Корея

Корея занимает полуостров того же имени на восточном краю азиатского материка, между русской Приморской областью и китайской Маньчжурией, с одной стороны, и Японским архипелагом, с другой. Полуостров окружен морями: Желтым, Корейским (называемым еще Корейским проливом) и Японским. До 1895 г. Корея была королевством, вассалом Китая, в этом году сделалась независимой и в 1897 г. была провозглашена империей; в 1910 г. была аннексирована Японией и сделана генерал-губернаторством Циосен. Европейское название Кореи происходит от имени Корё, обозначавшего страну и правившую в ней династию с 918 по 1392 г. по Рождеству Христову; с 1392 г. это имя было изменено в самой Корее в Чиосен и в 1897 г. — в Тахан. В 1910 г. японцами было восстановлено прежнее название Чиосен, в японском чтении Циосен. Географическое положение: на севере — 43°2' северной широты; на востоке — 130°40' восточной долготы на материке и 130°54' восточной долготы на острове Уллындо; на юге — 34°20' северной широты на материке и 33°7' северной широты на острове Giffard близ острова Квельпарт; на западе — 124°34' восточной долготы. Площадь Кореи составляет 14 123 японских кв. ри (1 японский кв. ри = 13,53 кв. верст = 15,423 кв. км), или 217 776 кв. км (191 084 кв. верст); наибольшая длина с севера на юг 900 верст, наименьшая ширина с востока на запад — 130 верст. Границы Кореи являются с трех сторон морскими и только с одной сухопутной. Сухопутная граница следует по реке Туманган от устья до истока, примыкая на расстоянии первых 15 верст к русской территории Приморской обл. и на остальном протяжении к китайской территории (Гириньской провинции Маньчжурии). От истока Тумангана граница пересекает гору Пактусан к истоку реки Амноккан, которая служит дальнейшей границей до моря (Корейского залива), примыкая к Шэнцзинской провинции Маньчжурии. Морские границы Кореи совпадают с ее береговой линией на материке или окружающих островах. Строение берегов Кореи находится в тесной зависимости от ее внутреннего строения и глубины прилегающих морей. Там, где горы упираются в берег под прямым или острым углом, он становится изрезанным и образует глубокие и защищенные гавани и, наоборот, принимает прямолинейные очертания и лишен хороших гаваней, где горы идут параллельно берегу. С другой стороны, большей глубине Японского моря соответствует крутой восточный берег Кореи, а мелководное Желтое море опоясывает низменный западный берег. Восточный берег имеет в общем прямолинейное направление по дуге с северо-запада на юго-восток, и более крупными заливами являются здесь: бухта Гашкевича (с гаванью Ун-гый), примыкающая к устью Тумангана; залив Корнилова, к северу от гавани Чхёнчжин; залив Плаксина с гаванью Сёнчжин; наибольший залив на восточном берегу — Броутона, или Восточный Корейский с Лазаревской бухтой (в южном углу последней лежит лучшая гавань на этом побережье — Гензанская, или Вёнсан); залив Унковского с городом Ениль под 36° северной широты и Дыдымова с городом Ульсан. Восточный берег Кореи беден островами; заслуживает упоминания только один остров Уллындо (по-японски Мацусима, т. е. сосновый остров, на европейских картах — остров Дажелет), в  70 морских милях от материка. Окружность этого гористого острова 25 морских миль; население его (5 374 душ в 1909 г.) занимается земледелием (корейцы) и рыбным промыслом (японцы). Южный берег Кореи изрезан на множество полуостровов и мысов с промежуточными заливами и бухтами и закрывается с моря многочисленными островами. Из бухт наиболее известными являются Фузанская, игравшая важную роль в ранних сношениях Кореи с Японией и ныне служащая входными воротами Кореи со стороны остальной Японии, и Масанпхоская, на западе от первой, часть более обширного залива Чинха (Цинкай по-японски), новой японской военно-морской базы. Из островов этого берега заслуживают внимания: Чёрёндо, или Олений, в Фузанской бухте; Кöчжедо (на русских картах Каргодо), замыкающий на юге залив Чинхä, один из трех наибольших островов Кореи; Намхäдо и Оандо; вдали от берега лежит: группа 3 островов Порт-Гамильтон, в 60 морских милях от материка, и остров Квельпарт, наибольший корейский остров (с площадью в 1 850 кв. км), в 100 морских милях от берега. Остров гористый, густо поросший лесом по середине. Земледелие и скотоводство, вместе с морскими промыслами, составляют главные занятия населения (в 1910 г. 125 423 душ корейцев и 264 душ японцев). Климат острова многим теплее, чем на материке, и здесь произрастают даже апельсины. Западный берег Кореи, также изрезанный, менее доступен, чем южный, благодаря многочисленным отмелям, нередко сливающимся с столь же многочисленными на южном участке островами. Помехой для судоходства является здесь также высота приливов (28 и более футов в гавани Чемульпхо). На западном берегу имеется несколько глубоко врезанных заливов, обычно заканчивающихся речным лиманом; таковы Корейский, или Западный Корейский залив, ведущий к устью реки Амноккан; залив, образуемый морским лиманом р. Тадонган; залив Кёнгый-ман, внутри которого лежит двойное устье реки Ханган с островом Канхоадо, одним из 3 наибольших островов Кореи, в старину сильно укрепленным; залив Принца Иеронима с бухтой Асан; залив Василия под 36° северной широты, примыкающий на юге к лиману реки Кымган; залив Мокпхо, образованный расширением устья р. Ёнсанган. Наибольшими полуостровами на западном берегу являются выступы провинций Хоанхäдо и южной Чёлладо, обращенные навстречу Шаньдунскому полуострову и выступу провинции Цзянсу и Чжэцзян на китайском берегу. Многочисленные острова, сопровождая западный берег, образуют на юге сплошную сетку, или т. н. Корейский архипелаг между 34 и 36° северной широты. Более значительны острова: Чиндо, Чидо, Анминдо, Уöльмидо (остров Roze) в гавани Чемульпхо; остров Канхоадо; группа островов кап. Холла (Hall) под 38° северной широты. Общее протяжение береговой линии Кореи измеряется в 8 460 морских миль, без островов в 4 784 морские мили, которые распределяются так: восточный берег 1 182 морских миль (по прямой линии 440 миль), западный — 2 520 м на 300 м прямого расстояния; южный 1 082 м на 150 м прямого расстояния.

Устройство поверхности Кореи, по новейшим данным японского геолога профессора Кото, оказывается более сложным, чем предполагалось раньше. Корея является преобладающим образом гористой или холмистой страной, и более значительные ровные площади имеются лишь в нижнем течении рек, особенно по соседству с западным побережьем. Во внутреннем строении Кореи профессор Кото подчеркивает важную роль глубокой поперечной впадины, разделяющей Корейский полуостров по линии от Чемульпхо к Гензану на две половины — северную и южную, вполне различные в отношении физических условий, как и населения. Орографически северная Корея, за исключением провинции Хоанхадо, характеризуется преобладанием горных цепей т. н. Ляодунской системы, идущих с запада-юго-запада на восток-северо-восток и прорезывающих обширное плоскогорье, которым бассейны рек Амноккан и Туманган отделяются от рек, текущих к югу. В северной Корее обнаруживаются также цепи меридионального направления, относимые профессором Кото к «Корейской системе», о которой говорится ниже. В южной Корее место Ляодунской системы занимают цепи «Синийской системы», направленные с юга-юго-запада на север-северо-восток; но более важной оказывается здесь «Корейская система» меридиональных горных складок с общим направлением с севера на юг, объединяемых в две группы: группа Большой Белой горы из пяти цепей, заполняющих провинцию Канубндо и восточную половину обеих провинций Кёнсяндо, и группа Малой Белой горы из шести цепей, отклоняющихся к западу по западной границе обеих провинций Кёнсяндо. Продолжение «Корейской системы» в северной Корее составляют три меридиональные цепи, из коих одна идет от морского берега на севере к горе Пактусан. Эта цепь в связи  с меридиональными цепями южной Кореи и образует т. н. Главный Корейский хребет, проходящий параллельно восточному берегу и разделяющий Корею на две совершенно различные физически и экономически покатости — узкую, восточную, к Японскому морю — и широкую, западную, к Желтому морю. Наиболее известны в Главном хребте т. н. Алмазные горы (Кымгансан) под 38°30' северной широты. Среднее возвышение Главного хребта на севере до 5 000 фут., на юге до 3 000 фут. Начальным пунктом его является гора Пактусан^*) 8 100 фут. над уровнем моря, наибольшая вершина в Корее, весьма давно потухший вулкан, с озером в бывшем кратере на высоте 6 700 фут., откуда, по предположению, берут начало подземные истоки рек Сунгари и Амноккан. Помимо перечисленных цепей, профессор Кото указывает вдоль южного берега Кореи и на соседних островах ряд параллельных цепей «системы Хансан», направленных с запада на восток и составляющих возможное продолжение китайского Куэньлуня. Наконец, в провинции Хоанхадо, орографически обособленной от остальной Кореи, разбросана запутанная сетка мелких цепей, взаимно перекрещивающихся по двум направлениям — широтному и меридиональному.

