Кипренский Орест Адамович

Кипренский, Орест Адамович, живописец, побочный сын бригадира А. С. Дьяконова, родился в 1785 г. в ораниенбаумском уезде в семье дворового человека Дьяконова — Адама Карловича Швальбе, крещен был в Конорье, отчего получил прозвище Копорского, которое позднее было изменено в фамилию Кипренский. Когда в пятилетнем Кипренском были замечены художественные способности, Дьяконов дал отпускную и определил мальчика в воспитательное отделение академии художеств. Кипренский прошел академический курс — под руководством профессора Угргомова и преподававшего там французского художника Дойена — и приобрел серьезный рисунок и основы живописной техники. В 1803 г., окончив академию, Кипренский остался при ней работать. Он писал картину на золотую медаль и изучал голландцев и фламандцев в Эрмитаже. В картине «Дмитрий Донской» в позах, движении и колорите отразилось то, что Кипренский вынес из академии, но к этому он от себя прибавил романтическую нотку. В портрете Адама Швальбе сказалась натура Кипренского, чуткая к колориту, и результаты его изучения старых мастеров Эрмитажа. Портрет был написан колоритно и такой широкой и мастерской кистью, что позднее даже знатоки были склонны приписывать исполнение его Рубенсу и Ван-Дейку. В 1805 г. Кипренский получил золотую медаль и право поездки за границу. Но тотчас воспользоваться этим правом Кипренскому не пришлось ввиду военного времени. Кипренский остался в России, жил в Москве, Твери, Петербурге и Царском Селе. Он много работал с натуры и продолжал совершенствоваться. Особенно пятилетие с 1809 по 1815 г. отмечено расцветом таланта Кипренского. В это время он написал ряд портретов, из которых чрезвычайно хороши портрет принца Гольштейн-Ольденбургского, Дениса Давыдова, графа Ф. Ростопчина, графини Е. Ростопчиной, Хвостовых. Все они написаны красочно и сильно. Наряду с живописью Кипренский увлекался рисунком и нарисовал превосходные портреты Гваренги, Дмитревского, Батюшкова, Краснова, Жуковского, Вяземского, целую галерею портретов военных, изображал купцов, крестьян и крестьянок. Когда наступил мир, в 1816 г. Кипренский уехал за границу. Эта поездка мало дала для дальнейшего развития Кипренского. В Италии Кипренский подпал под влияние разнородных течений. Его восхищали Рафаэль и Леонардо, и отзвуки восторгов Кипренского отразились на его «Цыганке с веткой мирты в руке». В общении с Торвальдсеном и Камучини он проникся господствовавшим в их кругах увлечением античными сюжетами и скомпоновал «Анакреонову гробницу» с вакханкой и сатиром, пляшущими под свирель молодого фавна. Под впечатлением окружавшей его действительности, он писал «Девочку с цветами», «Цыганку в венке», «Садовника», трактуя в стиле безразличных болонцев, доводя тщательность письма до излишней сухости и вялости. Колорит у Кипренского стал слащавым, композиция, движения и тоны стали малоинтересны. Только в портретах по-прежнему вспыхивал по временам талант Кипренского. Широкой сочной кистью он изобразил мечтательного князя А. М. Голицына, смело набросал свой портрет для Уффици, сделал карандашом поэтичный нежный портрет княгини Щербатовой. Несмотря на зрелый возраст, Кипренский, как в искусстве, так и в жизни оказался неустойчивым. Жизнь его была беспорядочна, полна увлечений, и дело дошло до того, что Кипренскому было небезопасно оставаться в Италии ввиду возбуждения, поднявшегося против него среди населения. Кипренский отправился в Париж и в 1823 г. вернулся в Петербург. В России Кипренский снова был увлечен работой и снова стал тяготеть к натуре. Под влиянием исканий новой школы Венецианова, он начал вводить в портреты обстановку; молодого кавалергарда графа Д. Н. Шереметева он изобразил на фоне длинного ряда комнат, старика Шишкова в кресле. В это время манера Кипренского изменилась: краски он стал класть ровно, верно, контура проводить сухо и резко. Прежней сочности и силы не видно в портретах Рюминой, А. С. Пушкина, Н. С. Семеновой в виде Сивиллы Дельфийской. В 1828 г. Кипренский снова покинул Россию. Его потянуло в Рим: маленькая Мариуча, девочка, к которой он привязался во время первого пребывания в Риме, и которую отдал на воспитание, теперь выросла, и Кипренский женился на ней, перейдя в католичество.  Женитьба не изменила Кипренского. По-прежнему слабый и неустойчивый, он вел невоздержную жизнь, предавался страсти к вину. Через 3 месяца после свадьбы, Кипренский умер от горячки в 1836 г. Кипренский в душе был романтиком: его называют «русским Жерико». Его пейзажи и портреты полны чувства. Он не любил спокойствия, тишины. Ему нравились мрачное облачное небо, пронизанное молнией, гнущий деревья ветер, плещущие волны. В лицах ему были дороги тихая грусть и вдохновение. Своей настроенностью он шел часто вразрез с основным академическим направлением и для большинства современников не казался значительной величиной. Ближайшими потомками Кипренский был почти забыт, и только в начале XX века отдали ему должную дань. Вспомнили, что он «первый ввел в известность в Европе имя русского художника», получив приглашение написать свой портрет для Уффици, признали в нем крупное дарование, увидели в нем пионера русского романтизма и живописца, давшего во время господства мертвенного надуманного академизма образцы горячих красок и непосредственного чувства. См.: «Художественная Газета», 1836, №9—10 и 1846, № 13; барон Н. Врангель, «Кипренский» («Старые годы», 1908, № 7—9); его же, «О. А, Кипренский в частных собраниях» (1911).

Н. Тарасов.

Кипренский (1783—1836). Портрет отца.