Кропоткин Петр Алексеевич

Кропоткин, Петр Алексеевич, родился 26 ноября 1842 года в Москве, в княжеской семье, ведущей свою родословную от Рюрика (через удельных князей Смоленских). Обучался (1857-1862) в Пажеском корпусе; блистательно кончив курс, избрал, под влиянием гуманных идей 60-х годов, не какую-нибудь привилегированную часть, а казачьи войска Сибири, куда отправился в чине офицера «способствовать делу проведения реформ». Секретарь комитетов по ссылке и городскому самоуправлению, адъютант Забайкальского генерал-губернатора, чиновник особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири, он страстно стремился работать над преобразованием старых порядков. Но скоро убедился, что все крепчающая реакция, охватившая правительство и общество, должна стать неодолимым препятствием ко всякой дальнейшей реформаторской деятельности. Он подал в отставку и с осени 1867 года поселился в Петербурге. Пятилетнее пребывание в Сибири сильно повлияло на две различные стороны его крупной и благородной индивидуальности. Как ученый, во время своих больших путешествий по Сибири и в северной Маньчжурии, — от Лены к Амуру, по Сунгари, в бассейне Витима и Олёкмы, в Саянских горах, — он встретился с массой географических и геологических фактов, которые по его возвращении в столицу, где он поступил на физико-математический факультет и много работал в качестве секретаря Географического общества, быстро срослись в обширное обобщение, касавшееся орографии Восточной Сибири и всей Азии. В противоположность мнению Гумбольдта, он видел основные черты этой орографии в направлении горных хребтов с юго-запад на северо-восток и в их подчиненной, окаймляющей роли по отношению к громадному плоскогорью между Гималаями и Беринговым проливом. Это первоначальное знакомство с природными явлениями в большом масштабе позволило ему при дальнейших географических исследованиях, а именно в Финляндии, сделать и другое крупное обобщение относительно значения ледникового периода для Европы. Как будущий общественный деятель, он из столкновения с действительностью в Сибири вынес, с одной стороны, отрицательный взгляд на бюрократические и вообще правительственные реформы, идущие сверху, а с другой, веру в богатый запас творческих сил в трудовых народных массах. Здесь были заложены первые, еще смутные и неопределенные, основы того анархизма, проповеди которого Кропоткин посвятил общественную половину своей жизни. Это мировоззрение окончательно установилось, по крайней мере, в главных чертах, у Кропоткина во время его первого путешествия, весной 1872 года, за границу, преимущественно в Швейцарии и Бельгии. В Цюрихе, при посредстве своих русских друзей, он быстро, почти запоем принялся изучать социалистическую литературу. В Невшателе он свел знакомство с членами находившейся, особенно, под влиянием Бакунина (которого сам Кропоткин не видел) Юрской федерации Интернационала и вступил в эту организацию, где с самого же начала усердно занялся пропагандой среди рабочих. Эту деятельность он продолжал и вернувшись в Россию, среди петербургских рабочих, в качестве члена образовавшегося тогда кружка так называемых чайковцев, державшихся, подобно Кропоткину и вообще большинству тогдашних русских социалистов, антигосударственных, «федералистических» (анархических) взглядов. Жизнь Кропоткина оригинально раздваивалась: под своей настоящей фамилией он занимался серьезной научной деятельностью, печатал свои работы в «Записках Императорского Географического общества» и был принят в лучшем обществе Петербурга, а под именем Бородина, в одежде рабочего, он вел неустанную пропаганду среди фабричных, знакомя их с историей западноевропейского рабочего движения и, в частности, Интернационала. В 1874 году он был по доносу арестован, и арест его вызвал огромную сенсацию в высших сферах, — не бóльшую, впрочем, чем его смелый побег со двора военного госпиталя, куда он был переведен после двухлетнего заключения в Петропавловской крепости и доме предварительного заключения. Явившись, в 1876 году, за границей под именем Левашова, он окунается с головой в проповедь анархизма, скоро став одним из самых популярных теоретиков этого направления. Ареной его деятельности явились преимущественно романские страны и Англия. Осужденный в 1883 году на пять лет тюрьмы во Франции за принадлежность к Интернационалу, он был освобожден через три года. Поселившись в Англии, он, не переставая заниматься анархистской деятельностью, усиленно работает в области географии, геологии, социологии, пишет статьи по русским делам в английской прессе и приобретает цельностью своей жизни и яркими качествами своей умственной и нравственной личности многочисленные симпатии среди ученых и политиков.

