Испания
Испания. География. Испания занимает большую часть Пиренейского полуострова, расположенного на крайнем юго-западе Европы и соединенного с континентом узким перешейком в 450 километров ширины. Границами Испании служат: на севере Атлантический океан, имеющий возле средней части полуострова название Кантабрийского моря и, ближе к Франции, Бискайского залива, на востоке Франция и республика Андорра, на юго-востоке Средиземное море, на юге английские владения Гибралтара и юго-западе Португалия и Атлантический океан. Северное побережье Испании очень мало изрезано бухтами и заливами и потому почти недоступно для захода судов, за исключением лишь некоторых гаваней, как, например, Корунья, Сантандер и Бильбао. Побережье Средиземного моря представляет собой большие удобства для мореплавания, благодаря заливам Валенсианскому, Аликантскому, Альмерийскому и Малагскому. На западе на Атлантическом океане имеется громадная и хорошо очерченная Кадикская бухта.
Наибольшая и центральная часть Испании занята высоким плоскогорьем (meseta central) с площадью в 230 тыс. кв. км. Горными хребтами оно разделяется с северо-востока на юго-запад на плоскогорья Леон и Старую Кастилию (высота 830 метров) и плоскогорья Новую Кастилию и Эстремадуру (800 метров). Северный склон центрального плоскогорья образует собой Кантабрийские горы, восточный, постепенно понижаясь Иберийскими горами, спускается к Арагонской низменности и Валенсианскому заливу. В Испании имеется 6 горных систем: Пиренейская, Иберийская, Центральная, или Кастильская, Эстрамадурская, Марианская, Бэтийская, в которой находится Сьерра-Невада — самая высокая горная цепь страны. Этими системами Испания естественно разделяется на четыре области, совершенно различные друг от друга в климатическом, геологическом и растительном отношении: 1. Северную, или Кантабрийскую, область между Пиренеями, Бискайским заливом и Кантабрийским морем. 2. Восточную, или средиземную, тянущуюся от начала реки Эбро до границы с Андалузией и заключающую в себе Арагонию, Каталонию, Валенсию, Мурсию и часть Ламанчи. 3. Юго-восточную, идущую от Бэтийской горной системы до Средиземного моря, с провинциями Альмерией, Малагой, частью Гранады и Кадикса. 4. Западную, в которую входит остальная, большая часть Испании от границы Астурии до мыса Тарифы и Атлантического побережья. Внутреннее строение этой области следующее: с севера на юг тянется горная цепь Карпето-Ветоника (Карпетанская), называемая также «позвоночным столбом Пиренейского полуострова». Эта цепь разделяет Старую Кастилию от Новой и Эстремадуры, образуя собой, уже в Португалии, высокую Сьерру-Эстрелью. Вторая горная цепь, Оретанская, проходит через провинции Куэнка, Толедо, Сиудад Реаль, Касерес и Бадахос, заканчиваясь также в Португалии. Третья цепь, упомянутая выше Марианская, образует собой естественные границы Кастилии и Эстремадуры с Андалузией и проходит дальше к югу соседней Португалии. Таким образом, получаются четыре больших долины, по которым протекают главнейшие реки страны: долина реки Дуэро между Пиренеями и Карпетанской цепью, долина Тахо между цепями Карпетанской и Оретанской, Гвадианы между цепями Оретанской и Марианской и, наконец, долина Гвадалквивира между Марианской и Бэтийской горными цепями. На восточном склоне Иберийской системы многочисленные ее отроги образуют ряд долин по направлению к Средиземному морю. Из них наиболее значительной является долина реки Эбро. На том же юго-восточном склоне находится единственное большое озеро Испании — Альбуфера, по мнению испанских геологов — часть бывшего когда-то здесь Средиземного моря. Все эти географические условия имеют крайне важные последствия для политической и экономической жизни страны. Резкое разделение почвы высокими, непроходимыми горами влияло на разъединение между собой населяющих Испанию племен и на образование совершенно различных типов экономического и политического устройства. Благодаря горному характеру страны, реки ее быстры, мелки и неудобны для судоходства, смена равнин высокими горами и наоборот создает резкие вариации климата и крайнюю неравномерность в распределении дождевых осадков.
Климат. Кастилия, Андалузия и Валенсия отличаются своими засухами, иногда прерываемыми тропическими дождями, производящими сильные наводнения. В результате такой неравномерности во всем, начиная с климата и кончая сухостью и гористостью почвы, является плохое состояние земледелия во многих областях, особенно в Кастилии и в Ламанче, со времен римлян и до наших дней оставшихся в одном и том же положении. Примером вариации испанского климата может служить средняя крайняя температура некоторых крупных испанских центров. В Мадриде она от 40° до —7°, в Вальядолиде от 38° до —11°, в Сарагосе от 42° до —7°, в Гранаде от 30° до —3°. Дожди в общем небольшие и редкие, за исключением Кантабрийской части, в Астурии и Галисии. Меньше всего бывает дождей около Саламанки и у Сарагосы вдоль нижнего течения реки Эбро, где начинается область постоянной засухи. Годовых осадков там обычно менее 40 см. Наибольшее количество годовых осадков (164 см) бывает в Астурии в Сантандере. Вечный снег лежит лишь в центральных «сьеррах» и в восточной цепи Пиренеев на высоте 2 780 м. В Сьерра-Неваде вечный снег начинается только лишь с 3 500 м. Из центрального плато в холодное время дует холодный, сухой ветер, называемый «терраль», а летом из северной Африки горячий и сухой ветер — «левече»...
В геологическом отношении большая часть испанских горных пород составлена из плутонических, массивных горных образований; можно найти серпентин, кристаллический сланец и древние осадочные горные породы. Каменноугольная система встречается, главным образом, в Леоне и в Астурии в виде морских известковых отложений, в Сьерра-Морене в виде кульмов и в провинции Севилье в виде продуктов каменноугольных толщ. Минеральные богатства Испании огромны и разнообразны, но разработка их крайне недостаточна из-за политических причин и общей экономической отсталости страны. В большом количестве имеется каменный уголь, залежи которого занимают в Бискайе и Астурии поверхность в 10 000 кв. км, т. е. в два раза больше, чем французские угольные копи. Но тогда как Франция извлекает у себя ежегодно 37 623 000 тонн угля, Испания добывает его всего лишь 4 млн. тонн и вынуждена выписывать уголь из Англии. То же самое происходит с железными рудниками (в Бискайе и Астурии), свинцовыми, серебряными, цинковыми (в Сантандере и Альмерии), серебряными в Гранаде, медными в Уэльве. Все же, по статистике, несмотря на крайне примитивный способ эксплуатации и целый ряд мешающих ее развитию политических и социальных причин, ежегодная стоимость добываемых продуктов с 1896 года по 1905 повысилась с 142 016 545 песет на 244 614 000.
По отношению к растительности Испанию можно разделить на 4 главных области: I) северную, похожую во всем на южную Францию; II) среднюю, представляющую собой резко выраженный степной характер с солончаковыми растениями и твердыми злаками; IIІ) область поясов: нижнего (до 640 метров высоты), или пояса карликовой пальмы (Chamaerops humilis), хвойного, вечно зеленых дубов и дрока до 1 600 метров, высокого пояса сосен до 2 000 метров, и альпийского с низкорослыми кустарниками, можжевельником и т. д.; IV) Балеарские острова с вечно зеленой растительностью из дубов, миртов, фисташек, лавров и проч. Культурные растения в Испании те же, что и в остальной южной Европе. В Андалузии есть рис, сахарный тростник, бананы и т. д. В местечке Эльче, в провинции Аликанте, имеется единственная в Европе финиковая роща, где финики вызревают совершенно и годны для употребления в пищу.
Фауна Испании представляет собой интересную смесь фаун европейской и североафриканской. Кроме общеевропейских животных и птиц, здесь можно встретить в горах особый вид «каменного барана», африканскую рысь и т. д. В Андалузии по болотам и берегам рек водятся в большом изобилии фламинго.
Общее протяжение Испании, включая сюда Балеарские и Канарские острова и незначительные владения в северной Африке — 504 553 кв. км. Общее число жителей по переписи 1910 года — 19 588 688. Густота населения в среднем 39 человек на квадратный километр, т. е. наименьшая в Европе после России и Скандинавии. Средний ежегодный фактический прирост населения со времени предшествующей переписи (1900 г.) также минимальный (0,47%); только во Франции он еще ниже (10,18%).
Территория и население Испании по отдельным провинциям в 1910 г.
|
Провинция |
Пространство (кв. км) |
Население по переписи 1910 г. |
Прирост или убыль в % с 1900 г. |
Жителей на 1 кв. км |
|
1. Авила |
7882 |
209022 |
+4,27 |
27 |
|
2. Алава |
3045 |
96511 |
+0,13 |
32 |
|
3. Аликанте |
5799 |
483986 |
+2,95 |
84 |
|
4. Альбасете |
14863 |
259074 |
+8,91 |
17 |
|
5. Альмерия |
8778 |
354344 |
-1,30 |
40 |
|
6. Бадахос |
21848 |
561897 |
+8,01 |
25 |
|
7. Балеары |
5014 |
325703 |
+4,51 |
66 |
|
8. Барселона |
7691 |
1133883 |
+7,52 |
147 |
|
9. Бискайя |
2165 |
349706 |
+12,00 |
161 |
|
10. Бургос |
14196 |
395710 |
+16,78 |
28 |
|
11. Валенсия |
10751 |
810266 |
+0,46 |
75 |
|
12. Вальядолид |
7569 |
283394 |
+1,73 |
38 |
|
13. Гвадалахара |
12193 |
208447 |
+4,13 |
17 |
|
14. Гвипускоа |
1885 |
225271 |
+15,02 |
120 |
|
15. Герона |
5865 |
318622 |
+6,46 |
55 |
|
16. Гранада |
12529 |
503898 |
+2,32 |
40 |
|
17. Замора |
10615 |
272143 |
-1,23 |
26 |
|
18. Кадис с Цеутой |
7340 |
467836 |
+3,35 |
64 |
|
19. Канарские острова |
7273 |
419809 |
+17,08 |
58 |
|
20. Касерес |
20012 |
395082 |
+9,09 |
20 |
|
21. Кастельон |
6465 |
320338 |
+3,06 |
49 |
|
22. Кордова |
13727 |
490647 |
+7,63 |
36 |
|
23. Корунья |
7903 |
658201 |
+0,57 |
83 |
|
24. Куэнка |
17193 |
268458 |
+7,51 |
16 |
|
25. Леон |
15377 |
393888 |
+2,08 |
26 |
|
26. Лерида |
12151 |
283486 |
+3,23 |
23 |
|
27. Логроньо |
5041 |
188285 |
-0,47 |
37 |
|
28. Луго |
9881 |
445031 |
-4,37 |
45 |
|
29. Мадрид |
8002 |
871308 |
+12,55 |
109 |
|
30. Малага |
7285 |
504683 |
-1,42 |
69 |
|
31. Мурсия |
11317 |
600744 |
+3,90 |
54 |
|
32. Наварра |
10506 |
312020 |
+1,41 |
30 |
|
33. Овьедо |
10895 |
686132 |
+9,42 |
63 |
|
34. Орензе |
6979 |
406648 |
+0,58 |
58 |
|
35. Паленсия |
8434 |
195476 |
+1,56 |
23 |
|
36. Понтенедра |
4391 |
465542 |
+1,90 |
106 |
|
37. Саламанка |
12510 |
327100 |
+1,97 |
26 |
|
38. Сантандер |
5460 |
300005 |
+8,69 |
55 |
|
39. Сарагоса |
17424 |
448198 |
+6,25 |
26 |
|
40. Севилья |
14062 |
587186 |
+5,75 |
42 |
|
41. Сеговия |
6827 |
167759 |
+5,34 |
25 |
|
42. Сиудад-Реал |
19741 |
368492 |
+14,59 |
19 |
|
43. Сория |
10318 |
156555 |
+3,99 |
15 |
|
44. Таррагона |
6490 |
339042 |
+0,32 |
52 |
|
45. Теруэль |
14818 |
255408 |
+3,82 |
17 |
|
46. Толедо |
15334 |
392307 |
+4,11 |
26 |
|
47. Уэльва |
10080 |
309744 |
+18,73 |
31 |
|
48. Уэска |
15149 |
247027 |
+0,88 |
16 |
|
49. Хаен |
13480 |
514368 |
+8,40 |
38 |
|
Вся Испания |
504553 |
19588688 |
+5,27 |
39 |
Смертность сравнительно с передовыми странами Западной Европы очень высокая (в 1910 г. — 23,3‰), и, несмотря на высокую также рождаемость (33,1‰), естественный прирост населения слабый (9,8‰), но и он в большой степени парализуется громадной эмиграцией: в 1910 г. последняя составляла 97,9 чел. на каждые 10 000 населения; только из Италии эмиграция еще сильнее (187,4 на 10 000). В административном отношении страна делится на 47 континентальных провинций, 2 островных и земли северной Африки. Форма правления в Испании — наследственная монархия, ограниченная конституцией. Законодательная власть принадлежит сенату и кортесам — палате депутатов, выбираемых на основании всеобщего избирательного права по одному на каждые 50 000 человек населения. Государственная религия католическая. Другие вероисповедания по конституции пользуются полной свободой, но на практике протестанты и, вообще, иноверцы не имеют права выставлять на своих храмах внешних знаков отличий, и, вообще, вся свобода вероисповедания существует в Испании только на бумаге. То же самое происходит и со всеобщим голосованием. Теоретически выборы свободны, практически же происходят под давлением местных воротил, «касиков», всегда поддерживающих партию, находящуюся у власти. Таким образом, какой бы ни был вновь сформированный кабинет — консервативный или либеральный, — на выборах у него неизменно окажется подавляющее большинство голосов, а в кортесах целый ряд покорно вотирующих депутатов. Испанская армия в мирное время насчитывает 128 000 чел., в военное это число может быть увеличено до 220 000. Флот, почти совершенно уничтоженный в неудачной войне с Соединенными Штатами в 1898 г., в последнее время медленно возрождается.