^*) Это название буквально означает: «гора с белой главой», вследствие нахождения на вершине пластов белого камня (пемзы); снег на горе лежит только с сентября по май. Гора является также высшей точкой в маньчжурском хребте Чаньбошань.

 

В отношении орошения Корея делится на три покатости, обращенные к трем морям: Японскому, Корейскому и Желтому. Реки восточной покатости (Японского моря), за исключением Тумангана, имеют незначительное протяжение (обычно не более 50 верст) благодаря близости к берегу Главного хребта; напротив, реки западной покатости (Желтого моря) имеют большую длину, но и здесь редко превышающую 200 верст благодаря вообще незначительной ширине Кореи. Небольшая по размерам южная покатость (Корейского моря) имеет только две реки, но по судоходности они из важнейших в Корее. Вследствие гористости страны, реки в Корее оказываются в большинстве типичными горными потоками, нередко пересыхающими в сухое время, но сильно разливающимися после проливных дождей летом. Даже более крупные реки подвержены таким же разливам или, наоборот, обмелению, благодаря истреблению лесов, и только немногие из них судоходны на более далекое расстояние. В северной и средней Корее реки совершенно замерзают зимой на 3—4 месяца, в южной только покрываются на короткое время тонким льдом. Более значительных рек в Корее девять, из них одна, Туманган, принадлежит к бассейну Японского моря, две — Нактонган и Сёмчжинган — к бассейну Корейского моря, и остальные шесть к бассейну Желтого моря, заслуживают же внимания следующие пять: 1) Туманган, 335 верст длины, берет начало в 20 верстах от горы Пактусан и впадает в Японское море между заливами Посьета и Гашкевича. Река судоходна для плоскодонных судов с осадкой в 1 ½  фута на 100 верст, для пароходов в 100 тонн водоизмещения до г. Кёнхын. Устье реки заперто баром. Вследствие мелководья и затруднительности доступа с моря судоходство по реке совсем незначительно; 2) Нактонган, 260 верст, впадает в море на запад от Фузана. Река судоходна на 140 верстах, для речных пароходов с осадкой в 5 ½  фут. на 70 верст и, проходя по плодородной и населенной стране с третьим по величине в Корее городом Тагу, служит важным торговым путем; 3) Ханган, образуется из двух верховьев, из коих южное судоходно на 150 верст и впадает в море — залив Кёнгыйман — двумя рукавами вокруг острова Канхоадо. Южный рукав ведет к Чемульпхо, морскому порту Сеула (по-японски Кейдзио, т. е. столичный город), лежащего на той же реке. Судоходство по Хангану, благодаря близости столицы, отличается большим оживлением, хотя довольно затруднительно вследствие сильного течения и изменчивого фарватера. Во время прилива пароходы, сидящие на 6 футов, доходят до Ионсан, предместья Сеула; 4) Тäдонган, 260 верст, изливается в Желтое море широким лиманом в 27 верст ниже порта Чыннампхо. Река доступна для морских пароходов на 45 верст и для судов с осадкой в 8 футов еще на 38 верст, до пункта в 20 верст ниже г. Пхёнъяна (японский Хейдзио), второго по величине города Кореи. Область, орошаемая ею, является богатой земледельческой страной и изобилует полезными ископаемыми; 5) Амноккан, по-китайски Ялуцзян, свыше 500 верст длины по японским сведениям, и 750 верст по русским, берет начало на горе Пактусан и вливается в Западный Корейский залив. От китайского селения Маоэрршань, в 315 верстах от истока, река становится более или менее судоходной, весной же по ней происходит в широких размерах сплав лесных материалов. Ниже г. Новый Ыйчжю с противолежащим китайским городом Аньдунъсянь начинается морской лиман реки длиной в 30 верст. Во время прилива пароходы с осадкой в 20 футов поднимаются по реке на 20 верст — до корейского порта Ионъампхо, и с осадкой в 10 футов еще на 20 верст — до Аньдунъсяня. Вообще Амноккан является большой торговой артерией, причем ценность годичного вывоза китайских и корейских произведений речной области исчисляется в 25 миллионов японских иен, и в той же сумме ценность годичного ввоза — китайских и иностранных (японских) товаров.

В отношении климата Корея принадлежит к обширной области восточной Азии, на которую распространяется действие муссонов, приносящих летом тепло и влагу с юга, а зимой холод и сухость воздуха с севера. Благодаря близости материка, климат Кореи, несмотря на полуостровное положение, может быть назван континентальным, являясь более неравномерным и холодным, чем климат тех же широт в Европе и Японии, особенно на западном побережье, где мелководное Желтое море не оказывает на него умеряющего влияния; напротив, восточное побережье, прилегающее к более глубокому Японскому морю и лучше защищенное Главным хребтом от холодных западных ветров зимой, оказывается теплее западного, несмотря на проходящее у него холодное течение. К югу от 37° северной широты климат Кореи становится более равномерным и теплым, благодаря меридиональному расположению горных хребтов, пропускающих, внутрь страны морские ветры, и теплому течению, западной ветви японского Куросиво. Вся Корея, за исключением северо-восточной окраины, лежит в пределах июльской изотермы от + 20 до 25°С, но январские изотермы обнаруживают более резкие колебания от ±0 в южной оконечности Кореи до —20°С в северо-восточной оконечности ее. Находясь под действием восточно-азиатского муссона, Корея получает обильные атмосферные осадки летом и пользуется обычно ясной и сухой погодой зимой. Годовое количество осадков колеблется от 800 мм, на западном берегу до 1 800 мм, в средней части восточного берега; но, по сравнению с Японией, климат Кореи является скорее сухим. С гигиенической точки зрения он может считаться вообще здоровым, чем объясняется значительный процент доживающих до глубокой старости, вопреки антисанитарным условиям жизни, населения.

В отношении растительности Корея является переходной областью от материкового растительного мира в северном Китае и Маньчжурии к островному в Японии, почему отдельные местности Кореи относятся к различным подобластям китайско-японской растительной области. В общем, растительный мир Кореи отличается чрезвычайным разнообразием, как бы. уподобляясь обширному ботаническому саду, где рядом с хвойными деревьями растут разные виды тропической флоры. За исключением глухой горной страны северной Кореи и немногих недоступных горных местностей в средней и южной Корее, страна в целом ныне бедна лесной растительностью, благодаря ее вековому истреблению сравнительно густым земледельческим населением, и ближе к морскому побережью, кроме нескольких островов, встречаются лишь небольшие рощи вокруг храмов и могил. Из отдельных древесных пород внутри северной Кореи заслуживают упоминания: среди хвойных — лиственница, корейский кедр, японская ель, а среди лиственных — дуб, береза, ясень, орех и др. Южнее, по восточному берегу, попадаются сосны, тополи, бархатные деревья, осина и т. д., а по западному — много представителей растительности Китая, отчасти Японии: каштаны, бумажное и тутовое деревья, китайские дуб и ясень и др. Южная Корея изобилует японскими растительными породами (северная граница их распространения простирается на запад до устья Кымгана и на востоке почти до Гензана): камелией, деревом гинко, софорой, магнолией. На крайнем юге встречаются лаковое дерево, бамбук, дерево каки, наконец, апельсинное (на острове Квельпарте).

