Греция (V. Греческое средневековье)

V. Греческое средневековье. а) Общая характеристика. Нашествие северных племен в XI веке до Рождества Христова несколько понизило культуру даже в восточной Греции и на Крите. Начинается как бы новый исторический процесс: образуются и развиваются новые греческие государства, создавшиеся в результате вышеотмеченной перетасовки племен. Это греческое средневековье в ранних своих стадиях освещено гомеровскими поэмами, которые в течение XIX века были подвергнуты тщательному филологическому и историко-критическому анализу, толчок которому дал Вольф; теперь можно считать вполне установленным, что эти поэтические произведения пережили очень долгий процесс развития, пока не приняли того вида, в котором мы их имеем. Ныне большинство исследователей держится того мнения, что в основе поэм лежат народные былины, сюжет которых связан еще с эпохой микенской культуры, т. е. эпохой микенского и тиринфского дворцов и 6-го города Трои; сказания о троянской войне, вероятно, связаны с движением ахейских племен микенской эпохи в Малую Азию. Эти народные былины подвергались долгой искусственной переработке со стороны профессиональных певцов эпохи греческого средневековья. Из множества былин эти певцы выделяли особенно некоторые: о гневе Ахиллеса, о падении Трои, о странствованиях греческих вождей, в частности Одиссея, о приключениях Телемаха и т. п. Позднее некоторые поэты стали объединять мелкие поэмы в более значительные, группируя их около двух поэм: о гневе Ахиллеса («Ахиллеида») и о странствованиях Одиссея («Первоначальная Одиссея»), присоединяя к этим двум основным сюжетам многие другие. Тот в общем стройный вид, какой теперь имеют «Илиада» и «Одиссея», придали им позднейшие поэты, — вероятнее, числом два. Гомера, на основании наиболее древних показаний, можно считать исторической личностью, — автором современной формы «Илиады». «Одиссея» в современном виде — моложе «Илиады» (однако, и ныне есть сторонники мнения, что Гомер — автор обеих поэм). Авторы Илиады и Одиссеи — не простые компиляторы: они вложили в поэмы много своего. По разным данным можно полагать, что окончательно сложились эти поэмы в конце VIII и в VII веках до Рождества Христова Отражая в основных сюжетах эпоху микенскую, они, однако, изображают преимущественно быт более поздних веков, современных поэтам-творцам их (VIII—VII века). Однако, и в изображаемом поэтами быте можно различать и более ранние и более поздние черты. Обращаясь к характеру гомеровского общества, мы можем в некоторых отношениях констатировать даже прогресс сравнительно с микенской эпохой: уже «Илиада» знает железо (отношение упоминаний о железе к упоминаниям о меди равно приблизительно 1: 14), а в «Одиссее» железо встречается довольно часто (приблизительно 1: 4). Но, вообще говоря, в гомеровских поэмах констатировать можно скорее понижение культуры, сравнительно с микенским временем, что вполне гармонирует с нашим представлением о последствиях дорийского завоевания. Например, тех оживленных морских сношений с Египтом, которые заметны на Крите, особенно в поздне-миносские периоды, а на континенте Греции и на островах — в микенское время, — гомеровские поэмы не знают. Посредниками в торговле с Востоком в Илиаде и в еще большей степени в Одиссее являются финикияне. На Эгейском море и сами греки поддерживают оживленное мореплавание. Сношения с Западом рисуются в поэмах не отчетливо; только в более поздних частях Одиссеи (XX, 383; XXIV, 211, 307) фигурирует Сицилия.

