грекам, «Истории древности» Дункера (1856-1886; изложение доведено до конца эпохи Перикла), дающие детальный очерк преимущественно политической истории и представляющие сводку громадного материала, но грешащие некоторым субъективизмом в выборе источников и научных теорий.

Последний период греческой историографии, начало которому можно вести с 80-х годов, характеризируется: 1) дальнейшим расширением материала источников, 2) господством исторической критики, для развития которой много уже было сделано в предшествующий период, 3) расширением кругозора историков, 4) укреплением реализма и полным устранением идеализации в изображении древнегреческой истории. 1) В этом периоде историографии производятся систематические раскопки в различных областях греческого мира: в европейской Греции, на островах Архипелага и Адриатики, в Малой Азии, в Южной Италии и проч. Раскопки Шлимана, производившиеся на рубеже двух периодов историографии в 70-х и 80-х годах прошлого века, открыли целый новый цикл ранней греческой истории, о существовании которого прежде можно было только подозревать на основании гомеровских поэм. Дополнением к этим данным послужили раскопки, ведшиеся уже в начале 20-го века англичанами и итальянцами на Крите. Почти все культурные нации производили в последние десятилетия раскопки в разных местах греческого мира: немцы (Олимпия, Пергам и проч.), французы (Дельфы, остров Делос), австрийцы (Эфес и другие местности Малой Азии), итальянцы (Крит), англичане (остров Мелос, Крит и проч.), русские (греческие колонии в южной России), американцы, греки. Раскопки дали обширный археологический материал и множество ценных надписей. Для изучения эллинистического периода громадное значение сыграли раскопки в Египте, производившиеся преимущественно англичанами (особенно Гренфеллем и Хентом), а также немцами и французами. Эти раскопки дали множество греческих папирусов, освещающих историю эллинистического государства Птолемеев, создавшегося в Египте, и, кроме того, предоставивших ученому миру ряд произведений древнегреческой литературы, которые до того времени были утрачены («Афинская полития» Аристотеля). 2) и 3) Работа над анализом источников продолжается и в этот период, переходя иногда в чрезмерный скептицизм (Белох), но по большей части не идя далее здорового критицизма. Но, что особенно важно, то это — необыкновенное расширение кругозора историков. Кругозор расширяется в разных направлениях: а) в трудах по истории Греции все более заметна общеисторическая точка зрения: история Греции рассматривается не изолированно, а в тесной связи с историей остального древнего мира, особенно в связи с древним Востоком (во 2-м периоде труды, трактовавшие историю Греции с этой точки зрения, например, труд Дункера, были исключением); кроме того, для понимания явлений греческой истории большую роль начинает играть сопоставление явлений греческой истории с явлениями истории средневековой и ранней новой; б) расширяется кругозор историков и в этнографическом отношении: все более начинают изучать историю второстепенных греческих племен, не сосредоточиваясь исключительно на истории крупных государств (Афин, Спарты); в) и в хронологическом отношении область греческой истории расширяется: начинает интенсивно изучаться греческая история после македонского завоевания: работы Керста, Магаффи, Белоха Буше-Леклерка, Вилькена и др. заменяют устаревшее сочинение Дройзена по истории эллинизма, явившееся еще в предшествующем периоде; г) социологическое расширение кругозора историков, в значительной степени вызванное наблюдением над крупными экономическими и культурными переменами на континенте Европы во 2-ю половину XIX века, сказывается в том, что в настоящее время интерес уже не концентрируется на политической истории и истории духовной культуры, но исследования по греческой истории охватывают равномерно географическую среду (работа Неймана и Парча), экономические, социальные, политические и культурные явления. Все эти особенности новейшей историографии отразились ярче всего в работах: Эд. Мейера (Ed. Meyer, «Geschichte des Altertums» 1884-1902, 5 т.; 2-е изд. I тома 1909); Ю. Белоха (Beloch, «История Греции», тома I-III 1893-1904; 2 изд. I т. 1912), первые два тома переведены по-русски (1897-99); Р. Пельмана (Pöhlmann, «Очерк греческой истории и источниковедения», 4-е изд. 1909 и «История античного коммунизма и социализма», 1893-1901, 2 т.; нов. изд. 1912; оба сочинения переведены); В. П. Бузескула, «История афинской демократии» (1909); менее — в работе Бузольта (Busolt, «Griechische Geschichte»), ценной, главным образом, полнотой собранного материала источников и детальностью библиографии (I т. 2-е изд. 1893; II т. 2 изд. 1895; III т. 1 часть 1897 и 2 часть 1904).