Животный мир Кореи, как переходной области между материком и островной областью, обнаруживает тесное родство как с фауной северного Китая и Маньчжурии, так и с фауной Японии, чем обусловливается его значительное разнообразие, доходящее до сожительства противоположных форм: представителей холодных стран — бурого медведя и соболя — с представителями жаркого юга — тигром и леопардом. Вообще же Корея выделена, вместе с северным Китаем, Маньчжурией и Японией, в особую маньчжурскую фаунистическую подобласть. Благодаря меньшей плотности населения, чем в Японии, Корея поныне богата дикими животными, особенно на севере. Среди диких млекопитающих наиболее многочисленны представители семейства жвачных (олени, антилопы, мускусные кабарги) и хищных (медведи нескольких видов, барсуки, соболя, лисицы, волки, тигры); менее многочисленны грызуны (зайцы, белки); из водных млекопитающих встречаются киты, тюлени, моржи и т. д. Пернатая фауна очень богата и близка к японской; много хищных птиц, но еще многочисленнее водяные. Пресмыкающихся и земноводных немного (змеи из породы гадюк многочисленны на острове Квельпарте). Корейские реки и моря очень богаты рыбой, т. к. течения приводят к берегам Кореи много новых видов из северных и южных морей; кроме рыб, очень многочисленны различные виды моллюсков и иглокожих (трепанги) и ракообразные (крабы, шримпсы). Многочисленные виды насекомых в Корее большей частью одинаковы с китайскими и японскими (между прочим, корейцы успешно занимаются пчеловодством); но вредных насекомых, как комары, мошки и т. д., составляющих бич в русском Приамурье, в Корее мало; домашних же мух множество, и японцы принимают теперь меры к их истреблению.

Корейский язык принадлежит к семье туранских языков, и в нем ярко выражены особенности этих языков — агглютинативность и сингарморнизм гласных. Изыскания Хельберта показали, что корейский язык с большим вероятием может быть отнесен к дравидским языкам из южной группы туранских языков (благодаря переселению в южную Корею народа, говорившего на одном из языков этой группы). Впоследствии язык населения южной Кореи со многими заимствованиями из языка населения северной Кореи, принадлежавшего к северной туранской группе, сделался господствующим во всей Корее. Корейский язык обнаруживает замечательные грамматические сходства с японским, что позволяет говорить о родстве обоих языков, но лексически кажется совершенно отличным от последнего (впрочем, новейшие изыскания японских ученых обнаружили общность корней обоих языков и в этом отношении). Благодаря многовековому господству китайской письменности и литературы, в корейский литературный язык и даже в живую народную речь проникло множество китайских слов и оборотов, хотя оба языка совершенно различны в грамматическом и корневом отношениях. Ныне новые литературные влияния на корейский язык исходят из Японии, и в нем наблюдается приток японских технических и иных терминов. Под японским влиянием вышел из употребления старинный обычай пользоваться в официальной и ученой литературе исключительно китайским языком. Письменность Кореи первоначально была исключительно китайской; но в 1443 г. был изобретен корейский звуковой алфавит (онмун, или простое письмо) для точного обозначения произношения китайских иероглифических знаков. До 1894 года этим алфавитом пользовались только малообразованные люди (он употреблялся еще для учебных целей), а в официальном делопроизводстве и серьезной литературе употреблялась исключительно китайская письменность. В 1894 г. в корейской «Официальной газете» стало применяться смешанное корейско-китайское письмо (кукханмун), и отныне последнее получило общее распространение взамен китайского письма. Корейская литература до недавнего времени большей частью состояла из китайских сочинений, переизданных в Корее. Среди них были особенно многочисленны буддийские и конфуцианские сочинения (из последних много оригинальных произведений). Корейская историческая литература являлась также подражанием китайской, причем корейских оригинальных трудов ранее XI стол. не сохранилось. Корейская изящная литература, в особенности романы и поэтические произведения, была также заимствована из Китая. Если таким образом корейское литературное творчество следовало раньше неуклонно китайским образцам, то ныне на нее обнаруживается аналогичное японское влияние: в современной корейской литературе имеется уже обширный отдел учебной литературы, переводной с японского, по разным отраслям европейского знания и техники. Однако, строгость японской цензуры оставляет пока мало свободы корейским авторам в исторической и литературной области, как и корейским журналистам; ныне из довольно многочисленных, ранее корейских, периодических изданий, возникавших с середине 90-х гг. XIX стол., остается только одна полуофициальная корейская газета, не считая заграничных изданий, не пропускаемых в Корее японскими цензорами, и миссионерских органов.