Народное образование в Испании оставляет желать многого. Несмотря на обязательность начального образования, в школу ходит 1 ученик из 9. По бюджету 1911 г. на начальное образование ассигновано всего 31,6 млн. песо. Все же, хотя и очень медленно, а наблюдается уменьшение числа неграмотных: в 1860 г. их было 75%, в 1885 — 72%, в 1900 — 68% и в 1910 г. — 63,7%. В средних учебных заведениях и в университетах дело преподавания поставлено тоже весьма неудовлетворительно. Причиной тому — плохой состав профессоров, недостаток отпускаемых правительством средств — 62,7 млн. песет (в 1913 г.) на все министерство народного просвещения, а также зависимый характер учебного дела, ибо каждый местный епископ имеет право не только наблюдать за общей постановкой обучения, но и посылать на урок или лекцию любого учителя или профессора доверенного монаха для «личного надзора». В 1893 г. лишь 10% оканчивающих среднее учебное заведение продолжали высшее образование. Теперь их число повысилось до 30%. Всего в настоящее время в Испании 10 университетов с 16 000 слушателями. Некогда гремевшие по всей Европе знаменитые университеты в Саламанке, Алькале, Кордове и т. д. в настоящее время влачат самое жалкое существование. Выделяется университет в Овьедо, столице Астурии, как удачным составом своих профессоров, так и постановкой учебного дела. Много школ открывается также при «circulos» (клубах) рабочих социалистических организаций и при республиканской партии. С ними, а также и с правительственными школами конкурируют монастыри, устраивающие у себя «душеполезные курсы». Монастырей здесь 3 800, монахов 12 800, монахинь 43 287. Главнейшие линии испанских железных дорог принадлежат французским акционерным компаниям, которые управляют ими из Парижа. Северные линии принадлежат частному лицу, маркизу Комильяс, владеющему ими в компании с некоторыми монашескими орденами. Длина всей железнодорожной сети в Испании составляла в 1912 г. всего 14,8 тыс. км. Вследствие монополии железнодорожных компаний тарифы за провоз чрезвычайно высоки и неудобны. Тонна риса из провинции Валенсии до Бильбао обходится в 60 песет за 650 км расстояния. Виноград и апельсины из той же Валенсии предпочитают отправлять в Мадрид морем вокруг почти всей Европы через Гибралтар, Англию и Бильбао, ибо провоз бочки винограда стоимостью в 60 песет обойдется за эти 480 км по железной дороге от Валенсии до Мадрида в 75 песет. Провоз аналогичного количества винограда из Гамбурга в Вену стоит 10 песет; из Триеста в Вену — 3 п. 50 сантимов. Внешняя торговля Испании на ¾ находится в руках иностранцев, равным образом как и посещающий ее берега коммерческий флот наполовину имеет иностранные флаги. В 1910 г. из 21 630 судов, вошедших в испанские порты, 10 071 принадлежали иностранцам, и из 18 780 судов, ушедших из испанских портов, только 9 138 оказались принадлежащими испанским хозяевам. Внешняя торговля Испании сравнительно с другими европейскими государствами слабо развита, но все же, конечно, прогрессирует: средние ежегодные обороты ее составляли за 1866/70 гг. — 453 млн. песет ввоза и 309 млн. песет вывоза, за 1896/900 гг. 915 млн. песет ввоза и 943 млн. песет вывоза, за 1901/5 гг. 977 млн. песет ввоза и 908 млн. песет вывоза. В 1912 г. вывоз уже превысил ввоз (1 058 млн. песет вывоза и 1 047 млн. песет ввоза). Наиболее оживленные торговые сношения Испания ведет с Великобританией, Францией, Германией и Североамериканскими Соединенными Штатами; следующая таблица показывает обороты с ними в 1911 г.
|
|
Ввоз в Испанию (тыс. п.) |
Вывоз из Испании (тыс. п.) |
|
Великобритания |
168422 |
236512 |
|
Франция |
164351 |
280707 |
|
Германия |
128521 |
61044 |
|
США |
129622 |
57812 |
|
|
590916 |
636075 |
Т. е. эти четыре страны играют во внешней торговле Испании господствующую роль, значительно превышая половину всей ценности ее внешнего торгового оборота (993 млн. песет ввоза и 976 млн. песет вывоза). Для России Испания является страной вывоза: в 1910 г. в нее было ввезено русских товаров на 7 млн. руб., а вывезено всего на 444 тыс. Главнейшими предметами вывоза Испании являются вина, фрукты, минералы, металлы. Ввозятся: пшеница, хлопчатобумажные изделия, химические продукты, уголь, машины.
Несмотря на то, что с самой глубокой древности и до наших дней Испания была и осталась исключительно земледельческой страной, сельское хозяйство ее находится не в лучшем состоянии, чем индустриальная промышленность: несмотря на всю систему усерднейшего протекционизма (лишь частично смягченного новым тарифом, введенным в 1912 г.) или вернее — благодаря ей, Испания до сих пор еще принуждена выписывать из-за границы на громадные суммы всевозможные фабрикаты и полуфабрикаты. Причиной тому, помимо низкого культурного уровня земледельческого населения, является также и крайняя неравномерность в распределении земельных участков и взимаемых с них податей и налогов. 11 тыс. знатных и титулованных сеньоров и около 200 тыс. духовенства владеют совместно 24 800 000 гектаров земли, тогда как на долю всех остальных 3 510 000 земельных собственников в Испании приходится всего лишь 12 700 000 га. Существуют имения, принадлежащие одному лицу и состоящие из 14 000 га, но никакой сельскохозяйственной культуры в них не ведется, и владельцы обычно живут, не занимаясь делами, или в Мадриде или в Париже.
В результате — земледельческой Испании производимого ей хлеба не хватает, и приходится ввозить его из-за границы на 50 000 000 песет ежегодно, причем кило хлеба внутри страны стоит от 40 до 50 сантимов. Испания по справедливости считается страной оливок, но производство оливкового масла — 2 600 000 гектолитров в год — на 25% меньше того, что успевает добыть Италия с площадью плантаций на 25% меньшего размера. Прежнюю средневековую еще репутацию страны, с прекрасно поставленным скотоводством, Испания тоже успела потерять. Теперь в ней насчитывается 546 035 лошадей, 904 725 мулов, 836 741 ослов, 2 541 112 коров, 15 725 882 овец, 3 369 624 коз и 2 472 416 свиней, а мясо стоит гораздо дороже, чем в Англии. Табаководство также значительно упало ввиду государственной монополии и запрещения частным лицам разводить табак в количестве, превышающем размеры личного употребления. Число рабочих, занятых в национальном производстве, едва достигает 500 000 чел., т. е. 10% всего взрослого мужского населения. Число эмигрантов увеличивается с каждым годом. По официальной статистике за один 1910 г. выехали в Америку 191 760 душ обоего пола из испанских портов, не считая тайных эмигрантов и выехавших из портов соседней Португалии. Материальное положение индустриального и, особенно, сельскохозяйственного рабочего чрезвычайно тягостно. В Мадриде продолжительность рабочего дня от 10 до 11 часов, а средний заработок не превышает 3 песет 50 сантимов. Женщинам платят обычно от 1 песеты до 2 ½, а ребенок не получает больше 1 песеты. По вычислениям испанских статистиков, за последние 5 лет заработная плата улучшилась едва заметно, а цена кило хлеба поднялась на 72%. Рабочее законодательство в Испании еще слабо и существует, главным образом, лишь на бумаге. Результатом всего указанного выше явилось растущее стремление широких рабочих масс образовывать профессиональные союзы для защиты своих экономических интересов. В настоящий момент общее число синдикованных рабочих достигает 200 000. Особенно сильные и богатые организации, с которыми приходится считаться как правительству, так и патронам, существуют в Мадриде, Барселоне, Валенсии и Бильбао. За четыре последние года 43% стачек закончились в пользу рабочих в Барселоне и в Мадриде 72%. Социалисты преобладают в Мадриде, в Бильбао; Барселона является главным центром испанского анархизма.
А. Д.
История. Древний период. Происхождение испанского народа до сих пор еще остается невыясненным, несмотря на многочисленные ученые гипотезы и изыскания, зачастую противоречащие друг другу. По одним источникам иберийцы, самая древняя, по свидетельству греческих историков, народность Испании, считаются первоначальными и исконными жителями Пиренейского полуострова, по другим — они пришли в страну в качестве завоевателей из северной Африки и основались в Испании лишь после истребления жившего там до них и оставшегося неизвестным в истории народа. Приблизительно в эпоху бронзового века к иберийцам присоединяются пришедшие из Европы кельты, и оба народа, смешавшись между собой, образуют первоначальную базу, на которой происходит, осложняемое новыми нашествиями самых различных европейских, африканских и азиатских племен, дальнейшее образование коренного испанского народонаселения.
Первыми колонизаторами древней Испании являются финикияне, основавшие ряд городов по южному побережью Средиземного моря и за «Геркулесовыми столбами» (Гибралтарским проливом). Центральным пунктом финикийского влияния был богатый, торговый город Кадикс (основан в XI веке до Рождества Христова) с знаменитым храмом богу Мелькарту, в котором колонны, по свидетельству греческих историков, были из чистого золота и серебра. Финикияне много способствовали развитию первоначальной цивилизации в Испании — они ввели в обращенье между местными жителями неизвестную им до того монетную систему, научили их разрабатывать минеральные богатства страны, открыв целый ряд серебряных, свинцовых и железных копей и т. д. Экспедиции финикиян на Пиренейский полуостров обыкновенно совершались, из боязни конкуренции их постоянных соперников по торговле, греков, в глубочайшей тайне.
Таким образом, в течение нескольких столетий финикияне монополизировали пользование испанским рынком и природными богатствами Испании. Но приблизительно с первой половины VII века до Рождества Христова тайна финикиян была открыта, и малоазиатские греки тоже отправились в Испанию по их следам. После ряда кровавых столкновений между обоими конкурентами — сфера их влияния сама собой разделилась — вновь прибывшие греки, стараясь держаться ближе к своей старой колонии Массилии (Марсели), на юге Франции, захватили себе восточный берег Средиземного моря, где находятся теперь провинции Валенсия и Каталония, тогда как финикияне остались по-прежнему на южном побережье. Греки еще более, чем финикияне, способствовали развитию культуры на Пиренейском полуострове — они принесли с собой новые методы обработки полей, ввели виноделие и разведение оливок, основали множество школ и оказали значительное влияние на зарождающуюся в Испании архитектуру и скульптуру. Грекам также приписывается введение в Испании первого театра.
С VI века до Рождества Христова у финикиян колонии Кадикса начались вооруженные столкновения с окрестными кельто-иберами. Кадикские жители призвали к себе на помощь родственных им по племени карфагенян, к тому времени уже достигших высшей степени экономического и политического могущества и процветания. Карфагеняне по усмирении возмущения из Испании не ушли, а, подчинив себе заодно с местными аборигенами и неосторожно призвавших их на помощь родственников, финикиян, сделались настоящими господами всего Пиренейского полуострова до рек Дуэро и Эбро. Они брали с нее контрибуцию лишь деньгами и солдатами, оставив внутренний уклад ее жизни без всякого вмешательства и изменений. При них были основаны города Картахена в Андалусии и Барселона в Каталонии и значительно увеличилась торговля внутри страны вследствие наступившей относительной безопасности от разбойников и проведению целой сети новых удобных путей сообщения.
Римская эпоха. В конце ІII века Испания становится главным театром войн между карфагенянами и римлянами. Последние являются впервые на Пиренейский полуостров в 218 году, и через несколько лет (в 206 году) окончательно разбитый и уничтоженный Карфаген уступает свое место и влияние в Испании сломившему его могущество победоносному Риму. В продолжение этой борьбы греческие и финикийские колонии переходят на сторону римлян, тогда как кельто-иберы пытаются или воевать с ними на собственный риск и страх или же поддерживают Карфаген. Сопротивление кельто-иберов было сломлено римлянами окончательно лишь к началу I века после Рождества Христова. С этого времени римское влияние становится на полуострове преобладающим, и римская культура начинает вытеснять все предыдущие. К началу I века по Рождеству Христову внутренняя жизнь Испании была уже сформирована. По свидетельству греческого историка этой эпохи, Страбона, посетившего лично Пиренейский полуостров, кельты и иберы представляли собой конгломерат отдельно и по различным обычаям живущих маленьких племен, лишь в случае войны против какого-нибудь общего врага временно соединяющихся в федеративные группы. Тип социальной жизни всех этих племен был тоже различен, сообразно местности и занятиям данного племени. Гальеги и астуры, например, жили или в небольших деревеньках или же на отдельных участках земли, тогда как турдетаны, на юге, предпочитали селиться скученными массами, создавая крупные торговые центры, из которых постепенно образовывались потом первые испанские города. Формы брака и семьи тоже не были одинаковы: были браки моногамические, существовала у некоторых племен и полигамия; главой семьи в одних местностях являлся отец, в других мать; женщина во многих племенах — занимала привилегированное положение. Но не семья была для всех первоначальных обитателей Испании общественной и экономической единицей, а род, т. е. группировка нескольких семейств, связанных между собой узами крови или имеющих одно и то же происхождение. Каждый род управлялся патриархом, власть которого над членами данного рода была безгранична, и поклонялся своим особым богам-покровителям, происшедшим, очевидно, из первоначального культа душ умерших предков. В род принимались также и чуждые ему, посторонние элементы под именем «клиентов» и рабы. Между свободными людьми существовали аристократы и плебеи, причем последние были, большей частью, клиентами первых. Собрание родов составляло собой племя, управлявшееся королем или князем, которые или избирались пожизненно или передавали свою должность по наследству; имелись также случаи управления при помощи советов старейшин и т. д. Формы собственности были весьма различны — в некоторых племенах собственность была строго индивидуальной, в других — коллективной, как, например, у басков, где даже продукт жатвы предоставлялся в пользование всего племени.
Наиболее культурными племенами были жившие в нынешней Андалусии турдетаны и турдулы. У них процветали торговля и индустрия (преимущественно добывание и обработка минералов). У них была, к сожалению, не дошедшая до нас, литература в виде исторических летописей и законов, изложенных в стихах. Жители севера — гальеги, кантабрийцы и астуры, по свидетельству Страбона, находились в описываемый им период в первобытном, варварском состоянии, отличались жестокими нравами, бедностью, но зато были умеренны во всем и честны. Типичными чертами характера всех, вообще, кельто-иберов Страбон считает физическую выносливость, любовь к свободе и полное отсутствие дисциплины.
