Колонии иностранные

Колонии иностранные в России стали устраиваться правительством с половины ХVIIІ века, с одной стороны, под прямым влиянием господствующих на Западе популяционистских идей, ставивших благосостояние государства в связь с увеличением численности его населения, с другой стороны, как средство заселить «наивыгоднейшие к населению до сего еще праздно остающиеся» места, ибо исконный процесс внутреннего расселения был задержан теперь господством сковавшего массу населения крепостного права. В 1752 году были основаны первые значительные колонии — сербские, расположенные в виде 4-х (по 4 000 человек) полков по правому берегу Днепра на польской границе (Новая Сербия) и в Бахмутской провинции (Славяно-Сербия). Однако, поднятый тогда же общий вопрос о привлечении иностранных колонистов получил разрешение лишь при императрице Екатерине II. Ее манифест 1762 года приглашал иностранцев переселяться в Россию, в 1763 году она создала новое центральное учреждение для ведения колоний (Канцелярия опекунской инспекции, существовала до 1782 г.) и обнародовала акт, дополненный в следующем году, оставшийся на десятилетия основой колониальной политики правительства и предопределивший правовой строй колоний. Предоставляемые переселяющимся иностранцам льготы были широки: каждый из них получал от заграничного резидента деньги на проезд в Россию; он в праве был выбрать место поселения и род занятий, ему была гарантирована свобода от гражданской службы и от рекрутчины; наибольшие льготы давались, однако, селившимся колониями, для них льготные податные годы исчислялись в 30 лет (для других 5-10 лет), они получали свою «внутреннюю юрисдикцию» и торговые льготы — право устройства торгов и ярмарок без какого бы то ни было с них сбора; земельный надел для них был намечен в 30 десятин (он, однако, часто был гораздо выше). Ту энергию, с которой правительство стало проводить политику устройства колоний, характеризует привлечение иностранцев не только при посредстве своих агентов, но и при помощи «вызывателей» — лиц, самостоятельно организовывающих колонии, но ставивших колонистов в частноправовую зависимость от себя (платеж десятины «вызывателям», административно-судебная власть; существовала до 1779, когда правительство выкупило эти повинности). Вызов дал неожиданно большой результат. Уже в 1766 году пришлось прекратить вызов, дабы устроить всех ранее вызванных. Колонистов переселилось 23 109, и из них — «вызывательских» 12 215. Почти все колонии этого вызова — поволжские (среди них — Сарепта). Другие же были устроены в Петербургской губернии (4 колонии), в Черниговской губернии и на 2 лифляндских мызах. Прекращение вызова не было отнюдь отказом от колонизационной политики: войны тех лет лишь временно отвлекли внимание от колоний, расширение государственной территории незаселенными пространствами южных степей должно было еще резче поставить ту же проблему. И в начале 1778 года мы видим новый рост этой политики, направленной всецело на население Новороссии, — вызывают христиан из Крыма (строят Нахичевань для армян и Мариуполь для греков), переселяют шведов с острова Даго, пользуются для привлечения колонистов политическими катастрофами и неустройствами на Западе и привлекают греков и итальянцев с острова Минорки и из Лукки, немцев и меноннитов из Данцига. Общий результат екатерининской колонизации выразился в привлечении в Россию около 75 000 человек, которым было выдано 5 682 307 рублей ссуды (из них 2 026 454 рубля безвозвратно) и выделено 1¹/₂ миллиона десятин земли. Общие положения, выдвинутые в 60-х годах ХVIII века, нашли себе полное подтверждение и в начале царствования Александра. На такой почве стоял отчет министра внутренних дел за 1803 год, отмечавший наличность избытка земель, «призывающих руку земледельца», и целесообразность привлечения иностранцев согласно екатерининским нормам. Однако, уже в 1804 году наступило начало полного разрыва со старой политикой. Сперва было ограничено количество переселяющихся — 200 семьями и состоятельностью в 300 гульденов (1804), затем переселенцев лишили права на какое бы то ни было денежное вспомоществование (1810), и, наконец, в 1819 году была закончена почти шестидесятилетняя политика устройства колоний запрещением русским миссиям выдавать паспорта переселенцам.

А между тем при Александре I была расширена территория, подлежащая колонизации — приобретением Бессарабии, куда потекла волна колонистов из среды славян, преимущественно болгар («задунайские поселенцы»). Разорвать с прежней политикой правительство побудило то, что удобных земель в «полуденном краю остается не так изобильно»; в то же время «размножение во внутренних губерниях народа» требует сохранения известного земельного запаса, особенно для казенных крестьян. Иностранные колонии основывались после 1819 года лишь по инициативе поселенцев, и каждый раз требовалось особое на это разрешение. В 1871 году колонисты под именем «поселян-собственников» были подчинены общему с крестьянами управлению (358 колоний, с 181 736 мужскими душами, владеют 2 242 795 десятин). Земельный надел колоний значительно выше надела бывших помещичьих и государственных крестьян; так, в 4 новороссийских губерниях у бывших владельческих крестьян приход, на ревизионную душу 2,7-6,2 десятин, у бывших государственных 6,8-9,1, у колоний 9,2-13,7 десятин; на двор в 1878 году — у бывших владельческих 5,5-11,9, у бывших государственных 13,9-31,5, у бывших колоний 25,3-39,8 десятин. С того времени землевладение колоний, благодаря большим прикупкам, еще более возросло. Особенно высоко земельное обеспечение меннонитов Новороссии, которые при самом поселении (1787 г.) получили крупные наделы (65 десятин на двор) и всю землю передают по смерти одному сыну (минорат). См. Клаус, «Наши колонии» (1869); Писаревский, «Из истории иностранных колоний в России в ХVIIІ в.» (1909). 

С. Валк.