История. Начало достоверной истории Кореи приурочивается к III в. до Рождества Христова, когда об этой стране и ее обитателях впервые появляются подробные китайские известия (корейская писаная история восходит лишь к VI стол. по Рождеству Христову), вместе с завоевательным движением Китая на северо-восток при Цнньской и Ханьской династиях. С этого момента возникает историческая связь Кореи с Китаем, порванная лишь в 1895 г. Китайское влияние сыграло выдающуюся роль в политическом и культурном развитии Кореи, а перейдя отсюда в Японию, способствовало объединению этой страны и подготовило ее движение на материк в Корею. Отныне соперничество Японии и Китая, воплощавших противоположные стремления материковой и островной держав, переходя нередко в открытую борьбу, становится важнейшим фактором исторической жизни Кореи до недавнего времени. Началу достоверной истории Кореи предшествует долгий период легендарных известий, сохраненных в народных преданиях. Более достоверные проблески в них позволяют догадываться о ранних китайских влияниях на Корею, связываемых с полубаснословной личностью Кыйджа, китайского принца, насадившего в Корее первые начатки культуры и политических учреждений. Впервые на историческую сцену выступает северная Корея, которая к III стол. до Рождества Христова образует, вместе с южной Маньчжурией, государство Чиосён (китайский Чаосянь), возникшее под более ранними китайскими влияниями. Южная Корея, на юг  от реки Тадонган, еще долго остается в стороне от событий на севере, что объясняется неспособностью ее населения, разделенного на мелкие роды, к политическому объединению без постороннего вмешательства. После завоевания Китаем государства Чаосянь (в 107 г. до Рождества Христова), китайское влияние проникло в южную Корею, где возникли благодаря ему два самостоятельных владения — Пäкче на юго-западе и Силла на востоке. В 169 г. по Рождеству Христову и в северной Корее восстанавливается народом Когурё (из восточной Маньчжурии) самостоятельное туземное владение Когурё, вследствие ослабления китайского владычества смутами в самом Китае. Новое активное выступление Китая в конце VІ и первой половине VII стол. положило конец независимости Когурё (в 664 г.) и Пакче (660 г.), несмотря на вмешательство Японии, которая впервые сталкивается здесь с Китаем (первые ее сношения с Кореей теряются во времени до Рождества Христова, исторически доказаны ее сношения с Силла в I стол. по Рождеству Христову и с Пäкче в позднейшее время). Оба завоеванные Китаем владения были отданы им в управление Силла, признавшему себя еще ранее его вассалом и потому уцелевшему от погрома. Таким образом, при китайском содействии, было достигнуто политическое объединение Кореи, за которым последовало и культурное. Век господства Силла был периодом расцвета в Корее мирных искусств, целиком заимствованных из Китая (беглецы из Пäкче перенесли эту культуру в Японию), но упадок политической власти вызвал реакцию в пользу более сильных и здоровых элементов с севера — из государства Бохай (в северо-восточной Корее и нынешней Приморской области) и привел к перемене династии. Новая династия Корё (из рода Оань, 918—1392 г.) перенесла центр тяжести государства на север к более угрожаемой границе, из прежней столицы Кёнчжю в новую Сондо (ныне г. Кäсён); но даже союз с Китаем не защитил Корею от вторжения киданей в 1015 г., отбитому с помощью чжурчженей, с окончательной потерей для Кореи южной Маньчжурии (Ляодуна). В XIII столетии еще более грозная опасность явилась в лице монголов, которые после двукратного вторжения — в 1232 и 1241 гг. — принудили Корею к полной покорности и участию в двух неудачных походах Хубилая против Японии. Этим были нарушены дружественные отношения между Кореей и Японией, сменившиеся дерзкими нападениями японских пиратов на Корею в течение 2 столетий. Ослабление авторитета династии Корё подготовило почву для нового народного движения с севера, низложившего ее. Новая династия И (по имени основателя И Сёнге; ею была перенесена столица из Сондо в Сеул) не только упрочила политическую связь с Китаем, где место монгольской династии заняла Минская (по требованию китайского сюзерена в Корее были введены китайский календарь и счет времени по годам правления китайских государей), но и произвела по китайскому образцу коренное переустройство правительственной системы и народной жизни Кореи, вместе с заменой буддизма, ставшего народной религией благодаря покровительству династии Корё, конфуцианством, как признанной государственной религии. Благодаря произведенной ломке прежних учреждений и обычаев, Корея отныне превратилась в уменьшенную копию с Китая и до конца XIX столетия оставалась живым воспоминанием учреждений и обычаев Минской династии, давно исчезнувших в самом Китае. Поддерживая столь тесную связь с Китаем, династия И восстановила добрососедские отношения к Японии, с которой в XV столетии был установлен регулярный торговый обмен. Но в конце XVI стол. Корея оказалась вовлеченной, помимо желания, в новую борьбу между Японией и Китаем, вызванную грандиозным замыслом Хидеиоси, властителя Японии, завоевать Китай. Отказ Кореи принять сторону Японии заставил всю силу двукратного японского вторжения в 1592 и 1598 гг. обрушиться на нее. Несмотря на помощь Китая, Корея вышла из этой борьбы совершенно разоренной, но и Япония ничего не извлекла из нее, кроме военной оккупации Фузана II периодической присылки корейских посольств ко двору японского сиогуна. Север Кореи, мало затронутый японским нашествием, тяжко пострадал от маньчжурских вторжений 1627 и 1634 гг., пока по договору 1637 г. корейский король не отказался от подданства Минской династии и не признал себя вассалом маньчжур. Японское и маньчжурское вторжения натолкнули правительство Кореи на своеобразный способ защиты страны от чужих посягательств — прекращением на 2 ½  столетия всяких сношений с внешним миром; но неуклонно оберегаемая замкнутость Кореи, снискавшая ей прозвище государства-отшельника, явилась источником глубоких внутренних зол (борьбы дворянских партий и придворных интриг из-за престолонаследия, народных восстаний вследствие административного гнета, проходивших красной нитью сквозь внутреннюю историю страны до половины XIX стол.) и заставила страну в целом пережить глубокий культурный и экономический упадок. В XIX стол. к этому присоединяются еще гонения на христианство, вызвавшие две неудачные французские экспедиции в Корею — 1846 и 1866 г. Столь же безуспешной была и попытка американской экспедиции 1871 г. добиться открытия Кореи для иностранной торговли, благодаря упорству регента Таубнгуна, правившего страной за малолетством сына. Предложение Японии в 1871 г. возобновить присылку посольств, прекращенную в 1811 г., было резко отвергнуто, и только в 1876 г., после прекращения регентства в 1872 г., Японии удалось понудить правительство Кореи к заключению договора в Канхоадо, которым были открыты для японской торговли Фузан и две другие гавани: Гензан и Инчхён (Чемульпхо). Этот успех возродил историческое соперничество между Китаем и Японией, и ответом на него было назначение китайского комиссара в Сеул, которым был Юань-Шикай, ныне президент Китайской республики, и открытие Кореи для торговли европейских держав в противовес растущему торговому влиянию Японии (в силу договоров с Североамериканскими Соединенными Штатами 1882 г., Англией и Германией 1883 г., Россией 1884 г., Францией 1886 г. и т. д.). При подписании этих договоров корейским королем отправлялось главе каждой державы письмо, где он формально признавал над собой верховенство Китая. Но и это не могло предупредить борьбы двух партий, на  которые разделились правящие круги и общество в Корее — более многочисленной консервативной, державшей сторону Китая, и более малочисленной из молодых деятелей, стоявшей за реформы и союз с Японией. Борьба их дважды, в 1882 и 1884 гг., приводила к кровавому столкновению, неизменно сопровождаясь разгромом, японской колонии в Сеуле. Китайское правительство, сознавая, что каждое столкновение лишь усиливало положение Японии, давая ей предлог к компенсациям, предпочло путь мирного соглашения даже ценой отказа от собственных исторических прав и заключило 18 апреля 1885 г.¹⁾ конвенцию с Японией (конвенция Ли — Ито, т. е. Ли Хун-чжана и графа Ито), по которой обе стороны обязались: 1) удалить из Кореи войска, и 2) если впредь одна из сторон будет вынуждена волнениями в Корее послать туда войска, немедленно извещать о том другую сторону. Эта конвенция обеспечила мир в Корее на 10 лет, но облегчила Японии утверждение здесь экономического влияния и подготовку будущего политического господства, взамен китайского, сильно поколебленного. Во внутренней жизни страны в это время не произошло никаких перемен, помимо распространения первых скромных успехов европейской цивилизации. Медлительность правительства в деле давно назревших, реформ была наказана в 1893 г. быстро разросшимся восстанием Тонхаков, особой религиозно-политической секты, в юго-западной Корее, как народным, протестом против векового административного произвола. Присылка китайского 2-тысячного отряда,   по просьбе короля, для действий против мятежников, явилась нарушением конвенции 1885 г. и вызвала со стороны Японии ряд неприязненных действий, начиная с присылки в Корею равного по численности японского отряда и кончая требованием от Китая отозвать войска и признать независимость Кореи. Пока Китай колебался,  Япония 25 июля 1894 г. открыла военные действия против него; но еще раньше, 23 июля, она произвела государственный переворот в Корее, пленив короля и назначив новое правительство из своих приверженцев с Таубнгуном во главе; с этим правительством был заключен 25 июля договор, поручивший Японии изгнать китайцев. Военные действия против Китая, сопровождавшиеся неизменным успехом для Японии, в самой Корее продолжались недолго (на суше наиболее серьезное сражение произошло у Пхеньяна, на море — перед устьем Амноккана) и перешли затем на китайскую территорию. Война закончилась Симоносекским мирным договором 17 апреля 1895 г., которым Китай признал полную независимость Кореи. Пока война продолжалась, японский посланник Отори провел через вновь образованные кабинет министров и законодательный совет, служившие ему ширмой, коренные преобразования государственного и социального строя Кореи, но все эти реформы остались мертвой буквой вследствие непродуманности их и поспешности, с какой вводились. Столь же недействительным оказалось и торжественное произнесение королем 7 января 1895 г., по настоянию нового посланника графа Иноуе, клятвы, по образцу клятвы японского императора 1868 г., в которой он обещался выполнять 14 принципов будущих реформ. Этот неуспех всех благих начинаний был приписан японцами противодействию королевы (из рода Мин), имевшей сильное влияние на короля, и для устранения этой преграды, по инициативе или только с ведома вновь назначенного японского посланника вик. Миуры, сменившего Иноуе, 8 октября 1895 года королева была умерщвлена толпой заговорщиков, среди которых был секретарь японского посольства и другие японцы. Это кровавое событие оказало обратное действие, вызвав в стране повсеместное брожение, поддержанное народным недовольством по поводу мелочных реформ, вроде запрещения национальной прически, и заставило короля обратиться к покровительству России и искать убежища в русском посольстве 11 февраля 1896 г. Прежний кабинет был насильственно низвергнут, и вместе с ним временно сошла со сцены японская партия реформ, столь скомпрометированная в убийстве королевы. Место японского престижа заняло господствующее влияние России, как нового и более серьезного соперника Японии. При этих обстоятельствах в интересах Японии было прийти к скорейшему соглашению с Россией относительно дальнейшей политики в Корее, что и было достигнуто Сеульским меморандумом от 14 мая и Московским протоколом от 9 июня 1896 г. После этого король вернулся 20 февраля 1897 г. из русского посольства во дворец. После испытанных потрясений в стране наступила реакция: во внутренней политике установилось консервативное течение, во внешней проводилось сближение с Россией, но под лозунгом полной независимости Кореи, для чего 12 октября 1897 г. король принял императорский титул²⁾. Сближение с Россией выразилось в приглашении русских военных инструкторов и финансового советника, но, после агитации по этому поводу против России со стороны «Клуба независимости», возникшего весной 1896 г. под несомненным японским влиянием, советник и инструкторы были вскоре отозваны и, по соглашению от 25 апреля 1898 г., Россия и Япония окончательно признали независимость Кореи и взаимно обязались воздерживаться от вмешательства в ее внутренние дела. Будучи номинально предоставлена самой себе, Корея в течение следующих 5—6 лет становится ареной придворных интриг и борьбы партий; скрытое соперничество русского и японского влияний приводило к постоянной смене министров, склонявшихся на сторону той или другой державы. Хроническое брожение переходило нередко в открытые беспорядки, как, например, в ноябре 1898 г., когда был окончательно ликвидирован радикальный «Клуб независимости» и перевес оказался на стороне консервативных элементов, расположенных к России. Положение осложнялось тем, что представители других европейских держав искали у корейского правительства для своих подданных разного рода концессий и оказывали давление на министров. Действия России неизменно истолковывались Японией в неприязненном смысле и вызывали с ее стороны протесты и более решительные выступления. Устройство Россией угольной станции в Масанпхо в 1900 г. в японских глазах явилось началом захвата Кореи и угрозой безопасности самой Японии, и ответом последней было заключение в январе 1902 г. союзного договора с Англией, которым обе стороны гарантировали независимость Кореи. После этого события пошли ускоренным темпом, и вооруженный исход начавшейся борьбы становился неминуемым. Поводом к окончательному разрыву послужила выдача в 1903 г. корейским правительством русской компании лесных концессий по реке Амноккан (Ялу) с правом исключительного пользования гаванью Ионампхо. Последняя попытка непосредственных переговоров между Россией и Японией не привела к соглашению, и 6 февраля (24 января старого стиля) 1904 г. война началась японским нападением на русский флот в Порт-Артуре, за которым 9 февраля последовал морской бой у Чемульпхо, вопреки тому, что корейское правительство еще в январе объявило о своем нейтралитете. 23 февраля был подписан протокол, которым Корея разрешала Японии занимать те места ее территории, в коих окажется необходимость в военных целях, и обязывалась оказывать ей всяческое содействие против третьей державы, которая может угрожать Корее захватом территории (т. е. России); вместе с тем Корея обещала воспользоваться советом Японии в деле преобразования управления, а Япония гарантировала ее независимость и безопасность императорской фамилии. Пока продолжалась война, которая почти не коснулась территории самой Кореи, Япония воздерживалась от вмешательства во внутреннее управление и только заставила Корею, по соглашению от 22 августа 1904 г., пригласить японского финансового советника, для упорядочения денежного обращения, и иностранного дипломатического советника, по указанию японского правительства; соглашение же от 1 апреля 1905 г. передало в японское заведывание почту, телеграф и телефоны в Корее. Решительный поворот японской политики в Корее наступил после того, как Россия, согласно 2-й статьи Портсмутского договора от 5 сентября 1905 г., обязалась «не вступаться и не препятствовать тем мерам руководства, покровительства и надзора, кои японское правительство могло бы почесть необходимыми принять в Корее». Соглашение от 17 ноября 1905 г. передало Японии в заведывание внешние сношения Кореи и учреждало для этой цели японское генеральное резидентство в качестве представителя Японии при корейском дворе. Этим соглашением фактически устанавливался над Кореей японский протекторат. Действия японского генерального резидента делали власть корейского императора совершенно призрачной; скрытая оппозиция с его стороны побудила японское правительство принудить его к отречению от престола 19 июля 1907 г. в пользу сына. Вслед за тем, соглашение от 24 июля 1907 г. установило, что корейское правительство будет действовать под руководством генерального резидента и в отношении реформ в управлении. Тем же соглашением судебные функции были отделены от дел общего управления, а 12 июля 1909 г. судебные учреждения и тюрьмы в Корее были переданы новым соглашением в японское заведывание и было уничтожено корейское министерство юстиции; еще раньше были введены новые гражданское и уголовное уложения, взятые из Японии. В том же 1909 г. было уничтожено корейское военное министерство вследствие роспуска 1 августа 1907 г. корейской армии, за исключением немногочисленной императорской гвардии. Все эти акты явились подготовкой к конечному событию 26 августа 1910 г., когда особым договором корейский император вручил японскому верховную власть над своей страной и отныне становился японским принцем, младшим членом японского императорского дома, с годовым содержанием в 1 500 000 иен. Вслед за тем генеральное резидентство в Корее было преобразовано в генерал-губернаторство Циöсен, и этим завершилось присоединение Кореи к Японской империи. О современном состоянии Кореи см. приложение.