В начавшейся после вытеснения карфагенян из Испании римской колонизации нужно отметить два течения — первое: основание римлянами торговых и военных поселений из бывших легионеров и переселившихся из метрополии римских граждан, и второе — постепенное приближение к обще-римскому типу колоний прежних кельто-иберийских местечек и городов, путем учреждения в них римского административного управления и дарования им права римского гражданства. В окончательном результате все почти испанские провинции и города, за весьма немногими исключениями, приняли римскую форму управления и весь уклад жизни, что в значительной степени повлияло на объединение кельто-иберийских племен и на развитие между ними духа общественной солидарности. Равным образом, отдельные наречия постепенно заменились единым для всех латинским языком, из которого, мало-помалу видоизменяясь, произошел будущий испанский язык. В области юридической и экономической влияние римлян выразилось, прежде всего, в освобождении личности и в защите ее прав от давления родовых понятий и традиций и в замене коллективных форм собственности формой исключительно индивидуальной. Римляне дали также громадный толчок развитию индустрии, торговли и агрикультуры. При них страна покрылась прекрасными и безопасными дорогами, были построены мосты, водопроводы, из многих римских крепостей и укреплений образовались впоследствии целые цветущие города, как, например, Леон, Мерида и т. д. До какой степени Испания успела проникнуться римской культурой, показывает уже то обстоятельство, что многие из знаменитейших римских писателей, ученых и литераторов были по происхождению испанцы: Сенека, родом из Кордовы, поэт и оратор Лукан, тоже кордовец, сатирик Марциал, императоры Траян, Адриан и т. д.
Христианство, занесенное впервые в Испанию по преданию св. Павлом и его учениками, не оказало на уже установившийся в стране общественный и экономический строй никакого сколько-нибудь заметного влияния. Наоборот, приспособившись к нему очень быстро, особенно после своего провозглашения господствующей религией в империи, христианство в Испании, как и везде, начало заботиться лишь о собственных выгодах и преуспеянии. Уже в IV веке создалось множество епископств, имевших громадную политическую и экономическую силу, и испанское духовенство сразу сумело зарекомендовать себя со стороны нетерпимости и суровой непреклонности своих убеждений. Испанский епископ Осия был избран председателем Никейского собора и пользовался во всем христианском мире большим престижем и уважением. Старые верования, однако, все еще продолжали существовать наряду с новым вероучением. Они, зачастую мешаясь с христианством и принимая самые неожиданные формы, образовали ряд испанских ересей, которых главнейшим представителем был некий Присилиан, из провинции Галисии, и его приверженцы. Секта эта проповедовала, что «человек должен следовать лишь влечению своей природы», восставала против брака и т. д. Осужденная собором испанских епископов в Сарагосе в 381 году, она все же просуществовала в Испании до VI в.
Вестготский период (от V до VIII века после Рождества Христова). Римское владычество окончилось на Пиренейском полуострове, как и в других частях империи, нашествием варваров. В Испании было два таких нашествия, сперва свевов, вандалов и алланов, в 409 году захвативших провинции Галисию, Лузитанию, Картахену и Бетику, которая от вандалов получила свое последующее наименование, Вандалузия (Андалузия). В 414 году часть провинции Каталонии была захвачена вестготами. Последние, заключив в скором времени союз с римскими императорами, отказались от дальнейших завоеваний и даже вступили в борьбу с остальными варварами, захватившими Испанию. Падение Западной Римской империи в 476 году сделало вестготов независимыми в своих действиях, и они, продолжая войну с алланами, вандалами и свевами, вытеснили их из Испании, оставшись в ней в качестве единственных и неограниченных повелителей. Несмотря на то, что вестготы, долго жившие раньше среди римлян, в культурном отношении превосходили остальные германские племена, все же их культура была значительно ниже испано-римской того периода, и завоевание ими Испании оказалось для последней известного рода шагом назад. Первое время завоеватели жили отдельно от побежденных, не смешиваясь с ними, сохраняя свои обычаи, но и не навязывая их остальным: сохранились свидетельства о терпимости вестготов и об уважении ими чужих обычаев, верований и нравов. Главнейшим препятствием для слияния обоих народов являлась разница в религии — испанцы были ортодоксальными католиками, вестготы — арианами. Потому управление внутренними делами страны сначала совершалось по двум законодательным кодексам — один, составленный в VI веке королем Аларихом для испанцев, другой — для вестготов, по их прежним германским обычаям и преданиям. Автором последнего был король Эйрик.
Постепенно между обоими народами началось сближение, сперва путем браков, хотя и запрещенных официально, но обычно практиковавшихся повсеместно, затем местная аристократия подала пример, переняв образ жизни и обычаи завоевателей и занимая время от времени различные важные общественно-административные посты. В конце концов, король Рекаред в 587 году решил отречься от арианства и присоединиться вместе с своим двором и аристократией к римской католической церкви. С этого момента решающее значение в делах государства переходит в руки высшего духовенства, игравшего видную роль в собираемых в Толедо «советах» (нечто вроде парламента) для обсуждения новых законов и вопросов внутреннего и внешнего управления. В советах принимали участие, кроме созывавшего их по собственному желанию короля, знатнейшие граждане страны, высшие сановники, администраторы, аббаты и епископы. Ввиду того, что духовенство, вообще, являлось в то время единственным в Испании более или менее образованным элементом, влияние его на остальных членов толедских собраний было несомненным. Особенно это выразилось в систематическом преследовании евреев, поселившихся в Испании после разрушения императором Титом Иерусалима. До Рекареда они пользовались при римлянах и при вестготских королях безусловной религиозной свободой. С момента провозглашения господства в стране римско-католической церкви, начались непрерывные преследования. Наряду с духовенством огромным влиянием в королевских советах пользовалась высшая светская знать, в рядах которой к VII в. вестготы смешались с римлянами. Эти seniores или senatores владели огромными поместьями, где теснилось зависимое или полузависимое население: рабы, над которыми у сеньора было право жизни и смерти; колоны, по римской традиции прикрепленные к земле; свободные вассалы (bucellarii, от bucella, солдатский рацион), поступавшие под патронат знатного человека. Аристократия, духовная и светская, сильно стесняла самоопределение королевской власти (см. вестготы), которая тщетно старалась превратиться из выборной в наследственную. Только самым могущественным королям удавалось обходить принцип выборности тем, что они назначали при своей жизни сыновей соправителями.
Общественный строй вестготского королевства окончательно был установлен при короле Хиндасвинте (641—652), который слил в один кодекс закон Алариха и Эйрика и сделал его обязательным для всех граждан, вестготского или римского происхождения безразлично. В этом кодексе, получившем название «Fuero Juzgo» и еще долгое время спустя являвшемся единственным испанским сводом государственных распоряжений на основе обычного права, общественная и семейная жизнь регулировалась исключительно по древне-готскому и отнюдь не по римскому образцу. Fuero Juzgo значительно изменил формы собственности и уголовное законодательство. В первом случае сделались общими необходимость для мужа покупать себе жену путем внесения ее родителям особого рода выкупа, покупка у правительства общественных и государственных должностей, общность владения горами и лесами и т. д.
Во втором — предоставлялось широкое право личной инициативе наказывать или прощать за полученные убытки и оскорбления путем индивидуального мщенья или требования денежного вознаграждения обиженным у обидчика и т. д., чем в значительной мере устранялось вмешательство государства для применения того или другого наказания.
С момента обращения короля Рекареда в католичество, латинский язык становится у вестготов государственным, на нем ведутся все записи толедских советов, акты купли и продажи и т. д. Мало-помалу он начинает вытеснять прежний вестготский язык и местные наречия и в повседневной жизни. На латинском же языке появляются сочинения знаменитого вестготского ученого, историка и моралиста, Исидора, архиепископа севильского, и Орозия, автора первой в Европе «Всемирной истории». В общем, за долгое время владычества вестготов над Испанией, ими не было создано ничего заслуживающего особого внимания, чего бы ни было в том или ином виде до их нашествия на Пиренейский полуостров в смешении прежних местных и финикийско-карфагенских и греческих культур с политическим и экономически-социальным влиянием древнего Рима.
Период мусульманского владычества (от VIII до XI века). В 711 году продолжавшие свое завоевательное шествие по азиатским и африканским землям, объединенные после принятия учения Магомета арабские племена наводнили Пиренейский полуостров. По преданию, их призвал в Испанию граф Юлиан, губернатор африканской крепости Цеуты, который хотел отомстить королю Родериху за оскорбление своей дочери. Исторически же приходится признать, что первое появление арабов, или мавров, как их называли испанцы, под стенами города Гераклеи (нынешнего Гибралтара) было вызвано заговором детей сверженного Родерихом короля Витицы, пытавшихся вернуть себе отцовский престол. На берегу реки Гвадалеты, возле Хереса, произошла знаменитая битва, которая длилась непрерывно 8 дней. Судьбу ее решила измена епископа Оппаса, брата короля Витицы, перешедшего открыто со своими войсками на сторону мавров. Король Родерих исчез бесследно. Побежденные бежали на север Испании, в горы. Победители без особенного труда завладели соседними с Хересом крепостями и городами. Таким образом, 31 июля 711 года одним ударом была разрушена вестготская монархия в Испании после 300-летнего существования.
Ссоры и распри, начавшиеся между мавританскими вождями, дали возможность испанцам оправиться от поражения при Гвадалете и организоваться. Только после 7 лет отчаянного сопротивления маврам удалось, наконец, подчинить себе Пиренейский полуостров, за исключением, однако, его северной части. Политическим центром вновь завоеванных областей победители избрали Кордову, где имел свою резиденцию эмир (генерал-губернатор) повелителя правоверных, калифа, жившего в Дамаске. Но в 758 году эмир Абдуррахман из дома Омайадов провозгласил независимость Испании от азиатского калифата и стал во главе государства. По отношению к побежденным новые хозяева отличались терпимостью, сохранив их обычаи, религию и уклад жизни без всяких изменений.
Евреи были уравнены в правах с остальными гражданами, всякий раб-христианин, перешедший в мусульманство, получал свободу. Многие испанцы добровольно остались жить на своих прежних, теперь завоеванных маврами, землях. От них требовалось только подчиняться политическим требованиям кордовского калифата и платить известные общегосударственные налоги. В остальном такие христиане, получившие название «mozarabes», были совершенно независимы и свободны. Постепенно стал образовываться многочисленный класс ренегатов, принимавших магометанство из-за разных корыстных побуждений. Хотя истые правоверные смотрели на них с некоторым пренебрежением, однако же, охотно давали им видные должности по администрации.
Испанское мавританское государство имело характер абсолютной и наследственной монархии. Кордовский калиф назначал различных визирей (министров) по всевозможным отраслям политического и экономического управления, носивших название диваны. Первому министру, или великому визирю, были подчинены вали, губернаторы отдельных провинций. Иногда созывался государственный совет — мексуар. Организация судопроизводства была разработана весьма детально, с целым рядом обыкновенных судей, называвшихся кадиями, и судей специальных, или «цабальмединас»... В социальном отношении деление классов было такое же, как и у вестготов. Существовали — аристократия, плебеи и рабы. Последние, впрочем, в силу личных заслуг зачастую выходили из своего зависимого положения и даже занимали различные важные общественные должности и места.
В культурном отношении испанские мавры очень быстро поставили себя во главе всех остальных народов современной им средневековой Европы. Хотя у них не было выработанной государством системы народного образования, однако же, частные школы существовали во всех сколько-нибудь значительных городах и местечках или на собственные средства или на средства посещающих их учеников. Особым вниманием пользовались поэзия, история, философия, право и естественные науки. Заимствовав очень много из древнеримских, греческих и византийских источников, ученые, поэты и историки мавританской Испании дали новую и оригинальную разработку полученным ими материалам, присоединив к ним культурное наследство исчезнувших прежних цивилизаций Азии и Египта. Не меньший блеск придали испанские мавры различного рода искусствам и, преимущественно, архитектуре, в которой им удалось создать особый, не похожий на раньше существовавшие в Европе, стиль, известный под названием «мавританского».
Все блестящее развитие мавританской культуры в Испании было основано на не менее блестящем состоянии экономической жизни страны, в которой им удалось ввести новые и чрезвычайно важные улучшения. Прежде всего, ими было обращено специальное внимание на земледелие, причем рядом быстрых и энергичных мер благосостояние земледельческого класса, состоявшего в значительной части из христиан, «моцарабес», было поднято на недосягаемую до этого периода высоту. Мавры ввели в Испании новые продукты земледельческой культуры — рис, гранаты, сахарный тростник и т. д., провели повсюду целую систему оросительных каналов, усиленным образом содействовали процветанию индустрии и коммерции, причем для вывоза им служили такие отдаленные рынки, как, например, Константинополь, Египет и даже берега Черного моря. Кордова, в которой, по свидетельству современных источников, насчитывалось более200 000 частных домов, 600 мечетей и 900 общественных бань, была одним из богатейших и красивейших городов всего тогдашнего средневековья. Она была центром, где собирались самые видные представители не только мавританской, но и общеевропейской культуры и, равным образом, путешественники и туристы со всех концов Азии, Африки и Европы.
Христианские государства, возникшие на севере Испании из местных элементов с сильной примесью вестготов и франков, были весьма далеки от культурного уровня своих мавританских соседей. Несмотря на войны мавров с христианами, между обеими враждующими сторонами поддерживались постоянные сношения. Часто мавританские калифы приглашали к себе на службу христианских вождей и, наоборот, вечно борющиеся между собой христианские сеньоры нанимали для увеличения своих сил мавританские отряды. Нередко происходили браки мусульман с христианами и обратно, причем пример тому подавала, главным образом, высшая аристократия и даже сами короли. Так, дочь владетельного графа Арагонского, Ацнара Галиндо, вышла замуж за мавританского правителя Магомеда Атавиля, знаменитый герой мавританских преданий, калиф Альмансор был дважды женат на христианских принцессах и т. д. С другой стороны, масса христиан постоянно жила в мусульманских владениях и не только в качестве земледельцев или ремесленников, но и в качестве наемных солдат. Тот же Альмансор имел под своей командой целые батальоны наварцев, леонцев и кастильцев, и сам прославленный в легендах и в истории Сид Кампеадор нередко продавал свой меч то одному, то другому из враждующих между собой мавританских принцев.
