Гукер, сэр Джозеф-Долтон

Гукер (Hooker), сэр Джозеф-Долтон, наиболее выдающийся из ботаников-систематиков XIX и XX века, родился в 1817 г., скончался в декабре 1911 года в возрасте девяноста пяти лет, до последних дней не прекращая своей плодотворной научной деятельности.

Дж. Гукер (1817-1911). По фотографии.

Широким кругам его имя более известно по той поддержке, которую он вместе с Лайелем оказывал Дарвину при его первом выступлении. Это союзничество было тем более авторитетно, что Гукера уже никак нельзя было считать за кабинетного ученого; о нем уже установилось такое мнение, что ни один смертный не видал столько растений в их естественной обстановке и притом во всех пяти частях света. Отец его, тоже известный ботаник, был сначала профессором в Глазго и затем директором ботанического сада в Кью. Соответственно с этим и Джозеф Гукер учился в Глазго на медицинском факультете, а потом долго был при отце помощником директора, а после его смерти директором этого первого в мире ботанического центра. О своем университетском образовании он отзывался так: «воспитанный в шотландском университете, я питал уважение к метафизике, но, занявшись науками, убедился, что она ни на что не годна». Значительную часть своих молодых лет он провел в далеких путешествиях; он любил рассказывать, что впечатление, вынесенное им в юности из описания Гималайского пика Чумалари и острова Кэргелена, определило всю его научную деятельность. Окончив в 1839 году университет со степенью доктора медицины, он поступил медиком во флот и по рекомендации Дарвина, уже вернувшегося из кругосветного плавания, был зачислен медиком и ботаником в известную антарктическую экспедицию Росса на корабль Erebus (вместе с Terror). За три года он успел посетить Новую Зеландию, Австралию, Тасманию, Кэргелен, Огненную землю и Фоклендские острова. По возвращении он занялся обработкой собранных материалов, а также служил в Geological Survey (департаменте геологии) в качестве ботаника; деятельность эта вполне соответствовала очень рано проявившемуся у него вкусу к палеонтологическим исследованиям, но в видах дополнения своих сведений по флоре субантарктического и умеренного пояса он искал случая изучить и флору тропическую, избрав для этого северо-восточную Индию, в ту пору почти еще не изученную. Это путешествие, совершенное им отчасти в одиночку, отчасти вместе с его другом Кэмбелем, не обошлось без драматических эпизодов. Раджа сиккимский заключил обоих путешественников в тюрьму, а Кэмбел подвергся даже истязаниям. Исследовав Гималайские  перевалы и только издали увидав величественный пик Чумалари, когда-то поразивший его юношеское воображение, он после двухлетних странствований с другим своим другом Томсоном исследовал восточную Бенгалию и смежные с ней страны. Вернувшись в Англию, он снова принялся за обработку своего антарктического путешествия и начал новый труд «Flora Indica». Несмотря на эти два громадные труда и на поглощавшие много времени занятия в качестве помощника директора Кью, Гукер успел за эти годы предпринять, сравнительно небольшое по его масштабу путешествие в Сирию и Палестину, одним из результатов которого было описание кедров ливанских, о которых до той поры очень мало было известно. В 1865 г., по смерти отца, он сделался директором Кью и в течение двадцати лет занимал этот ответственный пост, «сумев заслужить одобрение своего народа и признательность всего ученого мира» (Аза Грей). В 1868 г. Гукер был президентом Британской Ассоциации, а с 1873 года в течение пяти лет - президентом Королевского Общества.

Но поглощенный своей колоссальной литературной и общественной деятельностью, он не мог отказаться от своей главной страсти к ботаническим путешествиям. В 1871 году он предпринял поездку в Марокко и на Атлас, а в 1877, сопровождаемый знаменитым американским ботаником Аза Грей, пересек весь континент Северной Америки, посетил Колорадо, Вайоминг, Юту, Скалистые горы и Калифорнию. В 1885 году Гукер вышел в отставку и поселился в своем небольшом поместье «The Camp», где его дом был окружен парком, в котором сочеталось все, что может создать изящный вкус и научное знание.   Это, вероятно, самое интересное собрание живых растительных форм в Англии. Казалось бы, теперь, закончив свои главные труды, заслужив мировую известность, почти семидесятилетний старик мог почить на лаврах, но Гукер продолжал работать целую четверть столетия, еще недели за две до смерти закончив одну из своих монографий (семейство Бальзаминовых, до 500 видов), и можно сказать, что этот последний труд девяностопятилетнего старца обнаруживает ту же глубину знания, ту же остроту критики, которой отличались его важнейшие труды.

Представить, хотя бы приблизительно, перечень научных трудов за почти семьдесят лет его литературной деятельности решительно невозможно, приходится упомянуть только самые существенные. Им установлено несколько тысяч новых видов. Вместе с Бентамом он издал Genera Plantarum, одно из капитальнейших произведений века, потребовавшее почти двадцатилетнего труда и представляющее описание всех известных родов высших растений. Им обработана на основании личных наблюдений Flora Antarctica, Flora Novae Zelandiae, Flora Tasmaniae и Flora Indica, позднее разросшаяся в классическую семитомную «Flora of British India». Ha основании собранного другими материала обработана флора Галапагосского Архипелага, флора Нигера, Субальпийская, флора Килиманджаро, флора Цейлона и др. Особенно ценны его произведения: «Журнал путешествия в Гималаях», «Об островных флорах», заключающие драгоценные фитогеографические и биологические идеи, сделавшие его имя столь авторитетным в вопросах происхождения и расселения видов. Замечательны его монографии Вельвичии, Баланофоровых, Nepenthes и его последний труд о Бальзаминовых. В связи с его исследованием над Nepenthes следует упомянуть произведшую такое впечатление его речь «Плотоядные повадки растений», где в первый раз стали известны поразительные результаты исследований Дарвина. Предоставив Гукеру эту первинку, Дарвин руководился, конечно, не одними чувствами дружбы, но считал, что автор, исследовавший Nepenthes, был в некотором смысле его сотрудником. Об этой дружбе и взаимной поддержке, которую оказывают друг другу оба ученые, удобнее упомянуть в другом месте (см. Дарвин). В молодости, кроме основных задач систематики и географии высших растений, Гукер интересовался и низшими растениями, и палеонтологией растений. Гукер был почетным членом ученых обществ почти всего мира, получил все медали и ордена, доступные ученому (до Коплейской и Pour le Merite включительно), но венцом всех этих наград, по словам самого девяностопятилетнего старика, было деликатное отличие, оказанное ему Шведской Академией: это была золотая медаль в память двухсотлетия со дня рождения Линнея; она была выбита в одном экземпляре, поднесенном Гукеру. Умер он, после короткой болезни, спокойно во сне, и, как подобало, предложено было похоронить его в национальном пантеоне Вестминстера, но, исполняя волю покойного, родственники настояли на том, чтобы он был погребен на поэтическом маленьком старом кладбище Кью, рядом с могилой его отца и другого знатока природы, родоначальника современного ландшафта — Генсборо. Лучшая биография Гукера, составленная его зятем и преемником в Кью, сэром У. Тизельтоном Дайером, помещена в октябрьской книжке Proceedings of the Royal Society, 1912.

К. Тимирязев.