Н. Кюнер.

¹⁾ Все даты по новому стилю.

²⁾ Одновременно был установлен счет времени по годам правления самого корейского императора, обозначенным именем Коанъму (1897 г. был первым годом Коанъму). Уже с 1 января 1896 г. был введен в Корее европейский солнечный календарь взамен китайского.

Социально-экономический очерк Кореи. 

Население Кореи состоит из корейцев, японцев, китайцев и прочих иностранцев белой расы. 31 декабря 1911 г. общая численность поселения была 14 055 869 душ, в том числе корейцев 13 832 376 душ, японцев 210 689 душ, иностранцев, включая китайцев, 12 804 душ: это население распределялось по 13 провинциям Кореи таким образом:

 

Название провинций	Корейцев	Японцев	Иностранцев	Плотность населения на 1 японский кв. ри
Кёнъгыйдо	1449344	64623	4385	1984,7
Северный Чхюнъчхёнъдо	592653	3578	165	1204,8
Южный Чхюнъчхёнъдо	912893	10185	884	1604,1
Северный Чёлладо	968929	10375	451	1906,1
Южный Чёлладо	1640815	12630	270	2196,2
Северный Кёнъсянъдо	1657448	12110	217	1473,8
Южный Кёнъсянъдо	1454870	50562	367	1807,7
Хоанъхадо	1010782	5139	490	922,3
Южный Пхёнъандо	914469	14098	1205	798,8
Северный Пхёнъандо	999022	6851	3325	616,9
Канънондо	850110	2968	57	495,7
Южный Хамгёнъдо	945046	9224	621	571,4
Северный Хамгёнъдо	432995	8346	367	252,7
	13832376	210689	12804	995,2 в среднем
В 1910 г.	13128780	171543	12694	942,6
В 1909 г.	12934282	146147	10427	926,9

 

Вне своей страны корейцы живут, главным образом, в китайской Маньчжурии и русском Приамурье. Эта корейская эмиграция вызывается либо экономическими причинами (неурожаями и другими народными бедствиями, недостатком удобной земли в самой Корее), либо политическими (раньше внутренними смутами и административным гнетом, ныне недовольством японским режимом). В Маньчжурии корейская эмиграция направляется, в особенности, в округ Цзяньдао (ныне Яньцзифу) Гириньской провинции, где в начале 1913 г. проживало 134 430 корейцев, китайцев же только 31 752. Усиленный приток корейцев вызвал долголетний спор между Китаем и Кореей о праве владения округом Цзяньдао, и только японо-китайское соглашение от 4 сентября 1909 г. признало его принадлежащим Китаю. Всего в Маньчжурии проживало в 1911 г. свыше 250 000 корейцев. В русском Приамурье корейские поселенцы появились в 1862 или 1863 гг., а в 1910 г. в одной Приморской области их считалось 51 634 душ, из них 16 780 русско-подданных. Главная масса этих корейцев проживает в городах и сельских местностях южной части названной области и большинство их занимается сельскохозяйственным трудом. В Амурской области корейцев — иностранных подданных прожинало в 1910 г — 2 074 душ, в Камчатской области, в середине 1912 г. — до 400 душ. В Восточной Сибири корейцы встречаются еще в Забайкальской области, где в одной Чите их насчитано до 8 000 душ. Русская администрация Приамурья относится благожелательно к корейцам, т. к. только они из народов желтой расы способны к слиянию с русскими; поэтому им облегчено принятие русского подданства и на них не распространяются ограничительные меры против желтого труда. Вне азиатского материка корейцы встречаются в собственной Японии, на Гавайских островах и в Североамериканских Соединенных Штатах. По японским сведениям 1907 и 1908 гг., за границей проживало 121 508 корейцев, но в эту цифру не было включено корейское население Цзяньдао. Число японцев в Корее быстро возрастает с развитием здесь японской предприимчивости. В сентябре 1904 г. их насчитывалось не более 20—30 тысяч, в конце 1912 г. уже 243 736 душ. Большинство их проживает в городах: Сеуле (49 568 душ), Фузане (26 586), Чемульпхо (по-японски Дэнпсен) 11838, Пхёньяне (7 868), Тагу (6 758), Гензане и других портах, открытых для иностранной торговли, и преобладающим занятием их является торговля, но меньшинство занялось сельским хозяйством внутри страны.

Китайцы в Корее являются, главным образом, торговцами и ремесленниками, и число их уменьшается благодаря японской конкуренции. Иностранцев белой расы в середине 1910 г. считалось только 850 душ, из них 490 американцев, 183 англичанина, 89 французов, 42 немца и 21 русских. Большинство американцев, англичан и французов — миссионеры.

Административное устройство. Во главе гражданского управления Кореи ныне стоит генерал-губернатор, назначаемый японской верховной властью из высших чинов армии и флота; ему принадлежит также высшее командование японскими военными силами в Корее. Генерал-губернатору присвоено право издания постановлений, имеющих обязательную силу закона в пределах Кореи. Он ответственен только перед верховной властью, но сносится с центральным правительством через министра внутренних дел. При генерал-губернаторе состоит канцелярия и пять отделов, ведающих: 1) общими делами; 2) внутренними; 3) финансами; 4) земледелием, торговлей и промышленностью и 5) юстицией. Кроме того, в его ведении находится ряд управлений (тюремное, железнодорожное, сообщений, таможенное и т. д.) и казенных предприятии и прочих учреждений (топография, образцовая ферма, лесопромышленная станция, пхёнъянские угольные копи и т. д.). Положение об организации управления генерал-губернаторства было опубликовано 30 сентября 1910 г.