По мере того, как христиане, пользуясь раздорами, возникшими в среде завоевателей-мусульман, подвигались все дальше к югу, во владения вновь образовавшихся королевств Леона, Кастилии и Наварры входили новые элементы, служившие в них проводниками мавританской культуры. Этими элементами были, во-первых, покоренные мусульмане, оставшиеся жить на прежних своих землях и сохранившие свои прежние обычаи, язык и религию. Таких мусульман называли «мудехарами». Во-вторых, возвращенные обратно в христианское общество раньше жившие под мавританским владычеством «моцарабес» и, в-третьих, евреи. Арабский язык был в большой моде в соседних христианских государствах и, хотя под влиянием наводнивших Испании французских монахов различных орденов готический шрифт был заменен так называемым «французским начертанием», масса арабских слов и выражений получила право гражданства в формирующихся из латыни разговорных испанских наречиях: галисийском, леонском, кастильском и арагонском. Международные политические и, особенно, торговые договоры в большинстве случаев составлялись исключительно на арабском языке. В области права, администрации и экономической жизни христианских государств влияние мавров было также очень сильным, главным образом, начиная с XI века. С своей стороны, «моцарабес» и ренегаты-христиане значительно влияли на мавританскую культуру, преимущественно при помощи переводов латинских книг. Под их влиянием создался особый вид мавританской литературы на смешанном с испорченной латынью арабском языке. Эта литература получила название «алхамия».
В экономическом и социальном отношении христианские королевства этой эпохи — Астурия, Галисия, Леон и Кастилия — мало отличались от прежнего вестготского государства. Только положение рабов и земледельцев-колонов стало значительно лучше, ввиду недостатка в рабочих руках и в людях, способных носить оружие. Получая от правителей за военные заслуги различные привилегии и восставая очень часто против тирании своих сеньоров, многие из них сумели выделиться в особый класс, средний между свободнорожденными и рабами. Продолжая обрабатывать земли сеньора, они получили право иметь и свою земельную собственность, но под условием не переселяться во владения другого сеньора. Этот новый класс земледельцев назывался «juniores de саbeza». Отсутствие общественной безопасности не позволяло развиваться ни индустрии, ни торговле, ни даже земледелию, ввиду постоянных войн, грабежей и набегов. Кроме того, области, занятые христианскими государствами, были гористы, отличались скудостью почвы, холодным и сырым климатом. Но первые короли много содействовали распространению в своих владениях земледелия путем дарования привилегии всякому частному лицу или общественному учреждению завладеть впервые запаханным ими земельным участком. Эта привилегия называлась «presura», и ею особенно воспользовался монашеский орден Сан Бенито, начавший запахивать земли везде, где только было возможно.
В юридическом и административном отношении действовали все те же «советы», как раньше в Толедо, и законы «Fuero Juzgo». Но так как короли не имели даже прежнего, как у вестготов, влияния и авторитета и должны были для своих войн с маврами искать постоянной поддержки у различных знатных и богатых сеньоров, то последние, в сущности говоря, были всюду настоящими хозяевами положения и в своих укрепленных замках на вершинах скал распоряжались страной по собственному усмотрению.
Тогда короли, чтобы привлечь на свою сторону широкие народные массы, давали городам и местечкам привилегии, аналогичные тем, которые им приходилось против воли давать непокорным, но нужным для государственных и военных целей сеньорам. Таким образом, появились «муниципии», первые очаги испанской свободы и автономного самоуправления. В них все дела решались народным собранием, назначавшим в качестве исполнительной власти особого судью, judex, и различных «советников», «надзирателей» и т. д. Документ, при помощи которого король объявлял эти привилегии, назывался «fuero». Знатные сеньоры тоже имели право давать «fueros» в своих владениях, но только исключительно с согласия и разрешения короля.
Остальная часть территории, не принадлежавшая ни аристократии, ни духовенству, ни муниципиям, разделялась на административные провинции, во главе которых стоял назначенный королем граф. Последний исправлял функции юридические, военные и административные и имел своими помощниками «викария» (виконта) и общегражданское собрание.
Восстановление национальной гегемонии (от XI до XV века). Начиная с XI века, политическое состояние Пиренейского полуострова резко меняется. Прежде всего, благодаря внутренним смутам и раздорам, исчезает кордовский калифат, разделившийся на целый ряд мелких мавританских королевств, называемых «reinos de taifa». Все эти королевства ожесточенно враждовали друг с другом, постоянно приглашая себе на помощь соседей-христиан. Последние, пользуясь слабостью мавров, мало-помалу стали отнимать у них их владения. В 1085 году король Альфонсо VI Кастильский захватил обратно древнюю столицу Испании, Толедо; в 1118 году была взята Альфонсом I Арагонским столица Арагона, Сарагоса, и христианам удалось подвинуться далеко вперед к югу Каталонии. Временно завоевательное движение христианских государств было остановлено новым вторжением мусульманских племен из северной Африки, альморавидов и альмохадов. Но это продолжалось недолго. Уже в XIII веке король Кастилии отнимает у мавров Кордову, Севилью и всю северо-восточную часть Андалузии, тогда как арагонскому королю удается подчинить (себе Валенсию, Мурсию и Балеарские острова. Первенствующее значение на полуострове начинает переходить от мавров к христианским государствам, в которых значительно увеличивается население, экономическое благосостояние и культура. Королевства Леон, Астурия и Галисия объединяются с Кастилией в одно государство, королевство Арагон с графством Барселонским, нынешней провинцией Каталонией. Баскские провинции одна за другой присоединяются к Кастилии, и перед маврами вырастает огромная и организованная сила. Мусульманские владения в Испании ограничиваются теперь одним лишь королевством Гранадой, в которое, помимо провинции того же имени, входят города и области Альмерия, Малага и береговая полоса Средиземного моря до Гибралтара. Но, несмотря на все происшедшие в политическом отношении неудачи и перемены, экономическая жизнь мавров и их культура продолжали оставаться на прежней высоте. Особенно развивались архитектура, нашедшая себе выражение в шедевре мавританского зодчества, знаменитой и неподражаемой Альгамбре, философия, история, математика и медицина. Имена ученых гранадских мусульман Аверроеса, Авемпасе и Тофайля и также евреев Бен Габироля, Бен Езра и Маймонида были известны всему тогдашнему образованному миру.
В христианских государствах полуострова, находившихся вне мавританского культурного влияния, также под влиянием французским, благодаря монахам ордена Клюни и бесчисленным паломникам из Франции на могилу св. Иакова де Компостелья, итальянским и фламандским, вследствие торговых сношений Каталонии с Италией и северных кантабрийских провинций с Фландрией — наблюдается усиленное стремление к просвещению и наукам. Христианские короли приглашают в свои владения выдающихся ученых без различия вероисповедания и национальности: мусульман, евреев, итальянцев, французов, и основывают при их помощи целый ряд высших школ, или университетов. Так были созданы в 1212 году первый испанский университет в Валенсии, затем в Саламанке и в Вальядолиде. Альфонсо Х (1252—1284) учреждает в Мурсии и в Севилье академии точных наук и изучения языков, где профессорами являются ученые мусульмане и евреи. Одновременно по всей стране, по частной и правительственной инициативе, создаются школы высшего образования, библиотеки и т. д. Среди аристократии, особенно кастильской, пробуждается интерес не только к войне и охоте, но и к наукам и искусствам.
Многие владетельные сеньоры сами пишут стихи, занимаются историей, изучением языков и стараются создавать вокруг себя центр просвещения и культуры. Но низшее образование, несмотря на учреждаемые при монастырях начальные школы и попытки некоторых королей придать им общедоступный характер, по-прежнему остается роскошью для широких слоев простого народа.
Общественно-политический строй складывается в эту эпоху в зависимости от основной государственной задачи, объединения. Королевская власть, нуждаясь в борьбе с маврами в постоянном содействии сословий, принуждена не только мириться с прежними их привилегиями, но и расточать новые. Благодаря этому, низшие сословия успевают добиться значительного улучшения в своем правовом положении. Вся земельная территория христианских государств делится на пять категорий: realingo, королевскую собственность; abadengo, церковную собственность; salariego, дворянскую собственность; behetria, своеобразный вид собственности, владелец которой обязан был иметь своего сеньора и платить ему повинности, но пользовался полной свободой в его выборе и мог его менять сколько хотел («семь раз в день»); наконец, города; как и во всех других европейских странах, города и в Испании сумели добиться независимости от сеньоров, благодаря росту промышленности и торговли, имели свои хартии (carta pueblo), полученные от короля или от крупных церковных или светских баронов (с королевской санкцией), и свое городское право (fuero); кроме того, завоевательная политика королей Кастилии и Арагона заставляла строить новые города-крепости в отнятых у мавров территориях; эти немедленно снабжались привилегиями для привлечения колонистов.
Положение низших классов улучшается. Хотя в Кастилии аристократия и продолжает юридически быть господствующим классом, однако же, экономически, несмотря на все ее привилегии, в ней замечаются признаки упадка и разложения. Происходит это от развития промышленности и торговли, в которых аристократия участия не принимает, и благодаря конкуренции свободного труда на ее землях, обрабатываемых прежде безответными и покорными рабами. Теперь рабство больше уже не существует — с 1215 года все juniores, после ряда кровавых возмущений и восстаний, получают право менять сеньора, когда им вздумается, без потери своих земельных участков и состояния, а рабы, в буквальном значении этого слова, еще с конца XII века добившиеся того, что их не могут продавать вместе с землей и расстраивать браки, совершенные без согласия сеньора, и т. д., к XIV веку исчезают совершенно. Остаются лишь рабы из пленных мавров, взятых на войне.
В городах, классических гнездах социальной свободы, развиваются учреждения, служащие интересам торговли и промышленности, цехи (gremios) и братства (cofradias), в руках которых накопляются большие богатства. В сословно-представительных учреждениях города получают такой вес, какого в XIII веке они не имели ни в одной из стран европейского континента. Им удавалось часто получить власть над окрестной территорией (comarca), в которую нередко входило много населенных мест.
В эту эпоху замечается впервые организованное недовольство широких классов населения и даже самих королей против все возрастающего накопления богатств духовенством и монастырями и усиления их вмешательства в внутреннюю, народную жизнь. Возможно, что именно для отвлечения этого начинающего принимать вполне определенные формы недовольства в другую сторону и по экономическим причинам, испанское духовенство стало проповедовать против евреев и мусульман, мудехаров, в руках которых была сосредоточена почти вся промышленность и торговля. До конца ХII века терпимость испанских христианских государств по отношению к своим подданным-иноверцам была не меньшей, чем у мавров по отношению к христианам. Но теперь на религиозной почве начались систематические гонения других народностей, особенно евреев. Несмотря на защиту королей, постоянно подтверждавших их гражданские права и подавлявших возбуждаемые монахами беспорядки, происходит ряд еврейских погромов, главным образом, в 1391 году, когда по фанатическому призыву архидиакона Эсиха и святого Вицента Феррара было убито несколько тысяч евреев в Толедо, Севилье, Кордове, Барселоне и 20 других местечках и городах. В окончательном результате, и короли тоже склонились на сторону духовенства, начав издавать всевозможные fueros, клонящиеся к ограничению прав мудехаров и евреев. Интерес политической истории христианских испанских государств периода от XI до XV века заключается преимущественно в двойной борьбе монархии с аристократией и свободных муниципий с знатными сеньорами и отчасти с самими королями. Наиболее яркий и выпуклый характер борьба эта имела в Арагоне. Там, обычно в других королевствах созываемые по доброму желанию короля, «советы» должны были неизменно собираться ежегодно. Советы эти назывались «кортесами» и состояли из четырех различных общественных групп: духовенства высшего и низшего, крупной земельной аристократии, мелкой аристократии, представителей местечек и городов. Лишь санкция кортесов давала законам исполнительную власть. Без позволения кортесов нельзя было ни назначать новые налоги, ни объявлять войну или заключать мир, ни выпускать монету. Помимо того, кортесы следили за всеми деталями общественной администрации, и всякий, кто считал себя обиженным, имел право непосредственно обращаться к ним с жалобой. На собраниях кортесов председательствовал сановник, называвшийся «justiza», который неизменно был выбираем из представителей мелкой аристократии. Этот «justiza», в сущности, имел более прав, чем сам король. Избрание последнего совершалось по особому церемониалу: «justiza» на эстраде, окруженный нотаблями страны, ricos hombres (богатые люди), представителями народа и духовенства, заставлял короля склониться к своим ногам и, приставив ему острие меча к груди, читал текст присяги: «мы, которые значим столько же, сколько и ты, и можем больше, чем ты, делаем тебя нашим королем и сеньором, но при условии, чтобы ты сохранял ненарушимыми наши вольности и привилегии... Если же нет — то нет!..» Помимо того, что justiza был советником короля во всех его делах и начинаниях, он имел также право вызвать последнего для дачи объяснений в кортесы и, в случае его неправильных действий или нарушения присяги, далее заставить отказаться от престола. Но эти народные учреждения не очень долго смогли сохранить свой первоначальный свободный и независимый характер. Уже в 1094 году король Педро I заявил, что считает недостойным для себя избрание его народом, и подтвердил это заявление при помощи вооруженной силы. Таким образом, арагонские короли стали из «милостью народа» — «милостью Божьей» наследственными монархами, и влияние «Justiza» уменьшилось при них на половину. При Филиппе II эта должность была уже только номинальной, а при Карле II (в 1665 году) и от арагонских кортесов, и от «justiza», и от конституции остались одни лишь исторические воспоминания! Кастильские кортесы, как представительство всех трех чинов королевства, появляются раньше, чем арагонские (в Кастилии в 1188, в Каталонии в 1218, в Арагонии в 1274, в Валенсии в 1283), и сразу приобретают большое политическое значение, благодаря тому, что еще в XI и в ХII веках между отдельными городскими общинами Кастилии образуются союзы (германдады), и они действуют как организованное целое в представительном учреждении; кроме того, помогало третьему сословию Кастилии еще и то, что дворянство и духовенство не имели никакой организации (в Арагоне она существовала). Но с XIV века в сравнительном положении кортесов в Арагоне и Кастилии происходит перемена. Кастильские города слабеют; в них начинают играть роль элементы, враждебные принципу городской автономии, и короли, учитывая эту перемену, уже меньше считаются с представителями городов, а со стороны дворянства, лишенного большой социальной силы, они вообще не привыкли встречать сопротивления, в противоположность Арагону, где «ricos hombres» являлись прежде всего крупнейшими земельными владельцами, были абсолютно независимы и представляли собой вполне организованную для политической борьбы экономическую силу.