Мировоззрение Кропоткина, сложившееся главным образом под влиянием Фурье, Оуэна, Прудона, Бакунина, представляет собой не лишенную единства систему коммунистического (отнюдь не индивидуалистического) анархизма. Человеческое общество, как и всякий другой союз живых существ, начиная с самых низших организмов, состоит из отдельных членов, объединившихся между собой для наилучшего удовлетворения своих потребностей. Не новый, но солидно, на научных данных обоснованный Кропоткина закон «взаимопомощи» является в этой системе существенным дополнением, лучше сказать — серьезным видоизменением дарвиновского закона «борьбы за существование», понимая под последней борьбу не за одно пропитание, но и за другие, более высокие потребности, вырабатываемые человечеством по пути прогресса. Жизнь в обществе создает всемогущие социальные инстинкты, чувства солидарности между людьми, которые, в сущности, говоря, и придают известную устойчивость и основную целесообразность человеческому общежитию. Ими, вырабатывающимися в обычаи, в систему не писанного права, а вовсе не различными органами принуждения в роде внешнего авторитета, закона, церкви, государства, и держится на самом-то деле общественный строй. К сожалению, первобытное человечество, страдавшее от недостатка знаний, от тяжелых природных условий, рано начало искать нерациональных путей для удовлетворения своих нормальных потребностей и положило основание существованию целого ряда принудительных учреждений, создавших и укрепивших экономическую эксплуатацию трудящегося большинства праздным меньшинством и политический гнет государства имущих и правящих над бесправными бедняками. В общем, экономический строй определяет политические формы государства. Но и последние отражают и поддерживают экономическую систему современной эксплуатации. Выходом из этого глубоко несправедливого порядка вещей может быть только коренной социальный переворот. Он должен поставить себе задачей не организацию невозможного социалистического государства, а устранение всякой формы гнета и эксплуатации путем овладения всеми орудиями производства и всем социальным богатством общинами сошедшихся по свободному соглашению трудящихся. Эти общины, уже и при теперешнем развитии техники, могут, благодаря минимальной затрате труда, удовлетворять все материальные и духовные потребности своих членов, которые будут получать все предметы необходимости и роскоши именно согласно своим потребностям, а не количеству затраченного каждым рабочего времени. (Кропоткин, кстати сказать, скептически относится к марксовой формуле определения стоимости количеством труда, считая ее неудачной, мало того, несправедливой абстракцией, почему-то, например, приравнивающей меньшее количество квалифицированного труда большему количеству простого). Переплетающиеся между собой на почве взаимных услуг общины превратят все человечество в одно братское общежитие, в котором исчезнут не только современные государства, но и отдельные национальные организмы, в настоящее время основанные на преувеличенном разделении труда между земледелием, промышленностью, наконец, разного рода специальными ремеслами. Активными силами предстоящего социального переворота являются сами трудовые массы, как города, так и деревни (Кропоткин подчеркивает, например, огромную роль крестьянских движений 1788-1793 годов в развитии Великой французской революции), а затем и более отзывчивые представители привилегированных классов, переходящие на сторону рабочего народа. Этот переворот уже давно подготовляется в ряде все учащающихся и усиливающихся протестов отдельных личностей и наиболее передовых групп против строя гнета и эксплуатации. Но если инициатива будет естественно принадлежать в этом перевороте меньшинству, то окончательное завершение его основано лишь на участии всех трудящихся членов общежития. (Ср. также II, 561/588). Наиболее имеют значение следующие работы Кропоткина: «Paroles d’un révolté» (1884); «La conquête du pain» (1895, 5-е изд.); «Memoirs of а revolutionist» (1899, 2 т.); «Fields, factories and workshops» (1899); «Mutual aid» (1902); «The Orography of Asia» (1904); «Russian literature» (1905); «La Grande Révolution 1789-1793» (1909).

Н. Русанов.