С 1896 г. Корея делится на 13 провинций (то); это деление сохранено и в японском генерал-губернаторстве. Провинции разделяются на городские округа^*) (пу) и уезды (кун), уезды — на сельские общины (мен). Во главе провинции стоит губернатор (ныне губернаторами являются, большей частью, японцы); городскими округами управляют префекты (также японцы); уездами — особые начальники, которыми являются корейцы; при них, однако, состоит по нескольку японских служащих для делопроизводства; корейцы же являются сельскими старшинами.

^*) Городской округ – это порт или город, открытый для иностранной торговли, с прилагающим районом.

 

Число административных единиц:

Провинция	Площадь в японских кв. ри	Городских округов	Уездов	Сельских общин	Главные города
Кёнъгыйдо	765	2	36	495	Сеул
Северный Чхюнъчхёнъдо	495	-	18	199	Чхёнъчжю
Южный Чхюнъчхёнъдо	576	-	37	393	Конъчжю
Северный Чёлладо	514	1	27	378	Чёнчжю
Южный Чёлладо	753	1	28	448	Коанъчжю
Северный Кёнъсянъдо	1133	1	40	524	Тагу
Южный Кёнъсянъдо	833	2	27	458	Чинъжю
Хоанъхадо	1102	-	19	348	Хачжю
Канънондо	1721	-	25	233	Чхюнъхён
Южный Пхёнъандо	1164	2	17	304	Пхёнъянь
Северный Пхёнъандо	1636	1	20	260	Ыйчжю
Южный Хамгёнъдо	1671	1	13	189	Хамхынь
Северный Хамгёнъдо	1760	1	10	122	Кёнъсён
	14123	12	317	4351

 

Общественный строй. В дореформенное время население Кореи разделялось на несколько резко разграниченных социальных групп, сближение между которыми не допускалось под угрозой лишения социальных преимуществ. Вне этих социальных граней стояла королевская фамилия с ее многочисленными разветвлениями. Ниже ее, но на верхней ступени общественной лестницы находилось сословие благородных (янъбаней, что значит буквально: два разряда, т. к. принадлежность к этому сословию обусловливалась гражданской и военной службой); в самом низу лестницы стояли рабы, парии и отщепенцы, к числу которых относились занимающиеся унизительными профессиями. В промежутке размещались представители среднего сословия и простой народ. Реформы 1894—1895 гг. внесли коренные изменения в этот социальный строй, отменив рабство и уравняв в государственных правах благородных и ниже их стоявшие сословия; но вековые предрассудки оказались сильнее бумажных реформ, и,  например, рабство продолжало фактически существовать. Ныне японское влияние стремится сгладить пережитки социального неравенства, в  особенности поощрением среди благородного сословия склонности к полезному труду, ранее считавшемуся унизительным.

Экономическое состояние. Земледелие. Поныне Корея является чисто земледельческой страной, где почти 9/10   населения занимаются земледелием. Самостоятельной обрабатывающей промышленности до последнего времени не существовало, и почти все виды ее совершались на дому, составляя подсобное занятие того же земледельца. Только в городах (по число больших городов в Кореи невелико) ремесленник теряет связь с основным занятием — земледелием. Даже рыбаки в Корее  возделывают  почву. Благосостояние всей народной массы зависит исключительно от сельского хозяйства; но и привилегированные классы, будучи крупнейшими землевладельцами, не менее тесно связаны экономически с ним через многочисленных арендаторов их земель. Только 1/10 населения — торговцы, носильщики, матросы и представители других профессий, порвала связь с земледелием, проживая в городах, главным образом, за счет остального населения. Низкий уровень умственного развития и материального благосостояния численно преобладающего сельского населения порождал в дореформенной время экономический застой в стране. Ныне японцами в значительной степени устранены недостатки административного строя, ложившиеся раньше целиком на сельское население, и достигнуто известное улучшение материального состояния корейского народа; но стремление японцев к  захвату более прибыльных отраслей труда и промышленной деятельности оставляет по-прежнему мало простора для свободной предприимчивости самих корейцев. Земледелие в Корее служит также важным источником финансового хозяйства, т. к. поземельный налог является крупной статьей обыкновенных доходов казны (по смете 1912—1913 г. 6 272 619 иен, или 1/4 всей суммы обыкновенных доходов — 26 732 332 иен). При этих условиях становятся понятными заботы японских властей о развитии сельского хозяйства в Корее, как путем введения новых культур и улучшения существующих, так и посредством распространения сельскохозяйственного образования и устройства опытных сельскохозяйственных станций и создания сельскохозяйственного кредита. В тех же целях стала применяться японская сельскохозяйственная колонизация казенных пустующих земель при посредстве учрежденной в 1908 г. Восточной колонизационной компании с капиталом 10 000 000 иен; но опыт показал, что японские земледельцы в Корее (их считается теперь 3 839 хозяев с капиталом в 22 472 983 иен) не расчищают новых земель, а скупают пашни у корейцев.

Общая площадь обработанной земли (2 302 274 японских цио к 31 декабря 1909 г.) составляет только 10% всей площади Кореи. Столь низкий процент объясняется гористым строением страны и тем, что большая часть свободной земли требует для обработки, крупных затрат. Наиболее плотной земледельческая культура является на юге. По характеру землевладения следует различать в Корее: 1) безземельных батраков; 2) мелких арендаторов, составляющих большинство земледельческого населения; 3) мелких собственников и 4) немногочисленных крупных собственников. По технике обработки земли кореец, скорее огородник, причем, несмотря на несовершенство орудий, значительный труд, вкладываемый им, обеспечивает высокую урожайность почвы. Из злаков в Корее культивируются: рис, занимающий первое место в народном питании и среди вывозимых за границу (в Японию) корейских произведений; по количеству возделываемого риса впереди стоят южные провинции; ячмень, которому принадлежит среди злаков второе место после риса; пшеница, овес, гречиха, просо и сорго (китайский гаолян) — просо составляет важный пищевой продукт, заменяющий в Корее даже рис; кукуруза. Выдающуюся роль в сельском хозяйстве в Корее играют бобы и горох (по ценности вывоз бобов уступает только рису). Из других сельскохозяйственных произведений заслуживают упоминания кунжут (для выделки масла) и огородные овощи. В Корее встречается и большинство плодовых деревьев умеренного и даже теплого климатов, причем опыты культивирования европейских сортов доказали пригодность Кореи для коммерческого плодоводства. Из наркотических растений культивируется табак, который лучше японского; из прядильных — конопли и китайская крапива (рами), хлопок (в особенности, в провинции Чёлладо, где культивирование американского нагорного хлопка дало прекрасные результаты, и японцы рассчитывают в будущем получать из Кореи хоть часть хлопка, потребного для японской текстильной промышленности). Особой отраслью сельского хозяйства является культивирование корня женьшеня. Изготовление лекарственного, или «красного» женьшеня (в особом сушильном заведении в городе Касён) и торговля им составляют в Корее казенную монополию, причем за последние годы, вследствие упадка женьшеневой культуры, доход от нее понизился с 1 792 000 иен в 1905 г. до 169 648 иен в 1909 г., но своевременно принятые японцами меры снова подняли эту культуру, так что в 1913 г. от нее ожидался доход в казну в 1 280 000 иен). Японскими же властями оказывается усиленное поощрение и корейскому шелководству, ранее процветавшему (корейцы были первыми учителями японских шелководов), но затем пришедшему в упадок, между тем, как физические условия в Корее весьма благоприятствуют ему. Ныне этим делом занимается в Корее 138 408 семей при годовом сборе коконов в 25 611 коку^*). В Северной Корее успешно практикуется разведение дикого шелковичного червя, и получаемые от него коконы превосходят маньчжурские.

Скотоводство в Корее не составляет самостоятельной отрасли сельского хозяйства, и крупный скот держится земледельцем лишь в качестве рабочей силы. Раньше корейцы не знали молочного хозяйства, т. к. коровье молоко не служило в пищу детям, даже грудным; но в 1911 г. в Корее было уже 75 молочных ферм. В этом году насчитывалось всего 630 000 голов рогатого скота, 33 000 лошадей (они малорослы, но крепки и выносливы), 7 000 ослов и мулов, 580 000 свиней, 600 коз. Вследствие материальной нужды сельского населения, продававшего скот, возник усиленный вывоз убойного рогатого скота в русскую Приморскую область в Японию; но растущий спрос на него в самой Корее (в 1912 г. на 1 536 бойнях было заколото 236 094 голов рогатого скота, 2 103 баранов, 267 307 свиней и 71 612 собак, которых корейцы охотно употребляют в пищу) сократили предложение скота для вывоза. Управление генерал-губернатора, в заботе об улучшении корейского скотоводства, выписывает заграничных производителей и раздает денежные субсидии и премии.