Гомеровские греки живут земледелием и в не меньшей, если не большей, мере скотоводством. Однако, гомеровское земледелие отнюдь не примитивное: известно унаваживание почвы, искусственное орошение; кроме хлебопашества, знают греки в это время и виноделие и т. п. Земля находится не в общинной, а семейной собственности. Мы видим земельные участки частных лиц (χλήρος). Однако, общины сохраняют еще и не разделенные земли, из которых по желанию общины могут быть выделены участки пришельцам (τέμενος Илиада VI, 194; IX, 578; XX, 184). И в других отношениях хозяйственная жизнь гомеровских греков является не примитивной. Существует уже значительное разделение труда; вполне замкнутого домашнего хозяйства, удовлетворяющего самостоятельно всем своим потребностям, нет уже даже в эту эпоху. Правда, мы видим свинопаса в большом хозяйстве, который сам готовит для себя кожаные сандалии (Одиссея XIX, 23), видим женщин, принадлежащих к составу семьи хозяина, и рабынь, занимающихся в большом хозяйстве прядением и тканьем (например, Илиада I, 31; III, 125, 387; XXII, 441; Одиссея I, 352; VII, 234); но с другой стороны, мы видим самостоятельных специалистов-ремесленников (например, Илиада V, 59; VI, 314; VII, 220), которые работают на заказчиков у себя дома (кузнецы, IV, 141), а иногда их, вероятно, приглашают заказчики к себе (Одиссея XIX, 384; ср. III, 425). Подобными специалистами у Гомера являются плотники, горшечники, кожевники, кузнецы, золотых дел мастера и др. Они принадлежат к особой общественной группе гомеровского общества демиургов (см. ниже). Металлургическая, столярная и другая техника, описываемая в поэмах, настолько сложна, что требовала, конечно, значительного разделения труда. Видим мы и пряху, работающую за плату (Илиада XII, 433).

Гомеровская семья в принципе моногамна, но допускается наложничество, причем дети наложниц иногда почитаются наряду с законными детьми. В Трое мы видим и следы старой родовой общины: вместе с Приамом живут его многочисленные женатые сыновья и дочери с их мужьями (Илиада VI, 243).

Более значительные соединения, чем семьи, — это филы и фратрии (Ил. II, 362 и IX, 63). Из объяснений происхождения древних фил — наиболее вероятным является то, по которому филы — суть отдельные племена, соединившиеся в один народ, но сохранившие внутри этого народа более тесную связь своих членов. Происхождение фратрий менее ясно; по своей сущности это соединение нескольких родов внутри фил. Эти соединения крайне важны: только внутри своего рода и фратрии человек находит защиту личности и имущества: если он от них отобьется, — он беззащитен.

Гомеровское общество по своему составу весьма неоднородно: на верху его стоит землевладельческая, военная аристократия, существовавшая, как мы видели, и в микенское время. Аристократы представляют из себя правящий класс; они сражаются на колесницах; высшие из них именуются царями (βασιλείς); на Итаке и у феаков не только главный вождь именуется так, а и много других. Выдающиеся воины из знати собирают около себя дружину (έταίροι) из знатной молодежи. Знать в своих хозяйствах имеет рабов (особенно много рабынь). Это или военнопленные, или похищенные и проданные в неволю люди, или родившееся в доме потомство рабов. Масса же населения — это свободные простые люди (λχός, λαοί); из них состоит пехотное войско под Троей. Они по большей части земледельцы, владеющие своим участком (клером). Но среди массы свободных, в свою очередь заметно расслоение. Одни сосредоточили в своих руках много участков земли — стали поликлерами (Од. XIV, 211), другие — лишились своего клера, — стали аклерами (Од. XI, 490, где, впрочем, имеется ввиду не безземельный, а малоземельный крестьянин; ср. Ил. IX, 268). Разные причины могли повести к такому нарушению социального равновесия в среде земледельческого населения: неурожай, падеж скота, неприятельский набег, чрезмерный рост семьи (дробление участка) — все это могло разорить одних, а хозяйственные удачи, скопление участков по наследству, приобретение их от неисправных должников — вело к обогащению других. Безземельный превращался в фета (φήτες): наемника, работающего в чужом хозяйстве за кров, одежду и пропитание (см. особенно Од. XVIII, 357 сл.). Гомеровские поэмы, изображающие по преимуществу быт аристократии, дают нам мало материала для характеристики свободного крестьянства. Больше мы можем почерпнуть из поэмы Гесиода «Труды и дни», относящейся почти к тому же времени, когда гомеровские поэмы принимали свою законченную форму (ок. 700 г. до Рождества Христова). Гесиод изображает быт крестьян Беотии, где, благодаря плодородию почвы, свободное крестьянство было не так подавлено нуждой, как, например, в Аттике, и в большем числе сохранило свою самостоятельность. Мы видим, что пахотная земля здесь разделена на клеры, а лес остается в общей собственности: здесь крестьянин добывает себе дерево и здесь пасутся его коровы. Более зажиточные крестьяне имеют даже рабов. Так как право первородства не существует, то в больших семьях клер дробится; поэтому, Гесиод советует крестьянину иметь только одного сына (ст. 376). Однако, и положение беотийского крестьянина далеко не безмятежно: чуть явятся хозяйственные неудачи, — его ждет нужда, голод, задолженность (394, 404, 478, 497, 647 и проч.).

