Каховский Петр Григорьевич

Каховский, Петр Григорьевич, декабрист, происходил из семьи небогатых дворян Смоленской губернии, родился в 1797 году, учился в московском университетском пансионе, вступил в 1816 году юнкером в лейб-гвардейский Егерский полк, был вскоре разжалован в рядовые с переводом в армию («за какую-то шалость»), служил в Астраханском кирасирском полку, где дослужился до чина поручика, и вышел в 1821 году в отставку, путешествовал по Европе, откуда возвратился в Петербург только в 1825 году, примкнул тогда к «Северному» тайному обществу и состоял, таким образом, в его рядах всего лишь несколько месяцев. Каховский занимает в истории декабристов (см.) одно из выдающихся мест. Он выделяется не только своим характером и резко выраженным политическим «настроением», но и своими глубоко продуманными убеждениями. Недочеты своего образования Каховский так старательно пополнил разнообразным чтением и непосредственными наблюдениями над русской и европейской действительностью, что сделался, несомненно, одним из замечательных людей своего времени. Рылеев оценил эти качества, но, опасаясь «необузданности» темперамента Каховского и боясь, чтобы совершением единоличного, направленного на императора Александра I, акта он не повредил действиям тайного общества, держал его «на привязи» вплоть до декабрьских событий 1825 года, когда настроению «русского Брута» быль предоставлен полный простор. В день 14 декабря Каховский был на Сенатской площади, присоединившись к прибывшему туда Московскому полку. Вскоре туда же явились и лейб-гренадеры под предводительством незадолго привлеченных Каховским к обществу офицеров. Командир этого полка Стюрлер уговаривал солдат возвратиться в казармы. Увидя это, Каховский нанес Стюрлеру смертельную рану из пистолета. К восставшим подъехал, чтобы уговаривать их, петербургский генерал-губернатор Милорадович, но и его постигла от руки Каховского та же участь. Во время следствия Каховский написал ряд писем из Петропавловской крепости императору Николаю, в которых мужественно и с полной искренностью говорил о своих убеждениях. Эти письма являются наиболее важным и почти единственным источником для познания личности Каховского. «Не о себе хочу говорить я, — писал императору Каховский, — но о моем отечестве, которое, пока не остановится биение моего сердца, будет мне дороже всех благ мира и самого неба... Я за первое благо считал не только жизнью — честью жертвовать пользе моего отечества... Человек, исполненный чистотой, жертвует собой не с тем, чтобы заслужить славу, строчку в истории, но творит добро для добра без возмездия. Так думал я, так и поступал. Увлеченный пламенной любовью к родине, страстью к свободе, я не видел преступления для блага общего. Для блага отечества я готов был бы и отца моего принести в жертву... Я прихожу в раздражение, когда воображаю себе все беды, терзающие мое отечество». Указав на ряд событий в Европе, когда короли нарушали данные ими с клятвой обещания народам, Каховский писал: «противно рассудку винить нации перед правительством. Правительство, несогласное с желанием народа, всегда виновато, ибо в здравом смысле закон есть воля народная... Пусть дадут свободу законную, чтобы народы не стремились буйно к ней». В этом же духе Каховский высказывается и по многим другим вопросам (настаивает на гласности судопроизводства, отмене смертной казни и т.д.). Рассказывает Каховский и о своих непосредственных наблюдениях над народом русским, отзываясь о нем восторженно и приписывая все его недостатки условиям, в которых он живет, и прежде всего рабству. Говоря о местностях, где крестьяне управляются «мирскими сходками», Каховский продолжает: «я был на многих из сих совещаний маленьких республик. Сердце цвело во мне, видя ум и простое убедительное красноречие доброго народа русского. Пусть, обуянные своекорыстием, враги родной страны, враги добра смеются с неправильного выговора или с неловких оборотов в обращении наших добрых землепашцев; но я без пристрастия говорю: зная народ Франции и народ России, отдаю преимущество и в нравах и в образовании нашим». Суд отнес Каховского к первой категории виновных («вне разрядов») и вместе с четырьмя другими декабристами (Пестель, Рылеев, Бестужев-Рюмин и Муравьев-Апостол) приговорил его к четвертованию. Квалифицированная казнь была заменена всем пятерым «внеразрядным» повешением. Приговор исполнен на валу Петропавловской крепости 13 июля 1826 года. Большие извлечения из писем Каховского приведены в статье П. Е. Щеголева, «П. Г. Каховский» («Былое», 1906 I, II) и книге В. И. Семевского, «Политические и общественные идеи декабристов» (1909). 

В. Богучарский.