Рыбный промысел. Реки и моря Кореи чрезвычайно богаты рыбой, но рыбный промысел менее развит, чем в Японии, хотя более прибылен (средний заработок рыбака в Корее 90 иен — корейского 50 иен, японского свыше 200 иен, — в Японии же 50 иен). Рыбные богатства Кореи давно стали привлекать китайских и японских рыбаков; если ныне китайские рыбаки более не допускаются к берегам Кореи, то для промысла японских с 1905 г. были открыты все воды Кореи, и они стали даже селиться здесь (в 1910 г. в Корее было 45 японских рыбачьих селении). Общее число занимающихся рыбным промыслом в 1910 г. было 93 400, из них 16 500 японцев; общая ценность улова была 8 347 303 иены (на долю японцев пришлось 3 942 650 иен). Сюда пошла и стоимость пойманных японцами в Корее китов в 475 393 иен. До русско-японской войны китобойный промысел в морях Кореи находился в руках русской компании графа Кейзерлинга, но после войны перешел целиком к нескольким японским компаниям; ныне оперирует только одна из них, т. к. японские власти прекратили выдачу разрешений на этот промысел, во избежание истребления китов. Из других морских продуктов промышляются крабы и шримсы, трепанги, устрицы, водоросли (морская капуста). Из морской воды добывается и соль до 13 000 000 коку в год; т. к. этого количества недостаточно для потребления, то ежегодно ввозятся в Корею большие количества иностранной соли; в 1912 г. 182 220 000 английских фунтов, из них 123 000 000 фунтов из Китая. Для увеличения туземной добычи соли управление генерал-губернатора устроило казенные солеварни в бухте Коанъян близ Чыпнампхо и Чюан близ Чомульпхо, давшие в 1912 г., при незаконченном еще оборудовании, 14 832 087 фунтов соли.

^*) 1 коку по весу = 9 пуд., 6,3 фунта.

 

Лесной промысел. Не более 20% всей площади Кореи ныне покрыто хотя бы редкой лесной растительностью. Ввиду важности лесов для орошения и в виду технической ценности корейских древесных пород, управлением генерал-губернатора принимаются меры охраны сохранившихся лесов и увеличения их площади посредством широкой организации облесительных работ; устраиваются также лесные училища и образцовые питомники. Ныне лесной промысел сосредоточен в тех местах, где еще уцелели крупные леса, в особенности, по Амиоккону, где эксплуатация лесов по обоим берегам ведется совместно японо-китайской казенной компанией в силу соглашения от 14 мая 1908 г. Вопреки крупным оборотам лесной торговли на указанной реке, внутренний рынок Кореи ощущает недостаток в лесных материалах, который пополняется значительным ввозом их из Японии.

Охотничий промысел в Корее довольно развит  и прибылен; промышляются либо пушные звери (соболь, белка, тигр, лисица и т. д.), либо звери, доставляющие мясо или ценные продукты, вроде оленьих рогов (пантов), мускуса и т. д. Из пернатой дичи более всего охотятся на фазанов.

Горный промысел значительно развился за последние годы, благодаря иностранной и японской предприимчивости; первая направлена, главным образом, на разработку золота, которым Корея достаточно богата (в 1912 г. его добыто на 9 141 297 иен) и которое составляет ценную статью вывоза, почти целиком в Японию. Крупнейшим золотопромышленным предприятием в Корее являются американские прииски в Унсане. Корея богата еще железом; железная руда из рудников в Чарён н Ыллюли (в Хоанъхадо) вывозится в Японию на казенный сталелитейный завод, и медью (наиболее богаты Кансанские в Хучхинские рудники). Из других металлов встречаются серебро (в очень незначительном количестве), свинец, цинк и т. д. Каменным углем Корея не так богата, как соседняя Маньчжурия: крупнейшие казенные копи около Пхёнъяна дали в 1911 г, только 100 461 тонн угля. Всей добычи угля в Кореи недостаточно для внутреннего потребления и уголь ввозится из Японии и Маньчжурии (Футуньских копей). Из других минералов Корея богата графитом, мрамором и т. д.; встречается и нефть.

Обрабатывающая промышленность, некогда процветавшая и даже служившая образцом для японской, постепенно пришла в полный упадок и с началом иностранной торговли: иностранные в японские изделия оказались красивее и доброкачественнее корейских и широко распространились среди населения. Благодаря лионскому влиянию, с 1906 г. стали приниматься меры к возрождению корейской промышленности путем устройства близ Сеула технического училища с 6 отделениями: ткацким, гончарным, кузнечным, столярным и плотничьим, прикладной химии и землемерным, а в 1911 г. в Сеуле был учрежден коммерческий музей. Существующие виды обрабатывающей промышленности носят почти исключительно кустарный характер; важнейший из них являются следующие производства: ткацкое (более или менее грубые изделия из хлопчатой бумаги, пеньки, рами, шелка), бумажное (это одно из немногих производств, в котором корейцы поныне не уступают китайцам), глиняное и фарфоровое, изготовляющее только грубые изделия, взамен старинных художественных образцов, металлическое (изделия его отличаются довольно высоким качеством, как можно сказать еще про столярные и плетеные изделия). Винокурение широко развито в Корее; появились и японские предприятия этого рода. Под японским влиянием в Корее возник ряд фабричных и других предприятии новейшего образца: монетный двор, уже закрытый, паровые лесопилки, две табачные фабрики (одна японская, другая англо-американская), вследствие чрезвычайного распространения в Корее иностранных папиросных изделий (в 1911 г. было продано их на 5 290 000 иен); несколько водопроводных и электрических станций в Сеуле и других больших городах (Сеульская электрическая станция обслуживает также трамваи). В 1912 г. общая ценность изделий обрабатывающей промышленности в Корее, считая только производства ценностью свыше 500 иен, была 43 528 786 иен, из них 7 357 196 иен для японских изделий, 35 349 164 иен для корейских и 822 420 иен дли иностранных.

Пути и средства сообщения. В дореформенное время Корея была почти лишена хороших проезжих дорог, и этот недостаток неблагоприятно отражался на внутренней торговле. Поэтому с 1906 г., по инициативе японского генерального резидента, было приступлено к исправлению некоторых колесных дорог, а в 1911 г., после аннексии, была выработана обширная программа улучшения важнейших торговых и стратегических дорог и расширения и исправления Сеульских улиц. К 1911 г. было исправлено и заново устроено 198 ри 19 цио^*) колесных дорог, по новой же программе 1911 г. в течение 5 лет предположено построить и поправить 587 ри 18 цио дорог и 3 ри 3 цио Сеульских улиц. По некоторым из новых дорог существует автомобильное сообщение.

^*) 1 японский ри  = 3,68 русских верст; 1 цио = 51,1 сажень.

 

В марте 1897 г. было начато сооружение первой железной дороги между Чемульпхо и Сеулом; инициатива принадлежала иностранцам, но продолжали дело японцы; в октябре 1900 г. было окончательно открыто движение по этой железной дороге. Перед русско-японской войной железнодорожное  строительство пошло ускоренным темпом при непосредственном участии японского правительства, которое в 1906 г. приобрело в собственность обе частные железнодорожные линии и отныне само строит новые. В 1911 г. общее протяжение железных дорог в Корее было 774,6 миль, как видно из следующей таблицы:

Железная дорога Сеул-Фузан. Главная линия 374,9 миль.

Ветка Ёнъдынъихо-Чемульпхо 18,4 миль.

Ветка Самнанъчжин-Масанпхо 24,8 миль.

Железная дорога Сеул-Ыйчжю. Главная линия 309,7 миль.

Ветка Пхёнъянь-Чынхпампхо 34,3 мили.

Две другие ветки 13,5 миль.

Вместе с постройкой новых железных дорог, улучшено движение по существующим, понижен тариф и установлено прямое сообщение на скорых поездах между Фузаном и Чанъчунем; весь переезд из Харбина в Токио по этому маршруту длится 77 ½  часов. Помимо ширококолейных железных дорог, имеется несколько дековильских веток, открытых для пассажирского движения, общим протяжением свыше 100 миль. В Сеуле имеется сеть электрического трамвая, длиной в 18 миль.

Наряду с сухопутными, развиваются и водные пути сообщения, речные и морские. Обычно корейские реки только на коротких расстояниях пригодны для правильного судоходства (туземного парусного), но по некоторым из них: Хангану, Тадоньгану, Ампоккану, Кымгану и Нактонъгану существует также пароходство, субсидируемое казной.