Из среды свободного простого народа вышли и известные уже нам демиурги, к которым, кроме ремесленников (см. выше), причислялись также врачи, герольды, прорицатели и певцы (Од. XVII, 383; XIX, 135).  Особую группу в гомеровском обществе представляют метанасты (Ил. IX, 648): люди, отбившиеся от своего рода, беззащитные, вынужденные искать покровительства у чужих.

Во главе гомеровского государства стоит знать. Тех могущественных монархий, какие существовали в микенскую эпоху по западному побережью Эгейского моря, в Трое и на Крите, — в гомеровское время уже нет: знать восторжествовала над царской властью. Правда, и на Итаке, и у феаков мы видим среди многих царей — царей главных (Одиссей, Алкиной), но дворцы их не идут в сравнение с грандиозными сооружениями микенской и миносской эпохи. Только кое-где в поэмах можно встретить отголоски воспоминаний о былой патриархальной сильной царской власти, производившей себя от Зевса (например, Ил. II, 100 и 194; IX, 37 и 98 и проч.). Гомеровский царь во всех отношениях ограничен знатью, он ничего не предпринимает, не посоветовавшись с советом старейшин (геронтов). В руках знати и суд; суд творится в присутствии всей общины (Ил. XVIII, 497). В экстренных случаях созывается народное собрание, в котором участвуют все свободные, но оно малоактивно: им руководит знать.

Духовная жизнь греков в эпоху средневековья была тесно связана с религией (см. религии греко-римского мира).

Первые более прочные соглашения греческих государств между собой возникают около VIII в. на религиозной почве для защиты святилищ (см. Амфиктонии).

б) Афины в эпоху средневековья. Хотя и не велик наш материал источников для ранней истории Афин, тем не менее, он дает нам возможность восстановить в основных чертах состояние афинского общества в средневековую эпоху. Здесь приходится опираться на предания и переживания, сохраненные нам, главным образом, Аристотелем в  его «Афинской политии», Геродотом и Фукидидом, а также Плутархом, который в написанных им биографиях Тезея и Солона использовал многих более ранних, ныне утраченных историков. Из числа утраченных древних исторических произведений, которыми, однако, в той или в другой мере пользовались некоторые из дошедших до нас авторов, особенно важны аттидографы (см. выше очерк историографии).

Аттика обладала однородным в племенном отношении населением, принадлежавшим к ионийскому племени. Если и были здесь инородные элементы, то количество их вряд ли было сколько-нибудь значительно.

Аттическое предание согласно утверждало, что единое государство в Аттике возникло путем так называемого синойкисма (συνοιχισμός), т. е. слияния мелких общин в одно политическое целое. Предание о том, что некогда в Аттике существовало много мелких государственных соединений, находит себе подтверждение в ряде косвенных указаний: в Афинах в историческое время справлялся праздник Синойкий (Συνοιχέσια или Συνίχια) в воспоминание об этом событии; долго держались следы сепаратизма некоторых общин (например, между жителями общин Паллены и Гагна не заключалось браков; Элевсин даже в V в. сохранял известную обособленность). Есть некоторые основания думать, что объединение Аттики совершилось в два и даже более приемов: сначала объединилось несколько общин в город Афины, а затем около этого города объединились остальные аттические общины; Элевсин, вероятно, примкнул к Афинам еще позднее. Объединение, вероятно, совершилось около VIII века, а Элевсин, быть может, примкнул к Афинам лишь в VII в. Таким образом, до VIII и даже VII в. нельзя предполагать существования в Аттике единого государства: мы должны рисовать себе древнейшую Аттику, как значительное количество мелких общин.