Конец обратного завоевания и политическое объединение (от 1479 до 1517 года). В течение нескольких веков христианские государства Испании стремились к политическому объединению на почве национальной гегемонии. Цель эта была достигнута браком Изабеллы Кастильской с Фердинандом Арагонским, вследствие чего Арагон со своими владениями в Италии и Кастилия с Леоном, Галисией, Астурией и т. д. образовали одно могущественное и огромное государство. Политическое единство страны было достигнуто завоеванием последнего в Испании мавританского королевства Гранады в 1492 году и присоединением в 1515 году к Кастилии Наварского королевства. В том же 1492 году, одновременно с взятием Гранады, Фердинанд и Изабелла получили новые необъятные владения в Америке из рук Христофора Колумба.
Вознесенные удачным стечением исторических обстоятельств на небывалую высоту, король и королева еще с большей энергией принялись за дальнейшее осуществление своих политических идеалов. Идеалами этими были, во-первых, империализм и, во-вторых, религиозное единство испанского народа. В течение долгого времени после Фердинанда и Изабеллы оба идеала оставались доминирующими в общем течении испанской общественной и политической жизни. Для достижения первого из них особое внимание было обращено на развитие силы испанского оружия и распространение его влияния за пределами страны, для второго — необходимо было привести всех граждан к одному и тому же состоянию отсутствия критической мысли, личных исканий и инициативы. Встретив сопротивление своим планам со стороны некоторых знатных сеньоров, Фердинанд и Изабелла воспользовались этим случаем, чтобы покончить с властолюбивой аристократией вообще. Многие замки были разрушены, владельцы их посажены в тюрьму или убиты, а оставшихся умелой и хитрой политикой привязали ко двору, заставив, в ожидании богатых и великих милостей и подачек из королевских рук, терять мало-помалу былую независимость и вместе с ней все прежнее значение. Кроме того, абсолютистская политика Фердинанда и Изабеллы нашла себе горячую поддержку в среде «letrados», легистов, воспитанных на принципах римского права и находивших, в согласии с этими принципами, что всякие сословные привилегии подрывают идею правильно понятой государственной власти. Для короля и королевы это была неожиданная поддержка, вышедшая притом из среды городов. Опираясь на аргументы летрадов, Фердинанд и Изабелла совершенно прекратили дарование «fueros», хотя и не решились еще уничтожить прежние, дарованные их предшественниками, в то же время стараясь все глубже проникнуть во внутреннюю жизнь муниципий путем издания разных новых указов и постановлений. С течением времени муниципии постепенно очутились в королевских руках, и от былого самоуправления их остались одни лишь отдаленные воспоминания. По отношению к кортесам, король и королева держались той же политики, игнорируя их почти совершенно. Так, например, от 1482 до 1498 года кортесы не были созваны ни одного раза, несмотря на происшедшие за это время события первостепенной важности: завоевание Гранады, открытие Америки, учреждение инквизиции, изгнание евреев и насильственное обращение мавров в христианство. Последние правительственные мероприятия были логическим завершением принятой Фердинандом и Изабеллой политической и государственной системы. Мусульмане, оставшиеся жить в Гранаде после ее завоевания, и евреи, будучи иноверцами, мешали религиозному единству страны, и потому им было предложено или перейти в христианство или оставить навсегда пределы Испании. Необходимо заметить, что в принятии этого решения главную роль сыграли не столько религиозные, сколько экономические расчеты самого короля и окружающего его высшего духовенства, особенно знаменитого кардинала Франциско Сиснероса, ибо каждый глава мавританского семейства, прежде чем покинуть Гранаду, должен был внести в королевскую кассу 10 золотых дублонов (около 100 франков) «за разрешение»... Король и духовенство приобрели на этой операции больше 160 000 дублонов, т. е. около 16 млн. франков!.. Согласившиеся принять католичество мавры, которые получили название «морисков», были временно оставлены в покое, но помещены под бдительнейший надзор со стороны местных властей и духовенства. Населявшие же Гранаду и остальную Испанию евреи в количестве 800 000 человек были изгнаны без всяких условий, но также не без выгоды для королевского бюджета и карманов высшего духовенства, ибо имущество их было конфисковано частью в пользу правительства, частью в пользу церкви. Таким образом, почти одновременно Испания было лишена миллиона трудящегося, культурного и торгово-промышленного населения, что, конечно, не могло не отразиться весьма печально на внутренней экономической жизни страны. Части евреев, которые приняли христианство, было позволено остаться в Испании. Таких евреев называли «маранами», и они были объектом особо тщательного наблюдения со стороны святейшей инквизиции (см.), верховного трибунала, сперва учрежденного лишь для поддержания чистоты догматов католицизма у новообращенных мавров и евреев, а потом сделавшегося главнейшей политической и экономической силой в государстве, — силой, перед которой с покорностью склонялась даже сама создавшая ее абсолютистская власть испанских королей... Главным вдохновителем и организатором нового учреждения был духовник королевы Изабеллы, доминиканский монах Томас де Торквемада. С помощью инквизиции Испании удалось осуществить один из идеалов Фердинанда и Изабеллы — религиозное единство страны, за который и король и королева получили от признательного римского папы почетный титул «Католических»... Другой их идеал — политическая гегемония Испании над остальными странами — был осуществлен лишь на весьма короткое время, когда действительно придворные льстецы не грешили против истины, утверждая, что «солнце никогда не заходит во владениях испанского короля»... Но уже с Филиппа II солнце начинает понемногу закатываться в его землях и освещать все новые и новые свободные и жизнедеятельные государства, возникающие на развалинах рушащегося под собственной тяжестью испанского империализма.
Национальная гегемония и упадок внешнего могущества Испании (от 1517 до 1700 года). Кульминационным моментом торжества испанского империализма можно считать царствование внука Фердинанда и Изабеллы Католических, Карла I Австрийского (как император Священной Римской империи, Карл V), присоединившего к их владениям еще и обширную Германскую империю, которой был избран императором на сейме в Аугсбурге 28 июня 1519 года. С Карлом I на испанском престоле появляется австрийская династия Габсбургов, продержавшаяся в Испании более 200 лет и не принесшая этой несчастной стране ничего, кроме еще большего усиления абсолютистских стремлений католических королей, но без их государственной опытности и умения выбирать подходящих людей для осуществления своих предначертаний, разорения непрестанными войнами за чуждые испанскому народу политические и религиозные интересы национальных финансов, промышленной, торговой и земледельческой жизни страны и окончательного подавления в ней всяких попыток к свободе и самоуправлению. Правление Карла I в Испании началось с кровавого восстания последних защитников былых муниципальных властей и привилегий, получивших название «соmuneros», от comuna — представительство различных гражданских корпораций, которые составляют муниципию. В программе, выставленной коммунерами, кроме требования немедленного уничтожения инквизиционных трибуналов, были требования ограничения королевской власти кортесами, уравнения в платеже податей аристократии и духовенства с остальными гражданами и т. д. Толедский патриот Хуан де Падилья стал во главе восстания, но был разбит королевскими войсками при местечке Вильяларе 23 апреля 1521 года. Лишенные своего вождя возмутившиеся города Толедо, Вальядолид, Сеговия и Авила принуждены были сдаться один за другим. Карл I сумел заставить своих подданных если не любить и уважать себя, то, по крайней мере, восторгаться собой, лично водя их от победы к победе то во Фландрии, то на севере Франции, то в Италии, то в Венгрии и даже в Тунисе.
При нем Испания с внешней стороны заняла первенствующее место среди прочих европейских государств.
Его сын и преемник в Испании, Филипп II, всю жизнь выступал в качестве ревностнейшего и непримиримого защитника католической догмы везде и всюду, за что и получил от римского папы звание «Викария Святейшего Престола», боролся с тупым ожесточением фанатика с развивающимися в Европе протестантизмом и свободомыслием, но, успев обезопасить от них свою страну путем поголовного истребления всех инакомыслящих на кострах и в тюрьмах инквизиции, умер с горьким сознанием в душе, что все сделанное им для защиты идеи не достигло своей цели.
Преемник его, Филипп IIІ, пытался следовать по стопам отца во внешней и внутренней политике, но, неспособный от природы, безнадежно запутанный в круге постоянных противоречий и окруженный недостойными фаворитами, не смог достигнуть ни внешнего блеска для своей страны, как Карл I, ни железной логической последовательности в поступках во имя хотя бы фантастического и недостижимого идеала, как Филипп II. При нем совершилось позорное и никому, кроме жадных придворных паразитов, ненужное изгнание из Испании «морисков», принявших христианство потомков прежних повелителей Гранады. Больше 800 000 человек принуждены были покинуть родину, переселившись в северную Африку; имущество и земли их были конфискованы в пользу короля и некоторой знати, а Испания окончательно лишилась последнего своего культурного, трудолюбивого и работящего элемента. При Филиппе IV и, особенно, при Карле II, последнем представителе Габсбургской династии на испанском престоле, Испания продолжала быстрыми шагами идти к политическому и экономическому развалу и разрушению. В результате всей политики преемников Фердинанда и Изабеллы Католических, доведших их идеи управления и религиозного единства до абсурда, к концу XVII в. Испания последовательно теряла из своих мировых владений Нидерланды, Португалию, графство Русильон в южной Франции, часть графства Артуа и Фландрию, Фриншконте, часть Сан Доминго и остров Ямайку.
Внутри страны положение вещей было еще безотраднее: с изгнанием морисков население значительно уменьшилось; этому способствовала также и непрерывная эмиграция в Америку в поисках новой и лучшей жизни. Увеличилось число монахинь и монахов, которые одни только, вместе с немногими, впрочем, знатными сеньорами, ни на что не жаловались и наслаждались жизнью. В 1626 г. в Испании было 9 088 одних мужских монастырей, не считая такого же, наверное, количества женских. Вздорожали неимоверно съестные припасы, и были постоянные случаи голода по всей стране. Так как из обнищавшего народа нельзя было вытянуть необходимых средств, а получаемые из Америки богатства целиком уходили на бесконечные войны и содержание королевского двора, то правительство дошло до крайней степени финансового истощения. Многие муниципии, нуждаясь в деньгах, продавали королю свои прежние привилегии, и почти все общественные должности покупались за наличные. Войско, которому никогда своевременно не платили жалованья, устраивало бунты и возмущения или же вознаграждало себя грабежом мирного населения. Появилась масса паразитов, живущих на счет общественной и, в частности, монастырской благотворительности. У ворот монастырей, где раздавалась бесплатная чашка супа, происходили между голодными конкурентами постоянные и ожесточенные побоища и драки.
К концу XVII века, по свидетельству одного современного историка, во всей Испании было не более 6 000 солдат, годных для военной службы, и только 13 кораблей, могущих кое-как исполнять свое предназначение, преследуя опустошающих берега Средиземного моря африканских пиратов. Обычный тип испанца этой эпохи, выводимый в литературе, — или голодный жуликоватый нищий или голодный, но преисполненный собственного достоинства сеньор, который, гордо завернувшись в остатки дырявого плаща, пытается скрыть свое настоящее положение рассказами о своих знатных и благородных предках.
А. Д.
Экономические и социальные отношения в XV—XVII веках. Рост испанских городов, развивавшихся под эгидой carta pueblo, произвел мало-помалу, в связи с другими факторами, большие изменения в социальном строе страны. Не во всех частях полуострова эти изменения шли одинаково быстрым темпом. Арагон и, в частности, Каталония с ее старыми торговыми навыками шли впереди. Специфическая городская хозяйственная жизнь требовала людей и, как повсюду в Европе, рост городского населения совершался на счет села. Крепостные, привлеченные городской свободой, массами покидали поместья с давившими их повинностями и устремлялись в свободную, крепкую ограду городов. Бегство крестьян, разумеется, вызывало тревогу со стороны помещиков и попытки противодействия. Они то пытались бороться с обезлюдением поместий путем смягчения повинностей (уже в XIV в. каталонские помещики начинают переводить барщину на оброк и отменяют тяжелые «дурные обычаи», т. е. повинности личного характера), то обращаются к королевской власти, умоляя запретить городам принимать беглых крестьян. Но процесс, вызванный экономическими причинами, не так было просто остановить. Наоборот, черная смерть 1349 г. его еще ускорила и заставила помещиков думать о других средствах борьбы с обезлюдением деревни. Такое средство было найдено в привлечении к сельскохозяйственным работам мавров. Появление мавров остановило полосу уступок крестьянству со стороны помещиков и сделалось причиной целого ряда крестьянских восстаний в конце XIV и в первой половине XV в. (первое на о. Майорке в 1391 г., затем на континенте, и не только в землях арагонской короны, но и в Кастилии). Королевская власть в Арагоне уже с начала XV в. склонялась к мысли об отмене крепостного права, но ее удерживала от этого бурная оппозиция дворянства и духовенства. Только Фердинанд Католик, чувствовавший под собой более твердую политическую почву, чем его предшественники, решился в 1486 г. покончить с крепостным правом: «дурные обычаи» были отменены навеки; помещичья юрисдикция исчезла; обычаи, под которыми не было никакой юридической почвы, отменены без выкупа; остались только платежи земельного держания.
Улучшение юридического положения крестьянства мало помогло земледелию. Уже со времени опустошений, произведенных черной смертью, помещики стали переходить от земледелия к овцеводству. Крестьянские волнения и освобождение крестьян послужили для этого новым толчком. Момент для перехода к овцеводству был очень благоприятен по международной промышленной конъюнктуре. Всюду усиливался спрос на шерсть. До второй половины XIV в. английские купцы без конкуренции торговали шерстью и делали отличные дела. С этого времени они начали ощущать испанскую конкуренцию на международном рынке. К середине XV в. испанская тонкая шерсть (merinos) появляется во Фландрии и Брабанте, где раньше потреблялась исключительно английская шерсть. Во второй половине XV в. испанская шерсть появилась во Франции и Италии. Пока Англия обессиливала себя войной Роз, испанцы отбирали ее рынки, а при Карле I (V) войны Камбрейской лиги загородили англичанам доступ к Венеции на целые восемь лет. Отсюда — ожесточенная вражда, вооружавшая позднее Армаду и заставившая английских купцов с энтузиазмом отдать свои корабли под знамена Рэли и Дрэка.