Морское судоходство получило уже в дореформенное время довольно широкое развитие, но, вследствие существовавшего тогда запрета сношений с другими странами, ограничивалось лишь ближайшим соседством берегов и сохраняло примитивный характер. Открытие Кореи в 80 гг. XIX столетия для иностранной торговли создало новую эру в ее морских сообщениях, положив начало иностранному пароходству у ее берегов. С течением времени японский флаг занял в нем господствующее положение, тогда как русский после русско-японской войны стал появляться очень редко. Большие японские пароходные компании совершают правильные рейсы между портами Кореи и портами Японии и других соседних государств; другие японские и корейские компании поддерживают каботажное сообщение вдоль берегов Кореи. Движение паровых судов в портах Кореи в 1911 г. выразилось в 4 219 судов 3 464 934 тонн. Для облегчения судоходства корейские берега хорошо освещаются (в середине 1913 г. здесь было 73 маяка); в тех же целях предприняты крупные работы по улучшению гаваней Кореи, в особенности, в Чемульпхо и Фузане.

Средства сношений в Корее были недавно организованы также по европейскому образцу, почта с 1896 г. японцами и, окончательно, французами. Ныне почтовая сеть Кореи охватывает все важнейшие населенные пункты; в течение 1911—1912 финансового года через почтовые учреждения Кореи прошло: 20 021 073 писем (на долю корейцев пришлось 6 841 927), 5 968 416 газет и журналов и 1 039 612 книг. В ноябре 1385 г. в Корее появилась первая сухопутная телеграфная линия (в феврале 1884 г. был проложен кабель между Фузаном и Нагасаки), а в конце 1912 г. общее протяжение телеграфных линий было 1 482 ри 13 цио. Несколько кабелей соединяют Корею с собственной Японией. Японцами устроена в Корее довольно обширная телефонная сеть, также между важнейшими городами. Длина междугородных телефонных линий в 1912 г. была 869 ри 14 цио.

Внутренняя торговля Кореи в дореформенное время находилась под влиянием совокупности неблагоприятных условий, задерживавших ее развитие, как то: административного произвола, низкого уровня материального благосостояния населения, существования замкнутых торговых корпораций, монополизировавших известные отрасли торговли, и недостатка хороших путей сообщения. Некоторые из этих неблагоприятных явлений сохранились поныне, но значительно ослаблены японским режимом; так, сильно поколеблено положение многочисленных товариществ разносчиков, которые раньше были единственными посредниками между населением и крупными торговцами, благодаря затруднительности сообщения внутри страны и отсутствию постоянных лавок вне больших городов. В остальной стране торговля совершалась раньше и происходит поныне па периодических ярмарках, число которых достигает 1 047, а сумма их оборотов 13 662 806 иен^*). Однако, господствовавшая прежде на этих ярмарках роль бродячих разносчиков ныне изменилась, благодаря конкуренции японских торговцев. Указанные ярмарки весьма неравномерно распределены по Корее, в зависимости торгового оживления различных местностей; в этом отношении Южная Корея значительно превосходит Северную.

^*) В одном городе Тагу обороты двух ярмарок оцениваются в 700 000 иен.

 

Внешняя торговля Кореи оценивалась в 1912 г. в 88 102 000 иен, в том числе 20 986 000 иен в вывозе и 67 136 000 иен в привозе. По отдельным портам, открытым для иностранной торговли, указанная сумма распределялась следующим образом (в тысячах иен; вывоз-ввоз):

Чемульпхо – 3781; 18480;

Фузан – 6905; 15386;

Гензан – 1115; 4751;

Чынънампхо – 3032; 2822;

Сеул – 110; 11649;

Кунсан – 1712; 2715;

Мокпхо – 1405; 2138;

Тагу – 123; 1260;

Масанпхо – 114; 1447;

Чхёнъчжин – 64; 1165;

Сёнъчжин – 567; 1675;

Ионъампхо – 1673; 1632;

Пхеньян – 372; 3226.

Важнейшие статьи вывоза из Кореи: рис (7 525 000 иен в 1912 г.), бобы (5 216 000 иен), бычачьи кожи, живой скот, рыба и морские продукты, хлопок, медь и т. д. Золота вывезено в  1912 г. на 9 141 000 иен и серебра на 983 000 иен. Важнейшие статьи привоза: хлопчатобумажные изделия, шелковые изделия, бумажная пряжа, пшеничная мука (американская), соль, керосин, сахар, папиросы, металлические изделия, лесные материалы и т. д. Золота было ввезено в 1912 г. на 5 900 иен и серебра на 1 460 000 иен. Ценность привоза в 1912 г. более, чем удвоилась по сравнению с 1910 г., тогда как ценность вывоза едва удвоилась за 10 лет. Пассивный торговый баланс, хронически наблюдаемый в Корее, оказывает неблагоприятное влияние на ее денежный рынок. Наибольшая часть оборотов внешней торговли Кореи приходится на долю Японии^*), затем идут Китай, Англия с колониями, Североамериканские Соединенные Штаты, Азиатская Россия, Германия. Торговый обмен Кореи с Азиатской Россией, несмотря на соседство, ничтожен, но особенно невелик привоз из России. Вывоз из Кореи в Россию, идущий, почти целиком, через Владивосток, состоит из двух статей: риса и рогатого скота.

^*) Несмотря на присоединение Кореи к Японии, таможенная граница между ними сохранена на 10 лет, считая с 1910 г.

 

Образование в Корее ранее велось по китайскому образцу и в строго конфуцианском духе, причем оно поддерживалось на довольно высоком уровне системой государственных экзаменов, открывавших в принципе всем желающим доступ к государственной службе. Реформы 90 гг., упразднившие государственные экзамены, создали рядом с частными школами старого типа несколько новых казенных школ с европейской программой. Ныне японские власти уделяют много забот расширению корейской школьной сети и насаждению образования, проникнутого японскими тенденциями и по японским программам. В октябре 1913 г., помимо многочисленных миссионерских учебных заведений и частных школ старого типа, в Корее насчитывалось 432 школы (казенных и частных) нового типа с 56 032 корейскими учащимися, из них 38 начальных технических, земледельческих и торговых.

Религия. В основе религиозных воззрений корейского народа лежат поныне шаманистические верования их тунгусских предков с позднейшими примесями из китайских религиозных и политико-нравственных учений (конфуцианства, буддизма, в особенности же даосизма). Буддизм, бывший при династии Корё народной религией, а ранее (с IV—V стол.) являвшийся важнейшим фактором культурного развития Кореи, пришел в упадок, благодаря гонениям на него при династии И; этот упадок отразился на понижении нравственного и умственного уровня его служителей. Ныне японские власти стремятся к возрождению буддизма, в противовес успехам христианства, путем насаждения в Корее японского буддизма. Конфуцианство сделалось признанной государственной религией при династии И, которая с его помощью старалась упрочить свое влияние на народ, подобно тому, как династия Корё пользовалась с той же целью буддизмом. Благодаря покровительству династии И, конфуцианцы сделались столь влиятельной корпорацией, что даже низлагали королей, обнаруживавших симпатию к буддизму, но вмешательство в политику привело к упадку научных занятий корейских конфуцианских ученых. Христианство окончательно утвердилось в Корее после 1836 г., когда проникли сюда европейские миссионеры. С 1839 по 1872 г. оно переживало с перерывами тяжелые гонения, душой которых в 60 гг. был Татопгун. Со времени заключения Кореей договоров с иностранными державами, иностранные миссионеры пользовались фактически полной свободой проповеди и очень успешно воспользовались своим привилегированным положением (на 31 декабря 1911 г. считалось корейских христиан 280 834 души). 20 июня 1897 г. была учреждена русская православная миссия в Сеуле.

Библиография. «Описание Кореи», падание министерства финансов 1900 г. в трех частях (XVI + 446 + 490 + 318 стр.) с картой, представляет собой умелую сводку всех русских и европейских материалов о Корее, выпущенных до конца 1899 г. С того времени крупных оригинальных сочинений о Корее на европейских языках почти не появлялось (однако, необходимо отметить ценное периодическое издание «Korea Review» 1900—1906 гг.), но тем более богатый и разнообразный материал для этого позднейшего периода дается в японской литературе. Первая попытка использования этого нового материала сделана в издании: И. В. Кюпер, «Статистико-географический и статистический очерк Кореи». Пока вышел первый выпуск, состоящий из 1-й части: Статистико-географический очерк и 1-го отдела 2-ой части (экономические очерки): Сельское хозяйство. Владивосток, 1912 г. XXX + 656 + 032 стр. Из официальных японских издании на английском языке заслуживают упоминания ежегодные отчеты бывшего генерального резидента, ныне генерал-губернатора Кореи, под заглавием: Annual report on reforms and progress in Korea (всего 4 отчета).

Н. Кюнер.