Древнейший социально-экономический строй Аттики в основных чертах совпадал с выше охарактеризованным строем гомеровских поэм. Преобладающим экономически и политически элементом были здесь более крупные землевладельцы-эвпатриды («благородно рожденные»). Крестьянство частью было обезземелено и находилось в положении гомеровских батраков (υήτες χαί πελάται); частью же оно, хотя и сохраняло землю, но значительную часть урожая отдавало эвпатридам. Такое зависимое положение крестьянства создалось разными путями. Или при хозяйственных неудачах (неурожай, падеж скота) крестьянин должал эвпатриду, и, так как земля признавалась не личной, а семейной собственностью, он сохранял землю, но значительную часть урожая должен был отдавать кредитору за долги; или сам крупный землевладелец давал участок безземельному крестьянину с тем, чтобы тот часть урожая доставлял землевладельцу (такие крестьяне назывались гектеморы, — род половников). Количество самостоятельных крестьян-собственников (зевгитов) было невелико.

Население группировалось в роды, фратрии и 4 ионийских филы. Господство аристократии наложило резкий отпечаток и на эти общественные соединения. Маломочные элементы общества — крестьяне, конечно, держались своих родовых связей лишь до тех пор, пока жили вместе: батрачество, расселение — все это подрывало сплоченность родовых соединений в низших слоях населения. Иначе обстояло дело в кругах аристократии: здесь, напротив, родовые связи крепли, ибо в интересах каждого родича было поддерживать связь с влиятельным и богатым родом. Таким образом, с течением времени маломочные роды разлагаются, а, напротив, могущественные аристократические — сплачиваются, консолидируются. Эти роды занимают руководящее положение и в филе, и в фратрии: входящие в эти организации простые люди, будучи слабыми экономически и разрозненными, являются совершенно пассивными перед богатыми и сплоченными аристократическими родами.

«Гомеровский» характер имеет и древне-аттическая государственная организация. Синойкисм привел к тому, что, как говорит Фукидид (II, 15), советы и должностные лица в отдельных общинах были уничтожены, и все были соединены в одном городе, где были учреждены общие помещения для совета и для должностных лиц. Эти общеафинские учреждения имели ясно-выраженный аристократический характер. Нет сомнения, что предание право, когда оно утверждает, что во главе государства стал единый царь (βασιλεύς), но этот царь, как и все цари греческого средневековья, ограничивается могущественной аристократией. Чем дальше, тем больше росла мощь аристократии на счет царя. Ограничения царской власти сводились к переходу от наследственной и пожизненной монархии к срочной (10-летней, а затем годичной) магистратуре и к дроблению функций царя между новыми выборными (на срок) должностными лицами. Функции военачальника отходят к полемарху, функция судьи по вопросам семейного права (при родовом строе и семейной собственности эти вопросы наиболее часто возникали) — к особому архонту, прочие   судебные дела отошли к 6 фесмофетам; за царем (василевсом) в конце этого процесса дробления функций остаются лишь жреческие обязанности, да руководство судопроизводством по делам об убийстве в виду религиозного значения пролития крови. Даже счет годов стал вестись не по именам царей, а по именам архонтов, получивших, поэтому, название эпонимов, («дающих имя»). Царь стал, таким образом, одним из 9 одногодичных должностных лиц, которые все стали впоследствии называться архонтами. Замещались эти должности лишь членами эвпатридских родов. В этом дроблении функций нельзя, впрочем, видеть исключительно результаты борьбы аристократии с монархией: несомненно, важную роль в этом процессе сыграло и усложнение государственной жизни с ростом населения, культуры и государственности; явилась потребность в большем числе лиц, отправлявших административные и судебные обязанности, и в большей специализации.   Как в старину царь, так позднее архонты должны были в своей деятельности постоянно считаться с аристократическим советом, собиравшимся для заседаний на холме, посвященном богу Аресу (отсюда — название совета: ареопаг); в этом совете, вероятно, первоначально присутствовали главы эвпатридских родов; с течением времени вошло в обычай, что места в совете стали замещаться бывшими архонтами.   О роли народного веча в этот период мы ничего не знаем; несомненно, что оно не могло играть сколько-нибудь значительной роли. В эвпатридский период создается уже и известная организация государственных финансов, если это выражение применять и к натуральным повинностям: мы имеем сведения о сборщиках натуральных взносов (колакретах и навкрарах).