Успех операций по торговле шерстью для внутреннего развития страны имел весьма плачевные результаты. Законодательство сейчас же приняло овцеводство под свою сугубую защиту с чисто испанской стремительностью, не думая совершенно о том, что существуют и другие отрасли хозяйства. Но овцеводы были сплошь крупные помещики, которые теперь мало заботились о земледелии, а интересы крестьян были всегда очень далеки от сферы правительственных забот. Для того, чтобы облегчить передвижение огромных овечьих стад по стране (в разные сезоны овцы должны были пастись в разных частях полуострова), закон просто-напросто запретил возводить изгороди и копать рвы на каких бы то ни было участках, свободных или несвободных, безразлично. Дальнейшие удары на земледелие посыпались тогда, когда Изабелла сознательно приняла меркантилизм, как руководящую систему экономической политики. Система требовала, чтобы вывозились за границу дорогие товары, т. е. промышленные изделия. Поэтому вывоз сырой шерсти стали ограничивать, и магнатам - овцеводам пришлось завести прядильные и ткацкие производства. В то же время было запрещено вывозить дешевые сельские продукты: хлеб, овечий корм и проч. А, так как скотоводы продолжали роптать на дороговизну даже при этих условиях, то в 1502 году была назначена максимальная цена на хлеб и на корм. Земледелие вследствие этого сразу стало убыточным, и начался новый отлив в города даже свободных крестьян. К счастью, после смерти Изабеллы максимальная такса была отменена, и испанское земледелие вновь ожило, благодаря усилившемуся вывозу в Америку.
Открытие Америки перешибло естественную хозяйственную эволюцию Испании. Вначале дело шло хорошо. Америка оказалась необъятным рынком, и не только промышленность, но и сельское хозяйство получали огромный толчок. Севилья, которая до конца XVI в. пользовалась монополией отправления кораблей в Америку, сделалась цветущим центром; окрестности ее покрылись виноградниками и оливковыми рощами. Позднее, вследствие обмеления Гвадалквивира, она должна была разделить свою монополию с Кадиксом.
К тому же Карл I (V), царивший над полумиром, объединивший под своим скипетром вместе с Испанией промышленные Нидерланды, промышленную Ломбардию, торговый Неаполь, богатую капиталами Германию, не мог продолжать ту мелкую меркантилистскую политику, которой держалась его бабка. Он был воспитан в Нидерландах и понимал выгоды фритредерства. Тем не менее, сразу повернуть на новую дорогу он не сумел: кортесы противодействовали изо всех сил, и то, чего добился Карл, было очень мало. Монополия торговли с Америкой осталась за Севильей и не была дарована никому, кроме кастильцев и арагонцев. Изданный им в 1532 г. закон, которым запрещалось превращать в пастбища земли, бывшие раньше под хлебом, был в его отсутствии отменен в 1543 г., а в 1551 и 1552 гг. вся огороженная за последние 12 лет земля вновь была обращена под пастбища. От этого удара испанское земледелие уже не оправилось никогда.
Правда, промышленность делала большие успехи: расцвело шелковое дело, а шерстяное производство кормило уже целую треть испанского народа. Кастилия вся жила от шерстяной промышленности. На шерстяных фабриках Сеговии работало 34 000 чел., которые выпускали по 25 000 кусков сукна ежегодно. Синие и зеленые сукна, вырабатываемые в Куэнке, находили огромный сбыт на африканском побережье, в Турции и вообще по всему Леванту. Не меньше славились товары, производимые на фабриках в Медина дель Кампо и Авиле. В Кастилии существовали и шелковые фабрики (Толедо), но центром шелкового производства была Севилья. Там было в 1519 г. 16 000 фабрик при 130 000 рабочих, из которых лишь ничтожное меньшинство занималось обработкой шерсти. Толедская металлическая промышленность и кордовские изделия из кожи славились по всему миру и сохранили свой престиж до наших дней. Торговля процветала наряду с промышленностью. Ярмарки Бургоса, Вальядолида и Медина дель Кампо, особенно последняя, привлекали не только испанских, но и заграничных купцов. Огромные суммы обращались там в векселях, в монетах и в слитках. Один из министров Филиппа II утверждал на собрании кортесов, что в 1563 г. на ярмарке в Медина дель Кампо было заключено сделок на 53 000 миллиона мараведи, т. е. на 636 млн. франков. Барселона вывозила испанские товары не только в итальянские владения испанской короны и во Фландрию, но и в Африку и страны Леванта. С ней соперничали Валенсия, Картахена, Малага и Кадикс. Торговый флот Испании еще в 1586 г. насчитывал более 1 000 кораблей. Раньше их было больше. Но уже становились заметны признаки революции цен, которая подкосила все это благополучие. Излившийся из Америки золотой поток1) вызвал усиленный рост промышленности в более развитых странах, поспешивших наводнить Испанию продуктами своего производства; золото только проходило через Испанию, разрушая местную производительность. Кортесы пытались бороться с вздорожанием путем восстановления изабелловского максимума на земледельческие продукты и запрещением вывоза за границу золота. Ничего, естественно, не помогало. Промышленность становилась невыгодной из-за иностранной конкуренции; капиталы и предприимчивость начали искать приложения в торговле. Протекционизм все усиливался и при Филиппе II достиг геркулесовых столпов. К тому же, больной фанатизм толкал короля на такие мероприятия, как погромы морисков и их изгнание, и страна лишалась трудолюбивых работников в такое время, когда только они одни и могли спасти от упадка. И упадок наступил уже при Филиппе II, а при его преемниках Испания пошла по уклону с такой быстротой, какой не знала история ни до, ни после.
1) Вот цифры, собранные еще Александром Гумбольдтом, которые показывают какие сказочные суммы получила Испания из-за океана, начиная с 1497 года:
1497-1500 гг. – 3 750 000 франков;
1500-1545 – 675 млн.;
1545-1600 – 3025 млн.;
1600-1700 – 8000 млн.;
1700-1750 – 5000 млн.
Попытки к возрождению (от 1701 до 1808 года). С появлением на испанском троне династии Бурбонов в лице внука французского короля Людовика XIV, герцога Анжуйского, принявшего имя Филиппа V, совпадает эпоха так называемого «просвещенного абсолютизма» в Европе, когда верховные правители разных государств пытались «делать все для народа, но ничего при помощи самого народа»... Течение это не замедлило отразиться и в Испании, где четыре последовательно сменявшие один другого Бурбоны, Филипп V, Фердинанд VI, Карл III и Карл IV, под влиянием просвещенного абсолютизма пробовали восстановить расшатанное при Габсбургах народное хозяйство, создать национальную промышленность и индустрию и оказать покровительство окончательно упавшему и влачащему самое жалкое существование земледелию. Но империалистические традиции, наряду с международными осложнениями на почве семейных несогласий и раздоров правящих европейских династий, неизменно отвлекали страну от устройства внутренних дел, и стремление к возрождению ее, хотя бы путем королевских декретов и постановлений, в конце концов, завершилось полным неуспехом. Первая война Филиппа V имела целью не расширение владений, как при габсбургской династии, а лишь сохранение их от притязаний другого претендента на испанский престол, сына австрийского императора Леопольда, эрцгерцога Карла. Эта война, известная под именем «войны за испанское наследство», с переменным успехом для обеих враждующих сторон и при участии Англии, Франции, Голландии, Пруссии и даже крохотной Савойи, закончилась в 1714 году Утрехтским миром. Сохранение Бурбонов в Испании обошлось ей потерей Гибралтара, Южных Нидерландов, Люксембурга, Милана, Неаполя, части Тосканьи, Сицилии, Сардинии и острова Минорки. В скором времени империалистические тенденции снова взяли верх под влиянием второй жены Филиппа V, Изабеллы Фарнезе. Путем невероятного напряжения сил, были реформированы армия и флот для специальной цели — вернуть обратно утерянные итальянские области и создать из них отдельное королевство для сына Изабеллы, дона Карлоса. Предприятие это увенчалось успехом, и Карлос стал королем Неаполя и Сицилии. В конце XVIII века, в результате войн с французской республикой, Испания потеряла и в Америке остров Сан Доминго, провинции Луизиану, области р. Миссисипи, остров Троицы и в северной Африке — Оран. Таким образом, столетие управления Бурбонов, несмотря на их иногда даже искренние попытки улучшить внутреннее положение государства, с внешней стороны обошлось ему, кроме окончательной потери международного военного престижа, потерей всех владений в Европе, части американских и африканских, не считая занятия англичанами неприступнейшей крепости на самой испанской территории, Гибралтара.
Во внутренней политике Бурбоны еще более Габсбургов оказались сторонниками абсолютизма и централизации власти. При них были уничтожены старинные «fueros» провинций Арагона, Каталонии, Валенсии и Майорки вместе с последними, скорее теоретическими, чем реальными, остатками когда-то бывшего автономного самоуправления.
С другой стороны, Бурбоны показали себя явными противниками чересчур частого и упорного вмешательства церкви в политические и мирские дела. Папские буллы должны были получать специальное разрешение испанского короля для того, чтобы циркулировать по испанской территории, ежегодная рента римской курии была значительно уменьшена, духовные лица потеряли свою прежнюю привилегию не быть привлекаемыми к светскому суду за общеуголовные проступки и, в окончательном результате, граф Аранда, премьер-министр Карла III в 1767 году, изгнал иезуитов с их коллегиями не только из самой Испании, но и из всех ее владений Нового Света. В окончательном результате все эти меры послужили только к еще большему укреплению ничем неограничиваемой власти короля, в чем ему значительную поддержку оказывал постоянно средний класс, выдвинувший из своей среды министров и государственных деятелей эпохи, как, например, Маканац, Патиньо, Аранда, Флорида Бланка, Ховельянос и др. Единственной вполне демократической реформой этого времени была реформа при Карле III городских самоуправлений (Ayuntamiento), получивших более широкое представительство народных элементов в ущерб прежнему исключительному влиянию аристократии и духовенства.
Вместе с появлением Бурбонов в Испании были перевезены королем и его бесчисленными приближенными, кроме французских мод и образа жизни, также наиболее выдающиеся общественные и социальные идеи XVIII века в произведениях французских энциклопедистов. Отправляя своего внука в Испанию, Людовик XIV воскликнул: «нет более Пиренеев», и это восклицание оказалось очень верным, но не в том только смысле, в каком понимал его «Король-Солнце». При неизбежно установившемся постоянном общении как духовном, так и материальном с Францией, где в то время уже в полном разгаре кипела подготовительная работа к Великой Революции, исчезла безвозвратно прежняя изолированность полуострова от остальной Европы, и Пиренейский хребет перестал быть непроходимым заграждением для всякого нового слова общечеловеческого прогресса и культуры. Слабым хотя, но все же имеющим свое значение отражением происходившего во Франции явились в Испании группы лиц, настроенных враждебно против господствующей системы абсолютизма. Начали издаваться газеты явно радикального направления, преимущественно в Саламанке, Хероне и т. д. В 1789 году была сделана попытка вернуть кортесам их прежний законодательный характер, и около того же времени произошли первые в стране республиканские демонстрации. Испуганное всем этим правительство поспешило «закрыть границу» для вредного иноземного влияния — были строжайше запрещены книги, газеты и брошюры, идущие из Франции, но было уже слишком поздно. Вместе с либеральными и революционными идеями, под влиянием общения с французской культурной средой, в Испании значительно понизился недавний дух нетерпимости и религиозного фанатизма. Народные массы, конечно, оставались по-прежнему в невежестве и темноте, инквизиция по-прежнему душила всякое проявление свободной мысли, но уже в самих управляющих испанских классах начался известного рода сдвиг в сторону гуманности и либерализма и почувствовалось вполне определенное нежелание быть слепой и послушной игрушкой в руках попов и монахов. Экономические реформы Бурбоны и их министры начали прежде всего с реорганизации министерства финансов, упорядочив поступление налогов, администрацию и общий бюджет и прекратив наиболее вопиющие злоупотребления. Инициатором этой реформы был привезенный Филиппом V из Франции министр Орри, дело которого продолжали испанцы Патиньо и другие министры Фернандо VI и Карла III. В результате значительно уменьшился государственный долг, и государственные доходы в 1762 году поднялись на 62 500 000 франков. Но постоянные войны не могли не отразиться на общем положении национальных финансов: в конце XVIIІ века, при восшествии на престол Карла IV, государственный долг Испании достигал 2 000 миллионов, при отречении же его от престола в 1808 году долг повысился уже до 7 000 миллионов.
Наряду с реформой финансовой части, пытались улучшить и экономическую жизнь страны, поднять индустрию, дать более сильный толчок развитию торговли. Была организована колонизация незаселенных мест в Андалузии, Эстремадуре, Мурсии и т. д. путем бесплатной раздачи земельных участков из государственных владений. Были созданы правительством новые фабрики и заводы в Авиле, Мадриде, со времен Филиппа II ставшем, вместо Толедо, столицей Испании, в Севилье, в провинциях Астурии, Галисии и т. д. и был основан первый в Испании государственный банк.
С улучшением дорог (339 лье новых шоссе и постройка 605 мостов от 1749 года по 1800) значительно оживились торговые сношения внутри страны и с заграницей. К концу XVIII века число жителей обоего пола достигло до 10 541 221, но из них все же 168 248 человек были попами и монахами и 31 981 чиновниками в различных бюрократических учреждениях. В деле народного просвещения тоже наблюдается некоторый подъем — были основаны новые факультеты испанского и общегосударственного права, политической экономии, в медицинской школе была допущена диссекция трупов, были приглашены из-за границы иностранные профессора и ученые, между ними знаменитый Гумбольдт, основаны школы для ремесленников и т. д.
Но в окончательном результате, вследствие войн и чисто внешних поверхностных забот о народном благосостоянии со стороны правящих классов, экономическое положение широких масс оставалось по-прежнему весьма печальным, и «монастырский суп», как и при Габсбургах, служил единственным средством поддержки существования для подавляющей части населения...
Война за независимость и потеря последних колоний (от 1808 до 1898года). Под влиянием своей жены, Марии Луизы, принцессы Пармской, и, главным образом, ее фаворита, Мануэля Годоя, из простых аллебардистов возвысившегося до звания премьер-министра, слабый, безвольный и ограниченный Карл IV сперва борется против французской республики, защищая «кузена» Людовика XVI, после заключает союз с Наполеоном и даже делает его арбитром в нескончаемых ссорах между собой, женой и сыном Фердинандом. Под видом улаживания семейных несчастий в испанской королевской семье, Наполеон наводняет Испанию 100-тысячной армией под начальством Мюрата и, в окончательном результате, призвав в Байонну на французской границе отца и сына, заставляет поочередно обоих тяжущихся отказаться от престола в свою пользу и задерживает их почетными пленниками — Карла IV в Компьене, принца Фердинанда в местечке Валансэ. А освободившийся таким неожиданным образом испанский престол Наполеон отдает своему брату Жозефу вместе с испанскими владениями Нового Света.
Но в этот момент не менее неожиданно как для самого Наполеона, так и для поспешивших перейти на сторону новых хозяев высшей аристократии и высшего духовенства, началось пробуждение национального самосознания в широких массах испанского народа.
После ряда жестоко подавленных французами отдельных вспышек народного недовольства, понемногу стало формироваться общеиспанское восстание, превратившееся очень быстро в народную войну. Повсюду появились национальные комитеты (juntas), и, несмотря на полное отсутствие оружия и денег, на хозяйничанье в стране 100-тысячной французской армии, испанцам с помощью Англии удалось довести начатое дело до конца: 21 июня 1813 года, после пятилетних бесплодных попыток удержать за собой испанский престол, Жозеф должен был признать себя побежденным и оставить пределы Испании. В этом подъеме национального воодушевления пробужденный творческий дух испанского народа не только создал из ничего бесчисленные кадры «герильеров», борющихся против иноземного нашествия патриотов, но сумел также реформировать старую администрацию на широких демократических началах и вызвать к жизни первую конституцию страны. Собравшиеся в Кадиксе на продолжавшееся с 1809 до 1813 года собрание кортесов народные представители со всей Испании и ее американских колоний под грохот пушек выработали новый уклад государственного самоуправления в духе завещанных французской революцией идей гуманности и либерализма. Это собрание было составлено из четырех групп депутатов: депутаты от городов, в прежние времена по историческим fueros имевших право посылать своих представителей в кортесы, вновь образованных провинциальных собраний, народных представителей из Испании по 1 на 50 000 избирателей и представителей Нового Света по 1 от 100 000 белых жителей. Эти кортесы прежде всего провозгласили верховную власть народа наряду с королевской властью, конституционную монархию, неприкосновенность депутатов, равноправие, политическую свободу прессы, лишь в религиозных вопросах подчиняющуюся предварительной цензуре, подчинение короля кортесам в заключении международных договоров и проч. Кортесами в Кадиксе, кроме того, была уничтожена инквизиция, было запрещено подвергать телесному наказанию краснокожих, отказывающихся принять христианство, решено передать для пользованья бедному населению земельные участки, оставшиеся без обработки, и т. д.
Несмотря на то, что вышеприведенные меры были одобрены подавляющим большинством депутатов, они представляли собой лишь отражение либеральных мнений ограниченного по составу и количеству образованного меньшинства. Очень многие общественные элементы, так или иначе затронутые новыми реформами в своих политических и экономических интересах, начиная с духовенства и аристократии и кончая самим королем, вступили в борьбу с либерализмом. Народные массы, индифферентные к новым идеям вследствие невежества и скорее склонные к прежним традициям, чем к реформам, послужили прекрасным материалом для реакционеров. Когда наследный принц Фердинанд, избранный королем Испании под именем Фердинанда VII, вернулся в 1814 году из французского плена, он, прежде всего, поспешил отменить все принятые, кортесами в Кадиксе постановления. Правительственная реакция пошла еще далее, лишь только Фердинанд убедился в том, что народные массы остаются равнодушными к возврату прежнего порядка вещей.
Снова была восстановлена инквизиция, наиболее видные либералы были казнены (Риего), или посажены в тюрьму, или бежали за границу, увеличилось неимоверным образом число монастырей, монахов и монахинь, были закрыты все университеты и театры и прекращена ежедневная пресса, за исключением одной «Официальной Газеты»...
Со времен Фердинанда VII и до наших дней вся испанская политическая история представляет собой борьбу двух течений — либерального, пытающегося увлечь страну на общеевропейскую дорогу, чтобы идти на одном уровне с веком, и реакционного, которое стремится всеми силами сохранить для Испании прежний порядок вещей в наиболее широком и полном объеме. В результате — непрерывные конспирации, мятежи, попытки к восстанию, с одной стороны, и жестокие, неумолимые подавления всякого проявления свободной и ищущей мысли, с другой.
Последний год правления Фердинанда VII (умер в 1833 году) ознаменовался поворотом в политике в либеральную сторону по инициативе жены его, Марии Христины, которая нуждалась в помощи либералов для сохранения престола для своей малолетней дочери, Изабеллы. Была дана амнистия эмигрантам, снова открылись университеты и т. д. Прежнюю реакционную программу во всей ее неприкосновенности взялся защищать брат Фердинанда, дон Карлос, своими претензиями на испанский престол положивший основание новой политической испанской партии «карлистов»...
С этого момента политическая борьба в Испании ведется на два фронта: с одной стороны, с карлистами в гражданских войнах, окончившихся в 1874 году полным разгромом карлизма, который продолжает и теперь существовать в стране, но уже не как имеющая глубокие корни и способная к захвату власти партия, а скорее, как курьезный исторический пережиток; с другой, с абсолютистскими и реакционными тенденциями верховного управления с целью заставить его вступить на путь либеральных реформ.
Последняя борьба завершилась в 1868 году, после ряда смен либеральных и реакционных министерств, уступок общественному мнению и обратных отобраний только что вотированных кортесами либеральных реформ, народным восстанием против королевы Изабеллы. После бегства королевы со всем двором во Францию, провозгласить республику сразу не решились. Республиканская партия, сформировавшаяся в 1854 году, была еще слишком слаба и малочисленна, чтобы иметь решающее значение. Ограничились лишь изменением конституции в самом радикальном смысле со всеобщей подачей голосов, свободой вероисповедания и т. д., а для высшего управления пригласили сына итальянского короля Виктора Эммануила, принца Амедея. После трехлетних безуспешных попыток внести хотя какое-нибудь успокоение в разыгравшиеся политические страсти внутри страны, Амедей, остававшийся все время первым строго конституционным королем Испании, добровольно отказался от престола. Переход к республиканской форме правления совершился логически и неизбежно.
Но, рожденная преждевременно, Испанская республика 1873 года оказалась недолговечной. Нескончаемой враждой партий между собой, стремительной сменой четырех президентов одного за другим — Фигераса, Маргаля, Сальмерона и Кастеляра, — пробудившимся стремлением прежних исторических провинций не только к автономии, но чуть ли не к независимости, недовольством широких народных масс, печальное экономическое положение которых и при перемене режима нисколько не изменилось, воспользовались монархические элементы, успевшие склонить на свою сторону армию и флот при поддержке аристократов-землевладельцев и начинающей формироваться крупной буржуазии. В январе 1874 года генерал Павия вооруженной силой разогнал республиканский парламент, а в декабре того же года сын Изабеллы, Альфонс XII, был провозглашен королем Испании. Реставрация Бурбонов, подготовленная Кановасом дель Кастильо и его приверженцами, была отмечена усиленной правительственной реакцией, длившейся до 1881 года, когда либералы впервые снова появились у власти под главным руководительством шефа партии, Сагасты. Мало-помалу удалось вернуть всеобщее голосование, свободу печати и т. д., но еще многого не хватает в современной испанской конституции, даже в сравнении с выработанной кортесами в Кадиксе конституцией 1812 года.
С 1882 года на арене испанской общественной жизни появляется партия социалистов, предводимая бывшим типографским наборщиком Пабло Иглезиасом и преследующая вначале исключительно лишь чисто экономические интересы трудящихся народных масс. Постепенно, под влиянием окружающей жизни, программа партии расширяется, в нее включаются политические требования, и члены ее, помимо занятий профессиональными вопросами, начинают заниматься вопросами общегосударственной, политической жизни. Социалисты имеют теперь массу своих представителей во всевозможных органах муниципального самоуправления во всех почти больших городах Испании, и лидер партии, Пабло Иглезиас, на выборах 1910 года был избран в кортесы депутатом от города Мадрида.
Одновременно с социализмом и даже несколько раньше, среди народных масс Испании распространилось учение анархизма, занесенное туда учеником Бакунина, итальянцем Фавелли. Благодаря специальным условиям жизни, голоду, безработице, нищете, отсутствию понятия о дисциплине и крайне ярко выраженному в национальном характере независимому индивидуализму, трудящиеся классы испанского народа, особенно сельскохозяйственные рабочие, оказались более склонными к анархизму, чем к усвоению социалистической пропаганды. Во второй половине XIX века все многочисленные испанские крестьянские бунты и восстания носили определенно выраженное стремление к анархическому идеалу: уничтожению государственного устройства и частной собственности.
При нынешнем короле Альфонсе XIII (родился в 1886 году) продолжалась и продолжается та же борьба между двумя противоположными течениями общественно-политической жизни. Старая система управления, установившаяся по возвращении Бурбонов и состоящая в последовательной смене реакционного кабинета либеральным и обратно, чтобы всем угодить и ничего практически не сделать, начинает уже утомлять испанское общество, ждущее давно уже и бесплодно настоящих, а не только лишь бумажных реформ. Но до самого последнего момента не заметно в высших правящих кругах стремления открыто и искренне приступить к делу обновления страны как в политическом, так и в экономическом отношении. Некоторое оживление обнаружилось лишь первое время после памятной войны 1898 года с Соединенными Штатами, когда Испания потеряла свои последние американские колонии, острова Кубу и Порто Рико, и в Азии всю группу Филиппинских островов. Тогда был общественный подъем — все точно очнулись от долгого и мучительного оцепенения. Началась «переоценка ценностей», но ненадолго: в скором времени все общественные начинания натолкнулись на прежнюю равнодушную и с каждым годом все увеличивающуюся стену, которой испанская верховная власть и правящие круги отгородились от стремлений и идеалов испанского народа. Возобновление, казалось, навсегда уже похороненного в волнах Атлантического океана, вместе с разбитым испанским флотом, и принесшего столько несчастий стране империализма, в мароккской авантюре 1909 года закончилось кровавым и усмиренным с беспощадной жестокостью восстанием в Барселоне. После суда и расстрела жертвы личной ненависти высших сфер, Франциско Феррера, под влиянием общеевропейского негодования бывшие у власти реакционеры с Антонио Маурой во главе принуждены были уступить место либералам в лице Каналехаса и его партии. Но Каналехас, некогда кумир испанских народных масс, видевших в нем своего защитника и естественного вождя, не оправдал возложенных на него ожиданий. Предпринятые им реформы были половинчаты, нерешительны, ни одна из них не оказалась практически доведенной до конца, и сам Каналехас был убит одним анархистом в ноябре 1912 года. Перед современной Испанией по-прежнему остались неразрешенными все те же проблемы, проходившие красной нитью через века ее государственного существования. Проблемы эти — окончательный отказ от политики империализма, поднятие экономического благосостояния страны путем широких социально-политических реформ, развитие национальной промышленности, торговли, индустрии и земледелия, развитие народного образования и уничтожение привилегированного положения духовенства, составляющего в данный момент в Испании «государство в государстве»... Если эти необходимые для сохранения дальнейшего существования страны, как отдельной государственной и политической единицы, реформы не будут сделаны, Испания останется или постепенно превратиться в пустое географическое наименование или искать выхода из безнадежно создавшегося для нее исторического тупика в примере находившейся до недавнего времени в аналогичном с ней положении соседки, Португалии.
А. Деренталь.
1. Хронология по истории Испании.
Арагон.
1035—1067. Рамиро — первый король самостоятельного Арагонского королевства.
1204. Коронация Педро II в Риме и вассальная зависимость от папы.
1229—1266. Завоевательное предприятия Хаиме I: приобретение Валенсии, Мурсии, Балеарских островов.
1283. Педро III дает сарагоским кортесам «Генеральную привилегию».
1287. Альфонс III дает арагонцам «Привелегию унии».
1323—4. Завоевание Сардинии.
1348. Поражение дворян королем при Эпиле и уничтожение «Привилегии унии».
1410—12. Прекращение династии арагонских королей.
1412. Кортесы избирают Фердинанда из кастильского королевского дома.
1441. «Верховный судья», пожизненный и несменяемый, из высшего дворянства.
Наварра.
906. Начало самостоятельного Наваррского княжества.
1076. Подчинение власти Арагона.
1134. Освобождение от нее.
1234—1253. Теобальд I (династия графов Шампанских).
1285. Филипп IV Красивый — король Наварры.
1512. Завоевание Наварры арагонским королем Фердинандом.
Испания.
204 г. до Рождества Христова. Испания объявлена римской провинцией.
69—79 г. после Рождества Христова. Дарование всем испанцам латинского права.
414. Вестготы проникают в Испанию (король Атаульфь).
429. Вестготы овладевают большей частью полуострова.
456. Освобождение вестготского королевства от римской зависимости.
466—484. Вестготское королевство достигает максимальных пределов (король Эврик).
572—586. Лиувигильд. Попытки создать наследственную королевскую власть.
587. Король Рекаред отрекается от арианства и вводит католицизм.
589. Правовые ограничения евреев.
642—653. Чилдасвинт. Законодательное единство Испании.
711—713. Вторжение арабов; крушение вестготской монархии. Начало арабского владычества.
718. Астурийский король разбивает арабов (при Ковадонге); начало реконкисты.
756. Начало Кордовского халифата.
778. Карл Великий отвоевывает у мавров «Испанскую марку».
792— 842. Альфонс II.
842—850. Рамиро I.
860. Графство Наваррское становится королевством.
917. Поражение арабов при С. Эстебан-де-Гормас.
930-969. Фердинанд Гонсалес. Основатель независимого Кастильского графства.
1000—1035. Санчо III (Наваррский).
1027—1065. Фердинанд I (первый кастильский король).
1037. Кастильское графство становится королевством. Обособление графства Арагонского. Распадение Кордовского халифата на мелкие государства.
1065—1109. Альфонс VІ.
1086. Альморавиды наносят поражение Альфонсу VI.
1096, 1110, 1136. Крестьянские восстания.
1111. Новое объединение всех мусульманских княжеств Испании Юсуфом (из Альморавидов).
1109—1126. Уррана. Столица Кастилии переносится южнее (из Леона в Толедо).
1139. Португалия объявлена независимым королевством.
1146. Вторжение в Испанию Альморавидов.
1126—1157. Альфонс VII.
1158—1214. Альфонс VIII.
1188. Допущение среднего сословия в кортесы.
1175—6. Основание испанских духовно-рыцарских орденов (калатранского, алькантарского, кампостельского).
1195. Поражение испанцев арабами при Аларкосе.
1212. Христианские государства Испании наносят поражение Альморавидам при Толозе.
1214—1217. Генрих I.
1217—1252. Фернандо III (первый король Кастилии и Леона, в 1230 г. присоединенного к Кастилии).
1236. Падение Кордовского халифата.
1245. Основание Саламапкского уни-верситета.
1252—1284. Альфонс Х Мудрый.
1284—1295. Санчо IV.
1295—1312. Фердинанд IV.
1295—96. Образование германдад (союзов городов).
1298. Образование общего союза всех германдад.
1301. Окончательное соединение Леона и Кастилии.
1312—1350. Альфонс XI.
1329. Начало упадка городских германдад, которым Альфонс XI нанес ряд ударов.
1348. Законодательный сборник: «Los siete Partidas» — под сильным влиянием римских юристов; поднял идею королевской власти.
1350—1369. Петр Жестокий.
1369-1379. Генрих II.
1371. Учреждение Верховного Суда Королевства («королевской аудиенции»).
1379—1380. Хуан I.
1390—1416. Генрих III.
1391. Первый еврейский погром.
1406—1454. Хуан II. Начало упадка городского могущества.
1454—1474. Генрих IV Бессильный.
1462. Крестьянское восстание па почве усиления крепостного права.
1465. Конфедерация знати низлагает Генриха IV.
1469. Примирительный договор Генриха IV со знатью.
— Брак Фердинанда (Католика) Арагонского с Изабеллой Кастильской.
— Соединение Арагонии с Кастилией.
1474. Введение в Испании книгопечатания.
1475—1504. Изабелла.
1476. Учреждение Св. Германдады.
1479—1516. Фердинанд Католик.
1480. Отмена дворянских земельных пожалований предыдущего царствования.
1480. Инквизиционный трибунал в Севилье.
1484. Новое восстание крестьян.
1492. Взятие Гренады, последние арабские владения. Открытие Америки. Изгнание всех евреев из Испании.
1502. Предписание маврам креститься.
1504—1520. Иоанна Безумная (дочь Изабеллы), первая королева объединенной Испании.
1505. Учреждение второй «королевской аудиенции» в Гренаде. Присоединение Неаполя.
1515—1556. Карл I (в Испании).
1520—21. Восстание городов (Сomuneros) за старинные вольности (Хуан де Падилья).
1538. Указ об исключении аристократов из кортесов.
1556—1598. Филипп II.
1566. Восстание морисков.
1570. Победа над турками при Ленанто.
1579. Отделение от Испании Нидерландов.
1580. Завоевание Португалии. Присоединение Португалии к Испании.
1588. Непобедимая Армада.
1590—91. Восстание Сарагосы.
1592. Постановление кортесов в Тарасоне (усиление абсолютной власти).
1598—1621. Филипп III.
1609—10. Изгнание мирисков.
1557—75-96, 1607—27—47. Годы, в которые короли объявляли государственное банкротство.
1621—1665. Филипп IV. Войны с Францией. Потеря Руссильона, Фарнш-Конте Испанией.
1640. Восстание каталонцев. Отпадение Португалии.
1665—1700. Карл II (последний Габсбург).
1700—17-16. Филипп V Бурбон.
1701—1714. Война за Испанское наследство.
1713. Отделение от Испанской монархии: Бельгии, Ломбардии и Неаполя (по Утрехтскому миру).
1714. Подавление восстания в Барселоне французско-кастильской армией.
1716. Уничтожение каталонской депутации кортесов.
1746—1759. Фердинанд VI.
1759—1788. Карл III.
1767. Изгнание иезуитов (министр Аранда).
1788—1808. Карл IV.
179-1—95. Война с Францией.
1795. Базельский мир с Францией.
1805. Гибель испанского флота в сражении с англичанами при Трафальгаре.
1808. Фердинанд VII.
1808. Иосиф, брат Наполеона, испанский король. Восстание против французов. Уничтожение инквизиции.
1809. Восстановление французской власти в Испании (осада Сарагосы). Партизанская война против французов («герильерос»).
1810. Созвание кортесов в Кадиксе (на началах представительства от населения).
1811. Отмена сеньориальных прав.
1812 Испанская конституция (23 января).
1813. Поражение французов испанцами и англичанами (Веллингтон) при Виттории. Французы очищают Испанию.
1814—1833. Фердинанд VII (реставрация). Отмена конституции. Восстановление ордена иезуитов и инквизиции. Сеть тайных обществ и масонских лож.
1818. Русский флот в распоряжении Фердинанда.
1820. Революция (Piero). Конституционное правление.
1822—28. По поручению Веронского конгресса французское войско подавляет революцию и восстанавливает неограниченную королевскую власть.
1823. Признание независимости испанских колоний в Америке.
1830. «Прагматическая санкция» (провозглашение наследницей Изабеллы II).
1833—1868. Изабелла II.
1833—39. Восстание карлистов. Регентство Христины. Борьба карлистов и христинисов.
1834. Органический статут (конституционная хартия).
1841. Восстание Эспартеро. Его регентство до 1843.
1843. Провозглашение Изабеллы совершеннолетней.
1854. Переход министерства в руки прогрессистов.
1858. Министерство О’Доннеля.
1859-60. Удачная война с Марокко. Уступка Испании Цеуты.
1868. Сентябрьская революция. Свержение Изабеллы II. Республика.
1869. Учредительные кортесы для пересмотра конституции. Регентство Серрапо.
1810—73. Амедей I Савойский.
1873—75. Республика (Кастелар).
1874. Государственный переворот. Диктатор Серрано.
1875. Поражение карлистов.
1875—85. Альфонс XII.
1876. Окончание карлистской войны. Финансовое расстройство.
1876— 81. Министерство Кановаса и Сагасты.
1881. Попытка закона о всеобщем голосовании.
1886. Альфонс XIII (регентство Марии Христины до 1902 года).
1885—90. Министерство Сагасты.
1890—94. Министерство Кановаса.
1892. Протекционистский тариф.
1897. Убийство Кановаса анархистом.
1897—98. Война Испании с Америкой.
1899. Парижский договор (потеря Антильских и Филиппинских островов).
1901—1902. Либеральное министерство Сагасты.
1901. Декрет о религиозных конгрегациях.
1902. Стачечное движение в Барселоне и Сарагосе.
— Вступление на трон Альфонса XIII. Реакционная камарилья вокруг трона. Консервативное министерство Сильвелы (Silvela).
1904. Министерство Вильяверде.
— Победа либеральной партии и министерство Мауры.
— 14 декабря. Клерикально-консервативное министерство Аскарагга.
1905. Министерство Вильяверде.
1905. Новые выборы, либеральное большинство в обеих палатах, министерство Монтеро Риоса.
— 29 марта Министерство Морета.
1906. Министерство Лопец-Домингена. Антиклерикальная программа. Вопрос о гражданском браке.
1906—1907. Министерство Вега де Арминьо.
— 24 января Премьер Маура в реформе провинциальной администрации.
— июль. Кризис в Марокко.
1909. Восстание в Барселоне. Казнь Феррера.
— 21 октября. Падение министерства Мауры.
1909—1910. Министерство Морета.
1910—1912. Министерство Канилехаса.
1910. Раздор с Ватиканом.
1912. Министерство Ромапонеса.
— Договор с Францией но мароккскому вопросу.
2. Библиография Испании.
Библиография:
А. Геология и География. Blazquez, «Еl clima de Espana»; Botella, «Geografia morfologica et etiologica de Espana»; Mallada, «Explicacion del mapa geologico de Espana»; «Memorias descriptivas de las provincias de Espana»; Reclus, «Nouvelle Сéоgraphie Universelle»,т. I, гл. Х; Torres Campos, «Nuestros rios». Антропология, этнография, статистика. Altanira, «Psicologia del pueblo espanol»; Broca, «Sur les caracteres aes cránes basques»; Collignon, «La rasse basque»; Gay, «Constitucion del pueblo espanol»; Saha, «Etudios sobre la poblacion de Espana» (la Administracion, IV у V); Ward, «La verda acerca de Espana»; Chamberlain, «Еl atraso de Espana»; Morvaud, «La question sociale en Espagne».
В. История. Древняя история: Altamira, «Historia de Espana у de la civilizacion Espanola» (1909—10): Пискорский, «История Испании и Португалии». Cagnieul, «La civilisation de l'Espaqne primitive» («Revue Philomatique de Bordeaux», Novembre 1903); Cartailhac, «Les ages рréhistoriques de I’Espagne et du Portugal»; Costa, «Poésia popular espanola у Mitologia celto-hispana»; Fernandes у Gonzalez, «Primitivos pobladores historicos de la Peninsula»; Humboldt, «Les primitives habitants d’Espagne»; Philipon, «Les iberes» (1909); Bahn, «Historia primitiva de los pueblos germanicos у romanos»; Iver, «La regne d’Euric»; М. Pidal, «Leyendas del ultimo rey godo»; Urena, «La legislacion gotico-hispana»; Monad, «Etudes critiques sur les sources de l’histoire merovingienne»; Мусульманский период: Berchem, «La propriété territoriale et I’impot foncier sous les premiers Califs»; Abd-El-Wahid Merrakechi, «Histoire des Almohades»; Dozy, «Histoire des Musulmans d'Espagne»; Fernandez у Gonzalez, «Estado social у politico de los mudejares de Castilla»; Fernandez Guerra, «Caida у ruina del imperio vesigodo»; Guyard, «La civilisation musulmane»; Н. Sauvair, «Voyage d’un ambassadeur marocain (1690—1691)»; Schack, «Роésia у arte de los arabes en Espana». Евреи в Испании: Amador de los Rios, «Historia social, politica у religiosa de los judios de Espana у Portugal»; Reinach, «Histoire des israélites jusqu’a nos jours»; Casabo у Pages, «La Espana judia». Средние века: Boret, «Espagne et Provence»; Danvila, «Las libertades de Aragon». Общая история и история испанской культуры: Altamira, «Historia de Espana у de la civilizacion Espanola», 4 vol.j Пискорский, «Кастильские кортесы в переходную эпоху» (1897); его же, «Крепостное право в Каталонии в Средние века» (1901); Raymond, «L'Espagne .et le Portugal»; Lafuente, «Historia de Espana»; Maura, «Rincones de la Historia» («La Lectura», 1908—9); Лучицкий, «Поземельная община в Пиренеях»; Tapia, «Historia de la civilizacion espanola»; Costa, «Colectivismo agrario en Espana»; Lea, «А History of the Inquisition of Spain» (1906—7); Llorente, «Historia critica de la inquisicion de Espana»; Rirado у Rojas, «La Masoneria en Espana»; Menendez Pidal, «L’épopée castillane à travers la littérature espagnole»; Altemira, «Psicologia del pueblo espanol»; Бокль, глава об Испании из «Истории цивилизации Англии»; Bonilla, «Historia de la filosofia espanola». Новое время. Prescott, «History of Ferdinand and Isabella»; его же, «История Филиппа II»; Weiss, «L’Espagne depuis la règne de Pnilippe II jusqu'à I'avènement des Bourbons»; Вoscle de Lagreze, «Histoire du Droit dans les Pirenées»; Bohn, «Spaniens wirtschaftlicher Niedergang im XVI Jahrh.»; А. de Castro, «La decadencia de Espana»; Лappa, «Общественные очерки Испании» (1898); Трачевский, «Испания в XIX в.» (1872): Goury de Rosland, «Essai sur І’histoire éсоnomique de l’Espagne»; Sanpere у Miquel, «Fin de la nacion catalona»; San Pelayo, «Еl general de Urrutia у la guerra con la Republica francesa en 1795»; Saint-Simon, «Mémoires»; Savin, «La abdicacion de Bayona»; Sorel, «La diplomatic franςaise et l’Espagne de 1792—1796» («Revue Historique», XI—XIII, 1879—1880); Syveton, «Une cour et un aventurier en XVIII siecle», le baron Ripperda; Osorio, «Popeles viejos» (история испанской периодической печати конца XVIII и начала XIX века). А. Дерентал, «Современная Испания» (в III т. «Истории Нашего Времени», изд. Гранат).
С. Литература; Тикпор, «История испанской литературы»: Н. Стороженко, «Философия Дон-Кихота»; Шепелевич, «Дон-Кихот»; его же, «Жизнь Сервантеса и его произведения»; Тургенев, «Гамлет и Дон-Кихот»; Коган, «Очерки по истории западноевропейской литературы», глава о Дон-Кихоте; Fitzmaarice-Kelly, «Histoire de la littérature espagnole» (перевод с английского); Ernest Merimée, «Précis d'histoire de la littérature espagnole»; Emilio Gotarelo, «Historia del teatro espanol en el siglo XVIII»; Juan Valera, «Estudios criticos sobre la literatura espanola»; Manuel Mila Fontanals, «Trovadores en Espana»; его же, «La poesia heroicopopular castellana»; Manuel Canete, «Sobre el drama religioso espanol»; Francisco Blanco Garcia, «Literatura espanols en el siglo XIX»; Jose Fernandez Espina, «Curso Historico de la literatura espanola»: Marques de Valmаr, «Historia critica de la poesia rastellana en el siglo XVIII»: Enrique Pineyro, «Еl Romanticismo en Espana».
D. Иснусство. Zarco del Valle, «Documentos ineditos para la Historia do las Bellas artes а Espana» (1870); Lefort Р., «La peinture espagnole», 1894; Junghandel М., «Die Baukunst Spaniens», 1889—93; Hneudcke, «Studien zur Geschichte des spanischen Plastik» (1900); Lafond, «La Sculpture espagnole» (1903); Canpera у Miquel, «Los Cuatrocentistos catalones» (19Э5); «Скульптура в Испании, Старые годы», 1907, № 2; Dienlafoy, М. «La» Statuaire polychrome en Espagne» (1908); Justi, «Miscellaneen» (1909); Fatigati, S., «Escultura en Madrid, des de mediados del Siglo XVI hasto nuestros dias» (1912); Dieulafoy, «Geschichte der Kunst in Spanien und Portugal» (1910).
| Номер тома | 22 |
| Номер (-а) страницы | 166 |